Набег аланов в Закавказье в конце правления императора Адриана (117 — 138) занимает особое место в историографии, так как он значительно лучше, чем другие подобные предприятия, освещен в источниках. Хотя и немногочисленные, но разноплановые, они позволяют восстановить события с необычной для периферии античного мира полнотой и детализацией. Тем самым появляется надёжная основа для оценки ситуации в этом регионе, моделирования римской стратегии, реконструкции кавказской политики Рима в целом. Именно эти наиболее принципиальные и спорные вопросы рассматриваются в настоящей статье.
Источник: Кассий Дион 1. Краткое, но насыщенное информацией сообщение о набеге содержит пассаж из "Истории" Кассия Диона (Dio Cass. 69. 15. 1). Оригинал 69-й книги утерян, и интересующий нас фрагмент сохранился в трех версиях: 1) "Извлечениях о посольствах" (Excerpta de legationibus) императора Константина Порфирородного (908 — 959), 2) "Эпитоме римской истории Диона Никейского" Иоанна Ксифилина, составленной в 1071 — 1078 гг., 3) "Всемирной эпитоме истории" Иоанна Зонары (первая половина XII в.). Этот фрагмент был детально исследован и восстановлен более ста лет назад У.Ф. Буассевэном на основе Ксифилина и Excerpta2.
Контаминированный его текст выглядит так (Xiph. 251. 27-252. 1 R. St., Exc. UR 17 (P. 414) = Zon. XI. 23, 24. P. 519, 1 -5B (P. 75.5-10D)):
ό μέν οΰν τών Ιουδαίων πόλεμος ές τοΰτο έτελεύτησεν, έτερος δέ έξ Αλανών (έισΐ δέ Μασσαγέται) έκινήθη ύπό Φαρασμάνου, καΐ τήν μέν Αλβανίδα καΐ τήν Μηδίαν Ισχυρώς έλύπησε, της δ' Αρμενίας της τε Καππαδοκίας αψάμενος, £πειτα τών Αλανών τα μέν δώροις ύπό τοΰ Ούολογαίσου πεισθέντων, τά δέ καΐ Φλάυιον Άρριανόν τον της Καππαδοκίας άρχοντα φοβηθέντων, έπαύσατο.
Αλανών dedi ex VC (άλαβανών sed βα lineola inductum С) et UR (in marg. αλβανών m2 V), (per λ Zon. A, per λβ Zon. BCEC ), cf. ad v. 4 Μασσαγέται Zon., μασαγέται VC, μεσσαγέτων UR V, μεσαγέτων URBM Φαρασμάνου] ita quoque § 2.3, Arr. per. 11,2, Farasmanes v. Hadr. 13, 9 (feras manis gen. С. V), frasmanes 17, 12, cf. quoque ad 58, 26, 4 τήν μέν Αλβανίδα και τήν μέν Μηδίαν scripsi dubitans ex UR (και τήν αλβανίδα και τήν μημίδα VBM, μηδίαν m2 in marg. V), τήν μέν Μηδίαν VC, ad rem cf. Herrn. 25 (1890) P. 337 Αλανών dedi ex VC Zon. A URVBM (sed β inserunt m2 in V, m1 in Β), αλβανών Zon.BCEc Ούολογαίσου VC, βολογαίσου UR, rex Armeniae videtur, cf. v. Gutschmid Gesch. Irans p. 147, Herrn. 25. P. 336 sq. έπαύσατο Zon., έπαύσαντο VCUR.
"Как только закончилась Иудейская война, тотчас Фарас-ман побудил аланов (они же массагеты) начать другую, [которая] сильно опустошила Албанию и Мидию, затронув Армению и Каппадокию. Прекратилась же она после того как, с одной стороны, аланы были умиротворены дарами Вологеса, а с другой — устрашились Флавия Арриана, правителя Каппа-докии".
Кассий Дион Кокцейян (ок. 160 — 235) — крупный римский государственный деятель, талантливый администратор, консул 229 г., уроженец (как и Арриан) Вифинии. Он хорошо знал ма-лоазийские дела, изучал творчество Флавия Арриана3, даже составил не дошедшую до нас биографию (βίος) писателя (Suda. s.v. Δίων ό Κάσσιος)4, так что его компетентность в интересующем нас вопросе не вызывает сомнений. Некоторые трудности при анализе его текста создает состояние рукописной тради-
ции, в особенности относящейся к чтению "аланы/албаны" и Албании.
