90

АЛКИВИАД

Алкивиаду было девятнадцать лет, когда началась Пелопоннесская война, огромное столкновение между демократическим афинским государством и аристократической Спартой и их союзниками. Вся дальнейшая жизнь Алкивиада связана с этой двадцатисемилетней войной. Умер он в год окончания Пелопоннесской войны.
Алкивиад принадлежал к богатому и знатному афинскому роду Алкмеонидов. Рано потеряв родителей, он воспитывался в доме великого Перикла, его родственника и опекуна.
У Перикла, правителя Афин, бывали выдающиеся люди того времени, и с детских лет Алкивиад встречал многих из них — поэта и драматурга Софокла, философа Анаксагора и других. Он хорошо знал и жену Перикла Аспазию, одну из самых блестящих женщин древней Греции.
Юноша получил прекрасное воспитание и образование. Он был очень красив и сохранял красоту всю жизнь, в детстве, отрочестве и в зрелом возрасте.
Природа наделила Алкивиада незаурядным умом и исключительными способностями. Однако наряду с хорошими чертами характера у него часто проявлялись и отрицательные. Он отличался горячим, неровным, изменчивым нравом, и поведение его часто бывало непредсказуемым. В одном Алкивиад был неизменен и всегда верен себе: он был честолюбив, любой ценой стремился первенствовать и, чтобы добиться успеха, не останавливался ни перед чем.
Рассказывали, что еще мальчиком Алкивиад однажды боролся со своим приятелем. Противник оказался более проворным и сильным. Почувствовав, что с ним не справиться, Алкивиад укусил обхватившую его руку. Противник от боли невольно разжал руки.

91

— Позор! — закричал он,— ты кусаешься, как девчонка!
— Нет,— ответил Алкивиад,— я кусаюсь, как лев!
В другой раз мальчики играли на узкой улице в кости. Они подбрасывали костяшки и, когда они падали наземь, считали, сколько выпало очков. Настала очередь Алкивиада кидать. Он бросил кости, но не успел взглянуть, сколько ему выпало очков, как к играющим стала быстро приближаться телега. Алкивиад бросился навстречу.
— Останови лошадь! — крикнул он возчику.— Не порти игру!
Возчик не обратил внимания на мальчишку и продолжал понукать лошадь. Играющие расступились, чтобы пропустить телегу. Алкивиад же лег на дорогу перед приближавшейся лошадью и закричал:
— Теперь поезжай, если сможешь!
Возчик вынужден был остановиться. Испуганные прохожие бросились поднимать Алкивиада. Только когда проверили кости, телега смогла тронуться дальше.
Алкивиада занимали не только игры и забавы. Он рано начал учиться, был прилежен, внимательно слушал и легко все запоминал. Учителя радовались его способностям и успехам. Но и здесь проявился его непокорный нрав: он решительно отказался учиться играть на флейте.
— Это занятие недостойно свободного человека, оно лишает его речи. С флейтой у рта нельзя и слова сказать!
Никакие доводы не могли его переубедить. Более того, другие знатные афинские юноши стали подражать Алкивиаду. Постепенно свободные люди перестали обучаться игре на флейте. Это занятие стало считаться унизительным.
Всеобщее восхищение его красотой, умом, дарованиями вскружило голову Алкивиаду. Он решил, что ему все доступно, все дозволено, и он стал часто поступать недостойно, лишь бы обратить на себя внимание, заставить говорить о себе. Поступки его не раз возмущали афинян.
Однажды он пришел к грамматику (учителю) и попросил у него сочинения Гомера. Учитель сказал, что у него нет Гомера. Алкивиад ударил его и убежал.
Как-то раз ни с того ни с сего на потеху приятелей, с которыми он побился об заклад, он подошел к Гиппонику, богатому афинянину, пользовавшемуся доброй славой и всеобщим уважением, и ударил его. Этот наглый поступок всех возмутил. На другой день, чуть стало светать, Алкивиад пришел к Гиппонику.
— Прости меня,— сказал он,— я очень виноват. Отдаю себя в твои руки. Готов понести любое наказание.
Гиппоник простил обидчика. Несколько лет спустя он даже выдал за Алкивиада свою дочь Гиппорету, которая прожила с ним весьма нелегкую жизнь.
Были у Алкивиада и другие, не украшающие его поступки.

92

Алкивиад

Например, у него была очень красивая и дорогая собака. В один прекрасный день Алкивиад приказал обрубить собаке хвост. Друзья укоряли Алкивиада за этот бессмысленный поступок, говорили, что в городе жалеют собаку и бранят его;
— Очень хорошо! — ответил Алкивиад.— Пусть лучше болтают о собачьем хвосте, чем обсуждают мои дела.
Достигнув совершеннолетия, Алкивиад смог принимать участие в спортивных состязаниях, в том числе и в Олимпийских играх. Богатство позволяло ему содержать конюшни со множеством лошадей и участвовать в беге колесниц, что могли позволить себе только самые богатые люди.
Однажды Алкивиад прислал в Олимпию сразу* семь колесниц. До этого никто не мог себе такого позволить. Он не только победил и получил первое место, но его колесницы заняли еще два призовых места. По обычаю, победитель мог заказать победную песнь. Ее написал для него знаменитый поэт Еврипид, он восславил Алкивиада такими словами:

93

— Хочу воспеть тебя, сын Клиния. Победа прекрасна. Еще прекраснее, что тебе единственному из эллинов удалось прийти на колеснице первым, вторым и третьим!..
По старинным греческим обычаям тот, кто победил на Олимпийских играх, мог претендовать на власть в государстве. Конечно, для избрания на высшие государственные должности надо было еще обладать красноречием, уметь говорить в народном собрании. Впоследствии сам великий Демосфен отметил замечательные ораторские способности Алкивиада. Он умел мастерски говорить без подготовки, остроумно отвечать на вопросы, замечания и так увлекал слушающих, что мало кто замечал, что он слегка шепелявил.
Заметную роль в жизни Алкивиада играла его дружба с Сократом. С юных лет он сблизился с этим великим философом, который сделался его другом и наставником. Это доказывает, что от природы Алкивиад был одарен не только красотой, но и прекрасными душевными качествами, которые Сократ стремился сберечь. Он остерегал своего молодого друга от дурного влияния, которое на него оказывал круг веселых приятелей. Как мы видели, это не всегда удавалось и дурные наклонности Алкивиада брали верх.
Восемнадцатилетний Алкивиад участвовал в походе афинян к городу Потидее. Поход он совершил вместе с Сократом. В битве Алкивиад был ранен, и жизнь ему спас Сократ, отразивший врагов. В свою очередь при отступлении Алкивиад несколько раз защитил Сократа.
Эта странная дружба умудренного жизнью философа и неуравновешенного юноши крепла, несмотря на то, что Сократ откровенно обличал недостатки Алкивиада.
Принимать участие в государственных делах Алкивиад начал рано. Происхождение, богатство, влиятельные друзья и родня облегчали ему путь к занятию государственных должностей.
Но он хотел быть обязанным самому себе, своим талантам, своему ораторскому искусству.
Алкивиад не стал приверженцем ни одной из боровшихся в Афинах политических партий. В зависимости от обстоятельств и прежде всего своих целей он примыкал то к одной, то к другой партии. К народу же он относился презрительно, считал, что демократию лучше заменить властью сильного правителя. Еще в юности он открыто высказывал такие мысли. Как-то пришел он к правителю Афин Периклу, но тот не встретился с ним.
— Хозяин занят,— сказали слуги,— он размышляет над отчетом, с которым должен будет выступить перед народом.
— Лучше бы ему подумать над тем, как вообще ни в чем не отчитываться перед афинянами! — воскликнул Алкивиад.
Политическая деятельность Алкивиада началась в трудное для Афин время. Почти десять лет продолжалась война, принесшая неисчислимые бедствия. Многие видные деятели погибли в сражениях. Афины опустошила чума, которая унесла и Перикла. Ни Афины, ни

94

Спарта не достигли решающего успеха. В этой обстановке главе партии умеренных Никию удалось добиться заключения мира (421 г. до н. э.), который принес временное успокоение. Условиями мира многие в Афинах были недовольны, особенно горожане, торговцы, ремесленники, которым война приносила ряд выгод. Партию городского населения, выступавшую за продолжение войны, возглавлял ремесленник Гипербол. Алкивиад примкнул к этой партии и все силы своего могучего красноречия, всю свою энергию обратил на то, чтобы убедить народ возобновить войну. Ему удалось уговорить многих, но не Никия, своего главного политического противника.
Никий пользовался большим почетом и известностью, а после смерти Перикла сделался самым влиятельным человеком в Афинах. Своей осторожностью, можно сказать — нерешительностью, он отличался от Алкивиада, но многих привлекали к нему именно эти черты характера.
В 420 г. до н. э. Алкивиад был избран стратегом и стал во главе государства. Но влияние Никия, творца мира, оставалось огромным, что вызвало зависть Алкивиада, и он не видел иного способа оттеснить Никия, кроме срыва мирного договора и возобновления войны.
Как только между афинянами и спартанцами возникли первые недоразумения и разногласия, Алкивиад начал все более ожесточать своих земляков против лакедемонян, одновременно настраивая их против Никия.
Готовясь к возможному возобновлению войны, Алкивиад искал новых союзников и привлек к сближению с Афинами некоторые пелопоннесские государства, в том числе и старого врага Спарты — Аргос. Спартанцы выступили против Аргоса.
В Афинах в это время на смену Алкивиаду был избран Никий, который не оказал новым союзникам должной поддержки. Но он разрешил афинским добровольцам во главе с Алкивиадом прийти на помощь восставшим против Спарты пелопоннесцам. В сражении при Мантинее спартанцы победили. Аргосцы и другие пелопоннесские государства вынуждены были подчиниться Спарте.
Поражение при Мантинее привело к краху партии Алкивиада, настаивавшей на продолжении войны.
По установившемуся обычаю полководец, потерпевший поражение, часто не только лишался должности, но подвергался остракизму, изгнанию из страны. Однако Алкивиад оказался исключением из этого правила. Ловкий дипломат, умеющий убеждать людей и влиять на них, Алкивиад сумел договориться со своими противниками и остался в Афинах, фактически разделив власть с Никием. Изгнали же вместо Алкивиада вождя демократов Гипербола.
Алкивиад продолжал свою борьбу с Никием, стремясь любыми путями ослабить его популярность и влияние и добиться возобновления войны со Спартой. Алкивиад при этом не выбирал средств для достижения своей цели.

