Наша группа ВКОНТАКТЕ - Наш твиттер Follow antikoved on Twitter

96

 

§ 2. Государственное управление

Спартанская конституция отличалась строго определенными неподвижными нормами и пробуждала к себе уважение среди прочих греков. По законам, приписываемым Ликургу, государственная власть в Спарте была разделена между царями, герусией и народным собранием; впоследствии политическое значение царей в значительной степени было уменьшено учреждением эфората. (Власть, образуемая царями, эфорами и герусией, у писателей носит название ta telh) В сущности, спартанская конституция представляет собою военную аристократию граждан, впоследствии перешедшую в олигархию; демократической она не может быть названа потому, что полноправные граждане составляли незначительное меньшинство в сравнении с бесправными периеками и илотами.

Цари (basileiV, в ретрах arcagetai) в Спарте издревле стояли во главе гражданской общины. В Спарте были две царские династии Агидов и Эврипонтидов, названные так, говорят, от имени Эврисфенова сына Агиса и Проклова внука Эврипонта. Но на самом деле, кажется, первая династия была ахейского происхождения. Предание о праве дорийских вождей на престол в Пелопоннесе и о близнецах Прокле и Эврисфене, сыновьях Аристодема, не имеет исторической достоверности. А между тем у Геродота (V, 72) есть рассказ, из которого можно вывести, что еще за 500 лет до Р. X. старшая из спартанских династий сохраняла воспоминание о своем ахейском происхождении: именно, однажды спартанский царь Клеомен I, желавший войти в храм Афины на афинском акрополе и удержанный жрицею храма, которая сказала, что дорийцу нет места в святилище Афины, ответил ей, что он не дориец, а ахеец. Кроме того, у Полиэна, автора II в. по Р. X., есть упоминание (Страт. I, 10), что Прокл с своим дядею Теменом, царем аргосским, воевал против Эврисфидов спартанских и осаждал Спарту. Эти Эврисфиды, вероятно, были потомки Эврисфея (двоюродного брата Геракла), следовательно, ахейского происхождения. Следует заключить, что при завоевании Спарты дорийцами был заключен договор между ними и туземными ахейцами, по которому ахейская династия удержала за собою престол наравне с дорийской и даже считалась старшей. Различие происхождения спартанских династий доказывается еще тем, что они не заключали между собой брачных союзов и имели разные святилища и места погребения. Обе династии почти постоянно враждовали между собою и то одна, то другая приобретала преобладающее влияние. Нередко видим мы перевес на стороне младшей династии; например, в начале IV в. Агесилай пользовался гораздо

 

97

 

большим значением, нежели его соправители из старшей династии. Вражда династий много способствовала уменьшению значения царской власти и усилению эфората.

Царская власть в Спарте была наследственна и по своему значению и прерогативам весьма близко подходила к царской власти героического периода *. Цари спартанские были истинными начальниками и судьями народа в мирное время, предводителями его на войне и представителями перед лицом богов. Они имели жречество DioV Ouraniou и DioV LakedaimonoV ; в каждое новолуние и каждый 7 день ** месяца они совершали от лица государства жертвоприношения Аполлону, для которых получали по 2 отборных животных и известное количество муки и вина; в военное время они могли приносить сколько было им угодно овец в жертву за спасение войска, причем шкуры и хребтовые части их получали в собственность. Они же заведовали сношениями государства с Дельфийским оракулом (который пользовался в Спарте весьма высоким уважением), для которых избирали каждый по два должностных лица, носивших название puqioi. Жреческим характером царской власти объясняется, между прочим, тот факт, что телесные недостатки считались препятствием к достижению царского сана, так как жрецы должны были иметь чистое, без всяких пороков, тело.

