97
Наксосский сфинкс
Многие памятники Дельф, в отличие от дорических построек Олимпии, дают возможность почувствовать своеобразие ионического ордера. В них выступает изящество всех его элементов, особенно изысканность капителей с красотой контурных гибких линий волют. Ионический ордер использовался в Дельфах очень широко. Он вводился не только в архитектурные сооружения, но и в посвятительную скульптуру, преимущественно в колонны, служившие постаментами для статуй.
В двух метрах к югу от подпорной стены храма Аполлона, у обочины священной дороги, ведущей мимо сокровищницы сифносцев к храму Аполлона, стояла высокая колонна ионического ордера, на которой в древности покоилось огромное изваяние сфинкса. Колонну археологи нашли во время раскопок 1861 года, фигуру сфинкса — в 1893 году. На десятиметровую высоту ионической колонны, на плиту, венчавшую изящную капитель, поместил древний мастер мраморную статую фантастического чудовища. Высота сфинкса от базы до кончика крыльев 2,32 м. Высеченный до 550 года до н. э. из крупнозернистого наксосского мрамора, он был даром жителей острова Наксоса богу Аполлону и стоял на весьма почетном месте Дельф — около храма. Изваяния подобного рода были нередки в эпоху архаики. Так, сфинкс в Дельфах отчасти напоминает того сфинкса, который стоял на легендарной родине Аполлона — острове Делос и был водружен на несколько более низкой колонне.
Художники Дельф, несомненно ревниво следившие за гармоническим размещением построек и статуй в святилище, не случайно расположили сооружения ионического ордера — колонну сфинкса и портик афинян — рядом со строгим дорическим храмом Аполлона. Постепенно от изящных пропорций ионического ордера в этих памятниках взор переходил к строгим формам дорического храма-периптера Аполлона, а затем, устремившись
98
Сфинкс. Мрамор
99
еще выше, останавливался на суровых отрогах нависающих над святилищем скал Федриад. Постепенность перехода от форм изящных и легких к тяжелым и массивным была проведена здесь особенно последовательно.
От колонны, поддерживавшей сфинкса, сохранилось большое количество обломков барабанов, из которых она была составлена. Неглубокие желобки-каннелюры с острыми ребрами (их было сорок четыре) придавали колонне стройность. Две красивые волюты капители завивались по сторонам сочного эхина, украшенного овами. В ионической капители камень будто терял свою природу и становился вязким. Под огромной фигурой сфинкса масса мрамора, казалось, вытекала и завивалась в волютах. В этом проявлялось особенное понимание мастером камня, как живого и податливого, реагирующего на тяжесть материала.
Памятник наксосцев отличается четкостью своей конструкции. Упругий изгиб красивых волют капители хорошо сочетается при взгляде на памятник сбоку с энергичной кривой, образующей контуры крыльев сфинкса. Каждая деталь в монументе тщательно продумана, и архитектурные элементы — колонна, капитель— воспринимаются как неотъемлемая часть единого пластического образа. Фигура сфинкса не выходит за мысленно продолженные границы капители. Он как бы скован в стремлении к движению. Лишь крылья, чуть возвышающиеся над его головой, создают впечатление энергии фантастического существа.
Скульптор, создавший статую дельфийского сфинкса, хорошо сочетал в своем произведении монументальные формы объема, как бы держащие всю композицию, с присущими архаике декоративными элементами узора, в частности с красивыми завитыми волосами сфинкса, упругими линиями перьев крыла, с краем завитого локона, спустившегося на плечо и оживившего его гладкую поверхность.
100
Голова сфинкса
Как и в других греческих статуях, мрамор, несомненно, был раскрашен, но, к сожалению, краска не сохранилась. Лишь, по свидетельству Плутарха, сообщающего, что, когда сфинкс был виден против лучей солнца, его спина золотилась, а при набегающих тучах она принимала радужный оттенок, можно судить о том, как выглядел этот прославленный памятник дельфийского святилища в цвете.
Сфинкс в древнегреческой мифологии, в частности наксосский из Дельф, не похож на египетского. Там это были большей частью изображения могучего льва с головой фараона: вводилась персонификация образа, скульптор изображал портретные черты владыки Египта. В эллинских сфинксах иное. Греческая фантазия создала сфинкса в виде льва с крыльями и головой женщины, а не мужчины. Олицетворением загадочности, тайны, которую стремится познать человек, подобный мудрому Эдипу, воспринимаются эти изваяния эллинских скульпторов.
101
Голова сфинкса
102
Греческие поэты называли сфинкса иногда «крылатой девой». У Софокла в его драме «Эдип-царь» можно читать:
«До улик несомненных Не осудим Эдипа:
Ведь крылатая дева На глазах у народа Подступила к нему,
И признали Эдипа Наши Фивы, заслугу Оценили его» 42.
Там же сфинкса именуют «безжалостной вещуньей».
«Явившись в Фивы, ты избавил нас От дани той безжалостной вещунье»43.
Сфинкс выступает как «хищная певунья».
«Скажи мне, ты от хищной той певуньи Избавил ли сограждан вещим словом?
Загадок не решил бы первый встречный —
К гаданиям прибегнуть надлежало» 44.
Загадка, которую сфинкс предложил Эдипу, сохранилась в греческой поэзии.
«Есть существо на земле: и двуногим и четвероногим Может являться оно, и трехногим, храня свое имя.
Нет ему равного в этом во всех животворных стихиях.
Все же заметь: чем больше опор его тело находит,
Тем в его собственных членах слабее движения сила» 45
Дошел и ответ Эдипа, решившего трудную задачу:
«Внемли на гибель себе, злоименная смерти певица,
Голосу речи моей, козней пределу твоих.
103
То существо — человек. Бессловесный и слабый младенец
Четвероногим ползет в первом году по земле.
Дни неудержно текут, наливается тело младое;
Вот уж двуногим идет поступью верною он.
Далее старость приспеет, берет он и третью опору —
Посох надежный — и им стан свой поникший крепит»46.
После того как Эдип разгадал загадку сфинкса, чудовище бросилось со скалы и разбилось. Сфинкс будто бы скрывал тайну человеческой сущности, и грек Эдип смело дерзнул отгадать ее и вышел победителем в этом первом познании человеком своей собственной таинственной сущности, воплощенной в знаменитом афоризме: «Познай самого себя».
Страшное фантастическое существо, грозившее смертью каждому, кто осмелится прикоснуться к тайне, но не сможет ее разгадать, было воплощено в изваянии дельфийского сфинкса. Однако при его созерцании не возникает того священного трепета, который всегда чувствовался в изображении подобных мифологических чудовищ в искусстве древнего Востока. При взгляде на сфинкса из Дельф спереди видишь женское лицо со сложной архаической прической и спускающимися на плечи локонами. Перья, которые изображены на груди сфинкса, выдают ионическую выучку мастера: у критских сфинксов грудь обычно изображалась гладкой. Скульпторы Греции, создававшие страшных, порожденных народной мифологией чудовищ — сфинксов, горгон, всегда умели возвыситься над ними и показать их как бы с вершины человеческого могущества. В основе этого отношения грека к фантастическим чудовищам лежали не только физические, но прежде всего высокие моральные и духовные качества эллина. В этом проявлялись гуманистические черты греческой культуры, достаточно сильные уже в архаический период.
Подготовлено по изданию:
Соколов, Глеб Иванович.Дельфы. - М. : Искусство, 1972.