Наша группа ВКОНТАКТЕ - Наш твиттер Follow antikoved on Twitter
49

Ю.К.Колосовская

Гостеприимство как право народов древнего Рима

Гостеприимство принадлежит к древнейшему правовому институту, в котором осуществлялись связи племен и народов. Его возникновение восходит к глубокой древности. Как правовой институт оно присутствует уже во время Троянской войны: Гомер рассказывает о связях гостеприимства между троянцами (Антенором и Энеем) и ахейцами (Менелаем и Одиссеем). Гостеприимство отличало и римскую общину, занимая большое место в истории ее политических и военных соглашений. В сущности, можно прямо сказать, что писаная история древнего Рима начинается с института гостеприимства. Уже древние связывали его происхождение с правом народов (jus gentium) или с естественным правом (jus naturale), возникшем позднее под влиянием философской мысли греков. И здесь гостеприимство, как мы постараемся это показать, было первым шагом на пути возникновения международного права вообще.
Обо всех этих сюжетах в западной историографии было написано немало работ1. И тем не менее мы возвращаемся к вопросу о гостеприимстве: в отечественной науке, насколько нам известно, нет исследования о гостеприимстве, хотя имеется несколько общих и специальных работ по римскому праву вообще2.
Этимология слова — "гостеприимство" (hospitium) восходит к общеиндоевропейскому корню и связана с родственными понятиями — hospes/hostis, когда этим словом обозначали не только "врага", "неприятеля", но и вообще "чужого человека", "чужака", "чужеземца,

1 См. критику литературы и источников по этой теме в кн. Catalano P. Linee del sistema sourannazionale romano. Torino, 1965. P. 65ss.
2 Напр., Муромцев CA. Гражданское право древних римлян. М., 1883. С. 170 сл. Краткий обзор современных работ о jus gentium дан в работе Кащеева В.И. Эллинистический мир и Рим. Война, мир и дипломатия в 200-146 гг. до н.э. М., 1993. С. 13 слл. См. также: Майорова Н.Г. Фециалы: религия и дипломатия в древнейшем Риме (VII в. до н.э.) // Религия и община в древнем Риме. М., 1994. С. 98 слл.
50

нарушающего границы"3. Это слово присутствует и в германских языках, и в славянских. Оно наличествует в немецком языке как der Gast, в готском языке — как gasts. В верхненемецком языке воспроизводится как gast, в средневековом русском языке, а также в церковных текстах славянских языков оно обозначает "гостя"4. Ближайшей аналогией латинскому языку hospes/hostis в греческом языке является слово ζένος (гость, чужеземец). В Греции это слово было известно уже Гомеру, когда словом ξενι'α обозначали гостеприимство5. Институт гостеприимства в греческих государствах равен по своему значению латинскому — hospitium.
Этимология слова — hospitium примечательна и в том отношении, что она показывает развитие мышления человека древности, когда окружающий мир мыслился как разделенный на два противоположных мира — на мир чужой и мир свой. Древнегреческий язык является здесь лучшим свидетельством, показывая языковую связь латинского языка —aliud ("другой", "чужой") с греческими словами того же значения. Так, для понятия "чужая речь", чужой человек"(λλο'τριος φω'ς), "чужая", "неприятельская страна"^ α"λλοτρι'α ) служили многие слова-синонимы со значением "враждебный", "вражеский", "неприятельский" (πο'λεμος, "εχθροςα'λλο'τριος)6. Многозначность слов для определения чужого человека, враждебного нам, наличествует и у римлян. Однако она сопряжена еще и с изменением значения слов. Так, Варрон упоминает, что слово "враг" (hostis) в древности обозначало лишь иностранца, т.е. того, кого во времена Варрона уже называли словом "перегрин". Согласно Варрону, это слово обозначает свободного человека, который пользуется своими собственными законами (peregrinus, qui suis legibus uteretur) (Varro. De ling. lat. V.l.). Также и Цицерон пишет, что "предки наши словом hostis называли Перегринов" (Cic. de off. 1.37). Фест говорит, что словом hostis у древних назывался чужеземец, а тот, кто ныне называется "враг" (hostis), назывался

