245

АРХИТЕКТУРА В ВОСТОЧНЫХ ИЮЖНЫХ ПРОВИНЦИЯХ

Богатый материал по истории провинциальной римской архитектуры I—II веков н. э. дают южные и восточные районы Средиземноморского бассейна. С ростом этих районов Римской империи теснейшим образом связано широкое развитие средиземноморской торговли, которой благоприятствовали длительный мир и безопасность внутриимперских путей сообщения. Через Финикию, Сирию и т. д. шли также торговые пути в страны Южной Азии и в Китай.
Города Сирии и Палестины: Дамаск, Пальмира, Гелиополь (Баальбек), Иерусалим (восстановленный Адрианом под новым названием Элии Капитолины) и т. д., становились в это время значительными торговыми центрами, причем быстро изменялся и их архитектурный облик.
Не в меньшей мере это относится и к Африке, где урбанизация шла чрезвычайно быстро. Рост торговли и земледельческого производства, а также расширение кадров администрации притягивали в города большие средства. Обширное градостроительство Траяна и Адриана еще более ускоряло процесс перерождения провинций.
На южных и восточных окраинах Империи создавались в эту эпоху многочисленные архитектурные ансамбли и отдельные памятники, в которых своеобразно сочетались италийские формы с местными строительными приемами и с местным декоративным искусством. При этом особенно важно то обстоятельство, что в Сирии и в Северной Африке, так же как в Галлии и в Испании, основным строительным материалом оставался тесаный камень.
Еще недавно существовало мнение, что римские города Передней Азии, с характерными для них колоннадными улицами, сохранили архитектурный облик, который они получили в период эллинизма. Раскопки последних десятилетий не только показали с полной очевидностью, что такие города, как Пальмира, Баальбек и Гераса, полностью построены или перестроены в римское время: даже в старых эллинистических центрах (например, в Антиохии на Оронте, в Эфесе, Милете и других городах) все колоннадные улицы и многие парадные ансамбли, изменившие их облик, были сооружены в римскую эпоху, по большей части во II—IV веках. По характеру своей планировки и украшения улиц и площадей города Передней Азии принципиально не отличаются от городов Северной Африки.
Сирия. В силу своего центрального положения на Ближнем Востоке Сирия наследовала традиции окружавших ее культурных народов Древнего мира: сперва — вавилонян, хеттов, египтян и финикиян, затем — греков и, наконец, — римлян. От египтян и финикиян сирийская архитектура заимствовала искусство каменной кладки из крупных блоков и грандиозные концепции обширных архитектурных ансамблей; эллинистические мастера Малой Азии принесли в Сирию ордер, который в I—II веках н. э. приобрел, в свою очередь, римские черты.
Применение ордера в восточных районах было гораздо более свободным, чем в Италии. Ордер понимался здесь чаще всего не как канон, а лишь как тема, на которую каждый мастер давал свои, более или менее новые вариации.

