Фанет есть первое явление в бытии вообще. Он слишком первичен, чтобы действовать в качестве реального героя теогонического процесса. Он управляет всем незримо и как бы издали. Но вот и реальные герои теогонии. Сначала они тоже все еще слишком общи. Уран и Гея, как мы видели, есть первое воплощение Фанета или, лучше сказать, то первое, что во свете Фанета явилось. И это первое есть необузданная мощь всемирных зачатий и порождений. Обуздать эту мощь, сковать ее в форму, понять ее и овладеть ею — такова задача Титанов.
Как из Эфира и Хаоса рождается Мировое яйцо, как от Фанета и Ночи — все божества вообще, так от Урана и Геи — Титаны.
Интересен текст («История», § 23 а), где Эпименид конструирует из Воздуха и Ночи «двух Титанов», представляющих собою не что иное, как стяжение и распределение хаоса Воздуха и Ночи в пространственную (или «умопостигаемо»-про-странственную) форму.
Титаны, стало быть, представляют собою ту ступень теогонического процесса, когда бесконечная мощь мировых зачатий и порождений, т. е. всей божественно-мировой жизни, охватывается в едино-раздельном акте мысли и воли, т.е. личности вообще. Вот почему они, во главе с Кроносом, восстают против Урана, лишают его производительной силы и освобождают все внутренно-нетворческое и ставшее грузной физической силой (Киклопов и Сторуких), что Уран превратил в незначащее бытие («низверг в Тартар»). И вот почему Кронос пожирает своих собственных детей: ведь нерасчлененная мировая жизнь не терпит ничего вне себя; она все «поглощает» в себя. Освободить вещи от их пребывания в недрах нерасчлененного, целого божественного ума можно только путем погружения их в живую текучесть, путем их перехода в новое и самостоятельное инобытие. Для этого нужен Демиург, который
и дан в теогонии в виде Зевса. Отсюда понятно, почему неизбежно столкновение Зевса с титаническим началом. Демиург создает, строит, упорядочивает, животворит и движет; Титан же, наоборот, все поглощает в себя, все превращает в нечто самодовлеющее, которое не нуждается в творчестве чего-нибудь иного. Понятно и то, что демиургический принцип в последовательном развитии теогонического процесса есть более поздняя и более совершенная ступень, чем принцип титанический, хотя, поскольку Демиург все же не может в конце концов не вместить в себя титаническое начало, еще более высокой ступенью теогонии является примирение Зевса с Титанами.
Таким образом, титанизм не есть борьба человечества и не есть, как обычно писали в школьных руководствах, восстание низших природных сил против богов, но титанизм старше самих богов и есть борьба самих богов с еще более высокими началами за свое самоутверждение. И только уже по аналогии с этим, в порядке повторения этой борьбы на последующих этапах мировой жизни, мы встречаемся с человеческим титанизмом, завоевывающим себе самостоятельное место наряду с богами. Ср. у Dion. Chr. 30: «У нас всех, у людей, кровь Титанов...» Такова миссия Прометея, сына титана Иапета. Равным образом, не Титаны ниже богов, но — Гиганты, с которыми действительно олимпийцы борются как с чем-то низшим (впоследствии как раз путали Титанов с Гигантами).
В античной теогонии все будет очень смутно и случайно, если не усвоить себе этой основной схемы. Усвоивши это, мы можем обратиться к изучению источников.
У Гомера всю эту область теогонии мы находим уже на стадии заключения Кроноса вместе с прочими Титанами в Тартар, причем из Титанов названы Кронос и Иапет (§ 25 а), а относительно Океана и Тефии мы уже знаем, что Гомер ставит их выше всего, т. е., очевидно, и выше Титанов («История», § 1—4). У Гесиода названо уже 12 Титанов в качестве непосредственного порождения Урана и Геи («История», § 8 а). Тут кроме Океана и Тефии мы имеем прежде всего Гипериона и Фейю, пару, связанную как-то с светилами, потому что от нее родятся Солнце, Луна и Заря (Theog. 371—374, «Эфир и Небо»). Далее идут Крий и Еврибия, от которых — Астрей, Паллант и Перс (Theog. 375—377), а в дальнейшем — Ветры и Люцифер (Theog. 378—382, «Воздух»). Далее — Кой и Феба (Theog. 404—410), родители Латоны и Астерии; две благоуветливые титанки Фемида и Мнемосина, которые рождают от Зевса: одна — Ор («Зевс и Гера», § 7 а), другая — Муз («Зевс и Гера», там же); и наконец, самые главные Титаны, это — Кронос и Рея (Кронос, кроме того, самый последний сын Урана и Геи). Потомство Титанов перечислено также у Аполлодора (§ 26 а) с прибавлением Дионы, как и у орфиков (§ 30 b).
У Гесиода подробно рассказана вся история Кроноса: оскопление им отца («История», § 9), овладение царством и последующее поглощение им своих собственных детей («История», § 11), нападение на него Зевса (так наз. титаномахия) и низвержение его вместе с прочими Титанами в Тартар («История», § 15). Таким образом, история Кроноса у Гомера и в «Теогонии» Гесиода кончается на одном и том же этапе.
По крайней мере до III в. до н.э. Кронос и Титаны после эпоса не имели решительно никакой популярности (о циклической «Титаномахии», к сожалению, мы почти не можем судить конкретно; ср. EGF, р. 5—8 Ki.). Они были оттеснены более человеческими и более яркими Гигантами (см. ниже). Однако постепенно назревало и новое отношение к Кроносу — вереде орфиков и пифагорейцев, — которое мы находим уже у Пиндара (§ 27 а, d) и Эсхила (§ 27 b): Зевс примиряется с Титанами и освобождает их, а Кронос царствует на островах блаженных вместе с лучшими героями. Это и зафиксировано в «Трудах и днях» Гесиода, в стихах, внесенных сюда, вероятно, в это позднейшее время (§ 27 с). В «Освобожденном Прометее» Эсхила из этих Титанов даже состоит хор трагедии. Золотой век всеобщего счастья и равенства стал пониматься как век Кроноса, о чем говорили и праздники Кронии у греков и Сатурналии у римлян. Вместо изображения его (в комедии) как старомодного и апатичного старика (откуда пошло и название Cronicon, — Arist. Plut. 581, Alexis., frg. 62 CAF) его рисуют теперь вечно молодым и безбородым. Вместо какого-то малопопулярного, вполне земного царя крайнего Запада, живущего не на Олимпе, но в обыкновенном царском дворце, и вместо плоских евгемеризмов Диодора Сицилийского (§ 281, m, n) мы находим роскошное и глубокое мифологизирование о Кроносе как о той ступени теогонического процесса, когда безраздельная и бесконечная творческая мощь зацветает знанием и самосознанием, когда данный сам по себе, объективно-предметно (или, как тогда говорили, «умопостигаемо»), Фанет превращается в самосознающего («умозрительного») Кроноса. Особенно рельефно эта мифическая диалектика дана в текстах § 31 а, b. Очень важны символические толкования в § 32 а, b. Тут же мы находим среди Титанов, между прочим, Форкия (который, по Hes. Theog. 237, — сын Понта) и Диону (§ 30 b) и толкование Реи как женского принципа данной теогонической ступени (§ 34 с—f). Для полноты обзора необходимо отметить, что мы встречаем еще довольно много материалов о связи Кроноса с влажной, холодной и текучей стихией (§ 35 а, b), относительно специфического значения планеты Сатурн (см. «Эфир и Небо») и отождествления у древних Кроноса с семитическими Эль, Бель и так наз. Молохом (интересные материалы об этом завели бы нас далеко в сто-
рону). Отождествление его с Chronos (Временем) нам уже встречалось, причем, несмотря на подозрительную (для нас) этимологию, эти два имени упорно объединялись в известных кругах; при этом, несомненно, действовало представление о всеохватывающей силе времени, где причудливо объединялись образы предмирного Дракона, колесницы (и, по-видимому, колесницы Солнца), самого Солнца и космогонического Геракла (§ 36 а—d), включая отмеченную выше стихию текучести, холода и влаги. Этот сложный миф о Кроносе требует философской и историко-филологической расшифровки; и мы ограничиваемся здесь только приведением фактов. (Между прочим, специфическая связь Кроноса с Гераклом ясно видна из рассказа Dion. Hal. I 38, где описывается благосостояние Италии под властью Кроноса и указывается, что прежние человеческие жертвы были уничтожены Гераклом, введшим здесь чистый культ Сатурна.)
