Семёнов В.В.
Колоны и колонатные отношения в Италии в I - II вв. н.э.
(по данным источников)
В изучении становления колоната и колонатных отношений в Римской империи можно выделить два направления: исследование юридической основы колоната и фактическое изучение становления колонатных отношений. Если первое направление уделяет внимание больше юридическим источникам и правовым актам, то второе обращает внимание на трансформацию статуса колонов от возникновения арендных отношений ( locatio - conductio ) до полного прикрепления колонов к земле. Поэтому не лишним кажется обратить внимание на трансформацию статуса колонов и изменение колонатных отношений в первые два века Римской империи. Выбор этот не случаен: означенный период римской истории считается периодом наибольшего развития рабовладельческих отношений, но, в то же время часть исследователей указывала на начало кризиса рабовладельческой системы и формирования колоната. Именно с этого времени мы уже имеем точные сообщения римских агрономов, юристов и агрименсоров о положении дел в экономике Италии и появляются эпиграфические свидетельства.
Римское хозяйство времени принципата наследовало многие тенденции экономического развития у времени республики. То же самое можно сказать и о положении колонов. Определяющим временем в становлении колоната уже в императорский период становится, по-видимому, рубеж тысячелетий. Ко времени рубежа тысячелетий относится несколько важных источников о положении колонов в Италии. Все они принадлежат к разным жанрам античной литературы и имеют свою специфику. На основе этих источников мы можем составить картину положения колонов в Италии.
Устанавливая систему принципата, Август укреплял среднее и мелкое крестьянское землевладение, действуя еще в традициях аграрных законов триумвиров. Он раздавал землю ветеранам и выводил колонии в Италию и провинции. В основном, все эти меры были связаны с укреплением средних рабовладельческих хозяйств, собственниками, которых выступали ветераны, вольноотпущенники, богатые муниципалы. С другой стороны финансовая политика Августа и обилие чеканенной при нем монеты обусловили снижение процентов на заем с 12 до 4 % , что облегчило положение как должников из числа мелких земледельцев, так и арендаторов (колонов). Но с укреплением ветеранских наделов и средних рабовладельческих хозяйств нарушался уклад, при котором крестьянин имел небольшой надел и пользовался дополнительно общинными землями, и ему приходилось становиться арендатором на землях крупных землевладельцев.
Информацию о колонах времени Августа мы получаем из произведений Горация. Квинт Гораций Флакк (65-8 гг. до н.э.) поэт эпохи Августа, участник Гражданской войны и битвы при Филиппах на стороне противников Октавиана и Антония. Имение Горация распадалось на две части, на одной из них трудились рабы, а другая сдавалась в аренду колонам. В послании к вилику Гораций рассказывает, что на его землях выстроены, пять усадеб, в которых живут, пять семейств ( Horat . Epist ., I ,14,2). Это были парцеллы сдаваемые колонам. Колоны у Горация – это свободные арендаторы, которые, возможно, участвуют в каком-то общинном культе соседней деревни. Возможно, эти крестьяне ранее владели своими участками, но позже участки могли быть конфискованы или переданы ветеранам, а бывшие владельцы остались там, в качестве колонов. Так было с героем другого произведения Горация - Офеллом ( Horat . Sat ., II ,2, 112-136). Конечно, отношения между такими владельцами земли как Гораций или ветераны и колонов были отличны от отношений крупных землевладельцев к арендаторам.
Владельцы крупных хозяйств в такой же степени нуждались в труде колонов, как и в рабском труде. М.И. Ростовцев указывал, что при Августе происходит деградация крестьян в колонов и связывает эту деградацию с ростом крупного землевладения в Италии. Но наличие колонов на землях крупных собственников во времена Августа мы можем лишь предполагать. Колоны, например, трудились на землях Мецената, именно от него Гораций получил свое имение. Многие крупные владения, возникшие после проскрипций Суллы, были конфискованы и разделены в результате аграрной политики Августа. Но с другой стороны были образованы новые владения ближайших сторонников Августа, которые стали ядром развивавшихся при Империи латифундий, первоначально не столь обширных.
