Наша группа ВКОНТАКТЕ - Наш твиттер Follow antikoved on Twitter
167

ГЛАВА V

ЭЛЛИНИСТИЧЕСКИЙ ЕГИПЕТ

Если Селевкидов можно считать прямыми продолжателями политики Александра и диадохов, а их царство — наиболее типичной эллинистической страной, то птолемеевский Египет обнаруживает ряд своеобразных черт и представляет особый вариант эллинистического государства, в котором многие элементы, характерные для эллинизма, не получили достаточного развития. Хотя государство Птолемеев владело в течение ста с лишком лет громадными территориями в Азии и в Европе, хотя в течение III в. Птолемеи не оставляли мысли

о создании под своим началом крупной средиземноморской державы, все же основой этого государства служила долина Нила — страна, имевшая свою многовековую культуру, прочные традиции, веками устоявшиеся организационные формы общественной жизни. Поэтому даже до того как Птолемеи вынуждены были отказаться от великодержавной политики и замкнуться в пределах собственно Египта, они не проводили в Египте той планомерной политики эллинизации и «смешения народов», которая была унаследована от Александра Селевкидами. Характерно, что хотя Птолемеи основали вне Египта не менее 34 городов, в самом Египте они основали только один город эллинского типа — Птолемаиду.

В отличие от селевкидской монархии, постоянно бывшей ареной войн, Египет, если не считать кратковременного и не имевшего серьезных последствий похода Антиоха IV, в течение почти трех столетий не подвергался нашествиям иноземцев.

Наконец, в Египте не было той этнической пестроты населения, которая характерна для державы Александра и царства Селевкидов.

Конечно, было бы неправильно говорить о полной изолированности Египта. Персидское господство оставило свои

168

следы в Египте, и еще в римское время в документах встречаются Πέρσαι της έχιγονης, которые, впрочем, не всегда были потомками персов. В Египте издавна существовало немалое, вероятно, еврейское население, о чем свидетельствуют, в частности, элефантинские папирусы. Начиная с XXVIII династи, в Египте все более прочные позиции занимают греки, имевшие

здесь свой опорный пункт, греческий полис Навкратис. Но здесь натиску иноземцев противостоял прочный этнический массив местного населения.

Все эти особенности наложили особый отпечаток на историю эллинистического Египта. Тем ценнее для понимания существа и исторической роли эллинизма то обстоятельство, что и здесь, хотя и в своеобразной форме, проявились общие исторические закономерности, которые наблюдаются в других эллинистических странах.

История эллинистического Египта нам известна лучше, чем история царства Селевкидов. Правда, произведения древних историков этого времени далеко не обильны. У Диодора изложение истории Египта доведено только до 301 г. Для III в. до 220 г. основной источник—Юстин, излагающий Помпея Трога. С 220 г. начинается связное изложение у Полибия и затем уже у римских историков. Недостаток литературных памятников возмещается эпиграфическими памятниками и папирусами. От Египта эллинистического времени сохранилось довольно большое число надписей иероглифических, демотических и греческих, иногда один и тот же текст дан в надписи во всех этих трех видах. Такова знаменитая трехязычная Розеттская надпись, послужившая исходным пунктом для расшифровки иероглифов. Но богаче всего представлены папирусы, содержащие самые разнообразные документы и материалы —от частных записок, квитанций, записей и кончая важными документами государственного значения. Трудно найти такую отрасль экономики, административного управления, хозяйственного быта, идеологии, которая бы так или иначе не была представлена в папирусах. Некоторые из них представляют выдающийся интерес для изучения общественной жизни, государственного устройства, хозяйства, классовой борьбы. Особую ценность представляют группы папирусов, связанных общим содержанием. Таков архив Зенона, содержащий переписку этого грека, в течение ряда лет состоявшего на службе у высшего сановника Птолемея II и управлявшего его крупным земельным хозяйством. Уже более полутора тысяч документов этого архива опубликовано. Понятно, какое огромное количество материала по истории Египта и особенно его хозяйства дает архив Зенона. Для положения науки в капиталистических странах, где принцип частной собствен-

169

яости превыше всего, характерно, что архив Зенона распродан был в розницу всякого рода дельцам и рассеян теперь в 19 хранилищах; иной раз одна часть документа находится в Каире, другая —в Америке; а сколько их находится еще у частных владельцев или в руках спекулянтов!

Громадное достоинство папирусов в том, что они подводят нас вплотную к повседневной жизни Египта, к самой конкретной действительности, к живым людям; они как бы уничтожают отделяющие нас от них века и позволяют заглянуть непосредственно во все уголки общественной и частной жизни. Но при всем этом своем значении папирусы, число которых стало уже совершенно необозримым, далеко не удовлетворяют всем требованиям исследования экономической и политической истории Египта. Дело в том, что, во-первых, папирусы сохранились только там, где климатические условия были для этого благоприятны — в сухих местностях на краю пустыни. В наиболее густо населенной дельте Нила папирусы не могли сохраниться. Во-вторых, папирусы чаще всего находят в мусорных остатках поселений, еще в древности покинутых населением и занесенных песком. В городах, где жизнь не прекращалась, папирусные документы естественно уничтожались по миновании в них надобности. Поэтому в Александрии, где сосредоточено было управление государством, где сходились все нити хозяйственной жизни и где хранились ценнейшие для историков государственные архивы, папирусных находок нет. Александрийские папирусы могут быть найдены только вне Александрии, совершенно случайно. В результате папирусы дают множество очень ценных частных сведений, но суммарных данных в них нет. Мы имеем, например, ряд подробных земельных кадастров по отдельным районам, но у нас нет общего земельного кадастра по всему Египту в целом. А так как имеющиеся материалы распределяются по времени и месту крайне неравномерно, это не позволяет с уверенностью сделать общие выводы на основании частных сведений, несмотря на их обилие. В частности, большинство папирусов исходит из Фаюма, где греческое население было преобладающим; поэтому на основании этих данных трудно делать заключение об экономике и быте местного египетского населения.

Несмотря на то, что греческий язык был официальным языком Египта, масса населения сохраняла родной язык и составляла документы, пользуясь старинным египетским правом и демотическим письмом. Количество демотических папирусов довольно велико, но они пока мало изучены; ими занималось!! занимается очень небольшое количество редких специалистов, к которым принадлежит наш академик В. В. Струве.

170

Но понятно, что при всех этих несовершенствах папирологических источников, они несравненно богаче, чем источники по истории других эллинистических стран; они не позволяют достигнуть желаемой точности в итогах и выводах, но позволяют с достаточной степенью достоверности восстановить общую картину жизни Египта при Птолемеях и выяснить общую линию развития эллинистического Египта, установить основные закономерности этого развития.

В борьбе диадохов после смерти Александра сатрап Египта Птолемей Лаг принимал деятельное участие, но Египет, благодаря своим естественным оборонительным рубежам, оказался хорошо защищенным от нападений извне. Походы Пердикки и Антигона на Египет окончились для них неудачно. Птолемей был не просто сатрапом Египта, а одним из преемников Александра, продолжателем его политики. Не только в первое время после смерти Александра, когда еще сохранялось, хотя бы формально, единство созданного им государства, но и позднее, когда династия Александра была уничтожена и распад его монархии стал уже очевиден, речь шла для Птолемея о создании эллинистического государства, а не замкнутого, изолированного самодовлеющего Египетского царства. Именно поэтому Птолемей с самого начала своего владычества в Египте стремился завладеть важными политическими и экономическими позициями вне Египта, притом именно в эллинистическом мире. Первым завоеванием Птолемея была Кирена (по marmor Parium — при архонте Филокле, в 322/1 г.), которую ему, впрочем, приходилось еще не раз завоевывать вновь.1 Только после битвы при Ипсе Кирена была окончательно присоединена к царству Птолемея. Больше ста лет владели Птолемеи Южной Сирией, Палестиной, частью Финикии. В процессе борьбы с Селевкидами за эти владения в период так называемых «сирийских войн» Птолемеи расширяли свои владения в Азии на север и на восток, хотя прочно удерживали за собой только Келесирию, включая Палестину по обе стороны Иордана. Важное значение для Египта имело обладание богатым медью Кипром. Упорно и методически Птолемей I прибирал к рукам Кипр, распадавшийся на девять маленьких государств. Поражение, нанесенное Птолемею Деметрием Полиоркетом при Саламине в 306 г., временно лишило его власти также над Кипром, но с 295 г. остров окончательно включается во владения Птолемеев вплоть до 58 г. до н. э., когда Кипром завладел Рим. С 308 г. Птолемей становится гегемоном созданной Антигоном

1 См. С. А. Жебелев. Киренская конституция, ДАН, № 5, 1929, стр. 77 сл.
171

островной лиги — союза Кикладских островов. Отдельные города Малой Азии и материковой Греции тоже более или менее длительное время находились во власти Птолемея.

Но независимо от того, каковы были владения Птолемея I вне Египта, он активно участвовал в борьбе диадохов, не довольствуясь своей ролью сначала сатрапа, а затем царя Египта. Птолемей оказал особенно существенную помощь Родосу во время осады его Деметрием и, по сообщению Павсания (I, 8, 6), именно за «спасение» Родоса Птолемей получил прозвище Сотер («спаситель»).

Политику расширения царства продолжали и преемники Птолемея I. В надписи из Адулиса в честь Птолемея III Эвергета говорится, что он унаследовал от своего отца «Царство Египта, Ливию, Сирию, Финикию, Кипр, Ликию, Кикладские острова, совершил поход в Азию. . . овладел всей землей по сю сторону Евфрата, Киликией, Памфилией, Ионией, Геллеспонтом, Фракией. . . подчинил в этих местах всех властителей (μονάρχους), перешел Евфрат и покорил Месопотамию, Вавилонию, Сузиану, Перейду, Мидию и всю остальную страну до Бактрианы. . .» (OGIS 54). Те же примерно владения, кроме восточноазиатских, называет и Феокрит (XVII, 86 сл.) для 272/1 г.

Полибий, противопоставляя Птолемея IV Филопатора его предшественникам, подчеркивает, что последние обращали на внеегипетские дела «не только не меньше, скорее больше внимания, чем на управление Египтом. Потому-то они угрожали царям Сирии с суши и с моря, ибо владели Келесирией и Кипром. Они зорко следили за владыками Азии, а равно за островами, ибо господствовали над важнейшими городами, областями и гаванями на всем морском побережье от Памфилии до Геллеспонта и до области Лисимахии. Они же наблюдали над делами Фракии и Македонии, так как во власти их были Энос, Маронея и города далее лежащие. Таким образом, предшественники Птолемея далеко простирали свои руки и издалека ограждали себя этими владениями, поэтому им нечего было страшиться за власть над Египтом» (V, 34, 5—9). Полибий, таким образом, видит во внешней политике первых Птолемеев лишь средство обезопасить Египет от внешних врагов. Однако то немногое, что известно о деятельности Птолемея Сотера, позволяет заключать, что Птолемей I не был просто властителем Египта. Он, как и Антигон и Селевк, в своей великодержавной политике был продолжателем дела Александра.

Общая политика первых Птолемеев является предметом нескончаемых споров. Ряд историков, основываясь на мимолетном замечании Диодора, что Птолемеи рассматривали Египет как завоеванную силой оружия страну (δορύκτητος),

172

полагают, что Птолемеи соответственно строили свою политику, не считаясь с местным населением и во вред ему. Другие, напротив, считают, что Птолемеи руководились интересами народа. Одни историки считают, что первые Птолемеи стремились создать, используя богатства Египта, сильную средиземноморскую державу; другие видят только внутреннюю политику Птолемеев в Египте, для которых их внешняя политика была лишь подспорьем. Ростовцев, характеризуя эллинистические государства, в том числе Египет, в период «равновесия сил» (III в.) как некое новое экономическое единство, как новый этап в истории античности, запутался в вопросе о внешней политике Птолемеев. В статье в JEA (VI, 1920) Ростовцев подчеркивает, что у первых Птолемеев не было «империалистических» устремлений. Через два года, однако, он изменил несколько свою точку зрения, заявив, что «первые Птолемеи не имели намерения создать мировую державу; тем не менее Филадельф, а за ним Эвергет вели империалистическую политику с целью добиться гегемонии на море, что, конечно, было жизненным вопросом для Египта».1 В других своих трудах (в САН VII и SEHHW) Ростовцев рассматривает политику Птолемеев только с точки зрения их интересов как властителей Египта.

Неустойчивость взглядов Ростовцева в вопросе об «империализме» Птолемеев, как и устойчивость Жуге в вопросе

о македонском «империализме», вызывается методологически порочным применением современных политических понятий к условиям античности. Если искать современный империализм в истории эллинизма, нельзя будет найти правильное объяснение политики эллинистических монархий. Она может быть понята только, если исходить из правильно понятых социально-экономических причин, приведших к возникновению эллинистических монархий. Те же причины, которые толкнули Александра на завоевание Востока и вызвали сорокалетнюю борьбу диадохов, направляли и внешнюю политику Селевка, Антиоха I, Птолемея Лага, Антигона Гоната, даже Пирра и Агафокла, стремившихся к созданию возможно более обширной державы на прочной экономической базе. Результаты их более или менее сознательных усилий в этом направлении были различны, так как различны были конкретные условия, в которых эти державы созидались. Так, Селевкидам приходилось сплачивать и цементировать свою державу из слишком разнородных элементов, которых даже систематическая эллинизация не могла слить в один народ или хотя бы

1 М. Rоstоvtzеff. A large Estate in Egypt in the third Century В. C. Madison, 1922, стр. 22, прим. 33.
173

внешне объединить вокруг единой центральной власти. В Египте Птолемеи нашли страну с многомиллионным населением, которое в течение тысячелетий имело общую историческую судьбу и общую культуру. Египет мог поэтому стать прочным ядром державы Птолемеев, тогда как Селевкидам приходилось его создавать; Σελευκίς — четыре сатрапии, группировавшиеся вокруг Антиохии на Оронте, будучи важнейшим средоточием эллинизма в Азии, не могли стать устойчивым центром притяжения для всего царства Селевкидов. По-разному протекала и социальная борьба, по-разному развивались классовые противоречия в царствах Селевкидов и Птолемеев. Поэтому и внутренняя и внешняя политика их протекала в различных формах, но их начальный пункт был в основном один. Все эллинистические монархии возникли из державы Александра и так или иначе продолжали его дело в новых условиях и применительно к этим условиям. Политическая, в частности, внешнеполитическая история эллинистических государств — это история конкретных форм их политического развития и упадка, в совокупности своей и взаимосвязи составляющих политическую историю эллинизма в целом.

Нет смысла ставить вопрос о том, стремились ли Птолемеи к созданию великой державы: они фактически создали великую державу, владевшую громадными территориями в трех частях света, обладавшую, во всяком случае до битвы при Косе, бесспорным морским могуществом в восточной части Средиземноморья, контролировавшую важнейшие морские и караванные пути торговли с Востоком, внесшую громадный вклад в эллинистическую культуру, сумевшую в течение ста лет не только удержать, но временами и расширять размеры подчиненных ей территорий.

Те немногие данные, какие имеются о деятельности Птолемея Сотера, показывают, что эта деятельность шла в направлении, указанном общими требованиями перестройки хозяйственных и политических форм рабовладельческого общества. Птолемей принимает меры к расширению торговли с Востоком не только путем усиления морского могущества своего царства, но и непосредственными изысканиями новых торговых путей.1 Будучи царем Египта и официально признанным наследником фараонов, Птолемей стремится по возможности сочетать восточные элементы своей власти с эллинскими и македонскими традициями и создать таким путем новый, эллинистический тин восточной монархии. Это сказывается, в частности, в том,

1 См. М. М. Хвостов. История восточной торговли грекоримского Египта, Казань, 1907, стр. 294 сл.
174

что он в 311 г. переносит свою столицу в новый, мировой город — Александрию. Птолемей не подавляет старых египетских культов; напротив, как свидетельствует так называемая «стела сатрапа»,1 Птолемей, еще будучи сатрапом (надпись датирована VII годом царя Александра IV, уже к тому времени умершего), возвращает храму Буто участок земли, отнятый у него Ксерксом. Египетские жрецы составили для Птолемея, как и для Александра и его сыновей, египетские тронные имена. Но Птолемей создает новый культ — эллинизированного египетского божества Сараписа. Этот культ, сочетая элементы египетские и эллинские, был приемлем и для египтян и для эллинистического мира вне Египта. Культ Сараписа быстро получил широкое распространение. В Галикарнасе он засвидетельствован уже в 307 г. (OGIS 16). Никокреонт ввел его у себя на Кипре. Но и Афины ввели культ Сараписа (Paus. I, 18, 4). Сицилийский тиран Агафокл, женившись на Падчерице Птолемея, Таоксене, ввел у себя почитание нового божества. Это свидетельствует о том, как далеко простирались политические связи и влияние, а также политические устремления Птолемея. Птолемей посылает в Афины не только нового бога, но и реальную помощь против осаждающего город Деметрия Полиоркета. Хотя династические браки были обычным для того времени средством устанавливать личные или дружеские связи, но выдача двух дочерей жены Птолемея (Береники) за представителей далеких от Египта стран: Пирра, будущего царя Эпира, и Агафокла, сицилийского тирана, говорит вероятнее всего о широких планах Птолемея, нашедших вскоре (в 273 г.) свое выражение в непосредственных дипломатических сношениях с Римом.

И во внутреннем управлении мы находим те же черты, что и в царстве Селевкидов. Опорой власти Птолемея Сотера было его войско, состоявшее из македонян и греков и организованное по македонскому типу; наряду с этим, как и во всех эллинистических странах, в войско привлекались греческие наемники. Египтяне, не обученные по принятому в эллинистическом мире образцу, не могли служить в регулярном войске. Но доступ в войско не был для них закрыт. По сообщению Диодора (XIX, 80, 4), в битве при Газе в 312 г. в войске Птолемея находилось множество египтян не только в обозе, но и в качестве воинов. Мало того, знатный египтянин, правнук Нектанеба, занимает высокий пост в войске и именуется в надписи «генералом генералов его величества».2

1 K. Sethe. Hieroglyphische Urkundender griechisch-römischen Zeit, Lpz., 1904, № 9.
2 Б. A. Тураев. История древнего Востока, т. II, стр. 161, 218.
175

В административном управлении высшие посты занимали, естественно, приближенные Птолемея — греки; опять-таки здесь не было какого-либо принципиального ограничения прав египтян. Хотя официальным языком стал греческий, но для его усвоения нужен был срок, и лишь в результате длительного общения пришлых греко-македонцев или эллинизированных иммигрантов с местным населением греческий язык κοινή проник в официальную деловую переписку низовых учреждений.

Самым ярким выражением эллинистической политики Птолемея I была его деятельность по расширению, развитию и организации культурной жизни столицы государства — Александрии. Александрия как крупнейший центр мировой торговли и центр эллинистической культуры создалась не сразу, и нельзя провести точную границу между начинаниями Птолемея Сотера в этом направлении и мероприятиями его преемников. Все же не подлежит сомнению, что именно при Птолемее I заложено было начало важнейшим мероприятиям по устройству Александрийского порта, постройке одного из «семи чудес света» — Фаросского маяка. При нем были основаны Александрийский музей и библиотека, ставшие центром эллинистической науки. Сам Птолемей оказал неоценимую услугу исторической науке своими «Воспоминаниями», которые такой добросовестный историк, как Арриан, очень высоко ценил за точность и объективность содержащихся в них данных о походах Александра. Александрия была типичным эллинистическим городом и по составу своего населения. Филон сообщает, что в его время два из пяти кварталов города были населены преимущественно евреями, но немало жило их и в других кварталах. Понятно, эти данные нельзя отнести на триста лет назад, ко времени Птолемея Сотера. Но они позволяют заключить, что с самого начала население Александрии было чрезвычайно пестрым по этническому составу и включало, кроме греко-македонцев, разнообразные более или менее эллинизированные элементы из разных стран. Понятно, что греко-македонский элемент проник в качестве воинов, торговцев, государственных служащих и земледельцев во все области Египта, содействуя перемешиванию населения, взаимовлиянию восточной и греческой культур и изменениям хозяйственного строя Египта. Все эти явления отчетливо сказались уже в период правления ближайших преемников Птолемея Сотера.