Издатели греческого текста Зонары 11. 24 (M. Pinder, 1846), а за ним и Диона 69. 15. 1 (L. Dindorf, 1865) принимали необязательное чтение "албаны", как в большинстве рукописей византийского историка (αλβανών Zon. BCE С): оттуда "албаны" перекочевали в текст Диона Кассия, использованного В.В. Латышевым (SC. I. С. 495), который механически воспроизводился вместе с устаревшим комментарием о происхождении албанов от массагетов вплоть до недавнего времени5. Но древнейшая рукопись Зонары, Parisiensis Regius 1715 (1289 г.), содержит именно 'Αλανων (см. выше, apparatus criticus), поэтому даже для Зонары, не говоря о Дионе, исправление "албанов" на "аланов" ныне принято всеми6 и не требует отдельных рассуждений о якобы имевшем место "смешении" Дионом албанов с аланами7 или "неточностях перевода"8.
Вторая "неточность" имела более серьезные последствия для отечественной историографии. Важнейшим, после "албанов", недостатком как текста Л. Диндорфа, так и основанных на нем русских переводов (К. Гана9 и В.В. Латышева) является исключение из списка захваченных нападением аланов стран Албании10. При переиздании SC в конце 40-х годов XX в. составители снабдили текст Диона указанием на критическое издание У.Ф. Буассевэна11. Но почти никто из специалистов им не воспользовался, и Албания по-прежнему выпадает из поля зрения историков и археологов12.
Фрагмент 69. 15. 1 является отправной точкой для наших выводов о произошедших событиях. Другие фрагменты "Истории" Кассия Диона, как и остальные источники по войне 136 г. (Арриан, Фемистий, Иоанн Лид, Мешихазеха), будут рассмотрены по ходу изложения.
Датировка набега. Кассий Дион увязывает начало аланского набега с окончанием второй Иудейской войны (восстание Бар-Кохбы), а ее хронология, основанная на еврейских, античных и раннехристианских источниках, активно дебатируется в науке. Сейчас утвердилась дата 132—135/6 гг.13, по времени совпадающая с хорошо документированным каппадокийским наместничеством Арриана в 131 — 137 гг.14 Нас интересует последний год восстания. Г. Алон, специально занимавшийся этим вопросом, пришел к выводу, что восстание скорее всего завершилось между апрелем и декабрем 135 г.15 135 год — наше ante qua non для аланского набега. С другой стороны, "Тактика" Арриана, написанная в 20-м году правления Адриана (Tact. 44. 3), т.е. в 136/137 г., уже содержит аллюзии на кампанию против аланов (Ibid. 4. 3; 4. 7)16 — это дата post qua non. Выбор невелик: 135 или 136 год. В предыдущих работах мы придерживались более ранней даты. Но В. Эк привел веские доказательства в пользу того, что Адриан был провозглашен императором во второй раз, как отмечено в надписях, за победу в Иудейской войне не в 134 г.17 и не во второй половине 135 г.18, а в 136 г.19 Хотя Э. Уилер не считает это достаточной причиной для передатировки алан-
ской кампании Арриана со 135 на 136 г.20, мы склонны принять именно вторую дату. Кассий Дион ясно пишет, что до самого конца восстания в Иудее шли жестокие бои (Dio Cass. 69. 12—14), и война "окончилась" (έτελεύτησεν) к началу аланского набега. Даже вторая половина года (если вести речь о 135 г.) — неудачное время для начала похода. Перевалы Кавказа открываются весной, набег мог занять летние и осенние месяцы 136 г., а возвращение аланов на северокавказскую родину Дарьяльским путем (см. ниже), скорее всего, состоялось до наступления зимних холодов. Арриан имел достаточно времени, чтобы вставить "сармато-аланские" пассажи в свой тактический трактат.
Фарасман. Набег аланов был инициирован Фарасманом II, царем закавказской Иберии (Картли, Восточная Грузия) в 30 — 50-е годы II в.21 Против кого? Кто был его врагом? Возможны такие ответы22: 1 ) Албания — его восточный сосед; 2) Мидия Атропатена либо ее сюзерен Парфия; 3) Армения; 4) Рим.