Другим крупным свидетельством, которое полностью относиться ко времени Империи является агрономический труд Луция Модерата Колумеллы. Виднейший римский писатель и агроном I в., описывая хозяйство Италии, и давая советы по ведению хозяйства, он затрагивает вопросы сдачи участков имения в аренду колонам. Отраженные в труде Колумеллы сведения о колонах можно без сомнения относить к временам династии Юлиев-Клавдиев, так как Колумелла уже говорит о вполне оформившихся отношениях и обычаях. Рассмотрим, какие советы дает хозяину имения Колумелла по отношению к колону. Колумелла призывает заботиться о живущих в имении работниках, колонах и рабах, советует вести себя с колонами ласково и сговорчиво, но быть требовательным к работе более чем к плате, то есть главное для Колумеллы это обработка участка ( Colum ., I ,7,1). Такое отношение к колонам свидетельствует о том, что хозяева относились к колонам по-другому, то есть, требовали с колонов уплаты денег, несмотря на урожай и способность колона обработать свой участок. Колумелла говорит, о том, что при хорошем отношении к колону, последний не осмелится просить скидок ( Colum ., I ,7,2). Мы можем сделать вывод, что и хозяев не устраивали просьбы колонов об отсрочке долгов. Таким образом, мы можем сказать, что уже во времена Колумеллы долги колонов были если не массовым, то обычным явлением. Колумелла сообщает нам и о появившихся дополнительных обязанностях колонов. Он говорит, что хозяин не должен крепко держаться за свое право требовать с колона дополнительных обязанностей, например, не требовать привоза дров и других незначительных добавок – « parvae accessiones » ( Colum ., I ,7,2). Позже аналогичные «добавки», то есть взносы натурой мы встречаем в одном из стихотворений Марциала (3,58), где поэт, описывая жизнь в кампанском имении своего друга Фаустина, говорит о деревенских клиентах ( rusticus salutator ) , которые приносят Фаустину продукты со своих участков. Причем сам Марциал отличает независимого крестьянина, от такого деревенского клиента, который, по-видимому, является колоном Фаустина. Мы согласны с мнением М.Е. Сергеенко, что такие отношения между крупным или средним владельцем имения и колоном, какие показаны у Колумеллы и Марциала, являются одними из первых (причем по нашему мнению вполне сознательных) шагов к прикреплению колонов к земельному участку и переходу к натуральной ренте.
Колумелла советует не требовать строгого соблюдения дней выплаты ( ibid .). И если Колумелла так настойчиво говорит обо всем вышеперечисленном, то можно с уверенностью думать, что владельцы имений (особенно крупных) со своих колонов требовали, и дополнительные поставки и строго соблюдали сроки выплаты, чем, по-видимому, разоряли колонов и со временем удерживали их на своих землях поколениями, хотя, колоны все еще оставались полноправными гражданами. Колумелла дает только советы, а раз эти советы требовалось давать, то до Колумеллы и в его время поведение землевладельцев естественно было совершенно иным и даже противоположным. К концу I началу II вв. такие отношения между землевладельцем и колоном будут обычны, и Плиния Младшего будут заботить те же недоимки колонов, но уже, по-видимому, в большем количестве. В труде Колумеллы мы так же впервые встречаем (если не считать Сазерны, слова которого были переданы Колумеллой) указание на стремление прикрепить колонов к определенному участку. Важно отметить, что Колумелла дает не просто совет, а ссылается на мнение консуляра, и что еще важнее - богатейшего человека - Волюзия. Колумелла говорит, что еще на его памяти Волюзий (причем сам автор слышал эти слова) утверждал: «самое счастливое имение то, где колоны являются его уроженцами, родившиеся, словно в отцовском владении, уже с колыбели, привязанные к месту издавна привычному» ( Colum ., I ,7,3). Здесь мы впервые встречаем открытую декларацию желания крупного землевладельца, прикрепить колона к определенному участку в своем имении. До этого мы встречали лишь косвенные сообщения об этом и могли строить лишь предположения. Теперь мы можем сказать, что в Италии уже к I в. полностью сформировалась идея об использовании колонов на периферии имений или на запустевших землях, или в местах с нездоровым климатом ( Colum ., I ,7,4-5,7). То есть вырабатывается система, при которой целинные поля будут сдаваться колонам для обработки. Такой способ заселения пустующих земель нам известен из Североафриканских надписей, где колонам предоставляется право обрабатывать целинные земли и они, или освобождаются от арендной платы на определенный срок, или платят меньше ( CIL , VIII ,25943; VIII ,26416). О большом количестве необработанных земель в эпоху гражданских войн говорит Лукан ( Phars ., I ,170) По-видимому, еще во время Империи (во всяком случае, при императоре Августе) большое количество земельных владений могло оставаться необработанными, и именно на эти земли привлекали колонов крупные землевладельцы, пытаясь прикрепить колонов к земельным участкам. Но само хозяйство Колумеллы все еще продолжало оставаться в своей основе рабовладельческим хозяйством типа вилл Катона и Варрона. Отметим еще одно высказывание Колумеллы характеризующее положение колона в крупном или среднем поместье (от 100 до 1000 югеров и более). Говоря об обязанностях вилика, Колумелла советует требовать от него, чтобы колоны не спали слишком долго (Colum., XI,1,14), то есть колон находится в прямом подчинении вилика и, таким образом, является не просто арендатором земельного участка, но и членом familia rustica . М. Белорусов отмечал, что такое положение колонов уже в первый век Империи было обусловлено задолженностями колонов и их обнищанием.