В глубокой старости Птолемей I сделал своим соправителем своего сына от второй жены, Береники, обойдя, таким образом, своего старшего сына от первой жены, Эвридики. Обиженный старший сын, Птолемей Керавн, отправился искать

176

счастья при дворе Лисимаха, где сыграл роль злого гения царя; после битвы при Курупедионе он убил Селевка и, провозглашенный царем Македонии, вскоре погиб в войне с галатами. Младший сын, тоже Птолемей, впоследствии прозванный Филадельфом, унаследовал царство после Птолемея I Сотера, умершего в 283 г. После убийства Селевка в 281 г. уже не осталось в живых ни одного из соратников Александра. Птолемей II Филадельф и его соперник Антиох I принадлежат уже к эпигонам.

Таким образом, Птолемей II вступил в управление государством еще при жизни отца в 285 г., и в документах его времени счет лет ведется от этой даты. Политическая история Египта во время почти сорокалетнего правления Птолемея Филадельфа почти вовсе не освещена в источниках, зато для внутренней истории, организации хозяйства и государственных финансов и для социальных отношений в Египте в III в. мы располагаем папирусными документами выдающегося значения. Это, во-первых, так называемый «податной устав», изданный, как указано в тексте, в 27 г. правления Птолемея Филадельфа, т. е. в 259/8 г. до н. э. Громадный документ (в двух свитках общей длиной около 18 м), значительная часть которого дошла до нас в достаточной сохранности, содержит особенно подробные данные об организации сбора податей, о налоге с виноградников и садов и о масляной монополии. Еще большее значение для экономической истории Египта имеет архив Зенона, публикация которого все еще продолжается. Зенон состоял на службе в качестве доверенного лица у высшего финансового администратора, диойкета Аполлония, а затем управлял его крупным земельным владением в районе Филадельфии. Благодаря аккуратности Зенона, тщательно сохранявшего свой архив — от мелких записей до важных официальных документов и переписки, можно теперь получить представление не только о деталях организации крупного земельного хозяйства, но и ценные сведения о владениях Птолемея вне Египта и ряд данных по административной и политической истории. Большое значение для знакомства с действовавшим в Египте III в. правом и социальными отношениями имеет P. Hall., I, содержащий так называемые δικαιώματα — выдержки из законов и распоряя<ений царя, составленные, повидимому, специальным бюро в качестве справочного руководства. От времени Филадельфа сохранились и другие папирусы и надписи: греческие и иероглифические.

Период правления филадельфа рисуется как время наивысшего процветания Египта и наибольшего его блеска, что побудило некоторых историков (например, Бивена) приравнять Филадельфа к Людовику XIV. При нем были выполнены или завершены грандиозные работы по проведению канала (нача

177

того еще Нехо), соединяющего Нил с Красным морем, по мелиорации Фаюма, где была создана новая область — Арсиноитский ном, по сооружению Фаросского маяка, по организации Музея и Серапеума и др. При Филадельфе была создана та система управления государством и хозяйством страны, которая с теми или иными изменениями сохранилась до конца эллинистической эпохи и была воспринята затем римлянами. При Птолемее II в Александрии работали и творили Аристарх Самосский, предшественник Коперника, выдающийся филолог Зенодот, поэты Каллимах и Феокрит. Его учителем был знаменитый физик Стратон. Повидимому, в его время, хотя не по его почину, как это представляет письмо Псевдо-Аристея, был начат перевод библии на греческий язык.

Престиж Египта стоял высоко, и правительство Птолемея расширяло свои внешние связи. Во время войны между Пирром и Римом Птолемей отправляет посольство в Рим для заключения дружбы с этой новой крупной силой. В начале I Пунической войны карфагеняне, по сообщению Аппиана (Sikel. I) обращаются к Птолемею с просьбой о займе в 2000 талантов. Птолемей отклонил эту просьбу, ссылаясь на дружбу с обеими воюющими сторонами, но предложил им свое посредничество. В 253 г. в Египет прибывает посольство из далекого Боспора от царя Перисада II. Об этом мы узнаем из ставшего известным благодаря архиву Зенона письма диойкета Аполлония: (Аполлоний Зенону привет! Как только прочтешь это письмо, отошли в Птолемаиду повозки и остальное нужное для поездки послам от Перисада и феорам из Аргоса, которых отправил царь на зрелище в Арсиноитском номе, и позаботься не опоздать с выполнением, так как, когда мы писали тебе это письмо, они успели уже отплыть. Будь здоров. Лета 32, панэма 26-го, месоре 1-го».1 Повидимому, целью посольства были переговоры

о хлебной торговле, в которой теперь Египет выступил серьезным конкурентом Боспора.

Что касается военных мероприятий Птолемея Филадельфа, то здесь у него успехов не было. Две сирийские войны, как мы видели выше, не принесли победы ни той, ни другой стороне. Вторая сирийская война закончилась миром, который был закреплен браком между Антиохом II и дочерью Птолемея Береникой. Птолемей вмешался в так называемую Хремонидову войну — восстание греков во главе с Афинами и Спартой против Македонии. Однако он обманул ожидания союзников,

1 Symb. Osl., V, 1927, 33 сл.; Б. Н. Граков. Материалы по истории Скифии в греческих надписях, ВДИ, № 3, 1939, стр. 260 сл.; С. А. Жебелев. Последний Перисад и скифское восстание на Боспоре, ВДИ, № 3, 1938, стр. 50 сл.
178

рассчитывавших на его морское могущество. Флот Птолемея под командованием Патрокла ограничился морскими демонстрациями. Афины вынуждены были капитулировать в 261 г. Тогда Птолемей предоставил у себя убежище Хремониду и его брату Главкону. Повидимому, слабость, проявленная правительством Птолемея в Хремонидовой войне, дала повод македонскому царю начать борьбу против Египта, приведшую к поражению египетского флота при Косе. Это поражение нанесло тяжелый удар морскому могуществу Египта, хотя в приведенной выше надписи из Адулиса Киклады числятся во владениях Птолемея III. Впрочем, при преемниках Птолемея II Египет постепенно отходит от великодержавной политики.

Правление Птолемея II характеризуется явлением, ставшим затем типичным для Египта, —значительной ролью цариц в делах государства. Птолемей был женат на Λ репное (1), дочери диадоха Лисимаха. Но через несколько лот, когда у него было уже от нее трое детей, Птолемей отстранил ее и женился на своей родной сестре, тоже Арсиное (II), бывшей ранее замужем за Лисимахом, затем обручившейся с Птолемеем Керавном; Птолемей Керавн использовал этот брак, чтобы завладеть Лисимахией, но убил сына Арсинои, как возможного претендента на наследство отца. Арсиноя бежала из Македонии и в конце концов вернулась в Египет. Здесь она сумела навлечь опалу на царицу Арсиною I и сама сочеталась браком — уже в сорокалетием возрасте — со своим братом. Эта властная женщина фактически руководила государством. Ее титул Φιλάδελφος («братолюбивая») впоследствии был перенесен и на самого Птолемея, вместе с которым она была обожествлена как θεοί άδελφοί. Жрецы сочинили ей тронное имя. Ее изображение чеканилось на монетах не только вместе с портретом Птолемея, но и отдельно. Во многих поселениях и городах в Египте и вне его найдены вотивные надписи в честь Арсинои. По ее имени назван ряд поселений в Египте и сам Арсиноитский ном. После смерти Арсинои в 269 г. ей был учрежден особенно пышный культ. Соучастие царицы в управлении и ее обожествление стало затем обычным явлением.

Существенных изменений не произошло во внешней и внутренней политике Египта при преемнике Птолемея II Филадельфа, его сыне от Арсинои I (усыновленном Арсиноей II) Птолемее III Эвергете (246—221 гг.). Начало его правления ознаменовано третьей сирийской войной, или «войной Лаодики»; в предыдущей главе рассказаны основные факты и результаты этой войны. Птолемей, лично участвовавший в походе, одержал ряд побед в Сирии и Малой Азии и углубился далеко на Восток, за Евфрат. Повидимому, успехи Птолемея внушили

179

тревогу другим средиземноморским государствам, и даже дружественный Египту Родос начал военные приготовления. Вероятно, опасаясь угрозы большой войны, Птолемей с огромной добычей, но не использовав в полной мере плодов своей победы, вернулся в Египет. Юстин (XXVII, I, 9) пишет, что Птолемей «захватил бы все царство Селевка, если бы не был отозван в Египет внутренним мятежом (domestica seditione); о том же пишет Иероним в комментарии к гл. XI кн. Даниила. Но никаких других данных об этом восстании в Египте нет. Канопский декрет в честь Птолемея отмечает, что он сохранил мир в стране, воюя за нее со многими народами, и дал всему населению Египта и других подчиненных Птолемею областей хорошее управление (ευνομίαν). Но здесь же говорится о катастрофическом неурожае, охватившем весь Египет и побудившем царя потратить немалые деньги на ввоз хлеба из Сирии, Финикии, Кипра и других мест. Возможно, что с этим народным бедствием была связана domestica seditio, о которой пишет Юстин, и что сам факт издания декрета связан с этим мятежом.

Подобно своему предшественнику, Эвергет следил за событиями в Македонии и Греции, но активных действий не предпринимал, пытаясь сохранить дружественные отношения и с Ахейским союзом и с его противником — спартанским царем Клеоменом. совершившим революционный переворот в Спарте. Одновременно правительство Птолемея вело переговоры с Македонией (Plut., Cleom. 22). Как и Филадельф в Хремонидовой войне, Эвергет, обещав Клеомену помощь и получив даже от него по этому случаю заложников, оставил его на произвол судьбы; но после поражения Клеомена при Селласии он предоставил ему у себя убежище, оказавшееся роковым.

❖ ❖ ❖

От смерти Александра Македонского до смерти Птолемея Эвергета прошло сто лет. За это время царство Птолемеев сконструировалось как эллинистическое государство, пережило период политического могущества и экономического подъема, внесло существенные изменения в структуру общества, развило новую, эллинистическую культуру. Но все эти черты, характеризующие первый этап истории всего эллинистического мира, приняли особый характер вследствие своеобразия Египта, его предшествующей истории, экономики, социального строя.

Мы очень мало осведомлены о внеегипетских владениях Птолемеев. То немногое, что сообщают наши скудные источники, позволяет думать, что вне Египта правительство Птоле

180

меев не проводило политики строгой централизации власти и единства административного управления. Птолемеи основали в азиатских владениях несколько десятков полисов, но большей частью это были лишь преобразования ранее существовавших городов. Так, старый город Акко был переименован в Птолемаиду, Раббат-Аммон — в Филадельфию. То обстоятельство, что эти новые названия впоследствии были забыты (Филадельфия и ныне называется по-старому Амман, Птолемаида — Акра), говорит о том, что проникновение Птолемеев в города Сирии и Финикии не затронуло основ старых городских центров. Греческие города во владениях Птолемеев сохраняли свою прежнюю конституцию, которая проводилась в жизнь более или менее последовательно, в зависимости от значения и силы данного полиса. В письме к Милету в 262/1 г. (КС 14) Птолемей Филадельф проявляет чрезвычайную любезность и предупредительность, хвалит город за верность и дружбу, обещает ему защиту и заканчивает письмо передаваемым через Гегестрата сердечным приветом (άσπάσχσθαι παρ’ ήμων). Но с незначительными городами птолемеевское правительство мало церемонилось. Из декрета города Телмесса в Ликии (OGIS 55), мы узнаем, что птолемеевский правитель (по имени Птолемей; вероятно, родственник царя), учитывая, что город сильно обеднел в результате последней сирийской войны, освободил телмессцев от подати с древесных плодов и за выпас скота, а налог со злаков и прочих плодов свел, согласно закону (κατά τον νόμον), к десятине. На о. Фере по распоряжению Птолемея Эвергета ряд земельных участков, конфискованных экономом, передается в распоряжение местного гарнизона, чтобы солдаты имели средства на жертвоприношения (OGIS 59). Самос выносит почетный декрет в честь Стратона, посланного птолемеевским правительством для получения денежных сумм, вносимых в качестве залога тяжущимися (OGIS 41). На Феру Птолемей назначает уполномоченного (έπιστάτης) и присылает судей, разбирающих местные судебные дела (OGIS 44).

Повидимому, не было единства и в номенклатуре должностей, представлявших интересы центрального правительства; в надписях встречаются гипарх, эпистат, стратег. Хозяйственные функции принадлежали эконому.

Вероятно, представителям центральной власти приходилось все же считаться с местным самоуправлением ; во внеегипетских владениях Птолемеев не было такой разветвленной бюрократии, вникавшей во все мелочи жизни, как в Египте. Один из зеноновских папирусов (PCZ 59341а) приводит в этом отношении интересный эпизод. Некий Феопроп из г. Калинды (юго-запад Малой Азии) предъявил городу иск за израсходо

181

ванные им деньги на вино для празднества. Но для этого чрезвычайного расхода (250 драхм), не предусмотренного сметой, требовалось специальное обложение населения. Феопроп апеллировал к стратегу и эконому, которые поддерживали требование истца, но казначей города настаивал на необходимости специального постановления совета по этому вопросу. Притан и секретарь совета не торопились, однако, поставить вопрос на обсуждение и всячески оттягивали дело. И вот Феопроп и казначей специально едут в Александрию к самому диойкету с ходатайством, чтобы он воздействовал на городские власти по такому ничтожному делу.

Понятно, когда речь идет об интересах птолемеевского правительства, его представители достаточно решительны, и сопротивление им невозможно. В той же Калинде солдаты реквизируют квартиры и фураж, не считаясь с льготными грамотами и предлагая обиженному гражданину обратиться к своему совету и народному собранию (βουλήκαί δήμος). И вот он обращается к приятелю за протекцией к Зенону, чтобы тот в свою очередь замолвил за него словечко перед диойкетом Аполлонием (Р. Mich. Zen. 23).

Птолемеи не стремились создать свой аппарат для непосредственного управления внеегипетскими владениями, предпочитая использовать местные учреждения и действовать через них. При непрочности внеегипетских владений Птолемеев, что зависело от военных удач и неудач, что-либо иное было бы вряд ли возможно. Во всяком случае мы знаем, что Палестина при Птолемеях продолжала управляться попрежнему первосвященниками, которые вносили полагающуюся с области подать. Из рассказа Иосифа Флавия о Тобиадах (Antiqu. XII, 4), несмотря на содержащиеся в нем романтические, даже сказочные подробности, можно заключить, что при Птолемее Эвергете подати с Иудеи были сданы на откуп Иосифу Тобиаду. В Александрии происходили торги на сдачу в откуп податей со всей Келесирии, Финикии, Иудеи и Самарии. Иосиф предложил вместо 8000 двойную сумму — 16 000 талантов, не считая штрафов за оскорбление величества. Для взыскания этих податей Иосиф имел в своем распоряжении вооруженную силу.

Конечно, даже без самостоятельного разветвленного податного аппарата вне Египта правительство Птолемеев контролировало — через экономов или через специально командируемых уполномоченных (I о s., Antiqu. XII, 4, 1) — правильность огульной суммы налогов и податей, поступавших из той или иной местности. Так, диойкет запрашивает у эконома Ликии данные о ввозе вина в Ликию в течение года, чтобы установить, соответствует ли взысканная в качестве διαπύλιον

182

(ввозная пошлина) сумма 2 таланта 1366 драхм действительно ввезенному количеству вина (P. Tebt. 8).

Обеспечив поступление своих доходов, птолемеевское правительство предоставляло городам и автономным областям в азиатских владениях взыскивать в свою пользу всякого рода сборы и налоги. Первосвященники храма Ягве производили по-прежнему поборы с населения Иудеи. В полисах были казначеи, ведавшие городскими доходами и расходами. В Галикарнасе для постройки портика город заключает заем под залог своих доходов, в числе которых значится 2%-ный налог (πεντηκοστή), γραφέΐον (регистрационный сбор) и ό'ρκων (с заверенных клятвой актов) (OGIS 46).

Так же как иерусалимские первосвященники, автономией во внутренних делах и даже полунезависимостью пользовались, надо полагать, и другие храмовые территории, мелкие династы и шейхи арабских племен. В зеноновом архиве сохранились документы, касающиеся Тобиаса, правителя аммонитской области в Заиорданье. Это — несомненно, потомок аммонитянина Тобии, неоднократно упоминаемого в библейской книге Нехемии. Тобия, хотя и состоит на службе Филадельфа в качестве командира конного отряда, чувствует себя довольно независимо по отношению к Птолемею. Так, он пишет Птолемею (PCZ 59013) как равный равному, без пышной титулатуры, без каких-либо выражений раболепия.

Вообще в своих внеегипетских владениях Птолемеи, повидимому, старались, поскольку это не задевало их военных и фискальных интересов, не вмешиваться во внутренние дела и сохранять с местными властями доброжелательные отношения. Ничего невероятного нет в сообщении Иосифа Флавия (contra Ар. II, 5), что, возвращаясь с сирийского похода, Птолемей Эвергет принес в Иерусалиме благодарственную жертву Ягве и одарил его храм.

Большое значение в системе птолемеевского царства имела Кирена. богатая плодородная страна,1 покоренная Птолемеем I еще в бытность его сатрапом2 Кирена не раз восставала против Египта. Восстание Магаса, правителя Кирены еще со времен Птолемея I, и его война в союзе с Антиохом I против Птолемея Филадельфа привели к признанию независимости Кирены, над которой лишь номинально сохранялся суверенитет Египта. Только после смерти Магаса, в течение полувека правившего в Кирене сначала в качестве представителя Птолемеев, а затем уже царя, Кирена вновь была при

1 См. С. А. Жебелев. Плодородие Кирены, ДАН СССР, № 5, 1929, стр. 97 сл.
2 См. выше, стр. 170.
183

соединена к Египту в результате бракосочетания Птолемея Эвергета с дочерью Магаса, Береникой. Но в системе птолемеевского царства Кирена имела свое κοινόν, свою автономию.

Хотя Птолемеи мало вмешивались во внутреннюю жизнь своих владений в Азии, однако включение этих областей в состав эллинистического государства внесло изменения в их экономику и в строй жизни. Создание эллинистических полисов содействовало вовлечению и окружающего населения в более высокие формы городской жизни. Появление эллинистических городов в Палестине привело к тому, что в консервативной иудейской иерократии появились тенденции к выходу из того состояния изолированности и замкнутости, которое диктовалось библейским «законом». К моменту завоевания Палестины Антиохом III здесь уже были «эллинисты» из среды господствующего класса. Торговля азиатских владений Птолемеев с Египтом, о которой мы получаем случайные сведения из архива Зенона, возросла; оживленные сношения с городами Келесирии, Палестины, Малой Азии, надо полагать, содействовали росту производства, сближению разноплеменного населения азиатских областей, переселению множества жителей Азии в Египет, где документы свидетельствуют о большом количестве в частности иудеев не только в Александрии, но и в провинции (χώρα). Диойкет Аполлоний владел имением (κτημα) в Бет-Анат в Палестине; вряд ли он был единственным таким владельцем. А ведь, судя по земельному владению Аполлония в Египте, он вел дела в крупном масштабе. Выше были приведены данные Зенонова архива, свидетельствующие о работорговле в Сирии и Палестине, в которой деятельное участие принимали Аполлоний и его агенты. Можно считать, что включение ряда азиатских областей в состав государства Птолемеев влияло на экономику и социальные отношения в таком же направлении, хотя и не с такой, может быть, силой, как это было в царстве Селевкидов.