Титаны поздней античности вообще чрезвычайно оригинальны. Их стали путать с Сатирами, Куретами, Корибантами, Кабирами, Тельхинами, Дактилями и т. д. В комедии их стали называть «приаповидными» (ср. Luc. De salt. 21 и 79, Plut. Num. 15); некоторую роль они стали играть и в культе Кибелы; в Патрах (Paus. VII 18, 3) они были связаны с Дионисом. По поздней орфической теогонии (подробности см. в «Дионисе»), появившийся от Зевса и Персефоны на Крите Дионис (Загрей) еще ребенком был разорван семью Титанами или даже (по Дамаскию I 236 Rue.) самим Зевсом, несмотря на охрану Аполлона и Куретов (ср. Nonn. VI 155 слл.). По Clem. Alex., frg. 200 Ab., Зевс, узнавши от Гекаты о растерзании Диониса, убивает Титанов молнией. Из пепла Титанов родятся новые люди, уже обладающие титанически-дионисийским существом. Все эти глубокие мифы о Титанах в связи с Дионисом будут рассмотрены нами в отделе «Дионис». Здесь мы только укажем на то, что эта причудливая оргийная мистика позднего титанизма не есть что-нибудь абсолютно новое. Довольно сильный налет хтонической стихии заметен уже и у древних Титанов. Так, «хтоническими» они названы уже у Hes. Theog. 696 еще до их окончательного низвержения в Тартар. Аполлоний Родосский (IV 988) и Павсаний (VIII 37, 3) представляют их в окружении Деметры и Коры. У Антимаха (EGF, frg. 42) они — «землеродные» (как и Гиганты), Иапетиды — явно «земной» породы, равно как и Океан, и т. д. Следовательно, поздняя оргийная эволюция титанизма только возобновляет на новой исторической ступени древнейшие тенденции этого мифа вообще, делая внутренно ощутимым и выразимым то, что раньше переживалось просто как объективный факт. Растерзание младенца Диониса Титанами, как мы покажем в отделе «Дионис», не есть просто растерзание в смысле полного уничтожения, но это есть возникновение уничтоженной Диониеовой идеи в ино-
бытии, в материи; это есть синтез самоощущающей стихии, материального (и потому оргийного) ума Диониса с его абсолютным трагическим самоутверждением. Поэтому «хтонизм» Титанов надо уметь объединить с их основной идеей, с их абсолютной самоутвержденностью. «Хтонизм» тут и есть эта последняя.
Относительно детей Кроноса (Theog. 453—491 — «История», § 11) нужно сказать, что «Кронид» или «Кронион» сначала — только Зевс. Посейдон — лишь позже и очень редко «Кронид». Обычно же так и говорится: «дети Кроноса». Кроме указанных в «Истории», § 11 (Гера, Деметра, Гестия, Посейдон, Аид, Зевс), надо отметить кентавра Хирона, рожденного от Кроноса Океанидой Филирой (§ 26 а, 29). Он не только «Филирид» (Hes. Theog. 1002, Pind. Pyth. III 1, VI 22, IX 30), но даже «Кронид», и притом еще старше Зевса (Pind. Nem. III 47, Pyth. III 4, IV 115). См. о Кентаврах вообще в отделе «Земля». Далее, среди детей Кроноса считали Пана (Eur. Rhes. 36), Гефеста (I. Lyd. De mens. IV 54, р. 91 В), Афродиту («Афродита», § 1 с), Ареса (Eustath. Il. IV 519), Макриду (гомеровскую няньку Геры), Нила, Изиду, Сабазия, Тифона и Пелопа.
Что касается римского Сатурна, то, будучи сначала богом посевов, он в дальнейшем подвергся сильной эллинизации и стал походить на Кроноса, хотя в конце концов и очень отдаленно. Мы отметим только миф о золотом веке, неизменно связанный в сознании римлян с царством Кроноса-Сатурна и неоднократно представленный в римской литературе. Изгнанный с неба Сатурн является в Лациум к царю Янусу, и при них и протекает золотой век (§ 37 а—с). Следует отметить и Сатурналии, декабрьский 7-дневный праздник с веселыми пирами, играми и подарками в воспоминание о золотом веке Сатурна.
Специально к титаномахии см. кроме Гесиода — «История», § 15, еще ниже, § 47.
Сделаем еще несколько замечаний о Рее. Упоминание у Гомера о свержении Кроноса не содержит в себе никаких указаний на Рею. Об этом — в более поздних Hymn. Hom. IV 12 и XII 1, Soph. О. С. 1073 (также Платон — Tim. 40 е и Лукиан — Deor. dial. 10). С Кроносом она разделяет почет на островах блаженных (Pind. Ol. II 12, Hymn. Orph. XIV 5). Она присутствует при родильных схватках Лето (Hymn. Hom. I 93); она провожает назад на Олимп Деметру по поручению Зевса (Hymn. Hom. V 441—443 — «Деметра», § 1). От Кроноса она родит Гестию, Деметру, Геру, Аида, Посейдона и Зевса (первых пять, как сказано, поглощает Кронос). Hymn. Hom. V 60, 75 называет и Деметру, Pind. Nem. XI 1 — Гестию, Зевса и Геру, Paus. VIII 8, 2 — Посейдона. У Гомера Зевс — первенец, у Гесиода — последний ребенок Кроноса и Реи (и вообще Гомеру неизвестно то, что мы читаем у Hes. Theog. 467 слл.). Едва ли
Рея связана с Критом так, как это думали те, кто выдвигал на первый план ее негреческое происхождение. Рождение Зевса в Греции — обычное мифологическое воззрение, и критский миф об этом переживался как вполне греческий. Callim. I 10— 14 считает, что с большим правом рождение Зевса можно относить к Аркадии, где исконное местопребывание Реи (см. ниже, § 40 а). Согласно этой версии, Зевс уже потом был перенесен на Крит, так что здесь связь с Критом еще слабее, чем у Гесиода. Поздние легенды относили появление Зевса к Малой Азии (на Сипиле близ Смирны — Aristid. Sm. Polit., р. 229, Schol. Ven. Il. XXIV 615, на Тмосе у Смирны — Anthol. Pal. IX 645), может быть, в связи с отождествлением (тоже позднейшим) Реи с фригийской Кибелой.
Римским аналогом Реи является Опс или Опа (Ops), богиня посевов и богатой жатвы, супруга Сатурна.
25. а) Il. VIII 477—481 (Титаны у Гомера, — о заточенных Титанах, — Зевс к Г ере)
Так суждено! и пылающий гнев твой в ничто я вменяю!
Если бы даже ты в гневе дошла до последних пределов
Суши и моря, туда, где Япет и Крон заточенный,
480 Сидя, ни ветром, ни светом высокоходящего солнца
Ввек насладиться не могут; кругом их Тартар глубокий!
b) Il. XIV 200—204 (То же, — Гера к Афродите)
200 Я отхожу далеко, к пределам земли многодарной,
Видеть бессмертных отца Океана и матерь Тефису,
Кои питали меня и лелеяли в собственном доме,
Юную взявши от Реи, как Зевс беспредельно гремящий
Крона под землю низверг и под волны бесплодного моря.
c) Il. XIV 271—274
Гера, клянись нерушимою клятвою, Стикса водою;
Руки простри и коснися, одною — земли многодарной,
Светлого моря — другою, да будут свидетели клятвы
Все преисподние боги, присущие древнему Крону.
d) Il. XIV 278 сл. (Клятва Геры)
Руки простерши, клялась и, как он повелел, призывала
Всех богов преисподних, Титанами в мире зовомых.
e) Il. XV 224 сл.
