Как уже говорилось, после поражения мятежа Лепида в Италии сенат принял решение направить на помощь Метеллу армию Помпея, облеченного проконсульскими полномочиями. Плутарх следующим образом описывает происшедшее: после подавления мятежа Лепида «Помпей, у которого войско было наготове, добивался, чтобы его отправили на помощь Метеллу. Несмотря на приказание Катула (консула 78 г. — А. К.), Помпей не распускал своего войска, но под разными предлогами все время держал
его в готовности около Рима, пока, по предложению Луция Филиппа, ему не предоставили должности главнокомандующего в войне с Серторием. Рассказывают, что когда кто-то с удивлением спросил Филиппа в сенате, неужели он считает нужным облечь Помпея консульскими полномочиями или, как говорят в Риме, послать его вместо консула, Филипп отвечал: "Нет, вместо обоих консулов" — желая дать понять этим, что оба тогдашних консула — полнейшие ничтожества» (Plut. Pomp., 17, 3-4. — Пер. Г. А. Стратановского).
Б. Тваймен считает, что достаточно было посылать в Испанию подкрепления, а не целую армию, отправка же таковой во главе с Помпеем была атакой на Метелла его политических врагов198. Однако наместники Ближней Испании Домиций Кальвин и Квинт Калидий не смогли разбить повстанцев в своей провинции, и требовалось направить преемника, который оказался бы на высоте своих задач. Отправлять же его без крупных сил не имело смысла.
Другое дело, почему в Испанию был послан именно Помпей, homo privatus, не занимавший никаких магистратур, да еще в ранге проконсула? Ведь даже Сципион, являвшийся до отправки в Испанию также частным лицом, перед тем был хотя бы эдилом199. Согласно Цицерону, консулы 77 г. Мамерк Эмилий Лепид Ливиан и Децим Юний Брут отказались принять командование (Cic. Phil., XI, 18). Плутарх, как мы видели, пишет об их бездарности, однако это лишь истолкование слов Филиппа о назначении Пом-
пея поп pro consule, sed proconsulibus (Cic. De imp. Pomp., 62; Phil., XI, 18; Oros., V, 23, 8). Цицерон с похвалой отзывается о Лепиде Ливиане и Бруте (Cic. De imp. Pomp., 62), так что, возможно, несмотря на риторическое преувеличение, они были отнюдь не такими уж ничтожествами200. Иногда позиция консулов объясняется их антисулланскими настроениями201, однако эта точка зрения не подтверждается источниками и поддержки у историков не нашла 202. Предполагалось также, что Брут и Лепид ожидали назначения на более перспективные театры военных действий203. Но и это не более чем гипотеза, так что мотивы консулов остаются неизвестными204.
Но ведь были и другие люди — Кв. Лутаций Катул, Г. Скрибоний Курион. Правда, Дион Кассий приводит слова Помпея о том, будто он принял командование потому, что от него все отказывались (XXVI, 25, 3). Конечно, это может быть риторическим преувеличением, но следует помнить, что Помпей предполагал отправиться в Испанию во главе им же набранной армии. Если бы сенат назначил вместо него другого полководца и поручил бы ему провести новый набор205, это могло бы вызвать сильнейшее недо-
вольство солдат Помпея. Держа войско в готовности, последний завуалированно шантажировал сенат. Скорее всего, он не прибег бы к решительным мерам206, но хотели ли сенаторы рисковать?
Правда, это не дает ответа на вопрос, почему homo privatus был облечен именно проконсульскими, а не пропреторскими полномочиями, каковые имел в 81-80 гг.207 Очевидно, что в этом случае Помпей рисковал вступить в конфликт с могущественным кланом Метеллов208, ибо его, не бывшего даже квестором, уравнивали с прославленным полководцем и консуляром. Возможно, здесь-то и можно говорить о происках соперников Метелла, которые стремились хоть как-то ослабить его влияние, но и это не более чем гипотеза.