Колонов – мелких арендаторов как обычное явление в хозяйственной жизни Италии и провинций упоминает Сенека Младший, политический деятель, философ и писатель времени Калигулы, Клавдия и Нерона. При всей стилизации и риторическом преувеличении к известиям писем и трактатов Сенеки следует относиться очень внимательно, так как автор, изображает хозяйственную картину, существовавшую на самом деле. Он много говорит о расширении земельных владений знати, критикуя этот процесс ( Sen . Epist ., 87,7; 88,10; 89,90; 90,39; De benef ., VII ,10,4; De tranq . an ., II ,8; De brev . vitae , 12,2). Говоря, о расширяющихся латифундий Сенека упоминает тысячи колонов роющих и пашущих землю ( Epist ., 114,26). Сенека говорит и о колонах в Лации ( Epist ., 123,2), где так же присутствие колонов на землях крупных землевладельцев уже совершенно обычное дело.
Слова Сенеки подтверждаются сообщениями агрименсоров о положении земельных дел в Италии при Флавиях, особенно при Веспасиане. В корпусе агрименсоров или громатиков (римских государственных землемеров) мы видим уже оформившихся императорских колонов, в поместьях императоров ( coloni imperatoris ( caesaris ), coloni sui ). Ко времени Веспасиана относится несколько таких упоминаний колонов на императорских землях в Абелле ( Lib . Col ., p . 230), в Ноле ( Lib . Col ., p . 235) и Лации ( Lib . Col ., p . 236). Колоны фигурируют там наряду с императорской фамилией и даже входят в нее. Все вышеназванные случаи связаны с императорскими земельными владениями в Кампании и Лации. М. Белорусов и Х.Ф. Пелхам связывают с императорскими владениями в Италии и провинциях появление колонов прикрепленных к земле и живущих на ней поколениями ( coloni originarii ). То есть мы можем с полной уверенностью говорить, что тенденция к закреплению колона на земельном участке, которая проявилась в полной степени в труде Колумеллы, и была отмечена Сенекой, в полной мере присутствует во время правления династии Флавиев. Отметим, что к этому времени некоторые исследователи относят, и появление прикрепленных к земле колонов в императорских сальтусах Северной Африки, и создание первых поместных уставов типа lex ( consuetudo ) Mancina или поместного устава Виллы Магны ( CIL , 25902).
Ко времени I - II вв. относится появление эпиграфических данных из Италии о колонах. В основном это надгробные эпитафии, которые были написаны в память умершим колонам (CIL, IX,888 = Dessau, 8555; CIL , X ,1918; IX ,3764 = Dessau , 7455). Они доносят до нас лишь имена колонов и места где они жили, названия имений ( fundi ), где они трудились. Интересно, употребления названия имения ( fundo ), где трудились колоны, как места постоянного проживания и приписки. Отметим, что человек того времени не мог существовать без соотнесения себя с общиной, племенем, городом, деревней, и место происхождения, место приписки имели большое значение в определении места человека в обществе. Очень интересна надпись из Луцерии (Апулия). Колону Тиберию Статорию Гемину (CIL, IX,888 = Dessau, 8555), поставила памятник его сожительница – Нумизия и его незаконный сын. Нумизия в надписи называет себя « Numisia Augusti nostri serva ». То есть она была рабыней в императорском имении, а ее сожитель, скорее всего, был там же колоном. Заметим, что браки свободных (а статус колона подразумевал свободный статус человека) и рабов были недействительны. Но сожительство рабов друг с другом поощрялось уже Катоном, а потом и Колумеллой. По-видимому, то же самое происходило и в императорских поместьях, причем, скорее всего рабы (особенно получавшие пекулий) сливались с мелкими арендаторами (возможно из вольноотпущенников) и входили в подчинение администрации имения, которая состояла также из рабов и вольноотпущенников. Мы видим как колоны (во всяком случае, в императорских поместьях) оказываются в зависимости от землевладельца. И, по-видимому, возможность разорвать контракт по прошествии пяти лет, вследствие задолженностей либо других причин (например, выгодности сотрудничества для колона и собственника земли) становится все менее и менее возможной. Со всей полнотой этот процесс в Италии и провинциях проявится к началу II в., когда колоны станут постепенно переводиться с денежной аренды на парциарную, то есть аренду из доли урожая. Этот процесс наиболее четко отражен в письмах Плиния Младшего. Плиний Младший был близок к императорам Домициану, Нерве и особенно Траяну, который ему доверял и вел с ним переписку. При всей литературной стилизации писем мы можем без оговорок доверять тем местам, где Плиний Младший излагает хозяйственные особенности своих имений. Он не только описывает внутреннее и внешнее убранство своих вилл, но и излагает те проблемы, с которыми сталкивается в ведении своего хозяйства, а также рассказывает о своих намерениях по покупке новых имений, о перестройке вилл. В своих письмах он излагает повседневные заботы хозяина крупного имения. Письма Плиния Старшего рисуют нам довольно реалистичную картину развития сельского хозяйства и социально-экономических отношений и их изменения.