Наиболее пристальное внимание историков привлекла версия о конфликте с Римом. В "Scriptores Historiae Augustae" сохранились сведения о том, как Фарасман "высокомерно" (superbe) отказался от приглашения Адриана прибыть к нему на торжественный прием местных династов во время восточной поездки императора23 (SHA: Hadr. XIII. 9; XXI. 13; ср.: SHA: Ant. Pius IX. 6). Адриан в отместку одел в подаренные Фарасманом
золотые хламиды преступников (SHA: Hadr. XVII. 10— 12). Среди конкретных причин возможных трений между ними Г.А. Меликишвили называл территориальную экспансию Иберии, ущемлявшую римские интересы. По его мнению, "основной причиной несогласий между Фарасманом и Адрианом, упорного нежелания Фарасмана посетить Адриана было непризнание последним территориальных завоеваний царя Иберии"24. Речь идет о землях Колхиды (совр. Западная Грузия), одно из племен которой, зидриты, подпали к началу 130-х годов под власть Фарасмана (Φαρασμάνου ούτοι υπήκοοι — Arr. Per. И. 2, Roos)25. "Непокорность" Иберийского царства, стремление Фарасмана вести независимую от Рима политику отмечали многие историки26. В этом контексте набег 136 г. трактовался как открытое "враждебное выступление против Рима"27.
Принципиально иную трактовку взаимоотношений Адриана и Фарасмана дает Д. Браунд. В источниках не объясняется отказ Фарасмана прибыть к Адриану: причина могла быть уважительной28. Если и был конфликт, то скорее личного свойства, вызванный, может быть, ироническим отношением Адриана к требованиям этикета (черта, подмеченная Р. Саймом)29, и кратковременный. Ведь в "Scriptores Historiae Augustae" сообщается, что неприбывшие по приглашению цари вскоре "пожалели об этом" (SHA: Hadr. XIII. 9). Демарш Фарасмана не изменил характера римско-иберийских отношений: "В албанах и иберах он (Адриан. — СII.) имел самых верных друзей (Albanos et Hiberos amicissimos habuit), так как их царей он щедро одарил, хотя они и отказались прибыть к нему" (Ibid. XXI. 13). Щедрые, богаче, чем другим царям (nulla maiora quam Hiberorum), дары Фарасману, в их числе слон (царское животное, по воззрениям древних) и полусотенная когорта (quinquagenaria cohors) (Ibid. XVII. 11), говорят сами за себя. Эпизод с золотыми
хламидами не внушает доверия и может быть отнесен на счет враждебной Адриану традиции, использованной его биографом в SHA30. Что особенно важно, в SHA нет и намека на то, что "обмен любезностями" Адриана и Фарасмана перерос в войну. Тремя годами позже (ок. 132 г.) пять римских когорт31 находилось в прибрежном Апсаре (Arr. Per. 6. 2)32. Пять когорт — необычно высокая концентрация сил в одном пункте, но увязывать это с предполагаемым обострением римско-иберийских отношений необязательно. Апсарский гарнизон упомянут Аррианом вне связи с расширением границ царства Фарасмана за счет зидритов (Ibid. 11.2), так что он мог предназначаться для похода против неспокойных сванов (Ibid. 11. 1—2) либо для других целей33.
Если не воспринимать взаимоотношения Адриана с Фарас-маном как политическую конфронтацию, остается то самое сообщение Кассия Диона об аланском набеге (69. 15. 1). Э. Бос-ворт совершенно справедливо замечает, что из него никоим образом нельзя вывести заключение, будто Фарасман призвал аланов против Рима34. Первыми жертвами нападения стали Албания и Мидия, находящиеся в стороне от римской Каппадокии. Общую границу Иберия имела только с Албанией. Ее враждебные отношения с Иберией отмечают как античные, так и закавказские источники, поэтому иберо-албанские противоречия признают причиной конфликта многие исследователи35.
