Наша группа ВКОНТАКТЕ - Наш твиттер Follow antikoved on Twitter
58

Глава пятая

Боспорское государство

Источники и история исследования (И. Г. Шургая) 58

Боспор Европейский 59

Азиатская часть Боспора 77

Юго-восточная окраина Боспора 91

Танаис (Т. М. Арсеньева) 93

Курганы Боспора (В. С. Долгоруков) 95

Источники и история исследования

Боспорское государство — крупнейшее греческое государственное образование на территории Северного Причерноморья, располагалось по обоим берегам Боспора Киммерийского (ныне Керченского пролива) (карта 6). Оно занимало обширную территорию Восточного Крыма, включая Феодосию, весь Керченский полуостров, Таманский полуостров и примыкающие к нему территории, вплоть до предгорий Северного Кавказа, а также район устья р. Дон (греческий Танаис). Земли, входившие в состав Боспора, являлись по большей части всхолмленной равниной, переходящей в предгорья Восточного Крыма и Северного Кавказа. Таманский полуостров в древности представлял собой группу островов, разделенных морскими заливами, лиманами и протоками дельты Кубани (греческий Антикит).

Древнейшим письменным источником по истории Боспора являются фрагменты из труда Гекатея Милетского. Для восстановления исторической топографии Боспора важны периплы и периэгесы, в которых перечисляются населенные пункты, местные племена, входившие в состав государства, и его соседи; даются расстояния от одного населенного пункта до другого, иногда сообщаются краткие исторические данные. Для Боспора в целом большую ценность имеет «География» Страбона, в которой большая часть главы 4 книги VII и главы 2 книги XI посвящены Боспору. Помимо географических сведений с довольно точным указанием расстояний между боспорскими поселениями, Страбон сообщает о достопримечательностях городов Боспора, о его климате и исторических событиях. Клавдий Птолемей указывает географические координаты многих населенных пунктов, местоположение которых иногда еще не установлено. Важные сведения об экономике и истории Боспора мы узнаем из речей Исократа, Демосфена, Эсхина. Благодаря труду Диодора Сицилийского, нам известно об образовании Боспорского государства, о смене его правителей, об отдельных эпизодах из истории Спартокидов, об их взаимоотношениях с местными племенами. Полиен рассказывает о присоединении к Боспору Феодосии и Синдики. Дион Кассий, Аппиан и Тацит описывают Боспор времен митридатовых войн и последующие внутриполитические события, взаимоотношения Боспорского государства с Римской империей. Об истории позднеантичного Боспора сообщается в трудах Аммиана Марцеллина, Зосима, Константина Багрянородного. Интересные сведения имеются в трудах Полибия, Помпония Мелы, Стефана Византийского и других древних авторов.

Сведения древних авторов дополняются эпиграфическими памятниками. Общее число надписей в настоящее время значительно превышает 1320, вошедших в корпус Боспорских надписей (КБН). Большая часть их происходит из Пантикапея, Горгиппии, Танаиса, Гермонассы, Фанагории. Для Боспора характерно большое количество надписей на надгробиях. Очень важны посвятительные и строительные надписи, позволяющие проследить изменения в титулатуре боспорских правителей и показывающие рост и сокращения территории Боспора, взаимоотношения с местными племенами и с Римской империей, изменения государственного устройства. Многочисленные списки имен дают номенклатуру государственных должностей, позволяют судить о социальном устройстве и внутренней организации боспорского государства; надписи рассказывают о строительной деятельности правителей и частных лиц, о различных постройках и монументах, украшавших города, называют имена божеств, культы которых имели распространение на Боспоре. Большой интерес представляют списки членов фиасов и манумиссии, показывающие изменения в экономике и религиозных представлениях общества. В боспорских надписях упомянуты многочисленные античные центры, которые поддерживали контакты с Боспорским государством (Амастрия, Амис, Аркадия, Афины, Колофон, Кромны, Митилена, Прусы, Сиракузы, Тарс, Халкедон и т. д.). В свою очередь, в восточногреческих городах найдены декреты в честь боспорских правителей и граждан, постановления о регламентации торговли, посвящения и надгробия боспорян (Граков Б. Н., 1939б). Клейма на амфорах и черепицах позволяют судить об организации керамического производства, о торговых связях с Южным Причерноморьем (Гераклеей, Синопой) и Средиземноморьем (Родосом, Хиосом, Фасосом, Мендой, Косом, Книдом) (Штаерман Е. М., 1952; Шелов Д. Б., 1956б; 1957; 1975; Гайдукевич В. Ф., 1947; Граков Б. Н., 1935). Для изучения культов и ономастики Боспора необходимо учитывать также многочисленные граффити (Толстой И. И., 1953; Гайдукевич В. Ф., 1966б, с. 70 сл.) и дипинти (Шелов Д. Б., 1972б; 1978).

Нумизматические источники позволяют проследить общий ход экономического развития Боспора, направление торговых связей. Выпуск монет на Боспоре начинается в конце VI в. до н. э. в Пантикапее. Монету чеканят также Мирмекий, Нимфей, Феодосия, Фанагория и, возможно, Синдская Гавань. В конце V в. до н. э. прекращается автономный чекан монет боспорских городов и пантикапейская монета доминирует на боспорском рынке. Мо-

59

Карта Боспора Киммерийского

Карта 6. Карта Боспора Киммерийского. Нумерация памятников общая для карт 6—9. Города Боспора и сельские поселения Азиатского Боспора. Поселения азиатской части Боспора

286 — Кучугуры; 287 — Красноармейское; 288 — Батарейка I; 289 — Батарейка II; 290 — Каменная Батарейка; 291 — пос. Ильич; 292 — Бугазское; 293 — Яхново; 294 — Западно-Цу-курское; 295 — Западно-Зеленское; 296 — Северо-Зеленское; 297 — Пятиколодезное; 298 — Двенадцатый километр; 299 — Десятый километр; 300 — Раевское; 301 — Батарейный; 302 — Андреевское; 303 — Вышестеблиевское; 304 — Гастогаевское; 305 - Суворово-Черкесское; 306 — Капустин; 307 — Юровка; 308 — Близнецы; 309 — Водопроводное; 310 — Рассвет; 311 — Джемете; 312 — Красный курган; 313 — Гай-Кадзор; 314 — Анапа южная; 315 — Натухаевская; 316 — ст. Благовещенская; 317 — Су-Псех; 318 — Широкая Балка; 319 — хут. Благовещенский; 320 — Витязево; 321 — Уташ; 322 — Ленинский путь; 323 — совхоз им. В. И. Ленина; 324 — Чумбурка; 325 — Дюрсо; 326 — Озерейка; 327 — Мысхако; 328 — Владимировка; 329 — Цем-долина; 330 — Борисовка; 331 — Кирилловна; 332 — Большие хутора. Составитель И. Т. Кругликова

неты дополняют наши сведения об именах и титулатуре боспорских правителей и о последовательности их правления. Изображения божеств на монетах дают представление о господствующих культах, а чеканка портретов римских императоров — о зависимости от Римской империи.

В литературе не существует единой периодизации истории Боспорского государства. В. Ф. Гайдукевич выделяет шесть периодов, связанных с событиями политической истории Боспора: 1 — образование государства (VI в. до н. э,— 480 г. до н. э.); 2 — период Археанактидов (480 г. до н. э,— 438—437 гг. до н. э.); 3 — период Спартокидов (438—437 гг. до н. э.—109 г. до н. э.); 4 — Боспор под властью Митридата и Рима; 5 — Боспор в первые века нашей эры; 6 — распад Боспорского государства (середина III в.— 70-е годы IV в.) (Гайдукевич В. Ф., 1949а). В. Д. Блаватский, основываясь на этапах экономического развития и на истории культуры Боспорского государства, предлагает иную периодизацию: 1 — киммерийский период, в конце которого возникают эмпории (вторая половина VII—VI в. до н. э.); 2 — полисный период (вторая четверть VI — первая четверть IV в. до н. э.); 3 — период протоэллинизма (вторая четверть IV в. до н. э.— 309 г. до н. э.); 4 — период эллинизма (309 г. до н. э,—конец II в. до н. э.); 5 — сарматский период (I в. до н. э. — последняя четверть IV в. н. э.) (Блаватский В. Д., 1950а, с. 32; 1959б, с. 38 сл.; 1964а, 6).

Боспор Европейский

Пантикапей

Столица Боспорского государства расположена на месте современной Керчи, на нижней приморской теppace, на горе Митридат и на ее склонах. В периплах Псевдо-Скимна (835) и Псевдо-Арриана (75) Пантикапей именуется «столицей Боспорского царства», у Страбона (VII, 4) — «столицею боспорцев, у Аммиана Марцеллина (XXII, 8) — «метрополией всех милетских городов Боспора». Стефан Византийский (SC, I, с. 264) и Евстафий (311) называют Пантикапей большим городом.

Первые шаги в изучении археологической топографии Пантикапея были сделаны П. Дюбрюксом и И. П. Бларамбергом, при участии И. А. Стемпковского (Блаватский В. Д., 1951а, с. 10). В течение последующих десятилетий XIX в. пантикапейское городище раскапывали А. Б. Ашик, А. Е. Люценко, С. И. Веребрюсов. К. Е. Думберг проводил исследо-

60

вання Пантикапея с подробной фиксацией строительных остатков. С 1903 г. до 1914 г. раскопки на г. Митридат производил В. В. Шкорппл. В 1923, 1924 гг., 1930, 1931 и в 1941 гг.— Ю. Ю. Марти (Блаватский В. Д., 1951а, с. 10, 15, 53—60). В 1945 г. под руководством В. Д. Блаватского начались планомерные исследования Пантикапея, позволившие установить его историческую топографию и стратиграфию городских напластований. С 1959 г. исследования на горе Митридат велись экспедицией ГМИИ под руководством И. Д. Марченко, а затем В. П. Толстикова (см. табл. XXVII).

Раннее греческое поселение (VII—VI вв. до н. э.) возникло на месте киммерийского, о чем свидетель ствуют находки оружия эпохи поздней бронзы, например, бронзовых кельтов и топора с изображением быка и солнечного диска (Городцов В. А., 1928, с. 54 сл., рис. 1—4). К нему, возможно, относятся открытые на северо-восточном склоне горы Митридат под слоем VI в. до н. э. развалины кладки из огромных глыб, по-видимому, взятые из какой-то циклопической кладки, предшествовавшей основанию Пантикапея; обломки керамики эпохи поздней бронзы и циклопическая кладка крепиды, находящегося вблизи Пантикапея Золотого кургана (Блаватский В. Д., 1954в., с. 13; 1957а, с. 6; 1964в, с. 11— 14). По-видимому, в легенде об основании Пантикапея сыном колхидского царя Аэйта, упоминаемого Стефаном Византийским (SC, I, с. 264) и Евстафием (311) есть отзвуки реального факта существования древнейшего догреческого поселения. В последние десятилетия VII в. до н. э. на месте будущего Пантикапея, вероятно, появляется эмпорий (Блаватский В. Д., 1964в, с. 10, 22). Древнейшая постройка — дом эмпория (3,10X2,65 м) был открыт вблизи «Первого кресла» горы Митридат. Частично сохранилась кладка цоколя стен. Стены были сырцовыми. Глинобитный пол был заглублен ниже подошвы стены. Внутри помещения открыты очаг и три ямы. Контраст скромного жилища и обилия найденных в нем первоклассных образцов родосско-ионийской керамики свидетельствует, что дом мог являться жилищем греческого купца (Блаватский В. Д., 1951е, с. 219; 1964в, с. 16 сл.).

Вторая четверть VI — первая четверть IV в. до н. э. (табл. XXVII, I, а). Наиболее ранним сооружением этого периода является подвал небольшого дома площадью 7 м2 второй половины VI — начала V в. до н. э., открытый на Восточно-Эспланадном раскопе. Его стены сложены из плоских мелких плит рваного камня. На его нижнем полу был открыт, по-видимому, под литейной печи, выложенный черепками амфор. В помещении найдены каменная литейная форма и фрагменты железных и медных литейных шлаков. Кровля этого «дома металлурга» была покрыта черепицей лаконского типа. К концу VI — началу V в. до н. э. относится дом, открытый на Верхнем Митридатском раскопе. Площадь трех его помещений около 40 м2. При расчистке дома найдены граффити с именем «KOI», «К», «КО», очевидно, относящиеся к лицу, проживавшему в доме. Дом был заглублен в землю. Его стены сложены из небольших, грубо обтесанных камней на глине. Внутренние фасады стен аккуратно стесаны и обмазаны глиной, крыша дома — черепичная (Блаватский В. Д., 1957а, с. 16—18; 1964в, с. 29), К концу V в. до н. э. относится дом, также открытый на Верхнем Митридатском раскопе. Здесь раскопано лишь одно помещение и водосток, проходивший под вымосткой, скорее всего, дворика этого дома.

На Ново-Эспланадном раскопе архаические и раннеклассические дома располагались на естественных уступах (табл. XXVIII,I). Здесь открыт переулок шириной 1,20 м с каменно-черепяной вымосткой, идущий в направлении с юга на север на протяжении 12 м. По сторонам переулка открыто 14 домов, большая часть которых датируется серединой — концом VI в. до н. э., а три существуют до середины V в. до н. э. Ориентация большей части домов согласована с направлением переулка, что позволяет предположить наличие элементов регулярной планировки (Марченко И. Д., 1968б, с. 41; 1979). Обычно дома состоят из одного — двух помещений и ограды двора. Значительная часть их представляет собою заглубленные в грунт постройки с сырцовыми наземными стенами, возведенными над каменной кладкой. Вместе с тем, встречены и целиком наземные жилища с каменными подвалами. Вблизи некоторых домов обнаружены следы металлургического производства: литейные формы (Блаватский В. Д., 1956а, с. 119 сл.), куски железных шлаков, обломок глиняного тигля с остатками бронзовых шлаков, спекшиеся при литье бронзовые наконечники стрел, большое количество бронзовых и железных чешуек от панцирей. Возле одного из домов открыта часть гончарной печи второй половины VI — начала V в. до н. э. Найдены фрагменты изготовленной здесь же керамики: сосудов с росписью по светлой обмазке, покрытых краской; киликов на низкой ножке, лекан и терракотовых статуэток (Марченко И. Д., 1968б, с. 32, 36-38, рис. 11, 12). В 1945 г. на восточном склоне г. Митридат было найдено пять барабанов ионийского ордера второй половины VI или первых десятилетий V в. до н. э., позволивших реконструировать храм ионийского ордера площадью около 40—50X20 м с шестиколонным портиком, вероятнее всего, посвященный Аполлону. Деталь алтаря (волюта с частью пальметты), очевидно, тоже принадлежала какому-то весьма раннему храму Пантикапея (Блаватский В. Д., 1957а, с. 29 сл.; 1964, с. 29 сл.).

С конца V, в. до н. э. по IV в. н. э. городская застройка Пантикапея осуществляется на частично вырубленных, частично насыпанных террасах, опоясывающих Митридат. Террасы, укрепленные подпорными стенами, уступами поднимались от подножия горы к ее наиболее возвышенной части, где был акрополь (Блаватский В. Д., 1947 г., с. 93 сл.; та57а, с. 8—12; 1964в, с. 43). Ранние террасы, сооруженные на рубеже V—IV вв. до н. э. и в IV в. до н. э. с переделками и ремонтами существовали и в последующее время. Раскопки 1949 г. на Верхнем Митридатском раскопе вскрыли картину перепланировки подпорных стен террас в III—II вв. до н. э. (Блаватский В. Д., 1957а, с. 49, рис. 21, 1). Перепланировка и сооружение новых террас производились и позднее. Жилые постройки вдоль улиц, устроенных на террасах, тыльными сторонами, примыкали к подпорным стенам вышележащих террас

61

(Блаватский В. Д., 1957а, с. 9—11, 48—49; 1962а, с. 17-18).

IV в. до н. э.— II в. до н. э. Со времени возникновения Пантикапея его территория постоянно расширяется. Уже с начала IV в. до н. э. в городскую территорию входили все склоны «Первого кресла» Митридата, а в III в. до н. э. в границы города включено пространство между западным склоном «Первого кресла» и «Скалистым выступом». Со II в. до н. э. в черту города включаются склоны «Второго креСла» Митридата, а также пространство от берега залива до подошвы горы (табл. XXVII, I, б), террасная планировка сохраняется (Блаватский В. Д., 1957а, с. 47). Эллинистические жилые дома, особенно III—II вв. до н. э., сохранились плохо из-за больших^ перестроек в период I в. до н. э,— I в. н. э. Многокомнатный жилой дом открыт на Эспланад-ном раскопе. Его капитальные стены были сложены из тесаных блоков известняка, в сооружении перегородок широко использован бутовый камень (Блаватский В. Д., 1957а, с. 49—55, рис. 25). Общественные постройки эллинистической эпохи ярко характеризует богато отделанное здание II в. до н. э., частично открытое на Ново-Эспланадном раскопе (табл. XXIX) площадью 450 м2. В центральной части здания был большой прямоугольный двор (площадью 80 м2), окруженный колоннадами дорийского ордера. Сторона двора, обращенная к северу, не сохранилась. Сохранились частично колонны, детали фриза, карниза, антефикс и т. д. Двор был вымощен плитами известняка. В центре двора был алтарь, от которого сохранился фрагмент, украшенный рельефными изображениями букрания и гирлянды. По-видимому, во дворе стояли статуи, на что указывает плита-постамент, открытая на вымостке двора и обломки пяти статуй. За южным портиком была галлерея, а за ней несколько помещений. В помещении А пол был выложен кусками белого и зеленого мрамора, в углу сохранился очаг и две мраморных опоры скамьи. Помещение Б с цементным полом и водостоком, служило для омовений. В двух западных помещениях Г и Д полы были выложены мозаикой из галек. К юго-востоку от центрального двора с колоннадами был еще один двор, вымощенный плитами. Существует мнение, что здание являлось пританеем. Оно погибло от пожара в конце II в. до н. э. (Марченко И. Д., 1967б; 1968б, с. 48).

В первые десятилетия III в. до н. э. возможно было начато создание оборонительного комплекса, остатки которого были исследованы на вершине «Первого кресла» горы Митридат. Обнаружены остатки стен, снабженных бастионообразными выступами и вырубленные в скале обходные коридоры шириной 1,7—1,5 м. Все эти сооружения группировались вокруг прямоугольной центральной башни. Въезд на платформу цитадели осуществлялся по наклонному скалистому пандусу, фланкированному с востока полукруглой в плане башней диаметром 11 м (табл. XXVIII,III—V). Во время землетрясения 63 г. до н. э. эти укрепления, вероятно, сильно пострадали.

Изучена также система укреплений акрополя с севера, где выделено три периода существования этой системы. Наиболее существенные перестройки относятся к концу II — началу I в. до н. э. (Блаватский В. Д., 1957а, с. 24—28; Марченко И. Д., 1975а, с. 317 сл.; Толстиков В. П., 1977, с. 156 сл.) (табл. XXVIII,III—V). Ко II в. до н. э., видимо, относятся остатки городской оборонительной стены (толщиной 3 м) с круглыми башнями (Марти Ю. Ю., 1926, с. 47, рис. 23, 24). Направление этой оборонительной стены совпадает с линией городских укреплений, обозначенных на планах XVIII и начала XIX в. (Блаватский В. Д., 1951а, с. 35).

I в. до н. э,— IV в. н. э. События конца II—I вв. до н. э. привели к сильным разрушениям Пантикапея. Пострадали не только укрепления цитадели и крупные общественные здания, но и террасы и целые кварталы жилых домов. В последующее время ведутся большие восстановительные работы. Часть старых террас на восточном и южном склонах горы Митридат была восстановлена на прежнем месте. Вместе с тем возводились новые подпорные стены, имевшие иную ориентацию. При восстановительных работах I в. до н. э. сооружаются мощные насыпи, куда попадает ранний материал. О монументах, стоящих на акрополе Пантикапея, свидетельствуют обломки посвятительных надписей, вырезанных на базах скульптур. Среди них — фрагмент с посвящением Артемиде, сделанном от имени Фарнака (Блаватский В. Д., 1957а, с. 67 сл., рис. 30, 1). Особый интерес представляет беломраморный блок архитрава с четырехстрочной посвятительной надписью царю Аспургу 23 г. н. э., принадлежавший зданию с пятиколонным портиком, по-видимому, небольшому храмику, посвященному обожествленному боспорскому царю Аспургу.

Во второй половине I в. до и. э,— начале I в. н. э. произведены ремонтные работы и перестроены укрепления цитадели. В 1948 г. на участке к юго-западу от вершины «Второго кресла» были выявлены остатки оборонительной стены, относящейся, вероятно, уже к периоду правления Сарматской династии (Блаватский В. Д., 1951а, с. 35, № 151).

В Пантикапее I в. н. э. заметно усиливается имущественная дифференциация населения, что находит отражение в строительстве. На акрополе (где в I в. до н. э. был эргастерий коропласта) появляются богатые постройки. Об их убранстве свидетельствуют обломки многоцветной штукатурки, известняковых архитектурных деталей, облицовочных плиток из пестрого и цветного мрамора и мраморной скульптуры. (Блаватский В. Д., 1957а, с. 71—75). На южном и юго-восточном склонах горы Митридат и на участке у Скалистого выступа открыты скромные дома рядового населения, игнорирующие принцип террасной планировки участка. (Блаватский В. Д., 1964в, с. 153). В то же время террасная планировка городской территории, в основном, центральной ее части, оставалась доминирующим принципом градостроительства Пантикапея. Для Пантикапея первых веков нашей эры характерно выделение ремесленных кварталов с мастерскими, промысловыми сооружениями — рыбозасолочными цистернами (Блаватский В. Д., 1951а, с. 53, № 138; 1957а, с. 76; 1964в, с. 160). В Пантикапее зафиксирован ряд винодельческих комплексов (Блаватский В. Д., 1957а, с. 75; 1964в, рис. 45; Сокольский Н. И., 1961в, с. 44; Марченко И. Д., 1968б, с. 52). К III в. н. э. относятся остатки переулка ши-

62

риной 1,5 м, открытого на первом Боспорском раскопе. По сторонам его были два здания. Переулок под прямым углом подходил к улице шириной 2,85 м, идущей горизонтально по склону горы. Вдоль улицы и переулка были проложены водостоки. Возле перекрестка раскрыты остатки трех зданий (Блаватский В. Д., 1957а, с. 88—91). Многочисленные постаменты статуй с посвятительными надписями дают представление об убранстве города в III в. н. э. После готского нашествия (50—70-е годы III в. н. э.) в Пантикапее уже не строятся здания общественного назначения, не ставятся статуи. Раскопками выявлены остатки скромных жилищ, сооруженных из рваного камня. Среди занятий жителей города все большую роль играет сельское хозяйство. В ряде мест отмечено существование зерновых ям (Блаватский В. Д., 1957а, с. 33 сл.).

В конце IV в. н. э. при нашествии гуннов город подвергается разрушениям, но вскоре восстанавливается и существует в средневековое время.

Некрополь. Пантикапей обладал обширным грунтовым и курганным некрополем. Ранние могилы, находившиеся вблизи жилых построек с расширением городской территории оказались под более поздними городскими слоями. Некрополь VI—V вв. до н. э. находился на северном и южном склонах горы Митридат (Цветаева Г. А., 1951, с. 63). Среди захоронений преобладает обряд трупоположения в простой могильной яме, вырытой в земле или вырубленной в скале и перекрытой каменными плитами, досками или брусьями, иногда частично досками, а частично плитами или мелкими камнями. Встречаются погребения в каменных или сырцовых склепах. Почти все погребения северного склона ориентированы головой на восток, тогда как на южном некрополе встречается южная, северная и северо-восточная ориентировки. Значительно меньшее число погребений с кремацией, когда пепел помещался в амфоры или в другие сосуды. Урны либо оставались на поверхности костра, либо помещались в небольшую четырехугольную или круглую ямку, перекрытую камнями. Над обоими типами захоронений насыпался земляной холм, на вершине которого совершалась тризна. В могилу ставили несколько мелких сосудов, иногда амфоры. Женские погребения сопровождают украшения, бронзовые зеркала, иголки; мужские — оружие, палестрические сосуды, стригели. Изделия из золота и терракотовые статуэтки встречаются редко. Некрополь паптикапейского полиса VI—V вв. до н. э. в основном был греческим.

Территория некрополя IV—III вв. до н. э. значительно увеличилась в южном и северном направлениях, охватив прилегающие к горе Митридат западные части возвышенности, вошло сюда и Глинище. Сохраняются прежние типы могил. Появляются захоронения в каменных саркофагах, черепичные могилы, земляные и каменные (иногда расписные) склепы. В погребениях на северном склоне преобладала восточная ориентировка, на южном она составляла только половину для всех погребений, а остальные имели северо-восточную, юго-восточную и редко южную или северную. Сокращается количество захоронений с кремацией, которые встречаются, главным образом, в курганах. Погребения сопровождает гораздо большее число вещей. В мужских погребениях встречаются чернолаковые килики, лекифы, алабастры, стригели и оружие. По сравнению с предшествующим временем количество погребений с оружием сокращается. Для женских погребений характерны украшения, бронзовые зеркала, иглы, пексиды, лекифы и т. д. В детских захоронениях обычны бусы, подвески, серьги и терракотовые статуэтки. На рот умершего или в руку часто кладут монету.

Во II—I вв. до н. э. некрополи на южном и северном склонах горы Митридат сокращаются по площади, тогда как границы некрополя на Глинище остаются неизменными. Наряду с прежними типами погребальных сооружений появляются подбойные могилы. Снова увеличивается количество погребений с кремацией. Преобладает восточная ориентация покойников, но часто встречается южная и северная. Над могилами ставили надгробные стелы с изображением бытовых и заупокойных сцен. Встречаются каменные расписные склепы (склеп 1832 г.). Среди чрезвычайно разнообразного греческого материала встречаются местные сосуды из черной глины.

На рубеже I в. до н. э,— I в. н. э. и во II в. н. э. территория некрополя увеличивается. В погребальном обряде преобладают трупоположения. Возрастает число подбойных могил и земляных склепов. Каменные склепы I в. н. э. зачастую двухкамерные и не имеют лежанок. Встречаются расписные склепы, в том числе и земляные. Известны погребения в деревянных саркофагах. На Глинище засвидетельствованы погребения в саркофагах вне склепов и большое количество надгробных стел, часто с изображением воинов. Доминирует восточная ориентировка покойников, но встречаются и другие. Погребальный инвентарь состоит большей частью из красноглиняной и краснолаковой посуды, стеклянных сосудов, бус, пряжек. Встречаются украшения из золота, импортные изделия. Возрастает количество погребений с оружием. Наличие в погребальном инвентаре шейных гривн, костей баранов, сосудов из местной черной глины, а также изображения на стелах умерших в негреческой одежде указывает на увеличение в составе населения Пантикапея представителей местных племен.

В III в. н. э. площадь некрополя сокращается почти в два раза. В IV в. н. э. некрополь еще больше уменьшается. Основным типом погребений являются трупоположения в ямах и подбойных могилах. Погребения знати совершались в земляных склепах, довольно часто расписывавшихся геометрическими узорами (иногда изображался также и бог Сабазий). В IV в. н. э. господствует западная ориентировка костяков, связанная с распространением христианства. Выделяются три христианских некрополя: на горе Митридат, в районе Госпитальной улицы. на Глинище. Они сопровождаются христианскими надгробиями с надписями и крестами. Погребальный инвентарь состоит из одного — трех сосудов, изредка краснолаковых. Погребения с оружием редки. В могилах встречаются уже не имеющие хождения старые или перечеканенные монеты, римские монеты или оттиски с них. Деформированные черепа погребенных, наличие шейных гривн указывают на изменение состава населения. Некрополь HI-

63

IV вв. н. э. показывает обеднение и сокращение населения Пантикапея.

Курганный некрополь Пантикапея занимал обширную территорию к западу — на гребнях холмистых кряжей, как например, курганы группы Юз-Обы, Золотой курган и курган Куль-Оба. Значительная курганная группа простирается к северу от Керчи, вдоль Ново-Карантинного шоссе, включая Царский курган. Есть курганы и в непосредственной близости от Пантикапея — Мелек-Чесменский курган (Цветаева Г. А., 1957а, с. 229).

Феодосия

Город с этим названием находился на южном побережье Крымского полуострова на месте современной Феодосии. Город был основан во второй половине VI в. до н. э., согласно периплу Арриана (§ 30) переселенцами из Милета. Демосфен в речи против Лептина (33) и Страбон (VII, 4, 4) сообщают о прекрасной гавани Феодосии. Город упоминается в трудах Псевдо-Скилака (68), Псевдо-Арриана (63— 67) и Полнена (V, 23). Вместительная гавань и местоположение Феодосии на морских торговых путях, плодородие окружающих земель способствовали быстрому росту и процветанию города. В конце V и в IV—III вв. до н. э. Феодосия чеканит свою монету. Город располагался на холме «Карантинная горка», защищенном от северных и западных ветров отрогами крымских гор. Северо-западная часть холма срыта в конце XIX в. при строительстве морского порта. В XIX в. южнее генуэзской крепости обнаружен некрополь V—III вв. до н. э. (Штерн Э. Р., 1906). В 1852, 53 гг. А. А. Сибирский раскопал семь курганов, а в 1855 г. И. К. Айвазовский не менее четырех. В 1894 г. раскопки некрополя проводил А. Л. Бертье-Делагард. В 1892—1894 гг. при строительстве морского порта А. Л. Бертье-Делагард проводил наблюдение за ходом строительства и сбором археологического материала. При работах были обнаружены остатки античного мола (Колли Л. П., 1909, с. 125). Археологическое изучение городища проводилось в 1949, 1950, 1951 гг. И. Б. Зеест (Зеест И. Б., 1953), в 1975-1977 гг.-Б. Г. Петерсом (Петерс Б. Г., 1979, с. 399—463). Незначительные масштабы археологических работ и мощные средневековые напластования являются причиной слабой изученности города. Находки фрагментов сероглнняных лепных сосудов с лощеной поверхностью и врезным орнаментом, обнаруженные на уровне подтески скал или под греческими строительными остатками, указывают на существование поселения местных племен до появления греков.

