Кармов Т.М. (VI к. в/о. Каф. Археологии)
Римско-сарматские военные взаимовлияния.
Военное противостояние римлян с кочевыми сарматскими племенами насчитывает не одну сотню лет. И было бы легкомысленно отвергать наличие влияний в военном деле как римлян на сарматов, так и сарматов на римлян. Прежде всего, это касается римской военной культуры, которая усваивала все лучшее из достижений соперников, обладала исключительной гибкостью и адоптацией к новым условиям военных действий. Такие условия возникли, границы римского государства соприкоснулись с дотоле неизвестным степным, кочевым миром. Безусловно, контакты, в том числе и военные, имели место ранее и не только с сарматами (например, на Востоке), но в рамках своей работы я буду рассматривать только сарматов.Первые серьезные столкновения могли произойти еще во времена война Рима с Евпатором. Известно, что держава Митридата помимо всего прочего включала в себя Северо-восточное и Северное Причерноморье, где сарматы кочевали самое позднее со второго века до н.э., а Плутарх прямо подчеркивает, что в митридатовых полчищах присутствовали контингенты со всех областей его страны. Кроме того, на Кубани археологами открыты и раскопаны многочисленные погребальные памятники т.н. "Зубовского-Воздвиженского" типа, относящиеся именно к периоду этих войн. Они содержат предметы, которые не могли попасть к кочевникам в виде товаров, а только в качестве добычи или, в крайнем случае, в виде даров. Прежде всего, это ювелирные изделия Малоазийских мастерских, римское оружие (в частности находки в захоронениях римского пилума и шлемов раннего типа - Монтерфортино). Впоследствии сын Митридата Фарнак, вероятно, так же привлекал сарматские формирования. Но в ходе этих конфликтов сарматы не выступали отдельной военно-политической силой, и поэтому оставили не слишком большой отпечаток на военное дело римлян.
Впервые, где регулярные римские части встретились с дружинами сарматов, был Дунайский регион. После ряда успешных операций и покорения Фракии при Августе были образованы мезийские провинции, а Дунай на долгие годы стал своеобразным барьером для нападения варварских племен, который, впрочем, оказался не таким уж и непреодолимым. Сарматы постоянно тревожили эти провинции своими набегами. Степень опасности можно понять, если проследить динамику переброски римских войск во время иллирийского восстания. Дислоцированные в Мезии легионы были задействованы в самую последнюю очередь, и то лишь отдельными вексиляциями. И что характерно, как только дела у римлян пошли чуть успешнее Тиберий сразу отправляет дунайские части обратно. Попытки же отвлечь на подавление мятежа более крупные силы оканчивались плачевно, - сарматы неизменно нападали, опустошая римские территории. После смерти Августа в этом регионе, не считая Паннонии и Иллирика, постоянно находились три легиона, примерно с таким же количеством вспомогательных войск, а дунайские берега охраняла отдельная эскадра. При этом не следует забывать, что в Паннонии и Иллирике в качестве резерва дислоцировалось еще 3-4 легиона, которым охранять-то после почти поголовного истребления населения восставших областей было собственно нечего. Но несмотря на все предпринимаемые усилия, этого оказалось недостаточно и римляне взялись за создание лимесных укреплений.
С расширением экспансии римлян при последних Юлиях-Клавдиях на Крымский полуостров, черноморское побережье Кавказа и район Танаиса, участились и военные контакты с сарматским миром. Высадка в Крыму наместника Мезии и дальнейший поход Юлия Аквилы в 49 г. в Прикубанье подарил блестящий опыт для римских военачальников. Впоследствии, до Дакийских войн Боспорское царство было одним из главных поставщиком информации о сарматском мире.
Потерпев неудачу в стремлении охватить Понт кольцом своих владений, Рим снова обратил свой взор на Дунай, где не в меру усилилось созданное Бурибистой царство гето-даков. И хотя главные действующие роли противников римлян принадлежали не сарматам, есть все основания предполагать, что сарматы (в частности языги и роксоланы) принимали активное военное участие наравне с даками, органично дополняя пехоту Децебала, своей конницей. Если судить по итогам и результатам войны и последующими реформами римской кавалерии, то можно сказать о неэффективности той конницы римлян, которая участвовала в походах Траяна. Вероятно, сарматская тактика именно в Дакийских войнах проявила себя настолько, что римские полководцы, начиная со времени Траяна засучив рукава, принялись за нововведения в коннице.
