Наша группа ВКОНТАКТЕ - Наш твиттер Follow antikoved on Twitter
187

Глава девятая

Военное дело

Военное дело государств Северного Причерноморья было теснейшим образом связано с их экономическим развитием и изменялось в зависимости от эволюции социально-экономических и политических условий. Некоторые сведения о военном деле в Северном Причерноморье можно извлечь из сочинений древних авторов: Геродота, Диодора, Полиена, Тацита, Аппиана, Арриана, Страбона, Диона Хрисостома и Овидия. Однако, сведения эти фрагментарны и рассказывают только об отдельных боевых эпизодах. Эпиграфические памятники также дают некоторую информацию, в частности, сообщают о строительстве различных оборонительных сооружений, о воинских должностях, иногда даже о ходе военных действий и т. д. О расположении римских войск в Северном Причерноморье позволяют судить клейма на черепицах и кирпичах, надгробия. Изображения на монетах и граффити на памятниках прикладного и изобразительного искусства, донесли до нас общий вид пеших и конных воинов, их снаряжения, батальные сцены, изображения военных кораблей, ворот и стен древних крепостей и осадных машин. Незаменимым источником являются археологические данные: остатки оборонительных сооружений, различные виды оружия. В. Д. Блаватский проделал большую работу по систематизации и анализу материала о военном деле Северного Причерноморья (Блаватский В. Д., 1946б; 1949а; 1950в; 1951а, д; 1954а, 1961а). Имеется, кроме того, ряд исследований, посвященных отдельным темам (Сокольский Н. И., 1954; 1955; 1962б; 1971; Шмидт Р. В., 1941; Рабинович Б. 3., 1941; Галанина Л. К., 1965; Петерс Б. Г., 1962; 1966; 1977; Пругло В. П., 1966; Десятчиков Ю. М., 1968; Долгоруков В. С., 1968 и др.) Недавно вышла специальная работа, посвященная изучению морского дела в античных государствах Северного Причерноморья (Петерс Б. Г., 1982).

Военное искусство и вооружение греческих переселенцев на раннем этапе имело чисто греческий характер и резко отличалось от вооружения местных племен. Но с течением времени военное дело Северного Причерноморья стало приобретать специфические черты, не свойственные метрополии (Блаватский В. Д., 1954а, с. 63—70). Здесь военное дело должно было отвечать главной задаче — борьбе с местными племенами, многочисленной, не знающей регулярного строя легковооруженной массой воинов» во главе которых выступали одетые в броню вожди. Греческие государства постоянной армии не имели и в случае военной угрозы коллегия стратегов собирала ополчение из граждан полиса^ Богатые и средние слои общества приобретали вооружение за свой счет и составляли части тяжеловооруженных воинов-гоплитов. Малоимущие граждане выступали как легковооруженные воины. Такая организация военного дела, по-видимому, существовала во всех северопричерноморских полисах. В городах Боспора после установления на Боспоре в 438 г. до н. э. династии Спартокидов формируется армия наемников, которая, как сообщает Полиен (VI, 14) участвует в завоевании Феодосии. Она набиралась из эллинов, фракийцев, пафлагонцев (КБН, 180; Гайдукевич В. Ф., 1960, с. 105 сл.). Помимо них в военных кампаниях в качестве союзного войска могли участвовать и местные племена. Так, согласно Полиену (VI, 9) при завоевании Феодосии на стороне Боспора действовали скифские войска.

Пехота. Тяжеловооруженная пехота (гоплиты) была основным видом войска в государствах Северного Причерноморья. Ее главным оружием были два копья, каждое из которых состояло из двухметрового древка и железного наконечника с длинной втулкой и вытянутым острием (табл. LXXX, 22—24). Одно из копий металось в противника, а второе использовалось для ближнего боя. В ближнем бою широко применялись мечи (Блаватский В. Д., 1954а, с. 77— 78; 1961а, с. 77; Сокольский Н. П., 1954, с. 132). Чаще всего употреблялся двулезвийный, остроконечный греческий меч-ксифос (табл. LXXXI, 9, 11, 22, 24), способный наносить рубящие и колющие удары, а также однолезвийный, расширяющийся в средней части меч-махайра, находящийся на вооружении конницы, но употреблявшийся и пехотой (табл. LXXXI, 25, 38). Наряду с ними применялись короткие скифские мечи-акинаки и длинные синдо-меотские (табл. LXXXI, 23). Носили мечи в ножнах, прикрепленных к портупее, перекинутой через правое плечо. Кинжалы в ножнах крепились к правому бедру с помощью ремней. Защитное вооружение гоплитов состояло из щита, металлического шлема (Рабинович Б. 3., 1941, с. 99; Блаватский В. Д., 1954а, с. 76; 1961, с. 77; Мелюкова А. П., 1964, табл. 23), панциря и поножей. Щиты имели деревянную основу, на которую натягивалась кожа. С наружной стороны щиты покрывались листовым металлом, в центре крепился металлический умбон (табл. LXXXI, 43, 44). С внутренней стороны находились перемычки для продевания руки (табл. LXXXII, 3, 4, 9, 18, 19). Щиты были различных форм: круглые (табл. LXXXI, 44, 47; LXXXII, 2, 10, 17; LXXXIII, 5, 25, 33, 34, 38), ромбовидные (табл. LXXXIII, 28), фигурные (табл. LXXXII, 11; LXXXIII, 4, 32), овальные (табл. LXXXI, 43; LXXXII, 8, 18, 19, 22, 23, 25, 26, 29, 30, 33; LXXXIII, 1-3, 6, 10-12, 19, 20, 26, 27; LXXXIV, 20). Последние могли иметь дугообразный вырез в верхней части для более удобного наблюдения за противником (табл. LXXXII, 3, 4, 9; LXXXIII, 17). Иногда к щитам подвешивались коврики, которые служили для защиты нижней части тела от стрел (табл. LXXXI, 44) (Блаватский В. Д., 1954а, с. 76; Галанина Л. К., 1965, с. 5).

188

Шлемы более раннего времени изготовлялись из бронзы, а в последние века до нашей эры — из железа. Они были различных конструкций: коринфский, с большими неподвижными нащечниками и с небольшим просветом для глаз (табл. LXXXI, 12), аттический — с небольшими подвижными нащечниками (табл. LXXXI, 35); беотийский — колоколообразной формы (табл. LXXXI, 40); фригийский — с загнутым вперед верхом (табл. LXXXI, 34); кельтский—с рогами (Граков Б. Н., 1977, с. 58) (табл. LXXXI, 42). Многие шлемы в верхней части имели гребень, к которому прикреплялись украшения — хвосты животных или перья птиц (табл. LXXXII, 2; LXXXIV, 17, 18). Панцири изготовлялись из бронзы, а позднее из железа. Ранние бронзовые панцири-кирасы состояли из двух половинок. Позднее появляются панцири из пластинок и чешуек, нашитых на кожу (табл. LXXXI, 15, 18, 20). Поверх панцирей обычно надевали наплечники, нагрудник и пояс (табл. LXXXI, 14, 36; LXXXII, 29) (Блаватский В. Д., 1961, с. 77; Манцевич А. П., 1941, с. 19). Поножи (кнемиды) — бронзовые пластины, изогнутые по форме голени, защищали ноги от щиколотки до колена (табл. LXXXI, 17, 32, 33; LXXXIV, 19). Наглядное представление о вооружении боспорской аристократии дают находки в Керченских и Таманских курганах. Так, например, в кургане Кекуватского (IV в. до н. э.) обнаружен бронзовый аттический шлем с наглухо прикрепленным назатыльником и с подвижными нащечниками, позолоченные бронзовые поножи (табл. LXXXI, 32, 35), позолоченные бронзовые трехгранные наконечники стрел (табл. LXXX, 33—39), меч с обложенной золотом рукоятью и каменное точило (Артамонов М. И., 1966, с. 66, табл. 270).