Наиболее ранние строительные остатки греческого города относятся к V в. до н. э. Это остатки стен здания, сложенного из тщательно отесанных квадров, стоящих на фундаменте из одного ряда грубо обработанных камней. Высота стен до 2 м, их внутренняя поверхность была покрыта красной краской, пол посыпан песчаниковой крошкой. Остатки некоторых стен V в. до н. э. были использованы в качестве фундаментов для сооружений, выстроенных над этим домом в IV—III вв. до н. э. В 1975—1977 гг. исследовались два помещения дома V—IV вв. до н. э. На камнях фундамента уложена кладка из сырцовых кирпичей. Пол одного из помещений — глинобитный с известняковой крошкой, местами вымощен плитами. В северо-восточном углу находился очаг из поставленных на ребро плит известняка. Ко второму строительному периоду относятся остатки перегородки, глинобитный пол и большая печь из положенных и поставленных на ребро крупных плит известняка. Вблизи дома обнаружены остатки водостока и вымостки. Над руинами этого помещения вскрыты остатки сыродутного горна первых веков нашей эры, сложенного из камней и глины и заполненного внутри углем, крицами и шлаком (Петерс Б. Г., 1979).

Нимфей

Нимфей расположен в 17 км к юго-западу от Пантикапея у современного пос. Героевка на берегу моря и Чурубашского озера, в древности являвшегося морским заливом. Эсхин (§ 17) называет Нимфей местечком в Понте, находившимся ранее во владении Афин. В перипле Псевдо-Скилака (§ 68) Нимфей определяется как эллинский город. Страбон (VII, 4,4) называет его городом с прекрасной гаванью. Нимфей упоминается также у Плиния (IV, 86), Птолемея (VI, 2), в анонимном перипле Псевдо-Арриана (§ 76), у Стефана Византийского и других авторов. Исследования некрополя и городя были предприняты в 1876 г. А. Л. Люцепко и Н. П. Кондаковым, а в 1878—1880 гг.— С. И. Веребрюсовым. Основные работы велись на некрополе. Было раскопано 55 курганов, две катакомбы и 111 погребений в слившихся могильных насыпях (Силантьева Л. Ф., 1959, с. 5—107). Систематические исследования Нимфея начаты в 1933 г. М. М. Худяком и продолжены В. М. Скудновой. С 1966 г. их проводит Н. Л. Грач, которая открыла также более 200 погребений, относящихся к периоду со второй половины VI в. до н. э. до раннего средневековья.

Город, по-видимому, возник на месте ранее существовавшего скифского селища, остатки которого в виде 17 ям обнаружены в юго-восточной части городища. В ямах найдены обуглившиеся зерна пшеницы и ячменя, кости домашних животных, обломки лепных орнаментированных горшков и лощеных сосудов (Худяк М. М., 1962, с. 12—16; Скуднова В. М., 1954). Нимфей был основан в начале VI в. до н. э. ионийцами, в числе которых преобладающая роль принадлежала выходцам с о. Самоса (Гайдукевич В. Ф., 1949а, с. 175). Расчищены незначительные остатки фундаментов нескольких архаических жилых домов, сложенных из плоских тесаных плит известняка, на которых сооружались стены из сырцового кирпича. (Худяк М. М., 1962, с. 17 сл.). В кладке одного из архаических домов в красноглиняном кувшинчике найден клад из 17 серебряных пантикапейских монет VI в. до н. э. (Скуднова В. М., 1950, с. 78, 79, табл. 1).

К первой половине VI в. до н. э. относится возникновение святилища Деметры. Древнейшей частью его является расселина в скалах за пределами города. Там найдены обломки четырех культовых масок, 15 глиняных ритонов (местного и самосского производства), две глиняные формы для выделки терракот — одна для изготовления нагой тучной женской фигуры со сложенными на животе руками, другая — для изготовления бородатого толстого си-

64

лена с подогнутыми ногами. В 3 м от расселины обнаружена небольшая гончарная печь в форме эллипса, которая в середине VI в. до н. э. оказалась перекрытой оградой священного участка (Худяк М. М., 1952, с. 257; 1962, с. 36—42). В середине VI в. до н. э. здесь к скале пристроено первое здание святилища площадью 10 м2. Его стены сложены из сырцовых кирпичей, уложенных на фундамент из мелких плиток. Здание было крыто черепицей, имело керамический карниз с геометрическим расписным узором и акротерий с изображением цветов лотоса. На территории теменоса были найдены обломки переносных жертвенников — эсхар цилиндрической формы, изготовленных в Нимфее и привезенных с о. Самоса, самосские терракотовые статуэтки, формы для изготовления статуэток и фигурных ваз и т. д. В конце VI в. до н. э. святилище гибнет при пожаре.

В VI в. до н. э. в городе также возводится святилище хтонических божеств, существовавшее и в начале V в. до н. э. Сохранились остатки целлы, сложенной из плоских плиток известняка. К востоку от святилища открыта неглубокая цистерна, дно и стенки которой были выложены мелкими камнями. Там найдены: акротерий, аналогичный акротерию из святилища Деметры, и обломки двух культовых блюд — мраморного и глиняного (Худяк М. М., 1962, табл. 7, 1 и 8,1).

К юго-востоку обнаружено здание конца VI—V в. до н. э., состоявшее из четырех помещений и мощеного дворика. В помещении II был глинобитный очаг, под ним перевернутое горло амфоры в обрамлении мелких камней и с зольным холмиком над ним. Здесь же найдены фрагменты культовых ритонов. С южной стороны здание было окаймлено оградой. Предполагается, что это здание являлось святилищем Афродиты (Худяк М. М., 1962, с. 23 сл.). В V в. до н. э. в городе ведется большое строительство. Возводится новое здание святилища Деметры, к юго-востоку от архаического. Оно имело вид вытянутого четырехугольника, одной из поперечных стен которого служила скала. Территория, огороженная стеной теменоса, занимала около 60 м2. В северо-западной части теменоса находился алтарь. Святилищу принадлежали две фависсы, обнаруженные в восточном и северном углах теменоса. В числе приношений, найденных на теменосе и в фависсах, много обломков терракот, среди которых преобладают протомы Деметры; чернофигурная аттическая гидрия второй половины VI в. до н. э. и великолепный терракотовый рельеф с изображением танцующей менады (Гайдукевич В. Ф., 1949а, с. 177, рис. 32). Это святилище было разрушено в результате мощного обвала. В середине V в. до н. э. в святилище Деметры возводится третье здание большего размера. Оно покрыто черепицей, украшено терракотовыми карнизами с водосливами в виде львиных голов, стены оштукатурены и покрашены красной краской. Под полом, выложенным каменными плитами, были фависсы. В одной из них лежало бронзовое зеркало и терракоты, изображающие девушек-гидрофор, во второй — краснофигурные кувшины. В третьей фависсе, открытой вне храма на теменосе, найдены краснофигурные аттические гидрии конца V в. до н. э., обломки чернолаковых сосудов, среди которых килик с вырезанной посвятительной надписью Деметре, фрагменты статуэток (Худяк М. М., 1962, с. 47—53). Вблизи святилища стоял алтарь четырехугольной формы, к востоку от него — округлый жертвенник. Между алтарем и жертвенником было очень маленькое помещение без находок.

Капитально перестраивается святилище на акрополе. Оно приобрело форму вытянутого прямоугольника, ориентированного с юго-востока на северо-запад. Внутри целлы перед поперечной стеной находится полукруглая кладка, сложенная в виде абсиды диаметром 4,75 м. Вдоль абсиды, повторяя ее изгиб, сооружена глинобитная ступенька. По оси здания на расстоянии 4,30 м от центра абсиды находилось округлое углубление в глинобитном полу, в котором был камень с грубо отесанными плоскими гранями. Стены внутри здания были покрыты штукатуркой, окрашенной в красный цвет. Сохранились обломки карнизов с жемчужником и акротериями, фрагменты водосливов в виде львиных масок. Все архитектурные украшения синопского производства. Возле северо-восточного угла здания находилась цистерна диаметром 1 м, глубиною 0,80 м, стенки которой сложены из шести рядов камней (Худяк М. М., 1962, с. 21). В святилище найдено много фрагментированных терракотовых статуэток животных (лошадей, баранов, свиней, быков) и птиц. Там же найдены представляющие особый интерес терракотовая головка мальчика в высоком остроконечном головном уборе — пилосе, характерном атрибуте кабиров, и скарабеоид с изображением мужского бородатого лица в пилосе — несомненно, кабира. У входа в здание, по-видимому, находился камень с надписью «не пачкайте святилище», найденный в кладке оборонительной стены IV в. до н. э.

Здание, расположенное к юго-востоку от святилища хтонических божеств, тоже перестраивается. Во втором строительном периоде функционировали три его помещения и мощеный дворик. Вблизи найдены детали керамического архитектурного декора синопского производства V в. до н. э.

На территории городища обнаружены остатки 11 жилых построек V—IV вв. до н. э. Как правило, все дома состояли из одного помещения и мощеного дворика. (Худяк М. М., 1962, с. 30). Ко второй половине V — началу IV в. до н. э. принадлежат две винодельни. Одна из них представляет собой известняковую плиту с размерами 0,71X0,72 м, в которой вырублено квадратное в плане корытообразное углубление, переходящее в слив. Край слива примыкает к борту прямоугольной ямы, в которую, очевидно, ставился сосуд для сбора отжимаемого сока. От другой винодельни сохранился только каменный круглый в плане тарапан со сливом. В конце V — начале IV в. до н. э. он был использован при сооружении водостока (Грач Н. Л., 1979, с. 95—99).

В начале IV в. до н. э. город подвергся разрушению, но вскоре восстанавливается. Во второй половине IV в. до н. э. он окружается крепостной стеной шириной 2,36 м из крупных плит известняка. (Худяк М. М., 1962, с. 33—35, табл. 28, 29). В стене прослежен проезд шириной 1,16 м и калитка. К западу от проезда стена круто поворачивала к югу и была укреплена дополнительной кладкой. В конце

65

IV в. до н. э. проезд был заложен и в этой части стены функционировала только калитка.

В святилище Деметры возводится новое здание площадью 11X8 м, имевшее одно помещение неправильной прямоугольной формы. Под вымощенным плитами полом находилась фависса. К северо-западу от здания стоял алтарь из хорошо отесанных плит известняка. В конце III в. до н. э. святилище Деметры перестало существовать.

К юго-востоку от здания конца VI—V вв. до н. э. открыто общественное здание IV в. до н. э., от которого сохранились нижние ряды кладок стен и керамические украшения верхних частей здания (акротерий с изображением женской головы, два обломка карниза с пальметками, бутонами лотоса, жемчужником и водосливы в виде львиных голов (Худяк М. М., 1952, с. 30, рис. 24). В центральной части городища Н. Л. Грач в 1966 г. обнаружила фундаменты большого здания III в. до н. э., сложенного из розового мергеля вторичного использования с полом из известняковой крошки и с подвалом. Поблизости прослежена улица IV в. до н. э. шириной 4 м, содержащая несколько слоев каменно-черепянных вымосток. Вдоль нее проходил каменный водосток. После сооружения дома из мергеля, водосток был разрушен, но улица продолжала функционировать и в первые века нашей эры. Другая улица V—III вв. до н. э., обнаруженная к востоку от дома, была устроена на искусственной террасе, укрепленной подпорной стеной. Она вела к калитке в южной крепостной стене. Под ее вымостками обнаружены два каменных водосборника. Сточные воды по водостокам собирались в цистерны или же отводились за пределы города. Ко II в. до н. э. относится большой дом, состоящий из нескольких помещений. В одном из них найдено сооружение из поставленных на ребро плит, пространство между которыми заполнено глиной, а в центре установлен четырехугольный камень с углублением в верхней части. На глине и камне прослежены следы огня. Ориентация здания с северо-запада на юго-восток свидетельствует об изменении планировки города в указанный период, поскольку дома VI—V вв. до н. э.— первых веков нашей эры имели направление север — юг.

В первые века нашей эры в центральной части Нимфея проводятся большие перепланировочные работы, с которыми связаны огромные перемещения земли. В верхних слоях обнаружены остатки зданий II—III вв. н. э. Среди них большой, неоднократно перестраивавшийся дом, погибший от пожара в III в. Раскопана большая усадьба римского времени с мощеным двором, окруженным помещениями с хозяйственными ямами, загородками и кормушками для скота. Ряд домов I — начала II в., отделенных друг от друга улочками и переулками, открыты в южной части раскопа «Г». Все они погибли при пожаре. Незначительные постройки II—III вв. н. э. свидетельствуют о том, что центральная часть города была почти не заселена. В III в. на месте центральной улицы появляются ямы (см. АО 1968 г., с. 300; АО 1970 г., с. 268). На территории святилища Деметры во II—III вв. были выстроены две гончарные печи. К ним примыкали небольшие жилые помещения, сооруженные из остатков стен святилища (Худяк М. М., 1962, с. 55). В III в. жизнь на городище прекратилась.

Севернее, западнее и южнее города простираются грунтовый и курганный некрополь. Для грунтового некрополя Нимфея характерно два типа погребений: кремация, когда пепел помещается в амфоры и другие сосуды, и трупоположения в плитовых могилах или в неглубоких могилах четырехугольной формы, вырубленных в скале или грунте и иногда перекрытых каменными плитами. В ряде случаев стенки могил выкладывались сырцовыми кирпичами (Силантьева Л. Ф., 1969). В погребениях VI — начала V в. до н. э. костяки обычно лежат на спине, головой на северо-восток. Погребальный инвентарь состоит из одного-двух сосудов. В мужских погребениях иногда встречается оружие (скифские мечи и наконечники стрел), в женских — украшения, иглы, пряслица. Известно несколько скорченных погребений на правом боку, без инвентаря. В могилах V—IV вв. до н. э. и эллинистического времени сохраняются указанные типы погребений и погребальный инвентарь, но костяки чаще всего ориентированы головой на восток. Погребения в сырцовых гробницах по-прежнему ориентированы на северо-восток. Детские могилы эллинистического времени часто имели плитовые перекрытия и сопровождаются антропоморфными надгробиями, сосудами из серой и красной глины, терракотами и украшениями.

К I—III вв. н. э. относятся погребения в грунтовых ямах, в могилах и склепах, вырубленных в скале и в плитовых могилах с одиночными или парными захоронениями. Склепы состоят из камеры с арочными или прямоугольными входами, закрытыми большими плитами, и дромоса с лестницей. В склепе 7 над входом вырезаны рельефные изображения Афины, Диониса, Пана и Силена. В склепе 11 на стене, противоположной входу, вырезана голова бородатого мужчины. Стены склепа 8 были расписаны. Склепы являлись семейными усыпальницами, содержавшими по несколько захоронений в деревянных гробах, зачастую украшенных гипсовыми налепами. Среди инвентаря могил I—III вв. н. э. отметим керамические и стеклянные сосуды, бронзовые фибулы, пряжки и перстни, пастовые, агатовые и гранатовые бусы, монеты, терракоты, золотые украшения. Вблизи могил часто встречаются конские захоронения.

В курганах Нимфея имеются почти все названные выше типы погребальных сооружений. Большая часть их содержит погребения скифской знати, часто с оружием, золотыми украшениями и с захоронениями коней. Некоторые курганные захоронения совершены по греческому обряду. Основная масса курганов датируется V—IV вв. до н. э., но встречаются курганы и более позднего времени.

Мирмекий

Мирмекий располагался на северном берегу современной Керченской бухты, как пишет Страбон (VII, 4, 5), в 20 стадиях от Пантикапея и отождествляется с развалинами древнего города, обнаруженного на скалистом мысу в 4 км от Пантикапея Дюбрюкс П., 1858, с. 15; Бларамберг И. П., 1848, с. 13). Данные Страбона подкрепляются указаниями Клавдия Птолемея (III, IV, 3), упоминающего мыс Мирмекий, и Псевдо-Арриана (76, 50). Наиболее

66

раннее упоминание о Мирмекии имеется в перипле Псевдо-Скилака (§ 68). Его упоминают также Помпоний Мела (II, 3), Плиний (IV, 87) и Стефан Византийский (SC, I, с. 263). Существует мнение, что своим наименованием город обязан древнегреческому слову муравей или риф (Гайдукевич В. Ф., 1949а, с. 166), но, согласно С. А. Жебелеву, название города могло восходить и к личному имени ойкиста (Жебелев С. А., 1953, с. 306, 307).

Город занимал площадь около 6 га и был вытянут вдоль берега. Его западная часть представляет собой возвышенность, заканчивающуюся скалой с площадкой в верхней части, к которой ведут вытесанные в камне ступени. Здесь в 1834 г. были обнаружены два склепа с общим дромосом, из которых были извлечены два мраморных саркофага — один из них украшен скульптурой. Захоронения в черте города дали основание предположить, что эти склепы принадлежали представителям царского дома Боспора (Максимова М. И. и Наливкина М. А., 1955, с. 306 сл., рис. 19). В 1820 г. П. Дюбрюкс совместно с И. А. Стемпковским сняли план городища. В первой четверти XIX в. план Мирмекия был снят И. Бларамбергом. Проводили здесь исследования также А. Е. Люценко и П. И. Гросс (Гайдукевич В. Ф., 1941а, с. 98-103). С 1934 по 1938 г. и с 1946 по 1966 г. (с перерывами) систематические и планомерные археологические исследования Мирмекия проводил В. Ф. Гайдукевич (Гайдукевич В. Ф., 1941а; 1952а; 1958б; 1959а; 1963б; 1965).

Обломки позднеархаической керамики и, в том числе, родосско-ионийских сосудов второй четверти — середины VI в. до н. э. в юго-западной части городища указывают на время основания города и его первоначальное местонахождение. Напластования и остатки стен жилых домов конца VI — начала V в. до н. э. были выявлены в центральной части городища (Гайдукевич В. Ф., 1959а, с. 27). Открыты две стены постройки конца VI в. до н. э., сложенные из небольших плоских камней желтоватого известняка и пристроенная к ней впритык стена, сооруженная в начале V в. до н. э., а также позднеархаическая яма глубиной 1,35 м, стенки которой выложены мелкими плоскими плитками. В яме найден обломок чернофигурного сосуда 530-х гг. до н. э. (Гайдукевич В. Ф., 1959а, с. 29—55).

В V в. до н. э. Мирмекий достиг наибольших размеров. Однако оборонительными стенами город был обнесен не ранее начала IV в. до н. э. Трасса оборонительной стены проходила от юго-западной части побережья, огибая город с севера, и выходила к морю в юго-восточной части города (табл. XXX). Возможно, что открытая Ф. И. Гроссом в 1885 г. стена террасы выполняла одновременно и функции южной оборонительной стены. Открыт отрезок северной стены шириной 2,20—2,50 м с башней. Стена двухпанцирная с бутом посредине, сложена на глине из крупных блоков известняка, отесанных с лицевой стороны. Башня по фасаду имеет длину 6,20 м, ширину 6 м (Гайдукевич В. Ф., 1952а, с. 139—145). Вдоль восточной границы города выявлены два строительных периода существования оборонительной стены. Ранняя стена (шириной 2,40 м) просуществовала IV — первую половину III в. до н. э. В середине III в. до н. э. на ее месте возвели другую, более мощную стену шириной 3,8 м (Пругло В. И., 1960, рис. 1,3). В ряде мест (вдоль северной и восточной стен, в центральной части города) открыты остатки улиц, имевших ширину от 2,70 до 4,2 м и переулка (ширина 1,5 м). (Гайдукевич В. Ф., 1941а, с. 123 сл.; 1952а, с. 138 сл.; Пругло В. И., 1960). По материалам эллинистических слоев, наиболее целостно раскрытых на участке «И», можно прийти к выводу, что застройка города в это время велась хаотично. Наряду с рядовыми жилыми домами в городе были общественные здания и частные жилые дома с богатым архитектурным декором, о чем свидетельствуют находки фрагмента каннелированного барабана, рельефной маски силена, плиты с триглифами от антаблемента эллинистического дома, барабана дорической колонны, фрагментированной дорийской капители, а также две илиты с триглифным фризом и архитравом, вытесненные каждая из одного известнякового блока и плита карниза с остатком розеток и с мутулами, являвшимися частями антаблемента дорийского здания с портиком высотой около 4 м конца IV — начала III вв. до н. э. (Гайдукевич В. Ф., 1941а, с. 108; 1952а; с. 151—154, рис. 31—33).

Одним из типичных домов Мирмекия I—II вв. является «дом винодела» на участке «Б», где жилой комплекс составляет единое целое с производственным зданием — винодельней. Дом состоит из трех помещений, расположенных в его северной части и большого мощеного двора со служебным помещением в его юго-восточной части (Гайдукевич В. Ф., 1952а, с. 137, 159, 163—166). С запада к жилому комплексу примыкает здание винодельни, состоящее из двух больших помещений — кладовой и помещения с давильными площадками и резервуарами. На одной из давильных площадок была каменная прямоугольная плита для отжима виноградного сока из мезги (Гайдукевич В. Ф., 1941а, с. 116, 117; 1958а, с. 416). Другой винодельческий комплекс открыт в центральной части городища. Семь помещений группируются вокруг большого мощеного двора. С северо-запада ко двору дома пристроено помещение винодельни, состоящей из одной давильной площадки и резервуара. К этому большому дому с востока примыкает другой, состоящий из трех помещений и Г-образного в плане двора. (Гайдукевич В. Ф., 1958 в, с. 198, 199). Неподалеку от этого дома, к востоку открыт большой жилой и хозяйственный комплекс, состоящий из нескольких помещений, из которых раскопками раскрыто четыре. Одно из помещений занято винодельней II—I вв. до н. э.

На рубеже II—I вв. до н. э. в центральном районе Мирмекия отмечаются следы массового разрушения жилых построек. На рубеже нашей эры эти руины были разобраны, а вся территория подверглась засыпке и нивелировке, в результате которой над развалинами эллинистических домов образовалась насыпь мощностью до 2,50 м (Гайдукевич В. Ф., 1959а, с. 55, 71). В южной части раскопа было раскрыто 14 помещений первых веков нашей эры, примыкающих к одной стене, вытянутой вдоль улицы. Они являются остатками жилых комплексов, части которых, расположенные южнее, не раскапывались (табл. XXX).

67

Мирмекий был крупным центром боспорского виноделия. На городище открыто 10 винодельческих хозяйств. Наиболее ранняя мирмекийская винодельня (№ 5) начала III в. до н. э. состоит из одной давильной площадки и одной вместительной цистерны емкостью около 1800 л (Гайдукевич В. Ф., 1958а, с. 451, 452). Винодельня (Ml), открытая в доме винодела, функционировала с конца III в. до н. э. до середины I в. до н. э. и была разрушена вместе с домом. Затем была перестроена и эксплуатировалась в I—II вв. н. э. Две эллинистические винодельни были открыты в восточной части городища, возле оборонительной стены. Одна из них (М6) III в. до н. э. состояла из двух давильных площадок и трех цистерн, общей емкостью 7830 л. Во II в. до н. э. винодельня подверглась ремонту, а в I в. до н. э. была засыпана. От другой винодельни (М7), II—I вв. до н. э., сохранились фрагменты давильной площадки и двух цистерн (Гайдукевич В. Ф., 1958а, с. 452, 457; Пругло В. И., I960, рис. 4, 5). Ко II—I вв. до н. э. относится винодельня (М4) производственный комплекс которой находился в большом здании, состоявшем из двух помещений. В одном из них были сооружены три давильные площадки (средняя с круглым тарапаном диаметром 1,46 м) и две цистерны, вмещавшие 3900 л (Гайдукевич В. Ф., 1958а, с. 453—457). К первым векам нашей эры относятся две расположенные рядом одинаковые по площади винодельни М2 и М3 (Гайдукевич В. Ф., 1958а, с. 409, рис. 54). Они включали по три смежных давильных площадки и по три цистерны. Там же найден железный нож для срезания виноградных гроздьев (Гайдукевич В. Ф., 1952а, с. 185, рис. 91; 123, 7).

Из производственных сооружений, открытых в Мирмекии, интересно рыбозасолочное хозяйство III в. н. э., обнаруженное в возвышенной части города. Восемь рыбозасолочных цистерн располагались в помещении в две линии по четыре в каждом ряду. Общая вместимость всех их 116 м3. Цистерны покрыты несколькими слоями розовой цемянки. Вдоль наружной северо-восточной стены помещения обнаружено 23 углубления от столбов, поддерживавших навес. Рядом найдены днища пифосов, в которых хранилась соленая рыба, а в одном из пифосов — сосуд для вычерпывания рыбы из ванн (Гайдукевич В. Ф., 1952а, с. 195, 204—208).

В Мирмекии открыты остатки гончарного и литейного производств. Об этом свидетельствуют находки литейной формы (Пругло В. И., 1965, рис. 37), формочек для выделки рельефных сосудов, а также наличие рельефных сосудов местного производства, изготовленных по слепкам, сделанным с привозных ваз (Шургая И. Г., 1962, рис. 1, 2).

В центральном районе города открыт зольник высотою около 3 м (Гайдукевич В. Ф., 1965). Прослежены два периода его существования: «зольник I» и «зольник II». «Зольник I» возник над остатками святилища, датируемого рубежом VI—V вв. до н. э.— серединой V в. до н. э., от которого сохранились остатки трех помещений и мощеного двора. В одном из помещений обнаружен алтарь с углублением, заполненный золой (Gajdukevic V. F., 1971, s. 182, fig. 48). «Зольник I», функционировавший со второй половины V по начало IV вв. до н. э. площадью около 150 м2, состоит из зольных напластований толщиной до 1 м. В его верхней части в крайне фрагментарном состоянии была открыта ограда из небольших плиток. В «зольнике I» найдены, главным образом, обломки многочисленных аттических кили-ков, среди которых на одном фрагменте было граффити с посвящением Афродите, что позволило высказать предположение о связи «зольника» с культом Афродиты (Гайдукевич В. Ф., 1965, с. 34). «Зольник I», как уже указывалось, был перекрыт напластованиями «зольника II», площадь которого приближалась к 600 м2. Толщина «зольника II» более 2 м. Судя по монетам, он образовался в период от 320—280 гг. до н. э. до 250—230 гг. до н. э. Среди многочисленных находок — терракотовые статуэтки, преимущественно женские (особенно много протом Деметры), а также статуэтки, представляющие жанровые сцены, более 700 клейменых амфорных ручек, главным образом, синопских. Часто встречаемые граффити со словом ier(os) («священный»). На одном чернолаковом блюде рубежа IV—III вв. до н. э. начертаны имена двух жертвователей. Над «зольником II» была открыта плитовая ограда высотой 0,5 м, огораживавшая его с восточной стороны на протяжении 15 м. Мирмекийский зольник скорее всего является частью большого культового комплекса. Он и играл роль алтаря, на котором сжигались жертвоприношения, сюда сносились также пришедшие в негодность культовые предметы, многочисленные пожертвования, а также зола из всех очагов святилища.

Некрополь Мирмекия прослеживается в северном и восточном направлениях от города. На западе он сливается с обширным некрополем Пантикапея. В XIX — начале XX в. некрополь раскапывали Ф. И. Гросс, К. Е. Думберг, А. А. Бобринский и В. В. Шкорпил (ОАК 1882-1888, с. 88, 215; 1889, с. 10; 1898, с. 19; ИАК, вып, 17, 1905, с. 70-76; вып. 30, 1909, с. 78—96). В 1953 г. раскопки велись в районе поселка им. Войкова (Капошина С. И., 1959, с. 108 сл.). Наиболее ранние захоронения относятся к началу V в. до н. э., поздние —к III в. н. э. Самым распространенным типом могил были прямоугольные ямы, часто высеченные в скале и перекрытые плитами, деревом или черепицами. Имеются склепы, трапециевидные в разрезе, перекрытые плитами, со специальными входами. Реже встречались могилы со ступенькой с одной стороны и подбойные могилы, заложенные плитами. Зафиксированы высеченные в скале семейные склепы с лежанками и нишами, датируемые III в. н. э. Характер погребального обряда — греческий (Ростовцев М. Я., 1925, с. 255; Капошина С. Я., 1959, с. 144; Кастанаш Е. Г., 1959, с. 287).

Тиритака

Руины Тиритаки открыты в 11 км от Пантикапея, возле современного поселка Аршинцево на северном берегу морского залива (в настоящее время Чурубашское озеро). Город упоминается Псевдо-Аррианом (76), Птолемеем (III, 6, 3) и Стефаном Византийским. Согласно Плинию (IV, 86), в этом месте был город Дия. В. Ф. Гайдукевич полагал, что «Дия» — название Тиритаки в римское время (Гайдукевич В. Ф., 1941в, с. 91) или же «Дия» была, на

68

месте одного из двух поселений, известных поблизости (Гайдукевич В. Ф., 1958г, с. 185). По мнению В. Д. Блаватского, «Дия» — греческое наименование города, а «Тиритака» — местное, восходящее к древнейшему догреческому поселению, предшествовавшему основанию греческого города (Блаватский В. Д., 1954в, с. 22, 23). Планомерные исследования города велись с 1932 г. Ю. Ю. Марти, Л. М. Славиным, а с 1946 по 1957 гг. раскопками городища руководил В. Ф. Гайдукевич (Гайдукевич В. Ф., 1937; 1940а, в; 1952б, в; 1958).

Город был основан ионийскими переселенцами в середине VI в. до н. э. на месте поселения эпохи поздней бронзы (Гайдукевич В. Ф., 1949а, с. 172). Он имеет форму неправильного четырехугольника, острым углом обращенного к югу (табл. XXXI). В западной части города были выявлены остатки двух зданий второй половины VI в. до н. э. (Гайдукевич В. Ф., 1952б, с. 74—86, рис. 85). Одно из них состояло из трех помещений (табл. XXXII). Каменная кладка служила цоколем, на котором возводились сырцовые стены. В помещении I найдены следы двух очагов, один из которых был сложен из плиток известняка, обмазанных изнутри глиной. Возле второго, от которого сохранилось сильно обожженное пятно диаметром в 1 м, были найдены: терракотовая раскрашенная маска, статуэтки богини, клазоменская амфора, две коринфские котилы, нижняя часть фрагментированного алтаря, фрагменты лепной чаши и лощеного сосуда (табл. XXXII), (Гайдукевич В. Ф., 1952б, с. 77 сл.) В V в. до н. э. Тиритака была окружена оборонительной стеной, при этом западная торцовая стена первого дома была включена в крепостную стену, а стены второго архаического здания были разрушены. В южной части городища были открыты два ряда кладки оборонительной стены шириной 1,70—1,80 м. Стена двухпанцирная из крупных хорошо отесанных плит неправильной формы с бутом посредине (Марти Ю. Ю., 1941а, с. 14). Два других отрезка этой стены шириной около 2 м открыты в западной части (Книпович Т. Н., Славин Л. М., 1941, с. 42). На рубеже IV и III вв. до н. э. городские стены капитально перестраиваются. В южной части городища выявлен участок стены шириной 2,40 и 2,68 м с башнями (Гайдукевич В. Ф., 1952б, с. 17—21). Основной массив стены из бутового камня, облицовочная кладка из крупных плит шириною до 1 м с рустом на лицевой стороне. Башня I из крупных квадров известняка, сложенных насухо, является южной точкой обороны города. На северо-восток от нее раскрыта частично башня III. Между ними был въезд в город с вымосткой и следами ворот (Марти Ю. Ю., 1941а, с. 14 сл.). Башня II пристроена впритык к оборонительной стене, вероятно, в позднеэллинистическую эпоху. В северо-западной части возле трапециевидной башни IV, по-видимому, были городские ворота (Гайдукевич В. Ф., 1952б, с. 17).