95

Дела Никия ухудшались, как вдруг из Спарты прибыло посольство с целью уладить споры, укрепить мирные отношения между государствами.
Это было ударом по Алкивиаду и его сторонникам. Стремясь во что бы то ни стало сорвать переговоры, он тайно встретился с послами.
— Не узнаю вас, спартанцы,— сказал он,— неужели вы забыли, что Совет всегда ласково принимает тех, кто обращается к нему. Только народ всегда высокомерен, несдержан, на него нельзя положиться. Ни в коем случае не открывайте афинянам, что вы уполномочены сами все решать, не ожидая одобрения из Спарты. Если народ про это узнает, он начнет требовать слишком многого. Нет, друзья мои, если только вы не хотите, чтобы вас заставили поступать вопреки вашей воле и вашим планам, ведите переговоры так, словно вы приехали только прощупать почву и никаких прав и полномочий у вас нет. А я вам охотно помогу.
Свои слова Алкивиад подтвердил клятвой. Послы поверили Алкивиаду, дивясь его красноречию и уму. Они рады были получить такую поддержку.
Назавтра собрался народ, чтобы выслушать послов. Они не успели вымолвить слова, как Алкивиад спросил:
— Правда ли, что вы прибыли с широкими, неограниченными полномочиями?
Памятуя о вчерашнем разговоре, послы ответили:
— Нет, это неверно.
— Ах, вот как! — вскричал Алкивиад, как будто не он нагло обманывал других, а сам жертва обмана.— Значит, вы ввели всех в заблуждение! Вы низкие, коварные лжецы! От них,— Алкивиад обратился к народу,— нельзя ждать ни здравых решений, ни здравых дел!
Народ негодовал. Ничего не подозревавший Никий был поражен таким вероломством.
Спартанские послы уехали ни с чем, и вскоре война возобновилась.
Алкивиад, избранный стратегом, проявил таланты политика и полководца. Ему удалось склонить на сторону Афин несколько больших городов, раньше стоявших за Спарту. Он умело руководил боевыми действиями на суше и на море. Вместе с тем народ возмущали и раздражали роскошь, в которой жил Алкивиад, его разнузданность, его щегольство, излишества. Он мог избить человека из-за пустяка. Возбуждали недовольство многие другие поступки Алкивиада. Но вместе с тем он тратил огромные деньги на организацию для народа театральных представлений, на подарки афинянам. Его щедрость привлекала людей. Он был полон противоречий. Но слава его предков, его красота и таланты заставляли афинян прощать Алкивиаду своеволие и пренебрежение древними обычаями. Драматург Аристофан сказал, что «народ любит и ненавидит Алкивиада, но не хочет обходиться без него».

96

Некоторые проницательные люди разгадали натуру Алкивиада и указывали народу на его стремление к самовластию, призывая, пока не поздно, обуздать его. Их призывы были тщетными. Но опасения эти оправдались, вскоре Алкивиад действительно принес много бед родине.
После того как война со Спартой возобновилась, Никий возглавил поход во Фракию, чтобы отвоевать расположенные недалеко от Потидеи золотые рудники и захваченный ранее спартанцами город Амфиполь. Поход закончился неудачей, и это еще более поколебало влияние Никия и его партии.
Честолюбивые стремления не давали покоя Алкивиаду. Он мечтал о том, чтобы стать владыкой всей Греции, объединенной вокруг Афин. Он думал о своей славе больше, чем об отечестве. Замыслы Алкивиада совпали с планами демократической партии. Он стал вождем тех, кто был сторонником военной экспедиции на остров Сицилию.
Сицилия еще при жизни Перикла манила афинян, а позднее мысль о завоевании этого богатого острова сделалась всеобщей.
Алкивиад все свое красноречие, всю свою бурную энергию употребил, чтобы побудить афинян направить войско в Сицилию. В своих зажигательных речах Алкивиад увлекал афинян заманчивыми картинами великого будущего Афинского государства.
— Сограждане! — призывал Алкивиад.— Мы должны овладеть Сицилией, и это будет только начало великих дел. Сицилия даст возможность двигаться дальше на запад и овладеть Карфагеном. Завоевав Сицилию и Карфаген, афиняне захватят сказочную добычу и все граждане Афин станут богатыми. Не надо будет работать, а только повелевать своими подданными.
В Афинах царило возбуждение. В это время туда прибыли послы от двух сицилийских городов, Эгесты и Леонтии. Они просили помощи против могущественных Сиракуз. Послы уверяли, что на острове Сицилия афинян ждут и едва афинские воины ступят на берег, вспыхнет всеобщее демократическое восстание. Послы обещали также большие деньги, чтобы содержать афинское войско, когда оно прибудет в Сицилию.
Просьба послов Эгесты и Леонтии обсуждалась в народном собрании. О Сицилии шли споры — на улицах, в домах, в мастерских, в лавках — словом, везде. Большинство афинян ничего не знали об этом далеком острове и рассказывали о нем разные небылицы. Но все думали, что Сицилия сказочно богата и завладеть ею будет легко.
Против Этих фантастических замыслов осмелился выступить только Никий:
— Сицилия очень велика,— говорил он,— там большое население, враждебное Афинам. У сицилийцев сильное войско и достаточно денег, чтобы вести войну.
Однако голосу благоразумия не вняли. Народное собрание решило начать поход и отправить в Сицилию шесть тысяч от-