3 Mommsen Th. Das römische Gastrecht und die römischen Clientel//Römische Forschungen. I. Berlin, 1864. S. 326 f. 338.
4 Иеринг Р. Дух римского права на различных ступенях его развития. Спб., 1875. С. 195, прим. 126; Ihering R. Geist des römischen Rechts auf den verschiedenen Stufe seiner Entwicklung. I-III. 1871; 1873; 1874. Leipzig. В средневековой Москве "гостями" называли богатейших купцов, ведших заморскую торговлю. (Вернадский Г.В. Россия в средние века. Москва-Тверь. 1997. С. 14).
5 Латышев В.В. Очерк греческих древностей. 4.1. Спб., 1888. (2-е изд.). С. 298-300.
6 Vanicek AI. Griechisch-Lateinisches Etymologisches Wörterbuch/2 Auf/. I. Leipzig, 1877. S. 65-66; Leohnard R. Hospitium. // RE.Hbbd. XVI. Stuttgart, 1913. Sp. 2494.
51

perduellis7. Точно так же и по словам Гая, "...тех, кого мы сегодня называем врагами (hostes), в древности назывались perduelles, обозначая этим словом людей, с которыми ведется война8.
Родство слов подобного значения, а также наличие общеиндоевропейского hostis в латинском, германских и славянских языках является следствием того, что в древности гостеприимство представляло собой институт международный. Перемена в сознании людей произошла вследствие их длительного общения друг с другом, когда чужеземец не был больше врагом, но воспринимался как лицо, прибывающее из-за границы. Вместо слова hostis появилось слово перегрины (peregrini), понимаемое как "чужеземцы", как люди "из-за поля" . Это изменение в праве произошло в середине III в. до н.э., когда в 242 г. до н.э. в Риме была учреждена должность второго претора (praetor peregrinus). В его ведении находились дела, которые он вел между Перегринами, а также между римскими гражданами и Перегринами (inter peregrinus, inter cives et peregrinus). Правовое положение перегринов зависело от их гражданского статуса, т.е. становились ли они гражданами Рима или оставались гражданами свой общины. Слово hostis осталось в словаре римлян, ибо вся история Рима, как известно, была наполнена войнами. Для Италии вплоть до начала I в. до н.э., а для ее провинций и позднее свободное население получило название — перегрины. В качестве перегринских общин это население осталось существовать на своем обычном праве вплоть до конституции Каракаллы, когда право римского гражданства было распространено на все свободное население Империи. Это население меняло свое название и свой правовой статус от общин Ранней империи (civitates peregrinarum) до общин гентилов и летов Поздней империи. Но этот экскурс мы оставляем в стороне и обратимся непосредственно к общинам Италии времени Республики, где гостеприимство было связано с италийскими племенами и возникло оно на определенной стадии развития древнеримского общества. Гостеприимство представляло собой связи добровольные, взятые на себя одной общиной, более сильной и влиятельной, как покровительство над другой.
Вначале несколько слов о правах и обязанностях "гостя" и "гостеприимна", как они вырисовываются исходя из свидетельств ис-

7 Законы XII таблиц. Составление и перевод Л.Л.Кофанова. М., 1996. С. 80-83.
8 Dig. 50. 16. 234; Quos nos hostas appellamus, eos veteres "perduelles" appellabant, per earn adiectionem indicantes cum quibus bellum esset.
9 Напр., Бартошек Μ. Римское право: понятия, термины, определения. М., 1989. С. 242; Пухта Г.Ф. Общенародное гражданское право в древнем Риме // Юридический вестник. Т. XI. Кн. III-IV. М., 1892. С. 380 слл., 390; Боголепов Н.П. Учебник истории римского права. М., 1900. С. 357.
52

