274

ГЛАВА XII

ПЕЛОПОННЕССКАЯ ВОИНА

1. Причины и начало войны

Афины и Спарта в V в. до н. э. были двумя центрами, вокруг которых сложились два самых крупных политических объединения Греции — Афинская морская держава и Пелопоннесский союз. Соперничество между ними росло с каждым годом и, наконец, во второй половине V в. вылилось в панэллинскую междоусобную войну, известную в истории под названием Пелопоннесской (431—404 гг.).

По мнению Фукидида, нашего главного источника по всем вопросам, связанным с Пелопоннесской войной, истинная причина войны состояла в том, что богатство и влияние афинян стали внушать опасения спартанцам, и это вынудило их начать войну. Фукидид исходил из той политической ситуации, которая возникла в Элладе после греко-персидских войн. Война между Афинами и Пелопоннесским союзом подготовлялась давно и была следствием ряда причин как экономических, так и политических. Центральным экономическим вопросом в период после греко-персидских войн был вопрос о западном рынке. До этих войн главным рынком сбыта продуктов греческого ремесла и поставщиком сырья служил Восток. Посредническая торговля с Востоком явилась основой расцвета малоазийских городов. После разгрома персов в связи с общим подъемом экономической жизни у греков появилась настоятельная потребность в дальнейшем расширении сферы своей торговой деятельности. Помимо восточных рынков, греки владели рынками на севере — в Македонии и во Фракии, затем на западе — в Сицилии и Италии. В V в, западный рынок становится главнейшим рынком Средиземного моря.

275

Торговые успехи Афин на Западе создавали угрозу жизненным интересам Коринфа — влиятельнейшего члена Пелопоннесского союза. У коринфян были все основания опасаться, что Афины вытеснят их с западного рынка и весь итало-сицилийский экспорт пойдет через Пирей. Первостепенное значение для соперничавших сторон имело также обладание гаванями острова Керкиры и Эпидамна, расположенными на пути между Грецией и Италией. Интересы Афин и торговых городов Пелопоннесского союза сталкивались также на севере — во Фракии и Македонии.

Таким образом, торговое соперничество между Афинами, Коринфом, а также Мегарами не могло не привести к столкновению двух объединений полисов, тем более, что их разделяли глубокие политические противоречия. Политика Спарты, повсеместно поддерживавшей олигархические элементы, и политика Афин, опиравшихся во всех союзных ей городах на демократию, борьба Афин за расширение сферы политического влияния создавали напряженную обстановку во всем эллинском мире. Война становилась неизбежной.

Между тем во всех греческих городах, независимо от их принадлежности к Афинской державе или Пелопоннесскому союзу, имелись боровшиеся друг с другом сторонники олигархического и демократического строя. Поэтому назревавшая война между двумя объединениями греческих государств не могла не приобрести черты войны гражданской.

К середине V в. все эти противоречия достигли такой остроты, что обе стороны вступили на путь активных военных приготовлений.

Определенную роль в обострении отношений сыграли также эмигранты. В Афинах обосновались все элементы, враждебные Спарте; в городах Пелопоннесского союза находили приют противники демократии, агитировавшие против афинской конституции и ее вождей.

Демократия Афин верила в свои силы и была убеждена в том, что она одержит победу в предстоящей войне. Это особенно отчетливо звучит в приводимой Фукидидом речи Перикла, произнесенной им накануне Пелопоннесской войны¹. Перикл говорил, что афиняне во всех отношениях сильнее и богаче пелопоннесцев. У последних нет денег — ни у государства, ни у частных лиц. Поэтому они могут вести только кратковременные небольшие войны, а продолжительной войны или блокады не выдержат. Афиняне же имеют богатую казну и сильный флот. Спартанцы не рискнут напасть на афинскую эскадру, ибо у них нет опыта в морском деле, научиться же морскому делу значи

¹ Фукидид, I, 140—144.

276

тельно труднее, чем сухопутному. Опаснее всего, если пелопоннесцы, захватив сокровища Дельфийского и Олимпийского храмов, переманят у афинян иноземных матросов, но и тогда Афины не погибнут, так как у них много собственных граждан и метеков, знающих море и всегда готовых постоять за свое отечество.

Из содержания речи Перикла в передаче Фукидида вытекает, что афиняне прежде всего возлагали надежды на свой флот. На суше они, безусловно, чувствовали себя слабее своего противника. К этому нужно добавить, что большинство аттического крестьянства, опасаясь вторжения врага в Аттику, было настроено отнюдь не воинственно. Перикл это хорошо понимал. По его расчетам, афиняне должны были, используя мощь своего флота, повести решительные военные действия на море, на суше же придерживаться оборонительной тактики.

Поводом к войне послужил демократический переворот в городе Эпидамне, важном в торговом отношении. Эпидамн — греческая колония, основанная Керкирой, но в числе первых колонистов там были и коринфяне. В результате демократического переворота из Эпидамна были изгнаны олигархи, которые, объединившись с варварами, стали нападать на город с суши и с моря. Эпидамнские демократы обратились тогда к своей метрополии — Керкире, но, не получив помощи, заручились поддержкой Коринфа, соперничавшего с Керкирой.

В 435 г. из Коринфа в Эпидамн был выслан гарнизон. Тогда керкиряне приняли сторону изгнанных олигархов и вступили в войну с коринфянами. В морской битве керкиряне одержали победу, но, не надеясь на собственные силы, в 433 г. заключили оборонительный союз с Афинами. Последние направили к Керкире эскадру с намерением вступить в борьбу лишь в том случае, если коринфяне попытаются высадиться на территорию, принадлежащую Керкире. В 433 г. при Сиботских островах началась битва, в которой керкиряне терпели поражение. Тогда афиняне вступили в бой, что заставило коринфян отступить. Вмешательство афинян было истолковано как нарушение тридцатилетнего мира между Афинами и Пелопоннесским союзом.

К эпидамнскому конфликту присоединился конфликт между афинянами и коринфянами из-за коринфской колонии Потидеи на Халкидике, очень важном пункте в торговле Коринфа с Македонией.

Потидея была колонией Коринфа, и оттуда в Потидею ежегодно посылались управители (эпидамиурги). В то же время Потидея, подобно другим городам Халкидики, входила в состав Афинского морского союза. После столкновения с Афинами у Сиботских островов коринфяне стали подбивать Потидею выйти из союза. Тогда афиняне потребовали, чтобы эпи-

277

дамиурги были изгнаны из Потидеи, стены срыты и выданы заложники. В ответ на это Потидея и соседние с ней города официально вышли из союза. После этого афиняне направили к Потидее свои военные силы. Несмотря на помощь коринфян, потидейцы потерпели поражение и укрылись в городе, который афиняне обложили со всех сторон. Тогда коринфяне с большой настойчивостью стали побуждать Спарту вступить с Афинами в войну. Коринфян поддерживали мегаряне, старые враги Афин. Афиняне закрыли для их торгового флота свои гавани и гавани союзных городов (мегарская псефисма, 432 г.) под предлогом, что мегаряне распахали священную землю и приняли беглых афинских рабов.