На войне цари первоначально пользовались неограниченной властью. В древние времена они обладали правом выводить войско в поход куда угодно, и закон запрещал препятствовать им в этом (Герод. VI, 56). Позже, с конца VI века, вследствие того, что иногда цари, враждуя между собой, старались вредить друг другу в походе и это вредно влияло на успех дела, был установлен более целесообразный закон поручать начальство над военною силою одному только из них (Герод. V, 75). Вообще с развитием и усилением эфората военная власть царей все более и более ограничивалась. Уже во времена греко-персидских войн царей по закону сопровождали в походах два эфора, которые, правда, не имели официального положения в войске и не могли вмешиваться в распоряжения царя, но наблюдали за всей его деятельностью (Герод. IX, 76; Ксен. Греч. ист. II, 4, 36; Лак. гос. XIII, 5). В IV в. цари уже не имели права собственной властью выводить войско в походы, — для этого необходимо было решение эфоров и народного собрания. Во время похода все военные действия зависели от их реше-

__________

* О преимуществах и почестях спартанских царей подробно говорит Геродот (VI, 56-58).

** Седьмой день месяца посвящался Аполлону как день его рождения.

 

98

 

ния, и каждый обязан был безусловно повиноваться их приказаниям *; но по окончании похода они обязаны были отдавать отчет и нередко были привлекаемы к суду и подвергались осуждению. Если война велась в разных местах одновременно, то кроме царя назначаемы были другие полководцы; флотом цари почти никогда не командовали. Во время похода царь и его свита содержались за государственный счет; царь имел право на значительную часть военной добычи.

Юридическая власть царей уже во времена Геродота (VI, 57) ограничивалась решением дел о выдаче замуж девиц, бывших единственными наследницами отцовского участка, если по этому поводу возникали споры между родственниками, затем делами о казенных дорогах и разбором споров, возникавших по дорожному делу между государством и частными лицами. Перед царями совершались также усыновления.

Кроме тех доходов, которые принадлежали царям как верховным жрецам и военачальникам, они пользовались значительными доходами со своих земельных участков в землях периеков (basilikoV foroV . Плат. Алк. р. 123а, ср. Ксен. Лак. гос. XV, 3) За общественными столами и в гостях цари получали двойные порции кушаний и вина; впрочем, они могли не участвовать в сисситиях вместе с гражданами и приказывать приносить себе обед на дом. Царские помещения в Спарте содержались за государственный счет. Уважение к царской власти внешним образом выражалось в том, что перед царями все, кроме эфоров, должны были вставать с мест (Ксен. Лак. гос. XV, 6). Поднять руку на царя считалось тяжким преступлением (Плут. Аг. 19).

С усилением значения эфоров царская власть подвергалась с их стороны существенным ограничениям. Кроме указанного надзора во время войны, эфоры постоянно наблюдали за царями и даже царицами в мирное время. Цари ежемесячно присягали перед эфорами в том, что будут царствовать по законам, причем эфоры со своей стороны клялись от имени народа охранять царскую власть (Ксен. Лак. гос. XV, 7). Затем цари подвергались особого рода религиозным испытаниям. В каждый 9-й год эфоры выбирали звездную, безлунную ночь и в молчании наблюдали небо; если при этом в очерченных мысленно пределах на небесном своде проносилась падающая звезда, то это считалось знамением, что цари в чем-либо провинились перед

__________

* Поэтому Аристотель (Пол. III, 9, 2) сравнивает царскую власть в Спарте с неограниченною и пожизненною властью полководца: auth men oun h basileia oion strathgia tiV autokratwr kai aidioV estin.

 

 
99

 

богами. Власть их была отменяема на все время, пока обращались к оракулу в Дельфы или в Олимпию. Обыкновенно ответы оракула были благоприятны для царей, так что это испытание было только формальностью; однако в 242 г. царь Леонид II, противник реформы Агиса IV, был лишен престола именно этим способом (Плут. Аг. 11). За противозаконные действия цари могли быть сменяемы, судимы под председательством другого царя герусией и эфорами и даже казнимы. Совет эфоров и сам собою, без участия герусии, мог привлекать царей к ответу и последние обязаны были по третьему приглашению являться перед эфорами (Плут. Клеом. 10). Таким образом, мы видим, что ограничения царской власти со стороны эфоров были весьма значительны.

