9 глава
В любом греческом городе так или иначе почитали всех олимпийских богов. По сложившемуся в античной теологии канону их было двенадцать: Зевс, Гера, Посейдон, Деметра, Аполлон, Артемида, Афина, Афродита, Гермес, Гефест, Арес и Гестия. Все их имена встречаются в эпиграфических памятниках Северного Причерноморья. В предыдущих главах говорилось о праздниках Аполлона, Артемиды, Афины, Афродиты и Деметры; теперь обратимся к немногочисленным источникам о праздниках Зевса, Геры, Посейдона и Гермеса, относительно же праздников Ареса и Гестии в городах северного побережья Понта трудно сказать что-либо определенное.
В античной мифологии Зевс выступал верховным божеством и отцом многих богов и людей. Однако в большинстве греческих полисов Зевс не занимал главенствующего места среди отеческих богов. Так было и в Северном Причерноморье, где в одних городах местный пантеон возглавлял Аполлон, а в других Артемида или Афродита. Наибольшее количество источников о праздниках Зевса происходит из Ольвии. Там уже во второй половине VI в. до н. э. справляли праздники у его святилища, в котором, вероятно, одновременно почитали Афину.1 В этом ольвиополиты следовали традиции метрополии, так как там у обоих богов были общие храмы и алтари.2
Святилище Зевса и Афины занимало почетное место на Центральном ольвийском теменосе рядом с главным храмом Аполло-
на. В конце VI в. до н. э. на праздниках Зевса и Афины использовалась дорогая и редкая для того времени утварь - краснофигурные килики и мраморные блюда.3 В классический и эллинистический периоды о государственном культе Зевса, сопровождавшемся соответствующими праздниками, свидетельствует эмблема Ольвии, впервые появившаяся на ее монетах в третьей четверти V в. до н. э. и в различных вариантах встречающаяся вплоть до I в до н. э.4 Эмблема состоит из символов двух богов: над дельфином, олицетворявшим Аполлона, находится постоянный атрибут Зевса - орел с распростертыми крыльями (рис. 16, 17).
Ольвийские праздники Зевса проходили до римского времени у его храма на центральном теменосе,5 а в первые века нашей эры переместились к храму в другом месте, потому что теменос оказался за пределами площади сильно сократившегося города. На ступенях нового храма ольвиополиты сидели, слушая речь Диона Хрисостома, посетившего Ольвию в конце I в. н. э. (Dio Chrys. XXXVI, 16).
Один из основных ольвийских праздников Зевса, наверное, назывался Сотериями или Диисотериями (ср. Aristot. Ath. Pol., 56): ведь эпиклеза бога Сотер (спаситель) (Σωτήρ) известна по нескольким надписям (IPE I2. 25, 161, 165; НО. 71) и граффити, начиная с третьей четверти VI в. до н. э. и кончая II в. н. э.6 Из надписи IV в. до н. э. на базе ольвийской статуи Зевса Сотера можно заключить, что его жрецами служили представители местного знатного рода Еврисибиадов.7 Найденная в Ольвии мраморная голова бородатого мужчины, исполненная мастером школы Скопаса, скорее всего принадлежала статуе Зевса Сотера.8
В милетских колониях Северного Причерноморья праздники Зевса Сотера продолжали традиции метрополии; там известно о Сотериях в Дидимах.9 Функции Сотера обычно соотносят с защитой и спасением при нападениях врагов, на это прямо указывает одна ольвийская надпись римского времени с посвящением Зевсу: «За мир и спасение города» (IPE I2, 162). Учитывая это, В. П. Яйленко счел выражением благодарности богу за избавление от нападения скифов три посвящения Зевсу Сотеру на сосудах V в. до н. э. из раскопок Березани.10 Но там не обнаружено никаких следов разрушений и пожаров этого времени,11 поэтому стоит вспомнить, что храмы Зевса Сотера находились во многих греческих гаванях; там молили бога о спасении во время весьма небезопасных в древности плаваний по морю и приносили благодарственные жертвы после благополучного возвращения (Diph. 43,24; Strab. IX, 1, 15). Таким образом, есть основания думать, что в Борисфене и в Ольвии существовали святилища и соответствующие праздники Зевса как спасителя совершающих морские путешествия, а посвятительные надписи обращены к богу, охранявшему мореплавателей.