Обладая несколькими имениями в районе города Комо, Плиний стремится объединить все имения в одно целое. Это видно на примере письма Кальвизию Руфу: Плиний приводит соображения о покупке смежного имения. Среди таких соображений за покупку этого имения можно выделить одно. В нем Плиний, указывает на то что «полезно и приятно навещать оба имения заодно без лишних трудов и дорожных расходов, держать одного прокуратора и, пожалуй, одних и тех же акторов…» ( Epist ., III ,19,2-3). То есть, соединяя несколько средних вилл, Плиний превращает их в одно обширное хозяйство с централизованной системой управления имением. Он прикупал соседние со своим имением владения ( Epist ., III ,19; IV ,6,1). Говоря о размерах Тифернского имения, В.И. Кузищин обращает внимание на масштабы, которыми Плиний руководствуется: «насколько хватит глаз ( longe lateque contexunt )» ( Epist ., V ,6,8-13).
Плиний в письмах указывает на процветание своих имений в транспаданской области ( IV ,6,1). В.А. Сираго полагает, что в транспаданском хозяйстве Плиния трудились в основном рабы. Но это не совсем так. Сам Плиний рассказывает( Epist ., V ,14,8), что когда приезжает в Комо, он обходит свои земли ( circumibam agellos ), выслушивает жалобы - multum rusticarum querelarum , - может быть колонов, а может быть и крестьян выбравших его арбитром. По-видимому, крестьяне были клиентами Плиния Младшего, и могли одновременно арендовать его земли. Более подробно нам известно об организации Тифернского имения. Плиний много внимания уделял организации своего хозяйства в Этрурии ( Epist ., IV ,3; IV ,6,1; VII ,30,2-3; IX ,15; 20; 36; 37; 39; X ,8). Хозяйство Плиния разделятся на две части одна, из которых обрабатывается колонами, а другая часть, собственно господское хозяйство, велось с помощью рабов. Управление имением осуществляется разветвленной рабской администрацией. Во главе ее стоит не вилик, как в хозяйствах, описываемых Катоном, Сазерной, Варроном, Колумеллой, а прокуратор, возможно из вольноотпущенников. Прокуратору подчинялись различные распорядители, управляющие, акторы, и, судя по письмам Плиния таковых распорядителей, было большое количество ( Epist ., III ,19,2). В его имении находился обширный штат обслуживающего персонала, кроме сельскохозяйственных рабов, Плиний упоминает о ремесленниках на вилле ( Epist ., III ,19,3). Интересно отметить, что в своем имении Плиний, восстанавливает храм Цереры, а вокруг него образуется рынок, или подобие ярмарки ( Epist ., IX ,39,2), таким образом, сосредотачивая вокруг своего хозяйства экономическую жизнь земельной округи, конкурируя с ближайшем городом. Строительство и организация рынков и ярмарок в личных владениях не являлось чем-то необычным. Сам Плиний сообщает ( Epist ., V ,4,1) о том, что преторий Соллерт обратился к сенату за разрешением устроить у себя в имении рынок, но послы города Вицетии выступили против, так как это ударяло по экономике города. Разрешение на устройство рынка испрашивал у сената (возможно, это была обычная процедура) и император Клавдий ( Suet . Claud ., 12,2). Следует отметить, что Светоний на обращение Клавдия в сенат за разрешением об организации рынка в своих владениях указывает как на пример его скромности. По-видимому, уже до начала правления Клавдия императоры организовывали рынки, не испрашивая разрешения консулов и сената, а возможно и не только императоры действовали по своему усмотрению.