Средневооруженная пехота — пельтасты, имела наступательное вооружение, состоящее из копий (табл. LXXX, 11, 12, 25, 26, 61), мечей (табл. LXXXI, 7, 8) и дротиков (табл. LXXX, 60). Оборонительные доспехи состояли в основном из небольших щитов-пельт (табл. LXXXI, 44, 47; LXXXII, 3, 4; LXXXIII, 2, 12). Кроме того, в Северном Причерноморье применялись и более крупные щиты (табл. LXXXII, 8, 19, 20, 22, 24). Для защиты головы пельтасты употребляли легкие шлемы (табл. LXXXII, 4, 34; LXXXIII, 1, 2, 10-12, 18, 33). Судя по изображениям, в сражениях участвовали и воины, тело которых было совершенно не защищено, или покрыто легким холщевым панцирем (табл. LXXXII, 1, 4, 14, 19, 23; LXXXIII, 1, 2, 12, 33 и др.). Иногда в вооружение пельтастов входили боевые топоры (табл. LXXXI, 1, 2, 21, 37; LXXXII, 3).

Легковооруженная пехота имела в качестве наступательного вооружения пращи (<a href="original/84.html" target="_blank">табл. LXXXIV,</a> 21, 22), каменные ядра которых неоднократно находили при раскопках (табл. LXXX, 28, 29, 44) и дротики (Блаватский В. Д., 1961, с. 77) (табл. LXXX, 26, 27). Самым распространенным видом вооружения у этого рода войск был лук (LXXXII, 5). Наряду с луками легковооруженная пехота применяла и короткие мечи-акинаки (Сокольский Н. И., 1954, с. 128—130). Защитных доспехов не было, лишь на головы надевались кожаные шлемы. На Боспоре с начала IV в. до н. э. в связи с привлечением в армию наемников, роль легковооруженной пехоты уменьшилась.

Войска Северного Причерноморья имели локальные отличия. На Боспоре основную роль играла конница в то время, как в Ольвии и Херсонесе большую роль играли гоплиты и стрелки из луков (Блаватский В. Д., 1961, с. 78). Боевые действия указанных родов войск происходили в постоянном взаимодействии друг с другом. В ранний период основу боевого порядка составляли гоплиты, построенные дорийской фалангой — восемью тесно сомкнутыми линейными шеренгами. Сражение обычно начинали легковооруженные воины, которые находились впереди фаланги. Они обстреливали противника и отходили на ее фланги, прикрывая таким образом гоплитов. После этого фаланга наносила лобовой удар сомкнутым строем, выдвинув вперед копья и решала исход сражения в рукопашном бою. Разбитого противника преследовали легковооруженная пехота и конница. С IV в. до н. э. против фаланги гоплитов успешно действуют соединения пельтастов. В это же время на смену дорийской фаланге приходит македонская. Последняя состояла из 16 и более тесно сомкнутых линейных шеренг. Гоплиты ее первого ряда были прикрыты щитами и вооружены копьями. Остальные ряды воинов не имели щитов. Они держали в обеих руках копья, длина которых постепенно увеличивалась и достигала в последней шеренге 6—7 м. Этими копьями македонская фаланга наносила более сокрушительный удар, чем дорийская. Конница прикрывала ее фланги. Дорийская и особенно македонская фаланги не могли действовать на пересеченной местности, и их самым уязвимым местом оставались фланги и тыл.

Археологический и эпиграфический материал дает возможность говорить о влиянии римлян на организацию военного дела в Северном Причерноморье. Со II в. н. э. в Херсонесе находится ставка военного трибуна. Римские отряды были в Хараксе, Ольвии, Тире, а может быть, и в Пантикапее (КБН, 263). Удается установить, части каких именно легионов были в Северном Причерноморье: I Италийский, XI Клавдиев, V Македонский (IPE I2, 547, 549, 550—552). Судя по сообщению Аппиана (87 и 108) Митридат Евпатор после того, как испытал на себе силу удара римских когорт, тоже расчленяет свое войско на подобные подразделения.

Конница. Конница как вид вооруженных сил имела важное значение в войске северопричерноморских государств. Стремительной и многочисленной коннице кочевых племен государства Северного Причерноморья и в первую очередь Боспор противопоставляли свою хорошо организованную и вооруженную конницу/Сходство вооружения конницы Боспора (и других греческих государств) и конницы причерноморских племен подтверждается многочисленными материалами (Блаватский В. Д., 1954а, с. 80, 81) (табл. LXXXII, 6, 7, 11, 12, 27, 28, 31, 32, 34, 35; LXXXIII, 7-9, 13-15, 20-23, 30, 31, 35-38). Наступательное оружие ее состояло из лука, дротика, пики и меча. Лук скифского типа, сигмовидной формы, размером до 0,8 м, носился в специальном чехле-горите у пояса с левой стороны (табл. LXXXII, 11). Гориты изготовлялись из кожи и иногда сверху покрывались пластинками из дра-

189

гоценных металлов, на которых имелись изображения с сюжетами, заимствованными из мифологии или повседневной военной жизни. С наружной стороны горита имелось специальное колчанное отделение, в котором хранились стрелы (табл. LXXX, 54, 56, 58, 59). Стрела состояла из металлического наконечника, древка и оперения (табл. LXXX, 41). Метательным оружием на близкие расстояния служили дротики (табл. LXXX, 15). Вероятно, в походном состоянии два дротика крепились в муфтах щита перекинутого на спину всадника (табл. LXXXII, 11). Дротики обычно метали рукой, но, вероятно, при необходимости ими могли пользоваться как копьями (табл. LXXXII, 6, 12, 28). В ближнем бою конница применяла копья (табл. LXXXII, 7, 35), мечи различных размеров (табл. LXXXI, 3— 6) и боевые топоры (табл. LXXXIII, 24). В оборонительные доспехи копника входили: шлем, панцирь, поножи, щит; наборы защитного снаряжения могли изменяться от возможностей и достатка их владельца. Шлемы были металлическими, сходных конструкций со шлемами гоплитов. Панцири состояли из бронзовых полос или чешуек, часто имели наплечники, нагрудники и защитные пояса (табл. LXXXI, 14, 15, 18, 20, 36). Поножи и щиты были аналогичны описанным выше (табл. LXXXI, 17). Страбон (VII, 317) сообщает, что щиты иногда плелись из прутьев. Железные доспехи, нередко сверху покрывались тонкими бронзовыми, серебряными или золотыми пластинками и могли быть украшены резным или рельефным орнаментом. Наглядное представление о вооружении конницы и приемах ведения боя дает серия различных изображений сражающихся всадников (табл. LXXXII: 6, 7, 11, 12; LXXXIII, 20, 21, 30, 31). В описании Диодором Сицилийским (XX, 22) сражения у реки Фат хорошо прослеживаются тактические приемы эпохи эллинизма, взаимодействие между различными родами войск и ведущая роль конницы в боевых действиях. Сатир, по скифскому обычаю, находился в центре боевого строя и отряд, возглавляемой им конницы наносил удар не по флангам, а по центру неприятельского войска (Блаватский В. Д., 1946а, с. 101 и сл.). В херсонесском декрете в честь Диофанта сообщается о применении им тактики координированного действия отдельных частей армий. В то время, как тяжеловооруженная фаланга принимала удар скифороксоланского войска, другие более подвижные части, вероятно, охватили фланги, а, может быть, и зашли в тыл противника, приведя последнего к полному поражению (Блаватский В. Д., 1954а, с. 89). Из сообщений Страбона (II, I, 16; VII, III, 18) мы узнаем, что конница участвовала в сражениях не только на суше, но и на льду Керченского пролива, когда полководец Митридата Евпатора Неоптолем в конном строю одержал победу над варварами. Участие конницы в сражении на льду дает возможность предположить наличие каких-то разновидностей подков с шипами. Иначе лошади скользили бы по льду пролива, обычно не заметенному снегом.