В северном углу города открыта западная оборонительная стена, фланкирующая ее угловая башня и отрезок северной стены. В этой части фортификационных сооружений четко выделяются две кладки — основная, из крупных плит на глине толщиною 2,30 м и облицовочная — шириною до 1,60 м. В угловой башне обнаружена четырехугольная амбразура высотою 0,15 м, шириною 0,24 м и стена из рустованных плит на высоту до 2 м. К юго-востоку раскрыта еще одна башня со стенами шириной 1,30— 1,40 м. Ее внешний фасад сложен из рустованных блоков известняка, лежащих поверх кладки из крупного бута высотою 1 м (Гайдукевич В. Ф., 1958г, с. 153 сл.). Внутренний панцирь оборонительной стены сооружен из грубо обработанных плит. Оборонительные сооружения города продолжали функционировать и в римское время. Значительно меньше известно о градоустройстве Тиритаки. У южной оборонительной стены открыта улица с двумя горизонтами вымостки эллинистического периода. В римское время вымостка была засыпана (Марти Ю. Ю., 1941а, с. 18). В центральной части южного района между зданием винодельни и домом первых веков нашей эры выявлена улица шириною 4,80—5,30 м, вымощенная щебнем и черепками. Представление о жилищах эллинистического времени дает каменный дом III в. до н. э. площадью около 40 м2 с двумя смежными помещениями. В меньшем из них найден круглый жернов и дно пифоса. (Гайдукевич В. Ф., 1952б, с. 43 сл.). Значительно лучше изучены строительные остатки первых веков нашей эры. Город оставался в границах эллинистических стен, но интенсивно перестраивался. В южной части городища открыта улица шириною до 5 м, северо-восточнее которой был район с рыбозасолочными ваннами. Эта часть города располагалась на верхней террасе, поддерживаемой подпорной стеной. К западу от улицы раскрыт жилой дом I в. н. э., состоящий из четырех помещений и двора с плитовой вымосткой. Дом существовал до рубежа И —III вв. (Книпович Т. Н., Славин Л. М., 1941, с. 47 сл.). Наиболее интересен «дом рыбака», погибший в пожаре во второй половине IV в. в связи с гуннским нашествием (Гайдукевич В. Ф., 1952б, с. 108 сл.). Дом состоял из центрального двора, вымощенного крупными плитами и семи помещений. Водосток, выводил сточные воды за пределы дома. Лестница у входа в помещение вела на второй этаж. Во дворе обнаружено ложе давильного пресса винодельни. В нижней части одной из стен помещения были замурованы в культовой нише кости поросенка, ягненка и севрюги, присыпанные морским песком и прикрытые черепками амфоры и сероглиняным светильником. В помещении I на высоте 1,25 м от пола сохранилось вытянутое окно, шириной 0,55 м, а под ним прямоугольный очаг со стенками из каменных плит. Помещения III и IV были кладовыми. В самом большом помещении V, в которое со двора вел лестничный спуск из пяти ступеней, сохранился очаг. Среди фрагментов разнообразной посуды в глиняном горшке обнаружены 227 боспорских монет от 276 до 332 гг., три серебряные сережки, перстень, миниатюрный бронзовый полый цилиндрический футляр с двумя ушками для продевания шнурка. Там же были и так называемые «галлы» — краситель в виде овальных шариков, использовавшийся и как дубильное вещество. В помещениях дома постоянно находили предметы, связанные с рыболовством и с переработкой рыбы. К юго-западной стене помещения I снаружи примыкала рыбозасолочная цистерна. Найдены амфоры с остатками рыбы, каменные грузила, костяной нож для чистки рыбы, иглы для плетения сетей.

69

В южных и юго-западных кварталах города вскрыто несколько групп крупных рыбозасолочных хозяйств, в том числе 16 рыбозасолочных цистерн I—III вв. были вплотную пристроены (со стороны города) к южной оборонительной стене (Марти Ю. Ю., 1941а, с. 21—23). Северо-западнее этого комплекса раскрыто две группы рыбозасолочных цистерн, одна из которых возникла, возможно, еще в конце I в. до н. э. Здесь было открыто пять цистерн. Еще далее на северо-запад обнаружены две рыбозасолочные цистерны IV в. н. э. глубиной 3,25 м (Книпович Т. Н., Славин Л. М., 1941, с. 52 сл.). Рыбозасолочное хозяйство III в. из шести цистерн, расположенных в три ряда попарно, раскрыто на верхней террасе у западной городской стены. Там Же был сложенный из плит ларь, по-видимому, для хранения соли. Четыре рыбозасолочных хозяйства открыты в восточной части города поблизости от моря (Гайдукевич В. Ф., 1952б, с. 47 сл.). Одно состояло из шести рыбозасолочных цистерн, расположенных попарно в три ряда. Возле них были обнаружены днища шести пифосов, очевидно, для хранения готовой продукции. В трех остальных имелось по четыре цистерны в каждом. Два хозяйства существовали с рубежа I—II вв. н. э. до конца III в., а два других — с I по IV вв. н. э. В этом же районе обнаружены три цистерны для засолки рыбы, функционировавшие до конца IV в. н. э. (Гайдукевич В. Ф., 1958г, с. 173 сл.) В Тиритаке найдены остатки семи виноделен, из них две эллинистических, две II—III вв. н. э. и три —III—IV вв. (Гайдукевич В. Ф., 1952б, с. 25 сл.; 1958 г, с. 422 сл.).

Грунтовой некрополь в непосредственной близости от городища исследовался в 1933 и 1934 гг. (Блаватский В. Д., 1941в; Кобылина М. М., 1941, с. 75—84; Марти Ю. Ю., 1941в, с. 30 сл.). Наиболее ранние из погребений относятся к V в. до н. э. Это, главным образом, земляные могилы, перекрытые известняковыми плитами, а также круглые в плане ямы с кремацией. При раскопках курганов в середине XIX в. были открыты погребения IV—III вв. до н. э. Большая часть открытых погребений относится к I— IV вв. н. э. По-прежнему есть грунтовые могилы, перекрытые плитами, и большие земляные склепы — двухкамерные и однокамерные с дромосами. Вход в камеру закладывался большой прямоугольной плитой. Как разновидность этого типа склепов отмечаются земляные склепы со сводчатыми камерами.

Порфмий

Городище, отождествленное с Порфмием, упоминаемым в перипле Псевдо-Арриана (69,76) и у Стефана Византийского (SC., I, с. 264) расположено вблизи побережья у наиболее узкой части Керченского пролива. С 1953 г. исследуется Е. Г. Кастанаян (Веселов В. В., 1952; Кастанаян Е. Г., 1958б; 1972). Порфмий возник, вероятно, в конце VI — начале V в. до н. э. и существовал до первых десятилетий I в. до н. э. Площадь города около 0,65 га (табл. XXXIII, 1). Начальный период жизни города исследован слабо. Открыты остатки дома конца VI—V вв. до н. э., стены которого возведены на материковой скале. В конце V — первой половине IV в. до н. э. на этом месте возводится большое здание,

состоявшее из четырех помещений. Стены сложены из местного грубо отесанного известнякового камня на цоколе из прямоугольных плит., Во второй половине IV в. до н. э. строится новое здание. Одна из стен шириной 1 м служила на протяжении всех трех строительных периодов. Стены ранних построек ориентированы по линии вюв-зсз. Находки обломков сырцовых кирпичей позволяют предполагать, что отдельные стены дома V в. до н. э. были возведены из сырца на каменном цоколе. В наиболее ранних постройках конца VI — начала V в. до н. э. были найдены обломки однолезвийных мечей типа махайры и наконечник копья VI — начала V в. до н. э. В середине III в. до н. э. город был построен заново на снивелированных руинах более ранних зданий, разрушенных, возможно, вследствие какой-то катастрофы в первой половине — середине III в. до н. э. Новый город был сооружен по единому плану, ориентированному строго по странам света. Он был окружен оборонительной стеной, сооруженной одновременно с городскими кварталами. Раскрыта северо-западная часть оборонительной стены, угловая башня и к югу от нее западный участок стены. Стена шириной немногим более 2 м сложена из крупных глыб известняка на глине. Стены северо-западной угловой башни более мощные, толщиной около 3 м. Возле башни, в западной стене были ворота. Вторые городские ворота шириной 2 м открыты в средней части северной стены. Со стороны города они были укреплены пилонами, сооруженными из хорошо отесанных квадров известняка. Эти ворота были заложены во II в. до н. э.

Основу планировки города составляют пересекающиеся под прямыми углами продольные и поперечные улицы. Выявлены три продольных улицы, идущие с востока на запад с интервалом в 11 м. Ширина их колеблется от 1,50 до 1,75 м. 1-я Продольная улица была вымощена втрамбованными в глину черепками, а вдоль ее северного края шел тротуар из плит известняка. Поперечные улицы шириной 1,50 м лежат на расстоянии 63 м друг от друга.

Жилые дома эллинистического времени сгруппированы в блоки по кварталам, средний размер которых 63X11 м. (табл. XXXIII, 1, 2). Вся городская территория состояла из шести кварталов. Дома сооружены из известняковых плит неправильной формы вперемешку с бутовым камнем на глине. Обычный дом эллинистического периода состоит из двух-трех помещений и мощеного дворика прямоугольных очертаний. Площадь двориков 20—30 м2, жилых помещений — 15—20 м2. Отдельные помещения имеют площадь 35 м2, а дворы около 50 м2. Ширина помещений 5 м при различной их длине. В северном квартале, пристроенном к оборонительной стене, дворики располагались в южной части дома, тогда как в домах к югу от 1-ой Продольной улицы дворы находились в северной части. Выход на улицу из дома был через дворик. Дома были крыты боспорской и синопской черепицей. В помещениях открыты печи.

Разнообразие импортной керамики и терракот (табл. XXXIII, 3—5), обилие амфор, множество монет свидетельствуют о том, что Порфмий, по-видимому, играл роль складского и перевалочного пункта (Кастанаян Е. Г., 1958б, с. 207). Однако, важ

70

нейшая функция Порфмия заключалась в охране переправы с европейского берега Боспора на азиатский. Местоположение некрополя неизвестно.

Илурат

Название города упоминается Клавдием Птолемеем), (SC, I, с. 259). П. Дюбрюкс составил план городища (табл. XXXIV, 1) (Дюбрюкс П., 1858, с. 54— 63). В. Ф. Гайдукевич отождествил городище с упоминаемым Птолемеем Илуратом (Гайдукевич В. Ф., 1950). В 1947 г. В. Ф. Гайдукевич произвел там разведку, а с 1948 г. по 1960 г. оп проводит планомерные археологические раскопки города и частично некрополя (Гайдукевич В. Ф., 1958б). С 1968 г. город исследует И. Г. Шургая (Шургая И. Г., 1970; 1975). В 1968—1976 гг. раскопки некрополя проводил М. М. Кубланов (Кубланов М. М., 1971; 1972; 1976).

Город, основанный в середине I в. н. э., расположен на высоком плато, которое имеет наклон к северо-востоку и занимает площадь около 2 га. Разница в уровнях северо-восточной и юго-западной границ города составляет 15 м, поэтому при его застройке использована террасная система. Высота террас от 0,6 до 2 м. (табл. XXXIV, 2). Город по периметру был окружен оборонительными стенами, фланкированными башнями. Ворота находились посредине юго-восточной и юго-западной стен. Протяженность юго-восточной стены 200 м, юго-западной —100 м, северо-восточной —150 м. Наиболее мощной, до 2,40 м, была кладка стен, ограждавшая город со стороны плато (юго-восточной и юго-западной). После сооружения второго оборонительного пояса, толщина стен достигла 6,40 м. Ранняя стена с лицевой стороны сложена из широких плит известняка на глине, с внутренней из бутового камня. Облицовка дополнительного четырехметрового пояса сложена из крупных грубо обработанных блоков известняка. Юго-восточная стена имела четыре башни. Северо-восточная угловая башня I выступала на 4 м от внешнего фасада стены. На расстоянии 31 м от нее стояла башня II. После перестройки стены она имела длину 14,50 м и выступала от линии стены на 6 м. В южной башне высотой до 5 м хорошо сохранился дверной проем входа в башню с притолокой. К юго-западной стене была пристроена лестница из хорошо отесанных блоков известняка, связанная с двором жилого дома. В проеме юго-западных ворот города сохранился паз для засова, запиравшего ворота. В северо-западной оборонительной стене толщиной 3,15 м, огибавшей уступы крутого обрыва (табл. XXXIV, 2), открыта калитка шириною 1,20 м. Возле калитки было небольшое караульное помещение. С оборонительной системой Илурата связан подземный ход, обнаруженный и частично раскопанный П. Дюбрюксом (Дюбрюкс П., 1858, с. 56). В 1949 г. он был расчищен на протяжении 7 м. Ширина его 0,40—0,90 м, высота — 1—1,20 м (Гайдукевич В. Ф., 1958б, с. 111, 112). Прорубленный в скале ход вел за пределы крепости к основанию холма. Помимо основного пояса оборонительных стен, вполне возможно, были дополнительные укрепления (Дюбрюкс П., 1858, с. 55—58; Гайдукевич В. Ф., 1950, рис. 1а, 6; 1958б, с. 20 сл.).

Основу планировки города образуют две широкие улицы, Большая Продольная и Большая Поперечная, пересекающиеся под прямым углом. Большая Продольная улица шириной 5 м проложена от юго-западных ворот, рассекает город на две части, ее, в свою очередь, пересекают через равные интервалы 12—14 м, десять улиц поперечного направления шириной 1—1,80 м. Они были параллельны Большой Поперечной улице шириною 3,30—4,50 м, идущей от юго-восточных ворот. Вторая поперечная улица проходит по краю террасы. Уровень полов, примыкавших к ней домов 2 и 3 на 2—2,10 м ниже вымостки улицы и в них вели монументальные лестницы шириною 1,35 м, сложенные из плит. Следы террасной системы встречены и на центральном участке (Шургая И. Г., 1975, с. 105, рис. 2, 2). В одном из домов (открытых в центральной части города) помещения находятся на 0,60 м ниже вымостки двора, находящегося на уступе другой террасы, устроенной на подсыпке. В пределах юго-западного участка, где склон холма не так Арут, как в центральном и северо-восточном районах города, террасы не строились. Большая Продольная и Большая Поперечная улицы вымощены щебнем с черепками, поперечные улицы на участках I и IV вымощены плитами известняка. Одна из них вымощена щебнем. По обеим сторонам Большой Поперечной улицы открыты остатки тротуара из плит. Оборонительные стены города — их первоначальный пояс — и основные стены кварталов были выстроены единовременно из местного камня.

Выделяется пять разновидностей илуратского дома, ядром которого был мощеный плитами двор. Многие дома были двухэтажными. Как правило, значительную часть дома занимает большое помещение, в котором сосредоточены все основные хозяйственные сооружения, большая печь, разнообразные загородки из плит (табл. XXXIV, 3) , стенные ниши, многочисленный бытовой инвентарь — посуда, орудия труда, предметы культа. Печи, как правило, сооружались из вертикальных плит, внутри был один или два саманных столбика, на которые опиралась глиняная с примесью самана плита. Дым выходил через дымоходное отверстие в стене (Гайдукевич В. Ф., 1958б, рис. 6—9). Загородки из двух параллельных рядов плит высотою до 0,50—0,80 м, вкопанных в землю, служили яслями для засыпки корма, в них хранили продовольствие и предметы быта. Зерно ссыпали в пифосы или в ямы грушевидных очертаний, выдолбленные в скале. Устья ям обкладывались каменными плитками и закрывались каменными крышками.

О занятии земледелием, помимо зернохранилищ, говорят находки сельскохозяйственных орудий — серпов, кос и железного наральника, четырехугольных гранитных и известняковых круглых жерновов и разнообразных каменных ступ. О животноводстве свидетельствует как обилие костей домашних животных, так и маслобойки, чашки-цедилки. В небольших масштабах могло быть развито домашнее виноделие, судя по обломку небольшого тарапана, а также ткацкое и гончарное ремесло. Найдена глиняная форма для изготовления светильников и многочисленные лепные сосуды и статуэтки, как жанровые, так и культовые, связанные в первую очередь с женским божеством плодородия. С этим божеством связан и глиняный штемпель для оттискивания изображений на культовых лепешках, найденный в помещении

71

29 на участке I (Гайдукевич В. Ф., 1958б, с. 58, 68, 79-89).

На IV участке открыты алтарь в виде плиты и алтарь, сложенный из плит, над которым возвышался зольный холм. В его зольной насыпи найдены четыре миниатюрные статуэтки и небольшой культовый сосуд (Шургая И. Г., 1975, рис. 3). В северо-восточной части города возле башни I открыто большое святилище, изолированное от других построек (Гайдукевич В. Ф., 1958б, с. 37—47). Возле его стен на возвышении из материковой скалы обнаружено воронкообразное углубление, а рядом следы большого костра, в золе которого найдены кости козы. В северо-восточном углу святилища на столе в виде большой треугольной плиты, лежала меньшая плита, а на ней человеческий череп. На одном из его шейных позвонков обнаружен след рубящего удара. Здесь же были кости курицы (Гайдукевич В. Ф., 1958б, с. 41-46).

Илурат погиб при нашествии готов в 70-х годах III в. н. э. Некрополь Илурата занимал территорию к северо-западу от городища, где найдены плитовые могилы и к юго-западу и юго-востоку от городища, где открыты погребения в склепах. Большая часть склепов представляет собой вырубленные в скале неправильных очертаний камеры, к которым вели дромосы, обычно с грубо высеченными в скале ступенями. Есть также сложенные из хорошо отесанных квадров известняка большие склепы правильной геометрической формы. В отдельных склепах отмечены следы устройства клинчатого свода, иногда склепы представляют собой катакомбы с каменными «лежанками» (Гайдукевич В. Ф., 1958б, с. 139 сл.).

Китей

Городище находится на высоком обрывистом берегу Черного моря в 38 км к юго-западу от Пантикапея. Руины города в настоящее время занимают 4,5 га (Марти Ю. Ю., 1928, с. 120). Китей (Кит, Кидеака) упоминается в сочинениях Псевдо-Скилака (68), Плиния (IV, 86). Птолемея (III, 65), Стефана Византийского. Его местоположение подтверждается находкой храмового стола — массивной плиты с двумя подставками в виде бюстов кариатид с надписью 234 г. н. э., сообщающей о сооружении общиной города Китея храма «богу гремящему» (КБН, 942). Первый план его был составлен П. Дюбрюксом. Небольшие раскопки здесь проводились в 1928, 1929 гг. (Марти Ю. Ю., 1929; Гайдукевич В. Ф., 1959б, с. 223), в 1957 г. (Белова Н. С., 1961), а с 1970 г. раскопками руководили С. С. Бессонова, а затем Е. А. Молев (см.: АО 1971—1977 гг.). В целом время жизни города определяется примерно с V в. до н. э. до V в. н. э. В IV в. до н. э. Китей был окружен стенами толщиной около 2,5 м с башнями и рвом. В I в. н. э. эти укрепления были усилены второй стеной, шедшей вплотную, параллельно первой с внешней стороны. Она была сооружена из больших необработанных камней и бута и имела ширину до 3 м. В центре, вблизи зольника, где была найдена упомянутая надпись, по-видимому, и находился храм «богу гремящему». Там же обнаружены и мраморные солнечные часы, украшенные рельефным изображением головы быка. Зольник существовал в течение всей истории города. К III в.

до н. э. относится жилое помещение с очагом и цистерной для воды, раскопанные на берегу. От II— IV вв. н. э. дошли остатки двух стен довольно большого здания, мостовой, жилых построек с зернотерками, каменными кормушками, зерновыми ямами, пифосами. В слое III—IV вв. н. э. на западном раскопе открыт комплекс, бывший, видимо, мукомольней. Вблизи города прослеживаются остатки оград земельных участков, следы домов или усадеб. Находки бракованных гончарных изделий и остатков металлических шлаков говорят о существовании местного керамического и металлургического производства. Изобилие глиняных грузил, костяных игл для вязания сетей, множество костей рыб (судак, красная рыба) и раковин мидий свидетельствует и о занятии жителей Китея рыболовством.

Севернее и северо-западнее города находился грунтовый и курганный некрополь. Наиболее ранние захоронения в нем относятся к IV—III вв. до н. э. Некоторые из них имеют скифские черты. В первые века нашей эры распространение получили семейные усыпальницы высеченные в скале, земляные и сооруженные из плит.

Киммерик

Упоминается Псевдо-Аррианом (§ 76) как один из наиболее удаленных к югу от Пантикапея городов и Страбоном (XI, 2,5). Остатки города обнаружены в 50 км к югу от Пантикапея на мысу, расположенном между берегом Черного моря и озером Элькен, в древности являвшимся, по-видимому, морским заливом. В округе Киммерика обнаружена крепость на плато Опук и ряд небольших поселений на южном берегу озера и на восточном склоне горы Опук (холм А) (табл. XXXV, 1). П. Дюбрюкс снял план городища (хотя ошибочно отождествил его с Китеем) и крепости на горе Опук (рис. XXXV, 4) (Дюбрюкс П., 1858, с. 63—75). Проведя небольшие разведочные раскопки, он обнаружил водоем, дно которого украшал геометрический орнамент, выложенный галькой (Кругликова И. Т., 1958б, рис. 1, 2). И. П. Бларамберг составил его описание и план. Он верно отождествил город с древним Киммериком. В 20-х гг. XX в. Ю. Ю. Марти провел небольшие раскопки на западном склоне горы Опук, обследовав также и развалины оградительной стены между городским поселением и берегом оз. Элькен (Марти Ю. Ю., 1928, рис. 1-10). В 1947-1949 гг. И. Б. Зеест производила раскопки на двух холмах — «Змеиный» и «Большой» (Зеест И. Б., 1949а, б; 1950). В 1950, 1951 гг. И. Т. Кругликова продолжала изучение города на западном склоне г. Опук (раскоп «Береговой») и исследовала поселение на восточном склоне горы (холм А) (Кругликова И. Т., 1958б, с. 223—236). На западном склоне г. Опук, на месте греческого города наиболее ранние паходки керамики относятся к V в. до н. э., но строительных остатков этого времени не обнаружено. В эллинистическую эпоху центральная часть Киммерика, вероятнее всего, находилась в районе Большого холма. Она была окружена с южной, западной и северной сторон стеной циклопической кладки (Зеест И. Б., 1949а, рис. 20), которая отмечена и на плане И. П. Бларамберга (Марти Ю. Ю., 1928, с. 5, рис. 5). Стена тянется в восточном на-

72

правлении, где удается проследить два ее внешних фасада, сложенных из огромных необработанных блоков известняка, с забутовкой внутреннего пространства. Аналогичная стена толщиной 2,50 м ограждала порт Киммерика. В восточной части плато на горе Опук находилось укрепление. В его северной части была цитадель, прямоугольная в плане с мощными стенами толщиной более 4 м из блоков известняка. Идущая к югу от цитадели стена пересекает плато поперек. Сохранились ворота и остатки фундаментов двух башен. Крепость была построена в I в. до н. э., но существовала и во II— III вв. н. э. (Зеест И. Б., 19496, с. 94). От оборонительных сооружений плато в восточном направлении по склону горы идет стена («Восточная стена») толщиною 2,50—3,00 м, длиною 500 м с пятью башнями, оборонявшая район восточного и южного склонов горы. Укрепления Киммерика, видимо, составляли единую систему обороны вместе с Узунларским валом.

К III в. н. э. относится здание, раскопанное на «Змеином холме» у берега моря. Оно включало дворик и три помещения, расположенные на трех террасах. Полами всех помещений служила горизонтально стесанная скала. Кровля дома была глинобитной, глиной облицовывалась и внутренняя поверхность стен помещений. В помещении Б найдены две ступы, сложенный из плит столик и зернотерка. На полу этого и соседнего помещения найдены обуглившиеся зерна пшеницы и ячменя, которые, вероятно, хранились в больших амфорах и пифосе. Помещение Г, возможно, было кладовой, где, кроме зерна, хранились и рыболовные снасти (Зеест И. Б., 1950, с. 101 сл.).

На раскопе «Береговой» открыта часть здания, два сохранившихся помещения которого были пристроены к подпорной стене (табл. XXXV, 6). Они были полуподвальными. Открыт участок мощеной улицы с водостоком из поставленных на ребро плит. Вблизи дома были большие зерновые ямы — хранилища (Кругликова И. Т., 1958б, с. 245 сл.) (Табл. XXXV, 6, 7). Находки рыболовных грузил, рыбьих костей, кусков цемянки от обмазки рыбозасолочных цистерн свидетельствуют о занятиях жителей. В течение III в. н. э. Киммерик, по-видимому, неоднократно подвергался разрушениям и во второй половине — конце III в. н. э. прекратил существование.

Сельская территория

В 50-х годах XX в. были начаты широкие разведки сельской территории (хоры) европейской части Боспора (Гайдукевич В. Ф., 1959б, с. 187; Веселов В. В., 1952; 1959; Блаватский В. Д., Шелов Д. Б., 1955; Семенов С. А., Кунин В. Э., 1959; Лесков А. М., Збенович В. Г., 1962). С 1953 г. там осуществляются систематические раскопки сельских поселений (Кругликова И. Т., 1956а; 1957б, в; 1958а; 1959а, в; 1960, 1961; 1962а, 1963а, 6; 1965, 1968; 1969; 19706; 1973; 1975а; Арсеньева Т. М., 1963; 19706; Петерс Б. Г., 1978). Выявлено более 200 античных сельских поселений (см. карты 7—9), позволивших воссоздать историю сельскохозяйственной территории с VI—V вв. до н. э. по I—III вв. н. э. Поселения VI—III вв. до н. э. не имели оборонительных укреплений. Чаще всего они представляли собой группу построек. Раскопано несколько поселений VI—V вв. до н. э. вблизи Нимфея и Киммерика (карты 7, 8).

Поселение «Героевка» расположено в 5 км к югу от Нимфея. Оно возникло в VI в. до н. э. В V в. до н. э. было временно оставлено жителями, в конце V в. до н. э. жизнь на нем вновь возродилась. Протяженность поселения около 1 км вдоль берега моря. Оно состояло из изолированных построек, отделявшихся приусадебными участками. Открыты остатки небольших домов, сложенных из плохо обработанных камней, а частично из сырцовых кирпичей, каменный водосток, глинобитная печь, зерновые ямы и колодец глубиной более 8 м, прямоугольный в плане со стенками, выложенными из тщательно обтесанных известняковых блоков. Под каменными стенами одного из домов открыты субструкции из прослоек глины и золы глубиной до 3,5 м. Поселение процветает в IV—III вв. до н. э., затем приходит в упадок, дома разрушаются. Но в I в. до н. э. площадь нивелируют, колодец засыпают и на месте одного из домов возводится монументальное здание усадьбы, сейчас почти полностью обрушившееся в море в результате разрушения береговой полосы. Усадьба существовала с I в. до н. э. по II в. н. э.; в III—IV вв. она разрушена и на всем этом участке был пустырь.

Поселение «Холм А» расположено вблизи Киммерика на восточном склоне горы Опук, на расстоянии около 1 км от берега (табл. XXXV, 1—4). Раскопан дом, от которого сохранились три изолированных жилых помещения с двориками, существовавший с конца VI по IV вв. до н. э. Дворики частично вымощены плитами. В помещениях найдены очаги и зерновые ямы. Возможно, что первоначально дом представлял собой комплекс большого числа помещений, окружавших центральный двор, типа так называемого Торика. Дом был построен над землянкой, в засыпи которой найдена керамика VI—V вв. до н. э. вместе с черепками эпохи поздней бронзы (Кругликова И. Т., 1958б, с. 226).

Около села Марьевка в 8 км к северу от Киммерика обнаружены следы восьми сельских поселений IV—III вв. до н. э. и некрополь с могилами, стенки которых выложены мелким плитняком, а перекрытиями служат огромные каменные плиты (Кругликова И. Т., 1975а, с. 60). Исследовалось одно из поселений (на поле) площадью 400X200 м. Оно состояло из группы изолированных домов, стоявших с интервалами в 30—40 м. Поселение существовало с V по III в. до н. э., открыты остатки домов с каменными цоколями, вымостки, очаги. Один из домов имел два помещения с двориком. Инвентарь жилищ очень беден.

Аналогичное поселение раскапывалось у с. Марфовки в 3 км к западу от Марьевки. Здесь открыт дом из двух помещений и дворика. Стены его из глины и бута лежали на цоколе из крупных камней. Второй дом отстоял от первого не менее чем на 22 м. От него уцелела каменная вымостка, часть стен и зольник, в основании которого было круглое сооружение из дикарных камней (Кругликова И. Т., 1975а, с. 65).

Еще далее к северо-западу в глубинной части Керченского полуострова исследовались аналогичные неукрепленные поселения IV—III вв. до н. э.

73

 

Сельские поселения Европейского Боспора VI—III вв. до н. э.

Карта 7. Сельские поселения Европейского Боспора VI—III вв. до н. э.

а — античные поселения и усадьбы. Составитель И. Т. Кругликова

Сельские поселения северо-восточной части Керченского полуострова VI—III вв. до н. э.

Карта 8. Сельские поселения северо-восточной части Керченского полуострова VI—III вв. до н. э.

а — поселения и усадьбы; б — скопление керамики; в — некрополи; г — курганы. Составитель И. Т. Кругликова

74

у деревень Слюсарево и Сазоновка. В Сазоповке раскопаны остатки разрушенных каменных домов из глины и бута. Среди находок единичные обломки терракотовых статуэток и чернолаковых сосудов. Много лепных сосудов, орнаментированных черным лощением с резными линиями и налепами-выступами. К северо-западу от Феодосии (в округе современного города Старый Крым) открыты 13 сельских поселений. В 1956 г. при раскопках одного из них у с. Айвазовское было найдено девять хозяйственных ям с керамикой конца V—III в. до н. э., в том числе с чернолощеными сосудами, украшенными резным орнаментом с белой инкрустацией (возможно, таврскими). Здесь же обнаружены остатки канала IV—III вв. до н. э. шириной 1 м, глубиной 0,5 м.