Если вне Египта Птолемеи опирались на местные органы власти, контролируемые представителями правительства, и на военные гарнизоны, то в самом Египте они создали доведенную до пределов систему бюрократии, охватившую не только функции административного управления страной, но и регулировавшую хозяйственную жизнь Египта в интересах господствующего класса. Государство, как аппарат насилия над трудящимися, в эллинистическом Египте было организовано с беспримерной последовательностью и беспощадностью; его «внутренняя (главная) функция — держать эксплоатируемое большинство в узде» проявилась особенно ясно и четко. Споры в буржуазной научной литературе по вопросу о том, была ли политика Птолемеев в Египте политикой

184

«расовой» или «царской», был ли Египет государством грекомакедонским или общеегипетским, споры по вопросу о взаимоотношении между эллинами и египтянами вызываются тем, что государство рассматривается в этой литературе как надклассовая или внеклассовая организация, и потому социальная и экономическая история эллинистического Египта берется преимущественно с точки зрения династической, «национальной», религиозной и упускается из виду его классовая основа. Конечно, субъективно Птолемеи могли руководиться личными честолюбивыми планами, интересами династии, семейными интригами; жречество, имевшее могущественное влияние на умы верующих, могло играть и играло не раз значительную роль в социальной жизни Египта; многоплеменное пришлое население нелегко смешивалось с местными жителями, резко отличавшимися по языку, религии, быту. Но в конечном счете все эти случайные моменты определяли преимущественно лишь формы общественной жизни и исторической борьбы; основу ее составляли экономические, т. е. классовые, отношения.

Установление эллинистической монархии в Египте не встретило сопротивления в стране, где деспотия была исконной формой правления. Но царство Птолемеев не было простым продолжением монархии фараонов; оно возникло в результате потребности в создании более широких экономических связей между странами Восточного Средиземноморья, и здесь также произошло не только слияние греко-македонских и египетских элементов — этнических и культурных, но и возникли новые формы экономической жизни, приведшие к все нарастающему обострению классовых противоречий. Царство Птолемеев — эллинистическое государство. Задачи, поставленные Александром и диадохами, решались и здесь, хотя данные для их решения были особые.

Было вполне естественно, что ближайшие помощники Птолемеев, высшие государственные чиновники, назначались из греков и македонцев, из среды родственников и друзей царя. Но это не означало отказа от политики Александра, назначавшего на высшие посты и египтян. И при Птолемеях старая египетская знать оставалась в чести, о чем свидетельствуют оставленные ее представителями иероглифические надписи.1 По мере того как египтяне овладевали греческой культурой, они занимали все большие места в администрации Египта. Египетское жречество не только безропотно приняло новую власть, но и освятило ее божественным авторитетом. Многие жреческие надписи, иероглифические, демотические

1 См. Б. А. Тураев, ук. соч., т. II, стр. 218.
185

и греческие, прославляют царей за их благодеяния жречеству, за уважение и приверженность к египетским культам, за возвращение увезенных персами египетских святынь (это стало трафаретной формулой, включаемой в славословия и таких царей, которые никаких походов на азиатский Восток не совершали). Выше уже упоминалась «стела сатрапа», сообщающая о возвращении Птолемеем I храму Буто отнятой у него Ксерксом земли. В мендесской надписи жрецы славят Птолемея Филадельфа за то, что он по своем восшествии на престол посетил священного овна в Мендесе и совершил паломничество в Тмуис; женившись на Арсиное, он назначил ее верховной жрицей овна в Мендесе, а после смерти Арсинои ей был создан культ во всех храмах наряду «с овнами живущими».1 Птолемей посылает своего сына на освещение храма овна. Он аппробирует нового овна и руководит его интронизацией. В таком же тоне составлена надпись на пифомской стеле в честь Птолемея Филадельфа, трехъязычный канопский декрет в честь Птолемея III Эвергета, другая пифомская надпись в честь Птолемея IV 2 и др.

Вся совокупность данных говорит о том, что Птолемеи, как Александр, диадохи, Селевкиды, тоже руководились политикой сближения и смешения народов, чему наиболее яркое доказательство — введение культа Сараписа. Несомненно, известное пренебрежение к «варварам», различия в быту и культуре и особенно религиозные особенности могли создавать трения между египтянами и греками, между различными социальными категориями среди самих эллинов и даже между различными группами египтян. Но не этим определялась основная линия политики птолемеевского правительства.

Птолемеи не привлекали в первое время египтян на службу в македонской фаланге. Но это опять-таки не было выражением какой-то политической линии противопоставления греко-македонцев местному населению. Войско было слишком важно для царей как их прямая опора, и (формально по крайней мере) его ядро оставалось и при Александре и при диадохах македонским. Но в мендесской надписи жрецы отмечают, что Птолемей Филадельф организовал гвардию из египетской молодежи и тем засвидетельствовал свое доверие к стране. Выше уже приводилось сообщение Диодора об участии египетских воинов в сражении при Газе в 312 г. А в 217 г.,

1 K. Sethe, ук. соч., № 13.
2 Текст издан впервые Sottas et Gauthier (Un décret trilingue en l’honneur de Ptolomée IV), 1925. Переведен y W. Spiegelberg (Beiträge zur Erklärung des neuen dreisprachigen Priesterdekretes zu Ehren des Ptolemaios Philopator, SBA , 1925); cp. E. R. Be van A history of Egypt under the Ptolemaic dynasty, L., 1927, стр. 388—392.
186

в битве при Рафии, египетские воины сыграли, как известно, решающую роль.

Птолемеи были не только наследниками фараонов, какими их представляли египетские жрецы. Это были эллинистические цари, и хотя они переняли в своей дворцовой жизни некоторые египетские элементы, они в организации управления следовали в основном той же политике, что и Селевкиды, создавая новый тип управления страной, в котором сочетались греческие и египетские институты. Столицей царства стал новый эллинистический город Александрия; но административное деление страны осталось прежнее, по номам. Во главе номов стояли стратеги и экономы, но в низовых административных единицах — селениях (κωμαι) попрежнему оставались местные комархи и старейшины. Официальным языком была греческая κοινή, но на практике не только частные акты, но и официальные документы составлялись на египетском языке демотическим письмом. Птолемеи не создали, кроме Птолемаиды, греческих колоний в Египте; но в страну был открыт широкий доступ иноземцам грекам и не-грекам, поселявшимся во всех номах в качестве солдат, военных поселенцев, земельных арендаторов, торговцев, ремесленников, поденщиков и рабов. Мы не имеем статистических данных о соотношении между местным и пришлым населением Египта. Но Филон утверждает, что в его время в Египте (при населении, исчисляемом, по некоторым косвенным данным, в 7—8 миллионов) было не менее миллиона евреев; а ведь евреи не были единственными пришельцами в Египте. Наличие большого количества пришлых людей, несмотря на стойкость этнических различий и особенно религиозных расхождений, неизбежно приводило к взаимной ассимиляции, которая, конечно, не была полной и повсеместной, но в некоторой степени сближала разнородные элементы населения. Это обнаруживается в надписях и папирусах прежде всего в том, что в них — по крайней мере в дошедших до нас — греческий язык оказывается преобладающим. Обращает на себя внимание обилие случаев, когда египтяне и другие не-греки дают себе греческие имена; 1 если иметь в виду, что у народов Востока именам придавали магическое значение, то перемена собственных имен означает значительную степень ассимиляции. С другой стороны, известны случаи, когда люди, именующие себя эллинами, носят чисто египетские имена; так, в списке Ελλήνων γεωργών (эллинских земледельцев) значится ряд •чисто египетских имен и отчеств (P. Tebt., 247).

1 Поэтому по именам нельзя судить об этническом происхождении, например, в Πτολεμαίος Διονύσου (OGIS 73) нельзя было бы признать еврея, если бы он не прибавил к своему имени обозначение Ιουδαίος.
187

Большое значение для процесса смешения народов имело законодательство Птолемеев. В народе продолжало действовать старое египетское обычное право. Но указы и распоряжения царя и его чиновников, обязательные для всего населения, издавались не только на греческом языке, но и в духе греческого права. Анализ источников, касающихся личного, вещного, обязательственного, наследственного права, гражданского и уголовного процесса, показал, что в законодательстве, действовавшем в птолемеевском Египте, имеются элементы греческого права, характерные для городов в материковой Греции, Македонии, греческих полисов Малой Азии, встречающиеся в юридической практике на островах Эгейского моря и в Великой Греции.1 Податной устав Птолемея Филадельфа напоминает lex Hieronica в Сицилии. А то собрание отрывков из александрийских законов, которое дошло в так называемом δικαιώματα, — это греческое право. Поскольку все население Египта было вынуждено подчиняться действующим законам, оно воспринимало новые правовые нормы, что также содействовало сглаживанию различий между местным и пришлым населением. Но процесс уравнивания не мог зайти достаточно глубоко, и даже в период Римской империи египтяне сохранили свой язык и письменность, свою религию, свое старое обычное право.

Греко-македонские поселенцы, эллинизованные выходцы из малоазиатских, фракийских и других внеегипетских племен и народов, старались сохранить на новой родине свою обособленность. Однако жизнь в окружении египтян, неизбежные смешанные браки и, главное, тяжелый податной режим, нарушавший и отменявший привилегии «эллинов», — все это вело к тому, что разница в происхождении все больше отступала перед различиями классовыми. Папирусы Зенонова архива (PCZ 59042, 257 г.; 59015, 259/8 г.) свидетельствуют о том, что и эллины в принудительном порядке привлекались наравне с египтянами к ирригационным работам. В этом отношении интересен документ III в. — отчет о выполнении работ (W. 385): в числе 282 лиц, не явившихся на работы по разным причинам (болезнь, бегство, смерть, назначение на другую работу и т. д.), указано одно лицо έν τοΐς 'Έλλησι. Как ни толковать эту категорию лиц, освобождаемых от работ, — как египтян, перешедших в разряд «эллинов», или как греков низшей категории, перешедших (в отчете цифры даются исходя из данных предыдущего года) в высшую категорию, во всяком случае

1 R. Taubenschlag. The ancientgreek-city Laws in Ptolemaic Egypt. Actesdu congrès de papyrologie à Oxford, Brux., 1939, стр. 471 сл.
188

εν τόΐς 'Έλλησι здесь обозначает не этническую принадлежность, а социальное положение.

Греки в Александрии и в провинции (χώρα) давали своим детям воспитание в гимнасиях, и молодежь была организована в эфебии. Даже на далекой южной окраине Египта, в "Ομβοι, известна группа έκ του γυμνασίου. Однокашники, вместе ставшие эфебами, сохраняли связь между собой в качестве αϊρεσις («выпуск») того или иного года. Понятно, что это греческое воспитание и образование захватывало и египтян, а с другой стороны, эллины εκ του γυμνασίου египтизировались. В надписи OGIS 176 έφηβευκότες второго года из αϊρεσις Аммония посвящают участок египетскому «Суху, богу великому, великому» (ср. OGIS 178). Не исключена возможность, что среди этих явно египтизированных греков имеются и эллинизировавшиеся египтяне. Самого блестящего представителя эллинизованных египтян мы имеем уже в начале власти Птолемеев — при Птолемее I. Это — жрец Манефон, автор истории Египта на греческом языке, достоинства которой особенно высоко оценены в последнее время.1

В Египте было только три греческих города: Александрия, Навкратис и Птолемаида; из них Александрия как резиденция царя не имела организации греческого полиса. Повидимому, в Александрии не было буле. Уже при римской власти александрийцы ходатайствовали перед Августом и Клавдием об учреждении буле в Александрии, но получили отказ. Клавдий при этом указал, что ему неизвестно о существовании буле при древних царях. Этот крупнейший город, построенный в гипподамовом плане, украшенный роскошными дворцами и храмами в греческом стиле, имел пестрое население из самых разнообразных элементов эллинистического мира, как это естественно для портового города мирового значения. Эллины Александрии, хотя, повидимому, не имели совета по образцу греческих полисов, были все же организованы по греческому типу. Виднейшим магистратом александрийских граждан был гимнасиарх, выступавший от имени всех граждан, разделенных на филы и демы; другие магистратуры, называемые Страбоном (XVII, 1, 12): архидикаст (верховный судья), гипомнематограф и начальник ночной стражи (νυκτερινός στρατηγός), были, очевидно, правительственными чиновниками. Из Полибия (V, 39, 3) видно, что административная власть в городе принадлежала правительственному чиновнику ό έπΐ της πόλεως. Наконец, еще одним ограничением самоуправления александ

1 В.В. Струве. Хронология Манефона и периоды Сотиса, в сборнике «Вспомогательные исторические дисциплины», 1937, стр. 19 сл.; В. В. Струве. Подлинный Манефоновский список царей Египта и хронология Нового царства, ВДИ, № 4, 1946, стр. 9 сл.
189

рийских граждан было то, что другие категории населения, называвшиеся просто άλεξανδρεΐς, не входили в сферу компетенции александрийской организации граждан. Евреи имели в Александрии свое πολίτευμα во главе с этнархом, при котором состоял синедрион, или герусия. Но совместная деловая жизнь в городе все же приводила к сближению и смешению этих разнородных групп. Полибий называет александрийских граждан μιγάδες.

В δικαιώματα (строки 79—114) цитируется πολιτικός νόμος (в ед. числе), но существовала ли писаная конституция, неизвестно; δικαιώματα составлены из различных διαγράμματα, προστάγματα, έντολαί, νόμoι; судя по строке ,207 («если кто ударит кого-либо из αρχόντων τάσσοντα ών τη άρχη γέγραπται τάσσειν), александрийцы должны были руководствоваться писаными установлениями власти. Таким образом, в Александрии устанавливалась практически конституция, отличавшаяся как от конституции греческих полисов, так и от старых египетских порядков.

Конституцию полиса имели Навкратис и Птолемаида; о городском строе последней имеются подробные сведения в надписях (OGIS 47—52), но эти города входили в соответствующие номы, и их самоуправление сводилось главным образом к организации культа Птолемеев. Однако само наличие этих полисов вводило в быт старых египетских городов знакомство с иным типом городской жизни.

О смешении греков с египтянами в старых египетских городах говорит папирус из Мемфиса UPZ 116, содержащий заявление некоего Апинхия, именующего себя эллиномемфитом и владеющего домом в квартале Ελλήνων в участке Ίμινοθωτιείω. Но и в сельских поселениях сталкивались люди разных культур. Интересна декларация грека-земледельца от 240 г. (W. 198). В ней перечисляются поименно члены семьи, состоящей из мужа, я{ены и четырех сыновей, в возрасте от 5 до 15 лет, няня и наемные сельские работники (γεωργοί μισθώι) Хазар, Рагесобаал, Исаб, Кратер, Ситалк, Натанбаал, пастух Потамон, пастух Гор. Среди восьми батраков имеются, судя по именам, семиты, греки, македонянин, египтянин, фракиец. Вряд ли все они сумели сохранить свою обособленность, работая совместно в качестве батраков.

На почве культа царей в одни и те же религиозные объединения входили люди различного происхождения и разной веры, о чем имеется достаточно данных в источниках. Особенно интересна надпись II в. из небольшого местечка на островке недалеко от первого катаракта (OGIS 130); это посвятительная надпись объединения βασιλισταί, т. е. почитателей обожествленных царей, в честь греческих и египетских богов —

190

Χνούβει τώι κα'ι ’Άμμωνι,, Σάτεί τηι καί 'Ήραι,, Άνούκέι τηι καί Έστίαι и т. д. В списке членов этого объединения перемешаны греческие и египетские имена. Здесь мы имеем явно выраженный религиозный синкретизм. Неслучайно именно в Египте начат был греческий перевод «священной» книги, библии, притом для богослужебных целей и, надо полагать, для пропаганды иудейской веры; а что эта пропаганда имела успех, говорит сама численность иудеев в Египте, которую вряд ли можно объяснить только естественным ростом еврейского населения.

По всей вероятности, именно в Египте оформился впервые реформированный иудаизм, послуживший исходным материалом для возникновения мировой религии — христианства; здесь же впоследствии создавал путем аллегорического толкования библии свое философское учение «отец христианства» Филон.

По вопросу об исследовании конкретной истории возникновения христианства Ф. Энгельс писал более полувека назад: «Новые находки в Риме, па Востоке и прежде всего в Египте дадут здесь гораздо больше, чем какая угодно критика».1 Эту мысль развил в своем докладе в связи с 120-летием со дня рождения Энгельса Ю. ΙΊ. Францов, исследуя чисто египетские истоки идей раннего христианства. В своей книге «Возникновение христианской литературы» академик Р. Ю. Виппер поставил вопрос о «египетских предшественниках христианства» и наметил некоторые аспекты этой проблемы.2

Если принять во внимание особую косность и консерватизм религиозных верований, то религиозный синкретизм и распространение элементов реформированного иудаизма в Египте, подготовивших в какой-то степени возникновение христианства, свидетельствуют против представления о религиозной и этнической замкнутости, изолированности, обособленности различных элементов населения Египта. Противопоставление Александрии Египту, греко-македонского населения местному может лишь затемнить объективное понимание хода истории птолемеевского Египта.

Государство Птолемеев было планомерно организованной системой угнетения трудящегося населения, которая вела к углублению и обострению классовых противоречий, присущих рабовладельческому обществу. Во главе государства стоял царь, бывший для египтян преемником фараонов, для греков и македонян — преемником Александра Македонского.

1 Ф. Энгельс. К истории раннего христианства. К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. XVI, ч. II, стр. 416.
2 Р. Ю. Виппер. Возникновение христианской литературы, 1946, гл. 5.
191

Его гробница (σημα), помещавшаяся в роскошном дворцовом квартале в Александрии, как бы символизировала эту преемственность. Ближайшими ко двору советниками и сановниками были, как и в царстве Селевкидов, «родные» (συγγενείς) и «первые друзья» (πρώτοι φίλοι) царя. То были придворные чины, которые давались не только действительным родственникам и друзьям.1 Им были присвоены внешние знаки отличия (I о s., Antiqu. XIII, 102). Ниже рангом были «приравненные к родственникам» (ισότιμοι τοϊς συγγενέσι) и просто φίλοι. Из других придворных чинов известны άρχισωματοφύλακες (старшие телохранители), άρχικύνηγοι («обер-егермейстеры»), διάδοχοι (OGIS 99, 1—2). Из высших придворных чинов назначались главные чиновники, стратеги, диойкеты и др.

Двор был организован с чрезвычайной роскошью и пышностью. Афиней (V, 196 сл.) сохранил сделанное Калликсеном из Родоса описание парада (πομπή) на празднестве πτολεμαΐα в честь обожествленных Птолемея I и его жены Береники; празднество было ίσολύμπιον и совершалось, как и олимпийские игры, каждые четыре года. Парад, описанный Калликсеном, относится, повидимому, к 274 г. В нем участвовали десятки тысяч людей, взрослых и детей, в пышных нарядах; они несли в процессии золотые сосуды, венки, религиозную утварь, драгоценное дерево, слоновую кость; в процессии участвовали редкие звери: слоны, бегемоты, страусы, жирафы, своры охотничьих собак. Шествие завершалось парадом войск, в котором участвовало 57 600 пехотинцев и 23 200 кавалеристов в полном снаряжении. Процессия прошла перед роскошно отделанными и убранными трибунами; на громадных колесницах стояли изображения богов; здесь разыгрывались сцены из античной мифологии. В заключение были проведены игры, победителям были розданы призы на сумму 22391/2 талантов. В описании празднества, вероятно, немало фантазии и преувеличений, но оно дает представление о роскоши и богатстве двора.