Вначале военные планы не находили большой поддержки у пелопоннесцев: слишком велик был страх перед военной мощью Афин и сильны внутренние противоречия в государствах самого Пелопоннесского союза.

Осенью 432 г. в Спарте собрались делегаты от государств, входивших в Пелопоннесский союз. Коринфяне на этом конгрессе выступили с резкими обвинениями против афинян. Однако, несмотря на настойчивость коринфян, большинство союзников не желало вступать в войну из-за интересов Коринфа, полагая, что возникший конфликт касается только приморских городов. В ответ на это послы Коринфа указывали на опасность роста Афинской архе, угрожавшей свободе и независимости всех греческих городов.

«Поймите же, союзники,— передает Фукидид приблизительный смысл речей коринфских послов,— что настала крайняя нужда и мы даем наилучший совет: голосуйте за войну, не страшась опасностей настоящей минуты, в интересах более продолжительного мира, который последует за войной. Кроме того, небезопасно воздерживаться от войны ради минутного покоя. Будьте уверены, что образовавшееся в Элладе тираническое государство угрожает нам всем одинаково. Над одними оно уже властвует, над другими замышляет властвовать. Поэтому пойдем и укротим его; тогда в будущем мы и сами будем жить, не подвергаясь опасности, и порабощенным теперь эллинам даруем свободу»

В конце концов Спарта отправила в Афины посольство, предъявившее афинскому правительству ультимативные и явно неприемлемые для афинян требования. Рассчитывая на сочувствие своих сторонников в Афинах из враждебного демократии и спартанофильски настроенного лагеря олигархии, спартанцы потребовали немедленного изгнания за пределы Аттики Алкмеонидов, в том числе, следовательно, и Перикла, поскольку его мать происходила из этого рода. Алкмеониды обвинялись в том,

¹ Фукидид, I, 124.

278

что они до сих пор не смыли с себя тяготевшее над ними проклятье «килонова убийства». Вместе с тем спартанские делегаты требовали автономии для всех членов Афинской архе, что практически означало бы роспуск морского союза.

Афинская экклесия под влиянием Перикла категорически отвергла ультимативные требования Спарты. Тогда недовольные этим решением политические и личные враги Перикла начали против него и его друзей открытую клеветническую кампанию.

После отказа Перикла принять спартанские условия война началась. Противники обладали приблизительно равными силами. Если афиняне были слабее на суше, то спартанцы — на море. Афинский флот к началу военных действий насчитывал свыше 300 боевых триер, флот же пелопоннесцев был ничтожен. Кроме того, афиняне были несравненно лучше подготовлены к войне и в финансовом отношении. В афинской казне в эго время хранилось шесть тысяч талантов наличными; к тому же афиняне ежегодно получали до 600 талантов фороса; пелопоннесцы же вообще не располагали большими денежными средствами.

Первое десятилетие войны (431—421 гг.) получило название Архидамового, по имени спартанского царя Архидама. Он возглавил военные силы Спарты и Пелопоннесского союза и осуществил ряд вторжений в Аттику. Военные действия открыли союзники спартанцев —фиванцы — ночным налетом на союзный с Афинами беотийский город Платеи (431 г.). Нападение не удалось. Фиванцы были частью перебиты, частью захвачены в плен и потом казнены. Афиняне для защиты Платей отправили туда гарнизон.

Спустя два месяца спартанский царь Архидам с войском, состоявшим из спартанцев и их союзников, вторгся в Аттику и, уничтожая оливковые и виноградные насаждения, подверг ее опустошению. Он стремился к тому, чтобы спровоцировать афинян на сухопутное сражение, в котором перевес оказался бы на его стороне. Но этот план был разгадан Периклом. Сельское население с территории, подвергшейся нападению, было эвакуировано в Афины под защиту городских стен и башен. Хотя город был переполнен, господство на море позволило афинянам обеспечить бесперебойное снабжение его продовольствием.

На вторжение в Аттику Афины ответили посылкой своего флота к берегам Пелопоннеса. В нескольких пунктах афиняне высадили десанты и произвели ответные опустошения. В то же время Афинам, наконец, удалось привлечь на свою сторону Македонию, оказавшую им помощь в военных действиях на территории Халкидики.

Через месяц Архидам очистил Аттику и вернулся в Спарту. Этим воспользовались афиняне и жестоко расправились с Эги-

279

ной и Мегарами — спартанскими союзниками и торговыми соперниками Афин.

Первый год войны не оправдал расчетов Спарты и ее союзников. Вторжение пелопоннесцев не заставило афинян пойти на переговоры о мире. Между тем пелопоннесское войско не было способно на продолжительную оккупацию Аттики. Войско это представляло собой гражданское ополчение, т. е. состояло не из профессиональных воинов, а из людей, которые, уйдя в поход» были оторваны от своих обычных мирных занятий и, естественно, стремились вернуться к ним как можно скорее. Кроме того, у спартанцев были все основания опасаться, что более или менее продолжительное отсутствие большого числа боеспособных граждан может быть использовано илотами для восстания в тылу. Не оправдались расчеты спартанцев и на серьезные осложнения внутри Афинского союза, в общем выдержавшего испытания первого года войны.

В 430 году пелопоннесцы опять вторглись в Аттику. На этот раз их вторжение было еще опустошительнее. Спасаясь от врага, толпы деревенского люда снова хлынули в город, осев на небольшом пространстве, совершенно не приспособленном для такой массы людей. Люди жили в ужасных условиях, ночевали на улицах и в башнях, валялись на ступеньках храмов и портиков, на крышах домов. Страшная теснота, невозможность соблюдать элементарные правила санитарии способствовали распространению эпидемии занесенной откуда-то чумы, уносившей множество человеческих жизней.

Классическое по правдивости, глубине и художественному мастерству описание чумы дано Фукидидом¹. Столь свирепой чумы и такой большой смертности в памяти людей не было еще нигде и никогда. Врачи чувствовали себя бессильными. Первое время они пытались лечить больных и, не зная характера болезни, умирали сами; в дальнейшем же убедились, что всякое человеческое искусство против этой болезни бессильно.