На поселении Андреевка Южная расположенном в 11 км к западу от Керчи на небольшом холме вдали от моря удалось выявить три периода, связанных с серьезными переменами в жизни его обитателей. Возникновение его относится к концу VI — началу V в. до н. э. Открыто углубленное в землю жилище этого времени с сырцовыми стенами на каменных цоколях, зерновые ямы. Первоначально поселение было небольшим, но к V—IV вв. до н. э. оно разрастается. Раскопаны два дома конца V — начала' IV в. до н. э., расположенные на расстоянии 30 м один от другого. Основания стен каменные, в верхней части стены сложены из сырцовых кирпичей размером 40X40X8 см. В одном из домов, состоявшем из одного помещения, найдены красноглиняные гончарные сосудики, краснофигурный килик и серебряная змейка с золотой головкой (табл. XXXVI, 5, 6, 9, 12). В конце IV в. до н. э. на месте нескольких разрушенных домов строится большая сельскохозяйственная усадьба с двумя дворами, многочисленными помещениями и зерновыми ямами. Общая площадь усадьбы около 1137, 5 м2 (табл. XXXVI, 13—15). К стене длиной 45,5 м, ограничивавшей усадьбу с северо-востока, примыкали 11 помещений. В средней части усадьбы между дворами были длинные помещения — стойла для скота. Восточный двор площадью более 157 м2, вымощенный плитами, был хозяйственным. Возможно, что западный двор был засажен деревьями, сюда выходили жилые помещения хозяев усадьбы и укрепленная башня (Кругликова И. Т., 1975а, с. 80—92). Кроме здания усадьбы, вблизи от нее строятся отдельные, вероятно, хозяйственные постройки. Среди находок бронзовые боспорские монеты последней трети IV — начала III в. до н. э., много обломков синопских амфор, сероглиняных и красноглиняных сосудов, терракотовых статуэток, чернолаковых сосудов иногда с граффити, бусы из египетского стекла, ручка от бронзового черпака. В одной из хозяйственных построек найдена льячка (табл. XXXVI, 1-4, 7, 8, 10, 11).

Остатки отдельных небольших усадеб с земельными участками обнаружены около деревни Октябрьское в 10 км к западу от Пантикапея. Там исследовалось поселение с сохранившимися оградами земельных участков. На одном из участков площадью 4,5—5 га с виноградником был дом IV—III вв. до н. э. с черепичной крышей. Удалось проследить изменения размеров земельного участка, который в I в. до н. э,— I в. н. э. увеличился почти в три раза и достиг 13,95 га. Сохранились его каменные ограды. В III—IV вв. н. э. на месте пахотных полей появляются каменные загоны для скота, что позволяет говорить об изменении хозяйственного профиля этой усадьбы (Кругликова И. Т., 1975а, с. 127 сл.).

В 6 км к северо-западу от Нимфея находилось поселение Южно-Чурубашское. На план, снятый Рябовым в 1852 г., нанесены следы каменных стен и оград, разделявших древние земельные участки (Гайдукевич В. Ф., 1940 в, с. 317). Раскопки открыли остатки наземных домов и зерновые ямы VI— V вв. до н. э. В конце V—IV вв. до н. э. здесь были построены три дома. Два из них площадью по 29 м2 имели по два помещения, третий меньший был однокомнатным. Перед входом в южный жилой дом находился портик, внутри дома были каменные лежанки, лари, очаг. Крыша была черепичной. Поселение состояло из нескольких усадеб. Оно прекратило существование в III в. до н. э.

Группа поселений исследована в северной части Керченского полуострова на побережье Азовского моря. У с. Мысовка (на мысе Казантип) обнаружены остатки двух больших домов IV—III вв. до н. э., сооруженных на месте разрушенной деревни V— IV вв. до н. э. В районе с. Золотое около поселка Золотой Рожок раскапывалась античная деревня, находившаяся на ровном поле в 1 км от моря. Дома IV—III вв. до н. э. сложенные из камней и сырцовых кирпичей с земляными или соломенными крышами располагались в 30—50 м один от другого. Открыты части степ домов, вымостки, очаг, ямы. Еще несколько деревень V—III вв. до н. э. обнаружены восточнее, на берегу моря.

В течение III в. до н. э. происходят кардинальные изменения на хоре европейского Боспора. Прекращается жизнь на подавляющем большинстве неукрепленных сельских поселений. Часто на их месте возникают крупные усадьбы. Ко II в. до н. э. число крупных усадеб возрастает. Одну из них раскапывал В. Ф. Гайдукевич в 1951—1956 гг. у Солдатской слободы вблизи Мирмекия. Площадь этой усадьбы более 1/4 га. Она имела пять помещений в северной части дворика. В южной части были хозяйственные помещения. Открыты две винодельни III в. до н. э. В их цистернах умещалось единовременно 15 000 литров сусла. Во II или в I в. до н. э. была сооружена третья винодельня. Усадьба была богатой и по своему убранству мало отличалась от городских домов. Она существовала с III по I в. до н. э.

Во второй половине III и во II в. до н. э. возникают новые укрепленные поселения и усадьбы

75

 

Сельские поселения Европейского Боспора II в. до н. э.— III в. н. э.

Карта 9. Сельские поселения Европейского Боспора II в. до н. э.— III в. н. э.

1—Глейки; 2— Маяк I; 3— Маяк II; 4— Маяк III; 5 — Маяк IV; б —Маяк V; 7— Маяк VI; 8 — Хрони I; 9— Хрони II; 10 — Хрони III; 11 — Хрони IV; 12 — Глазовка; 13 — Жуковка; 14 — Опасное I; 15 — Опасное II; 16 — Синягино; 17 — Каменка I; 18—Каменка II; 19 — Капканы I; 20 — Капканы II; 21 — Капканы III; 22 — Змеиный мыс; 23 — Капканы IV; 24 — Капканы V; 25 — Осовины I; 26 — Осовины II; 27 — Осовины III; 28 — Осовины IV; 29 — Юркино I; 30 — Юркино II; 31 — Темир-гора II; 32 — Теыир-гора III; 33 — Темир-гора I; 34 — Темир-гора IV; 35 — Темир-гора V; 36 — Партизаны I; 37—Партизаны II; 38 — Партизаны III; 39 — Партизаны IV; 40 — Юркино 1а; 41 — Бондаренково I; 42 — Бондаренково II; 43— Бондаренково III; 44— Бондаренково IV; 5 — Бондарен-ково V; 46 — Бондаренково VI; 47 — Караптинпая слобода; 48 — Войково I; 49 — Войково II; 50— Войково III; 51— Вой-ково IV; 52 — Войково V; 53 — Войково VII; 54 — Войково VI; 55 — Войково VIII; 56 — Войково IX; 57 — Войково X; 58 — Войково XI; 59 — Тархан I; 60 — Тархан II; 61 — Тархан III; 62 — Тархан IV; 63 — Мичурино I; 64 — Мичурино II; 65 — Мичурине III; 66 — Октябрьское I*; 67 — Октябрьское VI; 68—Октябрьское II; — Октябрьское III; 70 — Октябрьское IV; 71 — Октябрьское V; 72 — Малый Бабчик; 73 — Туркмен I; 74 — Туркмеп II; 75 — Андреевка Северная *; 76 — Андреевка Южная *; 77 — Золотой курган; 78 — Восход I; 79 — Восход II; 80 — Восход III; 81 — Солдатская слободка; 82 — Ак-Бурун; 83 — Кезы; 84 — Багерово; 85 — Октябрьское VII; 86 — Андреевка I; 87 — Андреевка II; 88 — Восход IV; 89— Восход V; 90 — Войково XII; 91 — Бондаренково VII; 92 — Войково XIII; 93 — Партизаны V; 94 — Либкнехтовка *; 95 — Либкнехтовка II; 96 — Либкнехтовка III; 97 — Тасуново II; 98 — Тасуново I *; 99 — Тасуново III; 100 — Калиновка; 101— Горностаевка I; 102 — Горностаевка И; 103 — Горностаев-ка III; 104 — Михайловка *; 105 — Михайловка II; 106 — Но-воселовка I; 107 — Новоселовка II; 108 — Новоселовка III; 109 — Марфовка VI; 110 — Марфовка V; 111 — Марфовка II; 112 — Марфовка III; 113 — Марфовка IV; 114 — Марфовка VII; 115— Марфовка Западная*; 116 — Тамарино I; 117— Тамарино II; 118 — Тамарино III; 119 — Тамарино IV; 120 — Прудниково I; 121 — Просторное; 122—Пташкино; 123 — Борисовка I; 124—Борисовна II; 125—«Холм А»*; 126 — Опук*; 127 — Киммерик *; 128 — Коягп; 129 — Марьевка I *; 130 — Марьевка II; .Ш —Марьевка III; 132— Марьевка IV; 133 — Марьевка V*; 134 — Вязпиково I; 135 — Вязниково II; 136 — Вязниково III; 137—Высокое I; 138 — Высокое II; 139 — Стрелковое I; 140— Стрелковое II; 111 — Голубое; 142 — Яковенково I; 143 — Яковенково II; 144 — Яковенко-во III; 145 — Яковенково IV; 146 — Яковенково V; 147 — Яковенково VI; 148 — Яковенково VII; 149 — Заветное I; 150 — Заветное II; 151 — Заветное III; 152 — Заветное IV; 153 — Заветное V; 154 — Костырино *; 155 — Корепково I; 156 — Коренково II; 157 — Корепково III; 158 — Корепково IV; 159 — Челябинцево I; 160 — Челябинцево II; 161 — Че-лябиндево III; 162 — Челябинцево IV; 163 — Огоньки I *; 164 — Огоньки II; 165 — Сокольское I; 166 — Сокольское II; 167 — Сокольское III; 168 — Героевка V; 169 — Героевка I *; 170 —Героевка II; 171 — Героевка III; 172— Героевка IV; 173 — Южный Чурубаш *; 174 — Чурубаш *; 175 — Приозерное; 176 — Огородное; 177 — Васильев ка; 178 — Ново-Нико-лаевка I; 179 — Ново-Николаевка II*; 180 — Держави-но I; 181— Державине II; 182 — Державино III; 183 — Пресноводная I; .Ш — Пресноводная II; 185 — Ново-Отрадное I *; 186 — Ново-Отрадное II; 187 — Золотой Рожок *; 188 — Золотое I*; 189 — Золотое II; 190 — Золотое Восточное бухта *; 191 — Золотое Восточное I *; 192 — Куль-тепе I *; 193 — Куль-тепе II; 194 — Верхнее Заморское; 195 — Зеленый Яр I; 196— Зеленый Яр II; 197—Зеленый Яр III; 198— Песочное I; 199 — Песочное II; 200 — Песочное III; 201 — Виноградное I; 202 — Виноградное II; 203 — Виноградное III; 204 — Слюсарево I; 205 — Слюсарево II; 206 — Слюсаре-во III*; 207 — Слюсарево IV; 208 — Слюсарево V; 209 — Слюсарево VI; 210 — Ленинское I; 211 — Ленинское II; 212— Ленинское III; 213 — Сазоновка *; 214 — Фонтан; 215 — Са-зоновка II; 216 — Карасевка; 217 — Кирово; 218 — Красная Горка; 219 — Королево; 220 — Ленино; 221 —Ленино II; 222— Ленино III; 223 — Чапаевка III; 224 — Чапаевка IV; 225 — Чапаевка I; 226 — Чапаевка II; 227 — Красный Кут II; 228 — Красный Кут I; 229 — Семеновка IV; 230 — Семеновка П; 231 — Семеновка III; 232 — Семеновка I*; 233—Рыбное I; 234 — Рыбное II; 235 — Рыбное III; 236 — Мысовое II *; 237 — Афанасьевка *; 238 — Казантип I; 239 — Казантип II; 240 — Казантип III; 241 — Мысовое; 242 — Батальное; 243 — Батальное II; 244 — Семисотка; 245 — Набережная I; 246 — Набережная II; 247 — Фронтовое I; 248—Фронтовое II; 249 — Фронтовое III; 250 — Холмогорка I; 251 — Холмогорка II; 252 — Ячменная I; 253 — Ячменная И; 254 — Ячменная III; 255 — Владиславовна I; 256 — Владиславовна II; 257 — Там-бовка I; 258 — Тамбовка И; 259 — Тамбовка III; 260 — Там-бовка IV; 261 — Тамбовка V; 262 — Тамбовка VI; 263 — Петровка; 264 — Береговое I; 265 — Береговое II; 266 — Береговое III; 267 — Дальние Камыши; 268 — Ближнее Боевое I; 269 — Ближнее Боевое II; 270 — Ближнее Боевое III; 271 — Донская; 272 — Романовна; 273 — Гоголевка; 274 — Айвазов-ское *; 275 — Абрикосовка; 276 — Старый Крым; 277 — мыс Зюк (Зенонов Херсонес)*; 278— «Черная гора»; 279 — Мы-сир; 280 — Генеральское западное *; 281 — Золотое верхнее *; 282 — Сиреневая бухта; 283 — Генеральское *; 284 — Куль-Тепе III *; 285 — Белинское южное; а — поселения и усадьбы; б — небольшие скопления керамики; в — скопление керамики

Знаком * обозначены поселения, подвергавшиеся раскопкам. Составитель И. Т. Кругликова
76

(карта 9). На берегу Азовского моря у села Ново-Отрадное с 1953 но 1969 г., с перерывами, исследовалась укрепленная усадьба площадью более 800 м2. Она существовала с перестройками от III в. до н. э. до 275 г. н. э., когда усадьба была разрушена и сгорела в период готских походов. Но затем, она частично восстановлена и на ее руинах возрождается жизнь вплоть до IV в., когда усадьба была разрушена при нашествии гуннов. Судя по размерам исследованного рядом некрополя, где раскопаны 43 могилы с 78 погребениями (Арсеньева Т. М., 1963, 1970б) усадьба в I—III вв. н. э. была центром более крупного поселения. Здание усадьбы квадратное в плане имело внешние каменные стены толщиной до 2,8 м. В III в. они были усилены дополнительным панцирем из глины и камней. Более 1/4 внутренней площади усадьбы занимал центральный двор, вокруг которого группировались шесть помещений (табл. XXXVI, 16, 17) (Кругликова И. Т., 1975а, с. 113—115). Пять из них имели печи. В одном из помещений около глинобитной печи стояла каменная ступа, возле нее две ручных мельницы, железная мотыга, крупные остродонные амфоры с зерном и масса лепных сосудов. В другом помещении в печи лежало лепное глиняное корытце, в котором была лепная статуэтка мужчины, а рядом лежала такая же статуэтка сидящей богини (табл. XXXVI, 24) (Романовская М. А., 1974, с. 160 сл.). Находки мотыги, косы, садового ножа, больших зерновых ям (глубиной 4,2 м с диаметром дна 2,8 м) говорят о сельскохозяйственном профиле усадьбы.

Укрепленная усадьба раскапывалась с 1963 по 1979 г. у с. Михайловки (Петерс Б. Г., 1978). В эллинистическое время здесь находилось поселение, прослежено пять культурных слоев, наиболее ранний из которых относится к эллинистическому времени, т. е. одновременен ранней усадьбе у с. Ново-Отрадное. Лучше прослежен план усадьбы I в. н. э. Длина каждой из ее сторон около 29 м, а общая занятая ею площадь около 850 м2. В центре находился большой двор, по периметру которого вдоль стен располагались помещения. Эта усадьба погибла в конце I — начале II в. н. э. В дальнейшем здесь возникает поселение, а перестроенная усадьба была превращена в его цитадель. Она была сожжена при нашествии готов. Однако жизнь на поселении теплилась до IV в.

К только что описанному типу усадеб принадлежала постройка, существовавшая с I в. до н. э. по III в. н. э., остатки которой обнаружены в 1965 г. на холме у с . Либкнехтовка (Смирнова Т. М., 1967), а также, вероятно, и укрепленное здание с винодельней, построенное в конце I в. до н. э., открытое А. Люценко на Темир-горе в 70-х годах XIX в. (Гайдукевич В. Ф., 1941б).

Наряду с укрепленными усадьбами в III—II вв. до н. э. возникает серия укрепленных поселений. На берегу Азовского моря в 1955 г. исследовалось поселение Золотое Восточное (Кругликова И. Т., 1957в). Оно расположено на высоком холме и обнесено каменной стеной с башнями. В конце II или начале I в. до н. э. жизнь на поселении прекращается. Это совпадает с периодом, когда на сельской территории Боспора происходят большие изменения.

К I в. до н. э,— I в. н. э. резко сокращается количество сельских поселений. Возводятся и обновляются оборонительные стены на уже существующих поселениях. Примером может служить поселение у деревни Семеновки у основания полуострова Казан-тип на побережье Азовского моря (Кругликова И. Т., 1970б). Поселение возникло в конце III — начале II в. до н. э. В I в. до н. э. оно перестраивается, сооружаются новые стены, отделяющие выступающий в море мыс от остальной территории поселка. Поселение на мысе площадью около 1/3 га имело террасную планировку. Вдоль четырех террас тянулись улицы, параллельные центральной. Переулки, соединяющие улицы, образовывали кварталы с блоками жилых домов (табл. XXXVII). Поселение погибло в пожаре в последней трети III в. Позднее жизнь продолжалась лишь на отдельных участках вне укреплений. На склоне соседнего холма находился некрополь (Кругликова И. Т., 1969), вне укреплений обнаружены большие зерновые ямы, отдельные постройки и зольник. В помещениях найдены железные сельскохозяйственные орудия — наральники, косы, серпы, мотыги, садовые ножи; оружие — наконечники копий, дротиков, стрел и приспособления для рыбной ловли — крючки, грузила, обуглившиеся сети, иглы и спицы для их вязания, поплавки из пробкового дерева. Почти в каждом из помещений имелись глинобитные печи, каменные ступы, лари, лежанки, столики, загородки, отделявшие часть помещения с каменными вымостками, где стоял скот. Особенностью керамического производства данного района является распространение приема окрашивания поверхности сосуда красной краской и затем залащивания ее до блеска, как бы подражая краснолаковой керамике, тоже встречающейся на поселении (табл. XXXVII). В нескольких помещениях обнаружены домашние алтари и примитивные фигурки богини в виде идолов, которые раскрашивались, иногда после предварительной обмазки гипсом (табл. XXXVII, 35, 36) (Кругликова И. Т., 1970д, табл. 49—51, с. 109 сл.). Обнаружено обуглившееся зерно, хранившееся в амфорах, корзинах, каменных закромах. Найдены различные украшения — фибулы, браслеты, перстни, подвески. Встречались бусы, стеклянный бисер, бронзовые сосуды, булавки, иглы, стили (табл. XXXVII, IV).

Это поселение представляет тип укрепленных поселков, возникших в тот период, когда прекратила свое существование масса неукрепленных деревень глубинной части Керченского полуострова. Для них характерны: расположение на высоких холмах, мысах, скученность жилищ, небольшие их размеры, наличие террас, большие зольники, часто в виде зольных холмов, занятие жителей сельским хозяйством и рыбной ловлей, товарный характер хозяйства, отсутствие резкой имущественной дифференциации среди жителей.

К этому же типу относится поселение Андреевка Северная, расположенное в 11 км к западу от Пантикапея вблизи Андреевки Южной. Площадь его была немногим более 1 га. Вдоль границ поселения тянутся восемь зольных холмов различных размеров. Жилые дома, расположенные на террасах, имеют по несколько помещений и мощеные дворики. Время основания поселения совпадает с гибелью неукрепленного поселения Андреевка Южная. В I в. до

77

н. э,— I в. н. э. поселение перестраивается, сооружаются террасы. В III в. н. э. оно погибает в пожаре. В отличие от поселения у дер. Семеновка, здесь крыши домов были черепичными, но в остальном уровень жизни обитателей этих двух поселений был одинаковым.

Интерес представляет поселение первых веков нашей эры Золотое Восточное II (Куль-тепе), расположенное поблизости от берега Азовского моря. Оно состояло из группы усадеб и имело мощные зольники высотой от 4,5 до 14 м, образовавшиеся в результате значительного сброса золы по склонам холмов, на которых стояли усадьбы.

Азиатская часть Боспора

Фанагория

Столицей азиатской части Боспора был город Фанагория, отождествляемый с большим городищем, расположенным на двух, возвышающихся друг над другом террасах в 1 км к западу от современного поселка Сенной на берегу Таманского залива. Вследствие подъема уровня моря на 3,50 м по сравнению с античным периодом северная часть города находится под водами залива. Общая площадь городища была 50 га (табл. XXXVIII, I). С запада, юга и востока городище окружено холмистой местностью с обширными грунтовыми могильниками, переходящими дальше в курганные группы и аллеи курганов, тянущиеся в западном, юго-восточном и в восточном направлении, вдоль древних дорог. Первые описания городища и его курганов относятся к XVIII — первой половине XIX в. (подробнее см. Герц К. К., 1870; Кобылина М. М., 1956). В 40-х годах XIX в. были начаты раскопки курганов (Герц К. К., 1876, с. 13 сл.). В 50—80-е годы на различных участках города раскопки эпизодически проводили К. Р. Бегичев, К. К. Герц, И. Е. Забелин, В. Г. Тизенгаузен, С. Веребрюсов. Краткие описания результатов работ публиковались в ОАК и ИАК (Кобылина М. М., 1956). В конце 20—30-х годов XX в. на городище проводилось обследование местности и ограниченные раскопки (Башкиров А. С., 1928, с. 71 сл.; Гайдукевич В. Ф., 1934а, с. 53 сл.). Систематические исследования города и его некрополей начаты с 1936 г. экспедицией под руководством В. Д. Блаватского и А. П. Смирнова. Была установлена стратиграфия городских напластований, определены границы Фанагории, изучался могильник (Блаватский В. Д., 1940, 1941б; 1951в). С 1947 по 1975 г. раскопки города и его некрополей производились М. М. Кобылиной. В 1958, 1959 гг. на территории затонувшей части города работала подводная археологическая экспедиция (Блаватский В. Д., 1961б; Блаватский В. Д., Кузищин В. Я., 1961) (табл. XXXVIII, I, II). С 1975 г. раскопками Фанагории руководит В. С. Долгоруков.

Из перипла Псевдо-Арриана (886) известно, что город был основан теосцами. Город был расположен на одном из островов, носившем согласно сообщению Гекатея Милетского, переданном Стефаном Византийским (§ 64) и Страбону (XI, 2, 10), наименование острова Фанагора. По периплу Дионисия (541—553) на том же острове находилась Гермонасса, тогда как Страбон располагает их на разных берегах. Такое разногласие объясняется тем, что к западу от Фанагории в античный период проходило одно из устьев реки Гипанис (современная Кубань). В перипле Псевдо-Скилака (72) сообщается о расположении города на территории Синдики. Согласно Страбону (XI, 2, 10), местность, в которой находилась Фанагория, не входила в состав Синдики. Разноречивые сведения источников В. В. Латышев объяснял изменчивостью границ Синдики в разное время (Латышев В. В., 1909, с. 62). Страбон (XI, 2, 10) называет Фанагорию знаменитым и главным городом азиатского Боспора. По словам Евстафия (549) город был основан теосцами во главе с Фанагором, бежавшим после захвата их города войсками персидского царя Кира. Основание города, вероятно, произошло около 542 г. до н. э. (Жебелев С. А., 1953, с. 61). Находки расписной керамики, амфор и терракот подтверждают сведения письменных источников об основании города в третьей четверти VI в. до н. э. Керамика из Самоса, Клазомен и Халкиды, относящаяся к первым годам существования Фанагории, свидетельствуют о наличии среди переселенцев выходцев из этих городов, что соответствует и сообщению перипла Дионисия (541—553) о том, что в городе живут выходцы из ионийской земли. Аппиан (108—120) и Павел Оросий (VI—5, 2) рассказывают о бурных событиях I в. до н. э.

Все найденные до сих пор сооружения раннего периода зафиксированы в центральной части города — это часть фундамента и подвальное помещение с хиосскими амфорами, обнаруженные на берегу (Блаватский В. Д., 1940, с. 298) и остатки архаического здания, слегка заглубленного в материк с ямками для столбов, поддерживавших деревянноглинобитные стены (АО 1971 г., с. 143). По-видимому, ранний город занимал территорию приблизительно 500—600 м вдоль берега залива. Западная половина верхней террасы частично была занята городом VI в до н. э., восточная была за его пределами. На верхней террасе найдены части двух жилых домов, построенных из сырцовых кирпичей и уложенных непосредственно на материковый песок (табл. XXXVIII, IV). Между ними проходила улица шириной 3 м. Стены архаических домов, как и все строительные остатки античного времени, ориентированы строго по странам света. Исключение составляют фундаменты вне города, городские стены и расположенные около них дома. По-видимому, внутренняя застройка Фанагории была осуществлена по единому плану. На протяжении веков местоположения отдельных домов могли смещаться, но сам принцип градоустройства оставался неизменным. В конце VI в. до н. э. дома на верхнем плато подверглись разрушению, сопровождавшемуся пожаром. Сооружение второй половины VI в. до н. э. на центральном раскопе перекрыто глиняными субструкциями, также со следами пожара (АО 1972 г., с. 131). После гибели домов сохранившееся население обитало какое-то время в полуземлянках каждая площадью около 4 м2. Стены и крыши их поддерживались угловыми столбами. В одной из них сохранились незначительные остатки очага.

78

В начале V в. до н. э. территория города расширяется. Проводятся большие строительные работы, возводятся крепостные стены толщиной около 1 м с фундаментами из огромных плоских камней песчаника (Кобылина М. М., 1963а; 1967а, с. 127; 1969). В юго-западном углу города обнаружены остатки порога городских ворот из массивных плит известняка, на одной из которых сохранился железный стержень для крепления деревянных створок. Ширина проезжей части ворот 2,55 м. На плитах видны колеи, выбитые колесами повозок. Подступы к воротам защищались извилистым ходом стены. Внутренняя территория города застраивается жилыми домами и общественными зданиями. Стены их возведены главным образом из сырцовых кирпичей, уложенных либо на каменные фундаменты, либо без них, прямо на землю. В кладках преобладают камни розового мергеля, булыжника, мраморовидного конгломерата и гранита, привезенные, вероятно, в качестве балласта кораблями, приплывшими из Средиземноморья. В V в. до н. э. предпринимается террасирование склонов, отделявших нижнее плато от верхнего. В местах выхода на поверхность сплошной массы окаменелого песчаного хряща оно выразилось в простом подрубании склонов по прямым и отвесным линиям (Кобылина М. М., 1956, с. 6). В районах с мягкими грунтами создавались искусственные подпорные стены. В восточной части склона обнаружена подпорная стена, состоявшая из двух рядов амфор (один над другим) (Кобылина М. М., 1950, с. 91). Верхние склоны были застроены домами из сырцовых кирпичей. Известно два таких дома. В одном из них в углу находился небольшой глинобитный очаг. Полы домов были глинобитными. Один из них имеет каменный подвал, пол которого был выстлан деревянными плахами. По-видимому, в это время создается общественный центр города. Раскопками в центральной части нижнего плато, на месте предполагаемого расположения агоры выявлены остатки большого здания, очевидно, общественного характера (табл. XXXVIII, V) (АО 1974 г., с. 111). Перед его возведением были предприняты большие планировочные работы, сделана песчаночерепяная субструкция из двух слоев битой керамики, перемежающихся слоем песка. Непосредственно под камнями фундаментов обнаружена субструкция толщиной 0,20 м из нескольких тонких прослоек глины. Верхняя часть стен сложена из сырцовых кирпичей.

В западной части города открыта вымостка, из мелкой гальки синего, красного и желтого цветов, уложенной на ребро вплотную друг к другу и скрепленной цемяночным раствором. Вымостка делится на 11 прямоугольных полей, в каждом из которых гальки лежат параллельными рядами, имеющими различные направления (Блаватский В. Д., 1941б, с. 22). Находка капители дорийской пилястры начала V в. до н. э. свидетельствует, что в городе были ордерные постройки (Кобылина М. М., 1956, рис. 5,1). В конце V в. до н. э. Фанагория обладала собственным монетным двором (Зограф А. Н., 1951, с. 169), чеканящим серебряные монеты (Зограф А. Н., 1951, с. 169; Шелов Д. Б., 1956а, с. 43 сл.). При раскопках святилища на г. Блевака в фависсе были найдены протомы и терракотовые статуэтки Деметры, Артемиды и Афродиты конца VI—V вв. до н. э. позволяющие отнести время его возникновения к этому периоду (Марченко И. Д., 1974б, с. 33 сл.). Уже в конце VI в. до н. э. в Фанагории было керамическое производство, как об этом свидетельствуют находки терракот и простой расписной посуды, изготовленных из местной глины, отличающейся ровным ярко розовым цветом с включениями мелких чешуек слюды (Блаватский В. Д., 1951в, с. 214 сл.; Цветаева Г. А., 1972). В V в. до н. э. керамические мастерские города выпускали черепицу с архитектурными украшениями (Сорокина Я. Я., 1956). Находки в архаических слоях пирамидальных грузил свидетельствуют о занятиях жителей города рыболовством (Онайко Я. А., 1956). Многочисленные фрагменты амфор из Хиоса, Фасоса, Самоса, Менды, городов Ионии, художественная посуда из Родоса, Халкидики и, главным образом, Аттики говорят о развитии торговых связей (табл. XXXIX). Большую роль играла посредническая торговля с Прикубаньем и Синдикой (Зеест И. Б., 1951а; Анфимов Н. В., 1952). Лепная и лощеная посуда, аналогичная по форме и глине керамике синдо-меотов и фрагмент скифского бронзового псалия с головой грифона указывают на появление в составе населения Фанагории V в. до н. э. представителей местных племен (Блаватский В. Д., 1941б; табл. I, 3\ Кругликова И. Т., 1951).