Определенный скепсис проявляет Э. Уилер, полагая вопрос о планах Фарасмана открытым, а тезис о длительной иберо-албанской вражде — недоказанным: из всех данных такого рода он принимает только свидетельство Тацита о войне конца 40-х годов I в. (Ann. XII. 45), отметая все остальные36. Как бы то ни было, у нас есть два точных указания на Албанию: неоспоримое у Диона и еще одно у Фемистия (Or. 34. 8) о разрешении Аррианом иберо-албанского пограничного спора, что придает "албанской" гипотезе статус наиболее достоверной. Версии о конфликте Фарасмана с Мидией (Атропатена)37, Парфией38, Арменией39 уже требуют обращения ко второму участнику коалиции — аланам.
Аланы. Фарасман инициировал войну, но вели ее аланы, и с ними, а не с иберийским царем воевали римляне. Что за аланы? Откуда?
Аланы как союзники иберов упомянуты еще в описании иберо-парфянской войны 35 г. Иосифом Флавием (Ant. Jud. XVIII. 97; ср. Tac. Ann. VI. 33-35, где они названы сарматами). Но само использование иберами и их соседями албанами в военных целях сарматских племен имеет более давнюю традицию: об этом как о постоянной практике пишет Страбон (XI. 4.5; ср.: Tac. Ann. VI. 33). Горную часть Иберии населяли "соседи и сородичи" (όμοροι καΐ συγγενείς) северокавказских скифов и сарматов; "в случае каких-нибудь тревожных обстоятельств они выставляют много мириадов воинов как из своих, так и из этих (т.е. сарматов. - СII.)" {Strabo. XI. 3. 3). Информация Страбона, свободная от обычных стереотипов восприятия варварских племен, пользуется у историков доверием40. Отметим, что ни Страбон, ни Тацит в описании событий 35 г. не уточняют имени сарматов, северных соседей иберийцев: ни тот ни другой не говорят, что ими были аорсы, сираки или какие-то другие племена, хорошо им известные (Strabo. XI. 2. 1; V. 7 —8;
Tac. Ann. XII. 15— 19). Надо полагать, что в последние века до нашей эры и в 1-й вв. н.э. к северу от входа в Дарьяльское ущелье41 обитала особая, не относящаяся к аорсам или сиракам группа сарматских племен. То, что этими сарматами были аланы (для времени Страбона —их предшественники), мы узнаем у Иосифа Флавия, работавшего в иной, нежели Страбон и Тацит, традиции42. Перемена имени может объясняться событиями начала I в.: сменой правящей племенной верхушки в смешанной сарматской конфедерации - аорсов на аланов. Совсем не является невероятным, что аорсы, направляясь на север Арала и Каспия, передвигались от Хорезма до кавказского региона и принесли с собой название "аланы"43. Появление на Северном Кавказе аланов (точнее — их имени) правильнее связывать не с племенной миграцией44, а с культурной экспансией, в духе концепции, высказанной Аммианом Марцеллином: "Мало-помалу они подчинили себе в многочисленных победах соседние народы и распространили на них свое имя" (XXXI. 2. 13.
Пер. Ю.Л. Кулаковского); "Они объединились под одним именем, и все зовутся аланами вследствие единообразия обычаев, дикого образа жизни и одинаковости вооружения" (Ibid. 17). Это и позволяет говорить о преемственности между "скифо-сарматами" Страбона, алано-сарматами 35 г. и аланами 136 г.
В последние годы в отечественной литературе появилась интригующая, но мало обоснованная версия, будто аланский набег 136 г. вызван появлением в северокавказских степях новой волны переселенцев из Средней Азии - массагетов, известных еще Геродоту (I. 204-216). Коренным пороком гипотезы остается использование ее сторонниками старых переводов К. Гана и В.В. Латышева, где игнорируется Албания и набег начинается с Мидии45. Правда, повод для рассуждений о "новом этносе" реален: это сообщение Диона (69. 15. 1) об "аланах, которые суть массагеты"; позже об аланах как о "древних массагетах" пишет и Аммиан Марцеллин (XXXI. 2.12; ср.: XXIII. 5.16). Ни тот ни другой не говорят, однако, о передвижении массагетов из мест первоначального расселения, а смешение этнонимов слишком часто встречается у древних и средневековых писателей, чтобы придавать этому значение непререкаемого свидетельства. Сообщение Аммиана Марцеллина полностью зависит от Кассия Диона46, а Дион далеко не первым заговорил о массагетах на западе. Лукан (Phars. II. 50; ср.: III. 282-283)
в 60-е годы помещал их на Дунае47, Валерий Флакк (Argon. V.125) — на Кавказе близ тех же "Каспийских теснин". Использование Дионом Кассием слова "массагеты" — факт чисто литературный. Историческое существование народа массагетов закончилось их растворением среди дахов к III в. до н.э., тогда же "закончилась трехвековая история деградации их названия"48.