Сколько люди ни молились в храмах, сколько ни обращались к оракулам и прорицателям, все было бесполезно. Наконец, одолеваемые бедствиями, они отказались от этого. Полагали, что болезнь была занесена из Египта, куда она проникла из Эфиопии. Эпидемия прежде всего обрушилась на жителей Пирея, поэтому афиняне утверждали, будто бы пелопоннесцы отравили там цистерны с водой.

Умирающие лежали один на другом, как трупы, или ползали по улицам, около источников, мучимые жаждой. Храмы и алтари, где пришельцы жили в палатках, были полны трупов. «Ввиду того что болезнь слишком свирепствовала, люди, не зная, что с ними будет, переставали уважать божеские и челове

¹ Фукидид, II, 47—54.

280

ческие установления. Все обряды, какие соблюдались раньше при погребении, были попраны, и каждый совершал похороны, как мог».

Эпидемия выбила афинян из колеи и расшатала основы государственности и порядка.

«Теперь,— »пишет Фукидид, заканчивая свой рассказ об эпидемии,— каждый легче отваживался на такие дела, какие прежде скрывались во избежание нареканий в разнузданности; люди видели, с какой быстротой происходила перемена судьбы, как внезапно умирали богатые и как люди, ничего прежде не имевшие, тотчас завладевали достоянием покойников... Людей нисколько не удерживали ни страх перед богами, ни человеческие законы, так как они видели, что все гибнут одинаково, и потому считали безразличным, будут ли они чтить богов или не будут; с другой стороны, никто не надеялся дожить до той поры, когда понесет по суду наказание за свои преступления»¹.

2. Падение Перикла. Клеон. Никиев мир

Афинский флот блокировал пелопоннесские берега, разрушил несколько городов и захватил пленных. Еще одна афинская флотилия успешно вела осаду Потидеи на Халкидике. Осада уже подходила к концу, когда в афинском флоте открылась эпидемия. Эпидемия быстро распространялась, люди умирали сотнями. Афинской эскадре пришлось вернуться обратно, и под Потидеей остались только сухопутные войска. Лишь зимой 430—429 гг. Потидея вынуждена была капитулировать.

Тяжелые последствия эпидемии и затянувшейся войны не замедлили сказаться и в сфере политической. Афинское крестьянство, разоренное вторжениями врага, выражало острое недовольство. Вызванный войной застой в ремесленном производстве и торговле пагубным образом отразился на жизненном уровне широких слоев городского населения. Активизировались олигархи и ранее враждебно настроенные по отношению к существовавшему в Афинах политическому строю.

Всю вину за военные неудачи и бедствия недовольные сваливали на Перикла. Оппозиция против Перикла усиливалась. Противники войны настаивали на отправке посольства в Спарту для заключения мира. Однако это предложение было отклонено, и война продолжалась. Афинян преследовали несчастья: простой народ страдал потому, что лишился самого необходимого, состоятельные же люди были недовольны потому, что потеряли свои богатства—дома, расположенные на территории Аттики, и утварь, но те и другие выражали недовольство прежде всего потому, что продолжалась война.

¹ Фукидид, II, 53.

281

Чем больше бедствий обрушивалось на афинян, тем больше падал авторитет Перикла. Враги поднимали голову со всех сторон. Одни упрекали его и угрожали ему, требуя от него отчета во всех поступках, другие сочиняли про него песни и сатиры, называя его трусом и изменником, продавшимся врагам. Особенно возмущались войной и вызванным ею разорением массы бесприютного населения, скопившегося в городе.

Недовольство Периклом было так велико, что в 430 г. его даже не избрали стратегом. Мало того, он был обвинен в неправильном расходовании государственных средств и приговорен к уплате высокого штрафа. Однако ему удалось восстановить свой авторитет: в 429 г. он был снова избран первым стратегом, но в этом же году стал жертвой эпидемии.

После смерти Перикла положение афинян продолжало ухудшаться. В Аттику снова вторглись вражеские войска. На четвертый год войны, в 428 г., от Афин отложился важный союзник— Митилена — крупнейший город на острове Лесбосе. Восстание организовали митиленские аристократы, тяготившиеся афинской опекой и уже давно подготовлявшие переворот. В 427 г. афинский стратег Пахет с помощью митиленских демократов захватил мятежный город, а пленных аристократов отправил в Афины, запросив, как ему поступить с остальными жителями.

В афинской экклесии по этому поводу развернулись страстные дебаты. Демократическая группировка, на которую опирался Перикл, к этому времени раскололась на две части. Одни из его прежних сторонников, сблизившись с аристократией, утратили интерес к продолжению военных действий, другие, образовавшие новую, более радикальную демократическую группу, настаивали на продолжении войны до полной победы. Вождем первой группы был богач Никий, сын Никерата, человек способный, но излишне осторожный и суеверный. До нас дошла его биография, написанная Плутархом. В демократических кругах Никий не пользовался симпатией.

Демократическую группу возглавлял Клеон, сын афинского кожевника. Клеон открывает галерею общественных деятелей Афин, за которыми утвердилось название демагогов. Демагог — в буквальном смысле «вождь народа». Первоначально это слово не имело того отрицательного, одиозного значения, какое оно приобрело впоследствии с легкой руки историков из лагеря противников демократии, ненавидевших Клеона и его последователей и изображавших вождей радикальной демократии корыстными честолюбцами, обманывавшими народ.

Клеон, «наглейший из всех граждан, в то время пользовался величайшим доверием народа» так характеризует Клеона Фукидид, враждебно к нему настроенный. Не лучшего мнения о

¹ Фукидид, III, 36, 5.

282

Клеоне и Аристотель. Но ни Фукидид, ни Аристотель в данном случае не могут служить авторитетами, так как они выражают точку зрения политических противников Клеона.

Однако в исторической действительности, по всем признакам, дело обстояло иначе. Популярность Клеона возрастала уже давно по мере того, как падала популярность Перикла.

В одной из комедий афинского писателя Гермиппа, написанной в самом начале Пелопоннесской войны, к Периклу обращены следующие слова:

О владыка сатиров, скажи, почему

Взять не хочешь ты в руки копье, лишь из уст

Ты воинственный пыл изрыгаешь, душа же,

Как у Телета, спряталась в пятки?

Стоит только тебе увидать, как кинжал
На наждачном бруске начинают точить,

Как блестит лезвие, ты визжишь, убоясь
Молниеносного гнева Клеона

Следует думать, что такое мнение о Перикле разделялось довольно широким кругом афинских граждан. Многие из них обвиняли Перикла в недостаточно энергичном ведении войны, нерешительности и т. д. Поэтому Клеон в противовес Периклу выдвинул программу решительных военных действий и твердой политики по отношению к союзникам.