Но кроме большого количества рабов, которые обрабатывали земли в хозяйствах Плиния Младшего, в транспаданской латифундии использовались и свободные люди, которых Плиний называет неопределенно – «сельские жители» (rustici). Совершенно верно, что эти сельчане не рабы (то есть не familia rustica), а мелкие арендаторы, скорее всего колоны, которые арендовали у Плиния земельные участки (Plin. Epist., X,8,5; VII,30,3; III,19, 5-7; IX,15; IX,36,6; IX,37). Нам кажется нельзя говорить, как это делал М.И. Ростовцев, о том, что использование труда колонов в хозяйстве Плиния Младшего преобладало над использованием труда рабов. В письмах Плиния Младшего рабский персонал виллы и всего имения явно соседствует со свободными работниками. И если Плиний больше внимания в своих письмах уделяет колонам, то это не значит, что колонатные отношения преобладали над использованием рабов. Это отражает лишь остроту проблем, которые возникали при отношениях землевладельца с колонами, и говорит о некотором структурном кризисе подобных отношений. Колоны на землях Плиния Младшего были одной из основных категорий работников (хотя Плиний использует и наемных батраков и продажу на корню, и подряды), так как рабский персонал никак не мог обработать своими силами обширные владения Плиния.
В переписке Плиния содержится достаточное количество данных о положении колонов. Интересна и сама терминология, которая употребляется Плинием в отношении колонов, он называет их или coloni (Epist., X,8,5; III,19,6,7; IX,36,6; IX,37) или rustici (VII,30,2; IX,51,1) последние, возможно были соседними крестьянами-клиентами Плиния, которые выбрали его своим арбитром и судьей. Отметим, что упоминаемые в письмах Плиния колоны являются лично свободными и заключают с землевладельцем или прокуратором договор как равноправные стороны. Величина арендной платы фиксировалось, по-видимому, в договоре, который носил частный характер, и выражалась в денежном отношении (Plin. Epist., IX,37,3). Договор заключался на пять лет, но продлевался с его окончанием (IX,37,2). В обеспечение условий договора колоны вносили определенный залог (III,19,6). Плиний часто жалуется на частую смену колонов и, что очень трудно найти хорошего арендатора (VII,30,2), поэтому, как нам кажется, Плиний и другие землевладельцы пытались удержать колонов на своей земле. Именно в связи с этим желанием Плиний и другие хозяева крупных латифундий идут на уступки колонам, в том числе и на списание долгов. Долговой вопрос стоял очень остро, так как Плиний нередко указывает на задолженность колонов как на основное зло в развитии хозяйства (IX,37,2-3). Так же в письмах Плиний говорит о том, что колоны вполне могут прерывать контракт при истечении договора (X,8,5). То есть в хозяйств е Плиния Младшего работают на первый взгляд обычные срочные арендаторы, которые выплачивают денежную ренту. Но мы видим из «Писем», что Плиний сталкивается с тем, что колоны не могут выплатить задолженности: и хозяйству, и доходам наноситься большой ущерб. Землевладелец в лице Плиния терпит убыток. Это ударяло особенно по владельцам крупных и средних земельных владений, так как они были основой их материального и политического благополучия. Конечно, Плиний и подобные ему землевладельцы извлекали доходы из политической, адвокатской деятельности из эксплуатации провинций и ростовщичества, но основным доходом все-таки были обширные земельные владения ( III ,19,8). И, по-видимому, Плиний увеличивает размеры своих хозяйств, так как, они уже не являются рентабельными и приносят все меньше дохода.