97

борных воинов на многочисленных кораблях. Во главе войска были поставлены Алкивиад и Никий, а также известный своей храбростью Ламах. Полагали, что дерзкая отвага, несдержанность Алкивиада будет уравновешиваться опытом и осторожным характером Никия.
Весь город пришел в движение, все готовили предстоящий поход: богатые афиняне помогали строить и снаряжать корабли, союзники Афин доставляли нужные средства, крестьяне везли продовольствие, граждане, способные носить оружие, готовились к походу.
Уже после решения народного собрания об экспедиции в Сицилию Никий еще раз попытался образумить народ. Он обвинял Алкивиада в том, что тот из-за личных выгод, в погоне за славой готов подвергнуть отечество и его граждан страшной опасности.
— Ведь никто,— говорил Никий,— даже сам Алкивиад, толком не знает, что ждет там афинян. Возможна неудача, и это ослабит Афины и побудит Спарту к продолжению войны.
Однако и на этот раз народное собрание не обратило внимания на предостережение Никия.
Вскоре был готов большой флот (134 триеры), на который затратили огромные деньги.
Вдруг, накануне отплытия, в Афинах случилось неслыханное происшествие, встревожившее город. Проснувшиеся утром граждане увидели, что стоявшие на перекрестках улиц гермы разбиты, изуродованы. Гермы — невысокие четырехугольные столбы с головой бога Гермеса — чрезвычайно чтились в Афинах. Суеверные афиняне увидели в этом святотатстве дурной знак.
— Кто совершил богохульство?! Кто преступник?! — спрашивали горожане.
Вначале считали, что это сделали вражеские силы, которые надеялись, что осквернение герм афиняне сочтут плохим предзнаменованием и отложат, а может быть, и вовсе отменят поход. Другие видели в этом преступлении происки врагов демократии или изменников.
Началось расследование. Ходом расследования решили воспользоваться враги Алкивиада, увидев удобный повод, чтобы скомпрометировать его, сломать его карьеру. Особенно оживились противники Алкивиада, когда открылось еще одно преступление против религии.
Группа афинской молодежи во время пирушки разыгрывала у себя в доме мистерии богини Деметры, насмехаясь над этими таинствами, которые имели право совершать только специально посвященные женщины. Поползли слухи, что в этом осмеянии священных обрядов участвовал со своими друзьями и Алкивиад. Тайные доносы стали обвинять Алкивиада и в осквернении герм.
Алкивиад стал опасаться худшего. Однако, узнав, что моряки и сухопутное войско за него, что они не желают идти в поход без своего вождя, приободрился. Он стал энергично готовиться к своей защите в суде, требуя немедленного разбирательства дела.

98

Враги Алкивиада понимали, что при подобных обстоятельствах судьи могут быть снисходительными к нему и он даже сумеет оправдаться. Несколько ораторов, тайных недоброжелателей Алкивиада, выступили в народном собрании якобы с добрыми предложениями.
— Нелепо,— говорили они,— чтобы стоящий во главе такой важной экспедиции полководец задерживался, тратил время на ожидание суда. Пусть он отплывает в добрый час, а после возвращения из похода он сможет держать ответ перед законом.
Злой умысел, таящийся в этом предложении, не ускользнул от Алкивиада. Он опять потребовал немедленного суда.
— Очень худо,— сказал Алкивиад,— идти на врага, не очистившись от обвинений, от доносов, без уверенности в будущем. Суд нельзя откладывать. Я готов умереть, если не докажу своей невиновности. Когда же меня оправдают, я с легким сердцем отправлюсь в поход.
Но ему не удалось убедить народ, и был дан приказ к отплытию. В мае (415 г. до н. э.) экспедиция во главе с Алкивиадом, Никием и Ламахом вышла в море, взяв курс на Сицилию. Это были мощные силы: сто тридцать четыре триеры, пять тысяч тяжелых пехотинцев (гоплитов), более тысячи трехсот лучников, пращников и других легко вооруженных воинов, а также снаряжение и припасы.
Корабли афинян плыли на запад, к берегам Италии. Плавание шло благополучно, казалось, все идет как задумано и удастся поднять против Сиракуз другие сицилийские города. Однако, когда приблизились к цели плавания, поняли, что не все пойдет гладко. Оказалось, большинство греческих городов южной Италии настроено к афинянам враждебно. Появление огромной эскадры вызвало их беспокойство, они справедливо решили, что афиняне пришли не столько для помощи, сколько для подчинения себе греческих государств южной Италии.
Тем временем Алкивиад взял южноиталийский город Регию, затем высадился на Сицилии, где захватил город Катаны. После этого Алкивиад решил приступить к осаде Сиракуз. Ламах согласился с этим планом, но Никий выступил против. Между вождями начались бесплодные споры. Прерваны они были приходом из Афин священной триеры «Саламинии». Корабль пришел за Алкивиадом, ему приказано было возвратиться и предстать перед судом.
Случилось то, чего опасался Алкивиад.
После отплытия экспедиции в Афинах оживили свою деятельность враги Алкивиада. Речь шла уже не только об оскорблении мистерий и надругательстве над священными гермами. Выдвигались еще более серьезные обвинения: безбожники якобы хотели уничтожить демократию в Афинах. Начались многочисленные аресты подозреваемых, допросы, пытки.
Арестован был некий оратор Андокид, известный как ярый ненавистник демократии и приверженец аристократического прав-