В I—II вв. н. э. происходит значительное изменение в вооружении и тактике сарматской конницы. Ударной ее силой становятся катафактарии — тяжеловооруженные всадники. Изменения вооружения и тактики конницы произошли в это время и в античных государствах Северного Причерноморья. Конница имела вооружение сарматского типа, о чем свидетельствуют находки в боспорских погребениях и памятники изобразительного искусства (Герц К., 1859, с. 63; Ростовцев М. И., 1925, с. 192 и сл.). Наступательное вооружение тяжелой конницы в это время состояло из луков, дротиков, пик и мечей. В ходу еще луки скифского типа (табл. LXXXIII, 13), но все чаще им на смену приходит большой «сарматский» или «гуннский» лук. Эта смена происходит в I в. до н. э. — I в. н. э. (ОАК, 1911, с. 59, 60; Марченко И. Д., 1956а, с. 121, рис. 4, 19а, 196; Шелов Д. Б., 1961а, с. 70, 71), что подтверждается и материалами из раскопок некрополей Боспорских городов, где постоянно встречаются железные трехлопастные черешковые наконечники стрел и «сарматский» лук. Он достигал длины до 1,6 м и имел костяные накладки, усиливающие его боевые свойства. Древки стрел изготовлялись из березы, тополя, ясеня и тростника. Иногда они делались составными, тогда наконечник стрелы крепился к деревянному стержню, который вставлялся во вторую часть древка, изготовленную из тростника. Часто древки стрел были выкрашены в красный (Шелов Д. Б., 1961а, с. 70) или белый цвет (Смирнов К. Ф., 1961, с. 32). Стрелы большого «сарматского» лука были способны пробивать панцирь тяжеловооруженного конника (<a href="original/84.html" target="_blank">табл. LXXXIV,</a> 4—6, 24, 25). Метательным оружием служили дротики с втульчатыми железными наконечниками, закапчивающимися узким стержнем (Ростовцев М. И., 1925, с. 563) (<a href="original/84.html" target="_blank">табл. LXXXIV,</a> 11). Длина пик сарматского типа достигала 4,5 м. Они имели длинную втулку с розеткообразной закраиной и заканчивались острием листовидной формы (<a href="original/84.html" target="_blank">табл. LXXXIV,</a> 10, 12). Основную силу клина сарматских катафрактариев составляли тяжеловооруженные всадники, кони которых имели броневое покрытие, а к их туловищу были привязаны копья, способные одним ударом пронзить двух человек; за ними следовали конники, вооруженные мечом и штурмовым копьем (Десятчиков Ю. М., 1968, с. 46, 47). Это копье держали двумя руками: правой направляли удар, который наносился корпусом всадника на пущенной карьером лошади (Блаватский В. Д., 1949а, с. 97). При нанесении удара этой пикой держались на лошади не только шенкелями — внутренней стороной ног от колена до щиколотки, но, возможно, применяли ременные стремена, которые, как предполагают, появились в IV—III вв. до н. э. (Кызласов И. Л., 1973, с. 35). Мечи у катафрактариев были железные сарматского типа, обоюдоострые, приспособленные для рубящего и колющего удара, длиной более 1 м. Рукоятки мечей заканчивались набалдашниками в виде бляхи или шишки. Кроме того, воины часто носили запасные короткие мечи, которые плотно пристегивались двумя ремнями к бедру (табл. LXXXIII, 27). Оборонительное вооружение катафрактариев состояло из шлема, панциря, железного пояса, конской брони. Железные шлемы сарматского типа имели коническую форму и специальный выступ для защиты лица, по бокам их спускались треугольные наушники (Ленц Э. Э., 1902, с. 120 и сл.) (табл. LXXXIII, 23). Туловище воинов защищал кольчатый панцирь, а для защиты наибо

190

лее уязвимых частей тела — плечей и груди, применялась пластинчатая броня. Панцири изготовлялись из железа, бронзы и латуни. Нижняя их часть состояла из железного пояса с прикрепленными к нему железными пластинами, защищавшими ноги воина. Железные части панциря могли покрывать сверху тонкими листами золота (ОАК, 1899; с. 44; ИАК, вып. I, 1901, с. 97; Ростовцев М. И., 1925, с. 572). Тяжеловооруженная конница античных городов Северного Причерноморья, подобно сарматской, имела дополнительные оборонительные доспехи, защищавшие лошадей (Десятчиков Ю. М., 1972, с. 73). Несколько конских кольчуг было обнаружено во время раскопок могильников и курганов Прикубанья (Леонтьев П. М., 1854, с. 516; ОАК, 1895, с. 57; Анфимов Н. В., 1960, с. 164). Не лишено вероятности, что сарматский обычай иметь во время похода запасную лошадь связан с тяжестью броневого покрытия и всадник пересаживался на лошадь, покрытую броней, только при сближении с противником.

Наряду с катафрактариями продолжали существовать и соединения легкой конницы. Последняя продолжала выполнять разведочно-дозорные функции, а в сражениях преследовала разгромленного противника. В государствах Северного Причерноморья конница в сарматское время становится решающей ударной силой.

Фортификация и осадное дело. По-видимому, уже вскоре после возникновения городов, вокруг них начали возводить оборонительные стены и башни. Остатки самых древних оборонительных стен открыты в Тиритаке, где они соединяли дома, стоявшие на краю поселения. Такие укрепления вряд ли могли устоять при правильно организованной осаде, но за ними можно было отбиваться в случае налета кочевников. В первой половине V в. до н. э. в Тиритаке, по-видимому, была возведена каменная двухпанцирная стена толщиной 1,7—1,8 м. Первые укрепления Пантикапея, остатки которых были открыты на северном склоне горы Митридат, возможно, также относятся к VI в. до н. э. (Блаватский В. Д., 1954а, с. 91). Может быть, к VI в. до н. э. следует отнести возведение оборонительных стен Нимфея, исследовавшихся в восточной и южной частях города (Грач Н. Л., 1967, с. 219).

B V в. до н. э. оборонительные стены, кроме Тиритаки, Пантикапея и Нимфея существовали, вероятно, уже у большинства крупных городов. Геродот (IV, 73—74) сообщает о стенах Ольвии с башнями и воротами. Известны оборонительные стены Фанагории V в. до II. э. толщиной до 2,40 м (Кобылина М. М., 1967а, с. 127). Остатки фортификационных сооружений второй половины V —первой половины IV в. до н. э. обнаружены в Никонии. Его оборонительные стены по-видимому, тянулись вдоль рва по самому узкому месту мыса, на котором был расположен город (Синицын М. С., 1966, с. 5—56; Загинайло А. Г., 1976, с. 293). Примерно, на рубеже V—IV вв. до н. э. возводятся оборонительные стены Мирмекия с башнями толщиной 2,15—2,5 м (Гайдукевич В. Ф., 1952а, с. 136 и сл.).

В IV в. до н. э. в Ольвии была создана новая более мощная система оборонку Очень умело выбранная линия обороны проходила по краям плато над глубокими балками, обрамлявшими город с двух сторон; с третьей стороны границей служил берег Бугского лимана. Подобные естественные препятствия затрудняли штурм городских укреплений и установку у его стен осадных машин. Хорошие фортификационные сооружения позволили Ольвии выдержать осаду 30-тысячной армии Зопириона. Ворота северной стены были фланкированы с двух сторон выступающими вперед башнями, которые позволяли защитникам встречать приближающегося противника фронтальным и фланговым обстрелом. О высоком уровне фортификации античных городов Северного Причерноморья особенно наглядно свидетельствуют оборонительные сооружения Херсонеса. Самые ранние укрепления Херсонеса относятся к IV в. до н. э. Они удачно сочетаются с рельефом местности (Блаватский В. Д., 1954а, с. 95). Стены двухпанцирные из тщательно отесанных блоков с бутом из камня и глины. Кладки стен сложены насухо. Для сцепления рядом лежащих камней между собой, в них делались специальные пазы, в которые вставляли расширяющиеся с обоих концов деревянные пироны в виде хвоста ласточки. Толщина стен от 3,2 до 4 м. Стены были укреплены башнями. Анализ кладок и стратиграфии слоев позволил И. А. Антоновой установить, что в IV в. до н. э. башни имели прямоугольные очертания, в III в. до н. э. возводят круглые башни, а в первых веках нашей эры форма башен вновь прямоугольная и лишь в случае ремонта старых башен, строится дополнительный панцирь, сохраняя ее прежние очертания, как например, было с башней XVII (Зенона). Диаметр круглых башен 6—10 м, квадратные были меньших размеров, особенно в первые века нашей эры. Сохранились городские ворота эллинистического времени, с внутренней стороны усиленные пилонами. В передней части ворот имеются пазы, по которым, вероятно, сверху в случае необходимости могла быть быстро спущена железная решетка — катаракта. Посредине проема ворот находились двустворчатые двери. Ворота запирались засовом, задвигавшимся через сквозные отверстия в юго-восточном пилоне. У внутренней стороны стены размещалось помещение караула.

