Наша группа ВКОНТАКТЕ - Наш твиттер Follow antikoved on Twitter
95

Глава четырнадцатая

АГРИППИНА-ИМПЕРАТРИЦА

Агриппина прекрасно понимала, что недостаточно завладеть властью, нужно уметь удержать ее в своих руках. Предпринятые ею меры имели своей целью, во-первых, укрепить свое влияние на Клавдия, во-вторых, устранить всех возможных соперников.

Прежде всего она позаботилась об упрочении положения своего сына, добившись от Клавдия согласия на брак Луция и Октавии. Клавдий не возражал, лишь попросил отложить обряд бракосочетания до достижения детьми предусмотренного законом возраста. Таким образом, сын Агриппины уравнивался в правах с Британником, сыном Клавдия и Мессалины.

Затем императрица принялась расправляться со своими соперницами. Первой ее жертвой стала знатная римлянка Кальпурния, красоту которой Клавдий неосторожно похвалил в присутствии жены. Этого было достаточно, чтобы Агриппина добилась ее из

96

гнания из Рима. Потом она разделалась с Лоллией Павлиной, которая вместе с ней притязала на замужество с Клавдием. Против Лоллии было сфабриковано обвинение в колдовстве. После того как у нее конфисковали имущество, ей предложили покинуть пределы Италии. Но беспощадную и ненавидящую Агриппину такое наказание не устраивало. Она отправила к несчастной трибуна, принудившего ее к самоубийству.

В связи с гибелью Лоллии Павлины историк Дион Кассий приводит совершенно жуткую подробность. Агриппина велела трибуну доставить голову соперницы и, раздвинув пальцами мертвые губы, стала осмеивать ее зубы, якобы недостаточно ровные. Но этого не могло быть. Павлина по праву гордилась своими безукоризненными ослепительно белыми зубами. А вот у самой Агриппины зубы были далеко не идеальными. Ее рот портил клык; торчащий с правой стороны верхней челюсти. Об этом сообщает Плиний, который имел возможность видеть императрицу вблизи.

- Чтобы еще больше упрочить свое положение во дворце, Агриппина вступила в интимные отношения с вольноотпущенником Паллантом, который отныне стал ревностным защитником ее интересов. С его помощью удалось убедить Клавдия в необходимости усыновить Луция Домиция, сына жены от первого брака.

— Надо подумать о благе Римского государства, — говорил Паллант Клавдию. — Рядом с Британником должен находиться человек, способный поддержать его в отрочестве. Ведь божественный Август усыновил Тиберия, а Тиберий в свою очередь принял в свою семью Германика. Почему бы и тебе не усы

97

новить юношу, который может взять на себя часть государственных забот?

Легко поддающийся чужому внушению, Клавдий выступил в сенате с речью, в которой повторил аргументацию Палланта. Сенаторы, как водится, тут же выразили свою бурную радость по случаю столь «гениальной» идеи императора.

25 февраля 50 года в торжественной обстановке Клавдий усыновил Луция Домиция Агенобарба, который вступил в императорскую семью сначала под именем Тиберия Клавдия Нерона, почти сразу же измененным на Нерон Клавдий Цезарь Друз Германик, соединившим имена всех знаменитых предков. Прозвище «Нерон», на сабинском языке означающее «храбрый» и «сильный», было издавна Закреплено за Клавдиями. Под этим именем сын Агриппины и вошел в историю. Теперь, после усыновления, он с полным правом мог рассчитывать на наследование императорского трона.

Одновременно Агриппина добилась от сената титула Августы для себя, став таким образом полубожеством и получив право сидеть рядом с императором при исполнении им государственных обязанностей. Прежде этот титул имели только две женщины в Риме — Ливия и Антония, но обе удостоились его лишь после того как овдовели. Агриппина была первой женщиной, возвеличенной этим титулом при жизни мужа.

В том же 50 году Агриппина, движимая непомерным тщеславием и желанием показать чужеземным народам свое личное могущество, настояла на том, чтобы римской колонии, созданной на левом берегу Рейна, было дано ее имя в память о том, что

98

в этих местах, где некогда находилась штаб-квартира ее отца Германика, она впервые увидела свет.

Агриппине не терпелось ускорить карьеру своего сына, который в 51 году, едва достигнув четырнадцатилетия, получил право облечься в мужскую тогу. Обычно это происходило лишь по достижении подростком шестнадцати лет. Кроме того, он был назван главой римской молодежи и назначен консулом с вступлением в должность в двадцатилетием возрасте. А пока ему была предоставлена проконсульская власть, которую он имел право осуществлять за пределами города Рима. Одновременно он был внесен в списки сената.

От его имени солдатам и римскому народу были розданы денежные и продовольственные подарки, а также устроено великолепное цирковое представление, на котором Нерон появился в одеянии триумфатора, а его сводный брат в детской тоге. Уже по их одежде римляне могли догадаться, какая разная участь уготована тому и другому.