Клеон полагал, что для успешного окончания войны и сохранения Афинской архе необходимо напряжение всех сил и использование всех государственных средств, беспощадная расправа с непокорными союзниками и пацифистски настроенными гражданами.

Вторжение спартанцев в Аттику и отложение Митилены дали Клеону повод для выступления в экклесии с обвинением афинского демоса в нерешительности и слабости.

Фукидид так передает его речь: «Много раз уже я приходил к убеждению, что демократическое государство неспособно владычествовать над другими... Впадая в ошибки под влиянием или речей их, или же из сострадания к ним, вы не думаете о том, что слабость ваша не безопасна для вас, союзникам же она не внушает признательности к вам. Вы не считаетесь с тем, что ваше владычество есть тирания и что союзники ваши питают враждебные замыслы к вам и лишь против воли терпят вашу власть. Они слушаются вас не потому, что вы делаете им добро и тем вредите себе, но скорее потому, что вы превосходите их могуществом, и никакой роли не играет тут их расположение к вам»².

¹ Плутарх, Перикл, 33.
² Фукидид, III, 37.

283

Афинский демос, указывал далее Клеон, привык слушать и обсуждать, а не действовать. Афинская экклесия больше походит на театр, где слушают все приятное для слуха, а не действуют, когда надо действовать. Из этого проистекают тяжелые последствия, угрожающие разрушением самого государства. На этом основании Клеон требовал беспощадной расправы с дерзнувшими не подчиниться державной воле Афин жителями Митилены. Расправа с митиленянами, казнь и продажа в рабство всего населения, говорил Клеон, должны будут послужить хорошим уроком и для других союзников, тоже всегда готовых отложиться от Афин.

Ослабление военных усилий и отделение союзников грозили смертельной опасностью Афинской архе. Все государственные запасы, которыми еще недавно так гордился Перикл, были истощены. Казна опустела, а число претендентов на государственное вспомоществование в обстановке военных бедствий возрастало. Вследствие этого афиняне были вынуждены увеличить обложение союзных городов форосом, что усилило недовольство союзников, и без того тяготившихся произволом Афин и с большой неохотой выплачивавших взносы в афинскую казну.

С приходом к власти Клеона отношения между союзниками и Афинами обострились. Это особенно ярко проявилось во время митиленского процесса. Правда, предложение Клеона о поголовном истреблении всех митиленян не было проведено в жизнь, но все же с мятежным городом расправились чрезвычайно жестоко. Тысяча арестованных Пахетом митиленян была казнена, и часть городской территории конфискована. На конфискованной земле было поселено около трех тысяч афинских клерухов. Стены Митилены были срыты, а флот выдан Афинам.

Тем временем военные действия продолжались. Началась новая, более решительная фаза войны. Еще в 429 г. пелопоннесцы осадили Платеи. После их капитуляции в 427 г. спартанцы разрушили город до основания и убили 200 платейцев и 25 афинян.

В 425 г. афинский стратег Демосфен неожиданно для спартанцев захватил с моря гавань Пилос на побережье Мессении. Эта гавань, расположенная в удобном для стоянки судов месте, представляла собой естественную крепость, находившуюся на расстоянии всего около 80 километров от Спарты. Демосфен укрепился в Пилосе и намеревался поднять массовое восстание мессенских илотов против Спарты. Над Спартой нависла угроза серьезных осложнений в ее собственном тылу, тем более опасная, что в это время большая часть спартиатов принимала участие в очередном походе в Аттику.

Спартанцы предприняли отчаянную попытку вернуть Пилос, но она не увенчалась успехом. Чтобы запереть Демосфена в пилосской гавани, отряд спартанцев и их союзников, состоявший из 420 гоплитов, занял остров Сфактерию, лежавший против

284

Пилоса. Однако Демосфену удалось продержаться до тех пор, пока не пришло подкрепление. В сражении у Пилоса афинский флот уничтожил пелопоннесские корабли, и остров Сфактерия со спартанскими гоплитами оказался отрезанным. Афиняне приступили к осаде Сфактерии, но она затянулась. Спартанцам удалось организовать подвоз продовольствия осажденным, а на штурм Сфактерии Демосфен долгое время не решался.

Между тем спартанцы заключили с афинянами перемирие и отправили в Афины посольство с предложением мира на выгодных для афинян условиях. Но афинское народное собрание отвергло предложенные спартанцами мирные условия.

Непримиримая позиция, занятая афинянами в переговорах со Спартой, во многом объясняется усилением влияния радикальной демократии, возглавленной Клеоном. Как рассказывает Фукидид в IV книге, в народном собрании происходили ожесточенные дебаты между сторонниками решительной войны до победного конца и более умеренными слоями граждан, настроенными в пользу заключения мира, во главе которых стоял Никий. Клеон выступал с яростными обвинениями против Демосфена и вообще афинских военных руководителей, в частности Никия. В пылу полемики Клеон заявил, что, командуй он афинскими силами у Пилоса, он овладел бы Сфактерией в течение 20 дней. Воспользовавшись этой неосторожной фразой, Никий перешел в контрнаступление и внес предложение наделить Клеона соответствующими военными полномочиями и предоставить ему возможность не на словах, а на деле овладеть Сфактерией в обещанный им срок. Это было явно провокационное предложение, так как Никий знал, что Клеон не обладает военным опытом и, следовательно, военное предприятие Клеона может закончиться полным провалом.

При создавшемся положении Клеон не мог уклониться от выполнения своего обещания и, возглавив вспомогательную эскадру афинских военных кораблей, отплыл к Пилосу. Вопреки расчетам политических противников, Клеону совместно с Демосфеном в течение 20 дней действительно удалось подавить сопротивление гарнизона Сфактерии и овладеть этим островом. При этом афиняне захватили в плен 292 неприятельских воина, в том числе 120 спартиатов.

Пленников сразу же доставили в Афины, и спартанское правительство было предупреждено, что они будут казнены, если спартанские вторжения в Аттику возобновятся. Хотя пленников было немного, они принадлежали к наиболее знатным и влиятельным спартанским семьям. К тому же после занятия афинянами Пилоса подвластные Спарте илоты заволновались и стали перебегать на сторону афинян. При таких условиях спартанцы опасались отправлять свое войско для вторжения в Аттику.

285

285

На следующий год афиняне предприняли новый морской поход, увенчавшийся захватом мегарской гавани Нисеи в Сароническом заливе и острова Киферы у южного побережья Лаконики. Теперь Пелопоннес с трех сторон был окружен опорными пунктами афинян.

Естественно, что достигнутые афинянами военные успехи подняли авторитет Клеона. Противники его на время должны были стушеваться, и он теперь руководил и внешней и внутренней политикой Афин.