Основываясь на данных Полиена (V, 23) об освобождении гераклейским навархом Феодосии, осажденной неприятелем, можно говорить о наличии у нее оборонительных стен. С конца IV в. до н. э. город был уже хорошо защищен, кроме того, там обнаружены стены городского акрополя. В IV— III вв. до н. э. продолжают сооружаться городские укрепления в Тиритаке, ее стены утолщаются до 3,4 м (Гайдукевич В. Ф., 1952б, с. 17 сл.), сооружаются башни. В Пантикапее оборонительные сооружения возводились с учетом рельефа местности. Страбон (VII, 4,4) сообщает, что на вершине высокого холма Пантикапея, находился акрополь. Он был окружен второй крепостной стеной, остатки которой сохранялись на поверхности холма до начала XIX в. Археологические раскопки вскрыли выходы скал со специальными подтесами, служившими основаниями стен акрополя и города IV—III вв. до н. э. (Блаватский В. Д., 1950д, с. 22; 1953г, с. 164 и сл.; 1954а, с. 99; 1957а, с. 25 и сл.; 1963, с. 65 и сл.; Марченко И. Д., 1975а, с. 318 и сл.). Стены тол

191

щиной 2,2 м из хорошо отесанных блоков известняка были двухпанцирными с забутовкой из рваного камня (Толстиков В. П., 1977, с. 157). В первой половине III в. до н. э. сооружены оборонительные стены Порфмия (Кастанаян Е. Г., 1972, с. 78, 81, 82). В III—II вв. до н. э. новые мощные оборонительные стены возводятся вокруг Фанагории (Кобылина М. М., 1956, с. 98). Прослежены оборонительные стены Танаиса III—I вв. до н. э. толщиной до 3 м. Они двухпанцирные с глинянокаменной забутовкой из крупных грубо обработанных камней неправильной формы. Промежутки между большими камнями заложены мелкими. У ранней оборонительной стены Танаиса (в его западной части) башен и рва не обнаружено (Шелов Д. Б., 1970, с. 129 сл.)

В первые века нашей эры идет интенсивное обновление оборонительных сооружений городов Северного Причерноморья. Стены римского времени обнаружены в Тире. Выявлены круглая в плане башня и здание вексиляции I Италийского легиона, которые были разрушены около середины III в. н. э. (Клейман И. Б., 1971, с. 229 сл.; 1976а, с. 109 сл.). В Ольвии вскрыты стены над Заячьей Балкой (с башнями и помещением для караула), а в Нижнем городе — стены, возведенные после гетского разгрома. В первые века нашей эры в Херсонесе происходит интенсивная перестройка и ремонт фортификационных сооружений. Были надстроены куртины и башни старых стен, возведена передовая оборонительная стена — протейхизма (вторая половина I в. н. э.). Сохранились остатки укреплений, где в первые века нашей эры находились римские отряды. Во второй половине II в.— в начале III в. н. э. ведутся строительные работы в юго-восточной части укреплений. Башню Зенона, опоясывают еще одним рядом облицовочных камней и диаметр ее достигает 11,5 м. В I—II вв. н. э. заново перестроены стены и башни в северо-западной части города. Большой интерес представляет изображение оборонительных сооружений Херсонеса, сохранившееся на стенах склепа IV—V вв. н. э. Там представлена высокая зубчатая стена, на которой лишь немного возвышаются так же увенчанные зубцами башни. Ворота перекрыты коробовыми сводами, ближайшие ворота закрыты двустворчатыми дверьми (Блаватский В. Д., 1954а, с. 154, рис. 76). В Хараксе обнаружены две крепостных стены. К внешней стене, сложенной, по-видимому, таврами циклопической кладкой, во второй половине I в. н. э. пристраивается римлянами новая, а также строится дополнительная внутренняя стена. На Боспоре в I в. до н. э. I в. н. э. укрепляются не только города, но и поселения, сооружаются специальные крепости и создаются линии укреплений. В Пантикапее в северной части акрополя, построенного еще в IV—III вв. до н. э., археологическими раскопками прослежено три периода в сооружении укреплений. В третий строительный период оборонительные сооружения были перестроены. Толщина стен увеличивается с 2,4 до 4,5 м. На расстоянии 2,8 м от внешних стен строятся дополнительные внутренние стены шириной до 1,5 м. Между внешней и внутренней стеной выявлены поперечные перегородки. Эти укрепления существуют до III—IV вв. н. э. (Толстиков В. П., 1977, с. 158, 165). Городская стена Пантикапея, возможно, изображена на сестерции Рескупорида II (68—92 гг. н. э.). Она имеет ворота, на которых установлена конная статуя царя, и прямоугольную в плане башню. По верху стена обрамлена зубцами. Остатки крепостных стен открыты в Фанагории в западной части городища. К I в. н. э. относится сооружение оборонительного вала, защищавшего Кепы (Сокольский Н. И., 1961б, с. 58). Судя по надписям, особое внимание уделялось укреплению отдельных городов—Танаиса и Горгиппии. В западной части Танаиса сохранились остатки городских стен конца I — начала II вв. н. э., сложенных на глине из крупных и средних камней неправильной формы. В крепостной стене открыт переход со сводчатым перекрытием, сложенный из отесанных квадров. Он суживался к наружной стороне стены и был защищен четырехугольной в плане башней III, построенной в начале II в. н. э. На рубеже II—III вв. н. э. башня была разрушена и на ее остатках была воздвигнута новая мощная башня из огромных слегка подтесанных глыб известняка. Севернее башни III находилась прямоугольная в плане башня IV, сооруженная в начале II в. н. э. и погибшая в пожаре во второй половине II в. н. э. На ее месте была построена более мощная башня, стены которой стали вдвое толще. Наличие в этом районе двух мощных башен, вымостки и находки надписи о восстановлении городских ворот в 229 г. н. э. (Болтунова А. И., 1968, с. 46) дают возможность предполагать существование здесь западных крепостных ворот (Шелов Д. Б., 1972а, с. 34). Здесь же был обнаружен оборонительный ров II в. В конце II — III вв., восстанавливаются обветшавшие башни, стены и городские ворота (КБН, 1242, 1243, 1246, 1247). В Горгиппии в конце I — начале II в. н. э. заново отстроены городские стены (КБН, 1122). Имеются надписи о строительстве башен и стен и в других городах Боспора во II—IV вв. н. э. (КБН, 67, 397, 1052, 1112). В Китее обнаружены две линии оборонительных стен: внутренняя и внешняя. В южной части городища исследовалась внутренняя стена II—IV вв. н. э. и отстоящая от нее на 15 м к северу — внешняя стена первых веков нашей эры. В северной и западной частях Китея открыты отрезки внутренней оборонительной стены I в. до н. э. толщиной до 2,9 м (АО 1972 г., с. 259; АО 1973 г., с. 248). В Киммерике стены акрополя были двухпанцирные с каменной забутовкой и имели пять башен. Обнаружена также городская оборонительная стена толщиной до 2,5 м из огромных колотых камней. Северо-восточнее Киммерика на горе Опук была открыта цитадель первых веков пашей эры. К востоку от нее по склону тянулась стена, видимая еще в XIX в. Стена имела длину 144 м и толщину до 3 м, а в северной части до 5 м и три башни. У южной оконечности стены обнаружена квадратная в плане башня 4X4 м, сложенная из больших необработанных или грубо отесанных камней (Зеест И. Б., 1949а, с. 53—55; 19496, с. 49 сл.; Кругликова И. Т., 1958б, с. 219). Эти оборонительные сооружения вместе с укреплениями города создавали в первые века нашей эры к югу от горы укрепленный район, занимавший территорию около 3 км2. Этот район являлся частью системы укреплений, связанных с так называемым Узунларским валом. Существует

192

мнение, что слова Страбона (XI, 2,5) о том, что «Киммерик был прежде город, построенный на полуострове и замыкавший перешеек рвом и валом» относятся к описанному выше Киммерику, а не к Киммерику, находившемуся в Азиатской части Боспора (Шмидт Р. Б., 1941, с. 272; Гайдукевич В. Ф., 1949а, с. 186 и др.).