Возможно еще одно толкование упомянутых граффити, написанных на чернолаковых чашах. На симпосионах эллины обычно посвящали Зевсу Сотеру третью чашу вина, так что граффити на винных сосудах могут относиться к обстановке домашнего праздника, на котором вспоминали любимого семейного бога, защитника дома. О такой ипостаси Зевса в Северном Причерноморье свидетельствует небольшой домашний известняковый алтарик из Мирмекия с посвящением Зевсу Сотеру (КБН. 868) и граффити на разных кубках из Пантикапея, Мирмекия и Гермонассы.12
На Боспоре наряду с домашними проводили и государственные праздники Зевса. Вероятно, его храму принадлежал найден-
ный в Пантикапее карниз с надписью Σωτήρος (КБН. 824). Греки наделяли такой эпиклезой также Аполлона и Асклепия, но в пользу отнесения храма Зевсу говорит надпись 15 г. н. э. с текстом рескриптов царя Аспурга: там эпиклеза Сотер относится именно к Зевсу, хранителю и защитнику государства.13 Кроме того, эта эпиклеза применительно к другим богам отсутствует в боспорских надписях, и вообще она прилагалась к ним реже, чем к Зевсу.
Имя супруги Зевса Геры редко встречается в эпиграфических памятниках Северного Причерноморья, например в нескольких посвятительных херсонесских граффити на сосудах IV—II вв. до н. э.14 Вероятно, какие-то ритуалы в честь Геры проводились на праздниках Зевса; на это указывают боспорские посвящения одновременно Зевсу Сотеру и Гере Сотейре (КБН. 36, 76).
Традиция праздников Посейдона в Северном Причерноморье восходит к архаическому периоду. На родине многих колонистов славилось святилище Панионион на мысе Микале; там двенадцать ионийских городов, в том числе Милет, метрополия множества колоний на Понте Евксинском, справляли общий праздник Панионии в честь Посейдона Геликонского (Her. I, 143, 148). Выходцы из Ионии на своей новой родине продолжали поклоняться богу морей, помогавшему поддерживать связь со всем эллинским миром. Святилища Посейдона обычно находились у самого берега; поэтому сейчас трудно обнаружить их остатки, так как прибрежные части античных городов на Понте теперь оказались под водой.
Праздники Посейдона в Ольвии и других колониях, живших по милетскому календарю, справляли в посвященном богу месяце Посейдонионе. Косвенным свидетельством о святилище Посейдона в Ольвии можно считать изображение трезубца атрибута бога на ольвийских монетах конца IV в. до н. э.; они, по мнению В. А. Анохина, чеканились в храме бога.15 Сохранились некоторые предметы, употреблявшиеся на праздниках; терракотовые по-
святительные алтарики ольвийского производства с рельефными изображениями Посейдона и его жены Амфитриты, а также фрагменты трех чернолаковых чаш IV-III вв. до н. э. с посвящениями богу.16 На одной чаше кроме имени бога прочерчен также его трезубец, а на другой посвящение сделано одновременно Посейдону и Деметре. Последнее указывает на то, что на ольвийских праздниках Посейдона чествовали не только как покровителя мореплавания, но и в его древнейшей ипостаси божества плодородия, почитавшегося наравне с Деметрой.17
Эпиграфические свидетельства о храмах Посейдона в Ольвии и Горгиппии относятся к римскому времени. Ольвийская надпись II в. н. э. сообщает о храме, посвященном наряду с Посейдоном и другим богам (IPE I2. 184), а в сделанной в том же веке боспорской надписи говорится о восстановлении храма и постановке статуй только этого бога (КБН. 1134). Не случайно в Горгиппии ремонтом святилища занимался союз навклеров, владельцев кораблей, чья жизнь была особо тесно связана с морской стихией, подвластной Посейдону. Слова о восстановлении храма показывают, что он существовал и прежде, и там издавна отмечались праздники властителя морей.