Одно из правдоподобных объяснений тождеству аланов и массагетов предложил Э. Босворт. Дион как биограф Арриана наверняка был знаком с его трудами, в частности, с утерянной ныне "Аланской историей". Арриан, помимо того что лично встречался с аланами на поле боя, располагал материалом по племенам Средней Азии, собранным при создании "Анабасиса Александра", который и мог лечь в основу теории происхождения аланов от древних массагетов49. В любом случае "массагеты" Кавказа — это псевдо-историческая ученая конструкция, связавшая древнее наименование с новым племенем, а не показатель реальной наследственной связи двух разных по судьбам народов50.
Ход набега: южное направление. Независимо от планов иберийского царя, в ходе набега аланы преследовали собственную цель — военную добычу51. Их войско целиком состояло из всадников (только их учитывает составленная Аррианом "Диспозиция против аланов"), так что события разворачивались быстро. Использование аланами иберийской территории обеспечило, как можно понять, эффект внезапности. Албания, по словам Кассия Диона, была "опустошена", после чего аланы обруши-
лись на граничащую с Албанией Мидию (наверняка Мидия Атропатена)52, вторую по значимости (после собственно Парфии) область Парфянского государства, также подвергнув ее разгрому. Могли пострадать и близлежащие территории.
Возможным свидетельством вторжения аланов в северные области Парфии является "Арбельская хроника" клирика Мешихазехи, составленная на сирийском (арамейском) языке в VI в.53 Согласно ей, правитель области Адиабены (Северная Месопотамия) христианин Ракбакт, "при Вологеше втором, царе партавов", т.е. парфянском царе Вологесе II/III (129- 148)54, погиб в бою с какими-то восставшими варварами во главе с неким Кизо, разорявшими Карду (Гордиену, совр. Курдистан). 20-тысячное готовое к бою пехотное войско парфян при этом находилось в своей столице Ктесифоне. Неназванный противник прекратил военные действия, чтобы отразить нападение на их собственную страну "другого варварского народа", который и отступил после двухмесячных боев. В науке распространилось мнение, что в варварах Кизо следует видеть аланов 136 г.55 Поэтому требуется дополнительное изучение памятника с целью выяснения надежности его источников: в случае с нашим эпизодом намечается армянский след56, и возникает вопрос,
можем ли мы ожидать точности в рассказе о событиях, происходивших за три века до изобретения армянского алфавита57.
Осторожность необходима, но следует признать, что свидетельство Мешихазехи если не во всем, то в главном не противоречит другим источникам. Аланы действительно ненадолго задержались в парфянской Мидии (а возможно, и в соседних областях) и круто повернули на запад, где их набег захлебнулся. Дион Кассий краток: война завершилась, "коснувшись" (άψάμενος) Армении и Каппадокии, после откупа, полученного аланами от Вологеса, и страха, внушенного приготовлениями Арриана. Из двух исторических фигур первым назван Вологес.
Вологес. Кого имеет в виду Кассий Дион? Самая известная личность с этим именем — "великий царь" Парфии Вологес II/III (129-148). Однако еще А. Гутшмид высказал идею, что здесь подразумевается не парфянский, а не названный по имени армянский царь, поставленный Адрианом (SHA: Hadr. XXI. 11)58. А. Гутшмид опирался на армянские источники (Mos. Chor. 2. 65) о царе Валарше I (Valars), правившем в 117- 140 гг. К тому же выводу, но на основе Диона Кассия, пришел У.Ф. Буассевэн59. По его мнению, Вологес (I) Армянский — сын царя Санатрука из Осроены в южной Армении (смещенного и казненного Траяном), упомянутого в эксцерпте Диона (Ursinus. № 77), который ранее относили к эпохе Северов и идентифицировали как фрагмент 75. 9. 5, а сейчас — как 68. 9. 6 60.