точников10. Обязанности "гостя" и "гостеприимца" состояли в соблюдении условий договора, о котором договорились обе стороны, вступающие в отношения гостеприимства. Гостеприимство заключалось между частными лицами одной общины и другой, и тогда оно было личным (hospitium privatum). Гостеприимство заключалось между несколькими общинами, и оно могло быть общественным или государственным (hospitium publicum). При гостеприимстве общественном вступал в соглашение весь римский народ, от имени которого сенат заключал договорные отношения с представителями другой общины. Привилегии гостя, прибывающего в чужую страну, состояли в бесплатном жилье, бесплатном питании (lautia), гостевом подарке (xeniolum). "Гость" имел также право участвовать в жертвоприношениях, быть приглашенным на торжественный обед, устраиваемый сенатом, смотреть на зрелища и в качестве посла находиться на особом помосте форума, так называемом фекостасисе. Гостю дарили подарки — золотые или серебряные в зависимости от статуса лица, прибывающего в общину. В случае, если гость заболевал, в обязанности гостеприимца входило оказание ему медицинской помощи, в случае смерти — обязанность погребения. К гостю был прикомандирован специальный раб для услуг (servus ab hospitiis). При гостеприимстве личном права гостя приобретали вполне характер семейных связей. Гость имел право на участие в ужине со всеми членами семьи; при его прибытии готовилась ванна; он участвовал в жертвоприношении домашним богам — очагу Весты, а также — Ларам и Пенатам, т.е. приобщался к святыням дома. В доме, где размещался гость, имелись специальные комнаты, так называемые домики (domuncula). Двери дома, где принимали гостя, были открыты для его друзей и друзей хозяина дома. Это связывало гостя с интересами той общины, куда он прибыл и одновременно способствовало упрочению связей между обеими общинами — родной и чужой.
Дом, в котором он останавливался, считался домом священным. Его не позволено было разрушать даже во время военных действий или политических неурядиц. Так, во время Троянской войны на дверях дома, где жил Антенор, была повешена леопардовая шкура в знак того, что этот дом является домом гостеприимца и в нем принимали Менелая и Одиссея (Hom. Il. III.203; Paus. Х.26.7; 27.2; Strabo XIII. 1.53). В Риме во время проскрипций Суллы святость гостеприимства была

10 Здесь я следую за Моммзеном и Марквардтом в описании нрав гостя (Mommsen Th. Op. cit. S. 326 ff.; Marquardt J. Das Privatleben der Römer (2 Auf. A.Mau). Leipzig, 1886. S. 195 ff.; См. также: Phillipson С. The international Law and Custom of ancient Greese and Rome. l-II. L., 1911; Ziegler Κ Η Das Völkerrecht der römischen Republik//ANRW. 1972. Bd. 1. 2. S. 68-144· Кащеев В.И. Указ. соч. С. 35 слл.
53

нарушена, когда "не были пощажены ни храмы богов, ни очаг гостеприимства, ни отчий дом" (Plut. Sulla. XXXI; перев. В.Смирина).
Сам гость не был связан никакими правовыми нормами с римской общиной, ибо его право было правом другой общины". Но римский гражданин, обычно патриций, принимающий гостя в своем доме, обязывался защищать его интересы и интересы общины, которую он представлял, оказывать ему поддержку в судебных и экономических делах. Права, которые гость приобретал посредством своего римского друга, т.е. гостеприимца, делали его участником в делах римской общины. Авл Геллий, ссылаясь на правоведа Сабина, пишет, что Мазурий Сабин поставил даже раньше обязанности в отношении гостя, чем обязанности в отношении клиента. "У предков (apud majores) было установлено так: сначала обязанности должны исполняться в отношении лиц опекаемых, затем обязанности в отношении гостя, после этого — обязанности в отношении клиента, после чего — обязанности в отношении кровных родственников и уже потом — остальных сородичей"12. Это были обязанности больше морального, чем правового характера — попечительство (tutela) и опека (сига). Они возлагались на римских граждан, бравших на себя ответственность за дела малолетних, а также за умалишенных (furiosi) и за тех, которые проматывали свое состояние (prodigi). Предпочтение прав гостя перед правами клиента означало то, что гость в отличие от клиента, который имел ограниченную правами патрона собственность в римской общине, не имел в этой общине никакой собственности, но, как лицо опекаемое, он мог получить право пользоваться доходами с движимой и недвижимой собственности. Как перегрин, гость мог совершать торговые сделки с римскими гражданами, ибо он имел, как исключение, ius commercii (peregrinos, quibus commercium datum est) (Ulp. Fragm. XIX.4)13. Он мог также производить заемные операции, вступать в наследование имуществом, вверенным ему на сохранение по завещанию, так называемое наследование по смерти (fidei commissa)14. При Клавдии дело о посмертной доверенности было поручено вести не только в Риме, но и в провинциях (Suet. Claud. 23.1), что свидетельствует об уравнении прав римских граждан и перегринов. Далее, не имея правовой защиты в чужой общине, ибо гость не имел права римского гражданства, он мог