Греки считали Гермеса богом торговли, покровителем рынков, купцов и дорог, а также стад и пастбищ. В нем видели воплощение ловкости, подвижности и расторопности, недаром Зевс избрал именно этого сына своим вестником. Гермес являлся посредником между богами и людьми, а также проводником душ умерших в Аид. Эллины представляли Гермеса идеальным образцом юноши, совершенствовавшего свою физическую закалку на палестре, в гимнасии и на различных состязаниях. Поэтому он считался покровителем гимнасиев, и там во многих городах справляли в его честь ежегодные праздники Гермеи, сопровождавшиеся разнообразными агонами (Schol. Plat. Lys. 206 d).
Письменные и эпиграфические источники содержат упоминания о Гермеях в Афинах, Беотии, Сиракузах, на островах Делосе,
Теосе, Самосе.18 Название этого праздника в Северном Причерноморье сохранилось в двух надписях из Горгиппии (КБН. 1137) и Херсонеса.19 Первая из них датируется IV в до н. э. и представляет собой большой каталог победителей на местных Гермеях за много лет, о чем рассказано в главе «Спортивные и музыкальные агоны». Фрагмент второй надписи, исполненной во второй половине II в. до н. э., содержит 11 плохо сохранившихся строк законодательного акта относительно тренировок и состязаний молодых граждан Херсонеса. Там перечислялись указания гимнасиархам, как проводить праздник, устраивать священную процессию в сопровождении эфебов, совершать жертвоприношения Гермесу и организовывать игры.20
Среди ольвийских эпиграфических памятников имеется постамент статуи Дионисия с частично сохранившейся надписью, исполненной во II в. до н. э.; в ней сказано о победе этого юноши в беге на состязаниях в гимнасии (IPE I2. 186). Скорее всего речь идет о Гермеях, так как памятник поставил отец победителя гимнасиарх Никодром.21 Статуя Дионисия наряду с изображениями других рекордсменов украшала ольвийский гимнасий, как это было принято в большинстве греческих городов. Таким образом, праздники проходили как бы в присутствии победителей прошлых лет, побуждая юношей ревностно бороться за титул чемпиона и право стать увековеченным своим скульптурным изображением. Традиция проводить Гермеи сохранялась много веков, о чем свидетельствует гимн Гермесу и перечень победителей на его херсонесском празднике в римское время (IPE I2. 436).
В Северном Причерноморье справляли также праздники Гермеса в ипостаси покровителя купцов и торговли. Его эпиклеза
Έπολαίος (торговый) записана на чернолаковом килике, поднесенном богу в Ольвии в V в. до н. э.22 На фрагменте другой чернолаковой чаши читается имя ольвийского жреца Гермеса Аристотеля;23 безусловно ему, как и другим жрецам, вменялось в обязанность организовывать праздники бога. Для праздничных возлияний могли использоваться несколько других найденных в Ольвии чернолаковых сосудов V-IV вв. до н. э. с посвящениями Гермесу без каких-либо эпиклез.24 Косвенным свидетельством о государственном культе и праздниках Гермеса служат его изображения с традиционным атрибутом кадуцеем на ольвийских серебряных и медных монетах II—I вв. до н. э.25 И в римское время ольвиополиты сохраняли традицию проводить праздники Гермеса как покровителя торговли (IPE I2. 128, 129).
О праздниках Гермеса на Боспоре, кроме упомянутых Гермей в Горгиппии, известно крайне мало. Вероятно, Гермеи отмечали и в других боспорских городах, во всяком случае в гимнасиях Пантикапея и Фанагории, упомянутых в нескольких надписях (КБН. 129, 823, 983, 991). Немногочисленные посвятительные граффити из Пантикапея и Нимфея, а также несколько боспорских монет с изображением Гермеса26 косвенно свидетельствуют о праздниках бога.
Наряду с чествованием богов эллины справляли праздники героев.27 Их издавна почитали как духов умерших выдающихся предков, влияющих на судьбы людей и государства. Культ героев носил хтонический характер, и нередко различные ритуалы совер-
шались около их гробниц, которые, как верили в античности, обладали чудодейственной силой. В Северном Причерноморье это проявилось в почитании Ахилла на острове Левка, знаменитом, по словам Плиния Старшего (ΝΗ. IV, 93), могилой героя. Греки видели в героях своих защитников и посредников между людьми и богами (не случайно многие герои считались детьми божества и смертного), им также приписывалась способность отвращать зло и спасать от всяческих невзгод. Многие знатные семьи возводили свою родословную к героям, например боспорские цари называли себя потомками Геракла (КБН. 53, 980, 1048).