246

Сирийские храмы. Интенсивное строительство захватило во II веке н. э. не только упомянутые выше крупные торговые центры Сирии, но и всю окружающую их страну. Этот расцвет продолжался до середины третьего века. Храмы, в особенности в горных районах Ливана, строились многими десятками, и их развалины дошли до нас в громадном количестве. Зачастую это священный участок с несколькими храмами, которые имеют почти всегда каждый свою особую ограду. Примером может служить храм в Хэссн-Солеймане, стоящий в глубине двора, окруженного стеной (табл. 62, фиг. 1, 2, 3). Главный вход во двор решен в виде колонных портиков, маскирующих с обеих сторон три проема, из которых средний выделяется своими размерами и своим венчанием полуциркульной аркой. Самые храмы во всех сирийских ансамблях построены по классическим схемам антового, простильного или перистильного храма, причем постановка храма в глубине двора на высоком подии с лестницей с одного только главного фасада совершенно совпадает с принципами римской храмовой композиции. Своеобразно внутреннее решение сирийских храмов. Как и в римских храмах, культовая статуя в них стояла у задней стены. Но вместо абсиды римских храмов, целла храмов Сирии заканчивается в глубине поднятым на высокий подий адитоном. Как подий, так и богатая декорация адитона чаще всего расчленяются по принципу трехчастного деления. На подий, в адитон, ведут лестницы, расположенные посередине и с левой стороны; в правой части подия обычно бывает устроена дверь, дающая доступ в служебное помещение под адитоном, так называемую крипту. Средняя часть адитона шире боковых, и ее значение еще подчеркивается особой обработкой венчающей части. Масштаб трехнефного балдахина над адитоном обычно значительно мельче, чем масштаб самой целлы; это как бы маленький храм внутри большого. Колонны его были чаще всего мраморными; антаблемент, фронтон и арки— деревянными. О композиции такого интерьера, характерного для многих храмов Ливана, дает представление реконструкция храма в Ниха (табл. 62, фиг. 4). В южной части Сирии (Гермон) адитон отделялся от самой целлы более или менее закрытой стеной, которая в большей степени изолировала святая-святых от собравшихся в целле.
На фоне массового строительства храмов в Сирии выделяются своей грандиозностью ансамбли некоторых крупных торговых центров, в особенности — ансамбли Пальмиры и Баальбека, дающие, однако, лишь наиболее богатое и наиболее монументальное выражение тех идей, на основе которых построена композиция и множества других, менее крупных сирийских храмов.
Ансамбль в Баальбеке. Баальбек (др. Гелиополь) лежит в долине между двумя горными хребтами Сирии — Ливаном и Антиливаном. Район богат твердым известняком прекрасного качества, который широко применялся на месте в качестве строительного материала и был даже предметом экспорта. Грандиозным впечатлением, производимым архитектурными памятниками Баальбека (табл. 63—68), последние обязаны в значительной степени каменной технике, унаследовавшей традиции древнего Египта и Финикии.
Основу архитектурного ансамбля Баальбека составляли три храма: Большой, Малый и Круглый (табл. 63, фиг. 1, 3; табл. 64, фиг. 3). Большой храм, являвшийся доминантой всего ансамбля и конечным пунктом развернутого перед ним главного архитектурного комплекса, возвышался на 8—9-метровой искусственной платформе в глубине монументально оформленного двора. Рядом с этим двором стоит ныне полуразрушенный Малый храм, ось которого параллельна оси главного комплекса. Круглый храм несколько отодвинут в сторону и его ось не связана с осями двух других храмов. Перед двором, на котором стоял Большой храм, был расположен другой двор, имевший шестиугольную форму. Шестиугольный двор, в свою очередь, предварялся пропилеями, на которые вела лестница с 42 ступенями (табл. 63, фиг. 4). Глубокий 12-колояный портик пропилеев замыкался двумя невысокими двухэтажными башнями. Антаблемент портика над средним пролетом, увеличенным по сравнению с соседними, был, невидимому, изогнут в форме арки. Судя по изображениям на монетах, над шестью средними колоннами возвышался трехугольный фронтон. Шестиугольный перистильный двор служил как бы вестибюлем главного дво-

247

ра. Из пропилеев в шестиугольный двор и из шестиугольного в большой двор вели по три дверных проема. Эти трехпроемные порталы встречаются и в других храмах Сирии (например, в Хэссн-Солейман; табл. 62, фиг. 2—3). В глубине большого, также перистильного, прямоугольного двора, размером 88 х 100 м, стоял жертвенник; по сторонам размещались два бассейна для омовений. За галлереями, окружавшими двор, открывались чередующиеся прямоугольные и полукруглые экседры, со сводчатым покрытием (табл. 64, фиг. 2; табл. 65, фиг. 3). Стены этих экседр были богато декорированы монументальными пилястрами во всю их высоту и эдикулами, расположенными в два яруса.
Большой храм восходит к I веку н. э.; но весь ансамбль закончен только при Северах, в начале III века. В процессе строительства первоначальный проект несколько раз изменялся; архитектура большого двора, пропилеев и шестиугольный двор скорее всего относятся ко II веку.
Большой храм в Баальбеке. Большой храм (так называемый храм Юпитера, известный ранее как храм Солнца) был построен, вероятно, при Нероне. От Большого храма сохранились лишь фундаменты из гигантских каменных блоков да шесть колонн с антаблементом (табл. 65, фиг. 2). В задней стене видна особенно крупная кладка: три блока (размер одного из них 19Х3.6 X 4,16 м), получивших название «трилитон», достигают веса до 500 т каждый (ср. табл. 63, фиг. 2). Они уложены на высоте 8 м над уровнем земли, поверх других больших блоков, служащих цоколем подия. Храм представлял собой десятиколонный псевдодиптер с 10 X 19 колоннами, размерами в плане 49 X 90 м, и был одним из крупнейших храмов древнего мира. Целла Большого храма не сохранилась. Еще стоящие на своих местах шесть гладких монолитных коринфских колонн северного фасада, с их богатым антаблементом, производят впечатление исключительной грандиозности. Их высота — около 19,6 м, при диаметре около 2 м и высоте антаблемента около 4,5 м.
Частая расстановка колонн в храмах Баальбека (не больше чем 1,5 диаметра в интерколумнии) способствует еще большему усилению впечатления значительности их масштаба.
Фриз антаблемента очень высок и имеет в каждом интерколумнии по пяти кронштейнов, поддерживающих попеременно выступающие вперед и соединенные гирляндами фигуры льва и быка (табл. 68, фигура 2). Храм возвышался своим фронтоном более чем на 40 м над уровнем местности и доминировал над всей окружающей долиной.
Несмотря на то, что Большой храм с прямоугольным двором, шестиугольный двор и пропилеи строились не одновременно, они представляли собой единый архитектурный ансамбль. Характер этого ансамбля несколько менялся по мере его роста. Первоначальная, более простая его композиция ограничивалась большим, окруженным портиками двором с монументальным храмом в глубине. Пристройка шестиугольного двора и пропилеев удлинила путь к храмовому святилищу, напоминая в этом отношении тенденции, лежавшие в основе последовательного удлинения оси некоторых египетских храмов. Сугубо подчеркнутое фронтальное развертывание пропилеев вносило в римскую композицию характерную сирийскую черту. Пропилеи решены как фасад не отдельного здания, а обширного архитектурно-пространственного ансамбля, о грандиозности и блеске которого должен был говорить их величественный и роскошный портик.
Путь к святилищу Большого храма слагался из ряда этапов, архитектурно развивавших в разных формах тему подчеркнутой торжественности и мощи, с последовательным нарастанием общего впечатления от всего ансамбля. Первый этап — подъем на грандиозно -широкую, пятидесятиметровую лестницу, над которой возвышалась не менее грандиозная колоннада пропилеев; за колоннадой—величественный интерьер портика и монументальный трехпролетный портал-перед входом на шестиугольный двор, создающий обстановку священного окружения, подчеркнутого необычной формой плана; затем снова — монументальный портал и выход на огромный открытый двор. После поперечного пространства портика пропилеев и центрического пространства небольшого шестиугольного двора — широкий простор окруженной портиками площади перед храмом, становящимся зрительно все грандиознее по мере приближения к нему. Для тех, кому был открыт доступ в са-