99

ления. В тюрьме он сблизился с одним из товарищей по несчастью — Тимеем. Это был малоизвестный, но решительный и умный человек. Он убедил Андокида, что ему, чтобы спасти себя, нужно сделать ложный донос.
— Тот, кто сознается,— говорил Тимей,— и выдаст сообщников, получит прощение. Иначе ему грозит смертный приговор. А предав нескольких подозрительных личностей, он сам спасется и спасет многих честных людей.
Андокид согласился. Он сделал ложный донос на себя и еще на нескольких человек, в том числе, для большей убедительности, и на своих собственных рабов.
Андокид получил обещанное прощение, остальные были казнены.
Однако гнев народа не был удовлетворен, все раздражение обратилось на Алкивиада, и за ним послали «Саламинию».
Конечно, Алкивиад мог пренебречь приказом и остаться, защищенный преданным ему флотом и войском. Он предпочел подчиниться и сел на присланный за ним корабль. Алкивиад понимал, что ему грозит, и перед отъездом он через своих людей предупредил Сиракузы о планах афинян. Когда «Саламиния» причалила к гавани Фурии (южная Италия), Алкивиад сошел на берег и скрылся. Поиски ни к чему не привели.
Кто-то из жителей узнал Алкивиада и спросил:
— Неужели ты не веришь родине?
— Отчего же,— возразил Алкивиад,— верю, но только не в тех случаях, когда дело касается моей жизни. Тут я не поверю даже родной матери...
Вскоре Алкивиад узнал, что его заочно обвинили в осквернении герм, в оскорблении мистерий и приговорили к смерти. Имущество его было конфисковано, а жрецы должны были проклясть его как изменника и оскорбителя святынь.
Узнав о приговоре, Алкивиад вскричал:
— О, я докажу им, что я еще жив!
Потеряв надежду на возвращение в отечество, опасаясь, что его выдадут Афинам, он решился на измену. Алкивиад послал гонца в Спарту и просил об убежище, убеждая, что он спартанцам принесет больше пользы как друг, чем причинял вреда будучи врагом.
Спартанцы приняли Алкивиада. Прибыв в Спарту, он прежде всего убедил спартанцев послать отряд в Сицилию для борьбы с афинянами. Затем он посоветовал занять и укрепить важный пункт в Аттике — Декелснь, откуда они смогут опустошать страну. Своими действиями Алкивиад принес много бед родине.
Между тем командование в Сицилии перешло целиком к Никию, человеку нерешительному, который к тому же после отъезда Алкивиада перестал верить в успех экспедиции. Потратив несколько месяцев на бесцельное плавание вдоль берегов Сицилии, возбудив недовольство войска, он только осенью осадил Сиракузы. Но с наступлением холодов Никий отвел свои силы на зимний отдых.

100

Только следующим летом началась регулярная осада Сиракуз. Стал намечаться некоторый успех, военный и политический. Афиняне нанесли поражение сиракузянам под стенами города. Сицилийские города стали искать связи с афинянами.
В это время на помощь Сиракузам прибыл сильный спартанский отряд, посланный по совету Алкивиада. Спартанцы нанесли серьезный удар осаждающим и прорвались в окруженный город.
Никий растерялся, он слал просьбы в Афины, умоляя прислать подкрепление и освободить его от командования.
Афины в это время испытывали серьезнейшие трудности. Шла война. Спартанцы, занявшие по совету Алкивиада Декелень, лежащий в центре Аттики, совершали оттуда набеги, разоряли поля, препятствовали доставке хлеба в город.
Наступило третье лето Сиракузской экспедиции.
Народное собрание Афин решило все же послать подкрепление Никию. Более семидесяти кораблей с пятью тысячами гоплитов, тремя тысячами копейщиков, лучников и пращников было отправлено в Сицилию. Возглавлял эти силы опытный полководец Демосфен. Когда подкрепление прибыло под Сиракузы, Демосфен обвинил Никия в трусости и настоял на немедленном решающем сражении. Никий вынужден был уступить. Однако афинян постигла неудача, они были разбиты и потеряли много людей.
Дух воинов пал. Решено было снять осаду и уйти из Сицилии. Когда все уже было готово к отплытию, ночью началось лунное затмение. Суеверный, как и большинство афинян, Никий счел это дурным предзнаменованием. Отплытие решили отложить на месяц, до следующего полнолуния. Забросив все дела, Никий приносил жертвы богам, молил их отвратить грозящие великие бедствия.
Враги же не теряли времени. В ожесточенном морском бою они нанесли поражение афинянам, а главное — закрыли выход из гавани. Была сделана попытка прорваться, но скучившиеся в небольшой бухте многочисленные неповоротливые афинские корабли сражались в невыгодных для них условиях, потерпели неудачу и не смогли вырваться из западни.
Сухопутному войску враги тоже преградили пути отхода. Окруженным афинянам оставался один путь к спасению: вырваться из кольца и отступить во внутренние районы Сицилии.
С рассветом афиняне стали пробиваться. Завязалось кровопролитное восьмидневное сражение. Вражеская конница непрерывно атаковала. Множество убитых приходилось оставлять без погребения. Больной Никий шел со своими воинами, разделяя с ними тяготы. Глядя на него, многие вспоминали, что Никий был против экспедиции в Сицилию.
Вскоре усталые, голодные, изнемогающие от жажды афиняне были прижаты к берегу реки. Спартанцы и сиракузяне начали избиение вражеских воинов. Положение сделалось безнадежным, афиняне прекратили сопротивление и сложили оружие.