...услышали б грозную брань и другие,
225 Самые боги подземные, сущие около Крона!
Cp. Hymn. Hom. II 156 слл. (§ 57 d).
f) Aesch. Prom. 199 слл. (Титаномахия и решающая в ней роль Прометея)
См. «Зевс и Гера», § 20 с.
26. а) Apollod. I 2, 2—4 (Потомство Титанов и Кроноса)
От Титанов родились следующие потомки: от Океана и Тефии — Океаниды: Асия, Стикс, Электра, Дорида, Евринома, Амфитрита, Метида; от Кея и Фебы — Астерия и Лето; от Гипериона и Феи — Эос, Гелиос, Селена; от Крия и дочери Понта Эврибии — Астрей, Паллант, Перс; от Иапета и Асии, дочери Океана, — Атлант, который держит на плечах небо, Прометей, Эпиметей и Менетий, которого Зевс поразил перуном во время борьбы с Титанами и низверг в Тартар. Кроме того, от Кроноса и Филиры родился Хирон, кентавр, имеющий двойную природу; от Эос и Астрея — ветры и звезды; от Перса и Астерии — Геката; от Палланта и Стикс, дочери Океана, — Победа, Мощь, Рвение, Сила.
b) Apollod. I 1, 5—7 (Поглощение детей Кроносом)
...А когда [Кронос] женился на сестре своей Рее, он поглощал рождавшихся детей вследствие пророчества ему Геи с Ураном о том, что он будет лишен власти собственным сыном. Первой поглотил он Гестию, когда она родилась, затем Деметру и Геру, после них Плутона и Посейдона. Разгневанная этим Рея пришла на Крит, когда была беременна Зевсом, и там родила его в пещере Дикты. Его отдала она на воспитание Куретам и Нимфам, дочерям Мелиссея, Адрастии и Иде. Эти последние воспитывали мальчика молоком Амальфеи, а Куреты в полном вооружении, охраняя младенца в пещере, ударяли копьями по щитам, чтобы Кронос не услышал голоса ребенка. Рея же, завернув в пеленки камень, подала его Кроносу, чтобы он поглотил его как родившееся у нее дитя.
Продолжение этого текста см. в § 47 а.
27. а) Pind. Pyth. IV 29 (Освобождение Титанов)
Освободил Зевс несокрушимых Титанов...
b) Arr. Peripl. Ponti Eux., р. 99, 22 (Aesch., frg. 190) Однако Эсхил делает в «Освобожденном Прометее» Фазис
границей Европы и Азии, потому что Титаны так говорят у него Прометею:
Пришли мы...
Твои боренья эти, Прометей, смотреть, Твоих оков страданья эти созерцать.
c) Hes. Opp. et. d. 111 —125 (Титаны и золотой век)
Был еще Крон-повелитель в то время владыкою неба.
Жили те люди, как боги, с спокойной и ясной душою,
Горя не зная, не зная трудов. И печальная старость
К ним приближаться не смела. Всегда одинаково сильны
115 Были их руки и наги. В пирах они жизнь проводили.
А умирали, как будто объятые сном. Недостаток
Им был ни в чем не известен. Большой урожай и обильный
Сами давали собой хлебодарные земли. Они же,
Сколько хотелось, трудились, спокойно сбирая богатства,—
120 Стад обладатели многих, любезные сердцу блаженных.
После того как земля поколение это покрыла,
В благостных демонов все превратились они наземельных
Волей великого Зевса: людей на земле охраняют,
Зорко на правые наши дела и неправые смотрят.
125 Тьмою туманной одевшись, обходят всю землю, давая
Людям богатство.
d) Pind. Ol. II 68—77
Те, кто трижды дерзнул, пребывая и там и здесь [в обоих мирах], удержать свою душу от всякой неправды, тот совершил путь к твердыне Кроноса. Здесь ветерки Океана овевают остров блаженных. Здесь блистают золотые цветы, растущие то ли из земли, то ли на прекрасных деревьях, то ли в воде. Их кольцами и венками оплетают руки, следуя правым решеньям Радаманта, в котором Кронос-отец имеет готового для себя сотрудника, Кронос, супруг Реи, обладающий наивысшим из вс«х престолом.
28. а) Lact. Inst, divin. I 13, 14 (Epit. ad Pentad. 14) (Кронос)
Энний в «Эвгемере» говорит, что первым царствовал не Сатурн, но его отец Уран. «Вначале, — утверждает Евгемер, — верховную власть на земле имел Уран. Это царство он устроил себе вместе с своими братьями».
b) Lact. Inst, divin. I 11, 65
Кому же, следовательно, Юпитер мог приносить жертвы, как не Урану, который, по словам Эвгемера, умер в Океании и погребен в городе Авлакии [?]?
c) Lact. Inst, divin. I 14, 1—6 (Epit. 13)
(1) Поскольку приведенное мной до некоторой степени расходится с «Священной историей» [Эвгемера], мы откроем теперь то, что содержится в истинной литературе, чтобы не показалось, будто бы мы в обвинении верований следуем за нелепостями поэтов и их одобряем. (2) Вот слова Энния: «Затем Сатурн взял в жены Опу. Титан, старший по рождению, потребовал царства себе. Тогда Веста, их мать, и сестры Церера и Опа советуют Сатурну не уступать царства брату. (3) Тут
Титан, менее красивый, чем Сатурн, как по этому самому, так и потому, что он видел старания матери и сестер доставить царствование Сатурну, уступил ему царскую власть. Вследствие же этого он заключил договор с Сатурном, чтобы тот не воспитывал никого, если у него родится ребенок мужского пола. Это он сделал для того, чтобы царство перешло к его собственному потомству. (4) Тогда они убили первого появившегося от Сатурна сына. В дальнейшем родились близнецы Юпитер и Юнона. Тогда они показали Сатурну Юнону и укрыли Юпитера тайком. Они отдают его на воспитание Весте, скрывая это от Сатурна. (5) Так же и Нептуна Опа рождает тайно от Сатурна и скрывает от него в тайне. Таким же образом в третьем рождении она родит близнецов Плутона и Главку. Плутон — по-латыни отец богов (Dis pater); другие называют его Орком. Тут показывают Сатурну дочь Главку, а сына Плутона старательно прячут. Далее бедная Главка умирает». (6) Что описано именно это потомство и родство Юпитера и его братьев, — передается нам таким путем «Священной историей».
d) Lact. Inst. divin. I 14, 7, 10—12
(7) Также немного спустя он сообщает: «Затем Титан, после того как узнал, что от Сатурна родились сыновья и что они воспитаны тайно от него, уводит с собою своих сыновей, называвшихся Титанами, схватывает своего брата Сатурна и Опу, окружает их стеной и приставляет к ним стражу...»
(10) Остальная история складывается так. Когда Юпитер, уже будучи взрослым, услышал, что его отец и мать окружены стражей и заключены в оковы, он пришел с большим количеством критян, победил в сражении Титана и его сыновей, освободил родителей из оков, отдал власть отцу и тогда возвратился на Крит. (11) После этого Сатурну было передано изречение оракула — опасаться, чтобы сын не изгнал его из царства. Сатурн, для облегчения судьбы и избежания опасности, злоумышляет убийство Юпитера. Узнавши об этих кознях, Юпитер снова вернул себе царство и выгнал Сатурна. (12) Проблуждав по всем землям вследствие преследования его вооруженными [людьми], которых Юпитер послал для его захвата и убиения, он едва-едва нашел в Италии место для укрытия.
e) Aug. Ер. 17
...На той горе [Олимпе] Юпитер расположил лагерь, когда вел войну против отца, как учит этому история, называемая у древних также «Священной».
f) Lact. Inst, divin. I 11, 65
«Священная история» свидетельствует также и о том, что орел помещался у него на голове и царство ему предназначено еще раньше, [чем он выступил против Титанов].