Во главе царской канцелярии стоял эпистолограф. Из этой канцелярии исходили царские указы и распоряжения (προστάγματα, διαγράμματα), сюда поступали заявления, донесения чиновников, жалобы и прошения организаций и частных лиц. Наряду с эпистолографом засвидетельствован гипомнематограф, функции которого не вполне ясны.

Из государственных ведомств, наряду с военным, главное место занимало «ведомство ограбления собственного народа» — финансовое, возглавляемое диойкетом. Именно громадное

1 Примеры см. OGIS 99, 104, где даны ссылки на многочисленные другие надписи.
192

значение, которое придавалось этому ведомству, дало диойкету исключительную власть, которую он осуществлял через огромный аппарат чиновников, контролировавших каждый шаг каждого подданного. Ближайшими представителями диойкета в номах были экономы,1 при которых состояли контролеры (άντιγραφέϊς) и «царские писцы». Но интересы казны должны были блюсти все административные власти. Так, указ Птолемея Филадельфа о налоге с садов и виноградников адресован «стратегам, гипархам, военачальникам (ήγεμόσι), номархам, топархам (τόπος — подразделение нома), экономам, контролерам, царским писцам, ливиархам (управители Кирены) и архифилакитам (высшие полицейские чины). Наряду с ведомством диойкета, дополняя его, в Александрии находился центральный счетный аппарат эклогиста, имевший свои отделения (λογιστήρια) в номах.

Хотя у нас нет документов центрального архива в Александрии, которые позволили бы знать общие итоги доходов и расходов египетского правительства, общие размеры народного дохода, суммы поступлений по той или другой статье, размеры урожая и т. д., но громадное количество отдельных документов из нескольких районов Египта и относящихся главным образом к III в. до н. э. позволяет в основных чертах восстановить картину тяжелого гнета, которому подвергались трудящиеся Египта. Среди этих документов особенно важны так называемый «податной устав» (RL), архив Зенона, P. Tebt. 703, содержащий подробную инструкцию эконому.2 Обильный материал о налогах и обложениях дают остраки — черепки, на которых писали мелкие заметки, в том числе расписки и квитанции об уплате налогов и сборов.

Основное богатство Египта составляли продукты земли, производительность которой зависела от состояния ирригационной сети. «Ведомство общественных работ» по содержанию в порядке и расширению оросительных сооружений составляло поэтому важную функцию правительства Египта с незапамятных времен. Ирригационные каналы представлялись «делом рук высшего единства — деспотического правительства, вознесшегося над мелкими общинами».3 Общественные работы для нужд самих общинников превратились, таким образом, в принудительный труд непосредственных производителей,

1 О функциях эконома см. Η. Η. Пикус. Номовый эконом в эллинистическом Египте III в. до н. э. УЗ Ярославского пединститута, Ярославль, 1946.
2 О датировке. P. Tebt. 703 см. статью H. Н. Пикуса, ВДИ, № 1, 1947, стр. 249 сл.
3 К. Маркс. Формы, предшествующие капиталистическому производству. ВДИ, № 1, 1940, стр. 11.
193

так же как первоначальная общинная собственность на землю превратилась в царскую собственность. Птолемеи восприняли и использовали тот характер земельных отношений, какой они застали в Египте. Царь был верховным собственником земли; работавшие на земле крестьяне были лишь владельцами ее, обязанными так или иначе отдавать царю часть своего продукта.

Вся земля в Египте делилась на две неравные категории — «царскую землю» (γη βασιλική), обрабатываемую «царскими земледельцами», и «землю в отдаче» (γη έν άφέσει), предоставленную в распоряжение различных категорий населения в качестве владения, которое могло быть отнято правительством. Эта γη έν άφέσει состояла из клеруховой земли — земельных участков, отведенных военнослужащим, как состоящим на действительной службе, так и находящимся в резерве. Клеры получали также полицейские чины. В P. Tebt. 62 перечисляются клерухи разных категорий в Керкеосирисе в 120/119 г.: среди них 29 катэков (военные поселенцы), 55 μάχιμοι (египетские военнослужащие); последние владеют участками по 7 арур (επτάρουροι); далее идут 8 конников, получающих до 15 арур; самые большие клеры получают в то время полицейские чины: χερσέφιππος, έρημοφύλακες, φυλακΐται,, έφοδοι — от 24 до 34 арур. В P. Petr. II, 29 (= W. 334) клер получает даже военнопленный «из азиатской группы». Клерухи имели право распорядиться участком по желанию — лично обрабатывать или сдавать в аренду. Но они обязаны были подчиняться общим правилам, установленным для земледельцев, и платить в казну установленные налоги. Клерухи владели землей на прекарных началах; земля могла быть отнята у них в казну (W. 334). В случае смерти клеруха его клер отходит в казну (W. 335, 243/2 г.), причем в распоряжении по этому поводу предписывается позаботиться, чтобы арендная плата натурой (έκφόρια; клерух, видно, сдавал свой клер в аренду) поступила в казну.

Другим видом γη έν άφέσει была земля в частном пользовании ιδιόκτητος; но владельцы этой земли, ίδιοκτημονες, не были собственниками этой земли, которая также принадлежала царю.1 Это была земля, предоставленная в наследственную аренду (W. 340; Р. Tebt. 5, 12), или отданная на продолжительное время на льготных условиях пустопорожняя земля Для ее культивации (P. Tebt. 5, 93 сл.).

Особый вид земли έν άφέσει — пожалованная земля (δωρεά). Таково было владение Аполлония, диойкета при Птолемее

1 См. В. В. Струве. Прапо владения землями — пахотной в виноградной — в птолемеевском Египте, ЖМНП, январь 1915.
194

Филадельфе; его δωρεά в районе Филадельфии занимала 10 000 арур. Большинство зеноновских папирусов касается управления этим обширным хозяйством. Аполлоний имел, кроме того, δωρεά в Мемфисе, другую — в Палестине. В P. Lille 19 ( = W. 164) названа δωρεά Калликсена. В Р. Tebt. 860 названа δωρεά Со[сибия] — вероятно, бывшего временщиком в царствование Птолемея Филопатора. Возможно, что δωρεά представлял г. Телмесс, который Птолемей, сын Лиснмаха, παρέλαβεν παρά βασιλέως (OGIS 55). В P. Lille 47 некий Сентей назван μυριάρουρος («владелец десяти тысячи арур»). Дарственная земля, как видно из архива Зенона, находилась под надзором центрального правительства, и владелец ее права собственности на нее не имел.

Некое среднее место между царской землей и γη έν άφέσει занимает храмовая земля — γη ιερά. Царь распоряжается γη ιερά как полновластный хозяин через эпистата и архиерея. Он раздает клеры из храмовой земли (P. Tebt. 815, стр. 26); па нее распространяются все указы и распоряжения правительства. В P. Tebt. 63 дается опись клеруховой, храмовой (ίερας) и прочей земли έν άφέσει. Однако другие папирусы 1 допускают иное понимание. Надо думать, что теоретически царь распоряжался «священной» землей не в качестве царя, а в качестве божества и, следовательно, естественного представителя интересов богов. По существу же верховным собственником γη Ιερά, как и всей остальной земли, был царь.

Что касается городской земли, то о ней сведений нет. Александрия вряд ли имела свою сельскую территорию, хотя александрийцы могли владеть землей вне города. Ростовцев цитирует (SEHHW, стр. 1387) папирус 149—135 г. о γη πολιτική Птолемаиды, но никакие подробности о ней неизвестны.

Таким образом, деление земли на царскую (γή βασιλική) и землю «в отдаче» (έν άφέσει) означает по существу лишь различные способы эксплоатации земли: вполне годная для обработки земля (έν άρετη) эксплоатировалась казной непосредственно; в качестве клера, δωοεά и т. д. «предоставлялась» преимущественно земля худшего качества, требующая вложения средств и труда, чтобы сделать ее доходной; такая земля называлась ύπόλογος.

О том, как распределялась земля между различными категориями, имеется множество частных данных в подробных земельных кадастрах. Так, согласно P. Tebt. 60, 61а, в Керкеосирисе общая площадь земли в 4700 арур распределяется следующим образом: под поселением 69 1/2 арур, υπόλογον

1 См. С. Préaux. L’économie royale des Lagides, P., 1939, стр. 162.
195

άφορον (не дающая дохода) — 169 3/16 ар., священная земля — 2717/8 ар., клерухова — 156427/32 ар., сады — 21 1/4 ар., пастбища έκ της μισθώσεως (не дающие натуральной аренды) — 175 7/8 ар.; «царской земли» — 2427 19/32 ар. Но отсутствие общего кадастра по всему Египту в целом не позволяет судить

о соотношении между различными категориями земель по всей стране.

В приведенной описи, как и в многочисленных других дошедших до нас, нет единого принципа деления; здесь смешивается деление по характеру владения (царская, клерухова и т. д.), по качеству земли (υπόλογον άφορον), по способу эксплоатации (сады, пастбища). Это объясняется прежде всего тем, что кадастры составлялись для установления дохода с земли и только.

Основными производителями на земле Египта были «царские земледельцы», γεωργοί βασιλικοί, именуемые, возможно, также λαοί (BL 42; ср. UPZ 110, стр. 100—101: τους πλείστους δέ των έν ταΐς κώμαις κχτοικούντων λαών). Формально царские земледельцы были арендаторами; в периоды массовой сдачи в аренду участков (διαμίσθωσις) крестьяне подавали заявления с указанием своих условий (υποστάσεις); правительственный агент накладывал на них свою резолюцию (υπογραφή), и это заменяло арендный договор; стороны при этом торговались, сдача в аренду иногда принимала характер аукциона.

За обрабатываемый арендатором участок казна получала твердую ставку арендной платы натурой (пшеницей) — в среднем, в зависимости от местных условий, 4 артаб с аруры; 1 земледелец должен был доставить этот έκφοριον на казенный склад (θησαυρός). Но помимо этой арендной платы, земледелец должен был платить ряд налогов, обязательных также и для земли έν άφέσει. Это, во-первых, земельный налог, άρταβιεία, далее — отчисление храму, где отправляют культ царя, налог на охрану царских складов, сбор за измерение участков, за очистку семенного зерна, сбор на содержание аппарата оценщиков урожая и сборщиков, на фураж для воинских частей и многие другие. Не все эти сборы взимались во всех номах и ставка их, вероятно, не везде и не всегда была одинакова. Но во всяком случае сборы и налоги должны были составлять значительную сумму.

Одним из средств закабаления арендаторов была выдача семенного зерна в качестве ссуды, за которую правительство взимало обычно 50°/о. Мелкие арендаторы попадали, таким образом, в зависимость от государства, так как отказаться от ссуды они не могли, даже если бы имели на то право.

1 В W. 328 земля сдается в субаренду но 6 артаб.
196

В бесчисленных дошедших до нас папирусах, содержащих подробные отчеты об эксплоатации земельных участков, имеются точные сведения, которые могли интересовать казну, но нет сведений, характеризующих хозяйство земледельца с точки зрения выгод, которое оно приносило ему самому. В частности, не сообщается о размере урожая с аруры. Предположительно нормальный урожай пшеницы составлял 10— 12 артаб с аруры.1 При общей площади пахотной земли около 6 миллионов арур (не считая садов и огородов), общий нормальный урожай давал примерно 70 миллионов артаб, что при населении в 7 миллионов 2 дает 10 артаб на душу населения; 10—12 артаб считалось тогда нормальной потребностью на душу взрослого населения. Но эта средняя цифра на практике распределялась неравномерно, как это неизбежно в классово-эксплоататорском обществе. Даже при высокой арендной плате и больших налогах крупный землевладелец извлекал из плодородной земли значительный доход и богател, тогда как мелкий земледелец находился на грани нищеты. А классовая политика правительства, освобождавшая храмовые земли, крупных землевладельцев, владельцев δωρεαί от налогов и повинностей, перекладывала их тяжесть на трудящихся. Папирус PSI 400 3 в этом отношении весьма поучителен: некий Агафон предлагает свои услуги Зенону по организации доходного дела. Дело в том, что Петобастис имеет в своем распоряжении 265 арур земли, которую он, повидимому, не в состоянии освоить и потому задолжал казне. Агафон предлагает взяться за обработку этой земли в пользу Зенона (т. е. его господина, Аполлония). Он гарантирует урожай в 10 артаб с аруры или 10 драхм деньгами; Зенон уплачивает казне

4 драхмы, ему остаются 6 драхм с аруры. Из 265 арур 100 остаются под паром; с них Агафон обязуется собрать 1500 копен сена по 2 мины весом или отдать наличными по 3 драхмы с аруры; кроме того, Зенон может пасти там свой скот. За все свои хлопоты он просит только 10 драхм в месяц. Понятно, он рассчитывает кое-что заработать на излишке урожая сверх 10 артаб и на использовании (может быть за взятку) богатого инвентаря δωρεά Аполлония. Как бы то ни было, предложение Агафона показывает выгодность эксплоатации большого земельного владения. Зенон должен получить 165x10+ + 100 x 3=1950 драхм; расход составит 265x4 драхмы казне

1 К BGU 1217 и PSI 400 можно прибавить P. Tebt. 49, где указан урожай пшеницы с 2 J/4 аруры. Он составлял 20 артаб.
2 U. Wilcken. Griechische Ostraka aus Aegypten und Nubien, B., 1899, I, стр. 489 сл.
3 C. Préaux, ук. соч., стр. 134 сл.
197

и 120 драхм платы Агафону; чистый доход составит 1950— 1180= 770 драхм.

Крупные владельцы могли применять в своих хозяйствах труд рабов, дешевый труд поденщиков, прожиточный минимум которых был чрезвычайно низок, даже принудительный труд свободных крестьян; они имели возможность применять интенсивные формы земледелия, они легче противостояли вымогательствам и злоупотреблениям многочисленных царских чиновников.1 Последнее обстоятельство имело немаловажное значение; крестьяне поэтому предпочитают иной раз снимать землю в субаренду от царского арендатора (например, P. Tebt. 42= W. 328).

Чтобы прокормиться, надо было иметь по крайней мере по 2 аруры на душу, но таких владельцев или арендаторов, δυνατοϋντες («крепкие хозяева»), было незначительное меньшинство; даже μάχιμοι, египетские военнослужащие, получавшие земельные наделы в качестве клерухов, владели 5, 7 или 10 арурами. Крестьяне пытались иногда всем миром взять в аренду большие площади пустопорожней земли. Об этом свидетельствуют два сильно испорченных папируса, содержащих жалобы крестьян через своих старшин (πρεσβΰτεροι) на номарха Дамиса.2 Жалобы адресованы частично диойкету Аполлонию. Жалобщики — переселенцы из другого нома, заарендовавшие из δωρεά Аполлония тысячу арур; но им не позволили поселиться в городе, и после того как они затратили труд на расчистку леса, Дамис расторгнул договор и арестовал старейшин; он отказался им заплатить за проделанную работу хотя бы как поденщикам, предпочитая, чтобы земля осталась незасеянной. Между прочим, чтобы заинтересовать Аполлония, они пишут, что хозяйство в его δωρεά, ведется плохо, так как там нет знающих людей, и предлагают вызвать кого-нибудь из них и выслушать их замечания.

Крестьяне сохранили остатки общинной организации со старейшинами (-ρεσβύτεροί), писарями (γραμματείς), служителями (ύπηρέται). Но эта общинная организация,3 некогда служившая основой права крестьян на их владение землей и дававшая им известную прочность существования, в птолемеевском Египте потеряла свое значение. Связь с общиной была чисто формальная; родное село (κώμη) было местом, где крестьянин был приписан, где он выполнял свои повинности

1 В δωρεα Аполлония его управляющий сам ведает полицией и заменяет управителя Филадельфии; см. Rostovzeff, A large Estate..., стр. 50.
2 Там же, стр. 73/75.
3 У W. 304, строка 8 названа δεκαταρχία ’Απολλώνιου; очевидно, в III в. сохранялся еще древний обычай работы десятками под руководством старосты.
198

перед государством. Государство использовало эти общинные пережитки в своих целях, для установления коллективной ответственности крестьян за их долги государству. В тебтюнисских папирусах (13, 40, 48, 50 и др., все II в.) старейшины, вместе с комархом или одни, неусыпно наблюдают за ходом работ их односельчан, за уплатой причитающихся казне налогов и сборов. В P. Tebt. 48 комархи и πρεσβύτεροι των γεωργών сообщают, что они, «работая днем и ночыо», собрали 1500 артаб арендной платы и 80 артаб в связи с ожидающимся проездом царя. P. Tebt. 846 (140 г.) представляет выданную комарху и пресвитерам расписку на сдачу налога натурой. В P. Tebt. 50 комарх и старейшины земледельцев разбирают в первой инстанции вопрос о нарушении обычая при пользовании ирригационным каналом.

Но связь с ιδία не означала прикрепления крестьян к земле. Крестьяне (формально во всяком случае) оставались свободными арендаторами, и меры принуждения, применявшиеся к ним ретивыми администраторами, рассматривались как служебные проступки, на которые крестьяне приносили жалобы царю. Что крестьяне пользовались свободой передвижения, показывает хотя бы приведенный выше случай с переселенцами, заарендовавшими 1000 арур на δωρεά Аполлония. Для взыскания долгов с крестьян, живущих на чужбине (ξένοι), вне своей ιδία, существовала должность сборщика — πράκτωρ ξενικών. Необходимо отметить, что βασιλικός γεωργός могло стать и лицо, принадлежавшее к привилегированному сословию. В папирусе W. 328 (114 г.) жрец одновременно, в качестве арендатора царской земли, является «царским земледельцем» (ό’ντος δέ καί βασιλικού γεωργού) соответствующего селения. Βασιλικοί γεωργοί τών έκ Σοκνοπαίου νήσου именует себя коллегия жрецов храма Сокнопая и Исиды. Мы видели (W. 198), что эллины работают даже в батраках.

Разложение общины было ускорено в результате экономических мероприятий правительства Птолемеев, благодаря включению Египта в систему более широких экономических связей. Община распадалась не только как целое, она расслаивалась изнутри, поскольку были созданы условия для возникновения социального неравенства внутри нее. «Как крупное, так и мелкое землевладение допускают (смотря по историческим условиям, из которых они развились) весьма различные формы распределения. Но очевидно, что крупное землевладение обусловливает всегда иное распределение, чем мелкое; что крупное предполагает или создает противоположность классов — рабовладельцев и рабов, вотчинников и барщиннообязанных крестьян, капиталистов и наемных рабочих, тогда как при мелком — классовые различия между занятыми в зем

199

ледельческом производстве индивидуумами отнюдь не необходимы и, напротив того, самым фактом своего существования указывают на начавшийся упадок парцеллярного хозяйства».1 Как мы увидим ниже, расслоение в египетском крестьянстве зашло настолько далеко, что сельская община потеряла свое историческое право на существование. Κώαη нельзя рассматривать как единое целое. Наряду с крупными владельцами 15, 24, 30, 100,2 даже 265 арур (PSI 400), в кадастрах мы находим владельцев крошечных участков, которые не могут прокормить семьи, безземельных, вынужденных наниматься в батраки и продаваемых за долги в рабство. При всей скудости источников можно все же найти указания на вражду между старейшинами, представлявшими интересы более зажиточной части села, которые находились в тесной связи с комархом и комограмматевсом, с одной стороны, и рядовыми членами общины — с другой. В P. Tebt. 48 комарх и старейшины жалуются, что, когда они с трудом собрали подати для царя, при приемке έκφόρια явился их односельчанин Лик с группой других, которые, размахивая мечами, разогнали сборщиков податей. Тот же, вероятно, Лик упоминается как неспокойный элемент в папирусе P. Tebt. 50.

