называемая funeraticium, колебалась в зависимости от средств
коллегии; в данном случае размеры ее доходили лишь до 300
сестерций; и из нее еще вычиталось 50 сестерций, которые
распределялись у погребального костра между присутствующими
сочленами, почтившими покойника участием в его похоронах.
Все случайности были тщательно предусмотрены. Если покойник
не оставлял наследника, то сама коллегия брала на себя заботы
о
его погребении. Если покойный был рабом, и его господин
отказывался выдать тело товариществу, ему устраивали фиктивные
похороны и сооружали, без сомнения, кенотаф [1]. Если он
умер вне
Ланувия, но не дальше 20 миль (30 километров) от него, и
коллегия
была своевременно извещена, то три члена ее тотчас же отправлялись
проводить останки покойного и уплатить похоронные издержки.
По
возвращении они давали отчет товариществу и, если оказывались
виновными в недобросовестности, то платили штраф в четыре
раза
превышавший растраченную сумму. Если же отчет признавался
правильным, то каждому выдавалось по 20 сестерций в возмещение
путевых издержек. Если член коллегии умирал на расстоянии
большем, чем 20 миль, тот, кто его похоронил, мог прислать
счет
расходов, удостоверенный семью свидетелями, и тотчас же
получал
funeraticium, на который имел право покойник.
Самое важное для всякого общества — это продолжительность
его
существования, так как нередко случалось, что рвение, одушевлявшее
членов вначале, с течением времени значительно остывало.
Учредители данной коллегии имели в виду эту опасность. «Пусть
наше
предприятие, — говорят они, — будет благоприятно для императора
и его семьи, для нас и для всех наших и для коллегии, которую
мы учреждаем! Пусть мы будем иметь возможность проявить
спасительную энергию в сборе средств, необходимых для приличного
погребения наших покойников! Чтобы достигнуть всего этого,
нужно
действовать согласно и платить аккуратно, чтобы наше общество
могло жить долго». Дальше они постановляют, что если кто-нибудь
из членов не будет платить своего взноса в течение нескольких
месяцев, то общество не выдаст ничего после его смерти.
(Willmanns, Exempla inscriptionum latinarum, 319; Boissier,
La Religion romaine, II, pp. 274—277; 2-е edit.).