Вскоре, однако, афинян постигли две серьезные неудачи. Афинская радикальная демократия уже давно лелеяла мечту подчинить себе Сицилию и благодаря этому достигнуть такого экономического и военного преобладания над пелопоннесцами, которое принесло бы Афинам окончательную победу. Однако представители различных принимавших участие в войне сицилийских городов собрались в Геле и заключили между собой мир, что нанесло сокрушительный удар планам афинян.

Поражением окончилась и попытка афинян подчинить своему влиянию Беотию. Здесь, в сражении у беотийского города Делии (424 г.) они были наголову разбиты и потеряли до тысячи человек убитыми.

Враждебная Клеону политическая группировка не замедлила воспользоваться этими неудачами и перешла в наступление. О нападках на Клеона можно судить по комедиям Аристофана. В 424 г. Аристофан поставил на афинской сцене, пользовавшейся тогда почти полной свободой слова, комедию «Всадники», в которой он изобразил демагога Клеона в виде кожевника-пафла-гонца, «мерзавца подлого, клеветника», а афинский демос — в виде дряхлого, выжившего из ума старика.

За глупым и очень капризным стариком, Демосом, ухаживают два демагога: пафлагонец (Клеон) и колбасник — другой демагог того же типа.

286

Хор всадников так характеризует Клеона:

О презренный крикун! Вопит вся страна

О нахальстве твоем несказанном.

И собранье народа, и суд, и казна,

И архивы полны им до края...

И в грязи копошась, ты весь город смешал,

Оглушил громким криком Афины.

И за взносами дани следишь ты со скал,

Как в морях рыбаки за тунцами.

В заключение дается характеристика самого Демоса, верховного правителя Афин:

Дивна власть твоя, о Демос!

Ты всем людям, как тиран,

Страх ужаснейший внушаешь,

Но ввести тебя в обман Так легко. До лести падкий,

Сам же лезешь ты в капкан.

И на речи чьи угодно Ты готов разинуть рот.

А рассудок своевольный Все в отсутствии живет ¹.

В этой комедии ярко отражена обстановка в Афинах седьмого года войны. Многие афиняне и прежде всего аттическое крестьянство, настроения которого выражал Аристофан, устали от войны и не верили в победу. Лозунги продолжения войны до победы, постоянно выдвигаемые в народном собрании Клеоном и его единомышленниками, многим представлялись вредной и гибельной для Афин демагогией.

Как уже было отмечено, положение Спарты в это время было не лучше. Спартанцы были вынуждены отказаться от вторжений в Аттику. Среди илотов продолжались волнения. В это критическое время в Спарте выдвинулся замечательный полководец Брасид. Добившись некоторых успехов в военных действиях против афинян, он на свой страх и риск предложил смелую идею похода с небольшим набранным им войском через Среднюю Грецию и Фессалию на полуостров Халкидику.

Появление Брасида на Халкидике привело к существенному изменению в соотношении боровшихся сил. При поддержке македонского царя Пердикки Брасиду удалось захватить силой, а иногда и дипломатическими приемами ряд союзных Афинам городов, в том числе и важнейший из них Амфиполь.

Встревоженные афиняне направили к Амфиполю эскадру во главе с историком Фукидидом. Фукидид, однако, не смог отстоять Амфиполь. Падение Амфиполя Клеон поставил в вину

1 Аристофан. Всадники, 304—313; 1111 —1120,

287

Фукидиду, который был осужден и вынужден уйти в изгнание. Именно во время изгнания Фукидид и собрал материал для «.Истории Пелопоннесской войны», самого замечательного исторического труда древнего мира.

Отпадение халкидских городов было для афинян не менее тяжелым ударом, чем потеря Пилоса для спартанцев. Это сделало их более сговорчивыми. В результате состоявшихся переговоров в 423 г. между Афинами и Спартой было заключено перемирие сроком на один год. По окончании перемирия в 422 г. на Халкидику с большим войском двинулся Клеон.

В том же году под Амфиполем между войсками Клеона и Брасида произошла жестокая битва, окончившаяся разгромом афинян и гибелью обоих вождей. Амфипольским сражением завершается первый период Пелопоннесской войны. И в Спарте и в Афинах одержали верх сторонники мира, и в 421 г. был заключен мир на 50 лет, восстанавливавший довоенный status quo¹. Афиняне обязывались оказывать помощь спартанцам в случае восстания илотов. Был произведен обмен пленными, но вопреки мирному договору Амфиполь остался в руках Спарты, а Афины не освободили Пилоса. По имени главы партии мира в Афинах мир 421 г. называется Никиевым.

Прекращение войны вызвало горячее одобрение землевладельцев и земледельцев Аттики, больше всего страдавших от спартанских набегов и разорения. Настроение аттической деревни того времени прекрасно передано в комедии Аристофана «Мир», поставленной на афинской сцене в год заключения Ни-киева мира.

«О блаженный мир и упряжка волов,— поет хор крестьян в комедии „Мир”,— если бы я мог, отделавшись от всей этой войны, окапывать и обрезать виноградную лозу и после освежительного купания попивать молодое вино, закусывая хлебом и редькой» ².

3. Классовая борьба в период Пелопоннесской войны

Жажда мира в обоих враждующих лагерях вызывалась не только усталостью, но и главным образом обострением классовой борьбы, которая вспыхивала то там, то тут. Во время войны классовый антагонизм достиг высшего накала. Пелопоннесская война усилила классовые противоречия между рабами и рабовладельцами и обнажила противоречия в среде свободных граждан. Война расстроила быт, лишила людей всех жизненных

¹ Мир был заключен на условиях, при которых сохранялось положение, существовавшее до войны.
² Аристофан, Мир, 581—599.

288

удобств и сделалась, по выражению Фукидида, «учительницей насилия».

В «Истории» Фукидида имеются блестящие страницы, посвященные описанию жизни греческого общества в период войны. Война, рассуждает Фукидид, отняла у людей все удобства повседневной жизни и вызвала на поверхность то, что уже давно клокотало внутри. В городах началась анархия, и люди под влиянием известий о военной катастрофе превосходили друг друга в коварстве и мщении. «Извращено было общепринятое значение слов в применении их к поступкам. Безрассудная дерзость стала считаться мужеством; предусмотрительная медлительность— благовидной трусостью; рассудительность — обличьем труса; внимательность ко всему — полной неспособностью к делу; осторожное обдумывание — приличным предлогом уклониться» ¹.

В дерзком стремлении уничтожить друг друга борющиеся стороны решались на самое ужасное, пускали в ход все средства, «не ограничиваясь пределами справедливости и государственной пользы, но соображаясь только с тем, что в данную минуту доставляло удовлетворение той или другой партии». «Приобретая власть путем несправедливого голосования или насилия, они готовы были насыщать свою минутную страсть»².