Взаимоотношения между птолемеевским правительством и земельными арендаторами не ограничивались формальным выполнением условий аренды. Правительство регламентировало во всех деталях само сельскохозяйственное производство от подготовки к пахоте и севу до сдачи продукта в государственные закрома. «Податной устав» и инструкция эконому в P. Tebt. 703 содержат подробные сведения об этом. Ежегодно составлялось плановое расписание того, где, что и сколько сеять; эта διαγραφή σπόρου касалась не только «царских земледельцев», но и земли έν άφέσει3; даже диойкет Аполлоний получает на этот счет указания для своей δωρεά (PCZ 59155); право самостоятельно решать вопрос о посеве специально оговаривается в арендных условиях (P. Tebt. 815). Правительство выдает авансом семена, и эконому поручается следить за их правильным распределением комархом через сельские власти — комархов и комограмматевсов. Иногда выдаются и авансы на производство полевых работ.

После посева поля находятся под неусыпным наблюдением. Инструкция эконому предписывает ему проверить качество

1 Ф. Энгельс. Анти-Дюрпнг. К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. XIV, стр. 150.
2 См. W. к 334.
3 В позднейшем указе 118 г. (P. Tebt. 5, ст. 200—204) прямо говорится, что и γή έν άφέσει подчиняется общим правилам в отношении расписания посевов.
200

сева, установить, не утаил ли кто посевное зерно, не израсходовал ли по другому назначению. Самый ответственный момент — сбор урожая; здесь правительство мобилизует весь свой административный аппарат, помимо специальных инспекторов урожая (γενηματοφυλακες) и сельских старейшин, для охраны урожая и взыскания причитающихся казне сборов. Особенно подробное указание об этом дает P. Tebt. 27 (=W. 331), относящийся к 113 г. до н. э. К тому времени упадок Египта зашел далеко; центральная власть с трудом справлялась с задачей выжимания доходов с трудящегося населения. Характерно, что упоминаемый здесь Теодот совмещает функции эконома и начальника полиции (стр. 29). Диойкет Иреней предупреждает в последний раз Гермия, местного уполномоченного по доходам (επί των προσόδων), что необходимо принять срочные меры к охране урожая и взыскания натуральных платежей. Предписывается «получить от комограмматевса списки людей, которых можно привлечь к должности инспекторов урожая, из военнослужащих и прочих жителей места и соседних районов, отличающихся верностью и надежностью, назначить подходящих из них в сельскую инспекцию и взять от каждого из них и от полицейских в каждом селении подписку в двух экземплярах с клятвой именем царя, что они будут усердствовать в охране и не позволят никому из обрабатывающих царскую землю и землю έν άφέσει присвоить кормовые травы и другие продукты вторичной жатвы (έπίσπορα)». Исключение делается только для прокормления рабочего скота. За всякую изъятую земледедельцем часть урожая он должен предварительно внести ее стоимость в депозит , казны. Здесь важно отметить, что не только царская земля, но и земля γη εν άφέσει подчиняется тому же режиму. Пока пе рассчитались с казной, владелец урожая не в праве им распоряжаться. Земледельцы обязаны причитающийся с них έκφόριον и взимаемые натурой налоги сдать в государственные закрома ситологу, причем, как уже отмечалось выше, все расходы от сбора урожая до сдачи его в θησαυρός, включая расходы на содержание правительственного аппарата, оплачиваются земледельцами в виде особых налогов и сборов.

Особо тщательно были урегулированы виды сельскохозяйственного производства, связанного с государственными монополиями. Особенно хорошо известна монополия на растительное масло, которой посвящены ст. 38—72 податного устава Птолемея Филадельфа. Монополия охватывает все виды растительных масел, главным образом сезамового и кротонового. Монополия эта была сдана на откуп предпринимателям по каждому ному в отдельности. По каждому ному заранее определялась площадь под масличные культуры. Местные власти

201

следили за тем, чтобы авансы семенами были израсходованы по назначению и чтобы вся предназначенная для посева площадь была действительно засеяна; за упущения номарх, топарх, эконом и контролер уплачивают каждый по 2 таланта штрафа и должны возместить откупщику убыток от недосева. Откупщик и местные власти следят за урожаем ц его уборкой, весь урожаи продается владельцами по установленной цене откупщику, удерживающему с платежной суммы 25% в качестве налога. Все операции — от получения семян до сдачи продукта откупщику — контролируются, и о каждой операции составляется акт с подписями и печатями. Перевозка масличных семян не допускается без письменного удостоверения, так что продать их на сторону невозможно. Производство масла сосредоточено в мастерских, куда маслоделы обязаны были сдавать весь свой инвентарь. Под самым строгим наказанием запрещалось иметь у себя на дому орудия производства масла. Когда в мастерских производство прекращалось, все орудия и инвентарь опечатывали. Исключение делалось только для храмов, которым разрешалось производить масло, но только для культовых надобностей.

Сами работники мастерских находились в ведении правительства; сдав свой инвентарь в царскую мастерскую, они поступали в полное распоряжение масляной монополии, не имея права отлучаться с своего местожительства в другой ном. Откупщик и контролер «будут распоряжаться (κυριεύσουσιν) всеми маслоделами в номе, мастерскими и оборудованием и пусть они запечатают инструменты на период бездействия. Пусть они понудят маслоделов работать ежедневно и наблюдают за ними» (RL 46, 8); для работников устанавливается норма выработки.

Формально работники монополии — люди свободные, они получают заработную плату и некоторую долю прибылей. Но они не вольны, повидимому, отказаться от навязанного им соглашения. Их могут перебрасывать из одной мастерской в другую. Но нет данных о том, были ли обязательства рабочих наследственными или временными, считаются ли сданные ими орудия производства их собственностью или они конфискованы. Юридически они, конечно, не рабы, их правоспособность в других отношениях не ограничена. Но пока они работают на монополию, они подвергаются такому ограничению в правах, которое возможно только в условиях восточной деспотии.

Продажа масла по всей стране была отдана на откуп мелким торговцам (κάπηλοί), получавшим масло по установленной цене и продававшим его также по твердым ценам. Ввоз масла из-за границы для продажи был запрещен, для собственного

202

употребления — обложен запретительной пошлиной. Однако контрабандой масло ввозилось (P. Tebt. 38. 39), и «Податной устав» поэтому предусматривает производство обысков в поисках контрабанды (RL, 55, 17).

Не совсем ясно, в каком положении было производство льняных тканей, которыми славился Египет. Повидимому, только посев льна регулировался государством. Производство тканей находилось в руках частных лиц (P. Tebt. 5, 231 сл. запрещает продавать за недоимки ткацкие мастерские и орудия прядения и ткачества), но правительство скупало ткани по установленным ценам и потом пускало в продажу через торговцев-откупщиков.1

В Египте существовала также монополия на соль, кожи, пеньку, папирус и некоторые другие предметы широкого потребления. Эти монополии помимо тягот, которые налагались на трудящееся население, были одним из дополнительных способов выжимания средств, поскольку они устанавливали монопольно высокие цены. Так, из папируса PCZ 59025 видно, что в 259 г. масло продавалось в Египте по 52 драхмы за метрет, тогда как на Делосе в это время розничная цена была 18 драхм.

Кроме уплаты податей и налогов трудящиеся Египта обязаны были работать безвозмездно на ирригационных сооружениях. Парижский папирус (W. 385), содержащий отчет о произведенных работах, касается 1080 людей, произведших 32 400 навбиев2 землекопных работ, т. е. по 30 навбиев на душу. Привилегированные лица, освобожденные от этой трудовой повинности, вместо этого платили налог — χωματικόν. Эти обычные, нормальные работы по содержанию в порядке ирригационной сети, как и текущий ремонт каналов на арендуемом участке земледельца, искони были привычны крестьянам. Но дело не ограничивалось этими текущими работами. В царствование Птолемея Филадельфа, когда были предприняты мелиорационные работы в большом масштабе, необходимо было найти рабочие руки для экстраординарных работ. Из документов Зенонова архива видно, что для мелиорационных работ в районе Филадельфии привлекали рабов, военнопленных, арестантов (δέσμιοι), наемных работников, а также в принудительном порядке и земледельцев, хотя и за плату.

Регламентация всех деталей производственного процесса, множественность контроля над каждым шагом земледельца,

1 О текстильной монополии см. М. Хвостов. Очерки организации промышленности. . . , стр. 52 сл.
2 Ναυβιον — мера объема, куб со стороной в 2 локтя.
203

фиксируемым в документах с печатями, клятвами, свидетелями, система ответственности чиновников за поступление доходов, заставлявшая их в целях перестраховки нажимать свыше всякого предела на плательщиков, — все это неизбежно вело к злоупотреблениям властью,1 к вымогательствам, хищениям. Инструкция эконому (P. Tebt. 703, стр. 134 сл.) рекомендует взаимное благожелательное отношение (εύνοια) чиновников и населения. Но на практике то были враги. Уже в III в. инструкция эконому (стр. 60—63) предлагает вникнуть в положение земледельцев, разоренных тяжестью поборов. Но, понятно, рассчитывать на добрую волю чиновников было нечего. Земледельцы прибегали к другому средству самозащиты— к «забастовке»; они покидали свое место работы и уходили в храм, пользовавшийся правом убежища. Интересный случай такой αναχώρησές произошел в δωρεά Аполлония,2 где земледельцам благодаря этому удалось добиться лучших условий аренды.

Но середина III в. была периодом подъема хозяйства Египта. Была расширена посевная площадь благодаря крупным мелиорационным работам. Крупные земельные владения вроде δωρεά Аполлония были рассадниками более высокой сельскохозяйственной техники. В Филадельфии вводятся новые посадки фруктовых деревьев и винограда, тысячи саженцев привозятся из разных стран и акклиматизируются здесь, чтобы создать изысканные сорта вина и фруктов, на которые появился спрос не только со стороны греческих иммигрантов, но и на внешнем рынке, благодаря расширению экономических связей. Правительство покровительствовало этим новшествам, в частности, для новых плантаций налог на вино был снижен с 1/6 до 1/10. Вводятся и новые сорта пшеницы, более продуктивной. Аполлоний ввозит из Малой Азии знаменитых в древности милетских овец вместе с пастухами, выводятся драгоценные овцы, которых укутывают в кожу (πρόβατα ύποδίφθερα). Архив Зенона показывает, сколь обширны и многообразны были хозяйственные мероприятия в управляемой им δωρεά, какое громадное количество людей различного происхождения и состояния втягивалось в сферу его влияния.

Рост производства не только удовлетворял возросший спрос со стороны «эллинов», но и давал излишки для внешней торговли. Хоть окольным путем, через посредство государственного аппарата, но все же Египет занял видное место в экономике эллинистического мира в целом. Это означало рост

1 Перечень таких злоупотреблений см. С. Préaux, ук. соч., стр. 515 сл.
2 PSI 502, русский перевод: АСПИ, стр. 436/7.
204

рабовладельческих отношений. Александрия, типичный рабовладельческий город, оказывала свое влияние и на все хозяйство страны, и расширение производства, стимулируемое также политикой первых Птолемеев, было возможно только путем все большего применения труда рабов.

Историки эллинизма, преимущественно юридического направления, склонны преуменьшать роль рабства в птолемеевском Египте, за исключением Александрии. В частности, Вестерман 1 находит в Египте очень мало рабов. При отсутствии какой бы то ни было статистики этот вопрос нельзя решать при помощи случайно обнаруженных данных в папирусах. Кроме того, и терминология в документах не всегда ясна. Греки, например, словом σώματα обозначают обычно рабов; но в Египте это слово часто обозначало вообще «души»; в декларации Асклепиада (W. 198) перечисляются члены семьи Асклепиада, няня и 8 наемных работников, «всего 15 σώματα» («душ»). Не всегда можно с уверенностью сказать, что παΐς или παιδίσκη означает раба или рабыню; но παιδάριον почти всегда означает раба. Но важнее, чем статистика, основанная на совершенно случайных данных, материалы, свидетельствующие о наличии очень большого числа рабов в одном хозяйстве. Ростовцев приводит данные папирусов о сельскохозяйственных рабах: у Керкиона работают 30 рабов, у Миса — 30, у Лаба — 15, у араба Петеминиса — 30, у Оннофрия — 10; все эти лица нанимают рабов за плату; ряд других лиц применяют по 10 рабов. Военнопленные рабы, по известному свидетельству Диодора (III, 12, 2), работали в рудниках. Многие из них попадали и к частным лицам. В декларации Лептина (W. 199) названо по имени не менее 16 рабов (список обрывается). Наличие такого большого количества рабов в одном хозяйстве, притом не в городе, а в селе, говорит о большом месте рабского труда в производстве.

В предыдущей главе приведены данные Зенонова архива о рабстве в сирийских владениях Египта. Они говорят о том, что торговля рабами занимала, пожалуй, первое место в операциях Зенона в Сирии. В хозяйстве Аполлония в Филадельфии рабыни работают в ткацких мастерских (PCZ 59142, 59295).

О налоге на рабов (άνδραποδικόν) говорит специальный закон (около 265 г.), в выдержке из νόμος τελωνικός (W. 259): налог этот был отдан на откуп. В δικαιώματα имеется специальный раздел о «рабе, ударившем свободного» (стр. 196—202); закон устанавливал разные меры наказания для господ и рабов.

1 W. L. Westermann, Sklaverei, RE, Sappl. VI.
205

В тех же δικαιώματα имеется специальный параграф, устанавливающий, что гражданин (Александрии) не может быть рабом (стр. 219—221). Это приводит к вопросу о порабощении свободных, о кабальном рабстве в Египте. До недавнего времени единственным относящимся сюда текстом был P. Col. invent. 480 (198—197 г.), опубликованный в 1929 г.1 Папирус содержит выписку из «указа о рабах» (έκ του διαγράμματος cou τών ά νδρα-όδων). Речь идет о налоге на сделки о купле-продаже рабов, сдаваемом на откуп и находящемся под наблюдением контролера (άντιγραφεύς). Устанавливаются ставки налога в зависимости от характера сделки; была ли это обычная продажа, регистрируемая у агронома, продажа с торгов, продажа за причитающиеся казне долги. Налог взимается не только в пользу казны, но и в пользу города (προπολητικόν); кроме того, взимается сбор за оглашение (κηρύκειον), канцелярский (γράφιον). Раньше, как сказано в указе, этот налог взимался как δωρεά Дикеарха. Очевидно, этот этолийский пират, бывший на службе Филиппа V Македонского, а затем Птолемея VI, получил в качестве особого пожалования доход с налога на продажу рабов. Надо полагать, этот налог составлял приличную сумму, если его могли пожаловать как δωρεά, а это говорит о значительных оборотах по работорговле.2 Но наиболее интересна последняя часть папируса : «τίν δε ύποχρέων σωμάτων όσα αν ελεύθερα οντα έαυτά .... (10 букв) το χρέος πράςονται τον δανείξοντα (5 драхм 1 обол) και τον δανειξόμενον (5 драхм 1 обол)»; всего 10 драхм 2 обола и γράφιον с головы 1 драхма. Здесь, по толкованию издателя, ныне подтвержденному новым документом, речь идет о должниках, которые, будучи свободны, сами себя (έαυτά) продают в рабство, становясь рабами-должниками (υπόχρεα σώματα). Несмотря на сообщение Диодора (I, 79), что уже Бокхорис запретил кабальное рабство, оно, оказывается, практикуется в птолемеевском Египте, и даже в Александрии, судя по включенному в δικαιώματα постановлению. Если толкование текста этого папируса, данное у Вестермана, вызвало кое у кого сомнения, то оно было окончательно подтверждено цитированным в предыдущей главе PER Inv. № 24552, где в официальном царском указе Птолемея Филадельфа (?) указываются и источники рабства, в частности кабального: в Сирин и Финикии

1 W. L. Westermann. Upon slavery in Ptolemaic Egypt. NY, 1929.
2 О системе продажи рабов (конфискованных за долги или военнопленных) говорит Р. Grad. 1 (18-й г. Птолемея Филадельфа), устанавливающий порядок закупки их. Желающим предлагается записаться заблаговременно (за 3—6 месяцев) у специально назначенных для этого лиц и внести за каждого раба аванс в 20 драхм.
206

практиковалась продажа σώματα λαϊκά ελεύθερα — свободных людей из простонародья — и просто похищение; указ запрещает такие операции; но лица, проданные казной, остаются в рабстве, «если даже некоторые заявляют, что они свободные люди». Запрещая сделки с σώματα λαϊκά ελεύθερα, указ делает исключение для тех случаев, когда закон допускает взыскание не только с имущества, но и с самой личности должника ών ή πραξις καθηκει και εκ του σώματος γίνεσθαι; продажа за долги, таким образом, узаконена египетским правительством.

Об интересном демотическом папирусе II в. доложил на Оксфордском папирологическом конгрессе 1937 г. Томпсон.1 В папирусе речь идет о самопродаже храму. Автор документа объявляет себя с детьми и детьми детей рабами бога Сохнео-тинис. «Я не буду иметь права быть свободным в твоем храме на веки веков. Ты будешь меня защищать. . . Я буду отдавать тебе в качестве дохода от моей службы каждый месяц. . . пока исполнится 99 лет. . . 1 1/4 кит. . . и буду платить жрецам ежемесячно. . . Я буду выполнять твои приказания обязательно и без промедления». Повидимому, здесь перед нами случай, когда человек добровольно отдает себя в иеродулы, чтобы укрыться под сенью храма от житейских бурь и невзгод. Это бросает несколько новый свет на институт κάτοχοι — затворников храма Сараписа в Мемфисе.

При изучении рабства в Египте необходимо иметь в виду своеобразие форм рабства в различных странах древности в разные времена. Иной раз недооценка роли рабства в хозяйстве объясняется тем, что исследователю рисуется какой-то «идеальный» шаблон раба, какой известен главным образом в Римской республике. Между тем в Египте существовали формы рабства, которых нельзя подвести под шаблон. В демотическом папирусе (Field Museum, 109/8 г.), опубликованном в 1936 г.,2 выступает «крестьянин, раб Земи» по имени Эпмахомнев. Такое сочетание «крестьянин-раб» и т. п. встречается в демотических документах часто. Автор публикации цитирует раба-инспектора канала, раба-менялу, раба-гусиного пастуха, раба-рыбака, ведущих самостоятельное хозяйство; рабгусиный пастух в 198 г. продает некоему Петею земельный участок в 30 арур. Частноправовые документы, составлявшиеся не на греческом, а на египетском языке, еще недостаточно изучены; они, надо полагать, внесут дальнейшие существенные коррективы в распространенное, идущее от Вилькена

1 Н. Thompson. Self dedications, Actes du congrès de papyrologie. . . , стр. 497—504.
2 H. J. Reich. The Field Museum Papyrus, «Mizraim», II, 1936, стр. 36 сл.
207

представление о незначительной роли рабства в птолемеевском Египте.