Итак, Помпей добился желаемого и, пополнив войско за счет дополнительного набора (Sall. Hist., II, 98, 4), выступил в Испанию. По пути туда ему предстояло водворить спокойствие в Галлии209, нарушившееся, по-видимому, после поражения Луция Манлия210. Подробности галльской кампании неизвестны, но то, что речь шла именно о войне, сомнений не вызывает: Цицерон утверждает, что Помпей «открыл путь нашим легионам, истребив галлов» (De
imp. Pomp., 30), Лукан пишет о bellum Alpinum (Phars., VIII, 808). Известную роль сыграла, по-видимому, и дипломатия (Sall. Hist., II, 22). Так или иначе, на какое-то время галлы вновь были приведены к покорности.
Неизвестно, сколько времени заняла у Помпея галльская кампания, а потому нельзя сказать, когда он прибыл в Испанию — в конце 772" или начале 76 г.212 Более обоснованной нам представляется вторая точка зрения — трудно представить, что Помпей успел закончить подавление мятежа Лепида, добиться командования в Испании, произвести новый набор, привести к покорности галлов и прибыть на Пиренейский п-в. Впрочем, большого значения это не имеет, поскольку боевые действия в Иберии он начал лишь в 76 г. (о хронологии см. Приложение 3).
Любопытно, что Серторий, судя по всему, не попытался защищать Пиренеи — возможно, он исходил из неудачного опыта 81 г. Правда, Помпей у Саллюстия перечисляет среди своих успехов возвращение контроля Рима над Пиренеями (recepi... Pyreneum — Hist., II, 98, 6). Это может подразумевать какие-то бои, но они могли идти не с серторианцами, а с местными племенами, с которыми еще в 82 г. столкнулся Серторий.
Вторгшись в Ближнюю Испанию, где он имел немало клиентов213, Помпей вернул под власть Рима индикетов и
лацетанов (loc. cit.). Возможно, они были подчинены мирным путем214, поскольку, по словам Плутарха, с прибытием Помпея в Испанию многие племена, еще нечетко определившие свою позицию, перешли на его сторону (Plut. Pomp., 18,1). Очень вероятно, что при этом сенатский полководец опирался на римские и греческие общины, прежде всего Тарракона и Эмпориона.
Именно к этому времени обычно относят высадку квестора Помпея Г. Меммия в Новом Карфагене, где его блокировали повстанцы (Cic. Pro Balbo, 5)215. По мнению А. Шультена, он должен был двигаться навстречу своему командующему, наступавшему с северо-востока, и, соединившись с ним, отрезать Сертория от побережья. Вполне возможно, однако, что в городе просто не хватало войск для его обороны. По мнению же некоторых ученых, Меммий высадился в Новом Карфагене вообще в 75 г. 216, что нельзя исключить, но кажется менее вероятным.
Помпей тем временем стремился к центру восточного побережья. Серторий же осадил перешедший на сторону Помпея Лаврон, локализуемый в восточной Каталонии или между Сагунтом и Валентией (см. Приложение 4).
Освободить город от осады было чрезвычайно важно для Помпея — этим он продемонстрировал бы свою способность защищать союзников. Он приблизился к Лаврону и расположился около него лагерем. По-видимому, прошло определенное время, прежде чем между ним и повстанцами произошло сражение. Фронтин пишет, что было два места, откуда можно было добывать припасы для армии, и более ближнее из них подвергалось нападениям инсургентов. Когда вражеские фуражиры отправились в дальний район, то попали в засаду — их поджидали 10 когорт, вооруженных по римскому образцу, во главе с Октавием Грецином, 2000 всадников под началом Тарквиция Приска и, как следует из рассказа Фронтина, легкая пехота. Когда помпеянцы были уже нагружены продовольствием, а часовые разбрелись для сбора фуража, повстанцы атаковали их. (По-видимому, вражеский отряд был весьма многочислен, если против него выделили столь крупные силы и к тому же не напали на него сразу.) Помпей отправил на помощь гибнущим легион во главе со своим легатом Д. Лелием, но конница инсургентов расступилась, пропустив его, и он попал в мешок. Когда Помпей стал выводить из лагеря основные силы, Серторий велел показаться с холмов 6-тысячному отряду тяжеловооруженных воинов, которые могли ударить по врагу с тыла, если бы тот пришел на помощь Лелию и фуражирам. Помпею пришлось отказаться от сражения. Неясно, почему Серторий не нанес удар с холмов, а лишь предупредил противника о том, что может это сделать. Видимо, он не был уверен, что сможет одновременно вести бой с окруженными им отрядами врага и основными силами Помпея. Но тогда не совсем понятно, почему последний не рискнул дать бой, если Серторий
проявил столь очевидную слабость. Надо полагать, и сенатский полководец не был уверен в своих силах. Так или иначе, он потерпел серьезный урон, потеряв, если верить Ливию (в цитате у Фронтина), 10 тыс. чел. и весь обоз. Эта округленная цифра, возможно, и не совсем точна, но отражает масштаб постигшей Помпея неудачи. Ему не удалось спасти Лаврон, который вскоре был взят повстанцами штурмом (Front., II, 5, 31; Plut. Sert., 18, 2-6).