101

Народное собрание Сиракуз постановило предать казни Никия и других военачальников афинян. Часть пленных была продана в рабство, а большинство отправлено на тяжкие работы в каменоломни, где почти все и погибли.
Таков был печальный конец Сицилийской экспедиции.
Гибель флота и войска в Сицилии была страшным ударом для Афинского государства, что сказалось на дальнейшем ходе войны.
Алкивиад, который был главным зачинщиком сицилийского похода, жил в Спарте и деятельно боролся против своего отечества. Спартанцы восхищались дальновидностью и острым умом Алкивиада и вели военные действия, в значительной степени следуя его советам.
Всех удивлял образ жизни Алкивиада. Недавний богач, привыкший к изысканной еде, к роскоши, поражавший афинян своими тратами, пирами, решительно изменился. Он мало чем отличался от суровых спартанцев, занимался гимнастикой, купался в холодной воде, коротко стригся, питался ячменными лепешками и черной похлебкой, был немногословен.
Алкивиад, подобно хамелеону, всегда умел приспособляться к окружающей обстановке, при этом одинаково хорошо усваивая и хорошее, и дурное. Если в Спарте он был невзыскателен, серьезен, то в Ионии — беспечен и нежен, во Фракии беспробудно пьянствовал, а в Фессалии не слезал с коня. Все это были лишь внешние перемены, маска, которую надевал Алкивиад, чтобы понравиться окружающим и добиться своих целей.
Влияние Алкивиада в Спарте постепенно уменьшалось, росла враждебность к нему. Многие знатные спартанцы относились к Алкивиаду с недоверием и завидовали успехам чужеземца. Ненавидел его и царь Агис, жену которого Алкивиад соблазнил. Кроме того, значительные успехи Спарты в войне и ослабление Афин сделали менее нужными советы Алкивиада.
Почувствовав изменение обстановки, Алкивиад стал подумывать об отъезде из страны. Как раз в это время ему надлежало отправиться в Ионию, чтобы действовать там в интересах Спарты. Ему удалось склонить к выходу из союза с Афинами много греческих государств Ионии. Вскоре до него дошли слухи, что в Спарте его собираются приговорить к смерти. Не дожидаясь подтверждения этих слухов и опасаясь могущества Спарты, Алкивиад бежал к наместнику персидского царя Тиссаферну.
Это был хитрый и коварный человек, ярый враг всех греков. Он поддерживал то Афины, то Спарту, стремясь ослабить обе стороны. Все же, несмотря на свой жестокий нрав и ненависть к грекам, он понимал, что Алкивиад может быть ему полезен. Кроме того, он был очарован этим человеком, его умом и красотой и осыпал гостя любезностями, дарами и почестями. Алкивиад скоро стал самым влиятельным лицом при дворе сатрапа, который прислушивался к его советам.
Алкивиад посоветовал Тиссаферну уменьшить помощь Спарте

102

и не доводить Афины до крайности. Пусть греки сами, говорил он, изнурят и ослабят друг друга, и тогда Персия сможет господствовать над всей Грецией. Так убеждал он персидского наместника, но в душе, оставаясь афинянином, тревожился, что его родной город может погибнуть, а он сам окажется в руках спартанцев, приговоривших его к смерти.
Скоро и спартанцы, и афиняне поняли, что многое зависит от Алкивиада, и стали думать о том, чтобы привлечь его на свою сторону. Афины не могли бороться одновременно и со Спартой, и с Персией, и потому сближение с Персией становилось выходом из положения. Помочь в этом мог Алкивиад. Со своей стороны, Алкивиад искал сближения с Афинами, надеясь на отмену заочного приговора и возвращение в отечество.
В то время афинский флот и основное войско находились у острова Самос. Несмотря на неудачи, это еще была грозная сила.
Положение Афин тогда было тяжелым. Сказались последствия долгой войны. Многие жители жаждали мира, но понимали, что с демократической властью Спарта не пойдет на соглашение. В этой обстановке противники демократии подняли голову.
Пользуясь тем, что демократически настроенные флот и войско были далеко, афинские аристократы произвели государственный переворот. Власть перешла к небольшой группе аристократов, олигархов. Новые правители начали жестокую расправу со своими противниками. Был оставлен в силе и смертный приговор, вынесенный когда-то Алкивиаду.
Алкивиад был разочарован и ближе сошелся с демократами. Шаг этот облегчило то, что матросы и воины, стоявшие у Самоса, были решительными сторонниками демократии и обратились к Алкивиаду, прося стать во главе флота и войска и повести их в Афины против олигархов. Предложение было почти единогласным. Только один военачальник заметил:
— Алкивиад одинаково равнодушен и к аристократам, и к демократам, он ищет только средства, чтобы вернуться на родину.
Алкивиад согласился возглавить афинские силы. Опытный полководец и политик, он, однако, понимал, что, если флот уйдет к своим берегам, вся Иония, Геллеспонт окажутся беззащитными и будут легко захвачены спартанцами. Ему удалось изменить настроение войска и настоять, чтобы флот не шел к берегам Аттики.
В Афинах между тем народ, руководимый сторонниками и друзьями Алкивиада, выступил за демократию и низложил олигархов. Народ Афин ждал прибытия Алкивиада, который понимал, что его положение непрочно, зависит от милости толпы. Он же хотел вернуться только как победитель и спаситель родины.
Стремясь любым путем укрепить свою позицию, Алкивиад отправился к Тиссафену, надеясь уговорить его помочь афинянам. Но коварный сатрап на этот раз принял его враждебно, приказал схватить и бросить в тюрьму. Месяц пробыл Алкивиад в темнице, прежде чем ему удалось бежать и вернуться к афинскому войску.