Включение Египта в систему эллинистических государств, приведшее на первых порах к расширению его экономики, отразилось и на торговле Египта. Александрия стала одним из крупнейших центров торговли, уступая разве только Родосу. Архив Зенона свидетельствует о многообразной торговой деятельности Аполлония, этого предприимчивого крупного дельца. Его агенты в Сирии закупают различные товары: от меда и орехов до рабов. В PCZ 59012 дана сводка товаров, ввезенных для Аполлония из Сирии в Пелузий, с указанием ввозной пошлины — от 20 до 50 % (вино). Слава Филадельфии как торгового и промышленного центра привлекала сюда с разных сторон людей, готовых предложить свои услуги. Так, два брата просят Зенона устроить их на работу с матерью и женой в Филадельфии; они рекомендуют себя в качестве опытных мастеров по производству льняных тканей для женщин и предлагают организовать производство большого ассортимента женского платья и обучить этому ремеслу работников; они ставят однако условием, чтобы им дали помещение (PCZ 59263). Другая группа ткачей предлагает свои услуги за поденную плату 1 1/2 обола в день мужчине и 1/2 обола женщине и при условии предоставления в их распоряжение одного раба в качестве помощника (PSI 599).

Поскольку в казну поступало огромное количество пшеницы в качестве натуральной подати и аренды, а государственные монополии сосредоточивали контроль над важнейшими отраслями производства в руках государства, само государство оказывалось крупнейшим владельцем товаров. Но торговля, как крупная, так и мелкая, находилась главным образом в руках откупщиков; Птолемеи предпочитали получать в казну готовую наличность, гарантируя свои интересы установлением отпускных цен, монополией на финансовые операции меняльных столов (τράπεζαι) и обложением торговли сверх того налогом на торговый оборот (εγκύκλιον, τέλος, ώνης).

О торговле с Западом документы чрезвычайно скудны. Но надо полагать, что господство на Эгейском море в тот период, когда Птолемеи стояли во главе островной лиги, открыло для египетской торговли широкие перспективы. Египетские товары археологи обнаруживают в самых отдаленных уголках эллинистического мира вплоть до Северного Причерноморья.1 Египетская керамика, художественная посуда из литого

1 См. статью Б. А. Тураева «Les objets égyptiens, trouvés dans la Hussie Méridionale», RA, 1911. Ср. A. В. Шмит «Древний Восток и русский Север», «Новый Восток», № 13—14, 1926.
208

стекла с золотым орнаментом находили широкий спрос. Особенно важна была торговля хлебом, которого Египет мог вывозить до 10 миллионов артаб в год, восточными ароматическими веществами и пряностями, папирусом. Вероятно, урегулирование вопросов хлебной торговли было предметом переговоров послов боспорского царя Перисада с Птолемеем Филадельфом. По сообщению историка г. Гераклеи Понтийской (Memnon 25), Филадельф доставил Гераклее 500 артаб пшеницы и построил там на акрополе мраморный храм Гераклу. С другой стороны, Египту приходилось ввозить металлы (железо, медь, золото), дерево, лошадей, слонов.

Для ведения торговли был необходим флот — речной и морской. О размерах этого флота нет сведений. Имея в своих владениях Эгейские острова и финикийские гавани и верфи, Птолемеи, вероятно, использовали для дальней морской торговли греческие и финикийские корабли; но и о собственном кораблестроении можно заключить из сообщений о закупке строительного леса. Во всяком случае в папирусах имеются прямые указания о существовании казенного речного флота. Наряду с этим для перевозок по Нилу использовались перевозочные средства частных лиц. Аполлоний, как сообщают папирусы Зенонова архива, имел собственную флотилию речных судов и верфи в Керке.1

Несколько больше мы осведомлены о восточной торговле Египта. В исследовании М. М. Хвостова «История восточной торговли греко-римского Египта» (Казань, 1907) дана исчерпывающая для того времени сводка всего относящегося сюда материала. Первые Птолемеи провели ряд мероприятий по улучшению связи с Востоком и Югом. Экспедиции Филона, Сатира, Эвмела, Пифагора и другие ставили себе, наряду с научным исследованием, также экономические задачи. На Красном море возникают порты, обслуживающие торговлю с Аравией, Эфиопией и Индией. Главным из них был порт Береника, соединенный благоустроенной дорогой с нильским городом Коптом. Был восстановлен канал, соединяющий Нил с Красным морем; целая система шлюзов ограничивала доступ соленой воды из моря и поддерживала такой уровень воды в канале, что он мог пропускать большие грузовые суда. Торговля с Индией велась через посредство арабов. Птолемеи пытались завязать и непосредственные сношения с Индией. При Птолемее I была направлена сухопутная экспедиция через Аравийскую пустыню в Вавилон. Птолемей II посылает в Индию посла к царю Ашоке и получает от него ответное посольство. Птолемей III Эвергет во время «войны Лаодики» совершил

1 М. Rostovzeff. A large Estate. . . , стр. 123.
209

поход на Восток вплоть до Персиды, возможно, чтобы овладеть путем в Индию. Одновременно ведется исследование Красного моря и Индийского океана. Позднее, уже в I в., встречается в надписях (OGIS 186, 190) должность στρατηγός της ’Ινδικής καί Έρυθρας θαλάσσης; это, конечно, не значит, что Птолемеи владели Индийским океаном; по всей вероятности, под «Индийским морем» разумеется южная часть Красного моря; но само название должности свидетельствует о серьезном интересе правительства к индийской торговле. Владея также Финикией и Южной Сирией, Птолемеи могли осуществлять и караванную торговлю с арабскими племенами и через их посредство с Индией. Вывозимые с Востока пряности и благовония составляли государственную монополию; сырье поступало в Александрию, где оно отчасти перерабатывалось в соответствующий готовый продукт; часть восточных товаров перепродавалась в сыром виде.

Птолемеи провели также централизацию и унификацию денежного обращения. Была введена единая монетная система, основанная не на аттическом, а на финикийском стандарте. Находившиеся в обращении монеты не птолемеевской чеканки подлежали обязательной перечеканке (PCZ 59021). Для внутреннего обращения в Египте была сохранена медная монета; это также было одним из средств обогащения казны, так как реальное соотношение между стоимостью меди и серебра не соответствовало номинальной стоимости медных денег.

Система организации хозяйства, основанной на принуждении, на присвоении прибавочного продукта путем установления бесчисленных тяжелых налогов и государственных монополий, обогащая казну, истощала непосредственных производителей. Тарн отмечает, что «Птолемеи развивали страну, но не улучшали условий жизни народа»; что у них «не было желания угнетать египтян», но у них не было и желания помочь им, они заботились лишь о том, чтобы они были годны к труду, «но это делает любой деловой рабовладелец». Вот почему нуждавшиеся всегда в деньгах Селевкиды, опираясь на свободное население, подняли эллинистическую культуру, тогда как Птолемеи «отдавали на откуп государство и наполняли свою казну».1 Тарн, как и все буржуазные историки и юристы, рассматривает государство как надклассовое учреждение и потому он видит различие между государствами Птолемеев и Селевкидов в личных взглядах и целях их правителей. В действительности оба государства были классовыми, рабовладельческими. При всем различии конкретных исторических условий, в которых развивались эти эллинистические монархии

1 W. Tarn. The Hellenistic Civilization, 1927, стр. 164, 165.
210

и которые привели к различным формам организации государства и хозяйства страны, существо их было одно и то же. Возможно , что первые Птолемеи были житейски неплохие люди и руководились наилучшими намерениями.1 Но основная задача, диктовавшаяся объективными интересами рабовладельческого класса, именно в том и заключалась, чтобы «развивать страну, но не улучшать условий жизни народа», т. е. трудящихся. Поэтому и царство Селевкидов и царство Птолемеев, хотя несколько различными путями, пришли к одному и тому же результату— новому кризису, который завершился римским завоеванием.

Разделение населения — с одной стороны, на рабов, ύποτελέίς, έπιττεπληγμένοι ταις προσόδοις («привязанные к государственным доходам») и царских земледельцев, с другой — на крупных рабовладельцев и землевладельцев, торговцев и откупщиков, жрецов и чиновников — свидетельствует о классовом антагонизме, определяющем структуру и селевкидского и птолемеевского общества. Система откупов и монополий, установленная в Египте, всей своей тяжестью давила на трудящееся население, но не мешала, а иногда и содействовала обогащению всякого рода предпринимателей, нахлынувших в Египет из Азии и Европы или вышедших из среды самих египтян; общность классовых интересов сплачивала тех и других, и имя «эллин» воспринималось скорее как классовое, чем этническое понятие. И в Египте, как и в других эллинистических странах, шел процесс дальнейшего расслоения сельской общины, дальнейшее углубление классовых противоречий. Рост производительных сил, развитие рабовладельческих отношений, хотя и в специфических египетских формах, сопровождались, как мы видели, жесточайшим угнетением трудящихся. Конечно, деспотический режим давал себя чувствовать и другим слоям населения. В частности, тяжелым бременем и для средних слоев — египтян и эллинов — были военные постои. Клерухи получали не только земельный участок, но и σταθμός, квартиру; для этого реквизировали частные жилища, что вело к бесчисленным недоразумениям, спорам и ссорам. P. Petr. II, 8 (=W. 450) — жалоба некоего Фамеса, адресованная царю, — цитирует ряд указов Птолемея Филадельфа, начиная с 276/5 г. В одном из них запрещается захватывать помещения клерухов, лишившихся клера. Другой указ

1 О «благожелательности» Птолемея Филадельфа по отношению к населению хорошее представление дает P. Amh. 33: в личном письме к диойкету Аполлонию Птолемей возмущается тем, что по искам казны со стороны ответчиков выступают защитники συνήγοροί в ущерб казне. Он приказывает взыскать с защитников понесенный казной убыток в 2 1/10 раза и запретить им впредь выступать по таким делам под угрозой ареста и конфискации имущества.
211

запрещает клеруху, получившему помещение, домогаться ещё одного. Следующим указом запрещается брать ссуду под квартиру или продавать ее. Еще один указ устанавливает порядок, по которому в зданиях, предназначенных для расквартирования военнослужащих, половина должна оставаться в распоряжении домовладельцев; вместе с тем запрещается захватывать помещение насильно. Наконец, последний указ говорит, что квартиры клерухов, у которых клер конфискован, переходит к царю; это значит, что реквизиция квартир имела не временный, а постоянный характер. Несмотря на запрещение самочинных действий, множество жалоб, сохранившихся на папирусах, говорит о частых случаях самоуправства, ожесточавших население против «эллинов» — греков и эллинизированных пришельцев из Азии и Европы. Как видно из одного папируса 242 г. (W. 449), некоторые домовладельцы в Крокодилополе, чтобы защитить себя от реквизиций, сняли крыши с домов и забаррикадировали двери, поставив перед ними алтари (надо полагать, греческим богам).

Греческое влияние сказалось и в институте литургий — обязательной, связанной с расходами общественной службы. В Р. Mich. Zen. 23 некий Аристид в 257 г. пишет Зенону, что его, несмотря на молодой возраст, граждане избрали на должность по хлебоснабжению ; он просит Зенона ходатайствовать перед Аполлонием об освобождении его от этой тягостной литургии. Литургии затрагивали в первую очередь имущих; но в то время они и не занимали, повидимому, заметного места в административно-хозяйственной жизни Египта. Обогащение египетской казны 1 и рост рабовладельческого хозяйства достигались нещадной эксплоатацией трудящихся.

Неудивительно, что уже в правление Птолемея Филадельфа намечаются разрозненные, пока единичные и не организованные, выступления против гнета.2 Выше уже отмечалось, что угнетаемые земледельцы в δωρεά Аполлония прибегают к άναχώρησις, чтобы отстоять свое право на существование. О брожении среди трудящихся говорит появление в переписке Зенона термина στασιαστής (бунтовщик). Так, некий владелец мастерской сообщает, что у него работает στασιαστής, собирающийся

1 Аппиан (prooem. 10) пишет, что Птолемей Филадельф собрал в своей казне 740 000 талантов. Эта нелепо громадная цифра показывает, какими грандиозными рисовались богатства первых Птолемеев позднейшим поколениям. По Иерониму (к Даниилу, XI, 5), Филадельф извлекал из Египта годовой доход в 14 800 талантов серебром.
2 Имеющийся об этом папирологический материал собран в статье W. Peermans «Ptolemée II Philadelphe, et les indigènes égyptiens», «Revue Belge de Philologie et d’histoire», XII, 1933, № 4, стр. 1006 сл. См. также Е. Кагаров, «Новые материалы по истории классовой борьбы в древнем мире», ИЖ, 1940, № 10, стр. 82 сл.
212

бежать (άναχωρέϊν); этого бунтовщика однако заблаговременно арестовали (PSI 442). Известный, повидимому, ό στασιαστής ό γεωργός упоминается в PCZ 59499. В PCZ 59484 ткач доносит на другого ткача как на στασιαστής. В демотических арендных договорах земледельцы приносят клятву, что они не уйдут «ни в храм бога, ни к алтарю царя, ни в убежище» (там же, стр. 1018). К άναχώρησις прибегали и рабы. Рабыня пишет Зенону, что, истощенная тяжелой работой, она все же не желает бежать (άναχωρνϊσαι), как бежали остальные обиженные рабыни (PSI 667; ср. 602). Иной раз прибегали и к активным действиям. Так, ведающий разведением арабских овец Гермий доносит Зенону в 259 г.: «народ (ό λαός) напал на нас, наложил руки на пастухов, ... я страдаю, подвергшись побоям» (PSI 380).

Конечно, со «смутьянами» расправлялись беспощадно. По свидетельству P. Tebt. 701 (235 г.), целое селение оказывается обезлюдевшим (έρημος) из-за арестов. Но репрессии не могли остановить выступлений, начавших вскоре принимать характер массового движения. Первым его проявлением была, повидимому, seditio domestica при Птолемее III Эвергете. Об отражении брожения против власти в идеологии свидетельствует «пророчество горшечника», дошедшее до нас в греческом переводе. Это «пророчество», повидимому, относится ко времени Птолемея III; оно имеет характер апокалипсиса, в котором открывается будущее. Здесь предсказывается гибель Александрии: «Город у моря станет местом, где рыбаки сушат свои сети, ибо Агатодаймон (добрый демон) и Хнум удалятся в Мемфис». Затем настанет «блаженное время, когда воссядет праведный царь, посланник бога-солнца».1 А вскоре после Эвергета государство вступает в полосу хронического кризиса, который в конце концов завершился падением эллинистического Египта.

* * *

Преемником Птолемея Эвергета был его сын Птолемей IV, получивший прозвание Филопатора (221—204 гг.). Управлял государством фактически временщик Сосибий, который еще при Эвергете занимал высокий пост верховного жреца царского культа и владел обширной δωρεά. Полибий (XV, 25) дает ему резко отрицательную характеристику, называя его ψευδεπίτροτ:ος и злым гением (κακοποιος) государства. По его наущению были убиты дядя, брат и мать Птолемея. Он потворствовал дурным наклонностям молодого царя, чтобы держать его в своих руках. Под влиянием Полибия некоторые историки, в частности Бивен, изображают этот период истории Египта

1 САН, VII, стр. 115.
213

только как личную историю Филопатора и его приспешников. Между тем это период кризиса всей политической и хозяйственной системы, который в эти 18 лет, правда, только еще намечается, но с вполне отчетливыми контурами. Буржуазные историки видят существо изменений в Египте при Птолемее IV и его ближайших двух преемниках во взаимоотношениях между македонским правительством и «туземцами»: если первые Птолемеи осуществляли «благожелательное господство» над египтянами, то с Филопатора намечается вместо господства — союз (association). Таким образом, классовые отношения подменяются этническими, а классовая борьба в этой характеристике вовсе элиминируется. Что касается «союза» рабовладельческого правительства и египетского народа, о котором говорит, например, Ростовцев, то материал, им подобранный, показывает, что то был вынужденный «союз» всадника и коня.

Важнейшим событием во внешней политике Египта этого времени была сирийская война, в которой Антиох III потерпел в 217 г. поражение при Рафии. В этой битве в войске Птолемеясражались 20 000 египетских μάχιμοι, вооруженные и обученные по македонскому образцу, и их участие дало Птолемею победу. В этом новшестве Филопатора надо видеть естественный результат всего столетнего существования эллинистического Египта. Ведь клерухи только номинально были македонцами. За сто лет они в достаточной степени сблизились и смешались с местным населением, и разница между ними и египетскими μάχιμοι, несмотря на сохранившиеся различия в их экономическом положении (μάχιμοι получали меньшие наделы), не была уже столь значительной. Что касается наемников, то вряд ли они были более надежны, чем египетские μάχιμοι, которые во всяком случае не перешли бы на сторону противника, как это не раз делали наемники.

Победа при Рафии вновь утвердила власть Птолемеев в их азиатских владениях, но имела неожиданные последствия для внутренней жизни Египта. Уже во время похода в войске Птолемея возникли какие-то волнения. В трехъязычной надписи на Пифомской стеле, опубликованной в 1925 г. Сотта и Готье,1 представляющей декрет мемфисских жрецов в честь победителя, после обычных в таких случаях славословий и превознесения победы царя, захваченной им громадной добычи, розыска и возвращения увезенных некогда персами статуй египетских богов декрет отмечает, что «после измены, которую замыслили командующие отрядами, он заключил с Антиохом перемирие на два года и два месяца». Здесь не может

1 См. выше, стр. 185.
214

идти речь об измене в бою, так как дело происходило уже после одержанной победы. Повидимому, имеется в виду первое выступление μαχιμοι, прелюдия того восстания, о котором рассказывает Полибий (V, 107). Может быть, раздача войску золотых венков на сумму 300 000 золотых, о которой сообщает тот же декрет, имела целью задобрить также μαχιμοι. Вероятно, к этому времени относится текст так называемой демотической хроники, содержащий апокалиптические оракулы с комментарием. Автор пророчествует: «человек из Гераклеополя после чужеземцев и ионийцев будет править». «Радуйся, пророк Харшефи». Комментатор поясняет: «это значит: Харшефи радуется, так как после ионийцев появится царь в Гераклеополе».1 В этом египетском мессианизме выражается чаяние освобождения от ига чужеземцев. При этом необходимо учесть, что «ионяне» воспринимались эксплоатируемой массой как понятие классовое — в них видели не столько завоевателей, сколько угнетателей. Но этот документ ничего не говорит об идеологии восстания μαχιμοι, ибо, хотя факт составления «хроники» на демотике говорит скорее всего о том, что она вышла не из кругов жречества, мы все же не знаем, какая была связь у повстанцев с тем идеологическим течением, которое нашло свое выражение в демотической хронике.

Подробности восстания неизвестны; оно, повидимому, носило характер нерегулярных военных действий, вспыхивавших то тут, то там. Полибий отмечает, что внутренняя война велась с чрезвычайной жестокостью с обеих сторон, но не было регулярного сражения или осады (XIV, 12). Судя по имеющимся недостаточным данным, стихийное движение направлялось не только против птолемеевской власти, но и против храмов, о чем имеется папирусное свидетельство и прямое указание в розеттской надписи: здесь в строке 27 греческого текста говорится, что повстанцы при Филопато ре обижали храмы (τά ιερα άδικησαντας). Этим опровергается распространенная версия, по которой повстанческое движение носило характер «национального» восстания под руководством жрецов. Конечно, в этом неорганизованном движении, где руководящую роль играли μάχιμοι, участвовали, надо полагать, различные группы с различными классовыми интересами, выступавшие под разными лозунгами, в том числе религиозными и антиэллинскпми. Но в основе лежали экономические причины, и жречество воспринималось прежде всего как эксплоататорская организация. Надпись на храме в Эдеру, постройка которого была начата еще при Птолемее III Эвергете, сообщает, что в 16 году Птолемея Филопатора разразилось восста

1 Ed. Meyer, SBAW, 1915, стр. 287 сл.
215

ние и отряды повстанцев проникли в храм. Строительные работы прекратились на двадцать лет. Из этой же надписи мы узнаем, что на юге восстание началось только в 206 г., но на севере оно, по словам Полибия (V, 107), началось вскоре (ευθέως) после окончания сирийской войны. На юге оно приняло характер более серьезный; повидимому, Фиваида отпала от царства Птолемеев. «Из документов мы узнаем, что в Фивах на рубеже III и II столетий появляется туземная династия, по годам царей которой Гармахиса и Анмахиса, современников Эпифана (а может быть, частью и конца царствования Филопатора), датировано значительное количество демотических контрактов, происходящих из Фив».1 Косвенным подтверждением этому может служить отсутствие для этого периода вообще очень обильных остраков из Фив.