В IV в. до н. э. территория города расширяется в восточном направлении. Возможно, на протяжении этого столетия Фанагория не имела городских укреплений. Старые стены были разобраны и на их месте в юго-западном углу города была устроена свалка (Кобылина М. М., 1967а, с. 127). В городе продолжается широкая строительная деятельность. Основным строительным материалом являлись блоки известняка и местного ракушечника, изредка встречается булыжник. Сохраняется практика создания черепяных или глиняных субструкций, иногда достигающих значительной мощности (до 2,60 м под зданием на склоне холма Г). Стены многих построек были украшены многоцветными росписями, а одна, помимо расписной штукатурки, обладала рельефным архитектурным декором из цемянки и цемяночным полом, украшенным сверху красной краской (Блаватский В. Д., 1941б, с. 60; Долгоруков В. С., 1975, с. 58). В центральной части нижнего плато найдены надписи культового и общественного содержания и многочисленные фрагменты скульптур и архитектурных деталей, а поблизости обнаружены мощный, тщательно выложенный фундамент с выступом с западной стороны, который, вероятно, является остатками храма IV в. до н. э. и фрагменты мраморных облицовок, мраморного карниза и двух капителей ионийского ордера (Блаватский В. Д., 1940, с. 297). К этому же времени относится перестройка раннего общественного здания, открытого в районе агоры (Центральный раскоп). Благодаря надписям, можно предполагать, что на агоре или вблизи ее находились святилища Афродиты Урании (КБН, 971, 972), Аполлона Врача (КБН, 974) и Геракла (КБН, 973). На вершине горы Блеваки было возведено здание, вероятно, храм в антах размером 12X9,3 м. Поверх фундаментов проходила кладка из сырцовых кирпичей, покрытая красной штукатуркой. Несколько-

79

позднее здесь сооружается второе здание (раскопано частично). Значительное количество фрагментов терракот, связанных с культами Деметры и Коры, кабиров, Афродиты и Артемиды, дают представление о почитавшихся в храмах божествах. Это святилище отождествляют со знаменитым в древности святилищем Афродиты Апатуры (Марченко И. Д., 1963; 1974б). В III в. до н. э. к западу от города, на территории некрополя был сооружен еще один культовый комплекс, являвшийся скорее всего герооном. Он имел цемянковый пол и стены, украшенные расписной штукатуркой (Блаватский В. Д., 1951в, с. 191 сл.). На Западной окраине города раскрыт фундамент, сложенный из хорошо отесанных камней. С восточной стороны к нему подходила каменная вымостка, на которой обнаружена нижняя часть базы колонны, указывающая на наличие колоннады вдоль стены. Эта постройка отождествляется со зданием гимнасия. Крыша его была крыта черепицей, а стены украшены расписной штукатуркой (Блаватский В. Д., 1941а, с. 18). К III в. до н. э. относятся остатки большого здания, раскопанные на «холме Г». Стены его двухпанцирные из крупных блоков известняка различных размеров и форм, сложенных на глиняном растворе, были оштукатурены и расписаны. Перед его возведением была сооружена субструкция из чередующихся слоев глины и битой керамики (Кобылина М. М., 1951а, с. 235).

В III—II вв. до н. э. восстанавливаются городские укрепления. Фундаменты новой оборонительной стены шириной 4 м, состоят из плоских довольно крупных камней песчаника и булыжника, уложенных острыми концами вверх. В кладке встречаются огромные каменные глыбы (Кобылина М. М., 1956, с. 25).

В конце III в. до н. э. возобновляется деятельность монетного двора Фанагории. Во II в. до н. э. в центральной части города на месте предполагаемого храма IV в. до н. э. возводится постройка, стены которой были покрыты прекрасной росписью инкрустационного стиля (Блаватский В. Д., 1940, с. 296).

У западной окраины на месте старого гимнасия строится здание из небольших рустованных блоков. Улицы и дворы эллинистического времени мостились фрагментами керамики и черепиц или мелким булыжником в сочетании с обломками керамики. Городское водоснабжение осуществлялось за счет колодцев, обложенных камнем. Один квадратный в плане колодец найден в северной части города, другой — круглой формы — в юго-восточном углу городища. Последний имел углубленный подход с западной стороны, обрамленный с северо-запада полукруглой каменной стенкой. Сточные воды отводились по специальным каналам, выложенным из камней (Блаватский В. Д., 1950г, с. 38, рис. 5; Кобылина М. М., 1969, с. 102 сл., рис. 31, 35).

В IV—II вв. до н. э. Фанагория являлась крупнейшим экономическим центром Боспорского государства. Ко второй половине IV в. до н. э. относятся остатки самой ранней печи для обжига посуды (Цветаева Г. А., 1966а). Наряду с изготовлением простой посуды (табл. XXXIX) и терракот, местные гончары выпускали черепицу, амфоры (Шелов Д. Б., 1956б, с. 151 сл.; Зеест И. Б., 1960, с. 97) небольшие мерные сосуды с клеймами в виде головы Сатира или изображением канфара (Блаватский В. Д., 1951в, с. 218, сл., рис. 16, 5—7) и чаши с рельефными медальонами на дне (Кобылина М. М., 1975). Продолжается выпуск архитектурной терракоты (Сорокина И. П., 1956). Новой отраслью керамического производства является изготовление расписных полихромных пелик (Кобылина М. М., 1951а; 1956, с. 48 сл.). Находки каменных формочек для изготовления металлических украшений, глиняных льячек, а также факт чеканки монет говорят о металлургическом и кузнечном ремеслах (Марченко И. Д., 1956б). Высокого уровня достигло каменотесное ремесло. О виноградарстве и виноделии могут говорить находки сосудов, предназначенных для розничной продажи вина и изображение виноградной кисти на фанагорийских монетах, о рыболовстве — рыболовные грузила и кости рыб.

Город ведет торговлю с рядом центров Средиземноморья и Причерноморья: Фасосом, Мендой, Византием, Книдом, Косом, Родосом, Гераклеей, Синопой и т. д. (Зеест И. Б., 1951а).

Аппиан (108) и Оросий (VI, 5, 2) сообщают о наличии в I в. до н. э. акрополя или крепости, вероятно, деревянной, поскольку при восстании фанагорийцев против Митридата Евпатора стены были подожжены. Отзвуком этих событий можно считать известковое ядро катапульты, найденное в слое пожарища на северном раскопе (Блаватский В. Д., 1951д, рис. 42). Согласно Аппиану, после гибели Митридата Фанагория получила автономию но Фарнак около середины I в. до н. э. осадил и разрушил город. Раскопками прослежены следы пожара, разрушенные оборонительные стены. Около 17—12 гг. до н. э. Фанагория была переименована в Агриппию (КБН, 979, 1046). На агоре были поставлены посвятительные статуи Динамии и Ливии — жене римского императора Августа.

В I—II вв. н. э. в городе проводятся восстановительные работы, увеличивается городская территория, возводятся крепостные стены. Возводятся новые общественные постройки. На месте гимнасия сооружается большое здание с цемянковыми полами, стенами, украшенными расписной штукатуркой. Возможно, оно, как и предшествующая постройка, является гимнасием, о котором упоминает надпись первой половины II в. н. э. (КБН, 983). В нескольких метрах к востоку от него обнаружены остатки здания, вероятно, терм, со следами мраморной облицовки стен, водопровода и гипокауста (Кобылина М. М., 1956, с. 68 сл.). Согласно сообщению Страбона (XI, 2, 10), в городе был храм Афродиты Апатуры. Надписи указывают на существование одного или двух святилищ Аполлона (КБН, 975, 985) и упоминают о религиозных объединениях — фиасах (КБН, 987). К I—II вв. н. э. относятся последние примеры создания глиняно-черепяных субструкций при строительстве. При сооружении стен использовались главным образом рваные камни ракушечника, плитняка и других пород. Нередко встречаются камни вторичного использования. На центральном раскопе открыты два дома, расположенные по сторонам улицы, шириной 3,50—3,70 м, выложенной несколькими слоями мелких черепков и гальки. Один из домов имел подвальное помеще

80

ние с лестницей (табл. XXXVIII) (Кобылина М. М., 1963б, с. 102). Оба дома имели колодцы. Продолжали существовать и общественные колодцы. К их числу относится колодец, раскопанный к западу от города, почти квадратный в плане, сложенный из хорошо подогнанных квадров. Вокруг него находилась мощеная площадка. Судя по находкам обломков черепицы, части акротерия и львиной маски водомета, он имел архитектурное оформление (Блаватский В. Д., 1941б, с. 26—32). В начале нашей эры в пределах городской территории, на месте разрушенных зданий, появляются пустыри (АО 1976 г., с. 86). Новой чертой в городской застройке является строительство среди жилых кварталов хозяйственных сооружений. К ним принадлежат остатки трех виноделен (Кобылина М. М., 1956, с. 67; 1959а; Долгоруков В. С., 1976). Одна из них площадью около 100 м2 имеет пять давильных площадок и три цистерны, соединявшиеся посредством сложной системы наземных и подземных стоков и является самой большой из известных в Северном Причерноморье. В юго-восточном углу городища на месте разрушенной городской стены в I в. до н. э. возводится керамическая печь. Здесь найдены керамические подставки для обжига сосудов и фрагменты форм для изготовления терракот. К концу I в. до н. э. да ее месте возводится другая печь аналогичной конструкции (Кобылина М. М., 1956, с. 72). К северу от печей обнаружены остатки фундаментов жилого дома, возможно, дома гончара. В I—II вв. н. э. здесь уже действовали три печи. Таким образом, в этом районе возникает специализированный квартал керамического производства — Керамик. Во II в. н. э. на месте пустыря на холме верхнего плато сооружается еще одна керамическая печь. Местные гор-чары выпускали простые кухонные сосуды, черепицу, краснолаковую и коричневолаковую посуду (табл. XXXIX), терракоты и светильники разных типов. Найдена форма для оттискивания однорожкового светильника (Кобылина М. М., 1967а, с. 125). Во II в. н. э. значительную массу керамических изделий составляют амфоры (Зеест И. Б., 1960, с. 116 сл.). Частые находки при раскопках некрополя надгробных памятников с рельефными изображениями умерших свидетельствуют о существовании в Фанагории скульпторов-ремесленников. Сохраняется металлургическое ремесло. Две зерновые ямы с зернами пшеницы, раскопанные на холме «Г», скопление зерен пшеницы-двузернянки на северном раскопе, ткань из волокон конопли в одной из могил свидетельствуют о занятии населения земледелием.

О рыболовстве можно судить по находкам бронзовых рыболовных крючков, лепешкообразных и пирамидальных грузил. Основными видами промысловых рыб были лещ, судак, сазан, которые могли существовать в пресной и солоноватой воде. Засоление залива привело к исчезновению пресноводных пород и замене их кефалью (Лебедев В. Д., Лапин Ю. Е., 1954, с. 213 сл.). Фанагория продолжала оставаться крупным торговым пунктом. Несмотря на некоторое сужение внешнего рынка, город сохранил оживленные торговые связи с городами Малой Азии и Александрией, о чем свидетельствуют находки малоазийской посуды и фаянсовых подвесок (Блаватский В. Д., 1941б, с. 40 сл.). Но основная торговля велась с мелкими городами и поселениями азиатского Боспора и окружавшими его племенами.

В III—IV вв. н. э. территория Фанагории сохранялась в прежних границах. Фундаменты построек этого периода сложены в основном из рваных камней с включением камней вторичного использования. Деградация строительного дела и отсутствие монументальных зданий указывает на упадок экономики и культуры. Наиболее хорошо сохранившимся домом III в. н. э. является здание с подвалом, который был разделен на два смежных помещения и приспособлен для жилья (Кобылина М. М., 1963б, с. 101 сл.). Остатки бедных домов обнаружены на западной окраине города. Жилой комплеко IV в. н. э. открыт в юго-западной части верхнего плато (табл. XXXVIII, IV). Дома имели каменные фундаменты, глинобитные полы и печи. Остатки домов расчищены в центральной части на верхнем и нижнем плато. Сохранились колодцы. Город продолжал оставаться крупным ремесленным центром. На Керамике зафиксировано четыре керамических печи III в. н. э. и пять печей IV в. н. э. (Цветаева Г. А., 1966а, с. 32 сл.). Все они за исключением одной, круглые в плане, слегка заглублены в землю, с квадратным центральным столбом, поддерживающим свод топки. Особенно хорошо сохранилась печь IV в. н. э. диаметром около 5 м. Центральный столб поддерживал арочное перекрытие топки с продухами, располагавшимися тремя концентрическими кругами (Гайдукевич В. Ф., 1934а, с. 53 сл.). К западу от Керамика в середине прошлого века была раскопана еще одна печь. В 1976 г. обнаружена печь

IV в. н. э. на верхнем плато, на месте уже упоминавшейся печи II в. н. э. Отличительной особенностью керамической печи IV в., как и существовавшей здесь ранее печи II в. н. э. является наличие за столбом напротив топочного отверстия сегментовидной конструкции из кирпичей, поднимающих заднюю часть пода печи на 0,40 м. Подобное устройство не встречается ни в одной из раскопанных до сих пор обжигательных печей Северного Причерноморья. Основными видами керамических изделий были черепица, амфоры и кухонная посуда (табл. XXXIX), а также терракотовые грузила и светильники.

На месте общественных сооружений центра города теперь находится винодельня, от которой сохранились остатки двух цистерн и семи пифосов, III в. н. э. (Кобылина М. М., 1956, с. 88 сл.; 1970а, с. 70 сл.; Сокольский Н. И., 1970). Жители Фанагории продолжают заниматься рыболовством. При раскопках хозяйственной постройки обнаружены две кучи грузил от сгоревшей сети (Кобылина М. М., 1956, с. 101). Город был разрушен при нашествии гуннов.

Некрополь города архаического периода пока не найден. На одном из холмов к востоку от города раскопаны две могилы конца VI в. до н. э. (Блаватский В. Д., 1951в, с. 212). Одна представляет собой трупоположение в деревянном гробу, другая — детское захоронение в хиосской амфоре. В V в. до н. э. появляются погребения под курганными насыпями, главным образом, в деревянных гробах, установленных в сырцовых склепах. Основным типом погребального обряда в IV—II вв. до н. э. было трупоположение, чаще всего в прямоугольных ямах на

81

подстилке из морской травы, иногда в деревянных гробах (Кобылина М. М., 1956, с. 43; Марченко И. Д., 1956а). Нередко по коротким сторонам могил ставились черепицы, часто могилы перекрывали черепицами (Кобылина М. М., 1951в, с. 242), изредка деревом (Блаватский В. Д., 1951в, с. 208). Богатых хоронили в плитовых могилах, детей — в обломках амфор. Костяки лежали в вытянутом положении головой на восток, иногда — на запад, юг и северо-запад. Несколько могил имеют особенности, позволяющие связывать их с негреческим населением (Кобылина М. М., 1956, с. 42). Большее распространение получают захоронения под курганами. Под курганными насыпями наряду с сырцовыми и земляными склепами встречаются каменные склепы с коробовыми и уступчатыми сводами (ОАК, 1871, с. 111; Герц К. К., 1876, с. 23). В курганах обнаружены плитовые могилы с богатым инвентарем. Широко распространена кремация. Многие захоронения сопровождаются тризнами с кострищами, устраиваемыми на специально огороженных или вымощенных площадках из камней или сырцовых кирпичей (Кастанаян Е. Г., 1950, с. 124; Марченко И. Д., 1956а, с. 105 сл.). В погребальном инвентаре доминирует посуда фанагорийского производства. Обычны бронзовые украшения и пряжки, бусы из стекла. В богатых захоронениях встречаются украшения из золота — погребальные венки, перстни, серьги, подвески, ожерелья, и нашивные бляшки.

Преобладающим типом погребального обряда I — II вв. н. э. являются трупоположения в прямоугольных могильных ямах с различной ориентацией. В некоторых могилах на дне обнаружен слой камня или серой глины (Марченко И. Д., 1956а, с. 117 сл.). Встречаются погребения в деревянных гробах и саркофагах, а детские — в больших сосудах или нижних частях амфор и кувшинов. Появляются могилы с чертами сарматского погребального обряда — со скрещенными в ступнях ногами, бронзовыми колокольчиками, частями конских костяков (Блаватский В. Д., 1941б, с. 36 сл.). Встречаются погребения в земляных и каменных сводчатых склепах (ОАК 1870 г., с. VI).

В III—IV вв. н. э. погребения совершались в грунтовых ямах прямоугольной формы и были ориентированы головой на север, нередко на запад и юго-запад. Встречаются подбойные могилы и земляные склепы. В последних погребения зачастую совершались в деревянных саркофагах и сопровождались богатым инвентарем. Костяки лежат в вытянутом положении иногда со скрещенными ногами. Черепа у многих деформированы. Покойных сопровождают сероглиняные сосуды с лощеным орнаментом, бронзовые зеркала, бусы, бронзовые пряжки, стеклянные сосуды. Детали погребального обряда и инвентарь показывают далеко зашедший процесс сарматизации населения города.

Гермонасса

Город локализуют на месте современной станицы Тамань, где на высоком береговом плато расположено обширное городище с культурными напластованиями толщиной до 10—12 м (табл. XL, 1). Существуют две версии основания Гермонассы. Согласно

Дионисию (553), Гермонассу основали ионийцы, которых возглавил некий Гермон, давший имя городу (Евстафий. Комментарии к «Землеописанию» Дионисия (549). Евстафий здесь же приводит другую версию — Арриана, по которой Гермонассу основали эоляне, которых вывел митиленец Семандр. По имени его жены Гермонассы, правившей после смерти мужа, и был назван город. По мнению В. Д. Блаватского, Археанактиды (первые правители Боспора) происходят из митиленского знатного рода, переселившегося в Гермонассу (Блаватский В. Д., 1954в, с. 36 сл.).

В 1930, 1931 гг. на городище были проведены небольшие разведочные работы (Миллер А. А., 1931; 1932а; 1932б). Систематическое и планомерное исследование Гермонассы было начато в 1951 г. экспедицией под руководством академика Б. А. Рыбакова, а с 1955 г.—И. Б. Зеест. С 1971 г. работы продолжает А. К. Коровина. Раскопки показали, что древнее поселение возникло здесь в первой половине VI в. до н. э. (Зеест И. Б., 1961). При раскопках слоев архаического времени на восточном раскопе открыты хозяйственные ямы цилиндрической формы, в которых найдены обломки расписных ваз VI в. до н. э. (табл. XL). Там же были остатки жилой постройки второй половины VI — начала V вв. до н. э. с печами и ямами — тремя хозяйственными, одной зерновой. Печи имели глиняный пол, на котором помещался гончарный купол с отверстием наверху и сбоку. Зерновая яма второй половины VI в. до н. э. открытая недалеко от печей, была заполнена пшеницей и ячменем. На раскопе «Нагорный», почти в центре городища в 1969 г. открыта каменная кладка, являвшаяся цоколем северной части большой постройки первой половины V—IV вв. до н. э. В центре здания находилось помещение или двор (20X10 м) с цемянковым полом. Здание было перестроено в III в. до н. э. Интересна находка двух каменных мерных ойнохой с клеймом агоранома Аполлодора (табл. XL, 9). К I в. н. э. относится дворик (15X15 м), вымощенный хорошо подогнанными плитами, с севера и востока окруженный кладками. Севернее этой постройки обнаружено здание III—IV вв. н. э., от которого сохранилась северная стена длиной 18 м, восточная 5 м и часть южной, а также кладки, отгораживающие небольшой вымощенный дворик. У наружной северной кладки есть четыре выступа, возможно, являвшиеся основаниями пилястр (Коровина А. К., 1975, с. 305). В центральной части здания открыт горелый слой, насыщенный керамикой, среди которой много краснолаковых чаш, мисок и блюд II—III вв. н. э. (табл. XL, 4—6). Не исключено, что при возведении здания III—IV вв. были использованы фундаменты постройки, погибшей от пожара в III в.

Некрополь Гермонассы расположен к западу, юго-западу и юго-востоку от городища. Первые раскопки его были предприняты в 1912 г. (Шкорпил В. B.t 1916, с. 33 сл.). При изучении некрополя в 1931 г. были открыты четыре античных могилы (Миллер А. А., 1932б, с. 67). В 1938 и 1940 гг. открыто 16 могил (Гайдукевич В. Ф., 1959б, с. 154 сл.) и в 1955—1957 гг.— 37 (Сорокина Н. Д., 1961) преимущественно VI—V вв. до н. э. Для погребального обряда характерно положение умершего головой на

82

восток, иногда с поджатыми ногами. В III в до н. э. появляются склепы, захоронения детей в амфорах, во II в. до н. э.— могилы с подбоями. Но всегда преобладают захоронения в грунтовых ямах. Встречаются сырцовые гробницы и перекрытия могил накатом из бревен. Курганный некрополь расположен в тех же направлениях от городища, в радиусе 5—6 км. Основная группа курганов прослежена на современной дороге к Тузле и Лысой горе.

Горгиппия

Город расположен на месте современной Анапы. Локализация Горгиппии подтверждается находками надписей, в которых упоминаются народ горгиппийский (КВН, 1118) и наместник Горгиппии (КБН, 1115, 1119, 1132 и др.), черепиц и с клеймом «ГОР» и горгиппийских монет. Город получил название в в честь члена царского рода Спартокидов Горгиппа (Латышев В. В., 1909, е. 76, 279), имя которого упомянуто Полиеном (VIII, 55), Динархом (43), засвидетельствовано в надписи его дочери Комосарии (КБН, 1015). Город упоминается Страбоном (XI, 2, 10—12) и Стефаном Византийским (SC, I, с. 266) как город в Синдике. Следы поселения предшествующего IV в. до н. э. на месте Горгиппии и данные письменных источников позволили отождествить с Горгиппией Синдскую Гавань, о которой сообщают Псевдо-Скилак (72—73), Псевдо-Скимн (888—889), Арриан (30), Птолемей (V, 8, 8). Псевдо-Арриан (74/47) и др. Стефан Византийский отождествляет с Горгиппией город Синдик (SC, I, с. 258). Страбон (XI, 2, 10—12, 14) называет Горгиппию, но одновременно упоминает населенные пункты Синдику и Синдскую Гавань. Помпонию Меле (III) был известен город Синд. М. И. Ростовцев вслед за A. А. Сибирским считал Горгиппию и Синдскую Гавань разными городами (Ростовцев М. И., 1925, с. 293). Однако большинство ученых их объединяют {Врун Ф. К., 1880, с. 270; Орешников А. В., 1922, с. 122; Зограф A. H., 1951, с. 161; Блаватский В. Д., 1954в, с. 20; Шелов Д. Б., 1956а, с. 43). Возможно, долгое время сохранялось два названия: Горгиппия, появившееся после присоединения Синдики к Боспору, и Синдик или Синдская Гавань, восходящее к догреческому синдскому поселению (Гайдукевич В. Ф., 1949а, с. 215). В перипле Псевдо-Скимна (889) говорится, что «Синдская Гавань населена эллинами, пришедшими из соседних местностей».

Начиная с середины XIX в. раскопки кургановца; территории Анапы и в ее окрестностях ведут: B. И. Сизов, А. А. Сибирский, Ф. С. Байерен, В. Г. Тизенгаузен, Н. И. Веселовский (Ростовцев М. Я., 1925, с. 296). В 1949 г. В. Д. Блаватским намечены границы древнего города и выявлена стратиграфия культурного слоя (Блаватский В. Д., 1951б). В 1954—1956 гг. охранные раскопки на месте грунтового могильника проводила И. В. Поздеева. С 1960 г. начались систематические раскопки города под руководством И. Т. Кругликовой, а с 1973 г.— E. М. Алексеевой (Кругликова И. Т., 1962б; 1965, с. 4—6; 1966б; 1971б; 1975б; Кругликова И. Т., Цветаева Г. А., 1963; Цветаева Г. А., 1967; 1968; 1969; Алексеева Е. М., 1976; см. также информации в АО, 1970-1978 гг.).

Горгиппия, по-видимому, занимала площадь около 35 га (табл. XLI, II). Под городскими кварталами IV—III вв. до н. э. обнаружены могилы V в. до н. э. (.Кругликова И. Т., 1971б, с. 92; сл.; Салов А. И.г Смирнова Т. М., 1972, с. 53 сл.) и остатки фундамента. В культурном слое найдены обломки пухло-горлых хиосских амфор и расписанных полосами гончарных сосудов VI—V вв. до н. э. В IV в. до н. э. формируется планировка города, которая не была регулярной, но сохранилась неизменной в течение античного периода (Кругликова И. Т., 1971б, с. 97). Находки около современной гостиницы «Анапа» остатков вымосток, сложенных из тесаных известняковых плит, части водостоков, выдолбленных в плитах известняка, угла монументального здания IV— III вв. до н. э., многочисленных надписей, фрагментов скульптуры позволяют предполагать в данном районе агору города. Найденные при раскопках архитектурные детали дорического ордера: блоки антаблемента III—II вв. до н. э., барабаны колонн, известняковая сима в виде львиной головы и надписи (КБН, 1114, 1115) говорят о наличии монументальных построек. Главная магистраль тянулась с запада на восток вдоль моря, вероятно, от восточных ворот города к агоре. Ширина ее — 7,5—8 м. К IV— III вв. до н. э. относится ее вымостка из мелких камней и обломков амфор, лежащая на подушке из желтой глины, перекрывавшей скальный материк. На поверхности ее прослеживаются колеи от колес повозок, в них найдены монеты IV—III вв. до н. э. Севернее основной магистрали и параллельно ей вдоль берега моря шла еще одна улица шириной 4 м. Нижний слой ее вымостки II в. до н. э. лежит на насыпанном грунте с керамикой IV—III вв. до н. э. Продольные улицы пересекались поперечными шириной 3—5 м. Поперечные улицы, как и продольные, имели черепянные покрытия. К улицам примыкали стены домов (табл. XLI, I), обычно имевшие площадь около 100 м2 и состоявшие из двух—четырех смежных помещений различной величины. Лишь некоторые дома имели внутренние дворики. Для построек всех периодов жизни города характерно наличие полуподвалов высотой до 1,5 м, которые могли быть хозяйственными и жилыми. Иногда они вырубались в скальном грунте. Стены складывались впереплет на глиняном растворе из плохо обработанных, иногда лишь слегка подтесанных камней средней величины. Полы были глинобитными, неровности грунта предварительно закладывались черепками. В одном из домов сохранился небольшой участок пола, выложенного галькой на известковом растворе. В береговой и северо-восточной частях Горгиппии раскопаны жилые дома IV — середины III в. до н. э. и второй половины III—II вв. до н. э. Стены домов сохранили следы многочисленных ремонтов и перепланировок. В подвалы вели каменные и деревянные лестницы, в стенах сохранились пазы для крепления деревянных стропил. Стены жилых домов часто возводились из слабо обожженных сырцовых кирпичей размером 45(50) X 30(45) X 6 (10) см. Крыши домов: были черепичными.

В 1965 г. открыто святилище Деметры IV— III вв. до н. э. Там найдено несколько десятков протом Деметры и Коры, в том числе местного горгиппийского производства, вотивные сосуды (чернолаковые канфары, килики, рыбные блюда) (Цветае-

83

ва Г. А., 1969). Находка мраморной плиты первой половины III в. до н. э. с упоминанием 226 человек, одержавших победу в спортивных состязаниях на праздниках в честь Гермеса (КБН, 1137) позволяет предположить наличие в городе стадионa. В северо-восточной части города засвидетельствованы следы местного гончарного производства II в. до н. э. и последующих периодов (Салов А. И., 1962, с. 215 сл.; Кругликова И. Г., 1962б, с. 218 и сл.; 1975б, с. 53 сл.).

В I в. до н. э.— I в. н. э. главная магистраль города была вымощена заново небольшими камнями. В восточной части предполагаемой агоры (раскоп «Гостиница») обнаружены мощные фундаменты здания I в. до н. э,— I в. н. э. шириной 2,4 м. В западной части над вымосткой IV—III вв. до н. э. сохранился угол фундамента I—II вв. н. э. сложенного из громадных блоков известняка вторичного использования, один блок рустован. I в. до н. э.— I в. н. э. (Кругликова И. Т., 1975б, с. 71 сл.) датированы нижние части двух цистерн винодельни, облицованных и обмазанных двумя слоями цемянки. О рыбном промысле в городе свидетельствуют также находки рыболовных крючков, рыбных костей и чешуи, наполнявших амфоры. В восточной части городища сохранились остатки гончарной мастерской конца I в. до н. э,— начала I в. н. э. (Кругликова И. Т., 1975б, с. 56) и виноделен первых веков нашей эры.

Эпиграфические памятники говорят о размахе строительства в Горгиппии во II в.н.э. (табл.XLIII). На рубеже I—II вв. н. э. царь Савромат I восстановил городские укрепления (КБН, 1112). В 110 г. н.э. наместник Горгиппии воздвиг храм богине Афродите Навархиде (КБН, 1115). Во второй половине II — начале III в. н. э. фиас судовладельцев (навклеров) воздвиг статуи и восстановил храм богу Посейдону (КБН, 1134). Надписи II и первой половины III в. н. э. свидетельствуют о сооружении памятников боспорским царям (КБН, 1118, 1120) и их наместникам (КБН, 1119). Рядом с территорией предполагаемой агоры найдена статуя Неокла и обломки еще двух таких же больших мраморных статуй (Кругликова И. Т., 1966б, с. 84, рис. 28). Фриз и архитрав, вырезанпые из одного камня, мраморные коринфские капители, мраморные кассеты в обрамлении ов с изображением двух рельефных голов Медуз и, возможно, Пана и Сатира, свидетельствуют о монументальных постройках города в первые века нашей эры (Кругликова И. Т., 1975б, с. 36; Пичикян И. Р., 1978, с. 78; Савостина Е. А., 1980). Во II в. н. э. были заново вымощены северная и ряд поперечных улиц города. Главную магистраль выложили огромными, длиной до метра каменными плитами, положенными на мощный слой подсыпки и трамбовки из щебня, перекрывший ранние мостовые. Под плитами мостовых проходили водостоки, сложенные из поставленных на ребро плоских необработанных камней и соединявшиеся с водосборными колодцами. Расцвет города во II в. н. э. подтверждается обилием заново сооруженных жилых домов. Их планировка и строительные приемы сохранялись прежними. В северо-восточной части города раскопано жилое полуподвальное помещение, погибшее в пожаре III в. н. э., каменные стены которого были обмазаны глиной, оштукатурены и расписаны в технике фрески цветными полосами, проведенными по белому фону, и имитацией пестрого мрамора. Обнаружены подвалы хозяйственного назначения. В них стояли большие амфоры (15—20 в одном помещении) и пифосы, имелись зерновые ямы, там же хранились инструменты — топоры, ножи, серпы. В строительном деле первых веков нашей эры помимо сырцовых кирпичей применялись также хорошо обожженные плоские кирпичи, некоторые из них отмечены тамгообразными знаками, нанесенными по сырой глине (Цветаева Г. А., 1975, с. 99—101). Битые кирпичи использовались в вымостках. Крыши домов покрывались черепицей или камкой. В слое II — середины III в. н. э. найдены железные наковальня и кузнечные клещи, а также много бесформенных кусков железа, возможно, отходов кузнечной мастерской (Кругликова И. Т., 1966б, с. 162). Саркофаги, надгробные стелы, характерные только для Горгиппии и ее округи, указывают на существование камнерезных мастерских. Раскопаны остатки гончарной печи II—III вв. н. э., прямоугольной в плане, площадью в 11 м2. Она имела каменные стенки и подпорный столб в центре. Печь выпускала как крупные изделия массового спроса из грубой глины — черепицу и амфоры — так и мелкие изделия из тонкой глины. Горгиппия погибла в 30 —гг. III в. н. э., по-видимому, в результате военных разрушений, связанных с передвижением племен. В IV в. жизнь в городе, возможно, возобновилась, о чем свидетельствуют отдельные находки керамики, единичные монеты IV в. н. э. и следы бедных построек.