Геракл был любимым героем во всей греческой ойкумене. Каждый эллин с детских лет знал о его подвигах по эпическим поэмам, устным рассказам, трагедиям и комедиям в театре. В Северном Причерноморье культ Геракла пользовался особой популярностью в Херсонесе, и потому там проходили наиболее заметные в этом регионе праздники героя. Херсонеситы, дорийцы по своему происхождению и диалекту,28 твердо помнили, что Геракл считался родоначальником и покровителем всех дорийцев, а также, что их метрополия Гераклея названа по имени героя и почитает его как своего основателя. Поэтому в Херсонесе и его округе изображения Геракла встречаются чаще, чем в прочих областях на северных берегах Понта: это статуи и рельефы, терракоты, ювелирные изделия, 29 а также монеты с его профилем, выпускавшиеся в III-II вв. до н. э.30 Херсонеситы чтили героя и как хтоническое божество,31 и как покровителя и защитника своего государства.32
Главный херсонесский праздник Геракла проходил скорее всего в посвященном ему месяце Гераклеоне, упомянутом в двух надписях (IPE I2. 359, 402). В эллинистический период некоторые ритуалы в честь героя справляли у жертвенников особого вида, имевших форму палицы, постоянного атрибута Геракла.33 Как и другим богам и героям, херсонеситы подносили Гераклу разнообразные сосуды с посвятительными надписями.34 Более дорогими дарами во второй половине IV—III вв. до н. э. стали известняковые рельефы местной работы, найденные в различных местах Херсонесского государства, на них обычно изображали отдыхающего Геракла с кубком в руке.35
Греки отводили роль покровителя гимнасиев не только Гермесу, но также Гераклу, победителю во многих видах состязаний и легендарному основателю Олимпийских игр. Поэтому в гимнасиях ему посвящали праздники с атлетическими агонами; не случайно глиняная скульптура Геракла находилась в ольвийском гим-насии.36 Там же стояла упомянутая выше статуя бегуна Дионисия, посвященная одновременно Гераклу и Гермесу (IPE I2. 186), а изображения их обоих помещены на мраморной плите эллинистического времени и жертвеннике II—III вв. н. э. из Херсонеса.37 Поэтому весьма вероятно, что в ольвийском и херсонесском гимнасиях справляли наряду с упомянутыми выше Гермеями также и Гераклеи, тем более что такой праздник известен в метрополии Херсонеса.38
Кроме торжеств в гимнасиях в городах Северного Причерноморья проходили другие большие праздники Геракла, ведь его изображения на монетах свидетельствуют о государственном культе. Раньше всех появились ольвийские серебряные статеры Эминака, выпускавшиеся в середине V в. до н. э.; позднее медные монеты
и серебряные статеры с Гераклом на аверсе чеканились там в первой половине II в. до н. э.39
Судя по надписям эллинистического времени, ольвиополиты видели в Геракле защитника города от неприятелей, они посвящали ему оборонительные сооружения (IPE I2. 179,188) и, наверное, чествовали его в этой ипостаси на государственных праздниках. Сходная ситуация была в Херсонесе, где в культе Геракла главенствовала его эпиклеза Сотер.40 Наверное, здесь основной праздник Геракла, как и в метрополии, сопровождался разными агонами и театральными представлениями; не случайно там найдены терракотовые статуэтки комических актеров в роли Геракла.41
На Боспоре Геракл пользовался особым почетом у правящей династии, по-видимому, начиная со Спартокидов; ведь местные цари считали себя потомками героя (КБН. 53, 980, 1048) и, наверное, поэтому его профиль чеканили на боспорских монетах в III в. до н. э.42 По надписям IV в. до н. э. известно об украшенном мраморными деталями храме Геракла в Фанагории (КБН. 973) 43 и о посвященных герою статуях в Пантикапее (КБН. 16). Кроме того, в Пантикапее и в Нимфее обнаружены сосуды V—III вв. до н. э., принесенные в дар Гераклу.44 Все это косвенно говорит о праздниках в честь героя. Еще его прославляли во время празднования Апатурий, так как, согласно местному мифу, герой помог Афродите Апатуре расправиться с гигантами.45 В память об этом одно из эллинистических святилищ Гермонассы украсили рельефом с изображением борьбы Геракла с гигантами.46
С детских лет все эллины восхищались героем Троянской войны Ахиллом, ведь они уже в начальной школе учили стихи из
«Илиады» и других эпических поэм, воспевавших его деяния. Однако культ Ахилла существовал далеко не во всех греческих государствах. В Северном Причерноморье с древнейших времен и до конца античности Ахилла почитали на острове Левка, в Борисфене, Ольвии и на ее хоре, а в римское время ольвиополиты причислили его к богам.47 Главный праздник героя справляли на острове Ахиллов Дром (совр. Тендровская коса), названном так в его честь; все сведения об этом празднике рассмотрены в главе «Спортивные и музыкальные агоны», напомним лишь, что на Ахиллеи съезжались граждане многих городов. Какие-то праздники героя, наверное, справляли и в Ольвии; Дион Хрисостом в «Борисфенитской речи» (XXXVI, 9) выразительно описал необыкновенное почитание Ахилла, сохранившееся в городе с древности, и упомянул о его местном храме.