248

мый храм, дальше шло повторение, в видоизмененной форме, пройденного ряда этапов: лестница, поперечный портик,поперечное пространство пронаоса и продольный интерьер величественной целлы со священной статуей, поднятой на подий и окруженной пышным архитектурным обрамлением адитона.
Два основных мотива определяли архитектурный облик главной пространственной части этого ансамбля — предхрамового двора: его открытая просторная площадь и доминирование над нею огромного храмового фасада. В создании этих мотивов играло роль, во-первых, соотношение огромных размеров двора и сравнительно небольшой высоты перистиля; во-вторых, — соотношение площади двора и грандиозной высоты храма.
Малый храм в Баальбеке. Малый храм (так называемый храм Вакха, известный ранее как храм Юпитера) построен во II веке и сравнительно хорошо сохранился (табл. 65, фиг. 1). По размерам плана он равен Парфенону, но, несмотря на свою большую высоту, проигрывает во впечатлении из-за соседства с Большим храмом. Он представляет собой по типу восьмиколонный периптер, с 8 х 15 колонн, размером в плане 34 X 66 м. Сохранившиеся стены целлы, возможно, имевшие сводчатое покрытие (пролетом 20 м), расчленены часто расставленными пилястрами с полуколоннами коринфского ордера, раскрепованного во всю высоту, т. е. с выступами антаблемента и пьедесталов (табл. 67). Промежутки между полуколоннами были оформлены в нижнем ярусе арочными нишами, в верхнем — эдикулами, от которых в настоящее время остались лишь рельефные сандрики (ср. рис. 35). В нишах и в эдикулах стояли статуи. В глубине целлы, на высоком подии возвышался типичный для святилищ Ливана трехнефный адитон. Его относительно небольшой масштаб подчеркивал размеры всей целлы. Развивая идеи, заложенные в композиции других сирийских храмов, строитель Малого храма Баальбека поставил по бокам адитона пилоны, решенные в том же огромном ордере, что и стены храма. Благодаря этому, архитектура адитона здесь была теснее связана с архитектурой целлы.
Наружная архитектура Малого храма также имеет ряд характерных для Сирии особенностей. Средний интерколумний на входном фасаде увеличен по сравнению с соседними. Потолок галлерей покрыт каменными плитами с вогнутой поверхностью, украшенной плоским геометрическим орнаментом (табл. 68, фиг. 4). Огромный входной проем в целлу высотой 12,6 м и шириной 6,3 м обрамлен каменным наличником с богатой орнаментацией (табл. 66).