Являясь опорным пограничным пунктом на юго-восточном рубеже Боспорского государства, Горгиппия управлялась наместниками, специально назначавшимися боспорскими царями (КБН, 1115, 1119, 1129, 1132, 1134, 1244).

Некрополь Горгиппии находился к югу и востоку от города. При расширении границ города в IV— III вв. до н. э. грунтовые могилы V в. до н. э. оказались под городскими постройками. К востоку от города выявлен участок, где хоронили людей из привилегированных слоев общества. Погребения здесь расположены на значительном расстоянии друг от друга, сопровождающий их инвентарь — богаче. Обнаружены вырубленные в скале большие могилы, каменная гробница и склепы, содержавшие погребения в больших каменных саркофагах, выпиленных из монолитной глыбы известняка, закрытых такими же громадными крышками. Ограбленные каменные саркофаги содержали остатки золотых украшений. Здесь в 1975 г. раскопаны два склепа и вырубленная в скале могила II—III в. н. э. Один склеп украшен фресковой росписью. Его дромос и погребальная камера до пяты свода впущены в скалу. На боковых стенах погребальной камеры размещался фриз, иллюстрирующий двенадцать подвигов Геракла (табл. XLII) Напротив входа изображен сидящий в кресле мужчина. Рядом с ним — сидящая в высоком кресле женщина. Впереди — фигурка юноши-писаря с диптихом и стилем в руках. Здесь же изображены: дерево, среди корней которого изображены черепахи, а на уровне кроны — павлины. Инкрустационно-цветочпый стиль росписи датирует склеп III в. н. э. В склепе стояли три саркофага из известняка, содержавшие пять погребенных. Склеп

84

ограблен в древности. В соседнем склепе, вырубленном в скале, стояли два саркофага с массивными крышками в виде двускатной крыши. Один из них украшен сложными профильками, розетками. В нем был погребен знатный мужчина — воин, погребение сопровождалось парадным оружием н складным стулом. Второй саркофаг содержал, вероятно, погребения двух девочек. В саркофагах и на полу склепа сохранились высоко-художественные вещи: стеклянная фиала, курильница, стригили, светильники, оружие, украшения, части конского убора I—III вв. н. э.

На территории рядового некрополя Горгиппии, располагавшегося к югу и юго-востоку от города, раскопано более 300 могил IV в. до н. э.— III в. н. э. Преобладают погребения единичные или парные в грунтовых могилах овальной или прямоугольной формы. В эллинистическое время сооружались черепичные могилы. Некоторые могильные ямы сохранили следы деревянных перекрытий либо имели плитовый заклад. У погребенных часто сведены вместе ступни, кисти приближены к тазу. Преобладает северная и северо-восточная ориентация покойников. Известен и обряд кремации. Среди погребального инвентаря всевозможные керамические изделия, мелкие бронзовые, иногда золотые украшения, бусы, стеклянные сосуды. Некрополь города занимал площадь не менее 16 га. Дальше простирался курганный некрополь. Одна гряда курганов тянется на восток от Анапы, другая — в юго-западном направлении. Курганы находились и к югу от города.

Кепы

Город Кепы упоминается Псевдо-Скимном (V, 899), Эсхином (III, 171), Диодором Сицилийским (XX, 24), Страбоном (XI, 2, 10), Плинием Старшим (VI, 18), Помпонием Мелой (I, 112) и др. Он отождествляется (хотя и без полной уверенности) с городищем, находящимся на восточном берегу Таманского залива на верхнем плато и в правобережной части. До 1957 г. памятник подвергался лишь осмотру (Иессен А. А., Миллер А. А., 1932, с. 59), с 1957 по 1972 гг. проводились его планомерные раскопки (Сокольский Н. И., 1960; 1961а; 1961б; 1962в, г; 1963б: 1965б; Николаева Э. Я., 1975). В Кепах зарегистрировано 12 культурных напластований от VI в. до н. э. до IV в. н. э. В период наибольшего расширения города (I—II вв. н. э.) его площадь (вместе с затопленной частью) достигала 20—25 га. К наиболее раннему слою относятся остатки жилищ конца VI — начала V в. до н. э., с сырцовыми стенами и среди них дом с глубоким подвалом, разделенным на четыре отсека (табл. XLIV, 1). В истории дома выделяются три строительных периода. Со вторым из них связывается использование одного отсека подвала под хранение амфор (хиосских и протофасосских). В слое VI—V вв. до н. э. было много расписной посуды (табл. XLIV, 3,5). Интересно культовое глиняное блюдо с рельефным орнаментом по краю на высокой профилированной подставке (рис. XLIV, 2).

Расцвет города относится к IV—II вв. до н. э., особенно к III—II вв. до н. э. В этот период идет оживленное строительство жилых и общественных зданий. Сохранились фундаменты небольшого святилища II в. до н. э., по-видимому, типа храма в антах, сооруженного на восточной окраине города (табл. XLIV, 10). Здание погибло в I в. до н. э. В его развалинах найдены монеты и много разнообразных предметов (табл. XLIV, 7, 9, 11). Среди них выделяются мраморная головка куроса или Аполлона конца VI в. до н. э. (табл. XLIV, 13), статуэтка Афродиты высотой около 0,53 м, изваянная из мрамора мастером восточносредиземноморской школы II в. до н. э. (рис. XLIV, 11); (Сокольский Н. И., 1964б). Терракотовая статуэтка Афродиты (табл. XLIV, 15), вотивная мраморная женская рука с рогом изобилия (табл. XLIV, 7) и др. позволяют считать данную постройку святилищем Афродиты. Об этом также свидетельствует обломок большого мраморного блюда V в. до н. э. с начальными буквами имени этой богини (табл. XLIV, 16), посвящение Спартока, сына Перисада, Афродите, вырезанное на мраморном пьедестале (табл. XLIV, 14) и целый ряд граффити на сосудах (табл. XLIV, 4). Судя по надписи на ножке чернолакового килика конца VI в. до н. э. в Кепах уже в это время существовал храм Афродиты и при нем был жрец Мальпагор (Сокольский Н. И., 1973б, с. 88). При раскопках святилища Афродиты были найдены половина мраморного тарапана и миниатюрный вотивный железный виноградарский нож. В III—II вв. до н. э. Кепы торговали с боспорскими и со средиземноморскими центрами, о чем говорят находки импортных амфор, пантикапейских и фанагорийских монет, изделия фанагорийских и пантикапейских гончаров, чернолаковая керамика и рельефная типа «мегарских» чаш (Усачева О. Н., 1978). Найдены формы для изготовления терракотовых статуэток. Клейма на сосудах (табл. XLIV, 6, 9) позволяют предполагать наличие керамической мастерской при одном из святилищ города (Сокольский Н. И., 1968). Слои конца II— I вв. до н. э. носят следы разрушений и последующих восстановительных работ, при которых использовали в качестве строительного материала обломки погибших сооружений и монументов. В слоях того времени встречено довольно много находок (табл. XLIV, 19-22).

К I в. н. э. относится керамическая обжигательная печь, две винодельни и термы, прямоугольные в плане с двумя помещениями, выступающими наружу. Внутри терм вдоль сырцово-кирпичных стен на каменном фундаменте были расположены цемянковые скамьи, облицованные плитками сероватого мрамора. В скамьях проходили каналы для подачи горячего воздуха. С севера и востока здание терм огибает водопровод, сложенный из грубообработанных камней, перекрытый плитами и черепицей. В месте прохождения водопровода под стеной терм он состоит из керамических труб, внутри которых лежала более узкая труба из свинцовой пластины (табл. XLIV, 17) (Николаева Э. Я., 1975, с. 77 сл.). В I в. вокруг города возводят мощпый оборонительный земляной вал, остатки которого сохранились в северной части городища (табл. XLIV, 23). В слоях II И III вв. открыты две винодельни (табл. XLIV, 18).

В III-IV вв. н. э. происходит заметное изменение в экономике и культуре города. В городские жилые комплексы включаются производственные постройки и зернохранилища. Среди керамических

85

изделий большую группу составляет лепная посуда, светильники (табл. XLIY, 24). Город погибает в 70-ых годах IV в. н. э. во время нашествия гуннов. Яркую картину этой катастрофы дали раскопки на южной окраине города, где под рухнувшими остатками сырцовых стен дома обнаружен скелет убитого человека и в полуметре от головы найден клад, состоящий из 745 бронзовых монет последних царей Боспора, по-видимому, хранившихся в мешочке (Голенко К. В., Сокольский Н. И., 1968, с. 72).

К северо-востоку от города на склонах возвышенности находился грунтовый некрополь. В восточной части он сливался с курганным, тянувшимся цепочкой дальше к востоку по горе Цимбалка. Кроме того, курганы располагались группами к северу и югу от городища (Сокольский Н. И., 1963а, с. 100). Исследование грунтового некрополя проводилось с 1959 по 1970 г. Раскопана площадь не менее 6000 м2, открыто свыше 400 погребений, относящихся ко времени от второй половины VI в. до н. э. по III в. н. э. (Сокольский Н. И., Сорокина Н. П., 1966). Погребения группируются по следующим периодам: 1 — вторая половина VI—V вв. до н. э.; 2 —III— I вв. до н. э.; 3 — 1—III вв. н. э. (см табл. XLV).

Для VI—V вв. до н. э. характерны земляные ямы округлой или прямоугольной формы, могилы, выложенные сырцовыми кирпичами и детские захоронения в амфорах. Покойников обычно клали головой на восток на спину с вытянутыми конечностями, реже хоронили в скорченном положении. Среди скорченных погребений выделяются два типа: I — положение на боку с подогнутыми ногами; II — положение на спине с согнутыми в коленях и поставленными стоймя ногами. Второй тип характерен для V в. до н. э. Первый прослеживается вплоть до первых веков нашей эры. Погребения сопровождали простые или расписные чернолаковые сосуды, стеклянные непрозрачные сосуды, глубокие красноглиняные миски, протофасосские амфоры или ойнохои. Воинов иногда хоронили с оружием: Мечами (акинаками), копьями, стрелами с бронзовыми и железными наконечниками. На исследованной территории не встретилось ни одного захоронения IV в. до н. э. Видимо, некрополь в это время был перенесен на другой участок. Но следует отметить, что в IV в. до н. э. быстро растет курганный могильник.

Основная группа открытых на грунтовом некрополе могил относится к III—I вв. до н. э. Выделяется шесть типов погребений этого времени. Сохраняются могилы в виде земляных ям, но они приобретают вытянутую овальную форму. Могилы с сырцовыми стенками встречаются редко и делаются узкими. По-прежнему используют для детских захоронений керамическую тару. К новым типам могил относятся захоронения под черепицами, подбойные могилы, земляные склепы. Самые ранние подбойные могилы и склепы датируются монетами второй половины III в. до н. э. Погребальный обряд III—I вв. до н. э. в основном продолжает традиции предшествующего периода: преобладает трупоположение с ориентацией покойных головою на восток с отклонениями. Изредка встречаются могилы с южной ориентировкой. Наряду с трупоположениями во II—I вв. до н. э. распространяется новый обычай — сожжение умерших. Кремация совершалась в самой могиле или же на стороне с последующим захоронением кальцинированных костей в специальных урнах, либо в сосудах. Инвентарь из могил III—I вв. до н. э. очень обильный: керамика в основном местного производства, бусы, боспорские монеты. Оружие не встречается. Для эпохи эллинизма характерно совершение тризн. Встречаются эсхары для возлияний и жертвенные столики из известняка. Тризны сопровождались иногда сожжением жертвоприношений на кострах; посуду, при этом, разбивали. Иногда при жертвоприношениях, связанных с погребениями в земляных склепах, совершались захоронения голов лошадей, коровы или целой собаки. Распространяется обычай ставить над могилами надгробия с рельефными изображениями женских и мужских фигур, всадников, а также антропоморфные надгробия. Некрополь III—I вв. до н. э. в основном характеризуется чертами греческого погребального обряда. Но появление во второй половине III в. до н. э. подбойных могил, характерная поза погребенного — положение руки на тазу и находка разбитого зеркала (в одном погребении II в. до н.э.), могут быть связаны с другой этнической группой населения Кеп — сарматами, которые стали вливаться в города Таманского полуострова несколько раньше, чем в города европейского Боспора.

Некрополь первых веков нашей эры располагался на том же месте, концентрируясь главным образом в северной части. Число вскрытых могил этого времени значительно меньше. Выделяются четыре типа погребений I—III вв. Ведущим из них остается могила в виде земляной ямы овальной формы. Детей продолжали хоронить в сосудах, используя для этого кувшины и даже кастрюли. Значительную группу могил составляют земляные склепы, которые отличаются от эллинистических большими размерами камер, залегавших иногда на глубине свыше 2 м и дромосов, имевших, кроме того, несколько иную форму. Не менее распространенными были подбойные могилы, у которых подбои выкапывались в разных сторонах, иногда очень глубоких колодцев. Заклад у некоторых могил этого типа делался из вальков серой материковой глины, но также и из сырцовых кирпичей как и в эпоху эллинизма. Перестали совершать тризны и сжигать умерших. Господствующим стало трупоположение при разнообразной ориентации покойных. Учащаются случаи расположения кистей правой или левой руки на тазу и перекрещенных в щиколотках ног. Преобладает вытянутое положение костяков, по встречается и скорченное, на правом или левом боку. В склепах, служивших семейными усыпальницами, видимо, нескольких поколений, число погребенных увеличивается. В камерах их стали располагать ногами ко входу, часто в деревянных гробах и даже саркофагах с раскрашенными налепами из гипса и глины. Исчез обычай класть в склепы черепицу или ее обломок, что было характерно для предшествующего времени. При отмеченных новых чертах погребального обряда неизменным остается ритуал наделения умерших предметами быта, туалета, украшениями и снова как в VI—V вв. до н. э.— оружием. Особенно богатым инвентарем отличались склепы. В могилах встречаются краснолаковая, простая и сероглиня-

86

пая лощеная керамика, грубоглиняная лепная посуда, светильники, многочисленные бальзамарии и другие сосуды из стекла, терракоты, бусы, изделия из металла и даже скульптуры, над погребениями продолжают ставиться надгробия (табл. XLIV, 25 и XLV).

Патрей. На северном берегу Таманского залива, у современного поселка Гаркуши находится обширное городище, которое отождествляется с упоминаемым древними авторами Патреем. Согласно Гекатею Милетскому, в передаче Стефана Византийского, Патрей был городом, Страбон (XI, 2,8) называет его селением. Краткое описание этого городища было сделано в XIX в. (Герц К. К., 1870, с. 107 сл.) В 1926, 1927 гг. городище подверглось археологическому обследованию и в 1928 г. здесь проведены первые разведочные раскопки (Башкиров А. С., 1927; 1928; 1950). В 1931 г. на городище работала экспедиция ГАИМК (Миллер А. А., 1932б), Систематические археологические исследования Патрея велись с 1948 по 1951 гг. и в 1960, 1961 гг. (Башкиров А. А., 1950; 1957). В 1964, 1965 гг. и в 1969, 1970 гг. раскопками городища руководил Н. И. Сокольский.

Древнейшее поселение возникло в третьей четверти VI в. до н. э. в западной части городища и существовало до второй половины V в. до н. э. В жилищном строительстве этого поселка широкое применение получили глина и слоевые субстракции. Здесь открыты части нескольких строений, в том числе помещение с круглой в плане домашней печью и большое количество зерновых ям (АО, 1965 г., с. 128). Впоследствии поселение перемещается к востоку. Следов поселения IV—III вв. до н. э. пока не обнаружено. Ко II—I вв. до н. э. относится часть монументальной каменной мостовой и фундаменты большого здания с завалом расписной штукатурки на полу. В начале I в. до н. э. город подвергся разрушению, сопровождавшемуся пожаром и гибелью части населения, о чем свидетельствует находка в подвале двух человеческих скелетов (Башкиров А. С., 1957, с. 353, сл.). В конце I в. до н. э,— начале I в. н. э. здесь сооружается крепость, входившая в единую систему укреплений северо-западной части Таманского полуострова. По периметру ее был вырыт ров, а из вынутой при рытье земли на подрезанный материк был насыпан глиняный вал высотой 2,60 м. На поверхности вала была возведена из сырцовых кирпичей (0,52 X 0,52 X Х0,07 м) оборонительная стена толщиной 3,60 м. По-видимому, крепость была прямоугольной (табл. XLVI, 5). На восточной стороне ее находились ворота шириной 3,65 м, защищенные с обеих сторон прямоугольными пилонами 6,70X1,90 м (АО, 1965 г., с. 127). Внутри была насыпана мощная платформа, на которой располагались блоки помещений, построенные по единому плану из аналогичных сырцовых кирпичей на каменных фундаментах и разделенные узкими переулками с черепяными вымостками. В начале II в. крепость погибла в пожаре. Но жизнь на городище вскоре возобновляется, причем в пределах крепости новая застройка полностью повторяла планировку предшествующего периода. В конце II в. н. э. жилые дома подвергаются новой перестройке. Расположение новых по строек, сооруженных из сырцовых кирпичей на каменных фундаментах, отличается от нижележащих домов. Найдены зерновые ямы, вкопанные пифосы, остатки двух виноделен, нижняя часть керамической обжигательной печи. В середине III в. н. э. город подвергается новому разрушению, которое, судя по монетам третьего Патрейского клада, произошло около 251 г. и может быть связано с походами варварских племен. В позднеантичное время жизнь в городе продолжалась. Как показывают строительные остатки и монеты второго Патрейского клада, гибель античного города связана с движением гуннов в 70-ых годах IV в. (Голенко К. В., 1960).

Поселение у поселка «За Родину»

Безымянное городище, расположенное в 1,5 км от Азовского моря в полукилометре от юго-западного угла поселка рыбколхоза «За Родину» Темрюкского района известно с XVIII в. (Pallas P. S., 1794, s. 274; Dubois de Montpereux F., 1843; Герц К. К., 1870, с. 104; Войцеховский С. Ф., 1929, с. 8).

Раскопками выявлены пять культурных слоев от V—IV вв. до н. э. по первые века нашей эры (Сокольский Н. И., 1975; 1976а). Слой V—IV вв. до н. э. прослежен только по находкам. Во второй четверти III — середине II в. до н. э. здесь находился архитектурный ансамбль, состоящий из перистильного двора и толоса (табл. XLVII, 1, 2). Перистильный двор (площадь 2310 м2) трапециевидной формы был обрамлен со всех сторон длинными постройками, которые делились на помещения с черепичными крышами. В западной постройке, наиболее хорошо сохранившейся, было девять помещений. Вдоль построек со стороны двора тянулись галереи так же с черепичными кровлями. Поддерживающие их деревянные опоры стояли с промежутками — интерколумниями от 1,65 до 2,25 м на сплошной однорядной каменной кладке в специально сделанных для них углублениях. Двор местами сохранил разнохарактерное замощение. Под некоторыми вымостками имелись водостоки. В западной части двора — стоял толос — круглая в плане постройка диаметром 21,2 м на глиняном одноступенчатом основании, обрамленном каменной однорядной кладкой. Расположенная на расстоянии 2,40 м от края основания стена целлы, сложенная из сырцового кирпича, лежала на фундаменте шириной 0,90 м из рваного камня с заложенными в него известняковыми квадрами с продухами. Диаметр внутреннего помещения — 14,40 м. Снаружи у толоса имелось 32 колонны дорийского ордера с интерколумниями, равными 2,08 м, внутри — восемь ионийских колонн, стоявших по кругу на известняковых квадрах (табл. XLVII, 3—15). Особенности строительного материала (дерево, сырцовый кирпич) более приземистые пропорции, большое число наружных колонн придали толосу некоторое своеобразие по сравнению с подобного типа постройками, известными в Греции.

В середине II в. до н. э. этот архитектурный ансамбль был разрушен. С 20-х гг. II в. до н. э. руины перистильных построек восстанавливаются, однако, со значительными переделками, превратившими его из святилища в укрепленную усадьбу. Отремонтированный перистильный двор был обнесен мощным

87

валом со рвом и в северо-западном углу двора было построено монументальное двухэтажное здание с сырцовыми стенами толщиной 1,65 м, стоящими на каменных фундаментах. Прослежены так же остатки каменной лестницы. Дом имел пять внутренних помещений общей площадью 378 м2 (табл. XLVII, 16, 17). Два из них (А, Б) были хозяйственными, а в одном находилось, видимо, домашнее святилище. Разгром усадьбы, сопровождавшийся большим пожаром, относится к последнему десятилетию I в. до н. э. Он, возможно, был связан с карательной экспедиций Полемона в период его борьбы за боспорский престол. В слое пожара найдена столовая и кухонная посуда, деревянные, костяные, бронзовые предметы, терракоты, веревки, зернотерки и т. д. (табл. XLVII, 20—40). Последним хозяином усадьбы был Хрисалиск, живший при царе Асандре (47—17 гг. до н. э.) как сообщает найденная здесь надпись. Здесь же найдена плита со схематическим изображением богини Тюхе (табл. XLVII, 18, 19). Особенности надписи Хрисалиска, фундаментальность усадьбы — резиденции позволяют видеть в нем видного магистрата Боспорского государства времени правления Асандра. В I в. н. э. в период экономической и политической стабилизации Боспора, после бурных событий I в. до н. э. на развалинах резиденции Хрисалиска возводится прямоугольное в плане укрепление, простоявшее здесь более столетия (табл. XLVII, 41). Оно перекрыло лишь северную часть строений предшествующих эпох. В северо-западную линию обороны были включены мощные стены дома Хрисалиска, так, что он представлял собой выступ, подобный огромной башне. В северо-восточном углу сохранилась другая прямоугольная башня с внутренним помещением. От нее тянулись стена из сырцовых кирпичей на каменных фундаментах шириной 1,30 м.

Тирамба

Согласно сообщениям Страбона (XI, 2, 4) и Птолемея (V, 8, 4) Тирамба находилась в 120 стадиях к востоку от Киммерика, расположенного на Азиатском Боспоре. Предположительно ее локализуют в 20 км восточнее Фанагории, на южном берегу Азовского моря, около устья Кубани, на окраине современного поселка Пересыпь (Войцеховский С. Ф., 1929; Гайдукевич В. Ф., 1949а, с. 206). По другому предположению, Тирамба находилась в 8,5 км от г. Тимрюка, на территории его выселок (Герц К. К., 1870, с. 306). От городища у пос. Пересыпь сохранилась незначительная часть (около 100 м в длину и 30 м в ширину) с оборонительным валом, который шел параллельно Кубанскому гирлу. Сохранившийся кусок городища представляет собой южную часть укрепления, сооруженного в I в. до н. э. Раскопки на городище проводились в 1961—1963 и 1965 гг. (Коровина А. К., 1968б, с. 54 сл.). Вскрыта площадь в 150 м2 (табл. XLVIII, 10). Поселение было основано в конце VI в. до н. э. (Блаватский В. Д., 1954 в, с. 23). Открыты остатки заглубленного жилища конца VI—V вв. до н. э., остатки фундаментов, вымосток и водостока последующих веков. Расцвет Тирамбы падает на IV—III вв. до н. э. В I в. до н. э. здесь строится укрепление из сырцовых кирпичей с глубоким рвом вокруг стен и отходящим от них оборонительным валом. В I в. н. э. оно было разрушено, но жизнь на городище продолжалась до III в. н. э. Найденная на городище керамика свидетельствует о тесных торговых связях Тирамбы с Фанагорией, откуда поступали и импортные греческие изделия. Среди амфорных клейм преобладают синопские III в. до н. э. и родосские II в. до н. э. Для лепной посуды характерны формы, близкие прикубанским (Анфимов Н. В., 1951, рис. 1, 5, 6, 10, 13; рис. 2, 1, 29; рис. 3), встречаются также горшки с отогнутым венчиком и с ямочным орнаментом, напоминающие скифскую посуду (Граков Б. Н., 1954, с. 68) и лепные кастрюли с ручками, подражающие боспорским гончарным. Лепная посуда Тирамбы отличается тщательностью изготовления. В первые века нашей эры качество ее ухудшается. Среди импортной керамики интересны дно сероглиняной чернолаковой чаши эллинистического времени с рельефным медальоном, на котором изображены Исида и Серапис, и светильник I в. до н. э.— I в. н. э. с рельефной надписью.

Некрополь тянется к западу и юго-западу от городища вдоль побережья на 1,5 км и приблизительно на полкилометра в ширину (Коровина А. К., 1962; 1963). В 1940 г. В. Д. Блаватским в обрезе берега было зачищено 11 могил, в 1947 и 1951 гг. еще шесть могил. Систематические раскопки проводились А. К. Коровиной в 1959, 1961—1963, 1965, 1970 гг. На площади более 1400 м2 обнаружено 163 погребения, относящихся к периоду от VI в. до н. э. по III в. н. э. Открыты 19 могил конца VI—V вв. до н. э., для которых характерно трупоположение в простых грунтовых ямах с устойчивой ориентацией восток-запад, с оружием: акинаки, наконечники копий и стрел. Среди погребального инвентаря греческая импортная посуда, лепная и изготовленная на гончарном круге фанагорийская (табл. XLVIII, 1—10). Наибольшее количество могил относится к периоду от IV в. до н. э. до I в. н. э. В конце IV—III вв. до н. э. распространяется обряд кремации и захоронение детей в амфорах и корчагах, с III в. до н. э. начинается сооружение земляных склепов (табл. XLVIII, 14), а во II—I вв. до н. э. появляются подбойные могилы, количество которых увеличивается к I в. до н. э.— I в. н. э. В III в. до н. э,— I в. н. э. в погребениях, особенно в склепах, встречается много украшений. В женских могилах много бус, перстней, браслетов, фибул. На рубеже нашей эры в могилы кладут превосходного качества терракоты, большей частью из фанагорийских мастерских. Ко II—III вв. н. э. относятся только пять могил. Незначительное количество погребений II—III вв. и малая мощность культурных слоев этого времени свидетельствуют о постепенном затухании жизни в городе к III в.

Семибратнее городище

В процессе распространения боспорского влияния на внутренние районы Синдики и Прикубанья греческие населенные пункты возникают в глубине территории синдо-меотских племен. К числу таких поселений принадлежит Семибратнее городище, расположенное западнее станицы Варенниковской. В конце XIX в. небольшие раскопки городища проводил В. Г. Тизенгаузен (ОАК,

88

1878—1879 гг., с. VIII—IX). Затем его обследовали в конце 20-х — начале 30-х гг. XX в. (Башкиров А. С., 1928; Иессен А. А., Миллер А. А., 1932, с. 59), а в 1938—1940 гг. и в 1949—1951 гг. раскопки городища проводил Н. В. Анфимов. Как показали раскопки (Анфимов Н. В., 1941; 1953), город возник в конце VI — начале V в. до н. э., по-видимому, на месте ранее существовавшего туземного селища, на что указывает незначительное количество местной керамики в нижнем слое. Вокруг городской территории проходила мощная крепостная стена толщиной 4,35—2,60 м, сложенная из крупных и средних плит ракушечника. На верх стены вели каменные лестницы. Городские укрепления дополнялись прямоугольными башнями, стены которых были значительно тоньше — 0,90—1 м. Эти укрепления с небольшими перестройками просуществовали около двух столетий. В конце IV —начале III в. до н. э. городище подверглось разгрому.

В III—II вв. до н. э. на месте старых городских стен возводятся новые укрепления из грубо обработанных блоков и плит известняка, уложенных в два панциря с заполнением внутри мелким камнем или землей. Под основанием стены были устроены субструкции из утрамбованной глины. Толщина новой стены —1,90 м. К этому же времени относится сооружение в северо-восточной части монументального здания размерами 22,5X19,5 м с пятью помещениями, расположенными вокруг небольшого мощеного двора с колодцами. Единственный вход в здание находился на южной стороне. Находки чернофигурной, краснофигурной и чернолаковой керамики, барабанов колонн, фрагмента мраморной скульптурной головы, терракот и привозной керамической тары свидетельствуют о благосостоянии обитателей поселения и об оживленных торговых связях, по-видимому, через приморские города Боспора с Хиосом, Родосом, Аттикой, а также Гераклеей и другими малоазийскими центрами. Поселение просуществовало до III в. н. э. В позднее время, как свидетельствуют многочисленные находки сарматской керамики, население города и его облик в значительной мере варваризуются.

Сельская территория

Древние авторы называют еще несколько греческих населенных пунктов на азиатском Боспоре — Корокондаму, Киммерий или Киммерийское селение, Ахилий, Апатур, Абораку, Стратоклею (карта 6). Из них только Корокондама и Киммерий пока могут быть отождествлены с известными археологическими памятниками. Но античные названия большинства других городищ и поселений, открытых археологами, нам не известны. Все они входили в состав хоры Боспорского государства. На археологическую карту Таманского полуострова, составленную К. К. Герцем, нанесено большое количество древних поселений, открытых в XIX в. Позднее были добавлены новые (Герц К. К., 1870; Соколов В. В., 1919а). В конце 20-х — начале 30-х гг. XX в. были предприняты широкие археологические разведки, сочетавшиеся с небольшими раскопками (Башкиров А. С., 1927; 1928; Миллер А. А., 1931; 1932а, б). В 1950—1954 гг. работала Синдская экспедиция, возглавляемая В. Д. Блаватским (Блаватский В. Д., 1952б; 1953а; 1955б; 1957б; 1959г; Шелов Д. Б., 1953; 1955; Сокольский Н. И., 1959). Были проведены раскопки на 16 поселениях юго-западной части Таманского полуострова. Большая часть их представляла неукрепленные поселения земледельцев, располагавшиеся вблизи берега моря или лиманов и состоящие из отдельно стоявших, нередко монументальных построек с сырцово-каменными или каменными стенами. Крыши зданий имели глиняно-камышовое покрытие, реже черепичное. Хозяйственные дворики иногда мостились камнем. В помещениях были глинобитные очаги. Найдены зерновые ямы, обломки жерновов, остатки винодельни II—III вв. н. э. На некоторых поселениях обнаружены остатки гончарного и кузнечного ремесла. Ряд поселений, лежащих вдали от моря, представляли собой временные стоянки пастухов. Девять поселений возникли в VI—V вв. до н. э., пять — IV — III вв. до н. э. и одно, примерно в III в. до н. э. Они существовали, с временными перерывами, до конца античного периода. В 1949 г. раскопки и разведки были проведены в северной части Таманского п-ва (Шелов Д. Б., 1951; Кубланов М. М., 1959). С 1961 г. раскопки на Фанталовском полуострове начала экспедиция под руководством Н. И. Сокольского (Сокольский Н. И., 1963в, 1963г; 1966а, с. 126—129; 1966б; Долгоруков В. С., 1967; Николаева Э. Я., 1973). Установлено, что некоторые поселения (у восточного края Киммерийского вала) возникли в конце VI—V вв. до н. э., другие (Кучугуры I, Кучугуры II, у пос. «За Родину») — в IV— III вв. до н. э. Однако большая часть их была основана в конце II—I вв. до н. э. (Ильичевка, Батарейка I, Батарейка II, Каменная Батарейка, Красноармейское, у пос. Татарское). Во второй половине I в. до н. э. почти на всех перечисленных поселениях сооружаются из сырцовых кирпичей небольшие акрополи. Они составляли вместе с Киммерийским валом и валом в Кенах единую оборонительную систему (табл. XLVI, 1). Вокруг них располагались неукрепленные поселки. Укрепления были сооружены на расстоянии от 2,5 до 10 км друг от друга, так, что между ними обеспечивалась зрительная связь (Сокольский Н. И., 1963 г, с. 20 сл.). Аналогичный принцип расположения укреплений отмечен и для Европейского Боспора, что свидетельствует о единой системе обороны Боспора, возникшей скорее всего во время правления царя Асандра (Кругликова И. Т., 1966а, с. 90 сл.). Археологические исследования на большинстве из указанных поселений были сосредоточены на цитаделях, представлявших собой большей частью правильные прямоугольники стен, усиленные прямоугольными башнями и сложенные из сырцовых кирпичей размерами 0,52X0,52X0,07 м. Исключения составляли: укрепление поселения Красноармейского, имевшее шестиугольное очертание, и укрепление у поселка «За Родину», окруженное не стенами, а рвом и валом. Оборонительные сооружения многих крепостей дополнялись валами и рвами. Внутренние пространства их были застроены тесно стоявшими блоками помещений, сооруженных по единым регулярным планам.

