Несмотря на те изменения, которые претерпели в эллинистическую эпоху различные поэтические жанры, драма неизменно продолжает оставаться любимым видом зрелищ. В новых эллинистических государствах драматические представления обязательны для каждого празднества. В городах материковой Греции в театре ищут подтверждение незыблемости прежних традиций, былой автономии полисов и устойчивости веры в старых богов, хранителей
благополучия. В Афинах по-прежнему ставятся трагедии, о которых нам ничего неизвестно. Особое предпочтение оказывается комедии, процветавшей в конце IV — начале III вв. до н. э. и получившей название новоаттической. Эта своеобразная комедия, продолжавшая традиции древней и средней, сделалась бытовой драмой нравов или характеров. Основными ее темами стала семейная жизнь, любовь; персонажи были унаследованы из средней комедии; их составляли влюбленные юноши, старики, гетеры, рабы и рабыни, богатые жены, сводники, повара и прихлебатели (параситы). Сюжеты были довольно однообразны, почерпнуты из мифов или сказок, но перенесены в бытовую обстановку афинской действительности. Освобождение девушки, попавшей к своднику, узнание родителями некогда подкинутого ими ребенка — наиболее частые сюжеты новой комедии. Искусство поэта проявлялось в разработке интриги, в структуре действия, в создании характеров действующих лиц.
Этическая философия IV—III вв. много занималась изучением и классификацией характеров, понимая под этим совокупность врожденных и неизменных свойств отдельного человека. Ученик и преемник Аристотеля Феофраст написал специальный трактат «Характеры», представляющий собой тридцать зарисовок отдельных моральных качеств человека, определяющих его характер и раскрываемых только в поведении (льстец, болтун, скупец, сплетник, хвастун и др.).
Нам известны более 60 имен поэтов новой комедии, но единственным ее представителем, произведения которого дошли до нас, является Менандр (342—293), прозванный древними «звездой новой комедии».
Менандр родился в Афинах и был ровесником Эпикура, с которым вместе юношей проходил военную службу. Годы его юности совпали с годами правления Александра Македонского, отголоски триумфальных побед и военной славы которого доходили и до Афин. В 321 г. Менандр дебютировал несохранившейся пьесой «Гнев» и впоследствии более ста раз выступал перед афинскими зрителями, но лишь восемь раз был удостоен первой награды. Возможно, что непопулярность Менандра при жизни объяснялась тем, что большая часть его комедий была поставлена в период правления Деметрия Фалерского (317—307), опиравшегося на состоятельные круги афинских граждан, враждебного демократическим низам, которые платили ему тем же. Менандр был близок с Деметрием; оба были учениками Феофраста. Близость с непопулярным среди широких масс зрителей главой государства, вероятно, сказалась на отношении сограждан к его творчеству.
До недавнего времени творчество Менандра было известно лишь в фрагментах, которые ничего не давали для знакомства с особенностями его драматургии. В средние века были очень популярны сборники изречений Менандра, среди которых было немало цитат, ошибочно приписанных Менандру, и отсутствовал
критерий, позволявший установить или опровергнуть авторство. Широко использовали пьесы Менандра римские комедиографы, особенно Теренций, который впоследствии имел даже прозвище Полу-Менандр. Но римские писатели так произвольно относились к источникам, что выяснить своеобразие греческих оригиналов по латинским переделкам совершенно невозможно. В середине прошлого века отрывки пергаменной рукописи Менандра были найдены в переплете богослужебной книги в одном из синайских монастырей и привезены в Россию (порфирьевские отрывки, хранящиеся в Государственной публичной библиотеке в Ленинграде). В 1905 г. в Египте, при раскопках города Афродитополя, был найден папирус, содержащий большие отрывки из четырех комедий. Публикация этого Каирского кодекса послужила началом настоящего знакомства с драматургией Менандра. Стали известны: комедия «Третейский суд», сохранившаяся примерно на 2/з, «Отрезанная коса»—примерно на 1/2» «Самиянка»—около 7з и «Герой». В 1956 г. на рынке в Александрии была приобретена рукопись с единственно полностью сохранившейся комедией «Угрюмец», на оборотной стороне последнего листа которой начиналась комедия «Щит». В начале 60-х гг. при демонтировании картонажей, в которые были завернуты египетские мумии, французским исследователям удалось обнаружить большое количество фрагментов из комедии «Сикионец». Этим перечислением далеко не исчерпаны все открытия, число которых, возможно, будет еще расти с новыми публикациями папирусных находок. Во всяком случае, XX в., и особенно вторая его половина, раскрыли творчество Менандра, хотя по-прежнему единственной полностью уцелевшей комедией продолжает оставаться тот же «Угрюмец» 1.