В чем же была столь эффективна сарматская стратегия и тактика, и в чем собственно она состояла? Сарматы, по сообщениям античных авторов, и прежде всего Страбона и Тацита, были типичными кочевниками и отличались большим количеством легковооруженной лучной конницы (как впрочем до них и скифы). На раннем этапе, как по данным археологии, так и по письменным источникам, этот вид кавалерии преобладал. А тактика была типично степнятской. Обстрел противника на максимальном расстоянии, охват с флангов, заходы в тыл, при необходимости быстрое отступление. Если говорить о более близких нам реалиях, то можно сравнить этот образ действий с казацкой тактикой. Данное положение вещей просуществовало примерно до начала - середины I в. нашей эры. Одновременно военное развитие кочевников плавно, именно плавно, перетекало в новую фазу. А именно, после столкновения с тяжеловооруженной пехотой греков и римлян возникала необходимость выработки новой тактики, так как традиционная оказалась малоэффективной. Достаточно вспомнить разгром легкой сарматской конницы Диофантом, одним из полководцев Митридата. Появились предпосылки к появлению тяжелой конницы, и не просто тяжелой, а способной решать определенные задачи, например, пробивание плотных строев пехоты, а значит копьеносной - то есть катафрактариев.
Вообще катафрактарии как термин, обозначающий тяжеловооруженную конницу с копьями известны в античности еще со времени Александра Македонского. Затем они фигурируют в эллинистических армиях. Римляне же впервые познакомились с катафрактариями судя по Плутарху в парфянском варианте, хотя до этого тот же Плутарх описывал их в войске Тиграна.
В отличие от парфянских всадников у сарматов, судя по находкам в погребениях и сообщениям Тацита, существовал более облегченный вариант катафрактария. Как правило, лошадь не была покрыта доспехом, а процент металлических панцирей был весьма небольшой, в основном использовались кожа и кость. Это объяснялось с точки зрения мобильности. С появлением катафрактариев роль легкой конницы ни в коем случае не уменьшается, каждый вид кавалерии выполнял свои задачи. Легкая конница поддерживает катафрактариев лучным боем и прикрывает фланги, в то время как копьеносная кавалерия продавливает и пробивает пехотный строй. Первое хорошо освещенное столкновение римлян с сарматами произошло в 69 г. в Мезии. Роксоланы после набега натолкнулись на случайно оказавшиеся здесь вспомогательные части третьего легиона. В результате для сарматов все закончилось весьма плачевно.
Но вернемся ко временам Дакийских войн.
По итогам, как уже было сказано выше, римляне ввели некоторые новации. Если обратиться к эпиграфике, то первое фиксированное обозначение нового кавалерийского подразделения появляется в 107 г. Ala Ulpia Cantanorum дислоцировалась в Нижней Мезии и использовала в бою длинные копья (contos). Что же касается непосредственно катафрактариев, то самая ранняя информация о них в римской армии относится ко времени императора Адриана (117-138). Стела префекта Марка мания Агриппы, открытая в Италии, содержит указ Адриана, где упоминается ala I Gallorum et Pannoniorum catafracta, которая также, как и Ala Ulpia Cantanorum дислоцировалась в Нижней Мезии. Из-за отсутствия источников о других таких соединениях можно заключить, что на то время (правление Адриана) эта часть была единственным подразделением катафрактариев в римской армии.
Хотя информация об этой але относится ко времени Адриана, вполне возможно что она была создана при Траяне по итогам Дакийских и Парфянской компании. По этому вопросу у специалистов нет единого мнения. Паркер и Хазанов считают, что появление такого рода войск связано с парфянским походом, а другие указывают на дунайский регион, как на место появления этого подразделения. Существует предположение, что ala I Gallorum et Pannoniorum catafracta была создана из двух разных частей: ala Gallorum I Flaviana (упоминавшуюся в Мезии в 99 и 105 гг.) ala I Pannoniorum (начало II в.). В любом случае присутствие здесь этих частей говорит в пользу мезийского происхождения. Это подразделение было создано в соответствии с канонами формирования римской армии. Это была Ala miliaria, такие алы милиарии существовали в войсках Рима со времен Флавиев. И нет никаких оснований, предполагать, что формат был скопирован с парфянских частей. Наличие таких частей у Адриана, возможно, связано с его намерением, переформировать римскую кавалерию или хотя бы ее часть на сарматский манер. Если верить Диону Кассию, то Адриан вообще был близок к коренной перестройке в римской армии и в коннице в частности. С середины III века подразделения катафрактариев стали более многочисленнее (ala nova firma catafracia Phlippiana - 234-238 гг. в Германии).
Кроме тяжеловооруженных частей в римской армии, под воздействием легких сарматских лучников, увеличивается численность легковооруженных всадников, саггетариев. Или как еще называют такой тип кавалерии - конница иллирийского типа, способная наравных боротся с легкими отрядами кочевников. Мезийский лимес перекрывался такими подразделениями, личный состав которых укомплектовывался из выходцев с Востока, например сирийцев.