Рабство в государствах эллинистического мира — один из наиболее острых и спорных вопросов античности. В нем, как в фокусе, отражаются все важнейшие социологические и общеисторические проблемы этого периода. Полностью отрицать наличие античных форм рабства в эллинистических государствах никто из исследователей не решится, так как это означало бы игнорирование или искажение материала источников. Но признание данного факта само по себе порождает целый ряд вопросов. Какое место занимало античное рабство в социальной структуре эллинистических государств? Было ли оно принесено греко-македонскими завоевателями или аналогичные формы уже существовали в странах Передней Азии? Какое влияние оказали греческие формы рабства на местные формы зависимости и эксплуатации? Привело ли греко-македонское завоевание к дальнейшему развитию античного рабства или под влиянием местных традиционных форм эксплуатации греческие формы рабства модифицировались либо даже утратили свое значение?
Эти вопросы влекут за собой еще более сложные и широкие: как определить в социологическом плане общественную структуру эллинистических государств? Были ли однородными или одновидовыми производственные отношения в Греции и странах Передней Азии или это кардинально иные типы, определяющие различную формационную принадлежность данных обществ? Была ли эпоха эллинизма определенным прогрессивным этапом в развитии рабовладельческой формации, а следовательно, и всего древнего мира в целом или лишь временным отклонением от присущего странам Древнего Востока способа производства («азиатского», по мнению одних, или феодального, по мнению других)?
Эти вопросы неоднократно ставились и ставятся в нашей и зарубежной историографии и, вероятно, еще долго будут оставаться спорными, так как дошедшая до нас информация — сообщения древних авторов, папирусы, надписи, острака, клинописные таблички, памятники материальной культуры — очень скудна,
отрывочна, случайна, а методы исследования и обработки далеко не совершенны, чтобы давать в любом случае однозначный ответ. Наиболее характерными и частыми приемами обработки скудных и фрагментарных источников являются суммарное использование данных, относящихся к разным районам эллинистического мира и разным векам его истории, и генерализация единичных фактов и документов. Но эти методы, естественно, налагают отпечаток субъективности на результаты исследования.
Все эти сложные методологические и методические вопросы встали перед авторским коллективом, приступившем к работе над историей античного рабства в эллинистических государствах. Авторы книги не ставили себе целью дать исчерпывающую картину развития рабовладельческих отношений во всех странах эллинистического мира.
Задача была более скромной: исследовать все документы, в той или иной мере касающиеся рабовладельческих отношений, в нескольких относительно компактных районах эллинистического мира. В качестве объектов были избраны три таких района: Северо-Западная Греция и Македония, Малая Азия, Египет.
В Северной Греции расположено одно из важнейших эллинистических государств — Македония. Но так как источники по социально-экономической истории Македонии эллинистического периода очень скудны, то для понимания процесса развития рабства в этом районе Греции необходимо было изучить развитие рабовладельческих отношений в соседних с Македонией областях — Эпире, Акарнании, Локриде, сходных по социально-экономическим условиям и историческим путям развития. Этот материал позволяет проследить развитие античных форм рабства в районах, отстававших в классическую эпоху от передовых греческих полисов и сохранивших ко времени завоеваний Александра Македонского ряд патриархальных элементов социально-экономического устройства.
Особый интерес в плане развития социально-экономических отношений в эпоху эллинизма представляет Малая Азия, где издавна сосуществовали греческие полисы, персидская монархия и местные племена, сохранявшие в значительной мере элементы первобытнообщинного устройства. Это исконное многообразие социальной структуры определило и многообразие путей развития эллинистических государств Малой Азии.
Материал малоазийских надписей и литературные источники при всей скудости позволяют проследить весьма характерное сочетание дальнейшего развития классических форм рабства в полисах и модификацию форм эксплуатации местного сельского населения, так называемых «царских людей».
Наконец, на материале греческих папирусов птолемеевского Египта весьма интересно рассмотреть роль греческих форм рабства в развитии страны со специфическими, тысячелетиями раз-
вивавшимися местными формами социально-экономического устройства.
Едва ли здесь нужно пересказывать выводы, к которым пришли авторы в результате исследования источников: они достаточно четко изложены в соответствующих разделах книги. Отметим лишь, что, хотя каждый из очерков, входящих в эту книгу, посвящен локальному материалу, в своей совокупности, как нам кажется, они позволяют выявить некоторые общие черты в развитии рабства в эллинистическую эпоху и в какой-то мере способствуют разрешению тех больших и спорных вопросов о социально-экономической структуре эллинистического общества, которые дебатируются в настоящее время в исторической литературе.