Ср. Fulg. I 20.
g) Lact. Inst. divin. I 11, 34, 35
(34) Вот его [Энния] слова: «Тут Юпитер предоставил Нептуну власть над морем, чтоб он царствовал над всеми островами и над всеми местностями на море».
(35) Та же самая «История» учит, что Юпитер жил на Олимпе, в следующих словах: «В то время Юпитер большую часть своей жизни проводил на Олимпе; и туда приходили к нему за решением, если что-нибудь вызывало споры. Также, если кто-нибудь находил что-нибудь новое полезное для человеческой жизни, он приходил туда же и показывал Юпитеру».
h) Lact. Inst. divin. I 11, 63
Энний так говорит в «Священной истории»: «Тогда Пан отвел его на гору, которая носит имя Кресла неба. Взойдя туда, он увидел земли на широком пространстве и там же, на горе, построил жертвенник Урану. Юпитер первый принес жертву на этом жертвеннике. В этом месте он воззрел на Небо, которое мы теперь [так] именуем [Небом], т. е. на то, что выше мира, на то, что называется Эфиром, — давши имя Неба по имени своего деда. И то, что называлось Эфиром, Юпитер в целях умилостивления первый назвал Небом и возжег всю ту жертву, которую он там принес».
i) Lact. Inst. divin. I 13, 2
Хотя и написано в «Священной истории», что Сатурн, Опа и прочие тогдашние люди обыкновенно ели человеческое мясо, но Юпитер, впервые создавший для людей законы и обычаи, приказом воспрепятствовал питаться такой пищей.
j) Lact. Inst. divin. I 22, 21—27 (Epit. 24)
(21) «Священная история» свидетельствует, что сам Юпитер, овладевши государственными делами, пришел к такому высокомерию, что сам себе поставил во многих местах капища. (22) Именно, когда он обходил земли, то, в какую бы страну он ни приходил, он связывал с собой ее царей и старейшин взаимным гостеприимством и дружбой. И когда он от кого-нибудь уходил, он приказывал делать себе капище во имя своего друга, чтобы себе самому сохраниться в памяти в смысле дружбы и договора. (23) Так были построены храмы Юпитеру Атабурию, Юпитеру Лабриандию (Атабур и Лабрианд были его друзья и помощники на войне), также Юпитеру Лакрию, Юпитеру Молиону, Юпитеру Кассию и другие, — храмы того же самого порядка. Он хитрейшими способами наблюдал за тем, чтобы ему оказывались божеские почести и его друзьям совершалось вечное поминовение, соединенное и с обоготворением. (24) Они, следовательно, испытывали радость и охотно повиновались этой власти и ради его имени установили ежегодный ритуал и празднества. (25) Подобное этому сделал в Сицилии Эней, давши основанному им городу имя своего друга Ацесты,
чтобы впоследствии обрадованный и довольный Ацеста любил этот город, расширял и украшал. (26) Таким способом насаждал Юпитер по всему миру религиозную веру в свое почитание и создавал прочим пример для подражания.(27) Следовательно, ритуал почитания богов проистек или от Мелисса, как передает Дидим [FGr Hist., § 19—20], или от самого Юпитера, как утверждает Эвгемер. О времени же [и без того] известно, когда боги стали почитаться.
k) Lact. Inst. divin. I 11, 45—47 (Epit. 13) (45) Энний, писавший в своей «Священной истории» все, что он имел у себя в своей жизни до конца, говорит так: «Затем, обойдя по пяти раз земли, распределивши власть между всеми своими друзьями и родственниками, установивши для людей законы, обычаи, питание и сделавши много другого хорошего, он достиг бессмертной славы и памяти и оставил после себя вечные памятники. (46) Проведя век свой на Крите и состарившись, он скончался и отошел к богам; и о нем позаботились его сыновья Куреты и его украсили. И его могила находится на Крите, в городе Кноссе; и говорят, что город этот основала Веста. На могиле его написано древнегреческими буквами: ZAN ΚΡΟΝΟΥ, что значит по-латыни: «Юпитер, сын Сатурна»». (47) Это на самом деле передают не поэты, но писатели по вопросам древности.
1) Diod. III 56, 3—5 (Уран)
(3) Повествуют, что первый начал царствовать у них (атлантийцев) Уран, который свел разбросанно живущих людей в городскую ограду, причем они согласились прекратить внезаконную и звериную жизнь. Он изобрел употребление и накопление домашних плодов и немало из других полезных вещей. Он овладел большей частью вселенной, по преимуществу — странами к западу и северу. (4) Ставши усердным наблюдателем звезд, он предсказывал многое из того, что должно совершиться в мире. Он ввел для народа исчисление года по солнечному движению, месяцев же — по луне и научил распознавать времена каждого года. Потому-то многие, не зная вечного порядка звезд, удивлялись происходящему по предсказанию; и, с другой стороны, предположили, что сообщавший об этом причастен божественной природе. После его ухода от людей, ввиду его благодеяний и распознания им звезд, ему стали воздавать бессмертные почести. Его прозвище перенесли на мир; одновременно с тем, что он оказался причастен к восходу и заходу звезд и к прочему, что совершается на небе, как и одновременно с размером почестей, стали чрезмерно расцениваться и его благодеяния. И его навеки объявили вечным царем Всего.
m) Diod. III 57—61 (Потомство Урана) (57, 1) Рассказывают, что у Урана от множества жен родилось пятеро детей, да сверх того сорок, и из этих восемнадцать,
говорят, произошли от Титеи, имеющие каждый свое имя, вообще же все называемые по матери Титанами. (2) Титея же, будучи мудрой и виновницей многочисленных благ для людей, была обожествлена после смерти осчастливленными ею [людьми], с переименованием в Гею. Родила она ему [Урану] и дочерей, из которых две старшие были самыми выдающимися среди других: так называемая Базилея и Рея, которую некоторые называли Пандорой. (3) Из них Базилея, будучи старшей и намного отличаясь от прочих разумом и сообразительностью, воспитала всех своих братьев и вообще проявила к ним материнскую любовь. Поэтому ее и прозвали Великой матерью. После перехода отца из людей в боги с согласия народа и братьев она приняла царскую власть, будучи еще девицей, вследствие избытка рассудительности не желая ни с кем сожительствовать. После же, желая оставить сыновей в качестве преемников на царство, сожительствовала с одним из братьев, Гиперионом, к которому она всего более была расположена. (4) Когда же у нее родилось двое детей, Гелиос и Селена, возбуждавшие удивление красотой и разумом, братья, завидуя ей в ее семейном счастье, — так гласит предание, — и опасаясь Гипериона, чтобы она не передала ему власти, замыслили совершенно беззаконное дело. (5) Составив заговор, они закололи Гипериона, Гелиоса же, ребенка, бросили в реку Эридан и утопили. Когда это несчастье обнаружилось. Селена, будучи чрезвычайно братолюбивой, бросилась с крыши дома, мать же, разыскивая тело у реки, оказалась в разбитом состоянии и, погрузившись в сон, увидела, что стоящий перед ней Гелиос убеждает ее не оплакивать смерти детей: Титаны ведь понесут заслуженное наказание, сам же он с сестрой преобразятся в бессмертные существа, по некоторому божественному промыслу; и люди дадут им имена: Гелиоса, имея в виду первый священный огонь на небе, и Селены, имея в виду месяц. (6) Проснувшись и подробно рассказав народу свой сон и свои несчастья, она потребовала воздаяния покойникам божественных почестей, а [в отношении к себе] потребовала, чтобы больше уже никто ее не касался. (7) Впавши после этого в безумие и захватив с собой те из игрушек дочери, которые способны были производить шум, она стала блуждать по стране с распущенными волосами и в неистовстве от шума тимпанов и кимвалов. Этим она страшно пугала тех, которые ее видели. (8) В то время, когда все чувствовали к ней сострадание и некоторые оказывали заботу к ее особе, разразился большой ливень с непрерывными ударами грома, — тогда Базилея стала невидимой. Народ же, который был поражен этим обстоятельством, вознес Гелиоса и Селену в наименованиях и почестях на степень небесных светил, мать же их признал богиней и поставил [ей] алтари и стал воздавать ей жертвоприношения и другие почести, изображая то, что с ней случилось, при помощи игры на тимпанах и кимвалах и всего прочего.