35. Стена в интерьере храма в Менджель Анджар, Сирия

По своим формам храм сходен с портиками и экседрами, окружающими двор Большого храма (табл. 65, фиг. 3; табл. 68, фиг. 1, 3, 5, 6). Многие детали трактованы, однако, несколько отлично от двора. Обычно по аналогии с Малым реконструируется и Большой храм, что вряд ли отвечает более раннему времени его постройки.
При наличии всего ее былого декоративного богатства, когда на первый план выступало красивое сочетание архитектурных форм и скульптуры, целла Малого храма производила, конечно, совершенно иное впечатление, чем теперь. Два этажа ниш и эдикул придавали полуколоннам и пилястрам целлы масштаб так называемого колоссального ордера, сыгравшего позднее важную роль в архитектуре европейского барокко (ср. рис. 35). Еще более острое, обычное для Сирии масштабное сопоставление —в необычайно огромном дверном пролете, по сторонам которо-

249

го расположены кажущиеся миниатюрными дверные проемы нормальной величины (табл. 66). С барокко роднит целлу Малого храма и насыщенность ее интерьера пластикой архитектурной декорации. Пластическая обработка стен колоннами, эдикулами и нишами повторяется во всех частях баальбекского ансамбля. Отдельные элементы этой архитектурной композиции: огромные колонны, эдикулы, ниши и т. п., можно найти и много ранее, например в оформлении эллинистических театральных сцен, в римских храмах и форумах, но объединение всех этих элементов в архитектурное целое знаменует преобладание количественных эффектов — своеобразную гигантоманию, далекую от начал подлинной классики.
Исторически важной чертой архитектуры баальбекского ансамбля является мастерское художественное использование выразительности каменной стены, связанное с особой, свойственной сирийской архитектуре, любовью к чистой квадровой технике и к монументальности гигантского тесаного камня. Так, мощные полуколонны целлы Малого храма, это — не просто полуколонны, а высеченные в камне выступы крупноквадровой стены; ниши между ними — вырезы в ее массивной каменной кладке; сандрики — это рельефная обработка каменных блоков, а не отдельно изготовленная архитектурная деталь. Выполнение всех этих форм в другом материале или покрытие стуком лишило бы их значительной доли художественной выразительности.
В соответствии с увеличением композиционной роли тесаной каменной стены, в Баальбеке намечается также сдвиг в трактовке рельефной декорации, изменение характера которой особенно заметно, например, в портале Малого храма и в венчаниях полуциркульных ниш (табл. 66; табл. 68, фиг. 3). Это изменение хорошо заметно при сравнении наличников дверей в Баальбеке и в Пантеоне. Вместо трактовки наличника, как обычно в форме архитрава, в Баальбеке почти весь наличник покрыт богатым рельефным орнаментом. С этим связано в Баальбеке и изменение, характера порезки. Порезка на ряде деталей имеет в Баальбеке довольно глубокий рельеф с более сильной игрой светотени, но диференцированная пластика различных деталей принесена здесь в жертву все объединяющей живописно-ажурной каменной резьбе. Это приводит к объединению основных форм в общее узорное целое без разделяющих гладких плоскостей, что помогает выявлению крупных масштабов архитектуры, при которых мелкая пластика деталей в значительной мере утрачивает свой смысл.
Целиком построенная на применении традиционных архитектурных форм и элементов архитектура баальбекского ансамбля обнаруживает в то же время новый архитектурный замысел и свободное обращение с классическими композиционными и декоративными канонами. Пронизанная явным стремлением к максимальной выразительности, она достигает наибольшего своеобразия в Круглом храме — сооружении, гораздо более значительном по своим размерам, чем это может казаться, если судить по его обычному графическому и фотографическому изображению (табл. 64, фиг. 1).
Круглый храм в Баальбеке. Внутренний диаметр целлы Круглого храма равен 8,9 м (рис. 36). Сложенная из крупных камней насухо и крытая куполом такой же техники, постройка имеет подий с лестницей и четырехколонным портиком на северной стороне. Колонны поддерживают концы дугообразных в плане отрезков антаблемента. В промежутках между колоннами устроены ниши, покрытие которых обработано в виде раковин, а архивольт переходит в горизонтальные отрезки антаблемента (ср. рис. 37).
Композиция Круглого храма в своей основе воспроизводит приемы наружной и внутренней архитектуры Малого храма в применении их к зданию круглой в плане формы. Из внутренней архитектуры Малого храма здесь применены ниши и ордерные раскреповки в крупкоквадровой, гладко-тесаной стене. Прямоугольные в плане, раскреповки заменены на наружном фасаде Круглого храма криволинейными, в соответствии с доминирующими округлыми формами главных частей композиции: центрального объема и ниш, что приводит к богатой игре светотени и сложному сочетанию объемных форм. В результате сочетания круглой формы здания с прямоугольным в плане портиком и применения криволинейных раскреповок и широкой расстановки колонн, — в Круглом храме достигнуто чрезвычайное богатство архитектурной композиции. В особенности вырази-

250

36. План Круглого храма в Баальбеке

телен совершенно новый для римской архитектуры контраст округлого центрального объема, с одной стороны, и заостряющихся раскреповок антаблемента и подия, — с другой. На расстоянии динамика контрастирующих форм храма кажется спокойнее, и на первый план выступает монументальная сторона его архитектуры.