При взятии города некий воин изнасиловал местную жительницу, которая после этого выколола себе глаза. Аппиан пишет, что Серторий велел казнить всю когорту217, в которой служил воин, «хотя вся она состояла из римлян» (ВС, I, 109). Ф. О. Спанн относит это сообщение на счет противников полководца218, другие же авторы видят в случившемся пропагандистский жест со стороны Сертория, рассчитанный на иберов219. Д. Гиллис полагает, что указанный эпизод произошел позднее, когда Серторий стал проявлять излишнюю суровость в отношении воинов-римлян (App. ВС, I, 1 12)220, однако доказательств этому нет. П. А. Л. Гринхол предполагает, что речь шла лишь о децимации221. Эта гипотеза весьма правдоподобна, но и такая мера представ-
ляется достаточно суровой. По мнению К. Ф. Конрада, репрессиям подверглась одна из когорт Перперны, солдаты которого еще не привыкли к строгой дисциплине в повстанческой армии222. При этом Аппиан умалчивает о каких-либо волнениях среди солдат-римлян, хотя обычно он указывает, что жестокость полководцев к воинам приводит к отрицательным результатам223.
Античные авторы единодушны в том, что Серторий разрушил Лаврон, но по-разному сообщают о судьбе его жителей. Согласно Плутарху, они были отпущены (Sert., 18,6), по Орозию — отправлены в Лузитанию «в жалкий плен (рабство?) (miserabilis captivitas)», причем многие погибли во время резни при штурме (V, 23, 7). У исследователей больше доверия вызывает версия Орозия, чем Плутарха224, однако Спанн вносит поправку: депортации подверглись лишь руководители антисерторианской «партии» Лаврона, что же касается основной массы жителей, то их легко можно было продать на месте225. Выселение лавронцев в Лузитанию, по нашему мнению, действительно лишено смысла226, речь вообще могла идти о слухе, некритично воспринятом Орозием. Если верен рассказ Аппиана о
наказании когорты, воин которой обвинялся в изнасиловании, то Серторий по возможности хотел не допустить жестокостей в отношении горожан. Это, а также данные Плутарха и антисерторианский настрой Орозия позволяют усомниться в достоверности сообщения о депортации лавронцев.