Поэтому перед Плинием стоял вопрос об изменении отношений именно с колонами, так как отношение к рабам во время Плиния под воздействием рабских восстаний, участия рабов в гражданских смутах и стоической философии изменилось (Плиний уже не использует колодников и призывает к этому других( III ,19,7)). Плиний рисует критическое положение колонов: «Эта щедрая земля истощена, однако, разорившимися земледельцами. Прежний хозяин часто продавал их инвентарь: временно уменьшая недоимки, он совершенно обессилил своих колонов, и недоимки стали расти вновь» ( III ,19,6; перевод М.Е. Сергеенко). Плиний даже готов дать колонам своих рабов, но, по-видимому, это не спасает положения. В других письмах Плиний говорит о недостатке подходящих арендаторов ( VII ,30,3) и Плиний снова заботится об упорядочении многолетней аренды в своих владениях ( IX ,37,1). Еще одну картину положения колонов рисует Плиний, говоря об этом: «За прошлое пятилетие недоимки возросли, хотя я и делал большие скидки: поэтому большинство, отчаявшись в возможности уплатить долги, вовсе не заботится об уменьшении их. Люди тащат и тратят все, что у них появляется в хозяйстве, считая, что им нечего уже жалеть себя (перевод А.И. Доватура)» ( IX ,37,2). Конечно же, для хозяйства Плиния такое положение колонов, как было отмечено выше, являлось разорительным. Плиний искал действенное средство от такого разорения колонов. Он предлагал им своих рабов, делал большие скидки, но эти меры, как мы видим, не помогали. Плиний решает радикально изменить систему взимания арендной платы со своих колонов: «Лекарство одно, я буду сдавать землю не за деньги, а за часть урожая, и я буду ставить своих людей надзирать за работой и хранить урожай (перевод А.И. Доватура)» ( VII ,30,3). Тут же Плиний отмечает, что «…такой порядок требует большой добросовестности, острых глаз, многочисленных рук (перевод А.И. Доватура)» ( Ibid .). Отметим, что таким образом колоны, несомненно, попадали в большую зависимость от землевладельца. Если до этого они только выплачивали деньги за аренду и могли теоретически свободно распоряжаться посадками на своем участке, то теперь они попали под жесткий контроль администрации имения (которая как было показано выше, состояла из рабов или вольноотпущенников). Хозяин имения был заинтересован в производстве того или иного вида сельскохозяйственной продукции и сам решал, что должны выращивать колоны. По мнению В.И. Кузищина Плиний уже рассматривает таких задолжавших колонов «как часть своего хозяйства». И хотя в трудах юристов вопросы о принадлежности колонов к наследованному имению ( Paul . Sent ., III , 6,40,48) возникают немного позднее, можно предположить, что такие вопросы могли возникать и ранее. Скорее всего, важность и сложность этого вопроса и вызвала к жизни высказывания юрисконсультов по поводу включения в наследство вместе с имением долгов колонов ( reliqua coloni ).
В связи с известиями Плиния о колонах возникает вопрос: насколько меры Плиния были новыми для экономики Италии и всей Римской империи. По-видимому, в такой процедуре, то есть в сдаче земли колонам за часть продукта, не было ничего необычного. Если отношения между землевладельцем и колоном регулировал только договор между ними, его условия могли с общего согласия изменить. А сдача земли в аренду за деньги, возможно, была только установившимся обычаем, нигде законодательно не урегулированным. Еще Колумелла, как было показано выше, говорит о «добавках» - « parvae accessiones » ( Colum ., I ,7,2) к денежной плате и что хозяин не должен крепко держаться за свое право требовать с колона дополнительных обязанностей. Марциал (3,58) говорит о подношениях колонов хозяину. И как мы отмечали выше владельцы имений (особенно крупных) со своих колонов требовали и дополнительные поставки еще во времена Колумеллы. А сам принцип работы за долю урожая был известен еще в более раннее время. Таким образом, с одной стороны меры Плиния Младшего были в новинку для хозяйства Италии, а с другой стороны они были подготовлены как минимум столетием развития колоната. То есть реформирование личного хозяйства Плиния, и переход на аренду за часть урожая явилось естественным следствием развития колонатных отношений в Италии и развитием частновладельческих и императорских латифундий и сальтусов. Отметим, что Плиний Младший был наместником в Вифинии, то есть в Малой Азии и мог быть непосредственно знаком со способами эксплуатации зависимого населения в Малой Азии.
Итак, на основании источников можно достаточно отчетливо представить себе развитие колонатных отношений на протяжении I – II вв. в Италии. Практика прикрепления мелких арендаторов к земле полностью оформилось к началу I в., а на протяжении первого века Империи уже стала нормой. Землевладельцы считают себя в праве требовать от колонов дополнительных поставок и отработок. Все это совпадает с появлением и ростом крупного императорского и частного землевладения в Италии и что важнее с утратой политической значимости сельского плебса, который постепенно перестает быть опорой римского государства. Перестав являться политической силой, сельский плебс постепенно утрачивает свои права и свободу. На территории обширных императорских и частных сальтусов и латифундий колоны (мелкие арендаторы) постепенно попадают в зависимость от землевладельца и становятся подконтрольны администрации имения, которая состоит из рабов и вольноотпущенников. Постепенно начинается слияние рабской фамилии (особенно если рабам выделяются в качестве пекулия земельные участки) и юридически свободных арендаторов. Колонами - арендаторами становились целые общины. Сельские общины постепенно попадают в зависимость от крупных землевладельцев, которые становятся важными конкурентами городских центров. Так Плиний Младший расширил в своем имении храм Цереры, в котором в большом числе собирался народ из ближайших сел, и Плиний намеревался прибавить еще укрытие от солнца и дождя ( Plin . Epist ., IV ,39). Несомненно, люди, собиравшиеся в храме, обменивались продуктами. Фактически там возникала ярмарка, как это бывало обычно в храмовые праздники. Это знаменовало, по мнению Е.М. Штаерман, начало процесса приведшего к упадку социальной и политической роли городской общины за счет роста значения латифундий и их владельцев во всех сферах жизни сельского населения.