37. Обработка внутренних ниш в южных воротах на агоре в Эфесе (время Августа)

В настоящем состоянии, когда в нишах отсутствуют статуи, интерколумнии лишены, однако, своих композиционных акцентов, дополнявших архитектуру пластикой скульптурного изображения. Храм кроме того совершенно утерял свою стройность, так как оказался стоящим в довольно тесном углублении. Отсутствует сейчас и венчание храма. Между тем забота о целостности композиции видна в самых различных частях Круглого храма, например, в опоясывающем верх целлы фризе, который соответствует высоте капителей пилястр и колонн и продолжает ограничивающий их снизу астрагал. Крепко связана с наружной поверхностью стены и сама ниша: из трех элементов ее сандриков, два — фриз и карниз образуют архивольт на поверхности стены, третий элемент — архитрав, огибает внутреннюю полость ниши (ср. табл. 68, фиг. 3). Интересно повторение дуги с отогнутыми концами в плане большого антаблемента и на фасаде сандриков над нишами, где появление этой формы вполне мотивировано необходимостью скрепить по концам и связать с боковыми пилястрами все три составных элемента сандрика: архитрав, фриз и карниз.
Несмотря на близкое сходство баальбекской архитектуры с архитектурой самого Рима и римских провинций, баальбекский ансамбль стоит в римской архитектуре несколько особняком. И даже в архитектуре римской Сирии, где можно встретить близкие аналогии его отдельным частям, он является памятником, исключительным как по своему масштабу, так и по своеобразию общего художественного облика. Глубокие стилистические изменения, наметившиеся в баальбекском ансамбле, нашли себе дальнейшее развитие в архитектуре поздней Империи, а затем в монументальной архитектуре Ближнего Востока, в том числе — в замечательном зодчестве народов Кавказа и Закавказья.
Пальмира. Исключительно интересной архитектурной достопримечательностью многих римских и романизованных городов на Востоке и в Африке были улицы с крытыми портиками, вместо открытых тротуаров. Лучше всего сохранились остатки таких улиц в Пальмире (Тадмор), городе-оазисе в Сирийской пустыне между Дамаском и Евфратом (табл. 69, фиг. 3; ср. табл. 75).
Пальмира была важным перевалочным пунктом на большой торговой дороге, связывавшей страны Средиземного моря с Месопотамией, Индией, Аравией и Ираном.