О массовом характере повстанческого движения и о его длительности говорит уже упоминавшаяся инструкция эконому (P. Tebt. 703), дата которой не сохранилась, но которая скорее всего относится ко времени Филопатора, после подавления восстания на севере. Инструкция констатирует, что царские земледельцы разорены тяжестью έκφόρια. (строка 60 сл.); что многие бросили работу и бежали (строка 217); что по стране бродят беглые μάχιμοι и матросы, которых предлагается вылавливать (215 сл.); правительство озабочено вывозкой хлеба из номов в Александрию (строки 70—87); очевидно, речной транспорт расстроен, и рекомендуется принудить египтян поступать на службу во флот (215 сл.); положение в стране характеризуется как трудное (234 сл.).

Надо полагать, что именно этой экономической разрухой внутри страны объясняется пассивность правительства Филопатора в области внешней политики. Правда, престиж Египта еще был довольно высок, о чем свидетельствуют почетные декреты в честь Филопатора в ряде греческих городов; но египетское правительство не принимает активного участия в развертывающихся крупных событиях на Балканах и в Италии — оно сохраняет нейтралитет по отношению к воюющим сторонам во II Пунической и в так называемой первой македонской войне. В Эгеиде значение Птолемеев падает и Родос выдвигается как ведущий центр торговли. Оживленные дипломатические сношения с Римом, начавшиеся при Филонаторе, были скорее на пользу Риму.

Тяжелое положение внутри страны нисколько не отражалось на роскоши двора, где любимцы Филопатора, Агафокл и его сестра Агафоклея, задавали тон. В то время как, по признанию самого правительства, страна была разорена и речной

1 Б. А. Тураев. История древнею Востока, т. II, стр. 216.
216

транспорт составлял серьезную проблему, в Александрии строится ненужный и бесполезный, но поражающий своими невиданными размерами корабль. Для прогулок по Нилу построен еще более грандиозный и роскошно отделанный корабль с портиками, пиршественными залами и т. д. Пышная титулатура царя из иероглифических жреческих текстов проникает и в официальные акты на греческом языке (W. 109).

О смерти Филопатора и его жены-сестры Арсинои ходили в древности легенды. Придворные якобы в течение года скрывали смерть царя и объявили о ней лишь тогда, когда им удалось отравить Арсиною. Во всяком случае только в ноябре 203 г. Сосибий и Агафокл предъявили народу урны с прахом Птолемея и Арсинои и провозгласили царем малолетнего Птолемея, получившего прозвание Эпифана (203—181 гг.). Сосибий, видимо, вскоре умер; правителем стал Агафокл. Но в 202 г. стратег Пелузия, Тлептолем, поднял восстание против временщика, на его сторону перешли македонские отряды в Александрии. Агафокл, его сестра и мать, а также другие представители придворной клики были растерзаны. Власть перешла к Тлептолему. Произошла смена лиц. Режим остался прежний. Тлептолем как регент оказался не на месте. Его сменил Аристомен, а военное командование было поручено известному этолийцу Скопасу. Внешнеполитическое положение Египта было незавидным. Повидимому, «друзья» и враги Египта хорошо знали о смутах и неурядицах в Египте и не преминули этим воспользоваться. Филипп V Македонский вытеснил Птолемеев из Фракии, завладел Самосом. Все владения Птолемеев в Малой Азии, кроме Эфеса, были потеряны. В 200 г., после битвы при Панионе, Антиох III завладел Келесирией, за которую велась борьба в течение ста лет. Египет перестал быть великой державой; в руках Птолемеев остались только Кирена, Кипр и кое-какие владения в Греции. Египет вошел в свои территориальные границы. Но и в этих границах продолжалась гражданская война, начавшаяся при Филопато ре.

Об этой внутренней войне и связанной с ней экономической разрухе содержит косвенные сведения знаменитый розеттский камень с трехязычной надписью, которая, как известно, помогла расшифровать египетское иероглифическое письмо. В 197 г. Птолемей V, двенадцати лет от роду, был коронован царем и фараоном Египта, а 27 марта 196 г. синод жрецов в Мемфисе вынес постановления о почестях новоявленному богу (επιφανής); в декрете перечислены его подвиги и благодеяния (φιλάνθρωπα).

На первое место, естественно, выдвигаются благодеяния по отношению к жречеству. Помимо обычных щедрых даров, постройки, ремонта и украшения храмов и святилищ, Птоле

217

мей Эпифан, утвердив права храмов на поступающие к ним натуральные и денежные доходы, сохранил в силе άπομοφα (налог в размере 1/6 дохода) с виноградников и садов 1; он распорядился освободить жрецов от ежегодной явки в Александрию (κατάπλους), не привлекать их к принудительной службе на кораблях, снизить на две трети налог на изготовляемый в храмах виссон, освободить храмы от налога в 1 артабу с аруры пахотной земли и 1 керамион вина с аруры виноградников. Последняя льгота — освобождение от некоторых налогов навсегда — представляет нечто принципиально новое и подчеркивает привилегированное положение жрецов.

Все эти благодеяния и привилегии жречеству рассматриваются обычно как попытки задобрить жречество, бывшее идейным руководителем движения против власти Птолемеев. Но мы видели, что повстанцы обращали свое оружие и против жречества, которое принадлежало, как и «эллины», к господствующему классу. В самой розеттской надписи отмечается, что повстанцы поступили нечестиво с храмами (строка 81). Между правительством и жречеством существовал скорее союз, чем вражда; царская власть искала в жречестве естественной опоры, и если, может быть, между ними иной раз возникали недоразумения, они не могли иметь серьезного значения. Даже если учесть неизбежные преувеличения в жреческих декретах, они все же, несомненно, свидетельствуют о взаимной поддержке жречества и птолемеевского правительства; обе стороны не имели серьезных оснований для недовольства друг другом. Конечно, идеи освобождения от власти чужеземцев продолжали жить в Египте в различных слоях населения и могли придавать соответствующую окраску массовым движениям. Ненависть к чужеземцам проявлялась самым неожиданным образом. В демотическом переводе декрета об амнистии, изданного в 19-й год правления Эпифана, рассказывается о том, как Эпифан захватил живыми Анмахиса и его войско; интересно, что при обозначении не только нубийского, но и птолемеевского войска поставлен детерминатив «чужеземца».2 И все же вся совокупность данных говорит о том, что движение против птолемеевской власти носило стихийно-классовый, а не «национальный»

1 Декретом Птолемея Филадельфа (RL, ст. 37) άπομοφχ была передана в казну, с тем, чтобы эта статья дохода шла на содержание культа Арсинои. Хотя, таким образом, жречество в конечном счете не лишилось этого дохода, но, поскольку деньги поступали в казну, они могли быть обращены в случае нужды на другие надобности. Розеттский декрет, повидимому, имеет в виду, чтобы доход от άπομοφα, оставаясь в распоряжении казны, использовался только на нужды культа богов (обожествленных царей).
2 ZÄS. 53, 1917, стр. 55 сл.; ср. С. Préaux, Les révolutions égyptiennes, «Chronique d’Égypte», 1936, стр. 535—6.
218

характер. В декрете противопоставляются не египтяне и эллины, а «народ» и прочие сословия; именно так, очевидно, надо понимать по общему контексту заботу о том, «чтобы ό λαός и все прочие жили в довольстве».1

В розеттской надписи рассказывается и о военных действиях против повстанцев, укрепившихся в Ликополе, в Бузиритском номе. Город был подвергнут правильной осаде. Осажденные рассчитывали, что высокий подъем воды в Ниле затопит позиции осаждающих и разрушит их осадные сооружения. Но Птолемей, не жалея средств, построил ряд плотин, чтобы преградить доступ воде. В конце концов осажденные сдались; Полибий с осуждением говорит (XXII, 7, 1), что победители жестоко обошлись со сдавшимися в плен; по сообщению розеттской надписи, они были казнены в Мемфисе.

О положении в стране в связи с восстанием можно заключить по тем φιλάνθρωπα, которые объявило правительство малолетнего Эпифана. Прежде всего «он предписал, чтобы те из μίχιμοι и других, которые умышляли зло во время смуты, сохранили свои собственные владения». Были прощены недоимки и снижены ставки некоторых податей, объявлена амнистия некоторым категориям заключенных. Надо полагать, военные действия в стране привели к запустению ряда районов, что было особенно чувствительно для правительства после потери внеегипетских земель. Необходимо было поэтому побудить население проявить усердие в обработке земли. Возможно, что для стимулирования интереса земледельцев к поднятию производства правительство встало на путь расширения прав частной собственности на землю. В демотическом папирусе 203 г. из Каира говорится о клерухе, «которому земля дана навеки».2 Вообще борьба против запустения земли, падения ее производительности отныне занимает внимание правителей Египта, и нота тревоги по этому поводу звучит во всех дошедших до нас официальных актах.

В розеттской надписи заслуживает внимания освобождение жрецов от корабельной повинности. Привлечение к ней жрецов (или, может быть, только их иеродулов или земельных арендаторов) говорит о затруднениях с речным транспортом. Если с этим сопоставить появление около этого времени нового вида службы ναυκληρομαχιμοι — военных отрядов по охране водного транспорта — и государственной военной флотилии на Ниле,3 то можно заключить, что перевозки по Нилу казен

1 Таково толкование Летрона (OGIS 90, прим. 47).
2 V. Martin. Histoire administrative, «Papyri und Altertumswissenschaft», M., 1934, стр. 114.
3 SEHHW, стр. 715.
219

ных грузов, главным образом подати и оплаты аренды зерном, были под угрозой нападения.

Повстанческое движение не ограничилось Фиваидой и Никополем и не было ликвидировано к моменту издания мемфисского декрета 196 г. Фиваида была усмирена только в 186 г. Папирус начала II в. (P. Tebt. 919) говорит о каком-то заговоре и вожде его. Другой, тоже крайне фрагментированный папирус (P. Tebt., 920) сообщает о каком-то вооруженном нападении (ληίστηριον), при котором некоторые спаслись, другие погибли.1

Все же, повидимому, в стране наступило некоторое успокоение. Птолемеевское правительство стало проявлять больший интерес к внешней политике. Брак Птолемея и дочери Антиоха III Клеопатры должен был в некоторой степени обезопасить Египет от дальнейших враждебных действий Антиоха. Во время войны Антиоха с Римом Египет пытался было предложить свою помощь Риму, но тот отклонил предложение, и победа Рима ничего не принесла Птолемею. Имеются сведения, что, используя слабость царства Селевкидов после поражения при Магнесии, птолемеевское правительство замышляло вновь завладеть Келесирией. Этому помешала смерть Птолемея Эпифана.

Период правления сына и преемника Эпифана, Птолемея VI Филометора (181—145 гг.), был насыщен важными событиями каково внутренней, так и во внешнеполитической жизни Египта. Рим, который после II Пунической войны вел активную политику на Востоке, пока еще не стал на путь захватов, временно ограничиваясь только распространением своего влияния на восточные дела. Правительство Египта само шло навстречу политике Рима, делая его арбитром в династических спврах и признав фактически его протекторат.

В малолетство Птолемея VI_регентство находилось в руках его матери Клеопатры, а после ее смерти — в руках евнуха Эвлея и сирийца Ленея. В 172 г. Птолемей был признан совершеннолетним; по обычаю, он женился на своей сестре Клеопатре (II), которая позднее фигурирует в официальных документах наравне с царем; это стало затем правилом. Эвлей и Леней готовили планы отвоевания Келесирии. Но Антиох IV предупредил их, совершил поход в Египет, вступил в Мемфис и возложил на себя корону египетских фараонов. Птолемей бежал, но попал в руки Антиоха.

Между тем в Александрии был совершен дворцовый переворот, и царем был провозглашен младший брат царя, также

1 Некоторые другие материалы см. SEHHW. стр. 716 сл.
220

принявший имя Птолемея.1 В конце концов было достигнуто соглашение, что оба Птолемея царствуют вместе.

В 168 г. Антиох IV совершил второй свой поход в Египет и одновременно занял Кипр. На этот раз римляне, одержав победу над македонским царем Персеем при Пидне, вмешались в сирийско-египетские отношения, заставили Антиоха уйти из Египта и очистить Кипр. Не успел Антиох уйти из Египта, как в стране вновь разразилось восстание (165/4 г.). Влиятельный в Александрии политический и военный деятель, носивший греческое имя Дионисий и египетское — Петосарапис, пытался организовать восстание против Филометора в пользу его брата; покушение было неудачно, но Петосарапису удалось бежать и возглавить широкое движение против правительства; с этим движением сомкнулось новое восстание в Фиваиде (Diod. XXXI, 15). Филометору пришлось лично повести войско в поход и осадить повстанцев в Панополе. Восстание было подавлено. Но младшему Птолемею удалось изгнать брата из Александрии. Филометор бежал в Рим. Сенат вынес решение, выгодное, конечно, для Рима — о разделе Египта: Филометор получал собственно Египет и Кипр, младший брат — Киренаику.

Правительство Филометора во второй половине его правления проявляло значительную активность на юге, на границе с Нубией, и особенно в Сирии. Сначала Филометор поддержал претендента Александра Баласа и выдал за него свою дочь. Но когда Александр обнаружил враждебные намерения против Египта, Филометор вступил в Антиохию и заставил Александра бежать. Филометор мог теперь овладеть троном Селевкидов, но благоразумно отверг это предложение: Рим, конечно, не допустил бы такого усиления царства Птолемеев. Вскоре, в последнем сражении против Александра, приведшем к его полному разгрому и гибели, Филометор был смертельно ранен. После смерти царя часть его наемников перешла на службу селевкида Деметрия, часть вернулась в Египет, где престолом теперь, наконец, завладел младший Птолемей, получивший прозвание Птолемей (VII) Эвергет (II) и кличку «Фискон» («толстопузый»).

Правление Птолемея VII особенно ярко характеризует разложение центральной власти. Убив сына Клеопатры от Птолемея Филометора, Эвергет женился на ней, но вскоре взял в жены дочь Клеопатры, свою племянницу, Клеопатру III. Официальные акты писались от имени царя Птолемея, царицы-

1 Все египетские цари носили имя Птолемей: повидимому, независимо от своего действительного личного имени, которое могло быть и иным, они как цари назывались Птолемеями.
221

Сестры — Клеопатры (II) и царицы-жены — Клеопатры (III). Жестокий террор Эвергета вызвал восстание в Александрии, и Птолемею пришлось бежать на Кипр (131 г.). Клеопатра II осталась единоличной правительницей Египта. В отместку Клеопатре Птолемей распорядился убить своего собственного сына от нее и послал ей изрезанное в куски тело сына в качестве подарка ко дню рождения. Своих других двух сыновей он также убил. Клеопатра в свою очередь также интриговала и в Египте и в Сирии. В 124 г. она помирилась с Птолемеем, и вновь установилось тройственное царствование. Птолемея называли поэтому не Эвергетом («благодетелем»), а Какергетом («злодеем»).

Вырождение династии Птолемеев, как и Селевкидов, было одним из побочных признаков общего упадка всей системы, а не его причиной, как склонны думать некоторые буржуазные историки вроде Бивена, рассматривающие историю птолемеевского Египта как историю царей. Бивен, например, сожалеет, что Филометор не убил своего брата: «он погубил бы свою душу, но приобрел бы более спокойное обладание миром для себя, для дома Птолемеев».1 Ни «благородный» Филометор, которого так расхваливает Полибий, ни «злодей» Эвергет (их правление охватывает почти весь II в.) не могли остановить процесс упадка Египта, так как этот упадок был результатом ограниченности тех средств, какими располагал рабовладельческий класс для утверждения своего господства и преодоления кризиса всей системы. Эллинистические монархии добились некоторого экономического подъема, но то был расцвет кратковременный; основная причина кризиса — рабовладельческий способ производства — ведь не была устранена. К тому же в Египте тяжелый гнет птолемеевского режима действовал губительным образом на производительные силы страны, хищнически расточавшиеся господствующим классом.

Некоторые документы позволяют судить о тяжелом экономическом положении Египта и о мерах, какие принимало правительство для ликвидации или хотя бы ослабления разрухи. Восстание Дионисия-Петосараписа захватило разнообразные слои населения и вряд ли было «национальной» революцией. В P. Tebt. 781 руководитель Аммониона (храма Амона) жалуется, что храм был разграблен в 168 г. После ухода Антиоха из Египта храм был восстановлен, но «затем на него напали египетские мятежники» и разрушили не только служебные пристройки, но и само святилище. И в данном случае повстанцы выступают против египетского жречества. P. Amh. 30 (=W.9) представляет жалобу жреца на то, что «египетские повстанцы»

1 E. R. Bevan. A History of Egypt. . . , стр. 288.
222

сожгли сданный им на хранение акт о покупке дома его отцом, тоже жрецом. Воспользовавшись этим, продавец вновь занял уже не принадлежащий ему дом. Очевидно, повстанцы, как это не раз бывало в древности, сжигали документы о всякого рода обязательствах, не считаясь при этом с принадлежностью заинтересованных лиц к жреческому сословию.

Хотя восстание Петосараписа было подавлено в 165 г., «смута» (ταραχή) отнюдь не была ликвидирована. Из писем «затворника» храма Сараписа (UPZ 9; 14) мы узнаем, что его отец Главкий умер в октябре 164 г. во время ταραχή.

Понятно, смута привела к гибели множества людей, многие скрывались, опасаясь репрессий, ирригационные работы были запущены, земля во многих местах оставалась необработанной. Об этом говорит парижский папирус 63 (UPZ 110), содержащий копии трех писем диойкета Герода в связи с изданным царским указом о принудительной аренде пустующей земли. Уже один из предшественников Герода, Гиппал, «при подобных обстоятельствах. . . побудил (προτρεψαμένου) стратегов и крестьян (λαούς) взяться за аренду земли», и это привело к тому, что посев был проведен надлежащим образом. Теперь, очевидно, после такой катастрофы (εκ τηλικαύτης καταφθορας, строка 126) положение стало хуже. Правда, правительство еще рассчитывало, что обычные царские арендаторы (τους εξ έ'θους γεωργοΰντας), государственные служащие, начальники полиции и др. охотно, в силу своей лойяльности (ευνοια), выполняют возложенную на них обязанность (строки 155—161). Но этого оказалось мало, и был издан указ (πρόσταγμα) о принудительной аренде (ελκεσθαι εις τήν γεωργίαν, строка 203), хотя бы по пониженной ставке (ίλασσον κεφάλαιον, строки: 28, 34), необработанной земли (άγεώργητος, строка 103). При проведении в жизнь этого указа власти на местах проявили чрезмерную ретивость и явное непонимание существа указа, и Герод обрушивается на них с необычайной резкостью: «Пребывающие в Александрии гвардейцы (επίλεκτοι μάχιμοι), владеющие 7 и 5 арурами и размещенные на дозорных судах ναυκληρομάχιμοι, обратились к нам с прошением, указывая, что оставленные ими на местах близкие подвергаются чрезмерным притеснениям», так как некоторые экономы и другие представители власти поняли царский указ превратно. Они по глупости своей думают, что нужно принудить взяться за аренду земли и тех в городе, кто днем и ночью трудится на литургиях, и других неспособных (к этому делу) и привлечь семьи проживающих в городе. . . Надо быть тупицей, неспособным понимать разницу в вещах, чтобы причислить к «всем людям»1 также служащих (υποτελείς)

1 Очевидно, так был сформулирован указ.
223

при рыбном, пивоваренном и прочих откупах, большинство проживающих в деревнях земледельцев (λαων), которые из-за нужды во всем добывают себе средства к жизни, работая поденщиками (έογατεύοντες), немалое количество привлекаемых на военную службу (έν τώι στραττωτικάη <ρερο;.ι.ένων) и едва получающих необходимое питание из отпускаемых казной средств, а также некоторых μάχιμοι, вернее — большинство, которые не в состоянии обработать свои собственные клеры, но зимой занимают деньги под высокие проценты в счет арендных взносов — ведь если бы они и хоте;ш приступить к обработке земли, им никто не доверил бы даже завезти семена на поле».