Поставленная в 316 г. комедия «Угрюмец» получила первую премию. Главным ее героем является угрюмый и упрямый человеконенавистник Кнемон, перессорившийся со всеми людьми. Даже жена не вынесла его тяжелого характера и перешла жить к своему сыну от первого брака, бедному и скромному юноше Горгию. Кнемон остался с дочерью и старой рабыней, «ненавидя все подряд». В прологе обо всем этом рассказывает бог Пан, возле святилища которого в отдаленном сельском районе Аттики, в Филе, происходит действие. Особой благосклонностью бога пользуется скромная и благочестивая дочь Кнемона, и бог хочет чем-либо вознаградить девушку. Он внушает любовь к ней юноше Со-страту, сыну богатого афинского землевладельца, но сумасбродный отец девушки никого не подпускает к ней. Все действие комедии направлено на преодоление препятствий, стоящих на пути влюбленного Сострата. Узнав о честных намерениях Сострата, Горгий
готов помочь ему. Он советует Сострату выдать себя за бедного землепашца и пойти работать на соседнем поле, чтобы привлечь к себе внимание Кнемона. Сострат следует этому совету и уходит. Тем временем к святилищу Пана приходят слуги семьи Сострата с тем, чтобы подготовить все необходимое для жертвоприношения и пира в честь бога. Из разговора слуг становится очевидной причина этих приготовлений. Мать Сострата увидела во сне, что бог Пан заковал ее сына в кандалы, одел в рубище и погнал перекапывать поле. Испуганная, она решила умилостивить бога. Слугам не хватает посуды, и они идут к дому Кнемона в надежде одолжить на время кое-какую утварь. Разгневанный Кнемон грубо прогоняет просителей. Появляется огорченный Сострат, жалуясь на то, что ему не удалось встретить Кнемона. Неожиданно случай помогает юноше. Старая служанка Кнемона, которая еще перед этим, в первом действии, опустила в колодец ведро, теперь, пытаясь его достать, опускает в воду веревку. Вне себя от возмущения Кнемон сам лезет в колодец, но срывается, падает на дно и получает тяжелые повреждения. Его извлекает из колодца Горгий, которому помогает Сострат, утешающий плачущую девушку. Тогда Кнемон объявляет о своем решении усыновить пасынка и назначить его опекуном девушки. Горгий предлагает выдать ее за Сострата, и старик соглашается. Тем временем появляются родные Сострата, и последний сообщает отцу, что он в свою очередь обещал Горгию в жены свою сестру. Хотя Сострат и его сестра богаты, а достаток Горгия более чем скромен, это обстоятельство не смущает Сострата: «Гораздо лучше иметь явного друга, чем закопанное скрытое богатство». Горгий из-за гордости и скромности противится, но затем соглашается. Кнемон сознается в том, что был неправ, отвергая взаимную помощь, но отказывается изменить привычный образ жизни:
...А мне позвольте жить, как я того хочу.
Начинаются приготовления к свадьбе, назначенной на следующий день, и все уходят пировать в святилище Пана. Финал комедии представляет собой бурлескную сцену, воскрешающую традиции древней комедийной игры. Повар и раб, которых некогда незаслуженно оскорбил и прогнал Кнемон, теперь издеваются над лежащим больным стариком и насильно тащат его в святилище. Хор в новой комедии обычно уже не принимает участия в действии; он выступает в перерывах между актами, поет и пляшет, но заботы о его репертуаре теперь вряд ли входят в обязанности драматурга. Однако заключительная сцена «Угрюмца» напоминает шествие комоса с венками и факелами, сопровождаемое звуками флейты. Покидая орхестру, один из актеров обращается к публике:
...Итак, мужчины, дети, юноши,
Порадуйтесь, что старика несносного
Мы одолели, щедро нам похлопайте,
И пусть Победа, дева благородная,
Подруга смеха, будет к нам всегда добра.