На Керченском полуострове сохранились два вала, перерезавшие полуостров с севера на юг, по-видимому, служившие для защиты сельскохозяйственной территории от нападений кочевников. Страбон сообщает (VII, 4, 6), что дани кочевникам не платят те, кто уверен в своей способности помешать вторжению и как пример этому приводит боспорского царя Асандра (47—17 гг. до н. э.), который «построил на перешейке Херсонеса, поблизости от Меотиды стену длиной 360 стадий и воздвиг на каждую стадию по 10 башен». Местоположение этой стены пока не установлено. Существует предположение, что она перегораживала узкий перешеек, отделявший Крымский полуостров от материка в районе Перекопа (Minns., Е., 1913, р. 16, 592; Сокольский Н. П., 1957, с. 104 сл.). Предположение о том, что она проходила по линии Феодосия — Арабатская стрелка (Pallas P. S, 1805, с. 264; Гриневич К. Э., 1946) не подтвердилось (Сокольский Н. П., 1957, с. 92; Бабков И. П., 1957, с. 282). Из двух сохранившихся земляных валов восточный начинался у Тиритаки, шел через Золотой Курган, крепида которого входила в это сооружение и тянулся далее на север к Азовскому морю. В его основе была каменная кладка (Гриневич К. Э., 1946, с. 160). С западной стороны вал имел глубокий ров, более 3,5 м. По мнению исследователей, вал был сооружен не позднее первой половины V в. до н. э. (Шмидт Р. В., 1941; Блаватский В. Д., 1954а, с. 102 и др.).

Второй вал, так называемый Узунларский, идет извилистой линией от Узунларского озера до Азовского моря. Длина его 35—36 км. Исследователи XIX в. определили его ширину в 28,4 м, установили наличие каменной крепиды в его основании и полукруглых башен (библиографию см. Сокольский Н. И., 1957). Высота вала 6,39 м. Западнее вала находился ров, ширина которого по верху достигала 26 м, а глубина —до 4 м (Блаватский В. Д., 1954а, с. 102 и сл.). При обследовании вала в 1952 г. его ширина вместе со рвом определена в 34 м (Сокольский Н. И., 1957, с. 93). Время сооружения вала не установлено. Возможно, оба вала имеют догреческое происхождение и позднее использовались боспорцами. Следы еще одного небольшого вала, отгораживавшего Казантипский мыс, прослежены южнее поселения у д. Семеновка. Время его возведения неизвестно. Вал на Фанталовском полуострове в Азиатской части Боспора некоторые исследователи считают остатками гидротехнического сооружения (Башкиров А. С., 1927, с. 36 сл.).

Кроме укрепленных городов, системы валов в Северном Причерноморье существовали локальные укрепления — укрепленные сельские поселения, усадьбы и крепости. Особенно четко система укреплений сельских усадеб и сельских районов прослеживается на территории хоры Херсонесского государства. Там, на Маячном полуострове, по перешейку была построена каменная стена шириной 2,75 м и длиной до 1 км с шестью башнями, защищающими полуостров с неукрепленными сельскими усадьбами. А на остальной части Гераклейского полуострова сельские усадьбы были огорожены каменными оградами и имели укрепленные башни. На территории европейского Боспора раскопана мощная крепость I—III вв., защищавшая подступы к столице Боспорского царства (Гайдукевич В. Ф., 1955 с. 136—138). Поблизости было не менее мощное укрепленное городище у с. Тасуново (Блаватский В. Д., Шелов Д. Б.,

1955, с. 113). На берегу Азовского моря исследовалось укрепленное поселение III—I вв. до н. э. Золотое Восточное (Кругликова И. Т., 1957в, с. 130 сл.). К рубежу нашей эры относятся укрепленные поселения у д. Семеновки, Андреевки Северной и др. (Кругликова И. Т., 1961; 1975а, с. 99, 104, 107). В I в. н. э. возникает укрепленная усадьба, раскопанная у с. Михайловка (Петерс Б. Г., 1978, с. ‘123 сл.). Первоначальная толщина ее оборонительных стен достигала 2,5 м. Во II в. разрушенная усадьба перестраивается в цитадель поселения, имеющего три ряда стен. Толщина южной внутренней стены достигает 4,7 м (Петерс Б. Г., 1978, с. 124 сл.). В I в. до н. э. I в. н. э. возводятся укрепления усадьбы у с. Ново-Отрадное (Кругликова И. Т., 1975а, с. 113 сл.). Оборонительные стены этих усадеб и поселений обеспечивали защиту их обитателей и входили в единую систему глубоко эшелонированной обороны Боспора. На азиатской части Боспора в северо-западной части Таманского полуострова, также выявлена оборонительная система, состоящая из нескольких земляных валов и более десяти крепостей (Сокольский Н. П., 1975, с. 21). Эти крепости I—II вв. н. э. были сооружены из сырцового кирпича с прокладками в стенах, для большей прочности деревянных брусьев. Толщина этих стен достигала 3 м., фундаменты их были каменными. В оборонительные сооружения этих комплексов входили прямоугольные в плане башни (Сокольский Н. П., 1967б, с. 108 и сл., рис. 41). Ко II в. до н. э. — I в. н. э. относятся остатки оборонительных сооружений Раевского городища, толщиной до 1,40 м, построенные из каменных блоков, с забутовкой из мелких камней. Перед стеной прослежен ров (Онайко Н. А., 1965, с. 128, 129).

В военном деле античных государств Северного Причерноморья использовались различные механизмы. Аппиан в «Митридатике» (107) сообщает, что Митридат VI на Боспоре «готовил массы оружия, стрел и военных машин, не щадя ни лесного материала, ни рабочих быков для изготовления тетив». Как предполагает В. П. Толстиков (Толстиков В. П., 1977, с. 161 и сл.), в Пантикапее раскопками были вскрыты позиции камнеметов, а по находкам перед стенами каменных ядер можно определить возможные секторы их обстрела. Имеются данпые об использовании метательных орудий для обороны Илурата (Долгоруков В. С., 1968, с. 61). Применение камнеметов, метавших ядра, засвидетельствовано у с. Михайловки (Петерс Б. Г., 1972, с. 349) (<a href="original/84.html" target="_blank">табл. LXXXIV,</a> 1). О применении торсионных орудий свидетельствуют и многочисленные находки в городах и поселениях Северного Причерноморья каменных ядер от баллисты (табл. LXXX, 43, 57; LXXXIV, 1—3, 22, 23, 37—40). В Северном Причер

193

номорье применялись онагры и баллисты, метавшие камни и катапульты — метавшие дротики (Блаватский В. Д., 1961, с. 83), а также установленные на кораблях башни для штурма крепостей с моря (Петерс Б. Г., 1966, с. 194). На штукатурке дома из Неаполя Скифского имеется рисунок осадной машины с тараном, которая могла применяться в военном деле северопонтийских государств (<a href="original/84.html" target="_blank">табл. LXXXIV,</a> 26). Предполагают, что проломы в крепостной стене Херсонеса сделаны этими машинами (Гриневич К. Э., 19276, с. 27 сл.).

Военно-морское и морское дело. Помимо сухопутных войск, греческие государства Северного Причерноморья обладали военным флотом, они имели также транспортные и торговые морские суда. Судя по сообщениям античных авторов некоторые из местных племен знали морское дело. Так, для плавания по Сивашу местные жители пользовались сшитыми из кож лодками, о чем говорит Страбон (VII, 4, I), а Геродот (IV, 103) рассказывает об обычае тавров приносить в жертву Деве потерпевших крушение иноземных мореходов, которых они могли захватить в бухтах или в открытом море. Последняя часть сообщения указывает на то, что у тавров были лодки или другие приспособления, пользуясь которыми, они выплывали в открытое море. Вероятно, это были морские лодки, подобные тем, которыми согласно свидетельству Страбона (XI, 2, 12) и Тацита (История, III, 47) пользовались племена ахейцев, зигов и гениохов, обитавших южнее Горгиппии на гористой территории, лишенной гаваней. Указанные народности строили для нападения на проплывающие корабли узкие, легкие лодки, вместимостью до 25—30 человек. Эти суда были сделаны без единого металлического гвоздя. Верхняя часть их бортов располагалась близко друг к другу, а корпус расширялся. Во время штормовой погоды, борта наращивались досками, образуя крышу, защищая таким образом судно от захлестывания его волной. А острые и изогнутые нос и корма способствовали тому, что судно могло приставать к берегу любым концом.

Подобные суда-лодки греки называли «камарами» от греческого слова «камара» повозка со сводчатым верхом или сводчатая комната.