251

В Пальмире кончалась колесная дорога из Сирии и начинался караванный путь через пустыню. Расширение Римской Империи и связанное с ним оживление торговли Запада с Востоком дало мощный толчок обогащению города.
В первые века нашей эры Пальмира стала своего рода провинциальной столицей. Наибольшее возвышение ее относится к середине III века, когда под властью воинственной и образованной пальмирской царицы Зиновии объединился ряд ближневосточных областей, в том числе Сирия, Египет и значительная часть Малой Азии. Соперничество Зиновии с Римом привело к гибели основанную ею крупную ближневосточную державу. Памятником расцвета Пальмиры в первые века нашей эры являются развалины замечательного архитектурного ансамбля города (табл. 69—71), с его «колоннадными улицами», величественным храмом Баала и монументальными башнеобразными гробницами (табл. 69, фиг. 2).
Главная улица (табл. 69, фиг. 3) имела в ширину 11 м. Стержни ее десятиметровых колонн состоят из двух больших блоков, между которыми был вставлен барабан с консолью для статуи. Число колонн исчислялось сотнями. К главной улице примыкали общественные здания, театр, святилища, торговые помещения. Главная улица заканчивалась скошенной в плане трехпролетной аркой с тремя проходами, сравнительно хорошо сохранившейся и, в настоящее время тщательно реставрированной (табл. 71).
Скрещения колоннадных улиц были оформлены «тетрапилонами», т. е. четырехстолпиями; боковые выходы с улицы — огромными арками.
Храм Баала в Пальмире. Святилище Баала в Пальмире (I—III века н. э.) представляет собой 8 X 15-колонный псевдодиптер (55,3 x 30,3 м по верхней ступени), стоящий посередине огромного квадратного двора (табл. 69, 70).
Самый храм восходит к I веку; он проектировался и был начат постройкой, как нормальный псевдодиптер со входом на одной из коротких сторон. Уже в процессе работ было принято новое решение, быть может, отражающее требования культа и усиление местных восточных традиций. По обоим концам целлы было устроено по адитону, так что вход пришлось перенести на длинную сторону. Этот вход, несколько смещенный и с поперечной оси храма, отмечен грандиозным порталом (табл. 70, фиг. 5), который встроен в перистазис и ось которого совпадает с осью выброшенной, ради устройства портала, колонны. Портал украшен богатым плоским орнаментом.
Каннелированные колонны коринфского ордера сильно вытянуты в высоту (отношение диаметра к высоте 1 : 11 3/4 (табл. 70, фиг. 1). Колокол их капителей был одет бронзовыми украшениями, которые не сохранились. В трактовке деталей ордера, орнамента и особенно в рельефных изображениях богов и мифологических сцен проявилось сильное влияние Востока.
Значительно позднее постройки самого храма, уже во II веке — первой половине III века, площадка храма, приподнятая на 4 м, была окружена высокой стеной, обнесенной с внутренней стороны грандиозным перистилем (табл. 70, фиг. 3; табл. 69, фиг. 1). Размеры этого перистиля достигают 176 х 1.75 м. Вход отмечен пропилеями, которые стоят по оси портала храма; таким образом, самый храм, вследствие несовпадения его оси с осью портала, несколько сдвинут с оси пропилеев. Как стена, так и колоннада двора со стороны входа значительно выше, чем на трех остальных сторонах. Колонны здесь гладкие, довольно тяжелых пропорций. По трактовке коринфского ордера, дворовые колоннады близки к колоннадам улиц. Наружный фасад ограждающей стены украшен ордером пилястр и окнами с сандриками.
Декоративный ордер. Применение ордера в качестве средства украшения стены издавна имело место в архитектуре Италии, например в Базилике и в жилых домах Помпей. В таких памятниках самого Рима, как театр Марцелла, Колизей, Проходной форум, арка Тита и интерьеры Дворца Флавиев на Палатине, этот композиционный прием вылился в грандиозные, монументальные формы. Декоративное применение ордера широко распространилось в восточных и в южных провинциях империи; ярким примером его может служить описанный выше храмовый ансамбль в Баальбеке. Своеобразное развитие ордерная декорация получила в фасадах скальных гробниц северо-западной Аравии.

252

Горные районы Сирии и Палестины и северо-западной Аравии, до присоединения их Траяном к Римской империи, пережили время своего расцвета со II века до н. э. до I века н. э. Столицей объединявшего эти районы Набатейского царства был город Петра, около которого сохранились во множестве скальные гробницы с различной, часто весьма неясной датировкой. Ранние скальные гробницы примитивны по своей архитектуре.
Гробница в Петре. Фасад одной из этих гробниц, повидимому, сравнительно ранней, Эль-Хазнэ, представляет собой декоративно обработанную поверхность (высотой более 30 м) огромной скалы, внутри которой была высечена небольшая погребальная камера (табл. 72, фиг. 3). Нижний этаж двухъярусной фасадной композиции решен в виде шестиколонного портика, в котором четыре средние, слегка выступающие колонны несут невысокий фронтон. Круглый павильон второго яруса покрыт конической крышей; по сторонам от него две пары колонн, несущих отрезанные углы фронтона. Павильон создает вместе с портиком свободную и сложную декоративную композицию, насыщенную сильными светотеневыми и пластическими контрастами.
Библиотека в Эфесе. Чисто декоративное применение ордера можно наблюдать и в архитектуре других восточных римских провинций. Характерными примера ми этого рода архитектуры на почве Малой Азии являются фасад библиотеки в Эфесе и сцена театра в Аспенде.
Библиотека в Эфесе, построенная пои Траяне около 115 г., состояла из зала 10,92х X 16,72 м со входом по длинной стороне (табл. 72, фиг. 6 и 7). Середина противоположной стороны была обработана в виде абсиды, в которой стояла огромная статуя. Стены зала были расчленены на два яруса, чем подчеркивался масштаб и значение абсиды. Нижняя колоннада поддерживала антресоли, рукописи хранились в нишах стены.
Интересен в фасаде библиотеки прием сочетания двухколонных портиков (эдикул) нижнего и верхнего яруса: верхние портики помещены не над портиками же нижнего яруса, а над промежутками между ними, так что образуется композиция, построенная по принципу шахматной доски.
Театр в Аспенде. Театр в Аспенде (южное побережье Малой Азии; табл. 73) построен архитектором Зеноном при императоре Марке Аврелии (161 —180). Театр расположен с использованием склона холма, план его орхестры несколько более полуокружности; в других отношениях театр типично римский. Верхний ярус зрительных мест увенчан портиком. Сводчатые проходы к местам для зрителей находились под ложами, которыми заканчивался первый ярус, что является характерной чертой римских театров. Вместимость театра — 7000 зрителей. Внешний диаметр — 94 м. Деревянный проскений был приподнят на 1,5 м.
По сохранившимся остаткам наружного фасада сцены можно представить себе объем сценической коробки длиной 60 м и высотой 22 м. По краям его находились две лестницы для сообщения между ярусами сцены. Основное членение, в форме простой полки, не доведенной до краев, служит для выделения главного этажа, что придает всему фасаду единство и законченность. Лежащие над ним два яруса проемов (из которых верхние служили для отвода воды с навеса над сценой) и все другие малые окна трактованы как подчиненные элементы. Дверные проемы уменьшаются по мере их удаления от середины. Лестничные окна ясно выражены и композиционно заканчивают стену по сторонам. Наверху выступают два ряда консолей, вероятно, предназначавшихся для мачт, которые должны были поддерживать навес над проскениумом. Изнутри стена сцены, служившая декорацией для театральных представлений, образует прямую противоположность суровой простоте внешнего фасада. Два яруса гранитных и мраморных колонн (внизу ионических, наверху коринфских) раскреповываются попарно и увенчиваются чередующимися треугольными и сегментными фронтонами. Это богатое решение представляло собой как бы осуществленную в пространстве композицию стены в помпейских росписях, которые, в свою очередь, вероятно, изображали театральные декорации эллинистического времени.
Аналогичные решения встречаются в нимфее и в парадных воротах южного рынка Милета (табл. 72, фиг. 1), а также и во многих других памятниках.