Похороны царей отличались пышностью и высокими почестями, которыми, по словам Ксенофонта (Лак. гос. XV, 9), Ликурговские законы желали показать, что царей нужно чтить не как людей, а как героев. После смерти царя герольды верхом развозили по всей стране печальное известие, а по городу разносили его женщины, ударявшие в медные тазы. В каждом доме один свободный мужчина и одна свободная женщина обязаны были облечься в траур (katamiainesqai) под опасением строгого наказания. Кроме спартиатов, периеки и илоты из всей страны в огромном количестве должны были являться в город на погребение, бить себя в грудь и с воплями восхвалять заслуги покойного, называя его лучшим из всех царей. Если царь умирал на войне и его труп не был привезен в Спарту (что делалось обыкновенно), то здесь с обычными церемониями хоронили его изображение. После погребения 10 дней продолжался траур, во время которого все течение государственных дел приостанавливалось; даже наследник умершего вступал на престол только по окончании траура (Герод. VI, 58).

Престол переходил к тому из царских сыновей, который родился первым после восшествия его отца на престол (Герод. VII, 3) от законного брака его со спартанкою (так как брак царя не с гражданкою не признавался законным) и притом не имел важных телесных недостатков. Если царь не оставлял сыновей или они не могли наследовать ему по одной из указанных причин, то престол переходил к ближайшему родственнику по мужской линии. Такой же родственник назначался регентом и опекуном (epitropoV, prodikoV) в случае несовершеннолетия наследника. Знаменитейшим из таких опекунов был Павсаний, командовавший греками в битве при Платеях. Если законность происхождения наследника была заподозрена или являлось несколько претендентов на престол, то решение дела принадлежало народному собранию.

 

100

 

Совет старейшин (gerousia, gerontia, gerwcia) разделял с царями верховную власть. Он состоял из 28 пожизненных членов (geronteV), избиравшихся из граждан не моложе 60 лет от роду, под председательством царей, которые, по словам Фукидида (I, 20), имели в совете по 1 голосу наравне с прочими членами (позже председательство перешло к эфорам). Геронты были избираемы народом из числа лучших граждан, принадлежавших к благороднейшим родам (Полиб. VI, 10). Способ избрания был прост и мог допускать злоупотребления: кандидаты в определенном по жребию порядке молча проходили перед народом, который приветствовал каждого из них более или менее громкими криками, смотря по степени его популярности. В то же время несколько избранных граждан находились в близстоявшем здании, откуда могли только слышать крики, но кандидатов не видели и не знали очереди их появления к народу. Они отмечали, если при появлении очередного кандидата слышались наиболее громкие приветственные восклицания, того и признавали членом герусии (Плут. Лик. 26). Нельзя не согласиться с Аристотелем, который называет этот способ избрания детским (Пол. II, 6, 18).

Герусия заведовала всеми текущими государственными делами и постановляла предварительное решение по тем из них, которые поступали на окончательное решение народного собрания; последнее имело право только принять или отвергнуть решение геронтов, но не изменять его. Впрочем, даже и это право было ограничено при царе Феопомпе (см. ниже). Кроме того, герусии принадлежал суд по уголовным и государственным преступлениям, а также вместе с эфорами, как мы уже видели выше, по преступлениям царей. Так как письменного кодекса законов не было, то герусия решала дела по своему усмотрению, руководясь обычаями и сознанием идеи права. В своей деятельности геронты никому не отдавали отчета. Из всего этого ясно видна важность спартанской герусии и неудивительно, что звание геронта считалось там в высшей степени почетным (Плут. Лик. 26).