Рост задолженностей колонов и противоречие их свободного статуса с растущей зависимостью от землевладельца, приводит к тому, что постепенно мелкая аренда за деньги становиться невыгодной. Мелкому колону все труднее реализовать свою продукцию, он не может составлять конкуренцию крупным земельным собственникам в городских центрах (тем более что жители городов, особенно их верхушка, являются собственниками рабовладельческих вилл и латифундий) и крестьянских общинах, которые обеспечивают себя сами. Вследствие этого выходом из сложившегося кризиса арендной системы, является переход на аренду за долю урожая. Такая аренда была выгодна и земельному собственнику и колону. Притом что условия для перехода на издольную аренду сложились уже в течение I века. В подтверждение наших слов приведем интересное высказывание Тацита о германских рабах ( Tac . Germ ., 25). Тацит, пытаясь объяснить римлянам, положение рабов у германцев, говорит, что «господин облагает его, как если б он был колоном, установленной мерой зерна или овец и свиней, или одежды…». То есть Тацит и его аудитория, по-видимому, считали само собой разумеющимся то, что колон мог вносить натуральные подати своему хозяину. Отметим, что Тацит являлся современником и корреспондентом Плиния Младшего ( Plin . Epist ., I ,6;20; II ,1,6;2,17,19; IV ,13;15,1; VI ,9,16,20; VII ,20;33; VIII ,7; IX ,10;14;23,2), и мог быть знаком с теми установлениями, какие Плиний вводил в своих имениях.
Во II в. растет число свободнорожденных крестьян, ставших колонами или прекаристами. Юристы уделяют им все больше внимания. Колоны в значительной мере становятся органической частью имения, хотя это происходит в середине – второй половине I века. Так предписывалось, чтобы человек, продававший имение, договорился с покупателем о сохранении для колонов прежних условий ( Dig ., 19,2,25,1). Имение, как мы видели из одного письма Плиния Младшего ( III ,19,6) продается вместе с колонами и их долгами. При рассмотрении дел, связанных с завещанием имения по легату, платежи и долги рассматриваются как один из входящих в легат элементов. Отношение хозяина и колона, как и отношения патрона и клиента уже определялись тем, что первый принимал второго под свое покровительство ( in fidem suam recipat : Dig ., 19,9,49). Отметим, что у авторов того времени слова «бедняк», «батрак», «сосед» и «колон» были синонимами.
Таким образом, на протяжении I – II вв. колонатные отношения окончательно переросли из арендных отношений договора типа locatio - conductio , который заключался равноправными сторонами, в отношения между зависимым земледельцем и хозяином земли (хотя еще долгое время в трудах римских юристов колоны и арендаторы являются свободными равноправными партнерами землевладельца). Колоны окончательно закрепляются за участком земли в определенном имении и постепенно начинают сливаться с рабской фамилией, превращаясь в plebs rustica . Хотя этот процесс и растянется до IV – VI вв., но начало ему было положено в это время.
Штаерман Е.М., Трофимова М.К. Рабовладельческие отношения в ранней Римской империи (Италия). М., 1971.
Штаерман Е.М. История крестьянства в древнем Риме. М., 1996. С. 94,105.
Тронский И.М. История античной литературы. Л., 1957. С. 380-381.
Гревс И.М. Очерки по истории римского землевладения (преимущественно в период Империи). СПб., 1899. С. 119 слл.; ср.: Ростовцев М.И. Общество и хозяйство в Римской империи/ Пер. с нем. И.П. Стребловой, под ред. А.Я. Тыжова. СПб., 2000. С. 72-73.
См.: Johne K .- P ., K o hn J ., Weber V . Die Kolonen in Italien und westlichen Provinzen des Romischen Reiches. B., 1983. S. 73-79,115f,165.
Штаерман Е.М. История крестьянства… С. 106.