Судя по находкам внутри помещений крепостей и подъемному материалу с окружавших их поселе-

89

ний, основными занятиями населения являлись земледелие, виноградарство и садоводство. Имеются данные о развитии в них керамического производства, ткачества и рыболовства. Основную массу находок составляют предметы, типичные для греческих городов. Встречаются материалы, характерные для местных племен, в первую очередь, сарматских, указывающие на их присутствие среди жителей. В конце I и начале II вв. все крепости подверглись разрушениям и пожарам (Сокольский Н. И., 1967б, с. 114 сл.). Однако жизнь на них продолжается и в более позднее время, причем, восстановленные в середине II в. жилища внутри сохранившихся укреплений наследуют прежнюю планировку. Новые перестройки происходят в III и IV вв. В IV в. все поселения-крепости погибают в результате нашествия гуннов.

Поселение у пос. Ильича. Поселение существовало с позднеэллинистического до раннесредневекового времени (Шелов Д. Б., 1951). Городище (размером 400X400 м) расположено у северной окраины пос. Ильичевка, в 1,5 км к северо-востоку от основания косы Чушка. Центральный холм, по форме близкий в плане к квадрату, высотой 8 м и размером 100X100 м, представляет собой крепость, исследования которой начались с 1962 г. (Сокольский Н. И., 1966б). Открыт небольшой участок оборонительной стены, толщиной в 2,20 м. Четко выявляются следы гуннского разгрома, после которого поселение быстро восстанавливается и интенсивная жизнь на нем продолжается. Большинство открытых помещений принадлежит к IV—VI вв. н. э.

Поселения Кучугуры I и Кучугуры II. На территории современного поселка Кучугуры открыты два античных поселения (Кубланов М. М., 1959). Поселение Кучугуры I на берегу Азовского моря возникло в IV—III вв. до н. э. Найдены каменные фундаменты зданий III в. н. э.

Городище Кучугуры II, на окраине современного хутора Кучугуры, на расстоянии приблизительно 1 км к югу от Азовского моря также возникло в IV—III вв. до н. э. Городище прямоугольной формы: длина 140 м, ширина 110 м. К IV—III вв. до н. э. принадлежат остатки помещения, возведенного из сырцовых кирпичей. В I в. до н. э.— I в. н. э. здесь было построено сырцовое укрепление с башнями и жилымщ постройками. Обнаружены остатки фундамента оборонительной башни, сложенной из сырцовых кирпичей и расположенной на углу крепостной стены городища. Находка двух сероглиняных цилиндрических курильниц сарматского типа может указывать, что среди обитателей были сарматы. В слоях I—II вв.— четкие следы пожаров, свидетельствующие о захвате укрепления врагами и разрушении. Поселение продолжало существовать и в III—IV вв. В это время оно также подверглось значительному разрушению и пожарам, которые скорее всего связаны с гуннским нашествием.

Поселение «Каменная батарейка» (табл. XLVI, 2) расположено на западном берегу Фанталовского полуострова, к югу от входа в Динской залив. Его размеры — 500X300 м. Раскопками обнаружена часть оборонительной стены из сырцовых кирпичей шириной 1,60 м, высотой 1,80 м, лежавшей на каменном фундаменте, сложенном из ряда необработанных камней. Открыто также сырцово-кирпичное основание юго-восточной башни, размеры внутреннего пространства которой 4X2,10 м. Установлено, что укрепление имело прямоугольную форму с выдвинутыми по углам так же прямоугольными башнями. Рядом располагалось неукрепленное поселение, на котором зафиксированы остатки трех разрушенных виноделен первых веков нашей эры (Сокольский Н. И., 1970, с. 91).

Поселение «Красноармейское». Городище размером 500X400 м расположено на юго-западной окраине села Красноармейское. В юго-восточной части городища находилась цитадель, окруженная со всех сторон рвом. Размер холма, занятого укреплением, 40x40 м при высоте 7,5 м. Поселение существовало с I в. до н. э. по V в. н. э. Вскрыта площадь 235 м2, обнаружены оборонительные стены крепости из сырцовых кирпичей, на каменном фундаменте из необработанных камней известняка и плитняка средних размеров. Фундамент лежит на искусственной подушке из однородной серо-коричневой плотной глины. Укрепление в плане имело форму шестиугольника и его длинные стены были расположены друг к другу под углом, близким к 120°. На углах с внутренней стороны имелись прямоугольные пилоны, заменявшие башни. Внутреннее пространство восьми помещений цитадели было заполнено горелым слоем толщиной 1,20—1,40 м, что свидетельствует о пожаре в конце I — начале II в. В одном из помещений обнаружены обуглившиеся остатки плетеной корзины с ячменем. Рядом с городищем располагалось неукрепленное поселение, возникшее в I в. до н. э., очевидно, одновременно с постройкой укрепления.

Поселение «Батарейка I» расположено на берегу Динского залива, протянулось на 220 м вдоль берега и на 150 м к северу от него. В юго-восточной части городища находится холмообразная возвышенность треугольной формы (длина 700 м, ширина — 40 м, высота холма — 8,5 м, скрывающая в себе остатки укрепления (табл. XLVI, 3, 4). Значительная часть укрепления уничтожена в результате оползня грунта. Раскопки 1960 г. зафиксировали шесть культурных слоев с I по VIII—X вв. н. э. (Сокольский Н. И., 1963в). На западном краю холма расчищена сырцовая оборонительная стена шириной 4,9 м, высотой 3,7 м, сооруженная в I в. до н. э.. Ее фундамент из необработанных камней был положен на мощной глиняной подушке толщиной до 1,3 м. С внешней стороны укрепление было защищено валом. По всей площади раскопа прослежен сплошной пласт пожарища конца I — начала II в. н. э. толщиной 0,3—0,58 м с большим числом находок (табл. XLVI, 12, 15, 16). В северном углу укрепления расположена квадратная башня. Другая башня обнаружена у северного края холма. Раскопками открыта часть дома с остатками печи, погибшего в пожаре IV в. н. э. Печь использовалась для обжига мелкой посуды и лепешкообразных грузил. На полусгоревшего дома найдены лепные сосуды, железный сошник, два гранитных четырехугольных жернова, каменная ступа, зерна пшеницы и ячменя, что свидетельствует о тесной связи жителей крепости с сельским хозяйством. Около печи обнаружен скелет-мужчины с пробитым черепом, погибшего, видимо.

90

при захвате поселения. На окружавшем крепость поселении обнаружены остатки девяти виноделен, две из которых I в. н. э. и III—IV вв., подверглись раскопкам (Сокольский Н. И., 1970). Поселение было разрушено в IV в.

Поселение «Батарейка II» в 2 км к северо-востоку от поселения Батарейка I, в 300 м от края Динского залива, в центре современного поселка Батарейка. Холм цитадели имеет в плане почти прямоугольную форму размером 60X40 м, высотой 5,5 м. В результате раскопок 1962—1965 гг. вскрыта площадь 410 м2 (Сокольский Н. И., 1967б). В основании укрепления находилась глиняная подушка, на которой выкладывались фундаменты из различных камней, связанных раствором. Фундаменты башни были сложены в два панциря с плотной забутовкой посередине. На фундаментах находилась кладка из сырцовых кирпичей. Полностью раскопана северо-восточная башня укрепления (размеры внутрибашенного помещения — 4,20X3,35 м) с проходом шириной 1,05 м. Башня была двухэтажной с деревянными перекрытиями. Высота сырцовой кладки северной стороны башни достигает 4,60 м. Прослежено северное прясло длиною 13,70 м и обнаружена промежуточная прямоугольная башня крепости (длиною 6,80 м). Возможно, что укрепление имело шесть башен — четыре по углам и по одной промежуточной у длинных стен (Сокольский Н. И., 1967б, с. 111). Открыт также участок южного прясла стены. Стена имела цоколь из сырцовых кирпичей, расширяющийся к основанию. Установлено, что после сооружения башен и крепостных стен была создана искусственная глиняная платформа толщиною до 2,5 м (у южной стены), на которой были построены помещения, расположенные вдоль крепостных стен. Вскрыто 11 помещений (9 —у южного прясла стены, 2 — у северного), погибших при пожаре в результате штурма крепости, в ходе которого применялись военные механизмы. В слое пожара было обнаружено много находок: прямоугольные жернова из гранита, пифосы, вкопанные в пол, амфоры местного производства, светлоглиняные узкогорлые амфоры; значительное количество металлических предметов (в том числе косы и серпы). На полу помещения 2 в краснолаковых чашках сохранился обуглившийся виноград (табл. XLVI, 6— 11, 13, 14, 17), яблоки, в горшках — остатки каши и хлеба. Найдены также остатки трех корзин с зерном и веревочной рыболовной сети с поплавками. Захват укрепления произошел в августе—сентябре месяце во время правления Савромата I (93/4 123/4 гг. н. э.). Рядом с крепостью находилось неукрепленное поселение. В последующую эпоху поселение было перестроено и продолжало существовать до IV в. н. э. (Долгоруков В. С., 1967). Раскопками вскрыто два дома.

Поселения в районе Фанагории и Горгиппии. В 1968 г. исследовалось селище первых веков нашей эры, расположенное в 5 км к югу от Фанагории (Николаева Э. Я., 1973). Оно занимало площадь примерно 150x200 м. Обнаружены остатки каменных фундаментов зданий, каменно-черепяных вымосток и хозяйственные ямы. Поселение существовало с конца I до середины III в. н. э.

Еще одно поселение находится в 8 км юго-западнее Фанагории. В ходе небольших разведочных раскопок выявлены остатки каменного фундамента дома. Случайно при плантажной вспашке был найден мраморный рельеф с изображением танцующих менад. Ряд сельских поселений обнаружен вблизи Горгиппии. В районе станицы Нетухаевской, на виноградниках совхоза «Джемете», между поселками Красный Курган и Красная Скала, на Уташе и в Су-Псехе зафиксировано пять обширных неукрепленных поселений IV в. до н. э.— III в. н. э. Каждое из них состояло из нескольких десятков отдельно стоявших домов, удаленных друг от друга на расстоянии 50—100 м. Дома имели мощные фундаменты. На рубеже I в. до н. э.— I в. н. э. возникает поселение у станицы Анапской, состоящее из укрепленной монументальной постройки, вокруг которой концентрировалось несколько неукрепленных домов. Поселение Джемете вблизи Анапы существовало с середины III в. до н. э. до середины I в. до н. э. Открыто здание площадью 100 м2, построенное на остатках сооружения IV в. до н. э., состоявшее из двух смежных полуподвальных помещений с мощными фундаментами шириной 1 м. Хозяйственный двор был вымощен плитами, в землю вкопаны пифосы. По сохранившимся стенам ограды удалось определить, что дом располагался в северо-восточном углу участка, ширина которого была 77 м, а длина не превышала 100 м, так как на этом расстоянии располагалась следующая усадьба. Зафиксированы следы пяти домов, стоявших в линию вдоль улицы. На хуторе «Рассвет» исследована усадьба I в. до н. э.— I в. н. э. площадью 175 м2, состоящая из двух смежных полуподвальных помещений (Крушкол Ю. С., 1968). Ее каменные стены толщиной до 1,5 м дополнительно укреплены большими камнями и забутовкой. Около станицы Натухаевской исследовано подобное здание площадью около 100 м2 (Сизов В. И., 1889, с. 105 сл.).

С этими поселениями связано несколько грунтовых некрополей, чаще всего расположенных на скалистых возвышенностях, между поселками Красный Курган и Красная Скала, в Джемете, совхозе «Рассвет», Виноградном, Натухаевской, Сукко и около Воскресенского. Всего раскопано свыше 200 погребений. Выделяется семь типов погребальных сооружений: 1— небольшие углубления для скорченных захоронений — наиболее ранний тип; 2 — широкие неглубокие ямы, окруженные кольцом крупных необработанных камней, засыпанные сверху мелкими камнями (диаметр засыпки — 3—5 м); 3 — могилы со стенками, сложенными впереплет из рваного камня; 4 — отдельностоящие каменные ящики из тесаных плит, либо дикарных камней; 5 — грунтовые могилы, перекрытые одной-тремя плитами (это малораспространенный тип); 6 — небольшие каменные склепы с дромосом, имеющие цоколь из невысоких, четко выпиленных блоков и стенки из стоящих на ребре больших тесаных плит, известные только на ближайшей к городищу территории; 7— наиболее распространенный тип — каменные ящики с кольцевым обкладом из дикарных камней с плитовым закладом или без него, с мелкокаменной забутовкой сверху или без нее. Диаметры каменных кругов над такими погребальными сооружениями достигают 10—12 м. Встречаются эсхары — камни

91

прямоугольной или трапециевидной формы с отверстиями и углублениями; отверстия бывают закрыты специально выпиленной пробкой. В одном погребении на краю каменного кольца может быть две-четыре эсхары. В погребениях и рядом с ними неоднократно зафиксированы части конских туш. Около таза и на уровне колен покойнику иногда клали несколько крупных галек. Среди мелких камней засыпок и забутовок погребальных сооружений встречается множество мелких фрагментов керамики. Большинство погребальных сооружений вытянуто по оси зюз-всв, преобладают коллективные захоронения, но обычно не более семи человек. Наиболее ранние погребения на исследованных некрополях датируются VI—V вв. до н. э., преобладают могилы IV—I вв. до н. э. Погребальный инвентарь небогат, могилы содержат оружие — стрелы, наконечники копий, акинаки; чернолаковую, расписную и простую гончарную посуду, украшений и монет мало. Некрополи принадлежат местному, сильно эллинизованному населению.

Юго-восточная окраина Боспора

На юго-восточных окраинах Боспора располагались греческие города Баты и Торик. Страбон (XI, 2, 14), Птолемей (VIII, 25) и другие помещают Баты в Синдике. Указанное Страбоном расстояние от Синдского порта до Бат в 400 стадий (примерно 70 км) приходится на Цемесскую бухту. Поэтому большинство исследователей локализуют этот город на месте Новороссийска (Dubois de Montpereux F., 1834, с. 167; Тетбу de Маринъи, 1853, с. 211; Забелин И. Е., 1878; с. 27; Мельников-Разведенков С. Ф., 1900, с. 83; Готье 10. В., 1925, с. 149; ЖебелевС.А., 1953, с. 264). Мнение о местонахоягдении Бат на мысу Мысхако (Малая земля) (Поночевный М. О., 1891, с. 39 сл.; Гайдукевич В. Ф., 1949а, с. 220) не подтвердилось археологическими исследованиями. Не обоснованы и другие предположения о локализации Бат на юго-восточной оконечности Новороссийской бухты в Широкой балке, в долине реки Озерейки, а также на месте Туапсе и Макопсе (Онайко Н. А., 1976б, с. 111). Археологические исследования в районе Новороссийска ведутся Н. А. Онайко с 1955 г., однако, остатки древнего города пока не найдены. Руины Бат были, по-видимому, застроены генуэзской крепостью. Позднее, при постройке Новороссийского порта, остатки Бат и генуэзской крепости были, по-видимому, забетонированы. О местонахождении города и гавани на месте современного Новороссийска свидетельствуют разнообразные случайные находки: обломки амфор, монеты, различная утварь и золотые украшения. В 1969 г. в траншее на ул. Советов на глубине 2 м был обнаружен культурный слой эллинистического времени. Среди могил, найденных на территории Новороссийска в 1928, 1929 гг., выделяется гробница, выложенная черепицами с клеймом ΔΙΑΒΑΤΑ (Гайдукевич В. Ф., 1947, с. 24). Найдены синдомеотские надгробья. Баты, по-видимому, были основаны в VI—V вв. до н. э. Наивысшего культурно-экономического подъема они достигли на рубеже и в первые века нашей эры.

В районе Новороссийска выявлено несколько поселений (табл. XLIX, I). На Малой земле, на берегу моря, в устье р. Мысхако раскапывалось поселение, занимавшее площадь примерно 200X500 м (табл. XLIX, 6) (Онайко Н. А., 1970в; 1973). Обнаружены зерновые ямы, заполненные культурными остатками. Находки относятся в основном к периоду от рубежа нашей эры по III в. н. э. Некоторые формы лепной, а также сероглиняной гончарной посуды, особенно миски, напоминают кубанскую керамику (табл. XLIX, 2, 7, 14, 15). Прикубанским типам керамических изделий близки также обожженные плитки прямоугольной формы (табл. XLIX, 13). Рыболовные грузила (табл. XLIX, 3—5, 10—12) и кости морских рыб, позволяют считать рыбную ловлю одним из занятий обитателей поселений. В Широкой балке известны случайные находки бронзовых изделий, среди которых был бюст боспорской царицы Динамии. Там же обнаружены руины каменных монументальных построек. Раскопками открыты остатки каменных хозяйственных построек рубежа пашей эры и I в., погибших в пожарах. В слое рубежа нашей эры найдено каменное ядро. На одной из стенок амфоры имеется надпись, свидетельствующая о торговых связях Гераклеи Понтийской с городами Северо-Восточного Причерноморья (Виноградов Ю. Г. , Онайко Н. А., 1975, с. 86, рис. 1), женский бронзовый бюст-гиря и обломки бронзового кувшина (Онайко Н. А., 1971; 1972, с. 87, рис. 2). Поселения, обнаруженные к юго-западу от Бат, в долинах рек Дюрсо, Озерейки и Цемеса располагались на возвышенных террасах рек или несколько удаленных от рек склонах высоких гор, большей частью на значительном расстоянии от берега моря. Эти, в основном земледельческие, поселения небольших размеров существовали с рубежа VI—V вв. до н. э. В долине р. Цемес раскапывались поселения Владимировское в 14 км и Цемдолинское в 11 км к северо-западу от Новороссийска. Владимирское поселение расположено на левом берегу р. Цемес, на небольшой возвышенности, круто обрывающейся к реке; его площадь примерно 100x250 м. Обнаружены зерновые ямы и руины прямоугольного каменного здания (198 м2) с мощными стенами (табл. L, 1) (Онайко Н. А., 1975б, с. 83). Толщина стены из крупных плит местного песчаника на глинистом растворе, достигает 1,70 м. Вход в здание был со стороны реки. Оно существовало с конца II—I вв. до н. э. по I в. н. э. и погибло в пожаре. В здании найдены обломки амфор, гончарной и лепной посуды, пирамидальные грузила, пряслица, торс терракотовой статуэтки богини (табл. L, 2—8). В восточном углу стояли три раздавленных пифоса, а в них — 14 сероглиняных мисок, поставленных одна в другую. На доньях всех мисок процарапаны тамгообразные знаки двух вариантов (табл. L, 9—13). Один из них подобен знаку, встречаемому на горгипиийских кирпичах (Гайдукевич В. Ф., 1947, с. 26, № 4; Цветаева Г. А., 1975) и на монетах Аспурга (Голенко К. В., Шелов Д. Б., 1963, с. 12 сл.).

Цемдолинское поселение, площадью 150X100 м, находится в 3 км от Владимировского, на левой стороне р. Цемес, но вдали от берега. Как и на Владимировском поселении, там было обнаружено большое каменное здание, площадью около 212 м2

92

со стенами толщиной до 1,60 м, стоявшими на мощном фундаменте (табл. LI, II). Здание имело два помещения, разделенных стеной с дверным проемом. Вход был с юго-западной стороны, он прикрывался полукруглой башней. Здание одновременно влади-мировскому и погибло, по-видимому, в результате одних и тех же событий. На полу в горелом слое найдены: сильно обгоревший костяк лошади, кости человеческого черепа, сероглиняная, краснолаковая и простая керамика (табл. LI, II, 8, 10, 11), фрагменты стеклянных сосудов, бусы из стеклянной пасты, много пряслиц и часть веретена (табл. LI, II, 1—7, 9), египетский скарабей и обломки лепного сосуда с антропоморфным изображением (табл. LI, II, 13, 14), обломки наконечника копья и долота. Укрепленные здания Владимировского и Цемдолин-ского поселений располагались вдоль древней дороги, соединявшей Баты с Горгиппией и, возможно, прикрывали подступы к Батам. Стратегическое значение, связанное с укреплением восточных границ Боспора, имела и оборонительная стена Раевского городища.

Раевское городище

Раевское городище (к северу от станицы Раевской Анапского района) расположено на довольно высоком плато, северная и восточная границы которого имеют крутые обрывы к речке Маскаге. Площадь городища внутри валообразной насыпи — около 4 га. Городище открыто в XIX в. (Сизов В. И., 1889, с. 111), исследовалось В. Д. Блаватским в 1954 г. и Н. А. Онайко с 1955 г. Городище существовало с рубежа IV—III вв. до н. э. до XIII-XIV вв. К III-II вв. до н. э. относятся остатки монументального каменного здания, занимавшего свыше 400 м2 (Онайко Н. А., 1967). Сохранились два помещения и перистильный дворик (табл. LI, I, 2). Стилобат портика составлен из обработанных блоков ракушечника; на некоторых из них стояли базы столбов, (табл. LI, I, 5). В помещении Б пол вымощен мелким ракушечником. Найдено много битой черепицы с клеймом ЕГМНАОГ (табл. LI, I, 1), обломки поли-хромной штукатурки, каменных капителей и карниза (табл. LI, I, 3, 4) и гипсового рельефа. Воздвигнутая во II—I вв. до н. э. оборонительная стена шириной 1,40 м, сложенная из больших панцирных блоков и бута в середине, перекрыла перистильный дворик. У северо-восточного угла городища стена примыкала к помещению I заброшенного здания. Это помещение со стенами шириной 1,20 м и двумя широкими (до 2 м) проемами было использовано в системе оборонительных сооружений, видимо, в качестве угловой башни. На рубеже нашей эры оборонительные сооружения были разрушены, а в I— II вв. н. э. вновь восстановлены. Обитатели Раевского поселения занимались земледелием, скотоводством, ремеслами. Найдены куски железного шлака, льячка, готовые металлические изделия — гвозди, топор, серп и др. (табл. LI, I, 6, 11, 15, 16). Спектральный анализ вещей показал, что для их изготовления использовалась, по-видимому, таманская и керченская руда (Блаватский В. Д., 1959в, с. 42; Онайко Н. А., 1959; 1965; 1967, с. 162).

Торик

Об этом городище упоминает Перипл Псевдо-Скилака (74). Он же, а позднее Страбон (XI, 2, II), Плиний (VI, 17) и другие сообщают о торетах; Птолемей (V, 8, 9) упоминает о Торетском мысе, который можно отождествить с Тонким мысом Геленджикской бухты, где раскопаны следы города VI—V вв. до н. э., по-видимому, Торика (Онайко Н. А., 1975а; 1975б; 1976в). Город располагался в устье ныне почти высохшей речки, на скалистом грунте. Часть его, вероятно, обрушилась в море. Расчищена уцелевшая часть большого каменного здания на возвышенном плато, выступающем небольшим мысом к морю (табл. LII, 13). Сохранились 21 помещение и два коридора. Во внутреннем дворе также, видимо, были какие-то легкие постройки хозяйственного назначения. Стены здания возведены из местного необработанного камня на глинистом растворе. Внешние стены шире и сложены аккуратнее, чем внутренние. Почти все помещения имели дверные проемы, выходящие во внутренний двор. В некоторых помещениях сохранились остатки каменных вымосток, глинобитных печей, легких очагов, а также «столиков» и ларей. Здание, возможно, было прямоугольным и занимало площадь не менее 1540 м2, включая и выступающее к юго-западу угловое помещение. Найдено много керамики (табл. LII, 11, 12, 14, 16— 18, 20—31): светлоглиняные и красноглиняные чаши типа лутериев, амфоры с широкими полосами, хиосские протофасосские, сероглиняные типа лесбосских, со стаканообразными ножками и др. Среди лепных сосудов доминируют крупные горшки, много фрагментов чернолаковых сосудов, иногда с чернофигурной росписью, имеются образцы родосско-ионийской посуды, светильники и грузила (табл. LII, 7—10). О наличии металлообрабатывающего производства свидетельствуют куски шлака, железной руды, капельки бронзы, наконечник стрелы с литником на конце (табл. LII, 2), остатки большой производственной печи в помещении II и скопление шлака, золы и угля вокруг небольшого каменного «ящичка» без дна, вероятно, служившего производственным целям. Металлообрабатывающее ремесло давало возможность жителям Торика вести не только посредническую торговлю с окружающими их племенами, но и продавать товары собственного производства (наконечники стрел, орудия труда). Определенную роль в хозяйстве играли ткачество, рыболовство и охота. Найдены пряслица, грузила и поплавки из пемзы для сетей. Размеры и планировка здапия, печи с дымоходом не имеют аналогий в жилой архитектуре VI в. до н. э. в Северном Причерноморье. В здании могло жить несколько семей, осуществлявших свою хозяйственную деятельность только в его пределах. Именно этим, возможно, объясняется необычно большой (около 900 м2) для античных домов размер внутреннего двора этого здания. Архаический Торик погиб не позднее середины V в. до н. э. в пожаре. Возможно, это случилось после набега варварских племен. Более поздний Торик может быть был основан в глубине Геленджикской бухты, где имеются следы культурного слоя эллинистического времени.

93

К северо-западу от Торика, в долинах небольших горных рек Ашамбы и Дооб, открыты следы поселений античного времени (Онайко Н. А., 1970б, с. 132). Характерной особенностью поселений, расположенных в бассейне р. Дооб, является отсутствие на них значительного культурного слоя. Некоторые из них, по-видимому, были временными поселениями типа скотоводческих кошей. В пос. Марьина Роща найден золотой статер Лисимаха, а в пос. Кабардинка—бронзовая боспорская монета IV—III вв. до н. э. В районе Геленджика найдены боспорские монеты первых веков нашей эры.

Танаис

Древний город расположен на территории современного хутора Недвиговка на правом коренном берегу р. Мертвого Донца. О нем сообщает Страбон (XI, 2, 3, И; VII, 4, 5) и другие древние авторы. Местоположение города установлено в первой четверти XIX в. (Стемпковский И. А., 1854). В середине XIX в. произведены первые археологические раскопки города и его некрополя (Леонтьев П. М., 1854, 1855). Позднее Танаис раскапывали В. Г. Тизенгаузен, П. И. Хицунов и Н. И. Веселовский (ОАК за 1867, 1870-1871, 1908-1910 гг., Веселовский II. И., 1909). Результаты этих раскопок послужили источником для написания ряда исторических работ (Помяловский И. В., 1888; Латышев В. В., 1892; Жебелев С. А., 1953, с. 135 сл.; 299 сл.; Колобова К. М., 1933а, б). Материалы раскопок были обработаны Т. Н. Книпович (Книпович Т. Н., 1949а). Планомерное исследование Танаиса и его округи началось в 1955 г. под руководством Д. Б. Шелова. Новые данные, полученные экспедицией, позволили заново написать экономическую, политическую и культурную историю Танаиса и связанного с ним района (Шелов Д. В., 1959; 1961а; 1970; 1972а; 1975). В истории Танаиса прослеживаются три хронологических периода: III—I вв. до н. э.; I в. н. э.— первая половина III в.; последняя треть IV в,— начало V в. Рубежом, отделявшим первый период от второго, служит разрушение Танаиса боспорским царем Полемоном в самом конце I в. до н. э. (Страбон, XI, 2, 3), следы которого хорошо прослеживаются по археологическому материалу (Жебелев С. А., 1953, с. 195 сл.; Болтунова А. И., 1964б; 1965; Шелов Д. Б., 1969а). Второй период от третьего отделяется вторичным разгромом города в середине III в. н. э. племенами готского союза. После этой катастрофы город стоял в развалинах более ста лет, затем был восстановлен. Точная дата и причина окончательной гибели города неизвестна. С открытием строительных остатков, относящихся к дополемоновскому городу —к III—I вв. до н. э. отпала популярная ранее гипотеза о существовании двух Танаисов (Шелов Д. Б., 1959, с. 117 сл.).