11 Исринг Р. Дух римского права на различных ступенях его развития. Спб., 1875.
12 Gell. V. 13.5: In officiis apud majores ita observatum est, primum tutelae, deinde hospiti, deinde clienti, turn cognato, postea affini.
13 Памятники римского права (перев. Е.М.Штаерман) / Отв. ред. и составитель Л.Л.Кофанов). М., 1998. С. 190-191.
14 Gai Inst. 11.40; Ш.93, 119-120, 133, 179; IV.37; Виллемс П. Римское государственное право. Ч. I. Киев, 1888. С. 141.
54

испросить для себя попечительство патрона (applicatio ad patronum). Как лицо, опекаемое патроном, гость мог приобрести права клиента, т.е. право собственности в той общине, где он был принят. Но такие права, как право торговли, опеки и попечительства, право наследования движимой и недвижимой собственности были принадлежностью римского гражданства. Эти экономические права могли приводить "гостя" к такому положению, когда он становился римским гражданином той общины, куда он прибывал.
Гостеприимство действует и как фактор, регулирующий отношения Рима с италийскими общинами. Его существованию не препятствовали войны, которые вел Рим с италиками. Военные конфликты общин, находившихся в гостеприимстве с Римом, тянулись, как известно, века. Войны прерывались лишь на время заключения перемирия (indutiae), и оно не означало окончание войны, но только то, что война приостановлена. Так, об общине вольсков и латинов, входивших в гостеприимство с римлянами, сказано, что римляне воевали с ними 200 лет (Liv. I. 53.2). С общиной Цере, которая имела большие заслуги перед Римом и состояла с ним в гостеприимстве (cum Caeribus hospitium publice fuerit), было заключено перемирие сроком на 100 лет (indutiasque in centum annos factas) (Liv. V. 50.3; Liv. VII. 20.8). По-видимому, договор не был расторгнут совсем. Он был лишь прерван на время военных действий, и по окончании войны мирные отношения обеих общин были снова возобновлены. Действия договора, как бы мы сказали сейчас, было пролонгировано, поскольку было прервано войной. Поэтому в перемириях римлян с общинами Италии мы находим столь большие сроки самих перемирий.
Особенность гостеприимства состояла также и в том, что оно стремилось превратиться и стало наследственным институтом в римской общине (hospitium paternum), что было в интересах Рима и в известной мере является следствием патриархальности общественных отношений в древности вообще. Как наследственный институт, гостеприимство действовало и в Италии, и за ее пределами. Как институт покровительства, гостеприимство становится одним из факторов внешней политики Рима. Об этом свидетельствуют взаимоотношения Рима с эллинистическими государствами Средиземноморья. Так, связи гостеприимства на государственном уровне (in publicum hospitium) были заключены с общиной Липарских островов (Liv. V. 28.4-5). В гостеприимстве с Римом находился Родос, а также цари провинции Азия (Liv. XXXVII. 54.5). Царь Персей, стараясь предотвратить вмешательство римлян в дела Эпира, ссылался на наследственное гостеприимство, заключенное его отцом, Филиппом (amicitiam hospitiumque cum Philippo fuisse) (Liv. XLII. 38.8-9). Во время действий Цезаря в Африке царь Юба ссылался на гостеприимство, заключенное Помпеем с его отцом, Гиемпсалом (paternum hospitium cum Pompeio) (Caes. ВС. II. 25.4). Гостеприимство

