Наша группа ВКОНТАКТЕ - Наш твиттер Follow antikoved on Twitter
235

1. ПОЭЗИЯ

Литературная жизнь эллинистического мира ко времени империи уже клонилась к закату, теперь же она постепенно и неукоснительно угасала. Время трагедии миновало, а те драмы, которые возникали, носили не сценический, а декламационный характер. Широкая публика по-прежнему увлекалась мимами, к которым присоединился еще новый вид зрелища — пантомима, т. е. балет. Мимы имперского периода почти неизвестны, скорее всего они были импровизациями, предназначенными для однократного исполнения. Среди отдельных фрагментов любопытна пародия на еврипидовскую «Ифигению в Тавриде». Действие сценки развертывается на берегу Индийского океана, где оказывается похищенная юная гречанка. Местный царь, злой дикарь, объясняющийся на тарабарском наречии, собирается принести ее в жертву богине Луны. Неожиданно появляется брат девушки. Привезенным вином он допьяна напоил царя и его приспешников,

236

освободил сестру и оба убежали. Самым распространенным поэтическим жанром продолжает оставаться эпиграмма, в которой наряду с прежними темами и мотивами появляются новые. Во второй половине I в. до н. э. уроженец Лесбоса Кринагор, одаренный и интересный поэт, вводит в эпиграмму злободневную тему с событиями повседневной жизни. Кринагор был послом в Риме. Его очередная поездка в Италию вдохновила его, например, на следующую эпиграмму:

Плыть снаряжаюсь в Италию; я ведь к товарищам еду,—
Долгое время уже с ними я был разлучен.
Нужен для плаванья мне проводник, чтобы прямо к Кикладским
Вел островам, а потом в древнюю Схерию вел.
О помоги мне, Менипп, написавший о плаванье книгу,
Ведь географию всю ты в совершенстве постиг.
(Пер. Л. Блуменау)

Часто в эпиграммах прорываются ноты сожаления об утраченном прошлом. В эпиграммах Антипатра и Филиппа, уроженцев города Фессалоники, эти мотивы уживаются с прославлением Рима. В идиллических тонах они славили Рим и его правителей. Во времена императора Нерона, т. е. во второй половине I в. н. э., поэт Лукиллий обращает основное внимание на те сатирические элементы, которые в малой степени были присущи уже эллинистической эпиграмме. Его стихи — злые насмешки над представителями разных профессий, над социальными типами — словно перекликаются с изображениями шаржированных персонажей италийских мимов:

Раз увидал Диофант Гермогена-врача в сновиденьях —
И не проснулся уже, хоть и носил амулет.

В другой эпиграмме повесился некий скупец, увидавший во сне, что он израсходовал лишнее, в третьей — из соседей известного певца остался в живых лишь один:

Он от рождения глух. Так природа, лишив его слуха,
В вознагражденье дала более долгую жизнь.

Начинание Лукиллия завершил его младший современник, римский поэт Марциал.
Свидетельством упадка эпиграмматической поэзии могут служить всевозможные поэтические трюки, типа эпиграмм, читаемых в обратном порядке, всевозможных анаграмм и т. д. В IV в. в эпиграмматическую-поэзию вносится религиозная, христианская тема (Григорий Назианзийский). Но тем настойчивее, с другой стороны, звучат гедонистические мотивы (Павел Силенциарий, Агафий). Наряду с дидактическими наставлениями и философскими размышлениями поэты говорят о разочаровании и усталости от жизни (Паллад).

237

Кроме обильной и разнообразной эпиграмматической поэзии продолжается также гимническая. Однако гимны постепенно изменяют содержание: они наполняются христианскими мотивами и на их основе возникает византийская гимнография.
Эпическая поэзия также продолжает свое существование, но все более и более утрачивая самостоятельность. В течение первых двух веков эпос преимущественно дидактичен, о чем свидетельствуют заглавия и малочисленные фрагменты. Сохранилось 140 стихотворных басен Бабрия, италийского грека, жившего в Азии. Живо и образно Бабрий переложил в холиямбах басни из эзоповского собрания. Предназначенные для образованных читателей басни Бабрия почти лишены обличительной направленности, но отличаются ироническим отношением их автора к олимпийским богам. В IV в. оживает мифологический эпос. Квинт из Смирны сочинил в гекзаметрах большую эпическую поэму «После Гомера», которая должна была заполнить лакуну между «Илиадой» и «Одиссеей» и заменить многочисленный кикл. Подобно Гесиоду Квинт подробно рассказывает о том, как Музы посвящали его в поэты. Но в действительности он лишь искусный версификатор, добросовестно изучивший всякие мифологические справочники. В поэме Квинта много совпадений с «Энеидой» Вергилия, возможно, вызванных общим источником. Последним крупным эпическим поэтом был Нонн из египетского города Панополя (V в.), автор огромной поэмы о Дионисе (48 книг) и стихотворного переложения евангелия от Иоанна. Предполагают, что в конце жизни Нонн сделался епископом и создал второе произведение, насыщенное христианской мистикой и столь отличное от первого. Тема поэмы о Дионисе — индийский поход Диониса и его борьба с царем Дериадом. Многочисленные отступления, в которых поэт часто утрачивает чувство меры, нарушают целостность изложения: так, обстоятельства, предваряющие рождение Диониса, затем его появление на свет, далее детство и юность занимают 12 книг. Лишь с XIII начинается поход в Индию, и, наконец, большую часть занимает описание победоносного возвращения бога. Вся поэма проникнута пафосом. Автор сам преисполнен экстатического восторга перед божественной мощью и заражает им читателя.
Нонн, как основоположник целой школы эпических поэтов, произвел реформу стиха, вызванную теми изменениями в живом греческом языке, которые произошли в то время. Гекзаметр Нонна отличается преобладанием трехсложной стопы, унификацией цезуры, наряду с архаическим музыкальным ударением значительную роль в стихе играет живое, тоническое, а все метрические правила, столь необязательные в классическом гекзаметре, отныне становятся нормативными и на них опирается новая техника стиха.
Из последователей Нонна известен Мусей, от которого сохранился эпиллий «Геро и Леандр» — любовная новелла с траги-

238

ческим концом. От Христодора — поэта из египетского города Копта (конец V — начало VI вв.) — сохранилось описание античных статуй из одного константинопольского гимнасия в 400 с лишним гекзаметрах. Вот, например, описание статуи Демосфена:

Не был облик спокойным: чело выдавало заботу,
В сердце премудром глубокие думы чредой обращались
Словно сбирал он в уме грозу на главы эмафийцев.
Скоро, скоро от уст понесутся гневные речи,
И зазвучит бездыханная медь!.. Но нет,— нерушимо
Строгой печатью немые уста сомкнуло искусство.
(Пер. С. Аверинцева)

При всем обилии поэтической продукции имперский период был эпохой прозы, которая определила литературную жизнь своего времени и отличалась множеством направлений и школ.

Подготовлено по изданию:

Чистякова Н.А., Вулих Н.В.
История античной литературы. — 2-е изд. — М.: Высш. школа, 1971.
© Издательство «Высшая школа», 1971.



Rambler's Top100