щевать, тем меньше придется наказывать. Ни в коем случае
не поддаваясь гневу, он не должен смотреть сквозь пальцы
на что бы то ни было, заслуживающее исправления. Он должен
быть простым в преподавании, трудолюбивым и усердным, но
в меру; он должен охотно отвечать на вопросы, а тех, кто
молчит, выспрашивать сам. В одобрении
работ своих учеников он не должен быть ни слишком скуп,
ни
слишком щедр на похвалы, так как первое может внушить отвращение
к работе, второе — беспечность. Исправляя их ошибки, он
воздержится
от горьких упреков и брани, ибо многие отвращаются от учения,
если
их бранят с ненавистью. Напротив, пусть каждый день он говорит
побольше такого, что может запечатлеться в сердцах его слушателей.
Хотя в книгах заключается немало хороших примеров, но ничто
не
действует так, как живое слово, особенно слово учителя,
к которому
хорошо воспитанные дети не могут не чувствовать привязанности
и
уважения. Невозможно описать, насколько сильно в нас желание
подражать тем, кого мы любим.
Не нужно позволять ученикам вскакивать со своего места
для выражения одобрения, как это делается в большинстве
школ: даже
юноши должны уметь выражать свои чувства сдержанно. Таким
образом ученик будет зависеть только от мнения учителя и
считать
хорошим лишь тот свой ответ, который заслужит его одобрение.
Обычай высказывать похвалу при каждом удобном случае, считающийся
теперь за необходимую вежливость, весьма вреден; он неприличен,
театрален, противен духу школы и, кроме того, является самым
опасным врагом для занятий. В самом деле, труд и забота
покажутся
лишними, если заранее готова похвала, что бы ты ни сказал!
И слушатели, и говорящий должны смотреть в глаза учителю:
по ним они
узнают, следует ли хвалить их или порицать; таким образом,
один научится хорошо писать, остальные верно судить. Теперь
же они сидят
наготове, наклонившись вперед, чтобы по всякому поводу не
только
вскочить, но и совсем выскочить со своего места, чтобы разразиться
совершенно неприличными восторженными криками. Такие восторги
взаимны, и они определяют судьбу речи. Это развивает в учениках
гордость и самомнение до такой степени, что если после шумных
восторгов товарищей учитель ограничится лишь скромным одобрением
—
они уже недовольны и начинают дурно думать о нем. Да и сам
учитель
должен довольствоваться тем, что его слушают внимательно
и сдержанно: он должен стараться прийтись по вкусу ученикам,
а наоборот,
ученики должны стараться, чтобы понравиться учителю. Во
всяком
случае, он должен по возможности стараться внимательно следить
за
тем, кто, как и за что хвалит; и если заметит, что ученики
одобряют
то, что действительно хорошо, он должен радоваться больше
за них,
чем за себя.
(Квинтилиан, Наставление оратору, II, 2).