(60, 1) Повествуют, что после смерти Гипериона сыновья Урана разделили царство; из них наиболее видными являются Атлант и Кронос. Атлант получил по жребию местности, прилегающие к Океану, и этот народ получил название атлантийцев, и самая высокая гора в этой стране подобным же образом получила название Атланта. (2) Рассказывают, что он точно преподал [людям] астрономию и первый дал людям науку о сферах. По этой причине составилось мнение, что весь Космос держится на плечах Атланта, причем этот миф прикровенно изображает нахождение и черчение сферы. У него родилось много сыновей, из которых один отличался благочестием и справедливостью к правителям и человеколюбием; имя его Геспер. (3) Когда он взошел на вершину горы Атланта и делал наблюдение над звездами, он был внезапно увлечен большими ветрами и сделался невидимым. Народ, сострадая ему ввиду его добродетелей, стал воздавать ему бессмертные почести, и самая замечательная из звезд неба была названа его именем. (4) Произошло от Атланта семь дочерей, называемых по отцу общим именем Атлантид, в отдельности же называвшихся: Майя, Электра, Тайгета, Стеропа, Меропа, Алкиона и, наконец, Келено. Вступив в брак с виднейшими героями и богами, они стали родоначальницами большей части человеческого рода. Они родили тех, которые благодаря своей добродетели были названы богами и героями; так, например, старшая, Майя, соединившись с Зевсом, родила Гермеса, оказавшегося изобретателем многого среди людей. Вскоре и другие Атлантиды родили знаменитых людей, из которых возникли основатели народов и городов. (5) Поэтому не только у некоторых из варваров, но и у эллинов многие из древнейших героев возводили свой род к Атлантидам. Они были отменно мудры и после смерти получили у людей бессмертное почитание и, водворившись в Небе, получили наименование Плеяд. Атлантиды были названы и Нимфами, вследствие того, что жители той страны называют вообще женщин нимфами.
(61, 1) Повествуют, что Кронос, будучи братом Атланта, отличаясь нечестием и корыстолюбием, женился на сестре Рее, от которой произвел Зевса, прозывавшегося раньше Олимпийцем. Был и другой Зевс, брат Урана, царствовавший на Крите, который по своей славе намного уступал Зевсу, который считался появившимся позже. (2) Этот последний воцарился над всем миром, а тот, появившийся изначала, царствуя над вышеназванным островом, породил десятерых детей, получивших название Куретов. Назван же этот остров по его жене — Идейским; здесь он был погребен после смерти. Место, послужившее ему могилой, показывают и до наших дней. (3) Однако критяне, по крайней мере, рассказывают мифы, несогласные с тем, о чем мы писали в отдельных местах сочинений, относящихся к Криту. Говорят, что Кронос властвовал в Сицилии, Ливии, а также
и Италии и вообще образовал власть в местах на западе. Он удерживал крепости и укрепления этих мест при помощи охраны, занимающей их целиком. От этого времени и доныне, как известно, многие возвышенные места в Сицилии и частях, спускающихся к западу, называют Кроносовыми. (4) Родившийся от Кроноса сын Зевс стремился к жизни, противоположной жизни отца, так что, относясь ко всем гуманно и человеколюбиво, он получил от народа прозвище «Отец». Одни говорят, что он принял царство, потому что отец уступил его ему добровольно, другие же — что он был избран народом благодаря ненависти народа к его отцу. Когда же Кронос выступил против него вместе с Титанами, Зевс победил его в сражении и, ставши господином всего [царства], пошел по всей вселенной, благодетельствуя человеческому роду. (5) Он отличался мощью своего тела и всеми другими доблестями и благодаря этому в скором времени стал владыкою всего мира. Вообще он направил все свое усердие на исправление нечестивых и дурных и на благодеяния по отношению к народу. (6) Из-за этого после перехода из людей [в боги], с одной стороны, он был назван Зевсом на том основании, что он, как известно, стал виновником для людей прекрасной жизни (dzen), а с другой стороны, он был водворен в мире в результате почитания его осчастливленными людьми, в то время как все ревностно провозгласили его навеки богом и господином всего мира. Таково основное содержание рассказов о богах у атлантийцев.
n) Diod. V 66—68 (Титаны вообще)
(66, 1) Критяне рассказывают, что одновременно с Куретами появились и так называемые Титаны. Местопребывание они имеют на Кносской земле, где еще и теперь показывают основание жилища Реи и кипарисовую рощу, оставленную с давних пор. (2) Мужчин по числу было шесть, а женщин — пять, причем они происходят, как повествуют одни, от Урана и Геи, а как рассказывают другие, — от одного из Куретов и матери Титеи, от которой и получили они свое имя. (3) Мужчинами были: Кронос, Гиперион и Кой, еще Иапет и Крий и, наконец, Океан. Сестры же их: Рея, Фемида и Мнемосина, еще Феба и Тефия. Из Титанов каждый был изобретателем того или другого для людей, и вследствие их благодеяния в отношении всех людей они достигли почета и вечной памяти. (4) Итак, будучи старшим, Кронос сделался царем и перевел своих людей от дикого образа жизни к жизни культурной, и благодаря этому он, достигший великой похвалы, посетил многочисленные места вселенной, внушая всем людям справедливость и простоту души. Поэтому родившиеся при Кроносе люди слыли среди позднее рожденных за добродушных и вполне непорочных, зарожденных также счастливыми. (5) Царствовал Кронос преимущественно в странах крайнего Запада и пользо-
вался большим почетом. Поэтому и в новые времена, при римлянах и карфагенянах, когда уже стоял этот город, еще и у других соседних народов учреждены были празднества и жертвы этому богу и многие страны стали носить его имя. (6) Благодаря преобладанию законности беззаконие вообще никак никем не совершалось. Все же находившиеся под его владычеством достигли блаженной жизни, беспрепятственно наслаждаясь полным довольством. Об этом и Гесиод свидетельствует такими словами [Opp. et d. 111 —120]:
Был еще Крон-повелитель в то время владыкою неба.
Жили те люди, как боги, с спокойной и ясной душою,
Горя не зная, не зная трудов. И печальная старость
К ним приближаться не смела. Всегда одинаково сильны
Были их руки и ноги. В пирах они жизнь проводили
И умирали, как будто объятые сном. Недостаток
Был им ни в чем не известен. Большой урожай и обильный
Сами давали собой хлебодарные земли. Они же,
Сколько хотелось, трудились, спокойно сбирая
богатства,—
Стад обладатели многих, любезные сердцу блаженных.
Так повествуют о Кроносе.