103

В октябре 411 г. до н. э. восемнадцать кораблей под командованием Алкивиада покинули Самос. Узнав, что большой спартанский флот и присоединившиеся к нему персидские суда, возглавляемые Фарнабазом, находятся неподалеку от Абидоса (у входа в Геллеспонт), Алкивиад двинулся туда. Афиняне стали на якорь близ входа в гавань. Моряки соблюдали все меры предосторожности, чтобы враг не заметил их приближения. В этот момент разразилась гроза, все потемнело, хлынул ливень, что помогло скрытно завершить приготовления. Когда прояснилось, Алкивиад увидел спартанский флот. Опасаясь преждевременно обнаружить свои истинные силы и не желая дать врагам времени уклониться от боя, Алкивиад приказал большинству своих кораблей держаться позади. Сам же с небольшим числом судов двинулся навстречу спартанцам. Завязалось ожесточенное сражение. В разгар боя, когда успех склонялся на сторону спартанцев, появился главный афинский флот, и все изменилось. Спартанские корабли обратились в бегство. Матросы искали спасения на берегу. Алкивиад стремительно высадил десант и полностью разгромил врагов. Пал и их военачальник Миндар. Фарнабазу удалось ускользнуть. Много спартанских кораблей было потоплено, остальные захвачены афинянами. В руки афинян попало донесение спартанцев, как обычно, лаконическое: «Деревяшки погибли. Миндар окочурился. Экипаж голодает. Не знаем, что делать».
Афины вернули себе господство на море. Теперь Алкивиад начал приводить к покорности отпавших от Афин союзников. Он захватил город Халкедон, стоявший на берегу Босфора. Подошедший на помощь персидский сатрап Фарнабаз был отброшен.
После этого Алкивиад двинулся против Византия, стоящего на другом берегу пролива, и осадил город. Сторонники афинян открыли городские ворота. В кровопролитном сражении Алкивиад снова добился победы.
Вот теперь, одержав столько побед над врагами, он рискнул направиться на родину, где его когда-то приговорили к смерти.
Украсив борта своих триер трофейными щитами и другой военной добычей, ведя за собой захваченные у спартанцев корабли, он тронулся в путь.
После восьмилетнего изгнания Алкивиад вернулся в Афины. Встреча превзошла его ожидания. Огромная толпа встречала его радостными криками, ему подносили цветы, все стремились увидеть спасителя Афин, старики показывали его детям.
Конечно, радость граждан омрачалась печальными воспоминаниями о пережитых несчастьях. Многие вспоминали роковую сицилийскую экспедицию и то, что она была начата Алкивиадом.
В народном собрании Алкивиад со слезами рассказал о своих страданиях, о своей судьбе. Он старался внушить согражданам бодрость и надежды на лучшее будущее. Афиняне наградили его золотым венком и избрали стратегом-автократором (единоправителем). Отныне Алкивиаду подчинялись морские и сухопутные силы Афин.