О типах греческих кораблей мы можем судить по их изображениям. В Северном Причерноморье изображения кораблей встречены на рельефах надгробий, монетах, на щитке перстня, гемме, на стенах расписных склепов (табл. LXXXV, 5,7 —15, 27). Часто встречаются граффити с рисунками кораблей и их частей (табл. LXXXV, 2—4, 16, 18—26, 28— 30) процарапанными на фрагментах сосудов, штукатурке, глиняных грузилах. Интересна форма корабля, воспроизведенного на рельефной чаше из Фанагории (табл. LXXXV, 6). По этим изображениям можно выделить два типа судов. К первому относятся военные корабли с тараном (табл. LXXXV, 1— 15), ко второму — корабли без тарана с округлым носом — торговые, транспортные, промысловые и вспомогательные (табл. LXXXV, 16—34); (Петерс Б. Г., 1977, с. 56, 57). По характеру изображения оснастки в первом типе кораблей выделяются судр с весельным движителем и суда с парусно-весельным движителем. Известно, что военные суда во время боя, как правило, ходили под веслами, а в походе при попутном ветре устанавливали мачту и поднимали парус. Эта особенность древней морской практики позволяет выделить изображения кораблей в боевой обстановке — идущих под веслами и изображения кораблей во время похода — с парусновесельным движителем. Во втором типе кораблей выделяются суда с парусным движителем — торговые, транспортные и суда с парусно-весельным движителем — транспортные, промысловые и вспомогательные.

О военных кораблях дает представление найденный в Пантикапее рисунок двух военных аттических кораблей, изображенных плывущими один за другим на фрагменте горла чернофигурного кратера конца VI в. до н. э. (табл. LXXXV, 1). В носовой части корабля выступающий вперед таран — остроконечный выступ для нанесения удара в борт неприятельского корабля. Над тараном возвышается полубак — надстройка в передней части корабля выше верхней палубы, с вертикальным форштевнем в носовой оконечности судна. С противоположной стороны корабля поперек высоко поднятого над водой и загибающегося кормового выступа (ахтерштевня) закреплен трап — переносная лестница. Вдоль борта над верхней палубой идет ряд четырехугольных отверстий — весельные порты, из которых выпущены на воду 17 весел. В средней части палубы установлена мачта с горизонтальной реей и прямым парусом, в нижней части которого имеется полукруглый вырез, для лучшего обзора моря рулевому, смотрящему прямо по курсу судна. От реи вниз спускаются снасти бегущего такелажа, служащие для подвешивания реи, для подтягивания паруса к рее. Для укрепления мачт применяется стоячий (неподвижный) такелаж. В. Д. Блаватский, основываясь на данных Геродота (IV, 74), предполагает, что в Северном Причерноморье паруса и корабельные снасти могли изготовляться из конопли (Блаватский В. Д., 1959в, с. 54, 55). Нарисованный корабль являлся униремой — греческим военным судном (Шульц П. Н., 1936, с. 190). Он, вероятно, конструктивно был близок к военным северопричерноморским кораблям этого времени (Петерс Б. Г., 1962, с. 132—134). Интересно изображение морского боя на ручке крышки чернолаковой леканы V в. до н. э. из Мирмекия (Гайдукевич В. Ф., 1952а, с. 141, рис. 19, 2), на которой процарапано изображение трех военных кораблей (табл. LXXXV, 2, 3, 4). Два первых корабля — однотипны, они имеют в носовой части таран и полубак. Днища их закругляясь, переходят в кормовую часть и заканчиваются ахтерштевнем. Высоко поднятая корма была необходима для плавания по бурному морю, для защиты рулевого от волн, а также при вытаскивании корабля на сушу и спуске его в море. От борта к борту прослеживаются банки-скамьи для гребцов или бимсы — поперечные горизонтальные связи, скрепляющие верхние концы шпангоутов ребер судна, на которые нашиваются доски наружной обшивки. Если последнее верно, то это корабли с поперечным набором. По этой системе набора строятся до сих пор суда речного флота (Невский Н. А., 1959,

194

с. 98—100). Рассматриваемые корабли имеют по 10 весел на бортах и два рулевых весла на корме. Третий корабль является шестивесельным военным судном с тараном, с высоким полубаком, защищавшим носовую часть судна от волн, а при таранном ударе, препятствующим ведению противником встречного абордажного боя. На представленной композиции два первых однотипных военных корабля ведут бой с небольшим военным судном. Этот рисунок можно рассматривать как древнейший, сохранившийся рассказ о морском бое в Северном Причерноморье.

Письменные свидетельства о развитии хлебной торговли Боспора со Средиземноморьем и, особенно с Афинами, заставляют думать, что Боспор обладал мощным торговым флотом. В районе Донузлава были обнаружены остатки торгового судна IV в. до н. э.: свинцовые листы обшивки днища, деревянные части, металлические гвозди, топор корабельного плотника, корабельный груз — гераклейские амфоры (Блаватский В. Д., Петерс Б. Г., 1967, с. 73 сл.; 1969а, с. 151 сл.).

Эти находки, а также имеющиеся изображения торговых кораблей из районов Средиземноморья и Причерноморья позволили попытаться реконструировать внешний вид северочерноморского торгового судна этого времени (табл. LXXXV, 17). Возможно, близки донузлавскому кораблю граффити судов на обломке штукатурки из Керчи, где изображена корма боспорского торгового судна и мачта с реей другого судна, к которой подтянут парус, образующий волнообразные складки (Петерс Б. Г., 1966, с. 186 сл.).

Для охраны торговых морских путей, сопровождения торговых и транспортных судов, для борьбы с пиратами, были необходимы постоянные военно-морские силы. Боспорский военный флот активно борется с варварскими народами, занимающимися пиратством: гениохами, таврами, ахеями. Согласно Диодору (XX, 25), Евмел (309—303 гг. до н. э.) очистил море от пиратов, что свидетельствует о значительных размерах боспорских военно-морских сил в конце IV в. до н. э. Изображение военного корабля имеется на щитке бронзового перстня конца IV — начала III в. до н. э., найденного в некрополе Тирамбы. В его носовой части находился таран, переходящий вверху в отогнутый наружу форштевень. Последний выполнял при таранном ударе роль салазок, наползающих на борт вражеского судна, подминая его таким образом под себя. Днище судна, плавно закругляясь, переходит в кормовую часть, заканчиваясь высоким ахтерштевнем, в верху которого имеется загнутый во внутрь акропостоль, часто имеющий форму хвоста дельфина. Вдоль левого борта судна прослеживается четыре весла: два поверх горизонтального бруса и два под ним. В нижней части кормы видна лопасть кормового весла. Изображены два гребца верхнего ряда, сидящие лицом к корме. Гребцы нижнего ряда скрыты верхней палубой. По-видимому, это было изображение диэры — военного судна с двумя рядами весел. Диэра позволила, не увеличивая длины корабля, за счет строительства верхней палубы, удвоить скорость и силу удара, а ее высокие борта, палуба, трюмы и каюты давали возможность совершать успешные дальние плавания. Но наряду с диэрой продолжают строить корабли с одним рядом весел, по 25 весел у каждого борта — пентеконтеры. Изображение пентеконтеры III—II вв. до н. з. имеется на рельефной чаше из Фанагории (табл. LXXXV, 6). В носовой части находится слегка загнутый вверх таран, состоящий из трех продольных брусьев с ударными зазубринами на концах. Тараны изготовлялись из дерева и покрывались сверху медной обшивкой или заканчивались литыми металлическими наконечниками. Над тараном возвышается загнутый во внутрь форштевень. Между тараном и форштевнем выступают вперед два горизонтальных бруса, предохраняющие носовую часть судна от разрушения при нанесении таранного удара. В кормовой части видно перо руля, вдоль бортов гребные весла, над бортами — фигурки гребцов. Судя по рассказу Полиена (VI, 9, 3) о заговоре триерархов, боспорский флот имел наряду с легкими кораблями триеры. Триеры могли иметь длину от 25 до 46 м, ширину от 4 до 6 м (Шершов А. Я., 1940, с. 28). В основании триеры был деревянный киль, к которому крепились судовые ребра-шпангоуты, покрытые снаружи досками бортовой обшивки. Киль в носовой части судна переходил в форштевень с одним или несколькими таранами, обшитыми медными листами. Тараны были различны по своим размерам и конструкции. На пантикапейской монете конца II в. до н. э. изображена носовая часть корабля с тараном (табл. LXXXV, 9) (Зограф A. Я., 1951, табл. XI, 1, 14) На херсонесской монете конца II—начала I в. до н. э. виден нос херсонесского военного корабля с тараном с поднятым вверх акропостолем, ниже которого выступают вперед два горизонтальных бруса — эпотиды (табл. LXXXV, 10) (Зограф A. Н, 1951, табл. XXXVI, 10). На пантикапейском оболе конца II — начала I в. до н. э. хорошо видна часть носа военного корабля с тройным тараном, состоящим из трех продольных брусьев с ударными зазубринами на концах (табл. LXXXY,14) (Зограф A. Н., 1951, табл. XLIII, 1), на золотом статере Асандра (после 41 г. до н. э.) изображена носовая часть судна с тараном, на котором с поднятым в руке венком стоит крылатая богиня победы — Ника (табл. LXXXV, 12;· Зограф А. Н., 1951, табл. XLIV, 5). На фанагорийской тетрадрахме 30—17/16 гг. до н. э. изображен таран (табл. LXXXV, 11) (Зограф А. Н., табл. XLIV, 12), а на медном оболе Агриппии (Фанагории) 14—8 гг. до н. э. — носовая часть военного корабля (табл. LXXXV, 13) (Зограф А. Н., 1951, табл. XLV, 14).