55

выступает как средство, охранявшее политическую самостоятельность иноземных царств, когда цари, оказавшиеся в зависимости от Рима, прибегают к гостеприимству, как способу сохранить свою независимость.
Гостеприимство и клиентела для времени Империи выступают как патронат и покровительство патрицианских семей над целыми областями Италии и за ее пределами. Покровительство и патронат знатных патрицианских родов существовали в Риме всегда. Помпей, например, набрал в Пицене из своих клиентов три легиона, которые он отправил Сулле. (Plut. Pomp. VI). Бонония издавна состояла в клиентеле рода Антониев (quod in Antoniorum clientela antiquitas erant) (Suet. Aug. 17). Спарта находилась под опекой рода Клавдиев (quod in tutela Claudiorum erant) (Suet. Tib. 6.2; Cic. De orat. 1.99). Веллей Патеркул передает, что во время военных действий в Испании Цезарь держал при себе на правах "гостя" (usum hospitio) своего племянника Октавия, будущего императора Августа (Veil. Pat. II. 59.2).
Гостеприимство или его пережитки в качестве кровнородственных связей существовали в римской общине всегда. Так, для Тиберия родственные связи были основанием, чтобы выдать замуж Агриппину Младшую (дочь Германика) за Гнея Домиция Агенобарба. Этим актом упрочивались связи трех виднейших патрицианских родов Рима — Клавдиев, Октавиев, Юлиев, из которых в то время и происходили цезари (vetustate generis propinquum Caesaribus sangvinem delegerat — Tac. Ann. IV.75). На связях гостеприимства основывался и институт усыновления (adoptatio), когда лица из знатных родов Рима переходили в другой род путем усыновления, меняя принадлежность к прежнему родовому имени. Здесь в качестве примера можно сослаться на Эмилия Павла, победителя Персея, дети которого перешли из gens Aemilia в gens Cornelia и gens Fabia (Plut. Aem. V).
Важнейшей чертой гостеприимства было право гостя в области религиозно-нравственной. Прибывая в другую общину, гость, как лицо бесправное, мог полагаться больше на защиту божеского права, чем человеческого. Существовало твердое понятие о праве гостеприимства (ius hospitii), которое нарушить было невозможно вследствие общенравственных законов человеческого общества. Оскорбить гостя у германцев считалось грехом (hospitium violare fas поп putant) (Caes BG. VI. 23.9; Tac. Germ. 21). Нарушение законов гостеприимства, когда оно совершалось за пиршественным столом, осуждалось особо сурово. Существовало понятие о святости стола и стоявшей на нем еде (sacra mensa). Нарушить трапезу за столом считалось делом безбожным, ибо приглашенный за стол считался лицом неприкосновенным. Однако, это далеко не всегда исполнялось. Фракийский царь, Рескупорид, убил за пиршественным столом своего брата, Котиса (sacra regni, eiusdem familias deos et hospitalis mensa) (Tac. Ann. 11.65). Царь квадов, Габиний

56

(Gabinium regem) был убит, возвращаясь с пиршества, по приказу наместника провинции Валерии (post epulas hospitalis officit sanctitate nefarie violata, trucidari securum fecit — Amm.Marc. XXIX. 6.5). За пиршественным столом Нерона был отравлен Британик (inter sacra mensa) (Тас. Arm. XIII. 17). Тацит передает, что заговор против Нерона не удался лишь потому, что главный из заговорщиков, Пизон, считал, что убить Нерона во время пиршества, значит покрыть себя бесчестьем, ибо святость пиршественного стола будет попрана, и боги гостеприимства будут осквернены (sacra mensae dii hospitales) (Тас. Ann. XV.52). Преступление против гостя было поэтому преступлением перед божеством и своей, и чужой общины, и тяжесть совершенного поступка ложилась грехом на всех лиц, приглашенных, за стол.
Институт гостеприимства находился под защитой главного божества римской общины — Юпитера-Гостеприимца (Juppiter Hospitalis). Нарушение гостеприимства было одновременно нарушением клятвы "Верности", которая давалась при вступлении в такой союз. Нарушение такой клятвы каралось римским обществом, так как оно было нарушением божеского права. Это право нужно было свято соблюдать вследствие самой его природы, ибо оно исходит от божества, в то время, как право гражданское было учреждено законами человеческого общества и может быть изменено. Отличие одного права — божеского от права — гражданского состояло в том, что Fas — есть право священное. Оно опирается на волю богов и, стало быть, неизменно. Jus — есть закон, созданный людьми, и он может быть и отменен и упразднен (Fas lex divina, jus lex humana est) (Isidor. Orig. V.2).
При заключении договора о гостеприимстве на первое место выступает доверие, добросовестность соглашения — категория скорее нравственного, чем правового характера. Добросовестность договора связывалась у римлян с религиозным понятием о божественной сущности "Верности" (Fides), которая ведет вое происхождение от религиозных обычаев предков (mos majorum, consuetudo)15. Божество, надзиравшее за верностью клятвы, почиталось уже в глубокой древности, когда в качестве права и законов действовали еще и обычаи предков (iure earn legibus ас moribus de integro condere parat) (Liv. 1.19.1). Празднество в честь "Верности" было установлено Нумой. Ее жрецы приезжали в крытой повозке. Жертвоприношение совершалось рукой, спеленутой до пальцев в знак того, что верность должно сохранять, что она свята и остается святыней даже в пожатии рук (Liv. 1.21.4). "Верность" выступает как гарант добропорядочного договора.