Наглядным примером гражданской войны в Греции V в. могут служить события на острове Керкире в 427 г. Как уже говорилось, в 434 г. афиняне оказали поддержку олигархам в Эпидамне, боровшимся против Коринфа. После того как Афины упрочили свое положение в Эпидамне и на Керкире, афинское правительство стало насаждать там демократические порядки. Недовольные этим керкирские олигархи установили контакт со Спартой и Коринфом и, составив заговор, убили 60 демократов, членов совета, видных граждан, и захватили власть. Однако не все демократы сдались, часть их укрылась в акрополе. Борьба продолжалась, причем обе группировки посылали на поля вестников и призывали на свою сторону рабов обещанием свободы. «Большинство рабов,— пишет Фукидид,— примкнуло к демократам, а к противникам их явилось на помощь восемьсот человек с материка»³. Демократы, которым отважно помогали женщины, боролись упорно и добились победы. Олигархи были вынуждены укрыться в храме Геры как молящиеся. На помощь им прибыли пелопоннесские корабли, которые одержали победу над керкирским флотом, но помочь олигархам они не успели: приближение афинской эскадры заставило пелопоннесский флот повернуть обратно. Тогда керкирские демократы

¹ Фукидид, III, 82.
² Там же
³Там же, 73.

289

вошли в святилище Геры. Они убедили часть укрывшихся в храме предстать перед судом и приговорили их к смертной казни. Остальные, узнав об этом и не надеясь на спасение, стали убивать друг друга тут же в храме.

В течение недели, пока у острова стояла афинская эскадра, керкирские демократы уничтожали всех казавшихся им подозрительными. Пострадали не только олигархи, но и видные богачи-кредиторы, с которыми расправились их должники.

«Смерть предстала тогда во всех видах, происходило все то, что обыкновенно происходит в подобные времена»¹.

Фукидид возводит события на Керкире в непреложный закон общественной жизни, коренящийся в человеческой природе. «И вследствие междоусобия,— говорит он,— множество тяжких бед обрушилось на государства, бед, какие бывают и будут всегда, пока человеческая природа будет оставаться той же. Беды эти бывают то сильнее, то слабее, и различаются они в своих проявлениях, в зависимости от того, при каких обстоятельствах наступает превратность судьбы в каждом отдельном случае»².

Предлагаемое Фукидидом объяснение революционных переворотов показывает, что даже такой глубокий ум древности не мог подняться до правильного понимания движущих сил социальных переворотов и удовлетворился ссылкой на человеческую природу.

4. Выступление Алкивиада и сицилийская экспедиция

Компромиссный Никиев мир не мог быть прочным, так как по существу он не решил ни одного спорного вопроса. Поэтому в Афинах несколько лет спустя после заключения мира снова активизировались сторонники войны, настаивавшие на возобновлении военных действий против Пелопоннесского союза.

Момент для возобновления войны казался тем более удачным, что между Спартой, Аргосом и другими участниками Пелопоннесского союза начались распри, грозившие привести к военным столкновениям.

В Афинах в эти годы большой популярностью пользовался Алкивиад, сын знатного и богатого афинского гражданина Клиния. Алкивиад — типичный представитель высших кругов афинского общества в период начинавшегося кризиса полисной системы. Алкивиад был современником софистов — Протагора, Горгия, Гиппия, Продика и, наконец, афинского философа-идеалиста Сократа. По матери Алкивиад принадлежал к роду

¹ Там же, 81.
² Там же, 82.

290

Алкмеонидов и был родственником (племянником) Перикла. Он отличался большими способностями, образованностью и красотой. «Никого судьба не наделила так щедро в отношении внешности, никого не окружила такой высокой стеной так называемых „благ”, как Алкивиада»¹,— говорит Плутарх в биографии, посвященной этому деятелю.

Неизгладимое влияние на Алкивиада оказал Сократ, которого он считал своим учителем. Алкивиад высоко ценил Сократа, беседовавшего со своими последователями на самые разнообразные темы. Плутарх пишет, что Алкивиад до такой степени привязался к Сократу, что не мог долго оставаться без своего друга и учителя: «Все удивлялись, видя, как Алкивиад ужинает с Сократом, занимается с ним гимнастикой в палестрах, живет в одной палатке»².

Среди своих современников Алкивиад славился как блестящий оратор, умевший увлекать и очаровывать экклесию. К тому же Алкивиад был еще и богат. Особенной славой пользовались конские заводы Алкивиада. Не один раз он одерживал победу в конских состязаниях.

Алкивиад был деятелем иного типа, чем Перикл и Клеон. Он часто менял политическую ориентацию; личные свои интересы ставил выше общих. Все писавшие об Алкивиаде подчеркивают его аморальность и психическую неустойчивость. Однако неустойчивость политических взглядов и тактики Алкивиада нельзя считать только его личными качествами. Некоторые современные ученые не без основания подчеркивают, что характерное для Алкивиада маневрирование в области внутренней и внешней политики в дальнейшем становится типичным для деятелей эллинистической эпохи. Таким образом, Алкивиад как политический деятель был их предшественником.

¹ Плутарх, Алкивиад, 4.
² Там же.

291

С самого начала Алкивиад повел страстную агитацию за возобновление военных действий со Спартой. Агитация Алкивиада наталкивалась, однако, на серьезное сопротивление Никия, человека влиятельного, сторонника мирной политики и союза со Спартой. Поэтому Алкивиад повел против Никия решительную борьбу, не щадя ни слов, ни средств. Во время избирательной кампании 420 г. Алкивиад был избран стратегом, а сторонник партии мира, Никий, был забаллотирован.

В качестве представителя Афин Алкивиад заключил союз с Аргосом, поддерживая Аргос во время войны со Спартой.

Вскоре после заключения Никиева мира демократический Аргос, Элида и Мантинея, готовясь открыто выступить против Спарты, обратились к афинянам за поддержкой. Алкивиад стал настаивать на оказании им военной помощи, хотя это могло привести к возобновлению войны. Не веря в прочность мира со Спартой, Алкивиад считал выгодным активно поддержать ее врагов на территории Пелопоннеса. В данном случае расчеты Алкивиада, впрочем, не оправдались. В сражении 418 г. близ Мантинеи Спарта наголову разбила войско Аргоса, в состав которого входило много афинян. Положение Аргоса оказалось настолько серьезным, что там произошел политический переворот и к власти пришли олигархи. Спарта заключила с Аргосом договор, и Афины оказались в политическом отношении изолированными. Виновником этой неудачи считали Никия, который не оказал Аргосу необходимой поддержки. По предложению вождя афинского демоса Гипербола было решено прибегнуть к остракизму. Гипербол рассчитывал на изгнание Никия, но оказался изгнанным сам. Дело в том, что Алкивиад, опасаясь усилившейся популярности Гипербола, неожиданно поддержал Никия и выступил против вождя афинского демоса. Алкивиад и Никий были избраны в коллегию стратегов на 416—415 гг.