Народное собрание (apella) существовало в Спарте, как и в других греческих государствах, с древнейших времен и приписываемыми Ликургу законами было только подчинено известному порядку. По 1-й ретре (Плут. Лик. 6) оно должно было происходить в известное время на определенном месте, именно внутри города между мостом на Эвроте — Бабикою и впадающим в него ручьем Кнакионом (metaxu BabukaV kai KnakiwnoV), и представляло собой верховную власть в государстве (damw tan kurian hmen kai kratoV: оно избирало геронтов и эфоров, разрешало споры о престолонаследии, вопросы законодательные (которые, впрочем, представлялись очень редко вследствие известного консервативного духа спартиатов) и вопросы внешней по-

 

101

 

литики, т. е. постановления о войне и мире и о заключении договоров с другими государствами. Таково было значение его de iure, но de facto права его были в значительной степени ограничены герусией: народ мог только принимать или отвергать ее предварительные постановления, но не имел права изменять их или сам делать предложения, так что не могло быть и речи о свободном обсуждении дела на собрании. Если оно выходило из пределов своей власти и делало изменения в сообщенных ему решениях герусии, то, на основании прибавления к ретре, сделанного при царях Феопомпе и Полидоре (в половине VIII в.), цари и геронты могли распустить собрание без всякого результата (Плут. ibid.). Правительство, кажется, могло даже по своему усмотрению предлагать или не предлагать дело на решение народа и созывало его только для сообщения ему своих распоряжений или, в случае разногласия между правительственными властями, для того, чтобы узнавать мнение народа и его авторитетом утверждать или отвергать известное решение. Свое мнение народ выражал не отдельными голосами, а криком или, если по крику нельзя было узнать результата, разделением на две стороны (последнее, впрочем, встречалось редко). Право участия в народном собрании имел каждый спартиат, не лишенный гражданских прав и имевший не менее 30 лет от роду; председательствовали в собрании первоначально цари, а впоследствии (уже в V в.) эфоры.

Эфоры (eforoi), по свидетельству некоторых древних авторов (Геродота, Ксенофонта), были установлены еще Ликургом, но гораздо вернее относить их учреждение, вместе с Аристотелем (Пол. V, 9, 1), ко времени царя Феопомпа (хронографы указывают даже год их учреждения, именно 757). Относительно первоначального значения их власти и круга деятельности древние авторы не сообщают достоверных данных, и потому новые ученые высказывают весьма различные предположения. Едва ли круг их деятельности был строго определен с самого начала: скорее всего можно думать, что с усложнением задач государственного управления цари, не будучи в состоянии сами справляться со всеми делами, особенно во время войн, требовавших их отсутствия из города, стали избирать доверенных лиц, которые бы помогали им в деле суда, смотрели за рынком и вообще наблюдали за соблюдением законного порядка в государстве *. Первое усиление власти эфоров приписывается эфору Астеропу, жив-

__________

* Может быть, отсюда ведет свое начало требование, которое эфоры ежегодно обращали к гражданам при вступлении в должность: брить усы и повиноваться законам (Плут. Клеом. 9).

 

 
102

 

шему много поколений спустя после их учреждения (Плут. Клеом. 10); но в чем состояло это усиление, неизвестно. Некоторые новые ученые предполагают, что по предложению Астеропа право избрания эфоров, принадлежавшее прежде царям (Плут ibid.), было передано народу и таким образом эфоры сделались независимы от царей. Затем постепенно эфоры достигли такого могущества и популярности, что стали во главе государства и забрали в свои руки его управление помимо царей и герусии. Главной причиной их усиления была, без сомнения, вражда царей разных династий, способствовавшая ослаблению их власти и обаяния в народе, а отчасти, вероятно, и то, что эфоры являлись представителями демократического элемента, выборными от народа для контроля над царями и герусией. Их политическое значение, постепенно возвышаясь, распространилось на все государство, которое, при отсутствии всякого законного ограничения их произвола, было вполне ему предоставлено. Апогея своего могущества эфорат достиг во время Пелопоннесской войны. В IV веке писатели прямо называют всемогущую власть эфоров тиранической (Плат. Зак. IV р. 712. Арист. Пол. II, 6, 14).