Триеры, построенные аттическими мастерами, имели тараны, расположенные близко к поверхности воды, таранные удары такими судами наносились выше ватерлинии. Часто, кроме нижнего тарана, был еще и верхний. С двух сторон носовой части триеры крепились брусья-эпотиды, с помощью которых ломались весла на судах противника.

В кормовой части судна киль переходил в закругленный ахтерштевень. Для поворотов во время движения триера имела в корме с каждого борта по одному укрепленному рулю в виде большого весла.

195

На судне этого типа было несколько якорей, которые обычно находились в носовой части корабля. На триере была сплошная палуба, под которой располагался трюм, служивший для частичного размещения гребцов и для хранения и перевозки провианта и различных запасов. С IV в. до н. э. на триерах появляется легкая, верхняя палуба — катастрома, защищавшая гребцов верхнего ряда от стрел и дротиков и служащая для расположения на ней воинов. В верхней части этой палубы имелась выступающая наружу и свисающая над водой площадка-транс. Это приспособление позволяло не увеличивая ширины подводной части корабля и длины весел, увеличить длину выноса последних. Транс также защищал корпус корабля при таранном ударе, давал место для маневра воинам и увеличивал продольную прочность судна.

У триеры были три ряда весел, расположенных вдоль борта один над другим. Для того, чтобы один ряд весел при гребле не задевал за другой, отверстия для них в бортах были смещены. Весла верхнего ряда — наиболее длинные, располагались на концах транса и управлялись каждое одним гребцом-транитом (Болдырев А. В., Боровский Я. М., 1948, с. 326—329, рис. 111). Веслами второго ряда— более короткими управляли — зигиды, также каждый одним веслом. Самыми короткими нижними веслами третьего ряда управляли сидящие у борта в трюме таламиты. Они сидели на скамейках, на которые часто для удобства сидения подкладывались специальные подушки. Во время стоянки весла втягивались внутрь корабля или туго подтягивались к бортам ремнями и уключинами.

Все три ряда весел работали вместе только во время боя. Согласно свидетельству Фукидида (I, 505, 512) в случае надобности триера с помощью весел могла двигаться кормой вперед. Вспомогательным движителем триеры являлся прямой парус, который во время боя убирался. Обычно на триерах устанавливалось по одной мачте, изготовленной из целого дерева. Мачту устанавливали почти посередине судна, несколько ближе к его носовой части; будучи съемной, она при надобности могла укладываться вдоль борта на вилкообразную подставку. Во главе триеры стоял триерарх. Первым помощником триерарха был рулевой-кибернетес. Флейтист, подавал на флейте сигналы гребцам, регулируя темп движения весел. На судне имелась военная команда из 18 воинов: четыре лучника и 14 гоплитов.

Полибий (XIV, 1—7) сообщает о более широком применении в эпоху эллинизма абордажного боя, что потребовало значительного увеличения на палубах числа воинов. Судя по афинскому декрету 346 г. до н. э., который предписывал: «Дать тех матросов, которых просят Спарток и Перисад, а послам записать имена всех матросов, которых они выберут у секретаря Совета» (Граков Б. Н., 19396, с. 239 и сл.) для службы в боспорском флоте набирались наемники.

Греческий военно-морской флот перед сражением выстраивался боевым строем. В центре располагался корабль командующего флотом — наварха. Первый строй кораблей стремился разрушить и порвать строй неприятельских судов. Во втором строе находились транспортные и резервные суда, которые при превосходстве в численности, пытались охватить неприятеля с флангов. Подобные приемы боя, вероятно, применялись в морских сражениях и в Северном Причерноморье. У греческого флота было два возможных способа ведения морского боя — маневрирование с целью нанесения таранного удара и абордажный бой. Таранный удар наносился носовой частью корабля в борт противника. Часто таранный удар наносился после применения особого маневра: корабль, разогнавшись и убрав весла, проходил вплотную у борта неприятельского судна, ломая его весла, а затем, развернувшись наносил таранный удар в центр вражеского борта. При абордажном бое корабли при сближении сцеплялись бортами и воины, перебравшись на палубу вражеского корабля, вели рукопашный бой. В Северном Причерноморье в эллинистическое время, как и на Понте, могли строиться и эксплуатироваться и более крупные военные корабли — пентеры, гексеры, октеры.

На пантикапейской надгробной стеле начала II в. до н. э. имеется рельеф с изображением плывущего военного корабля (табл. LXXXV, 7) (Kieseritzky G., Watzinger С., 1909, N 550). В его носовой части тройной таран. Конструктивные части бортовой обшивки даны горизонтальными линиями. Корма судна поднята, на ней виден рулевой с веслом, на носу — пассажир. По обе стороны фронтона одного из пантикапейских надгробий (ОАК 1880 г., с. 246, табл. V) имеются рельефы, изображающие носовые части военных кораблей со стоящей на них богиней Никой (табл. LXXXV, 8). В нижней части кораблей — тараны, над которыми плавно закругляются форштевни, заканчивающиеся выступающим вперед бревном-бушпритом. Наиболее позднее из изображений военных кораблей в Северном Причерноморье — корабль с бараном на палубе — на стеклянной гемме I в. н. э. из Беляусского могильника (табл. LXXXV, 15) (Дашевская О. Д., 1970а, с. 71, рис. 33, 2). Отчетливо виден таран, выше него — горизонтальный брус-эпотида, а над ним плавно загнутый форштевень. Вдоль борта — привальный брус с пятью круглыми отверстиями для пропуска весел на воду.

В конце II —начале III в. при Савромате II боспорский военный флот активно действует у южных берегов Черного моря, и в частности очищает море от пиратов (КБН, 1237). Морская торговля продолжает процветать. Сохранилась надпись, из которой следует, что Савромат II разрешил членам фиаса навклеров Горгиппии, вывезти из гавани без уплаты пошлины 1000 артаб (или 58 тонн) зерна (КБН, 1134; Жебелев С. А., 1953, с. 208).

Изображения торговых судов и их частей продолжают встречаться вплоть до позднеантичного времени. На нескольких обломках штукатурки из Пантикапея II в. до н. э. — I в. н. э. сохранились граффити с изображением частей кораблей (Петерс Б. Г., 1966, с. 190 сл.). Можно различить кормовую часть торгового или транспортного судна (табл. LXXXV; 19) с двумя рулевыми веслами. Линиями от борта к борту показаны банки или весла, выше борта прорисована часть корпуса. На другом обломке изоб

196

ражена носовая часть судна с флагштоком, на котором в сторону от корабля обращен носовой флаггюйс (табл. LXXXV, 20). На баке имеется изображение двухступенчатой башни, возможно, для штурма с моря прибрежных укреплений. Подобные приспособления — самбуки были известны во флоте Митридата VI. В центральной части судна видны тросы стоячего такелажа, идущие к грот-матче. Горизонтальной линией вдоль борта показан уровень воды или буртик — прикрепленный к борту, выступающий канат. Наклонными линиями от борта на воду изображены весла. На третьем граффити — бортовая часть торгового судна (табл. LXXXV, 21). Видна надпалубная надстройка — рубка, над бортом прорисовано полотно паруса. На четвертом граффити изображена верхняя часть мачты корабля с тросами стоячего такелажа (табл. LXXXV, 23).