Алкивиад повел энергичную агитацию за безотлагательный поход в Сицилию. Он воспользовался пребыванием в Афинах послов города Сегесты в Сицилии, пришедших с жалобой на соседний город Селинунт. Завоевание Сицилии, по мнению Алкивиада, должно было открыть Афинам путь во все страны мира. В этих планах Алкивиада отражена суть державной политики Афин, нуждавшихся в новых захватах и расширении союза для пополнения рынка рабов, удержания торговой монополии, бюджетного равновесия и вывода клерухий. Заманчивые планы и рассказы о Сицилии и западных странах привлекли к Алкивиаду многих сторонников, главным образом жителей Пирея. Молодежь, сообщает Плутарх, с жадностью слушала речи Алкивиада и горела жаждой войны, сулившей славу и богатство. Множество людей, вступавших в войско, рассчитывали получить плату за время похода и расширить Афинскую архе так, чтобы источники жалованья никогда не иссякали.

292

Всюду в палестрах и в общественных местах были начертаны на песке карты Сицилии, берегов Африки и Карфагена. Все были увлечены походом.

Его поддержали те, кто так или иначе был связан с войной и морем: владельцы оружейных мастерских, судовладельцы, рядовые граждане, готовые пойти на риск ради военной добычи. Напротив, крупные рабовладельцы типа Никия, сдававшие рабов в аренду и боявшиеся непредвиденных осложнений, а также, надо думать, часть крестьянства выступали против новой войны.

В конце концов экклесия приняла, хотя и не без колебаний и сомнений, проект Алкивиада о походе в Сицилию, который должен был нанести решительный удар Пелопоннесскому союзу, и главнокомандующими эскадрой были назначены Алкивиад, Никий и Ламах.

Когда эскадра была уже готова к отплытию, в городе распространился сенсационный слух, оказавший существенное влияние на последующее развитие событий. В ночь перед отплытием эскадры в Афинах неизвестными лицами были изуродованы гермы — изображения бога Гермеса, стоявшие на улицах города. Враги Алкивиада сумели внушить суеверным людям, что к этому кощунственному делу причастны как сам Алкивиад, так и его приверженцы. Весьма правдоподобно, что истинными виновниками осквернения герм были коринфяне, надеявшиеся таким путем расстроить план Алкивиада и возбудить ненависть к нему самому.

Алкивиад потребовал немедленного разбора дела, но получил отказ, и ему было приказано отправиться в поход.

В мае 415 г. из Афин отплыла эскадра более чем в 100 триер, на которой находился цвет афинской молодежи. Эскадра взяла курс на Керкиру, где и соединилась с союзным флотом. У берегов Италии афинскую эскадру постигло первое разочарование. Ворота греческих полисов Южной Италии оказались для афинян закрытыми, а старый союзник Афин Регий объявил себя нейтральным. В Сицилии Мессана тоже недружелюбно встретила прибывших. В город Катану удалось проникнуть, лишь взломав ворота. Наконец, после захвата Катаны афиняне приступили к блокаде самих Сиракуз. Между тем соотношение сил в афинской экклесии после ухода многих афинских граждан в сицилийский поход изменилось, и противники Алкивиада добились постановления о привлечении его к суду. Из Афин прибыл государственный корабль «Саламиния», на котором Алкивиаду с несколькими приближенными предписано было немедленно вернуться в Афины на суд по обвинению в религиозном кощунстве. Алкивиад должен был повиноваться, но по дороге бежал в Пелопоннес, а затем в Спарту. В Спарте Алкивиад представил дело так, будто он бежал туда искать справедливости от преследовавших его бесчестных демократов. Эфоры стали на сторону

293

Алкивиада и убедили народ принять перебежчика и воспользоваться его талантами стратега и дипломата.

После отъезда Алкивиада положение в Сицилии складывалось явно не в пользу афинян. Никий действовал медленно, нерешительно и неохотно. Между тем из Спарты прибыл полководец Гилипп с трехтысячным войском. Высадившись в Гимерах, Гилипп за несколько переходов достиг Сиракуз. Он сумел вселить мужество в ослабевших сиракузян и повел энергичное наступление на афинян, которые осаждали город. Положение афинян становилось катастрофическим. Прибытие из Афин новой эскадры в 65 триер под начальством Демосфена не спасло положения.

Для теснимых врагами со всех сторон и потерявших много судов афинян после поражения на море не оставалось иного выхода, кроме отступления в глубь страны. Наконец, преследуемые врагом, осенью 413 г. афиняне сдались на милость победителя. Демосфен и Никий попали в плен и были казнены (Ламах до этого пал з битве), а воины были отправлены на тяжелые работы в каменоломни и проданы в рабство.

Одновременно с неудачной войной в Сицилии непоправимый урон афинянам наносили вторжения спартанских отрядов в самой Аттике. По совету Алкивиада спартанцы в 413 г. не ограничились отдельными опустошительными набегами в Аттику, а укрепились лагерем в Декелее, которая находилась километрах в двадцати от Афин, и начали блокаду города. Декелейская война причинила большой ущерб экономике Аттики и довершила сицилийскую катастрофу. В отличие от прежних лет вторжения спартанцев носили теперь уже не временный характер, а вылились в форму оккупации территории афинян. Спартанцы грабили и опустошали Аттику, захватывали скот и уводили в плен людей. В результате этого, по авторитетному свидетельству Фукидида, сельскохозяйственная жизнь Аттики пришла в полный упадок¹.

Опаснее всего было то, что война расшатала рабовладельческий строй, основу аттической экономики. Как уже упоминалось выше, во время Декелейской войны из Аттики к спартанцам перебежало 20 тысяч рабов, главным образом ремесленников. Это был очень тяжелый удар, поразивший афинское ремесленное производство.

Вторым, еще более сильным ударом, нанесенным Афинам сицилийской катастрофой, был начавшийся распад Афинской архе. Многие города, входившие в Афинский морской союз и тяготившиеся гегемонией афинян, теперь были готовы воспользоваться вызванным сицилийской катастрофой военным ослаблением Афин и отложиться от них. Особенно напряженное поло

¹ Фукидид, VII, 27.