Помпей, судя по всему, отступил к Пиренеям (App. ВС, I, 1 10 ) 227. По мнению П. Р. Беньковского, Серторий отправил свою армию преследовать Помпея и Геренния, которая, однако, потерпела поражение под Валентией228. Эта точка зрения была оспорена Б. Мауренбрехером229 и не нашла поддержки ни у кого из исследователей. Судя по Плутарху, сражение при Валентии произошло незадолго до битвы при Сукроне, случившейся в следующем году (Plut. Pomp., 18, 3-19, 1). Φ. О. Спанн же считает, что Серторий упустил возможность добить побежденного врага, не организовав его преследование силами легкой пехоты и конницы. Он пишет, что это «одна из великих тайн всей войны, почему Помпею удалось избежать полного разгрома после поражения при Лавроне». По его мнению, Серторий, возможно, вскоре предложил побежденному полководцу объединить силы для совместного давления на сенат230. Б. Р. Кац предполагает, что мятежный полково-
дец хотел договориться с сенатом и потому опасался раздражать сенат231. Однако легче всего объяснить происшедшее, по нашему мнению, причинами чисто военного характера: после битвы Помпей заперся в лагере, затем скрытно ушел к Пиренеям, атаки же легкой пехоты и кавалерии могли быть отбиты. Предположение о переговорах базируется на сообщении Плутарха о том, что Серторий даже после успешных сражений сообщал Метеллу и Помпею о своей готовности «сложить оружие и жить частным человеком, если только получит право вернуться» (Sert., 22, 5). Думается, однако, что более логично отнести этот пассаж ко времени после битвы при Сукроне в следующем году, когда ясно обозначился перелом в войне. Но ввиду скудости источников допустимы обе гипотезы.
Падение Лаврона подорвало авторитет «ученика Суллы», как называл Помпея Серторий. Испанцы говорили, что тот «был поблизости и разве что только не грелся у пламени, пожиравшего союзный город, но на помощь не пришел» (Plut. Sert., 18; Pomp., 18, 3; Front., II, 5, 31). Правда, нет сведений, что общины, уже подчиненные Помпеем, вновь приняли сторону повстанцев, но условия для этого после битвы при Лавроне появились.
Дальнейшие боевые действия, упоминаемые источниками, происходили в Кельтиберии. Ливий сообщает о завоевании ее городов Серторием зимой — видимо 76-75 гг. (см. Приложение 3). Он описывает взятие повстанцами после 44-дневной осады Контребии Лузонской, что стоило им немалых потерь. Но зато теперь в руках инсургентов оказался важный стратегический пункт — Контребия,
если верна ее традиционная локализация, находилась на дороге Бильбилис — Валентия и соединяла кельтиберское плоскогорье с восточным побережьем232. Несмотря на понесенные при осаде потери, Серторий продиктовал сравнительно мягкие условия капитуляции: горожанам предписывалось выдать оружие, заложников и перебежчиков из числа свободных, перебить находившихся в Контребии беглых рабов, заплатить небольшую контрибуцию и принять гарнизон под командованием Л. Инстея (Liv., XCI). Умеренность по отношению к контребийцам должна была повлиять на те из кельтиберских городов, которые еще не подчинились Серторию233.
О взятии этих городов повстанцами Ливий сообщает лишь то, что осажденным помогали племена беронов и автриконов. Они нападали на фуражиров Сертория и посылали проводников Помпею. Они также агитировали ареваков отпасть от восстания, но, судя по всему, безуспешно. Бероны и автриконы не раз просили сенатского полководца о помощи, однако, как можно заключить из текста Ливия, не получили ее (loc. cit.). Сам Помпей особой активности не обнаруживал — лавронское поражение не могло пройти для его армии бесследно. Правда, предполагается, что в эту же зиму он захватил кельтиберский город Бельгиду (Oros., V, 23, 1 1 )234. Однако сообщение Орозия об этом не дает бесспорных оснований для такой датировки.
К этому же времени относятся описанные выше съезды представителей местных общин в Кастра Элиа. Как уже говорилось, Серторий велел выдать воинам новое оружие, а всадникам, кроме того, выплатил жалованье. Он рассказал участникам собрания о своих успехах, поблагодарил их за помощь и призвал к продолжению борьбы.
Между тем положение повстанцев, несмотря на достигнутые успехи, было отнюдь не блестящим. В Испании появилась новая римская армия, разгромить которую не удалось. На юге набирались сил войска Метелла, пока не проявлявшие активности. Смогут ли повстанцы выдержать натиск вражеских легионов, если они одновременно нанесут удар?
Короленков А. В.
Квинт Серторий: Политическая биография. — СПб.: Алетейя, 2003. — 310 с. — (Серия «Античная библиотека. Исследования»). ISBN 5-89329-589-7
© Издательство «Алетейя» (СПб.), 2003
© А. В. Короленков, 2003