То, что в 136 г. на Ближнем Востоке правили два царя с одинаковым именем и из одной династии Аршакидов, послужило причиной раскола среди историков, одни из которых принимают версию о парфянском61, другие — об армянском
царе62 во фрагменте 69. 15. 1. На наш взгляд, предпочтительнее выглядит "парфянская" версия.
Кассий Дион (69. 15. 1) так пишет о прекращении войны: έπειτα τών Άλανων τα μέν δώροις ύπο του Ούολογαίσου πεισθέντων, τα δέ καΐ Φλάυιον Άρριανον τον της Καππαδοκίας άρχοντα φοβηθέντων, έπαύσατο. Здесь два оборота genetivus absolutus в значении причинного придаточного предложения: из-за того, что аланы "были умиротворены дарами Вологеса" и "испугались Флавия Арриана", война завершилась. Противопоставление выражено частицами μέν - δέ. У.Ф. Буассевэн придает конструкции следующий смысл: аланы жестоко опустошили Албанию и Мидию в начале похода, но лишь "коснулись" (άψάμενος) Армении из-за своевременных даров царя Вологеса и Каппадокии из-за страха перед Аррианом63. Однако можно прочесть фразу и иначе. Дион подводит итоги не только заключительного этапа (когда она "коснулась" Армении с Каппадокией), а всей войны, которая велась по двум направлениям: через Албанию и Мидию на Парфию и через Армению и Каппадокию в сторону римских владений. Соответственно война завершилась на парфянском фронте — дарами парфянского царя64, на римском — отпором со стороны Арриана65.
Кроме того, необходимо взять в расчет следующее обстоятельство. Великая Армения, царь которой был посажен на престол Адрианом (SHA: Hadr. XXI. 11), была зависимым от Рима (или "клиентским") государством и частью Imperium Romanum, за чью безопасность в конечном счете отвечал легат провинции Каппадокия Флавий Арриан66. Среди частей его армии, помимо "союзников" из Малой Армении (провинция Каппадокия), находился отряд армян Васака и Арбела (Arr. Ekt. 12, 13), по убедитель-
ному предположению Т. Моммзена, из Великой Армении67, из чего следует, что Вологес Армянский до конца вел с аланами борьбу, а не подкупал их. Фемистий (Or. 38. 4) тоже говорит о том, что аланы были выдворены из Армении силой, а не подарками.
Имя Вологеса встречается еще в одном фрагменте Диона (Excerpta Ursiniana. № 55), прежде относимого ко времени Антонина Пия (138- 161)68, а сейчас - Адриана. "Послов, прибывших от Вологеса, по причине злокозненности Фарасмана, а также от языгов, просивших мира, он (Адриан) ввел в сенат, и, от своего имени подготовив, написал и зачитал им соответствующие ответы" (Dio Cass. 69. 15. 2). Контекст отсутствует, из-за чего данный эпизод иногда относят ко времени до аланского набега69, а в Вологесе видят армянского царя70. Но если, что весьма вероятно, жалоба на Фарасмана вызвана его призванием аланов71, логичнее предполагать парфянского "царя царей", Вологеса П/Ш, занятого в ту пору борьбой со своим соперником за трон Митридатом и неспособного (в отличие от армянского царя) отразить неприятеля. Аналогичный случай, кстати, имел место в 72 (или 75) г., когда к Веспасиану за помощью против аланов обращался другой парфянский Вологес (I), но получил отказ (Suet. Dom. 2. 2).
Ход набега: западное направление. Действия Арриана. Получив выкуп от Вологеса, аланы повернули от парфянских границ на запад, в сторону Армении и Каппадокии. Вряд ли этот поход на земли, подвластные Риму, входил в замыслы римского клиента Фарасмана: скорее инициатива принадлежала вошедшим во вкус аланам72. Они шли уже знакомым по набегу 72 г. маршрутом: Мидия — Армения73. Однако положение с
тех пор изменилось. Армения из парфянского стала римским вассалом, а Каппадокия — императорской провинцией с двумя легионами. Поэтому в дело вступил римский наместник Каппадокии консуляр Флавий Арриан.