На обломке штукатурки из Патрея I в. до н. э.— I в. н. э. (табл. LXXXV, 22) (Сокольский Н. И., 1971, с. 71, 72, рис. 19, 3) процарапан рисунок, изображающий носовую часть торгового судна, на фоне зубцов крепостной стены. Округлый форштевень заканчивается изображением птичьего носа. Характерной для кораблей римского времени наклонной линией изображен трос стоячего такелажа. На фрагменте штукатурки I в. н. э., найденной в Керчи в 1946 г., воспроизведен торговый корабль (табл. LXXXV, 24) с округлым носом и кормой, в центре высокая мачта с реей, к которой подтянут парус. Очень схематичное изображение кормы торгово-промыслового судна вырезано на обломке чаши I в. из Фанагории (табл. LXXXV, 26). В кормовой части судна два рулевых весла, горизонтальная линия вдоль борта — буртик; с борта спускается гребное весло. На обломке надгробной стелы II—III вв. из Херсонеса (Белов Г. Д., 1940б, с. 270, рис. 5) уцелел рельеф с изображением мачты, реи и паруса торгового судна (табл. LXXXV, 27). Для фиксирования реи в нужном положении от ее конца идут тросы. Парус, по-видимому, был сшит из отдельных вертикальных полос. На обломке кирпича римского времени из Тиры сохранился врезной рисунок, изображающий кормовую часть торгового судна (табл. LXXXV, 28) (Максимова М. И., 1955, с. 81). С его кормы спускается рулевое весло, а с борта на воду — два гребных весла. В центральной части судна изображена часть паруса. Торговое судно воспроизведено на обломке глиняного грузила III в. из Фанагории (табл. LXXXV, 29) (Марченко И. Д., 1957а, с. 233). К этому же позднему времени принадлежит обломок штукатурки из Керчи (Петерс Б. Г., 1966, рис. 1, 2, с. 187) с граффити, изображающим промысловое судно с поднятой мачтой. Линиями, идущими от кормы за борт, прорисованы рулевые весла или канаты рыболовных снастей (табл. LXXXV, 30). В Китее на стене склепа III в, н. э. сохранился рисунок, нанесенный краской, изображающий торговый корабль (табл. LXXXV, 31) (Гайдукевич В. Ф., 1959б, с. 229, рис. 99). В его носовой части — высоко поднятый форштевень, в кормовой два рулевых весла, в центре — мачта с реей, к которой подтянут парус. На стене Керченского склепа 1894 г. нарисовано торговое судно. В носовой его части расположен высокий полубак, верхняя часть форштевня в виде головы птицы (табл. LXXXV, 32) (ОАК за 1894 г., 1896, с. 89, рис. 148). Видны две мачты, на первой от носа фок-мачте рея и парус не поставлены, на второй — грот-мачте укреплены рея и прямой парус. Наклонными линиями прорисованы тросы бегущего такелажа. Мачты на судах этого типа обычно устанавливались не строго вертикально, а с небольшим наклоном в сторону кормы — 2—6°. Наклон мачт улучшал мореходные качества и облегчал управление судном (Дурбан А. И., 1953, с. 12). На росписи склепа 1901 г. в Керчи, датируемого III—IV вв., краской нарисовано торговое судно (табл. LXXXV, 33). В его носовой части виден выступающий вперед бушприт, на баке — большой и малый двурогий якори. Большой якорь мореплаватель держит за трос, готовый его отдать. На корме видны два рулевых весла. На юте установлена рубка рулевого, за кормой на тросе буксируется шлюпка с высокоподнятыми носом и кормой. В центральной части судна мачта с реей, от которой спускается парус. Наклонными линиями к мачте показаны тросы стоячего и бегущего такелажа. Два матроса на мачте работают с парусом, два других на салинге — с якорем. Рисунок малого якоря близок изображению якоря на граффити I в. из Донузлавекого городища, где якорь состоит из вертикального веретена, в верхней части которого горизонтальный шток, внизу — два рога (табл. LXXXV, 25).

В Северном Причерноморье неоднократно находили части древних якорей: в одном из помещений Пантикапея, у очага (конец VI — начало V в. до н. э.) обнаружены два каменных якорных штока (Марченко И. Д., 1972, с. 346); со дна Керченской бухты подняты остатки якоря эллинистического времени с хорошо сохранившейся центральной частью в виде дубового веретена сечением 0,13 Х0,16 м с поперечным свинцовым штоком длиной 1,76 м, весом 200 кг (Сокольский Н. Я., 1971, с. 70, рис. 18; с. 71). Со дна моря в донузлавской бухте подняты части деревянного якоря со свинцовым штоком.

На стене Керченского склепа 1901 г. имеется сильно стертое изображение торгового судна (табл. LXXXV, 34) (АДЖ, с. 415, табл. XCVIII, рис. 3), идущего вправо. В его центре прорисован диск, разделенный на восемь частей, в каждой из которых по точке. Отлогий нос корабля заканчивается выступающим вперед бушпритом, за которым виден высокий полубак. На верхней палубе в средней части прослеживается надстройка-спардек, а около круто поднимающейся кормы — полуют. На палубе кормчий, поворачивает румпели, связанные тросами с двумя блоками, расположенными внутри полуюта, от которого далее тросы идут к рулевым веслам. Таким образом, с помощью блоков и румпелей осуществлялось управление тяжелыми рулевыми веслами. Этот рисунок является единственным, где подробно прослеживается механизм управления кораблем. Есть более простые изображения этого механизма (Casson L., 1960, табл. 14, 6).

В Северном Причерноморье были удобные и хорошо оборудованные порты, гавани и свои верфи для строительства кораблей. Страбон (XI, 2, 8) пишет,

197

что повсюду вдоль Киммерийского Боспора есть удобные гавани. Он (VII, 4,4) упоминает о феодосийской гавани, которая может вместить 100 кораблей, о прекрасной гавани Нимфея, пантикапейской гавани, находившейся на восточной стороне города, где были и верфи для строительства 30 кораблей. Большой мол этой гавани, хорошо видимый под водой Керченской бухты еще в начале XX в., был уничтожен при постройке нового мола. Следы древнего мола обнаружены также в Феодосии (Колли Л. П., 1909, с. 125). Крупными торговыми портами были Фанагория и Танаис. Страбон (XI, 2, 14) называет также Синдскую гавань, гавань Бат, а Псевдо-Арриан (76, 50) упоминает о защищенной от западных ветров корабельной стоянке в Киммерике. К западу от Боспора также были удобные стоянки для кораблей — гавань в Тире, в Ольвии и Прекрасная гавань (Калос Лимен) в Северо-Западном Крыму (IPE IV, 79, 4). Страбон называет еще три гавани в Херсонесе (VII, 4, 2). Однако в целом крымское и кавказское побережье Черного моря имели рельеф, мало удобный для древнего мореплавания: недостаточно глубоковходящих в сушу бухт и выступающих в море

полуостровов. В Черном море всего три острова, нередки жестокие штормы, особенно в северной части побережья Кавказа. Суда, застигнутые штормом в море, не могли быстро укрыться в гавани или в заливе, спрятаться за выступающий мыс или остров, а большие глубины не давали возможности отстояться на якоре в безопасном отдалении от берега.

Кораблестроительные приемы, существовавшие у аборигенов, были частично заимствованы греческими переселенцами, при строительстве ими торгового флота. Они строили крупные парусные корабли с высокоподнятой кормой и с водонепроницаемой палубой, имеющие не менее двух якорей и часто буксирующие спасательные лодки. Борта их ниже ватерлинии и днище в целях предохранения досок от гниения и обрастания ракушками, были покрыты свинцовыми листами (Блаватский В. Д., Петерс Б. Г., 1969, с. 151, 153, рис. 3, 4). Густопромасленные борта имели черный цвет. Для рулевого было специальное укрытие — высокоподнятая рубка. Торговый флот Северного Причерноморья отвечал поставленной задаче — перевозке грузов на большое расстояние по бурному и негостеприимному морю.

Подготовлено по изданию:

Античные государства Северного Причерноморья/Под ред. Г.А. Кошеленко, И.Т. Кругликовой, B.C. Долгорукова. М., 1984.
© Издательство «Наука», 1984 г.



Rambler's Top100