Эфоры представляли собой коллегию из 5 лиц (может быть соответственно числу ком), сменявшихся ежегодно. Они были избираемы народом из среды всех полноправных граждан без различия происхождения и достатка (на это есть много указаний в "Политике" Аристотеля). О способе избрания известно только то, что он был «детский» (Арист. Пол. II, 6, 16). В должность они вступали с нового года, начинавшегося в Спарте с первого новолуния после осеннего равноденствия; они ежедневно заседали и обедали в особом здании на площади. Один из них был председателем коллегии и эпонимом года (т. е. именем его означался год, как в Афинах именем 1-го архонта). Эфоры вместе с герусией представляли высшую государственную власть: первым принадлежала в ней, главным образом, исполнительная сторона, вторым — совещательная В эпоху развития своего могущества эфоры имели высший надзор за всеми чинами государства, наблюдали за царями, ежемесячно приводили их к присяге, имели право позвать их к суду, подвергнуть их власть временному прекращению (посредством наблюдения небесных знамений через каждые 9 лет, см. выше, § 2). В более поздние времена двое из них всегда сопровождали царя в походе для совета и наблюдения за его действиями. Цари поднимались перед ними со своих мест, тогда как они не делали этого при появлении царей; одним словом, власть царей находилась в полном подчинении у эфоров. Еще сильнее был их надзор за прочими должностными лицами: каждое из них они могли уволить от должности, предать суду и подвергнуть тю-

 

103

 

ремному заключению; по истечении срока службы все магистраты сдавали отчет эфорам. В качестве высшей правящей власти эфоры созывали герусию и народное собрание, председательствовали в них, управляли их действиями и приводили в исполнение их решения, заведовали государственной казной и сношениями с иностранными государствами *, назначали число войск для похода, распоряжались мобилизацией, назначением и сменой полководцев (даже царей). Как председатели герусии эфоры руководили судопроизводством при государственных процессах, а по гражданским делам сами были безапелляционными судьями.

Эфоры имели надзор за общественным воспитанием и нравственностью граждан, который простирался даже на частную их жизнь; они могли устранять всякого рода нововведения, которые могли клониться к нарушению древней дисциплины и простоты жизни. Для предотвращения неблагоприятного влияния иностранцев, эфоры могли высылать за пределы страны тех из них, которые казались им вредно действующими на граждан. С другой стороны, и спартанские граждане не могли уезжать за границу без разрешения начальства. Периеков и илотов эфоры могли казнить без суда; в их распоряжении находилось снаряжение криптии. Итак, мы видим, что власть эфоров, действительно, была почти тиранической; однако она не могла сделаться вполне неограниченной вследствие того, что продолжалась один только год, по окончании которого эфоры должны были сдавать отчет своим преемникам (в течение же года службы они никому не отчитывались за свою деятельность).

Прочие чиновники в Спарте, исполнявшие поручения правительства или заведовавшие известной отраслью государственного управления, были избираемы народным собранием или назначаемы царями и эфорами. Последние имели над ними верховный надзор и принимали отчет по окончании срока их службы. Все должностные лица могут быть разделены на гражданских и военных. К числу первых принадлежали 4 puqioi, назначавшиеся царями (каждым по 2) для того, чтобы ездить в Дельфы за предсказаниями, и вообще для заведования делами, относящимися к оракулу; они принадлежали к ближайшей свите царей и обедали вместе с

__________

* Для тайной переписки эфоры употребляли так называемую skutalh. Это была палка, на которую плотно навивали ремень или лоскут папируса и писали на нем, затем снимали с палки и отправляли кому следовало. Получивший имел (взятую при отправлении из Спарты) палку точно такой длины и толщины и, навернув на нее ремень, мог прочитать написанное (Плут. Лис. 19).