Не забывала Агриппина и о себе. Для себя она вытребовала особую почесть — подниматься к святыням Капитолия, куда можно было всходить только пешком, в конном экипаже. Прежде такая почесть предоставлялась исключительно жрецам и статуям богов. До Агриппины еще никто из женщин не достигал такого почитания в Риме. Для формалистов, какими были римляне, эта уступка имела огромное значение.

Теперь Агриппина уже с полным правом вмешивалась в дела империи, присутствовала на приватных совещаниях императора и высказывала свое мнение по важнейшим государственным вопросам. Восседая на троне неподалеку от Клавдия, она уча-

99

ствовала в самых торжественных церемониях: принимала послов, знатных чужестранцев, представительства из провинций. Очень быстро она вошла во вкус, испытывая непреодолимую тягу к подобным спектаклям, где можно было продемонстрировать свое величие.

Упиваясь своей непомерной властью, она часто выставляла напоказ свою мнимую любовь к пасынку, который люто ненавидел мачеху и ее неуместные ласки воспринимал как насмешку и лицемерие. Девятилетний мальчик не обладал ни выдержкой, ни умением притворяться, что простительно для его малолетнего возраста. Увидев однажды сына Агриппины, он, вместо того чтобы назвать его Нероном, по привычке приветствовал прежним именем Агенобарба.

Агриппина, усмотрев в этом злой умысел, тут же бросилась к Клавдию.

— Конечно, — жаловалась она, — это могло быть всего лишь неуклюжей шуткой. Но в ней я вижу начало будущей розни.

Клавдий попытался успокоить жену, но это ее только раззадорило.

— Кто-то во дворце, — кричала Агриппина, — ставит под сомнение факт усыновления тобой моего сына. Кто-то не желает считаться ни с волей императора, ни с постановлением сената, ни с желанием римского народа.

Клавдий сник. Он не выносил орущих женщин и уже заранее был согласен со всем, что бы ни сказала ему супруга.

— Я не думаю, что Британник действительно относится плохо к Нерону, — робко заступился он за сына.

100

— Разумеется, — радостно перебила его Агриппина. — Во всем повинны его дурные наставники. Они восстанавливают мальчика против брата, сеют в семье смуту и ведут к гибели государство.

Заслышав о семейных раздорах, Клавдий ужаснулся, а когда речь зашла о безопасности государства, вовсе потерял голову от страха. Он дал Агриппине полную свободу действий, и та быстро избавилась от неугодных ей воспитателей Британника: одни были отправлены в изгнание, другие умерщвлены. Отныне Британника окружали люди, преданные лично императрице и доносившие ей о каждом шаге ребенка.

Агриппина, вкусившая власти, остановиться уже не могла. Ей не терпелось проявлять свое могущество и повелевать судьбами людей. Она сочла, что наступил подходящий момент для чрезвычайно важного и рискованного шага — обеспечить себе поддержку и верность преторианских когорт.

После Сеяна и Макрона во главе преторианцев стояли два префекта: Лузий Гета и Руфрий Криспин. Оба питали привязанность к детям Мессалины. Агриппине это было известно. Поэтому она убедила мужа, что два начальника не способствуют единению преторианцев, в то время как хорошо зарекомендовавшее себя в прошлом единоначалие укрепит дисциплину гвардейцев. На должность префекта претория она предложила своего человека — Сестия Афрания Бурра. Он принадлежал к всадническому сословию и, что самое главное, был уроженцем Нарбонской Галлии. Хитрая и умная Агриппина рассчитала правильно. Родившийся в Лугдуне Клавдий питал слабость ко всем должностным лицам галльского происхождения и тут же клюнул на приманку

101

жены. Преторианские когорты были переданы под начало Бурра.

Афраний Бурр — честный солдат и хороший служака, но дослужился лишь до должности трибуна. Он был вынужден досрочно оставить армейскую службу из-за тяжелого ранения, приведшего к ампутации руки. Но и на гражданской службе он показал себя человеком исполнительным. Бурр знал, кому он обязан своим высоким назначением. Он понимал, что Агриппина рассчитывает на его благодарность и поддержку прежде всего на императорских совещаниях, на которых он по своему рангу обязан был присутствовать.

Теперь, когда Агриппина прибрала к своим рукам преторианскую гвардию, ее положение при императорском дворе казалось абсолютно неуязвимым.

Подготовлено по изданию:

Дуров В. С.
Нерон, или Актер на троне. — СПб.: Изд-во "Алетейя". 1994.
ISBN 5-85233-003-9
© Издательство «Алетейя», 1994 г;
© Дуров В. С., 1994 г.;
© «Античная библиотека» — название серии;
© Емельянов Ф. В. — художественное оформление, 1994 г.



Rambler's Top100