Задача властей заключается в том, чтобы не оставить ни одного клочка пригодной земли не засеянным, но не задеть при этом тех групп населения, которые работают на казну. Парижский папирус свидетельствует о тяжелом экономическом положении не только беднейших земледельцев, но и μάχιμοι, владеющих 5 или 7 арурами земли. Принудительная аренда земли должна была, по мысли правителей, улучшить положение. Но, как видно из гневных писем диойкета, эта мера привела прежде всего к недовольству μάχιμοι, игравших теперь важную роль в государстве, так как численность их возросла и им поручались ответственные операции. Положение μά,χιμοι и без того было тяжелое, так как «большинство» вынуждено было закладывать под ростовщические проценты свой будущий доход. А ведь 5 или 7 арур превышают ту среднюю норму, которой мог владеть рядовой земледелец; положение последнего было, следовательно, еще хуже.

Усиление административного нажима не могло дать серьезных результатов и вело лишь к окончательному разорению слабых хозяйств, к бегству земледельцев, к уходу в разбой. Другие пытались устроиться в войске, и Герод предупреждает, чтобы никому из тех, на кого возлагается новая повинность, не позволили вступить в войско (строка 162).

Положение осложнялось тем, что дворцовые передряги и перевороты втягивали население в междоусобные войны. В 131 г. египтянин Паос, командующий войском в Фиваиде, совершает поход против мятежников (άποστάτας) в Гермонтис (W. 10). В 123 г. происходила настоящая война между Гермонтисом и Крокодилополем (W. 11). Это также вело к запустению земли, к уменьшению народонаселения. Остающиеся на местах не вносят причитающихся с них платежей. P. Tebt. 6 содержит плохо сохранившуюся жалобу жрецов и ответный царский декрет (140/39 г.). Декрет адресован «стратегам, начальникам гарнизонов, командирам полицейских отрядов, главным начальникам полиции (άρχιφυλακίταις), эпимел етам, экономам, царским писцам и прочим должностным лицам».

224

Эконом, бывший ранее одним из важнейших, если не важнейшим, лицом в номе, занимает здесь едва ли не последнее место, первыми названы военные и полицейские власти; это говорит об усилении полицейского режима. Жрецы жалуются на то, что им мешают получать регулярно их доходы; 1 лица, арендующие землю на длительные сроки, а также привлекаемые к работе на земле насильно, без договора (ßtaζορ,ένως ανευ συναλλάξεως), не вносят причитающихся взносов; другие присваивают себе то, что полагается храму и даже занимают храмовые помещения, «вопреки обычаю». Декрет предписывает принять меры принуждения так, чтобы жрецы получали все полностью. Важно отметить здесь, с одной стороны, насильственное привлечение на работу без договора, а с другой —удлинение срока аренды.

Правительство пыталось прибегать не только к принудительным, но и к поощрительным мерам. Все большее количество земли отдается клерухам, притом им предоставляется более широкое право владения участком. В одном из шести указов P. Tebt. 124 (около 118 г.) мы читаем (строка 25): μένειν δέ ήμϊν καί εκγόνοις κυρίως τους κατεσχη[μένους] κλ[ηρους] — клеры закрепляются за клерухами и их потомками. В более позднее время, в папирусе I в., мы находим дальнейшую эволюцию: если клерух умер без завещания, участок переходит к ближайшему родственнику; таким образом, клер становится наследственным.2 В декрете об амнистии 118 г. (P. Tebt. 5) объявляется о прощении всех недоимок с земледельцев, кроме тех, кто снимает в наследственную аренду с внесением залога των μεμισθωμενων εις τό πατρικόν ύπερ ών (Ηεγγύηιχα υπάρχει). Большие участки пустошей (χέρσος αφορολόγητος) сдаются храмам на 20 лет на льготных условиях: первые 5 лет они пользуются землей бесплатно, следующие 5 лет они вносят уменьшенную плату (P. Tebt. 737, 136 г.).

Чтобы вернуть на землю разбегающихся земледельцев, издавались время от времени указы об амнистии; проведение этих указов в жизнь наталкивалось на затруднение со стороны местной администрации, которая отвечала, так же как и откупщики, своим личным имуществом за поступление доходов. В 163 г. Филометор издал указ об амнистии; собираясь в этом же году посетить Мемфис и опасаясь, что его будут осаждать докучливые просители в связи с злоупотреблением при проведении амнистии, он пишет специальное распоряжение

1 При этом перечисляют все статьи этих доходов — от ιερά γη, от посвященной клерухами земли, от продажи жреческих должностей, от даров, от торговли и промыслов. 2 W. 92, стр. 385.
225

стратегу Дионисию, чтоб все было сделано по справедливости (UPZ, III). Особенно широкие φιλάνθρωπα провозглашены в декрете 118 г. (P. Tebt. 5).1 Объявлена амнистия всем преступникам, кроме убийц и святотатцев. Прощены недоимки по налогам и податям и задолженность стратегов. Установлены облегченные правила взимания пошлин. Разрешено земледельцам, не урегулировавшим своих отношений с казной, сохранить свои земельные участки при условии предварительной уплаты аренды только за год. Урегулирован вопрос о военных постоях: военнослужащие, жрецы, царские земледельцы и работающие на монополии свободны от этой повинности, а если они владеют, кроме дома, где они проживают, еще другими домами, то реквизиции может подлежать не больше половины. Особенно много всевозможных льгот предоставляется жрецам. Ряд пунктов декрета посвящен борьбе со злоупотреблениями, своеволием и бесчинствами чиновников. В частности, запрещается применять репрессии к личности недоимщиков: подвергать их аресту и, особенно, продавать в рабство.

Указ 118 г. не внес улучшений в состояние хозяйства, так как амнистия не устранила причины бедствия. В том же 118 г. в Керкеосирисе из 2427 19/32 арур царской земли было засеяно только 1139 1/4 ар., в том числе непригодной земли, άσπορος, только 83 3/4 ар. (P. Tebt. 60). Бегство крестьян с земли продолжалось и после указа об амнистии и φιλάνθρωπα. В 114 г. староста сообщает царскому писцу Бору, что все население Керкеосириса бросило работу и укрылось в храме в Нармути (W. 330). Άμιξία — всеобщий отказ от работы 2 — начинает попадаться в папирусах этого времени: «до времен άμιξία» сказано в P. Tebt. 72, относящемся 114/3 г.; в P. Tebt. 61 в, 31 говорится о земле ухудшившейся έν τηι άμιξία:. Встречаются αναχωρήσεις также работников монополий (P. Tebt. 790) и даже виноторговцев (P. Tebt. 724). От 107 г. дошел из Фаюма текст присяги земледельца при получении посевного зерна; земледелец клянется оставаться в деревне постоянно, не искать убежища у алтаря и покровительства у жрецов (W. 327).

Покровительство (σκέπη) сильного чиновника не раз упоминается в тебтюнисских папирусах как средство против вымогательств и притеснений со стороны властей и откупщиков. Вероятно, это покровительство покупалось за деньги всей общиной. В P. Tebt. 40 (117 г.) содержится заявление откупщика подати на пиво и селитру царскому писцу; он узнал,

1 Указ дошел в виде сокращенной копии со значительными пропусками и искажениями.
2 Так толкуют этот термин издатели (стр. 553): с ними согласна С. Préaux (Les révolutions. . . , стр. 543). Возможно, что лучше перевести «разруха», «распад связей».
226

что жители села, все огульно, претендуют на покровительство (σκέπη) писца; откупщик тоже хочет включиться в эту οικία и просит предписать эпистату села, сельскому писцу и старейшинам земледельцев, чтобы приняли и его. Просьба откупщика была уважена.

По мере того как усиливался административный нажим на трудящееся население, оно искало путей избавления от этого гнета, оказывая главным образом пассивное сопротивление; в результате количество культивируемой земли уменьшалось, система ирригации приходила в расстройство. Даже клерухам этот гнет был иной раз не под силу, и один из указов P. Tebt. 124 предусматривает случай, когда обнищавшие εξη[σθενηκότες] клерухи уступают свой клер. Только жрецы, которым Птолемеи предоставляли все больше привилегий, могли себя чувствовать сравнительно прочно устроенными.

Одним из средств улучшения хозяйственного положения правительство считало усиление бюрократического аппарата и его тесную связь с полицейскими учреждениями. Мы уже видели, что эконом становится в подчиненное положение по отношению к архифилакиту. Во II в. происходит разделение функций эконома между двумя чиновниками — οικονόμος τών άργυρικων, ведающим денежными доходами, и οικονόμος των σιτικών, ведающим натуральными поступлениями. При этом эконом уже подчинен царскому писцу (W. 167), и район его деятельности ограничивается только μέρις, округом в пределах нома (OGIS 177, 179).

В папирусе 179 г. (P. Tebt, 874) впервые упоминается ϊδιος λόγος — «частная казна царя». По Страбону, в эту казну во время Августа поступало имущество, подлежащее конфискации (имущество умерших без завещания и наследников, имущество, конфискуемое за долги, и т. п.). Возможно, что это учреждение существовало и раньше (до опубликования в 1938 г. второй части III тома тебтюнисских папирусов самым ранним упоминанием ίδιος λόγος был папирус BGU 992, 162 г.). Но расширение, повидимому, деятельности этого учреждения во ΪΙ в. говорит об увеличении количества бесхозяйного имущества и о росте конфискаций.

Возможно, что усилением правительственного контроля над частными сделками надо объяснить указ «О недействительности незарегистрированных египетских (т. е. демотических) договоров». Папирус 146 г. показывает, каков был порядок этой регистрации; сохранились и записи о регистрации демотических актов начиная с 135 г.1

1 UPZ, I, стр. 596 сл. 617 сл.
227

Однако все эти мероприятия правительства по усилению бюрократического аппарата и но борьбе со злоупотреблениями не достигали цели. Само правительство это признавало, неоднократно повторяя свои указы и выдавая охранные грамоты (πιστεις) отдельным лицам и храмам. Но и охранные грамоты не давали реальной гарантии. В 119 г. комарх села и царские земледельцы жалуются, что топограмматевс явился с оружием к ним в их отсутствие и вымогал деньги у их жен «вопреки πιστεις, которую мы имеем от Лисания, родственника (царского) и стратега». Они просят положить конец насилиям, а то они сбегут из села (P. Tebt. 41).

После Эвергета II положение Египта продолжало ухудшаться. Немалую роль при этом сыграл окончательный развал правящей династии. Птолемей Эвергет II завещал престол своей жене Клеопатре III, предоставив ей самой взять себе в соправители одного из двух сыновей — Птолемея Латира (впоследствии Птолемей VIII Сотер II) или Птолемея (IX) Александра (1). Своему побочному сыну Птолемею Апиону оп завещал в качестве самостоятельного владения Киренаику. Клеопатра ненавидела старшего сына и хотела видеть на троне младшего. Началась длительная династическая война, в которую была втянута и Сирия. Рим все более властно вмешивался в дела Египта. В 96 г. умер Птолемей Апион, завещавший Киренаику Риму. Римляне на первых порах довольствовались данью с Киренаики, но в 74 г. сделали ее римской провинцией. Когда умер Птолемей Латир (после изгнания и гибели Птолемея IX Александра I он оставался единственным правителем в Египте в течение 88—80 гг.), Сулла посадил на престол Птолемея X Александра II; в том же 80 г. александрийцы его свергли и убили, и престол занял побочный сын Сотера II— Птолемей XI (80—51 гг.), получивший прозвище «Авлет» («Флейтист»). В Риме ставился вопрос о формальной аннексии Египта; вопрос этот занимал немалое место в спорах между различными группировками в Риме, в частности в связи с аграрным законопроектом Сервилия Рулла. В 59 г. Цезарь провел закон de rege Alexandrmo, по которому Птолемей Авлет был признан царем и союзником Рима. Но уже в следующем году был присоединен к Риму Кипр. Возмущение в Александрии заставило «Флейтиста» бежать в Рим, а затем в Эфес. За взятку в 10 000 талантов проконсул Сирии Габиний взялся вновь утвердить его на троне. В 55 г. Габиний с войском вторгся в Египет и восстановил на троне Авлета. Это было первое вторжение римского войска в Египет. Кредиторы Авлета предъявили ему теперь своп претензии. Крупный римский ростовщик Рабирий Постум получил должность диойкета и стал выколачивать из египтян с лихвой свои деньги и обещанные Габинию

228

10 000 талантов. Почти год Рабирий властвовал в Египте, пока, наконец, Птолемей под давлением александрийцев не заключил его в тюрьму, откуда, впрочем, он вскоре бежал. Привлеченный к суду в Риме, Рабирий нашел защитника в лице Цицерона.

После смерти Птолемея Авлета в результате династической борьбы, в которой приняли участие и римляне, престол перешел к его старшей дочери Клеопатре, имя которой стало как бы символом превратностей судьбы, вынесшей эту властную женщину на вершину могущества и славы и затем повергнувшей ее во прах. В 80 г. Египет был включен в состав Римской державы и на многие века потерял свою независимость.

От I в. сохранилось сравнительно мало папирусов. Но имеющиеся данные позволяют судить о дальнейшем расстройстве хозяйства и ухудшении положения трудящихся. Династические распри сказывались в бурных выступлениях не только в Александрии, но и на территории χώρα. В течение нескольких лет вторичного прихода к власти Птолемея VIII Латира происходило восстание в Фиваиде. Сохранилась серия писем крупного чиновника, вероятно, эпистратега Фиваиды — Платона к жителям Патирис и Нехтирис. Платон рекомендует им объединиться и стойко держаться, обещая скорое прибытие подкрепления. В одном из писем 88 г. (W. 12) Платон пишет: «Жрецам в Патирисе и прочим жителям привет. Брат Филоксена в доставленном мне письме пишет о прибытии величайшего бога спасителя царя в Мемфис, а Иерак принимается с бесчисленным войском за усмирение Фиваиды. Мы сочли нужным вам об этом сообщить, чтобы вы, зная это, сохранили бодрость».1 По сообщению Павсания (I, 9, 3), восстание длилось три года и закончилось полным разрушением города Фив.

О восстании в Тинисском номе в 49 г. сообщает PSI 171 (строка 34).2 В документах встречаются указания на резкое падение численности населения; ολιγανδρία становится серьезным бедствием. В одном папирусе (BGU 1835) жрецы храма Семарпохрат жалуются стратегу Гераклеополя, что «ныне из-за истощения и малолюдства» (δι ασθένειαν και ολιγανδρίαν) дошло до того, что все жители селения со всем их имуществом бежали в другие места в месяце месоре 2 года, так что мы остались совершенно одни охранять храм». В докладе стратегу от 61/60 г. сообщается, что в селении Махор поступили платежи за 78 арур, а с 120 арур владельцы сбежали (BGU 1815). В другом поселении из 140 земледельцев осталось 40 (P. Tebt. 803).

1 Письмо Платона из собрания Музея изобразительных искусств в Москве принадлежит, по предварительному сообщению издателя, другому лицу.
2 См. С. Préaux. Les révolutions. . . , стр. 544.
229

Очевидно, земледельцы вымирают, уходят в разбой и бродяжничество, предпочитают наниматься в поденщики к клерухам и крупным землевладельцам.

Было бы, однако, неправильно представлять себе Египет в I в. до н. э. в состоянии полного развала и упадка. При всей беспощадности государственного аппарата, при всей жестокости эксплоатации трудящегося населения нельзя было уничтожить богатые производительные силы страны. Как уже указывалось, по сообщению Иеронима (к Даниилу XI, 5), Птолемей Филадельф извлекал из Египта 14 800 талантов серебра в год. Страбон, ссылаясь на Цицерона, пишет (XVII, 1, 13), что Птолемей Авлет получал 12 500 талантов; правда, за 200 лет стоимость денег упала, но все же это — крупная сумма. Вынужденный бежать из Александрии, Птолемей IX Александр 1 должен был, чтобы расплатиться с нанятыми в Сирии наемниками, обратить в деньги золотой саркофаг Александра Македонского. Но это был экстренный случай. Птолемей Авлет имел средства, чтобы дать Цезарю и Помпею взятку в 6000 талантов, а затем 10 000 талантов Габинию.

Потеря азиатских владений значительно ослабила торговые связи Египта с Востоком, труднее стало охранять торговые пути, сдерживать арабских кочевников и пиратов. Но эпиграфические и литературные данные свидетельствуют, что и последние Птолемеи сохраняли в порядке дороги к Красному морю, канал, соединяющий Нил с Красным морем, организовали далекие экспедиции.1 Страбон (II, 3, 4) рассказывает со слов Посидония о замечательных экспедициях Эвдокса Кизикского, состоявшего при дворе Птолемея Эвергета II. Эвдокс взял на себя руководство экспедицией в Индию, куда он прибыл благополучно и привез оттуда ценные товары. Эвергет же конфисковал у него привезенные товары. Вторую экспедицию он совершил с такими же результатами уже в правление Клеопатры III и Птолемея Сотера II. Но эти экспедиции не имели дальнейших последствий. Открытие Гиппалом муссонов и способа использования их для плавания в Индию, вероятно, расширило несколько торговлю с Индией, хотя в основном она велась через посредство арабов. Но торговля с Нубией и Сомалийским берегом была полностью в руках египтян. Косвенные эпиграфические и археологические данные свидетельствуют о торговле Египта с Западом. Александрия продолжала сохранять значение крупного торгового центра, а также важнейшего центра эллинистической культуры.

Но все это видимое богатство Египта во II и I в. скрывало неуклонное падение производительных сил. Египет имел

1 См. М. М. Xвостов. Восточная торговля. . . , стр. 338 сл.
230

более благоприятные предпосылки для расцвета его экономики в новой, эллинистическом миро, чем царство Селевкидов. Но здесь ограниченность тех средств, при помощи которых рабовладельческое общество пыталось выйти из кризиса, сказалась резче и грубее. Обострение классовых противоречий, когда все трудящееся население низводится до положения рабов, и хищническая эксплоатация рабочей силы неизбежно должны были привести, после некоторого подъема, снова к упадку производительных сил и, следовательно, к новому кризису всей системы. Политика планомерного истощения непосредственных производителей, которую проводили Птолемеи, лишь ускорила кризис. А сама эта политика была одним из своеобразных, наиболее уродливых проявлений рабовладельческого способа производства.

Подготовлено по изданию:

Ранович А.Б.
Эллинизм и его историческая роль. М.-Л., Изд-во АН СССР, 1950.



Rambler's Top100