 

 
104

 

ними за государственный счет (Герод. VI, 57). Царями же были назначаемы proxenoi, заботившиеся о приеме и содержании в Спарте чужестранных послов и других иностранцев, приезжавших туда с какими-нибудь официальными делами. PaidonomoV наблюдал за поведением мальчиков и молодых людей; ему были подчинены 5 biduoi (bideoi, bidiaioi), наблюдавшие за гимнастическими упражнениями молодежи *. 'Armosunoi смотрели за поведением женщин (в других государствах им соответствовали gunaikonomoi), empelwroi — за порядком на рынке и товарами, привозимыми для продажи (в римские времена (agoranomoi). 'Armostai управляли периеками и посылаемы были для начальствования в города, вступившие в спартанский союз с конца Пелопоннесской войны; так как постоянных гармостов было 20, то некоторые новые ученые предполагают, что вся спартанская земля была разделена на 20 округов, находившихся под их управлением, но прямых указаний на это мы не имеем. Для управления островом Киферами был посылаем KuqhrodikhV (Фук. IV, 53).

Из военных магистратов самым важным был nauarcoV, избиравшийся для командования флотом на один год и притом без права вторичного избрания; в год службы он пользовался громадною властью, которую Аристотель сравнивает с царскою (Пол. II, 6, 22). Смена навархов имела весьма важное значение в военное время (например, под конец Пелопоннесской войны Лисандр в самом разгаре военных действий был сменен Калликратидом в должности наварха). Ближайшим помощником наварха был epistoleuV. Иногда лакедемоняне, желая оставить фактическую власть в руках способного наварха по истечении срока его службы, назначали в навархи незначительную личность, а бывшего наварха оставляли при нем в качестве epistoleuV'а. Другим помощником наварха (может быть, вроде адъютанта) был, по-видимому, epibathV (Фук. VIII, 61. Ксен. Греч. ист. I, 3, 17). В командовании сухопутными войсками царям помогали 6 polemarcoi: они находились в ближайшей свите царей, передавали их приказания и командовали морами; в мирное время они наблюдали за порядком при сисситиях. Начальниками царских телохранителей были 3 ippagretai, избиравшиеся эфорами из лучших молодых людей 30-летнего возраста; каждый из них выбирал себе по 100 товарищей из лучших юношей

__________

* Biduoi упоминаются, впрочем, только в позднейшие времена. Раньше, может быть, помощниками педонома были ampaideV, о которых упоминает Гесихий: ampaideV oi twn epimeloumenoi para Lakwsin.

 

 
105

 

моложе 30 лет, которые и составляли отряд телохранителей под названием ippeiV, хотя они были пешие (гоплиты). Из числа выходивших из «всадников» ежегодно выбираемы были эфорами 5 agaqoergoi, которые в качестве агентов правительства исполняли различные поручения его заграницею. Теми молодыми людьми, которые были ежегодно снаряжаемы для криптии, командовал o epi thV krupteiaV tetagmenoV. О командирах отдельных отрядов сухопутного войска см. ниже в гл. 12.

Судопроизводство в Спарте было основано на обычном праве и вообще, по-видимому, весьма просто, хотя мы мало о нем знаем. Судебная власть находилась в руках царей, герусии и эфоров; в народном собрании решались только споры о престолонаследии между различными претендентами; другой судебной власти оно не имело. Решению царей, как мы видели, подлежали дела о наследстве, о выдаче замуж девиц-наследниц и о путях сообщения; в качестве военачальников цари председательствовали в военных судах во время похода. Герусия решала уголовные дела и вместе с эфорами под председательством царя судила другого царя, в чем-либо обвиненного. Важнейшие преступления, за которые наказанием полагалась смертная казнь, обсуждались геронтами в течение нескольких дней во избежание скорых и опрометчивых решений (Плут. Apophth. Lac. Anaxandrid. 6). Дела гражданские, особенно имущественные, подлежали ведению эфоров; прочие чиновники также имели известную власть по своим ведомствам. Наказаниями служили денежные штрафы, весьма различные по количеству, изгнание, лишение прав (atimia) и смертная казнь. Атимия в особенности постигала трусов, бежавших с поля сражения (oi tresanteV) или сдавшихся в плен неприятелю, и была, как мы увидим ниже, весьма тяжелым наказанием. Смертная казнь состояла в задушении, которое совершаемо было ночью в особом отделении (DecaV) тюрьмы, или в низвержении в пропасть (KaiadaV), находившуюся близ города, куда также бросаемы были тела казненных. Тюремное заключение не вменялось в наказание.