«Угрюмец» — одна из ранних комедий Менандра. В ней поэт обнаруживает свою приверженность социальной программе Деметрия Фалерского, который стремился сплотить различные общественные слои свободных граждан, опираясь на наиболее состоятельных из них. Идеализированный образ такого состоятельного богача, готового даже после некоторых колебаний породниться с необеспеченными, но честными людьми (Горгий и дочь Кнемона), представлен Каллипидом, отцом Сострата. Образом и поведением Кнемона Менандр осуждает тех представителей радикальной демократии, которые считали своим основным принципом возможность жить по личному усмотрению. Как бы ни были различны характеры персонажей, противоречия, возникшие между ними, являются мнимыми. В этом находят свое выражение идеи о природной общности всех людей, унаследованные Менандром из перипатетической школы и положенные в основу его гуманизма. Уже здесь видно, что молодой поэт нигде не позволяет себе издеваться над людьми или зло высмеивать их. Его ирония всегда добродушна, а в смехе ощутимы симпатии к людям, вопреки их явным слабостям.
Комедия «Угрюмец» лишена привычных мотивов новой комедии: в ней нет подкинутых детей, соблазненных девушек, раскрытых тайн и неожиданных узнаваний; вместо гетеры появляется свободная афинская девушка, впервые выведенная на сцене, хотя безымянная и безгласная. Классической же комедией обычного типа считался «Третейский суд». В центре этой комедии необычная история молодой афинской четы, перед домом которой разыгрывается все действие. Муж, по имени Харисий, должен был вскоре после свадьбы уехать из Афин. В его отсутствие жена Памфила родила через 5 месяцев после свадьбы и, опасаясь гнева мужа, подкинула новорожденного. Раб Онисим рассказал о случившемся вернувшемуся Харисию. Тот, сочтя себя обманутым и оскорбленным, ушел из дома, рассчитывая в пирах и забавах забыть свое горе. Тем временем Онисим случайно становится свидетелем спора двух рабов. Один из рабов нашел подброшенного младенца и по взаимной договоренности решил отдать на воспитание другому. Последний требует, чтобы вместе с младенцем ему были переданы безделушки, найденные в пеленках дитяти. Он справедливо называет их собственностью ребенка и упрекает своего противника в попытке обокрасть несчастного младенца. К своему удивлению, Онисим замечает в руках рабов перстень Харисия. Он сразу понимает, что его хозяин, Харисий — отец ребенка, но, не зная его матери, рассказывает обо всем гетере Габротонон, любовнице Харисия. Габротонон тяготится своей профессией и мечтает о свободе. Во время рассказа Онисима у нее появляется неожиданный замысел выдать ребенка за своего сына, рожденного от Харисия. Она припоминает, что в прошлом году, на праздник Таврополий,
который ночью справлялся девушками в священной роще Артемиды, тайком проник какой-то подвыпивший гуляка и обесчестил одну из девушек, неосторожно отставшую от подруг. Габротонон также была тогда там и видела заплаканную девушку, прибежавшую в разорванном дорогом платье. Теперь Габротонон хочет выдать себя за пострадавшую и предъявить Харисию оброненную им улику — перстень. Дальнейшее же подсказывает Онисим:
...Тебе, как матери,
Он отпускную даст... без замедления!
....
...А благодарность мне, Габротонон?
на отвечает:
Богинями клянусь! Тебя, конечно, я
Виновником сочту благодеяния!
....
Мне б лишь свободной стать...
План гетеры удается. Но, жалея ребенка и его неизвестную мать, она начинает поиски. В Памфиле, жене Харисия, она узнает ту самую обесчещенную девушку, а ее обидчиком действительно является Харисий, с пальца которого та успела сорвать кольцо, а затем положила в пеленки подкинутого ею ребенка. Оказывается, что после происшествия на Таврополиях родители поспешно выдали Памфилу замуж и случайно ее мужем стал никто иной как Харисий, причем они оба не узнали друг друга. Итак, все невзгоды кончены. Харисий возвращается домой к жене и сыну, а далее можно предположить, что он выкупал у сводника благородную гетеру, вернувшую в его дом утраченное счастье. Так же как и в «Угрюмце», Менандр показывал, что счастье людей зависит от них самих, и судьба человека, не свободная от случайностей, всегда обусловлена его характером. Эту бесспорную для Менандра истину знает даже раб Онисим, который говорит, что все заботы богов о людях сводятся к распределению между ними соответствующих характеров:
...В каждого его надсмотрщиком
Внедрили нрав они. Наш постоянный страж,
Он губит тех, кто плохо с ним обходится,
Других же милует... Вот он и есть наш бог!