Ростовцев М.И. Общество и хозяйство… С. 74; ср.: Гревс И.М. Очерки… С. 164 слл.,173,178 слл. Ф. Де Мартино считает, что мелкая крестьянская собственность не исчезала: De Martino F . Storia economica di Roma antica . Firenze , 1978. P . 219,225,230.
Штаерман Е.М. История крестьянства… С. 101.
Сергеенко М.Е. К истории колонатных отношений// ВДИ, 1949, № 2. С . 56.
…felicissimum fundum esse, qui colonos indigenas haberet et tamquam in paterna possessione natos iam inde a cunabulis longa familiaritate retineret.
См.: Кузищин В.И. Римское рабовладельческое поместье во II в. до н.э. – I в. н.э. М., 1973.
Белорусов М. Колонат. (Очерки возникновения римского крепостного права). Варшава, 1903 .С. 40 слл.; Ср.: Ростовцев М.И. Общество и Хозяйство… С. 74 слл.; Фюстель де Куланж Н.Д. Римский колонат. СПб., 1908. С. 20 слл.; Штаерман Е.М. Древний Рим: проблемы экономического развития. М., 1978. С. 114 слл., 155-156.
Johne K.-P., Kohn J., Weber V. Die Kolonen… S. 166.
Белорусов М. Колонат. С . 55; Johne K.-P., Kohn J., Weber V. Die Kolonen… S. 166; Pelham H.F. The Imperial Domains and the Colonate. L ., 1890. p . 18.
Белорусов М. Колонат. С . 55; Pelham H.F. The Imperial Domains… p. 16,18.
Frank T. An Economic Survey of Ancient Rome. Vol. V. Baltimore, 1940. S . 31,84. О датировке появления Мациева закона см. так же: Семенов В.В. Императорское землевладение и развитие колонатных отношений (по данным Североафриканских надписей)// Мнемон. Исследования и публикации по истории античного мира. Сб. статей/ Под ред. проф. Э.Д. Фролова. Вып. 2. СПб., 2003. С. 261-265.
См.: Johne K .- P ., K o hn J ., Weber V . Die Kolonen … S . 256.
Опацкий С. Плиний Младший – литературный деятель времен Нервы и Траяна. Варшава, 1878. С. 16-20 и слл.; Соколов В.С. Плиний Младший. М., 1956. С. 21 слл.
Кузищин В.И. Генезис рабовладельческих латифундий в Италии. М ., 1976. С . 204.
Sirago V.A. L Italia agraria sotto Traiano. Luvain, 1958. p. 78.
Штаерман Е.М. История крестьянства… С. 151.
Аналогичную ситуацию мы встречаем в управлении императорскими сальтусами. См.: Семенов В.В. Императорское землевладение и развитие колонатных отношений… С. 257-278.
Ростовцев М.И. Общество и хозяйство… С. 190 и слл. См. там же критику М.И. Ростовцева мнения В. Хейтланда о колонах в имениях Плиния Младшего (С. 191).
Штаерман Е.М. История крестьянства… С. 151.
О причинах задолженностей колонов и о разных мнениях по этому поводу см.: Вольменштейн Т.Т. Эволюция сельского хозяйства Италии во II в. н.э.// Античная древность и средние века. №11. Свердловск, 1975. С. 68-73; Кузищин В.И. Генезис рабовладельческой латифундии… С. 211-212.
Интересно отметить, что колоны вместе со своими долгами переходят Плинию вместе с имением, которое он купил.
Кузищин В.И. Генезис рабовладельческой латифундии… С. 212.
Штаерман Е.М. История крестьянства… С. 141.
Штаерман Е.М., Трофимова М.К. Рабовладельческие отношения в ранней Римской империи… С. 42 и слл.
Штаерман Е.М. История крестьянства… С. 140.
Ceteris servis non in nostrun morem, desriptis per famliam ministeriis, utuntur: suam quisque sedem suos penates regit. Frumenti modumdominus aut pecoris, aut vestis, ut colono iniungit…
Дуров В.С. Художественная историография Древнего Рима. СПб., 1993. С. 156.
Коптев А.В. 1) Римское законодательство IV - V вв. о браках рабов и колонов// ВДИ, 1985, №4. С 62 и слл.; 2) Изменение статуса римских колонов в IV - V вв. (по данным императорского законодательства)// ВДИ, №4, 1989. С. 33-34; 3) «Свобода» и «рабство» колонов IV - VI вв. в Римской империи// ВДИ, № 4, 1990. С. 87-91; 4) От прав гражданства к праву колоната: Формирование крепостного права в поздней Римской империи. Вологда, 1995.