104

Алкивиад находился на вершине славы. Простой люд, беднота питали к нему безграничную любовь. Народ с радостью подчинялся его единоличной власти, надеясь, что он будет действовать в интересах государства.
Но противники Алкивиада, аристократы, старались поскорей выпроводить его из Афин. Война еще продолжалась, и был прекрасный предлог избавить столицу от его присутствия.
В кратчайший срок было снаряжено сто кораблей, и Алкивиад отплыл на восток.
Народ по-прежнему верил, что для Алкивиада нет ничего невозможного.
И на этот раз Алкивиад одержал несколько побед, но решающего успеха не достиг. Это вызвало разочарование. Прошлое Алкивиада не было забыто, и любая неудача вызывала не только недовольство, но и всяческие подозрения. Подняли голову враги полководца и начали выступать против него с прямыми обвинениями.
Алкивиад, который нуждался в средствах для содержания войска, часто отлучался в поисках денег и продовольствия.
Во время одной из таких отлучек Алкивиад передал командование флотом стратегу Антиоху. Это был прекрасный моряк, но вздорный, заносчивый и недалекий человек. Встретив спартанский флот, которым командовал Лисандр, Антиох, несмотря на строгий приказ уклоняться от столкновения, все же начал бой, потерпел поражение и сам погиб.
Узнав об этом, Алкивиад срочно возвратился на Самос и, возглавив основные морские силы Афин, повел их против спартанского флота. Но Лисандр, зная военное искусство Алкивиада, уклонился от битвы.
Когда весть об этих событиях пришла в Афины, оживились враги Алкивиада, они стали будоражить народ, крича всюду, что Алкивиад, в то время как рядом находится вражеский флот, передал командование ничтожным людям, хвастунам, а сам плавал куда хотел, пьянствовал. Припомнили Алкивиаду и прошлые грехи.
Народное собрание поверило обвинениям, отрешило Алкивиада от командования и выбрало других стратегов.
Об этом решении народного собрания Алкивиад узнал, когда находился во Фракии, где собирал деньги для войска. Понимая, чем это может ему грозить, он решил ие возвращаться на Самос.
Между тем сменившие Алкивиада военачальники направили весь флот к проливу Геллеспонт, на другом берегу которого стояла эскадра Лисандра.
Афинские стратеги избрали странную тактику. На рассвете их корабли приближались к спартанским, пытаясь вызвать их на бой. Не достигнув этого, возвращались в большом беспорядке. Остальное время дня проводили весело и беспечно, без всяких мер предосторожности. Так шел день за днем.
Находясь неподалеку, Алкивиад заметил эти легкомысленные действия. Он решил предостеречь соотечественников от грозящей

105

опасности, от возможного несчастья. Вскочив на коня, он помчался к афинянам. Он горячо убеждал стратегов изменить тактику, он говорил, что место для стоянки флота выбрано неудачно, вблизи нет удобных гаваней, нет и городов, так что продовольствие приходится доставлять издалека. Говорил он и о плохой дисциплине, о том, что напрасно разрешают матросам надолго покидать свои корабли. Это ведь очень опасно, вблизи большой вражеский флот.
Но его не слушали. Ему грубо посоветовали не соваться не в свое дело, ведь он сейчас не командующий, и велели по добру-по здорову убираться прочь.
Вскоре события доказали правоту Алкивиада. Лисандр неожиданно напал на афинский флот, застал его врасплох и полностью уничтожил. Только восьми кораблям удалось уйти, почти двести было захвачено спартанцами. В плен попало три тысячи афинян. Лисандр приказал казнить пленных.
Это был страшный удар. У афинян не стало флота, дальнейшая борьба сделалась безнадежной. Вскоре Афины признали свое поражение и сдались. Война, длившаяся почти тридцать лет, была проиграна. Спарта стала господствовать на суше и на морс.
Опасаясь мести спартанцев, Алкивиад решает отправиться в Персию к царю Артаксерксу. На этот раз он не собирался предлагать свои услуги персам, он надеялся как-то помочь родному побежденному городу, переживавшему тяжкие унижения и позор.
По пути Алкивиад останавливается у сатрапа Фарнабаза, который принял его с почетом и уважением. При содействии Фарнабаза он надеялся быстрее добраться до двора Артаксеркса.
Афиняне теперь, когда все рухнуло и они оказались под тяжелой пятой спартанцев, все чаще вспоминали Алкивиада и горевали о своих ошибках, о том, что в опасное для Афин время отстранили от дел самого даровитого и смелого своего вождя. Афинян не оставляла надежда, что, пока жив Алкивиад, не все потеряно.
— Ведь и раньше,— рассуждали они,— оказавшись на чужбине, Алкивиад не сидел в праздности. И теперь он не останется равнодушным к бедствиям родного города.
Но такие же мысли были и у спартанцев, и они не оставили Алкивиада в покое: Лисандр получил приказ умертвить его.
Фарнабаз, у которого жил афинский изгнанник, не посмел ослушаться, боясь гнева царя, который был расположен к Спарте.
Убийцы окружили деревенский дом, в котором жил Алкивиад, и, боясь встретиться лицом к лицу со своей жертвой, подожгли дом. Алкивиад, схватив все, что было под рукой, приглушил пламя и с мечом в руке выскочил наружу. Одним своим видом он разогнал нападавших. Но те, отойдя на безопасное расстояние, засыпали его градом .стрел и копий. Алкивиад был убит. Его похоронили в этом же селении. Ему было сорок шесть лет.

106

Конечно, в точности неизвестно, как погиб Алкивиад. Есть и другие рассказы. Говорят, что он сам был виноват в своей гибели Он вызвал враждебность к себе, соблазнив женщину из одной знатной персидской семьи. Ему отомстили братья и родственники этой женщины. Характер Алкивиада допускает такую версию Вспомним случай с женой спартанского царя Агиса.
Так или иначе кончилась бурная жизнь этого выдающегося человека, соединявшего в себе и великие таланты, и великие недостатки.
Шли годы, десятилетия, столетия, и в памяти людской остались, главным образом, достоинства Алкивиада, замечательного политического и военного деятеля древней Греции.

Подготовлено по изданию:

Знаменитые греки и римляне: 35 биографий выдающихся деятелей Греции и Рима. Сборник. Авторы и составители М. Н. Ботвинник и М. Б. Рабинович — СПб.: Индивидуальное частное предприятие Кузнецова «Издательство «Эпоха», 1993. 448 с.
ISBN 5-87594-034-4.
© М. Н. Ботвинник и М. Б. Рабинович, авторы переложения, 1993