15 Dalheim W. Structur und Entwicklung des römischen Völkerrechts im dritten und zweiten Jahrhundert v. Chr. München, 1968. S. 25 ff: Кащеев В И Указ соч С. 39.
57

При заключении договора о верности, а это качество более всего отличало гостеприимство, произносилась устная клятва со словами "Обещаешь ли дать?" (Dari spondes). Клятва давалась у алтаря, с возлиянием на него вина и молока, следовательно, в древности клятвы о верности были бескровными. Обе стороны давали устное обещание, на словах (verbis obligatio), честно и верно исполнять договор. И хотя клятва Dari spondes была принадлежностью только римского права, но то, что в ней участвовали и римские граждане и лица перегринского права (sive cives Romanos sive peregrinos) (Gai Inst. III. 92.93.) и что сама она по своему происхождению восходит к древнейшим пластам общенародного права, дает основание считать, что эта клятва была именно той, которой заключался договор о гостеприимстве.
Из всего этого мы можем заключить, что гостеприимство, будучи правовой нормой общения народов, по самой сути этих норм и обязанностей восходит к институтам глубокой архаики. Оно несет на себе отчетливо отпечаток религиозных и нравственных воззрений той эпохи.
Как институт исторический, гостеприимство претерпевает изменения не только юридического свойства, но и по существу. Происходит изменение понятий этого института, поскольку практически в период Империи оно перестает существовать, что отразилось в языке римлян более позднего времени. Так, Плиний Младший в письме к Траяну назвал дом в Прусе, в котором останавливались приезжающие из Рима официальные лица, как intra hospitium (Plin. Epist. X.81.1). Светоний, упоминая, что Тиберием был образован военный лагерь в Риме для преторианцев, сказал, что прежде преторианские когорты расписывались по постоям — per hospitia (Suet. Tib. 37.1.). И дом для приезжих, и места стоянок легионеров ведут свое происхождение от института гостеприимства.
В правовых текстах Империи гостеприимство часто выступает вместе с термином "дружба" (amicitia). Титул "друга Римского народа" даровался сенатом и народом и одному лицу, и общин в целом вследствие обоюдных мирных отношений (Liv. XXXI. 11.16). Это была особая форма связи римских общин; она требует отдельного рассмотрения16 . У юриста II в., Помпония "дружба" поставлена раньше гостеприимства (Dig. 49.15.5). Значит, было отличие статуса "дружбы" от статуса "гостеприимство". Союз, обозначенный как гостеприимство, не был соглашением типа foedus, поскольку заключение такого договора было обычно результатом войны. Для заключения союза о гостеприимстве требовалось непременное произнесение клятвенных заверений (iusiurandum). Эта клятва давалась не по окончании военных

16 Braund D. Rome and the Friendly Kings. The Character of the Client Kingship. L., 1984. passim; Кащеев В.И. Указ. соч. С. 218-219, 227 слл.
58
действий, но при заключении соглашения сторон, вступающих в гостеприимство вследствие договоренности и в мирных условиях. Гость прибывал в другую общину во время мира, чтобы найти покровительство и защиту интересов той общины, которую он представлял. Преимущество религиозных и нравственных мотивов перед правовыми — несомненно.
Итак, приобретая со временем черты правового института, гостеприимство появляется на заре римской истории как право народов. Оно действует вначале как бы в двоякой форме: с одной стороны, гостеприимство принадлежит праву народа (jus gentium), с другой — праву римской общины (jus civile), ибо само гостеприимство исходит от римской общины и действует в интересах этой общины. Эту особенность гостеприимства, когда оно выступает как право обычное, как право римское, как право между народами дает возможность рассматривать его как вливание чужеземного права в право римское. Это чужеземное право было правом, в сущности, перегринов, что было отмечено еще в работах Пухты, и выступает оно как международное право, как право народов, вошедших в состав римского государства. Оно явилось основой и для внешней политики Рима как на Западе, так и на Востоке. Гостеприимство было инструментом и для установления отношений Империи с племенами за лимесом, так как в варварской среде отношения племен с Империей часто строились с учетом гостеприимства. Гостеприимство было одним из важнейших правовых институтов, на котором покоилось все здание римского государства.

Подготовлено по изданию:

Закон и обычай гостеприимства в античном мире. Доклады конференции - М., ИВИ РАН. - 196 с. 1999.
ISBN 5-201-00513-6
© Коллектив авторов, 1998
© Институт всеобщей истории РАН, 1998
© Российская Ассоциация антиковедов, 1998



Rambler's Top100