253

Провинциальная архитектура, как указано выше, получила значительное развитие во II веке также и в Северной Африке, где в широких масштабах реконструировались старые города, основывались новые городские центры и создавались заново обширные архитектурные ансамбли.
Тимгад. К числу таких, выстроенных по единому замыслу ансамблей относится город Тимгад (Тамугади; табл. 74—76) в северной Африке (Алжир). В 100 г. н. э., как гласит надпись на мемориальной арке, Траян основал здесь военную колонию, которая начала расти благодаря своему выгодному торговому положению. Город получил четкую регулярную форму, приближающуюся к квадрату (330 X 360 м), с крестообразным лагерным пересечением главных улиц.
Собственно город был невелик, и его застройка проведена в очень мелком масштабе (табл. 74, фиг. 8; табл. 76, фиг. 2). Жилые дома, по преимуществу одноэтажные, соединялись в небольшие квадратные в плане кварталы — 20 х 20 м; улицы между кварталами имели всего 5 м ширины. Главные магистрали, обрамленные портиками, защищавшими прохожих от палящих лучей африканского солнца, вели к центру города, к форуму (табл. 75). Замкнутый мощеный двор форума (50 X 43 м), окруженный колоннадой, был обстроен торговыми помещениями и общественными зданиями (базиликой, курией и др.; табл. 74, фиг. 2). К югу от форума располагались театр и общественные бани, к северу — библиотека (табл. 74, фиг. 8). Вскоре после основания города строительство вышло за пределы бывшего лагеря. Город стал беспланово обстраиваться по окраинам. На юго-западе, за стеной, поднялся над городом Капитолий; на севере и юге были построены большие термы, рынок, богатые дома и т. д.
Арка в Тимгаде. Арка в Тимгаде, оформляющая юго-западный вход в город, хотя и носит имя Траяна, построена позже (табл. 76). Эта трехпролетная арка очень своеобразна по своей композиции. Крайние два прохода ее обрамлены выступающими за плоскость стены колоннами, несущими антаблемент с сегментными крепованными фронтонами. В глубине их дан дополнительно тот же мотив обрамления для верхних проемов, также с крепованными антаблементами. В решении арки был применен целый ряд сложных композиционных приемов: глубокий рельеф, многократная креповка, кривые линии на фасадах. Акцентировка крайних проемов характерна вообще для композиции монументальных арок в Африке; акцент в них делается преимущественно на боковых частях фасада. Так, в крестообразной в плане арке Тебессы (постройка Каракаллы; табл. 77, фиг. 3, 7) боковые стороны каждого из фасадов украшены парой колонн с общей раскреповкой.
Лептис Магна. Примером лишь реконструированного римлянами африканского города с длинной предварительной историей может служить город Лептис Магна в Триполитании, развившийся из старой финикийской колонии. К началу II века относятся в Лептис Магна реконструкция гавани и новые замечательные центры городской жизни: форум с базиликой и термы с палестрой. Планировка форума с поставленной поперек него трехнефной базиликой (90 X 130 м) повторяет в основных чертах планировку форума Траяна: так же как и в Ульпиевой базилике, поперечная ось и здесь подчеркнута большими полукружиями по концам здания. На форуме особенно следует отметить применение аркады по колоннам; этот мотив, применявшийся, по-видимому, с первой половины I века до н. э., приобрел здесь необычный масштаб и монументальность. Термы имеют симметричный, уравновешенный план, как и несколько более ранние римские термы Траяна. При Септимии Севере, который был родом из Лептис Магна, город пережил новый расцвет, отмеченный аркой этого императора, созданием нового форума и новой, более богатой отделкой старых зданий (например, резными пилястрами и мраморной облицовкой базилики; табл. 78, фиг. 1).
Существенной особенностью зданий Лептис, как и других центров Северной Африки, является их материал: вместо столичного бетона с конструктивной кирпичной облицовкой, здесь, как и в Сирии, преобладает прекрасная тесаная кладка стен, арок и сводов. Введение кирпича в конструкции распространилось здесь лишь позднее — в III веке (табл. 78, фиг. 2 и 3).
Распространение культуры и строительство в Африке не ограничивалось одними городами. Главным богатством страны ос-

