алтарей и надеется, что ему будут воздвигнуты изображения из золота.
28. И право, нет ничего неправдоподобного в том, что среди множества глупцов найдутся такие, которые будут уверять, будто они при помощи Протея исцелились от лихорадки и ночью встретились с "ночным духом-хранителем". Проклятые его ученики устроят, надо полагать, и храм у места костра, и прорицалище, так как и известный Протей, сын Зевса, родоначальник этого имени, был прорицателем. Я торжественно уверяю, что Протею будут назначены жрецы с бичами, орудиями прижигания и подобными выдумками и, клянусь Зевсом, в честь его будут учреждены мистерии и торжество со светочами у костра.
29. Как сообщил мне один из товарищей Протея, Феаген недавно уверял, что Сивилла дала предсказание об этих событиях. Он передавал даже стихи оракула!
В день, когда киников вождь, несравненный Протей
велемудрый,
Ярый разжегши огонь в громовержца Зевеса ограде,
Прянет в него
и тотчас вознесется на выси Олимпа,–
В день этот всем вам велю, что
плодами питаетесь нивы,
Честь благолепно воздать многославному ночи
герою:
Он ведь богам сопрестольник – Гераклу и силе Гефеста.
Феаген говорит, что он слышал это от Сивиллы.
30. Я же напомню ему относящийся сюда оракул Бакида,* который, очень удачно примыкая к сивиллиному, так вещает:
В день, когда прянет в огонь вождь киников
многоименных,
В недра убогой души пораженный тщеславия жалом,
Должно иным
лисо-псам, что при жизни его окружали,
Участь издохшего волка себе восприять
в назиданье.
Если ж из трусости кто уклонится от силы Гефеста,
Тотчас
ахейцам велю я камнями побить негодяя,
Дабы не смел он, холодный, горячей
усердствовать речью,
Златом суму набивать свою, ростовщик нечестивый,
В Патрах прекрасных себе накопивши пятнадцать талантов.
Как вам кажется, господа? Разве Бакид как прорицатель хуже Сивиллы? Поэтому пора почтеннейшим товарищам Протея высмотреть место для превращения себя в "воздух" – так они называют "сожжение".
31. Так он сказал, и все
окружающие воскликнули: "Пусть киники немедленно себя сожгут; они достойны