Римский Восток в 136 г. был в трудном положении из-за последствий Иудейской войны 132—135/6 гг., оттянувшей большие силы из разных провинций, в том числе из Каппадокии. Все же Арриан сумел быстро собрать значительные силы: два легиона — XV Аполлонов в полном составе и вексилляцию XII Молниеносного с соответствующим числом вспомогательных войск (до 4 ал и 10 когорт), к которым присоединились отряды ополчений территорий, прилегавших к черноморскому побережью (трапезунтцы, ризианы, колхи), а также союзные отряды из Малой и Великой Армении. Общая численность войск по разным подсчетам составляла от 11 до 28 тыс.74, но, скорее всего, была близка к цифре в 20 тыс.75 Армия выступила под командой самого Арриана, имея целью преградить аланам дальнейший путь вглубь Малой Азии. По-видимому, Арриан встретил противника в угрожаемой области, где-то в северной Армении76. По мнению Э. Босворта, долина в несколько километров с холмами по краям, выбранная для диспозиции (Arr. Ekt. 11), соответствует рельефу местности в районе дислокации XV Аполлонова легиона в Сатале (Малая Армения), недалеко от современного Эрзурума77. План операции был таков: войска на марше идут походной колонной (длиной до 5 км), с усиленным конным охранением, при встрече с противником они занимают боевую позицию между двумя холмами, выстроив пехотную фалангу из обоих легионов в восемь шеренг — четыре первые с пиками, остальные четыре с метательными копьями, — имея на флангах вспомогательные отряды, а в тылу
конницу и артиллерию. Диспозиция была выбрана оборонительная: пехота отражает атаку аланских панцирников по центру, а в случае попытки охвата одного или обоих флангов конница, поставленная в тылу, атакует во фланг самих аланских конников78.
В науке нет согласия по вопросу о том, произошла или нет битва согласно сценарию, задуманному Аррианом79. "Диспозиция против аланов" еще не сама битва, тем более что она несет явные следы литературной доработки. Кассий Дион пишет, что аланы не были разбиты, но отступили, "испугавшись" приготовлений Арриана. Скорее всего, крупных боевых действий на территории Каппадокии и Малой Армении не велось, поскольку аланы, обремененные добычей, не захотели ввязываться в серьезную борьбу и двинулись в обратном направлении через Великую Армению80. Но нет оснований утверждать, что боевых действий, вообще не было: Дион называл столкновение с аланами "войной", и поздний энкомий Фемистия (Or. 34. 8) прославляет Арриана как стратега, человека "слова и дела" именно за эту кампанию81.
А. К. Нефёдкин полагает, что поход Арриана окончился "демонстрацией силы" на границах Каппадокии82. Такой исход противоречил бы традиционной для Рима стратегии устрашения варваров83. Арриан, потративший много сил на военные приготовления, должен был подумать о закреплении успеха. Ритор Фемистий в своей 34-й речи (385 г.), славил двух выдающихся философов эпохи Антонинов: Флавия Арриана (Άρειανός) и Квинта Юния Рустика в таких словах: "Римские полководцы пересекали Каспийские ворота, изгоняли аланов из Армении, устанавливали границы иберам и албанам. Во всех этих
случаях они занимали эпонимную должность консулов" (Or. 34.8; ср.: 34. 20)84. Фемистий неточен в деталях. Он приписывает должность ординарного консула, которую занимал Рустик в 162 г., Арриану, бывшему лишь консулом-суффектом около 129 г., а успехи Арриана в борьбе с аланами — Рустику, и перевертывает последовательность событий: поход к Каспийским воротам, конечно, не предшествовал, а следовал за изгнанием аланов из Армении85. Но в своей основе информация Фемистия признается достоверной86. Пребывание Арриана в Иберии подтверждает писатель VI в. Иоанн Лид в пассаже о Каспийских воротах Кавказа. По его словам, лучшее их описание дал "управлявший (ήγησάμενος) всем краем" наместник (άρχων) Арриан (Ioan. Lyd. De magistr. III 53. 1 = Roos-Wirth. Те. 14) 87. Конкретным результатом успешных военных действий Арриана стали проведение новой иберо-албанской границы88 (возможно, в пользу Фарасмана, которому новый император Антонин Пий "расширил царство" (Dio Cass. 69. 15. 3; SHA: Pius. IX. 6)), усиление контроля за Иберией (вероятно, через внедрение в окружение Фарасмана в качестве своего рода "царева глаза" (supervisor) Публия Агриппы, персонажа Армазской билингвы) и общая стабилизация в Кавказском регионе в конце правления Адриана 89.