(67, 1) Гипериона же считают движущей силой Солнца и Луны и других светил. Также [думают], что и времена года наступают в зависимости от этих светил. Считают, что Гиперион первый постигнул знание благодаря усердию и наблюдательности и передал его другим для изучения. Вследствие этого его назвали отцом этих предметов, как будто бы он породил науку о них и [самую] их природу. (2) Считают, что от Коя и Фебы родилась Латона, от Япета же — Прометей. Причем некоторые мифографы передают о нем, что, укравши огонь у богов, он передал его людям. На самом же деле он был изобретателем [только] огнива, из которого добывался огонь. (3) Из Титанид же, рассказывают, Мнемосина изобрела искусство мышления и приспособила каждой вещи наименование, благодаря чему мы и изъясняем себе каждую вещь и общаемся друг с другом. Некоторые же говорят, что это ввел Гермес. Приписывают этой богине и то, что служит у людей для восстановления мыслей и для памяти, отчего она, как известно, и получила свое наименование. (4) Фемида, говорят, первая ввела оракулы, жертвоприношения и узаконения о богах и научила делам благозакония и мира. Вследствие этого люди, охраняющие законы касательно божественных дел и законы человеческие, называются «стражами установлений» и «законодателями установлений». И мы говорим, что Аполлон в те моменты, когда он намерен давать прорицания, пророчествует на основании того, что Фемида явилась изобретательницей прорицаний. (5) Итак, эти боги, во многом облагодетельствовавшие человеческую жизнь,
не только удостоились бессмертных почестей, но и впервые решили жить на Олимпе после своего удаления от людей. (68, 1) Говорят, что от Кроноса и Реи произошли Гестия, Деметра и Гера, а также и Зевс, Посейдон, Аид. [Дальше следуют тексты, приводимые в отделе «Гестия», § 2 j, и «Деметра», § 12 с].
29. Hyg. Fab. 138
Сатурн, разыскивая Юпитера по землям, возлег во Фракии, превратившись в коня, с дочерью Океана Филирой. Она родила от него кентавра Хирона, который, по преданию, первый изобрел врачебное искусство. Увидавши, что она родила невиданное существо, она просила у Юпитера, чтобы он изменил ее в какой-нибудь [другой] вид. Она была превращена в дерево филиру, т. е. в липу.
30. а) Procl. in Theol. Plat. IV 5, р. 188, 22 (Уран, Кронос, Зевс)
И прежде них [Плотина и Ямвлиха] сам Платон в «Кратиле» (396 b), следуя орфическим теогониям, отцом Зевса называет Кроноса, а отцом Кроноса — Урана.
b) Procl. in Tim. 40 е (III 184, 1 D.) (Место Океана и Тефии и перечисление Титанов; по Орфею, Океан и Тефия — братья Кроноса и Реи, а не родители, как у Платона)
По-видимому, [Платон] это говорит не в согласии с [орфическими] принципами. Ведь они там называются их братьями, а не родителями, ибо Гея рождает их тайно от Урана, как говорит богослов:
Семь дочерей непорочных, прекрасных лицом и глазами,
Семь сыновей, волосатых владык, родила ему Гея.
Дщерей — Фемиду и Тефию, с разумом светлым и быстрым,
Мнемозину, с густыми кудрями, блаженную Фею,
Родила она и величавую видом Диону,
Фебу и Рею она родила, мать великого Зевса.
И столько же сыновей:
Коя, великого Крия и Форкия, сильного телом,
Кроноса и Океана, Гипериона и Иапета.
После того как это написано у богослова, каким образом Тимей выводит из Океана и Тефии Кроноса и Рею?
c) Procl. in Tim. 40 е (III 189, 2 D.) (Океан и Тефия в окружении прочих Титанов)
Равным образом среди других сильнейших поколений, подчиненных им, выражение «те, что вместе с ними» указывает на остальных Титанов: Коя, Гипериона, Крия, Иапета, Форкия — и на остальных Титанид: Фебу, Фейю, Мнемозину, Фемиду, Диону, вместе с которыми эманировали Кронос и Рея, и на происшедших вместе с Форкием Нерея, Фавманта, очень подвижную Еврибию, и на тех, которые особенно поддерживают универсальное становление. Следует знать, что не приходится тщательно исследовать их порядок: кто выше — Кронос или Форкий? — ибо среди них имеет место единение и сходство.
d) Procl. in Tim. 24 e (I 175, 9D.) (Дерзость Титанов)
Она [дерзость] поистине есть незнание и срам, почему и близкое к ней и как бы содержащееся в ней называют своеволием. Образец этого указывается у богослова следующими словами:
...С высокомерием в сердце ковы строя Титаны... Ср. Hes. Theog. 139.
e) Procl. in Tim. 25 b (I 187, 4D.) (Демиургизм и титанизм, — демиургическая воля есть предельное оформление титанизма )
Ибо таким образом демиургическая воля имеет предел, и худшее преодолевается лучшим, в частных делах атлантийцы — афинянами, а в целом Титаны — олимпийцами. Чувствуя силу в себе и восставши против благого Вследствие гордости пагубной и неразумно надменной, —
говорит богослов. Подражая ему, Платон сказал, что атлантийцы напали на афинян по дерзости.
31. а) Procl. in Crat. 396 b, с (р. 62, 3 Pasqu.) (Взаимоотношение Фанета, Кроноса и Зевса, — Кронос, поглощающий умопостигаемого Фанета, сам становится умозрительным, как и Зевс, которому он передает власть над чувственным миром)
Как говорит Орфей вдохновенными устами, Зевс и поглощает своего предка Фанета, и охватывает в себе все его потенции, и становится умозрительно всем тем, чем тот был умопостигаемо. И Кронос вручает Зевсу начала всей демиургии и промысла относительно чувственного. При этом, мысля самого себя, объединяется с первичным умопостигаемым и исполняется тамошних благ. Поэтому и говорит богослов, что его питает Ночь:
Крона из всех одного Ночь взлелеяла и воспитала.
Ср. Damasc. 67 в § 45 с.
b) Procl. in R. Р. II 74, 26 Kr. (Диалектика Фанета, Кроноса и Зевса; Кронос и серебряный век)
Богослов Орфей передал нам о трех поколениях людей. Первое — золотое, которое, говорит он, установил Фанет. Второе —серебряное, над которым властвовал, как он говорит, величайший Кронос. Третье — титаническое, которое, говорит он, Зевс составил из членов [тела] Титанов. [Ср. Olymp. in Phaedr. 68 с, р. 48, 25]. Орфей обнял умом, что в этих трех пределах содержится всякий вид человеческой жизни. Ибо или он умозрителен и божествен, утвержденный на самой высоте сущего; или он обращен к самому себе, мыслит самого себя и любит подобную жизнь; или он взирает на худшее и желает с ним жить, несмотря на его неразумие. Принимая во внимание, что человеческая жизнь тройственна, — [следует сказать, что] первый вид происходит от Фанета, который все мыслящее связывает с умопостигаемым. Второй — от Кроноса первого, как говорит миф, хитроумного и заставляющего все обращаться к самому себе. Третий—от Зевса, научающего промышлять о вторичном и упорядочивать худшее, ибо это есть свойство демиургии.
32. а) Procl. in Crat. 396 b, р. 55, 11 Pasqu. (Символизм изувечивания Кроноса)
Один Кронос и совершенно лишает Урана царской власти, и уступает владычество Зевсу, «обрезывая и обрезываясь», как гласит миф. Поэтому Платон, видя, что подобное наследование, будучи дерзким, приписывается у богословов Кроносу, счел, с одной стороны, достойным упомянуть и о заключающемся в этом имени представлении о дерзости, чтобы выразить имя, подобающее богу и несущее образ дерзости, которая приписывается ему мифами, нас же, с другой стороны, научить возводить мифические образы к истине, поскольку подобает в отношении богов и явную чудовищность относить к разумной мысли.
b) I. Lyd. De mens. IV 64, р. 116, 21 W.
Они считают приличным, чтобы Афродита родилась из полового члена Кроноса, т.е. из вечности.
c) Ov. Ib. 273
(Сатурн] был оскорблен в том же отношении и потерпел то же наказание от сына, которое совершил сам.
d) Procl. in R. Р. II 297, 9 Kr.
Зная и это, богословы создали миф, что он насилием завладел царством и пожирал собственных детей, как будто бы нужно было, чтобы насильник отца был таким же и в отношении своих собственных детей, т.е. чтобы он стал во главе другого царства по превосходству в силе и чтобы удерживал у себя то, что порождает.
e) Damasc. 267 (II 134, 17 Rue.)