И счастья и несчастья он причиною!
В комедии «Отрезанная коса» роль заблуждений и их влияния на людей особенно наглядна. У доброго, но грубого и ревнивого воина Полемона находится на содержании девушка. Воин, заподозрив ее в неверности, отрезал ей косу. Но в конце концов выясняется, что предполагаемый любовник в действительности родной брат девушки и они оба оказываются детьми свободного и состоятельного человека. Таким образом, все оканчивается благополучно, и Полемон женится на своей возлюбленной по праву достойной занять почетное место в обществе.
Драматургия Менандра — наследница древней комедии и трагедии Еврипида. Его комедии во многом продолжают традиции городской веселой игры на празднике Диониса, так как несмотря на все испытания, подстерегающие героев, конец пьесы всегда благополучен и обычно завершается пиром и свадьбой. Постоянные мотивы Менандра — насилие над девушкой, подкидывание детей и узнавание — использовал уже Еврипид. Но у него эти мотивы еще связаны с мифом, а у Менандра перенесены в быт, возможно, вслед за авторами средней комедии. Как и у Еврипида, у Менандра имеются ориентирующие прологи. Непосредственное же обращение отдельных персонажей к публике, из которого в новой комедии нередко вырастает монолог, напоминает Аристофана. Неизвестно, все ли пьесы Менандра состояли из пяти, обязательных, по Горацию, актов. Но как в «Угрюмце», так и в «Третейском суде» их пять. Сохранилось античное свидетельство о том, какое большое значение придавал Менандр драматической технике. Однажды ему напомнили, что близки Дионисии, а он еще не сочинил комедии. «Пьеса уже готова,— ответил Менандр,— нужно лишь переложить ее стихами». Однако высокое художественное мастерство Менандра-писателя не уступает искусству Менандра-драматурга. Древние говорили об удивительном изяществе и тщательной отделанности его стиля, вполне соответствующего персонажам любого общественного положения, возраста и настроения.
Персонален его — люди без больших и высоких запросов. Их идеал — спокойная семейная жизнь в полном достатке. В этих стремлениях отражено дыхание времени и мечты средних слоев населения, уставших от длительных войн, распрей и потрясений.
Комедийная традиция принесла Менандру множество постоянных комедийных типов (масок). А он обогатил их новыми, индивидуальными чертами. Габротонон, например,—типичная комедийная гетера, но ее индивидуальными чертами становятся доброта, честность и свободолюбие. Благодаря им обогащается ее образ, становится живым и достоверным. Носителем типической маски воина — грубого и самодовольного солдафона — выступает Полемон в «Отрезанной косе», но он наделен индивидуальными особенностями характера и, несмотря на свою вспыльчивость, искренно привязан к обиженной им девушке, и горько раскаивается в необдуманности своего поступка. Угрюмый нелюдим Кнемон убеждается в ошибочности своего образа жизни, но остается верен ему до конца. Таким образом, характерную для всей предшествующей литературы статичность образа Менандр еще не может преодолеть.
Подобно своим современникам Менандр верит в Тиху, ту неотвратимую внешнюю силу, которая нарушает спокойный ритм жизни, вносит беспорядок в души людей и в окружающий их мир. Желая подчеркнуть стихийность Тихи, поэт называет ее слепой, но верит в способность людей противостоять ей и не подда-
ваться несчастьям, поэтому в одном из фрагментов говорится о разумности Тихи.
Знаменитый александрийский филолог Аристофан Византийский сказал, указывая на искусство Менандра в создании образов людей: «Менандр и жизнь, кто из вас кому подражал?».
При жизни Менандра его удачливыми соперниками были два комедиографа — Филемон и Дифил, однако последующая слава Менандра затмила обоих.
Драматургия Менандра благодаря ее римским подражателям оказала сильнейшее влияние на всю европейскую литературу. Творчество Кальдерона, Лопе де Вега, Шекспира, Мольера, Гольдони связано с античной комедией характеров. Черты античной бытовой комедии встречаются в драмах Лессинга. С менандровской комедией связана даже русская, глубоко национальная, бытовая комедия Островского, специально занимавшегося изучением античной драматургии.