Ранний город состоял из трех частей: основной территории, примыкающего к ней с запада второго городского района и приречного района, почти не исследованного из-за современной застройки (табл. LIII, 4). В конце III или в самом начале II в. до н. э. в Танаисе были возведены оборонительные стены. Раскопками открыты западная и южная оборонительные стены, сложенные из слегка подтесанного камня на глине. Наружный панцирь сложен из более крупных камней. Южный конец западной стены завершается прямоугольной оборонительной башней, сооруженной из правильных тесаных и из рустованных блоков. Одновременно с западной стеной в конце III — начале II в. до н. э. в переплет с ней были сложены стены примыкающих к ней помещений. В центре города на отдельных участках также открыты остатки ранних жилых зданий из тесанных известняковых плит и большие зерновые ямы, высеченные в скале (Арсеньева Т. М., Шелов Д. Б., 1965; Наливкина М. А., 1965). Значительно лучше ранние постройки сохранились в западном городском районе, который с севера и запада был ограничен оборонительными стенами (Болтунова А. И., 1969). Дома непосредственно к оборонительным стенам не примыкают, сложены они небрежно из необработанных камней, состоят из помещений и мощеных двориков, имеют неправильную иногда округленную форму и беспорядочную ориентировку. Между домами были узкие извилистые переулки, иногда мощеные. Дома покрывались соломой или камышом. Находки III— I вв. до н. э. подтверждают данные Страбона о Танаисе, как о значительном «торжище». Особенно много товаров поступало в амфорах, главным образом, родосских (Шелов Д. Б., 1975). Страбон говорит о вывозе из Танаиса кожи и невольников. Почти полное отсутствие монет III—I вв. до н. э. (Шелов Д. Б., 1960б) говорит о неразвитости денежных отношений. О сельском хозяйстве можно судить по наличию зерновых ям и остатков обгорелого зерна, пшеницы, ячменя и проса. На занятие жителей города скотоводством и рыболовством указывают находки костей крупного и мелкого рогатого скота, лошадей, костей рыб: осетровых, сома, сазапа, леща и судака (Цалкин В. И., 1969, с. 273 и сл.; Цепкин Е. А., 1961, с. 452). Видимо, уже в раннее время в Танаисе было налажено и ремесленное производство. Там изготовлялась многочисленная лепная посуда (Арсеньева Т. М., 1965, с. 169; 1969; с. 173). Благодаря своему географическому положению Танаис с самого начала был в значительной степени варварским городом (Шелов Д. Б., 1961б). Из надписей первых веков нашей эры известно о делении городского населения на эллинов и танаитов. Видимо, такое положение существовало именно в III—I вв. до н. э., когда город был разделен на две отгороженные друг от друга оборонительными стенами части: центральная часть — предполагаемая территория эллинов, западная — предполагаемая территория танаитов. В первые века нашей эры такое деление, видимо, стало условным (Книпович Т. Н., 1949а, с. 101 сл.; Шелов Д. Б., 1961б, с. 212). После разрушения города Полемоном западный район больше не восстанавливался и был занят в основном мусорной свалкой.

Далеко не сразу после полемоновского разгрома были восстановлены оборонительные стены. В I в. н. э. появляются постройки, выходящие за пределы оборонительной линии города. Только в начале II в. н. э. город превращается в крепость почти квадратной формы со сторонами 225x240 м. Вокруг города сооружается ров шириной 10—13 м, частично вырытый в глинистом грунте, частично вырубленный

94

в материковой скале, глубиной в 7—8 м. Возводятся оборонительные стены. Снаружи к западной стене пристраивается дополнительный панцирь и толщина ее достигает 4,80 м. Сооружаются новые четырехугольные башни, выступающие далеко за линию стены. Открыты четыре промежуточных башни, внутри которых прослежены помещения. В центре стены между башнями находился проход, выложенный камнем. Там была найдена каменная плита (табл. LIV, 12), в древности, очевидно, вмонтированная в стену, с рельефным тамгообразным знаком одного из боспорских царей (Шелов Д. Б., 1966в, с. 268 и сл.). Еще одна плита со знаком другого боспорского царя (табл. LIV, 11) была найдена в одном из танаисских подвалов. Выявлены участки восточной и южной оборонительной стен, но сохранность стен плохая. Постройки II—III вв. н. э. открыты на всех раскопах внутри городских стен. В юго-западном углу помещения прилегали непосредственно к западной и южной оборонительным стенам. Вдоль западной стены проходила неширокая улица, вниз от нее к городским постройкам шла каменная лестница. Еще одна открытая здесь улица пересекала город с востока на запад. На северо-восточном участке помещения отстояли от оборонительной стены на 1,5—2 м, образовавшееся пространство было заполнено специальной засыпью из камня и суглинка, дополнительно укреплявшей оборонительную стену (Шелов Д. Б., 1965б, с. 114). Все постройки группируются вокруг вымощенных камнем двориков, в центре которых, как правило, находились водосборные глубокие цистерны, почти все помещения имели большие подвалы, стены которых сложены из нерегулярного камня на глиняном растворе, либо высечены в скале. Одно из расчищенных в центре города помещений, окруженное с трех сторон дворами, видимо, имело общественное назначение. К помещению с улицы вели три ступени из крупных тесаных блоков. Поблизости П. М. Леонтьевым была открыта городская площадь и мраморная плита с надписью о строительстве агоры в 220 г. н. э. (Леонтьев П. М., 1854, с. 414, 423, № 5). С культовыми комплексами связаны два помещения на северо-восточном раскопе (раскоп II, помещение Г) и в юго-западном углу (раскоп IV, помещение Т). Помещение Г с подвалом с трех сторон было ограничено стенами, а с южной открывалось в сторону дворика. Один из двух очагов этого помещения рядом с двориком, видимо, имел культовый характер. С культом связаны и многие находки из подвала: известняковый алтарь, семь глиняных штампов для оттискивания узоров на культовых хлебцах (табл. LIV, 13) и пять маленьких лепных сосудиков-курильниц с дырочками в стенках (табл. LIV, 8), шесть светильников, и лепной сосуд, напоминающий античный псиктер (табл. LIV, 9). Культ скорее всего имел хтонический характер (Шелов Д. Б., 1972а, с. 284 и сл.). Угловое помещение Т примыкало к южной и западной оборонительным стенам и тоже имело подвал. В первой половине III в. н. э., когда подвал уже не функционировал, в его засыпи захоронили 11 баранов. Кроме того, в полу наземного помещения у северной стены было расчищено еще семь ям с костяками баранов (Арсеньева Т. М., Шелов Д. Б., 1974, с. 150). Аналогичные ритуальные захоронения баранов известны на Козырском поселении первых веков нашей эры под Ольвией. Там при захоронениях находились светильники (Бураков А. В., 1976, с. 36). Видимо, и многочисленные открытые в помещении Т светильники могли быть связаны с культовыми целями.

В первые века нашей эры дальнейшее развитие получило сельскохозяйственное производство. Встречались разнообразной формы зернотерки, часто укрепленные в углу помещений на специальных постаментах из камня и глины, найдено много широкогорлых амфор с мукой или чаще с обгорелым зерном — просом, ячменем, пшеницей, рожью и коноплей. Зерно хранилось и в плетеных корзинах и, видимо, в мешках. Открыты и печи для выпечки хлеба. Одна из них овальной формы 2X1 м имела высоту около 1 м (Арсеньева Т. М., Шелов Д. Б.у 1974, с. 137, сл.). В скотоводстве в первые века нашей эры происходят некоторые изменения. Постоянно стали встречаться кости верблюда. Возросло количество крупного рогатого скота с преобладанием коровы, сохранил свое значение мелкий рогатый скот, при этом несколько уменьшилось поголовье лошадей. Как и в раннее время, встречено мало костей свиньи (Цалкин В. И., 1969, с. 273).

О рыболовстве, кроме костей рыб, свидетельствуют каменные плоские просверленные грузила для сетей, амфорные ручки с прорезанными желобками для привязывания веревок, сети и крючки. Кроме ремесел, засвидетельствованных для раннего времени, появляется стеклодельное производство, остатки которого открыты в одном из помещений первой половины III в. н. э. (Алексеева Е. М., Арсеньева Т. М., 1966, с. 176 сл.); изготовляются фибулы с бусиной на головке, найдены их заготовки и полуфабрикаты (Амброз А. К., 1966, с. 257 сл.). В первые века нашей эры в отличие от предшествующего времени в Танаис постоянно поступала боспорская монета, особенно в первые десятилетия III в. н. э. (Шелов Д. Б., 1960б; 1966а). О развитии торговли говорят находки свинцовых гирь и чашечки для весов. В танаисских подвалах-складах находят до нескольких сот светлоглиняных амфор первой половины III в. н. э. (табл. LIV, 10), иногда с клеймами, возможно, привезенных с южного побережья Черного моря (Зеест И. Б., 1960, с. 33—37). Почти все амфоры имели надписи, отдельные буквы или знаки, нанесенные красной краской на горло или на плечики. Такие надписи встречаются и на амфорах других типов, а иногда и на небольших сосудах. Более чем на ста светлоглиняных амфорах имеется надпись «нефть». Это же показал химический анализ их содержимого. Вторую группу составляют большие широкогорлые амфоры, частично боспорского производства. Несколько амфор имели двустрочные греческие клейма с именами Каллистрата и Фаустипа (Кругликова И. Т., 1966а, с. 208). Среди стеклянных привозных изделии (табл. LIV, 15) встречаются сосуды восточносредиземноморских мастерских и сосуды западноримского происхождения. Как и в раннее время, в Танаис привозились бусы, подвески, металлические украшения, терракоты, бронзовые светильники, канделябры, ковши, патеры, фибулы — шарнирные с эмалью, типа Avcissa (Шелов Д. Б., 1965а).

95

Танаис подчинялся боспорским царям, которые управляли городом через посланников-пресбевтов. Во главе магистратуры стояли один эллинарх и несколько архонтов танаитов. Упоминаются и некоторые другие должностные лица — диадох, стратег граждан, лохаг танаитов, просодик, простаты. Значительное место в жизни города занимали религиозные союзы или фиасы, посвященные Богу высочайшему.

Танаис последнего периода известен хуже. Культурные слои и постройки конца IV — начала V в. н. э. сохранились, главным образом на территории основной части города — четырехугольника, окруженного стеной. Оборонительная стена, исследованная на небольшом участке только с западной стороны, лежала на специальной подсыпке из камня и керамики, перекрывавшей сооружения III в. н. э. Сложена она небрежно и представляет собою скорее каменный вал. Ширина ее в основании около 1,8 м (Коровина А. К., Шелов Д. Б., 1965, с. 51 и сл.). Остатки построек IV—V вв. н. э. чаще всего были несколько углублены в землю, кладки сложены небрежно на завале построек II—III вв. н. э., большинство помещений имеют неправильную форму, закругляющиеся или загибающиеся стены. Некоторое исключение представляют прямоугольные постройки в центре города, где раскрыто несколько больших помещений площадью до 50 м2, выложенных более аккуратно. Видимо, это были какие-то общественные сооружения (Арсеньева Т. М., Шелов Д. Б., 1974, с. 93, 94). Находки IV—V вв. говорят о возобновившихся торговых связях с Боспором. Найдено много амфор, краснолаковой керамики, различных стеклянных сосудов (табл. LIV, 22), металлических изделий (табл. LIV, 17, 18), а также серолощеной и простой посуды. Наибольшее распространение получила лепная посуда (табл. LIV, 19). Появляются совсем новые формы лепных сосудов — острореберные миски, часто украшенные орнаментом в виде фасеток (табл. LIV, 20), они находят аналогии в памятниках черняховской культуры. О связях с Черняховскими памятниками говорят и костяные гребни (табл. LIV, 21) (Арсеньева Т. М., 1965, с. 180). Эти находки свидетельствуют о притоке в город нового этнического элемента, пришедшего с запада. С рыбным промыслом, видимо, связаны две ямы прямоугольной формы. Судя по находкам в них костей рыбы, они служили цистернами для засолки и хранения рыбопродуктов.

Некрополь Танаиса, состоящий из грунтовых могил и курганов, окружал город со всех сторон, кроме южной, приречной. В грунтовом могильнике исследовано около 270 могил, причем большая их часть относится к первым векам нашей эры (Шелов Д. Б., 1961а; Арсеньева Т. М., 1977а). Курганный могильник стал интенсивно раскапываться только в последние годы (Казакова Л. М., Каменецкий И. С., 1970, с. 81 и сл.; АО, 1973, с. 128; Арсеньева Т. М., 1974, с. 151; АО, 1977, с. 124). В погребальном обряде Танаиса наблюдается смешение греческих и варварских традиций. Для раннего времени отчетливо заметно сходство с некрополями античных городов. С греческим влиянием, видимо, связан обряд трупосожжения, встречающийся в Танаисе в эллинистический период и изредка в I в. н. э., а также

уже устойчивая ориентировка покойников головой на восток. На всем протяжении существования некрополя покойников хоронили в простых могильных ямах и часто в гробах. В ранней группе выделяются отдельные могилы со стенами, выложенными каменными плитами и иногда сверху перекрытые камнем. До I в. н. э. существовал обычай ставить над могилами каменные антропоморфные надгробья или небольшие плиты стреловидной формы (Шелов Д. Б., 1961а, с. 88, 89; Арсеньева Т. М., 1977а, с. 105). Погребальный инвентарь очень разнообразен, даже в одной могиле встречаются находки свойственные греческим погребальным традициям (флаконы, чернолаковые сосуды, амфоры) и варварским (ножи, бусы ярких расцветок, удила). Уже в III—I вв. до н. э. прослеживаются черты обряда, присущего сарматскому населению: появляются подбойные могилы; могилы в виде ям с заплечиками; захоронения в деревянных колодах; положение скелетов с руками, покоящимися на костях таза и сведенными вместе ногами; единичные захоронения с южной и юго-восточной ориентировкой; находки реальгара или мела в могилах, а иногда и кремневых отщепов. В I в. н. э. появляются могилы с каменными оградками, аналогии которым находят в скифских памятниках (Шелов Д. Б., 1961а, с. 87). В это же время появляется обычай хоронить младенцев в амфорах.

Курганы Боспора

На территории Боспорского государства находится огромное количество курганов. Большинство из них было ограблено либо в античное время либо в XIX в. Археологическое изучение курганов началось с 30-х годов XIX в. Результаты раскопок освещались в ОАК и ИАК. Итоги исследований обобщены М. И. Ростовцевым (Ростовцев М. И., 1925; АДЖ). В советский период раскопки курганов проводились ограниченно. Основное внимание уделялось научному осмыслению ранее раскопанных памятников (Кастанян Е. Г., 1950; Кауфман С. А., 1947; Силантьева Л. Ф., 1959; Цветаева Г. А., 1957а). Наиболее ранним, по-видимому, курганным захоронением является случайно обнаруженное в земляной гробнице погребение представителя синдской родовой знати на западном берегу Цукурского лимана на Тамани. В нем найдены: бронзовый боевой клевец, бронзовое украшение в виде двух барсов и расписная родосская ойнохоя последней честверти VII в. до н. э. (Прушевская Е. О., 1917). Весьма близки этому погребению захоронения в четырех курганах, раскопанных в 1868 г. Тизенгаузеном (ОАК, 1868, XIII). К V в. до н. э. принадлежит ряд курганов Нимфея с захоронениями в больших каменных ящиках, обложенных камнями, в земляных сырцовых гробницах и в урнах (Силантьева Л. Ф., 1959). Особый интерес представляют погребения богатых воинов, сопровождаемые бронзовым греческим оружием, золотыми украшениями и захоронениями лошадей.

На азиатской стороне Боспора погребения V в. до н. э. под курганными насыпями совершались в земляных ямах, обложенных сырцовыми кирпичами и перекрытых деревом. К их числу относятся два чисто

96

греческих по обряду фанагорийских кургана с женскими погребениями, содержащими золотые украшения и расписные аттические фигурные сосуды (Герц К. К., 1876, с. 66 сл.; ОАК, 1869, с. V сл.) и два из Семибратних курганов с погребениями синдских воинов в кожаных панцирях с нашивными бронзовыми чешуйками, украшенных золотыми нагрудниками, с оружием, бронзовой и серебряной утварью и с конскими захоронениями (Ростовцев М. И., 1925, с. 352, 354—356). Ко второй четверти V в. до н. э. принадлежит пантикапейский курган, раскопанный в 1891 г. с трупосожжением в урне, массой расплавившихся бронзовых и железных изделий с чернофигурной ойнохоей и краснофигурной гидрией с изображением Гермеса (ОАК, 1891, с. 26 сл.; Блаватский В. Д., 1946б, с. 168 сл.).

Наибольшее количество курганов относится к IV—III вв. до н. э. Нередко погребальные сооружения обкладывали дикарным камнем (Змеиный курган). Иногда насыпь состояла из ряда чередующихся слоев камня, морской травы и земли (Царский курган, Куль-Оба). Ряд курганных насыпей имел крепиды из хорошо отесанных камней (Павловский, Острый курганы) или необработанных камней (Золотой курган). Иногда курган мог иметь две крепиды (Кара-Оба). Курганы азиатского Боспора были в своей основе земляными. Характерной особенностью Курганов Фанагории является обилие в насыпях больших амфор, лежащих рядами или сплошными грудами (Ростовцев М. И., 1925, с. 265). Наряду с широким распространением земляных гробниц, обложенных сырцовыми кирпичами и перекрытыми деревянными брусьями, под курганами Боспора встречаются земляные склепы и могилы (иногда обложенные черепицами), каменные гробницы. Погребения знати совершались в каменных склепах, к которым нередко вели так же каменные монументальные проходы-дромосы. Стены склепов покрывались многоцветной расписной штукатуркой с бытовыми, военными, культовыми сценами и растительным орнаментом. Внутри находились захоронения в деревянных или роскошных мраморных расписпых саркофагах. Вблизи Пантикапея открыты грандиозные склепы Золотого и Царского курганов, возможно, являвшиеся усыпальницами боспорских царей. Часть курганов содержала чисто греческие погребения, например, Павловский курган, курганы со склепами 47 и 48. В Павловском кургане обнаружен перекрытый горизонтальными плитами каменный склеп, всю камеру которого занимал деревянный расписной саркофаг с резьбой и инкрустацией, в котором покоилась женщина с золотыми украшениями, тремя аттическими расписными вазами и тремя алабастрами (ОАК, 1859, прим. 1). У склепа 47 погребальная камера, к которой вел дромос, перекрыта полуцилиндрическим сводом. В склепе найден полуразвалившийся саркофаг с погребением, сопровождаемым золотой ветвью маслины, золотым перстнем с изображением Ники в колеснице. Рядом стояли чернолаковые и расписные сосуды (АДЖ, с. 103, 104). В кургане со склепом 48 были две погребальных камеры, перекрытые уступчатыми сводами. В первой стоял деревянный расписной саркофаг с позолотой и резьбой, в котором находился гроб с погребенным. На его руке были три резных золотых перстня, рядом находилась камышовая трость, железный нож, стигиль, небольшие сосудики для масла (АДЖ, с. 103—105). В другой камере находился деревянный саркофаг с резными позолоченными изображениями оленей и нападающих на них грифонов. В нем обнаружено женское погребение с золотыми перстнями, в один из которых был вставлен голубой халцедон с резным изображением летящей цапли и с подписью мастера Дексамена. Там же было бронзовое позолоченное зеркало, чернолаковая амфора и сосуд для благовоний.

Типично греческие погребения засвидетельствованы и в курганных некрополях других боспорских городов. Особый интерес представляют погребения в мраморных саркофагах, найденных вблизи Гермонассы (Пятышева Н. В., 1949) и Фанагории (АДЖ, с. 94, 95). В курганах Феодосии открыты только чисто греческие погребения. Раскопками, проведенными И. К. Айвазовским и А. А. Сибирским, обнаружены погребения с сожжением или трупоположения в земляных могилах, сопровождаемые богатым погребальным инвентарем. Один курган содержал захоронение в деревянном саркофаге, украшенном терракотовыми медальонами с изображением Аполлона на грифоне, поражающего упавшую лошадь (Ростовцев М. И., 1925, с. 251—253). Среди находок из феодосийских курганов особо следует отметить золотые серьги с изображением квадриги, управляемой Никой в обрамлении стоящих крылатых гениев и с лунарной подвеской с мелкими розетками, украшенной крупными розетками, к которым на цепочках подвешены амфорки.

Другая часть боспорских курганов принадлежит погребениям представителей варварской племенной знати, зачастую в значительной степени эллинизированной. В первую очередь к ним относится курган Куль-Оба (Ростовцев М. И., 1925, с. 376 сл.). Он содержит квадратный в плане каменный склеп с уступчатым сводом, к которому вел короткий дромос. В перекрытии дромоса, наряду с каменными плитами использовались деревянные балки. Уступчатый свод камеры закрывал деревянный потолок, с которого, по-видимому, свисал полог, украшенный золотыми бляшками. Большую часть склепа занимал деревянный расписной саркофаг, разделенный на две части. В большем отсеке находилось мужское захоронение с остроконечным башлыком на голове, украшенным золотыми обручами с рельефными изображениями и бляшки с фигурками скифов. На руках погребенного были массивные золотые браслеты. В другом отделении саркофага находилось оружие, украшенное золотом и ножны, ногайка, бронзовая позолоченная кнемида, а также точильный камень и массивная золотая фиала. Напротив входа в склеп стояло кипарисовое ложе, украшенное резными пластинками из слоновой кости. На этом ложе, видимо, находился труп женщины. Голову погребенной украшала электровая диадема с оттиснутыми изображениями стоящих женщин, грифонов и розетками с разноцветными эмалями. Головному убору принадлежат и три электровые ленты — одна с рельефным растительным орнаментом и две узкие с подвесками, а также два золотых медальона с изображением головы Афины и два золотых медальона с розетками и лунарными подвесками. Шею погре

97

бенной украшала золотая гриппа, руки — золотые пластинчатые браслеты с тиснеными изображениями грифонов, раздирающих оленей. Рядом лежало бронзовое зеркало, серебряное веретено и знаменитая электровая ваза с изображением сцен нз быта скифов. У южной стены лежал скелет слуги с шестью ножами. У его головы, в углублении, лежали кости лошади, шлем, поножи и два железных наконечника копья. Вдоль стен стояли серебряные и бронзовые сосуды. В северо-западном углу под полом был тайник, разграбленный в древности.

Совершенно аналогичное по погребальному инвентарю и устройству гробницы погребение найдено в кургане Патиниотти (Ростовцев М. И., 1925, с. 386, сл.). В каменном склепе с полуцилиндрическим сводом, к которому пел дромос, с уступчатым перекрытием, обнаружены остатки богатого погребения скифского война (ОЛК 1882—1883 гг., с. XXXII сл.; 1889, с. II сл.). Погребенный лежал в деревянном расписном с позолотой саркофаге. При нем найдено свыше десяти копий, множество бронзовых наконечников стрел, захоронения лошади, собаки, козленка. В насыпи была краснофигурная ваза с рельефными фигурами мастера Ксенофанта. В. 15. Шкорпил в 1912 г. в кургане на г. Зеленой обнаружил каменный склеп с дромосом, перекрытый бревнами и плнтовую гробницу (Ростовцев М. И., 1925, с. 290—292). В склепе находились чернолаковая гидрия с пеплом, золотые украшения, золотая монета Александра Македонского, серебряные и бронзовые сосуды. В плитовой могиле было погребение воина с оружием и украшениями (бусы, золотая фибула, золотой венок и диадема с застежкой в виде гераклова узла). Напротив входа в гробницу были конские захоронения. Находки в гробнице бронзового стригиля, а в насыпи кургана панафинейской амфоры указывают, что погребенный принадлежал к эллинизованным слоям местного населения и участвовал в общеэллинских состязаниях.

Курган Большая Близница в 8 км к югу от Фанагории представлял собой родовой некрополь знатной, вероятно, синдской семьи, некоторые женщины которой были жрицами (Ростовцев М. И., 1925, с. 371 сл.). В нем найдено три каменных склепа, две плитовые могилы и несколько могил с кремацией. Стены среднего, полностью ограбленного, склепа были расписаны цветочным орнаментом, а на верхней плите свода было изображение Деметры. В другом склепе обнаружено погребение жрицы в кипарисовом саркофаге, орнаментированном слоновой костыо и резьбой. На погребенной были золотые украшения: калаф с подвесками и начельником, ожерелья, браслеты, перстни с резными камнями, нашивные бляшки. В третьем склепе, в аналогичном саркофаге был погребен вооруженный воин в золотом венке, с перстнями, штампованными нашивными бляшками. В одной из плитовых могил было погребение жрицы с богатыми золотыми украшениями: начельником с подвесками, с фигурными бляшками — ажурная пектораль с изображением пасущихся среди деревьев животных; с несколькими мелкими бронзовыми и глиняными сосудиками, двумя костяными и 26 терракотовыми статуэтками, связанными с культом Деметры. В другой плитовой могиле находился деревянный саркофаг с богатым женским погребением. Кроме того, в кургане обнаружены остатки нескольких кострищ и тризн, устроенных на прямоугольных площадках со стенками и сооруженных из сырцовых кирпичей. Около них были устроены воронкообразные ямы с плитами для возлияний. Одна из плит имела вид квадратного алтаря. Несколько богатых погребений найдены и в кургане Малая Близница. Среди курганов Фанагории известны погребения воинов, в сырцовых гробницах с полным набором вооружения, сопровождаемые конскими захоронениями, а иногда и умерщвленным слугой и совершенными по негреческому погребальному обряду (Герц К. К., 1876, с. 61—63).

Большое количество курганов раскопано в окрестностях Горгиппии. Они содержали погребения в каменных и сырцовых склепах, грунтовых и обнесенных сырцовыми кирпичами могилах. К рубежу IV7—III вв. до н. э. принадлежит раскопанный Н. И. Веселовским в станице Анапской каменный склеп с полуциркульным сводом с росписями по стенам, имитирующими ограду героона (ОАК за 1908 г., с. 119), Аналогичной конструкции склеп, раскопанный В. Г. Тизепгаузеном в 10 км к северу от Анапы, содержал женское погребение в деревянном саркофаге, украшенном резными позолоченными фигурками нереид и воинов, сопровождаемое золотыми украшениями с цветными эмалями и камнями. К первой половине III в. до н. э. относятся три Тарасовских кургана, раскопанные Н. И. Веселовским и содержащие склепы с уступчатыми перекрытиями (ОАК 1882-1888 с. XXIX, АДЖ, с. 109-111).

У первого и третьего склепов были открыты дромосы и но две камеры. Входы в камеры обрамлены антами с фронтонами. В кургане на Султан горе открыты три гробницы — каменная, сырцовая и земляная (ОАК, 1882-1888, с. XXVIII).

Во II —I вв. до н. э. количество курганов, по сравнению с предшествующим периодом резко сокращается. Нередко использовались ранние курганные насыпи. Сохраняются прежние типы подкурганных сооружений (каменные и сырцовые склепы, плитовые и грунтовые могилы). Появляются грунтовые склепы, вырубленные в скале или земле и зачастую расписанные. Встречаются погребения с чисто греческим, варварским или смешанным греко-варварским погребальным обрядом. Так, например, погребение в склепе 1852 г., где скелет человека находится в одной нише, а скелет лошади — в другой — сочетает элементы смешанного обряда (АДЖ, с. 30 сл.). Многие курганные захоронения, совершенные по греческому погребальному обряду, представляют собой трупосожжения в урнах (Ростовцев М. И., 1925, с. 211 сл.). Наиболее значительными среди курганов этого времени является Артюховский курган вблизи города Кепы (ОАК 1878—1879 гг.; 1880). Один из его каменных склепов содержал парное захоронение мужчины с золотым венком и перстнем, расписными сосудами, стригилем и ножом, и, женщины с золотыми венком, гривной, перстнями, ожерельем, браслетами из бус, серебряными и бронзовыми сосудами, зеркалом и меховой накидкой. В другом двухкамерном склепе также находилось парное захоронение: мужчины с золотым венком, кольцом, монетой и пряжкой с гранатами и женщины, среди золотых украшений которой были: венок, диадема,

98

серьги с голубями из белой эмали, гривна, два ожерелья, медальон с изображением Афродиты и Эрота, браслеты, перстни, нашивные бляшки, тканое золотом покрывало. Там же были металлические сосуды, веретено, футляр для иголок и т. п. В передней камере найдены металлические и глиняные сосуды, два железных стригиля. Третье погребение представляло собой женское захоронение в плитовой гробнице с золотыми украшениями и различной утварью. Особый интерес представляет золотая, украшенная эмалями и гранатами диадема в виде Гераклова узла.

В I—II вв. н. э. количество насыпных курганов еще более сокращается. Почти все склепы имеют полуциркульные перекрытия, оштукатурены и расписаны. Широко используются старые курганы и иногда склепы. Большое распространение находит обряд захоронения в деревянных гробах или саркофагах. Значительная часть курганных погребений совершена по греческому погребальному обряду.

Примером могут служить захоронение с палестрическим инвентарем в кургане на земле Фельдштейна, погребение в каменном расписном склепе Львиного кургана, содержавшем остатки деревянных саркофагов, золотых украшений, наконечников копий и стрел, плиту с именами Селкима и Филопатра и статую льва (ОАК, 1894, с. 5; ОАК, 1895, с. 20). Подобные захоронения встречаются и на азиатской стороне Боспора, как например, погребение в земляном склепе второго кургана вблизи Фанагории (ОАК, 1869, с. VI). Другие погребения совершены по местному, главным образом, сарматскому погребальному обряду. К их числу относится погребение воина с оружием и частями конской узды в каменном саркофаге, курганы к западу от Керчи (ОАК, 1862, с. XIV); семейная усыпальница в каменном склепе, открытом Ашиком в 1841 г. (Ашик А., 1848, с. 49, § 41); погребение мужчины в каменном ящике с золотыми украшениями, стеклянными бусами, оружием и конским захоронением со сбруей из бронзы, серебра и золота в специальном отсеке (Ростовцев М. И., 1925, с. 242).

В III—IV вв. н. э. почти все курганные захоронения являются впускными. Широкое распространение получает использование ранних каменных склепов и гробниц, даже для представителей царского дома, и сооружение земляных склепов. В погребальном обряде прослеживается значительная сарматизация населения, выразившаяся в распространении обычая класть в могилы оружие, гривны, конскую сбрую, а также в полихромии украшений. Среди погребений этого времени следует упомянуть царские захоронения членов семьи Рескупорида III, открытые А. Ашиком на Глинище (Ростовцев М. И., 1925, с. 245—247). В 1837 г. в поле одного из курганов им был найден мраморный саркофаг, содержавший богатое захоронение. На голове покойного был одет золотой венок, на центральном щитке которого изображен всадник перед алтарем. Лицо покрывала золотая маска, на шее находились гривны. Кроме того, найдено большое количество золотых украшений полихромного стиля (перстни, серьги, фибулы, застежки, нашивные бляшки), конская сбруя с золотыми пластинками и сердоликом, серебряный скипетр, бронзовые и серебряные сосуды. В 1841 г. при раскопках другого кургана обнаружено два каменных склепа эллинистического времени с повторными захоронениями. В склепе с уступчатым сводом обнаружен обитый свинцом гроб с мужским погребением. В центре золотого венка была рельефная пластина с гранатами и изображением Ники, венчающей царя венком. Здесь же был расшитый золотом полог и лежало оружие, серебряные и золотые пластинки конской узды, две золотых пластинки с оттисками монет Рескупорида, глиняная посуда.

Богатство погребений многих боспорских курганов, хорошая сохранность подкурганных склепов, часто покрытых настенной живописью, способствовали всемирной известности этих своеобразных погребальных памятников античных государств Северного Причерноморья.

Подготовлено по изданию:

Античные государства Северного Причерноморья/Под ред. Г.А. Кошеленко, И.Т. Кругликовой, B.C. Долгорукова. М., 1984.
© Издательство «Наука», 1984 г.



Rambler's Top100