У Орфея именно — Кронос, который является Титаном в соответствии с тем, кто сам себя препоясал и поглощает собственные порождения по неумолимости [препоясанность и неумолимость у Дамаския — символ для-себя-бытия].
f) Schol. Lycophr. 399 (р. 149, 11 Sch.)
Диском же он называет Зевса из-за камня, завернутого Реей в пеленки вместо Зевса и поглощенного Кроносом. Так говорит Гесиод в «Теогонии» (485).
g) Procl. in R. Р. I 138, 23 Kr.
Ибо передано нам, что он первый из богов спал:
Вскоре Кронос улегся, вкусивши злокозненной пищи, Сильно храпя...
h) Clem. Alex. Str. VI 2.26,2 (II 442, 12 Stäh.)
В «Теогонии» относительно Кроноса у Орфея сказано:
Спит он, толстую шею откинув, и сон всемогущий Очи смыкает его.
Гомер относит эти выражения к Киклопу (Od. IX 372 сл.).
33. а) Lact. Inst. divin. I 13, 11 (I 52, 3 Вг.) (Царство Кроноса)
Орфей, который был ближе к его временам, открыто воспоминает, что Сатурн царствовал на земле и среди людей:
Прежде всех царствовал Крон на земле средь людей
земнородных.
И от Крона великий Зевс родился звонкогремящий.
b) Procl. in Hes. Opp. et d. 126 (II 121, 18 Gaisford) (Кронос и серебряный век)
Орфей говорит, что Кронос царствовал над серебряным поколением, называя живущих по чистому разуму серебряными, подобно тому как золотыми — живущих только по разуму [просто], Гесиод же (127), желая показать перемену в человеческой жизни, делает серебряное поколение людей беззаботным.
c) Procl. Theol. Plat. V 10 (р. 264, 20) (О нестареющем Кроносе)
В то время как богословы говорят, что этому чину [Кроносу] подобает неувядание, как утверждают варвары и эллинский богослов Орфей, — ибо он мистически говорит, что волосы Кроносова лица вечно черны и никогда не седеют, — я удивляюсь вдохновенному уму Платона, выражающего то же самое об этом боге для тех, кто идет по его следам. Ведь души в период Кроноса, говорит он [Plat. Polit. 270 d, е], не принимали старо-
сти, обращались к юности, искореняли седину и удерживали черные волосы. Белые волосы стариков становились черными, щеки же подрастающих в пору зрелости становились гладкими. Так говорит элеатский гость. А Орфей подобное этому высказывает о боге [о Кроносе]:
Под властью Зевса Кронида
Жизни достигнуть бессмертной, чистый иметь подбородок,
На голове благовонные кудри в росте обильном,
Белого цвета волос не ведать старости хилой,
Но чтобы пышные локоны возле висков завивались.
[Может быть, эти стихи имеет в виду Pind. Ol. II 68, — § 27 d].
34. a) Procl. in Tim. 40 e (III 185, 28 D.) (Титаническая эманация, кроме Океана и Тефии)
Из других Титанов, вступивших в предприятие, замышленное против отца, Океан отказывается от этого вопреки приказаниям матери и сомневается в успехе деяния:
Снова здесь Океан оставался в чертогах в раздумье,
И, к какой бы ему примкнуть стороне, размышлял он.
Или отца лишить силы, постыдно его изувечив,
С Кроном и братьями (что милой матери стали послушны),
Или, покинувши всех, оставаться внутри беззаботно.
Сильно волнуясь, остался он, сидя на месте в чертогах,
Негодуя на мать, а больше на братьев родимых.
Итак, он и пребывает и вместе эманирует с Тефией, ибо она соединена с ним по первому рождению. Прочие же Титаны понуждаются к разделению и эманации, а предводительствует ими величайший Кронос, как говорит богослов... [Далее следует текст, приведенный выше, в § 12 с].
b) Schol. Hes. Theog. 209 (II 491 Gaisford)
Титаны от [глагола] «тянуться» (tetasthai) и развертываться или, — как говорит он [Гесиод], заимствовав это мнение у Орфея, — по тому, что Кронос снова намеревается покарать (timoresai) богов и захватить его царство, или по тому, что тот самый древнейший мрак снова намеревается овладеть (epicra-tesai) имеющим звезды кругом зодиака.
c) Damasc. 422 (II 277, 5 Rue.)
Затем, кроме этого, он и эманирует в то, что движется и покоится на месте, так как через посредство демиурга утверждается и последняя природа инобытия «в недрах Реи», как делает Орфей. И вообще демиургическая пристань для Всего, — вот что есть эта богиня, которая первая проводит демиургию в материю.
d) Procl. in Tim. 18 с (I 46, 27 D.)
Итак, Гера выступает вместе с Зевсом, все порождая вместе с отцом, почему она и именуется равноправной ему.
И Рея равноправна Кроносу, ибо эта богиня есть лоно всей потенции Кроноса; и Гея равноправна Урану, ибо Гея есть мать всего того, для чего Отцом является Уран.
e) Kroll. De or. Chald., р. 30 (frg. 305 Ab.)
Рея богов умозрительных есть родник и источник. Первая силы отца восприявши в тайные недра, Поколенье она изливает, что вечно кружится.
f) Damasc. 284 (II 157, 12 Rue.)
Ведь Орфей скорее думает, что под Реей простирается природа вплоть до растений и других плодов, если, конечно, мы не будем мыслить, что и Горгона простирает свое жизнерождение включительно до самых камней.
g) Procl. Theol. Plat. V 11 init. (р. 265, 25)
Положив предел повествованиям о царе умозрительных богов, в дальнейшем воспоем царицу Рею. Ибо Платон и Орфей называют ее матерью демиурга Всего, вторым после Кроноса божеством.
[Кроме этих материалов об орфических Титанах имеются еще материалы о растерзании Диониса (отрока Загрея) Титанами. Они помещаются в отделе «Дионис»].
к эволюции образа кроноса
35. а) Schol. Verg. Aen. I 12 (Бог влаги и холода)
...Сатурн — бог всей влаги и холода.
b) Clem. Alex. Str. V 6
Подобное [с орфиками] таинственно изображали и пифагорейцы, выставляя планеты как аллегорию собак Персефоны, а море — как слезу Кроноса.
Ср. Plut. De Is. et Os. 32 (точно такое же выражение).
c) I. Lyd. De mens., р. 117 b
Они молились Посейдону, Афродите и Амфитрите, а еще... Кроносу о предстоящей зиме.
d) Theopomp. ар. Plut. De Is. et Os. 69, p. 378 e Феопомп рассказывает, что люди, живущие к западу, полагают и говорят, что зима — это Кронос, лето — Афродита, весна — Персефона и что все это родится от Кроноса и Афродиты.
e) Philod. De piet. 12
Кронос обозначает течение (rhoon) потока, Рея — землю, Зевс — эфир. Хрисипп же утверждает, что когда все очень мокро и идет большой дождь, то самое падание дождя называется Кроносом.
f) Porphyr. Il.XV 21
И Гесиод Ураном называет воспламенение, а Кроносом — несущийся сверху, подобный быстро льющемуся источнику дождь, Реей — землю с натекающей на нее водой, обрезанием же Урана — погашение огненного начала водой.
g) Plat. Crat. 402 b, с
Я как будто вижу Гераклита, безыскусно произносящего некоторые древние изречения мудрецов из времен Кроноса и Реи, приводимые также и Гомером. Гераклит говорит, что все идет и ничто не стоит, и, уподобляя сущее течению реки, прибавляет, что невозможно дважды войти в одну и ту же реку. Кажется ли тебе, что налагатель имен для предков прочих богов — «Рея» и «Кронос» — имел в мысли что-нибудь отличное от Гераклита? Ужели случайно, думаешь, он наложил на обоих богов наименования текучести? Так-то в свою очередь и Гомер [Il. XIV 201] говорит, что Океан — это родитель, а Тефия — мать. То же, думаю, и Гесиод [?]. Говорит где-то и Орфей, что... [следуют стихи из «Истории», § 33 а]. Так вот на что смотри, как это все одно с другим согласно и тяготеет к взглядам Гераклита.