Финансы. Государственная казна спартанская, находившаяся в заведовании эфоров, была небогата. Источниками доходов служили подати с периеков и налагавшиеся иногда чрезвычайные взносы; в военное время к ним присоединялись доходы с добычи и подвластных городов, а также субсидии иностранных государств, особенно Персии. Сказка о запрещении Ликургом употреблять золотые и серебряные деньги, как мы уже заметили выше, без сомнения, вымышлена позднейшими авторами, так как в древнее время вообще Греция была бедна и серебряная монета появилась в ней лишь

 

106

 

с половины VIII в. (первый стал чеканить ее Фидон, царь аргосский); но в исторические времена в Спарте, действительно, были в ходу железные деньги до конца IV в., когда началась там чеканка серебряной монеты. Железные монеты по своей форме носили название pelanor (жертвенная лепешка) и имели весьма низкую ценность, относившуюся к ценности серебра как 1200 : 1. При такой ценности тяжелые железные монеты, конечно, не могли употребляться в больших количествах и потому торговля (мало, впрочем, развитая в Спарте) была преимущественно меновая. В городах периеков для потребностей заграничной торговли, без сомнения, употреблялось иностранное золото и серебро.

Само государство во всех случаях, когда принимало непосредственное участие в общеэллинских политических событиях (например, в Пелопоннесскую войну), должно было по необходимости допускать в свою казну драгоценные металлы, его цари и предводители также копили себе большие денежные средства. После Пелопоннесской войны, когда Гилипп, посланный Лисандром в Спарту со значительным количеством золота, которое он должен был передать эфорам, украл часть его, строгие консерваторы сделали попытку ввести запрещение иметь золото и серебро в государственной казне; но это предложение, принятие которого было бы равносильно отказу Спарты от приобретенного господства в Элладе, было отклонено, и только частным лицам запрещено было иметь у себя серебро и золото (Плут. Лис. 17). Однако и это запрещение не могло долго существовать во всей строгости и мало-помалу, с падением древней дисциплины, в руках частных лиц сосредоточились весьма значительные богатства.

Rieger, De ordinum homoeorum et hypomeionum origine, Giessen. 1853; Schoemann, Recognitio quaestionis de Spartanis homoeis. Opusc. acad. I. 108 cл.; A. Drachmann, De mothacibus lacedaemoniis. Nordisk Tidskrift for Filologie, т. VII; L. Cantarelli, I mothaci Spartani. Rivista di filologia XVIII (1890), стр. 455 cл.; Auerbach, De Lacedaemoniorum regibus, Berl. 1863; G. F. Schoemann, De ecclesiis Lacedaemoniorum. Opusc. acad. т. 1. стр. 87 cл. (напис. в 1836 г.); Spakler, De ephoris apud Lacedaemonios, Amsterd. 1842; Л. Schafer, De ephoris Lacedaemoniorum, Leipz. 1863; Я. Stein, Das spart. Ephorat bis auf Cheilon, Konitz, 1870; Frick, De ephoris Spartanis, Getting. 1872; G. Dum, Die Entstehung und Entwickelung des spart. Ephorats, Innsbruck. 1878; P. Gachon, De ephoris Spartanis, Par. 1888; E. Stem, Zur Entstehung und ursprunghchen Bedeuting des Ephorats in Sparta, Berl. 1893; H. Gabriel, De magistratibus Lacedaemoniorum,. Berl. 1845; J. Be loch. Die Nauarchie in Sparta, Rhein. Mus. 34.

 

 

   

 



Rambler's Top100