Остров Левка (совр. Змеиный), священное место посмертного обитания Ахилла, находилась под патронатом Ольвии вплоть до римского времени. Там стоял широко известный в греческом мире храм, а в нем многие столетия хранилась древняя деревянная статуя героя; при храме был оракул, пользовавшийся популярностью у мореходов (Paus. 111,19; Arrian. Peri pi. 32-34; Philostr. Heroic. XIX, 16; Max. Туг. XV, 7).48 Археологические исследования показали, что первый храм появился на острове в третьей четверти VI в. до н. э., а в следующем веке его заменил новый из привозного мраморовидного известняка.49 На алтарях у храма совершались жертвоприношения, упомянутые Аррианом, и, наверное, в определенные сроки проходили праздники. Их следовало справлять только днем, а с наступлением сумерек все люди должны были покинуть этот необитаемый остров (Amm. Marc. XXII, 8, 15), потому что, согласно поверьям эллинов, записанных Максимом Тирским и Филостратом, там ночью появлялся Ахилл, он пировал вместе с друзьями, пел и играл на кифаре.
В сохранившейся античной литературе отсутствуют рассказы о праздниках на Левке, есть лишь описания жертвоприношений и разнообразных даров герою (Arrian. Peripl. 32,33). Всему этому должен был соответсвовать определенный церемониал. Найденные на острове монеты разных городов показывают, что почтить Ахилла приезжали греки из многих государств. Весьма вероятно, что здесь в период судоходства справляли праздник героя; ведь устраивались игры на острове Ахиллов Дром, куда также, судя по находкам монет, приставали многие греческие мореходы. На Левке эллины воздвигали статуи, ставили посвятительные надписи, приносили в дар геммы и всевозможные сосуды, на которых дарители зачастую прочерчивали посвящения Ахиллу; в нескольких лапидарных надписях и граффити он назван владыкой острова.50
Земля Левки считалась собственностью героя, поэтому там запрещалось кому-либо селиться и даже оставаться на ночь. Вероятно, запрет не распространялся на жрецов и других служителей Ахилла; ведь следовало смотреть за порядком в храме, указывать, как исполнять те или иные ритуалы, совершать жертвоприношения, принимать дары и размещать их в надлежащих местах.51 Наверное, жрецы прибывали сюда из Ольвии, под патронатом которой остров находился до римского времени. В их ведении находились также праздники Ахилла, и, наверное, к ним приурачивали открытие в торжественной обстановке статуй и почетных декретов в честь тех, кто заботился о святилище. В их числе был ольвиополит, изгнавший с острова морских разбойников и удостоенный за это конной статуи (1РЕ Р. 325).
Итак, по имеющимся в нашем распоряжении письменным и археологическим источникам крупные праздники героев в Северном Причерноморье справлялись в честь Геракла и Ахилла. Можно предположить, что здесь существовали какие-то праздники и других героев, например Диоскуров, имя которых встречается среди ольвийских посвятительных граффити.52