36. а) Damasc. 123 bis (I 317, 15 Rue.) (Дракон = Хронос = Геракл. Хронос — Время) См. «История», § 39.
b) Athenag. Suppl. (Кронос сбрасывает отца с колесницы)
См. «История», § 42 b.
c) Eur. ар. Macrob. Sat. I 17, 59
Движение солнца поворачивает свой путь наподобие изгибов Дракона, откуда и говорит Еврипид [frg. 943]: «Огненнородный дракон держит путь в течение четырехвидных времен, запрягши стройно многоплодовую колесницу».
d) Macrob. I 22, 8
Сам Сатурн, который является создателем времен и потому имеет прозвание у греков, с переменой буквы, вместо Кроноса Хронос, — как же иначе должен пониматься, если не в качестве солнца, раз он, по преданию, считается различенным (в смысле исчисления времен) порядком элементов, распространяющимся светом и связью, которая образована вечностью и дана в раздельном видении (а это все как раз и указывает на деятельность солнца)?
e) Ср. Scythinos, FPhG II 113 Mull.
Время — высшее и первое из всего. Оно все в себе имеет, и оно едино всегда: прошедшее время не происходит из настоящего, совершая в течение года путь, ему обратный; и завтрашний день для нас на самом деле есть вчерашний, а вчерашний — завтрашний.
Ср. также о римском Сатурне у Fulg. I, 2.
37. а) Ov. Fast. I 227—254 (Сатурн и Янус, — из разговора поэта с Янусом)
...Я снова спросил: «Отчего на старинных монетах
Видим с одной стороны в ясной чеканке корабль,
А на другой стороне различается образ двуликий».
230 Мне ключеносец сказал: «Если бы с ходом веков
Древность не портила медь и рисунок века б не затерли, —
Мог бы легко ты узнать облик моей головы.
Судно же — в память того, что на нем Косоносец однажды,
Долго по миру блуждав, к Тусским [этрусским]
пришел берегам.
235 Сыном Юпитером он был низвергнут из царства на небе,
Здешним народом тогда принят радушно Сатурн.
Имя Сатурна сынов еще долго носилось народом,
Скрывши скитальца, свое Лациум имя приял.
Образ того корабля сохранило на меди потомство,
240 Бога-скитальца на ней добрую память храня.
Некогда в местности той проживал я у берега Тибра,
Там, где он желтой волной лижет прибрежный песок.
Ныне где царственный Рим, там леса зеленели густые,
Там, где святыни твои, мирно гуляли стада.
245 Холм мне убежищем был, что и ныне зовется Яникул —
Имя свое получил, память о боге храня.
Царствовал в те я века, когда боги сходили на землю
И сообщалась с людьми высшая сила божеств.
Злоба людская тогда еще с Правдой святой не боролась,
250 Истина позже других грустно рассталась с землей.
Стыд, а не сила и страх, управлял тогда мирным народом,
Суд и расправу чинить праведным было легко.
Войн я не знал никаких, охраняя лишь мирные входы,
Вот все оружье мое!» Янус мне ключ показал.
b) Verg. Aen. VIII 319—327 (Царство Сатурна в Италии)
Первым явился Сатурн, с Олимпа эфирного изгнан,
320 Царство свое потеряв, Юпитера стрел убегая.
Дикие он племена, что в горах рассеяны были,
Вместе собрал, законы им дал; захотел, чтоб звалася
Лацием эта страна, где он безопасно укрылся.
Были под этим царем века, что зовут золотыми;
325 В кротком мире царил над народами он. Понемногу
Худший и выцветший век на смену пришел: наступили
Ярость войны и любовь к наживе.
Ср. Ov. Met. I 89—114, Macr. Sat. I 7, 19 слл., Serv. Verg. Aen. VIII 319, Herodian. I 16, 1 (см. «Земля»).
c) Tibull. I 3, 35—50
35 Как жилось хорошо в Сатурново царство, покуда
Дальним повсюду путям не раскрывалась земля!
Не нисходила еще сосна на лазурные волны
И, распусти паруса, не предавалась ветрам,
И бродящий пловец, ища в землях неизвестных,
40 Выгоды, не загружал чуждым товаром челна.
В те времена еще вол могучий в ярмо не впрягался
И удил не жевал ртом покорившимся конь.
Не было двери в домах, и не был поставлен средь поля
Камень, чтобы означать грань неизменную нив.
45 Меду сами дубы давали, и встречные овцы
К беззаботным несли прямо сосцы с молоком.
Ни преступлений, ни войн, ни гнева не знали; с искусством
Немилосердным мечей злобный кузнец не ковал.
Ныне под властью Зевеса убийства и раны всечасно,
50 Ныне моря, ныне в смерть тысяча быстрых путей.
38. а) Hymn. Orph. XXXVII (Титаны)
О Титаны, вы славные чада Урана и Геи,
Пращуры наших отцов! Вы живете внизу под землею,
В недрах земли глубочайших, в обителях Тартара адских,
Вы — начала, истоки всех смертных, многострадальных,
Всех, кто в море живет, на земле обитает, пернатых.
Ибо от вас .происходит все то, что рождается в мире.
Вас призываю, прошу, да избавите тяжкого гнева,
Если придет он в дома к нам от пращуров
наших загробных.
b) Hymn. Orph. XIII (Кронос)
Огненный, отче богов блаженных и всех человеков,
Волей причудливый, чистый, Титан многомощный, великий
Духом! Ты все расточаешь дотла и вновь возвращаешь;
Несокрушимые узы ты держишь безмерной вселенной,
5 Кронос извечный, родитель всему, разносказовый Кронос!
Ты порождение Геи с Ураном, покрытым звездами,
Меньших родитель богов, Прометей священный, муж Реи;
Родоначальник, по всем обитаешь участкам вселенной,
Мудролукавый, сильнейший, — услышь умоляющий голос.
10 Жизни все время счастливой, пошли нам честную кончину!
c) Hymn. Orph. XIV (Рея)
Рея — владычица, дщерь Протогона различного видом!
Лев-быкобоец влечет священну твою колесницу.
В гуле тимпанов разящая страстью, ты дева из меди,
Мать повелителя Зевса, эгидодержавца Олимпа,
5 Чтимая, светлая, ты, блаженная Крона супруга,
Любишь ты горы и в них завыванье ужасное смертных;
Рея царица для всех, боевая, могучая духом, —
Ложно спасая, спасешь и подлинно, первая родом,
Мать бессмертных богов и смертных мать человеков.
10 Все из тебя — и земля, и пространное небо поверху.
Море и ветры. О, склонная к бегу, воздушная видом,
Волей благою спасая, приди, о блаженна богиня,
Мир низводящая к нам со счастливым вместе богатством,
Скверну и смертных Кер отославши до края земного.
d) Hymn. Orph. XXVII (Мать богов)
Мать бессмертных богов, богочтимая, всех ты питаешь.
К нам да придешь, могуча богиня, владыка молений,
Впрягшая львов-быкобойцев в проворну свою колесницу,
Ты скиптродержица оси небес, многозвана, святая,
5 Ты в средоточии мира царишь, ты сама управляешь
Всею землей и приятную пищу несешь человекам.
Лоно твое породило богов и смертное племя,
Вечно потоки покорны тебе, и все море покорно;
Гестией ты названа и счастье несущей богиней,
10 Ибо ты смертным охотно даришь всемерные блага.
Шествуй же к таинству, о госпожа, возлюбившая бубны,
Всех укротившая, спас ты для Фригии, Крона супруга,
Старшая, дочь ты Урана, кормилица, страстное жало, —
Радостно шествуй к нам, вожделенная, благочестивым.