254

тавалась земля, сосредоточенная в значительной своей части в руках крупных владельцев. Большое число богатых вилл выросло поэтому в африканских имениях римской и местной знати (например, вилла в Утине, см. рис. 30). Эти виллы и городские дома отделывались с большой роскошью, о которой свидетельствуют, между прочим, сохранившиеся полы с разнообразными мозаиками, в которых изображение охоты, рыбной ловли и сельскохозяйственных работ связано с показом местных животных и пейзажа.
Отмеченные выше провинциальные черты римской архитектуры в Сирии: перегрузка орнаментом и изменение характера порезки с переходом от богатой многопланной моделировки к более контрастной каменной резьбе, дают себя знать также и в Африке во II веке, когда в центре еще господствует холодный и строгай классицизм поздних Антонинов. На вкусах местного населения не могло не сказаться влияние культуры и искусства Востока, с которым Северная Африка была тесно связана в течение ряда веков.
Арочный антаблемент. Во II веке широкое распространение в провинциальной римской архитектуре получил давно уже известный прием арочного антаблемента. Этот мотив применялся в Сирии и Аравии уже в I веке до н. э., задолго до присоединения этих областей к Римской империи; он, по-видимому, восходит к соответствующему мотиву, характерному для архитектуры ворот в Ассирии и Сирии в IX—VI веках до н.э. (см. том I). В памятниках I века до н. э. в Передней Азии (рис. 37) арочный антаблемент так же непосредственно переходит по сторонам в горизонтальный антаблемент, как и в древнейших памятниках указанных стран Древнего Востока; арочный антаблемент под фронтоном теперь иногда подчеркивает значение средней оси главного фасада.
Наиболее характерным примером применения арочного антаблемента для II века являются пропилеи в Дамаске (I век), в которых сохранился фрагмент угла, где арочный антаблемент смыкается с горизонтальным (табл. 72, фиг. 4). Несколько позднее тот же прием был применен в воротах Босры, в пропилеях Пальмиры и, повидимому, в пропилеях и адитонах Баальбека, где большие размеры среднего пролета, по сравнению с боковыми, дают основание для такой реконструкции. Применение первоначального восточного мотива без фронтонного венчания получило всеобщее распространение в качестве декоративного мотива при обработке полуциркульных ниш во внутренней и в наружной архитектуре. В храмовом ансамбле Баальбека антаблемент, отогнутый и переходящий в короткие горизонтальные отрезки, применен, например, в экседрах большого двора и в наружной стене Круглого храма (табл. 64, фиг. 1, 2). Интересным примером использования этого мотива в более или менее рядовом римско-сирийском ансамбле являются пропилеи в Хэссн-Солеймане (табл. 62, фиг. 2).
В римских театрах и в некоторых других архитектурных сооружениях I века н. э. изредка применялся сходный архитектурный мотив — введения во фронтон арки, архивольт которой не переходит в горизонтальный антаблемент, а опирается на концы антаблемента, разрезанного в середине (см. часть I, рис. 64; см. также арку в Оранже, рис. 10). Этот мотив с III века также получил широкое распространение в восточных провинциях, наряду с мотивом отогнутого арочного антаблемента (см. храм Термессе; табл. 72, фиг. 2, 5).
Таким образом, различные варианты арочного антаблемента, которые издавна были известны в архитектуре смежных с Римской империей стран, а изредка применялись и в архитектуре ее провинций, и даже в архитектуре самой столицы, сделались в восточных провинциях широко распространенным приемом в решении фасадов и в декоративном обрамлении окон, ниш и т. п.

Подготовлено по изданию:

Кауфман С.А., Николаев И.С., Цирес А.Г.,Блаватский В.Д.
Всеобщая история архитектуры, том. II, книга 2. М.: Издательство академии архитектуры СССР, 1948.