Для истории VIII и VII вв. с источниками дело обстоит очень плохо. Мы принуждены собирать отдельные указания у позднейших историков, часто весьма сомнительной достоверности, дополняя и исправляя их при помощи археологических памятников, обратного умозаключения от пережитков и т. д. Большое значение для этой эпохи имеют дошедшие до нас отрывки из произведений поэтов, о которых мы говорили выше, целый ряд сведений у поздних писателей заимствован из недошедших до нас стихотворений этих поэтов. Только для эпохи Тиранов (начиная с последних десятилетий VII в.) наши сведения становятся более разнообразными. Эти рассказы, сохраненные нам Геродотом и более поздними историками, черпавшими свои сообщения у историка IV в. Эфора (таковы Диодор, Страбон, Николай из Дамаска и др.), восходят частью к устной традиции, частью к местным хроникам и содержат ценный исторический материал. Последний, однако, искажен в двух направлениях: во-первых, эти устные рассказы были обработаны новеллистически, по фольклорным шаблонам; во-вторых, позднейшая концепция Тирана как кровожадного насильника и угнетателя отразилась на переработке этих рассказов. Такой же характер носят и сообщения «Политики» Аристотеля.
Письменность в эту эпоху только еще начинала распространяться: надписи, относящиеся к этой эпохе, малочисленны; однако они позволяют иногда делать интересные выводы — например, хиосские законы, начертанные на каменной призме «аксоне», близкой к тем призмам, на которых начертаны законы Солона, дают нам возможность составить представление о совете Солона. Здесь впервые в истории упомянут «народный совет». Не менее интересны и надписи греческих наемников в Верхнем Египте.
Наконец, немаловажное значение для этой эпохи имеют и монеты, особенно Лидии, малоазиатских городов, Персии и Эгины.
Кое-какой интерес для истории Греции представляют, как мы видели, ассирийские надписи VIII—VII вв.