294

жение создалось на западном побережье Малой Азии. Во многих союзных Афинам ионийских городах подняли голову враждебно настроенные к афинянам олигархические слои граждан, мечтавших о возрождении независимости своих полисов. Но и теперь эти города не могли рассчитывать на то, чтобы в одиночку одержать победу в борьбе с афинским флотом. Естественно, что взоры их обращались к Спарте и Пелопоннесскому союзу. Однако спартанцы не располагали достаточно сильным флотом и у них не было средств, чтобы его увеличить. И вот тут на выручку Спарте пришли персы. Сатрапы персидского царя в Малой Азии Фарнабаз и Тиссаферн предложили спартанцам щедрую денежную помощь на постройку новых боевых кораблей. Персидская держава была заинтересована в тяжелой войне между греками, ослаблявшей силы обеих борющихся сторон. И так как наиболее опасным для персов всегда было объединение греческих городов вокруг Афин, они охотно стали помогать Спарте и Пелопоннесскому союзу.

В течение 412—411 гг. между Спартой и Персией были заключены один за другим три договора. В обмен на персидскую помощь против Афин спартанцы обещали признать власть Персии над греческими городами Малой Азии и островами Эгейского моря. Все переговоры спартанцев с персами велись через Алкивиада, отправившегося в Малую Азию. Слишком самостоятельная политика, которую Алкивиад вел в Ионии, привела его к столкновению со спартанским правительством. Появление снаряженного на персидские средства спартанского флота у берегов Малой Азии послужило сигналом для восстания ионийских городов. Антиафинские восстания произошли на Хиосе, в Милете и других ионийских городах. Но Самос остался верным Афинам, и там, наоборот, были изгнаны настроенные в пользу Спарты аристократы. Именно к этому острову направили афиняне свою эскадру, чтобы, опираясь на Самос, удержать в повиновении еще не отпавшие от союза города. Пелопоннесский и афинский флоты, состоявшие из небольших эскадр, стояли друг против друга: пелопоннесцы — у побережья вблизи Милета, афиняне — у Самоса. Среди афинских воинов и моряков афинского флота, стоявшего у Самоса, а также в Афинах было много сторонников возвращения Алкивиада.

5. Олигархический переворот в Афинах

Постигшая афинян военная катастрофа отразилась и на их политической жизни. Положение в Афинах оставалось исключительно напряженным, в связи с чем осенью 412 г. там была учреждена особая комиссия десяти пробулов, наделенная весьма широкими полномочиями: они получили право предварительно

295

рассматривать все предложения, вносимые в совет и народное собрание.

Катастрофическим положением государства воспользовались враги демократии, которые предприняли попытку государственного переворота с целью низвержения существующего строя.

Против демократии выступили различные социальные группы и прежде всего олигархи. Всех их объединяло одно — ненависть к демократическому строю, они требовали ограничения числа полноправных граждан, введения имущественного ценза, уничтожения оплаты государственных должностей и передачи управления в руки немногих богатых людей.

Ядро олигархов составляли представители старых родов, которые еще сохранились в греческих полисах. К аристократическому ядру «благородных» примыкали все недовольные демократическим строем, независимо от их происхождения, звания и положения. Среди афинских олигархов наибольшим влиянием пользовался софист Антифонт, первый оратор своего времени, никогда не скрывавший своих антидемократических убеждений. Большую роль играл также олигарх Ферамен, в свое время связанный дружбой с Периклом, и другие.

Многие из олигархов были софистами, подтачивавшими существующий строй критикой демократии и проповедью индивидуализма.

Организационной ячейкой олигархов являлись товарищества, или гетерии. Гетерии были очень распространенной формой общения в античной Греции. Они представляли собой объединения, целью которых была взаимоподдержка, культовое общение и просто дружеские встречи. В противовес олигархическим гетериям создавались демократические. Гетерии клятвой обязывали своих членов защищать олигархический или демократический строй. Олигархи вербовали своих сторонников путем устной и письменной пропаганды (выступления и памфлеты). Образцом олигархических памфлетов может служить упоминавшийся ранее трактат неизвестного автора об афинском государственном строе. Автор этого трактата высмеивает афинские демократические порядки, которые, с точки зрения олигарха, несовместимы ни с чем возвышенным, справедливым и честным. «Во всякой земле лучшие люди являются противниками демократии, потому что они редко допускают бесчинство и низость... Между тем как у простого народа только необразованность, недисциплинированность и низость» ¹.

Фукидид приводит беседы демократа Афинагора с одним из молодых приверженцев олигархии о лучшей форме правления. Эта беседа раскрывает истинные замыслы и стремления олигархов, сочинявших памфлеты против демократии. «А что касается

¹ «Псевдоксенофонтова афинская полития», 1, 5.

296

олигархии,— замечает Афинагор,— то она, по моему мнению, предоставляет массе народа участие лишь в опасностях, в выгодах же она присваивает себе лучшую долю, больше того, она берет все и ничего не уступает другим. Вот к чему стремятся ваши вожди и вы, олигархически настроенная молодежь. Все же я думаю, что в большом городе подобное положение вещей не может удержаться» ¹.

Первый серьезный удар афинской демократии был нанесен государственным переворотом 411 г., осуществленным олигархическими гетериями. Сицилийская катастрофа развязала руки всем врагам демоса. В июне 411 г. им удалось протащить через народное собрание новую конституцию. Комиссия пробулов была расширена до 30 человек, образовавших временное олигархическое правительство. Одновременно вместо прежнего совета пятисот был учрежден совет четырехсот, составленный олигархами путем кооптации. Состав народного собрания был ограничен пятью тысячами человек; к ним относились наиболее обеспеченные граждане, способные приобрести вооружение гоплита. Однако и это народное собрание существовало лишь формально, так как неизвестно ни одного случая его созыва. Кроме того, были отменены раздачи и оплата государственных должностей.

Государственное переустройство афинские олигархи приурочили к моменту, когда афинский флот, в котором находилось наибольшее число приверженцев демократического строя, был далеко от берегов Аттики и стоял у острова Самоса. Афинские моряки, узнав о перевороте, не захотели признать новые порядки и были охвачены негодованием. В это время Алкивиад, отношения которого со спартанцами успели испортиться, находился на побережье Малой Азии и вел переговоры с сатрапом персидского царя Тиссаферном. Существуют основания думать, что Алкивиад знал о готовившемся в Афинах олигархическом перевороте и поддерживал тайные сношения с афинскими олигархами. Теперь, узнав о мятежных настроениях в афинском флоте, он снова совершил крутой поворот и вступил в переговоры с афинскими моряками, выдав себя за сторонника демократического строя. Переговоры закончились тем, что Алкивиад был провозглашен командующим флотом. Свою роль в этом сыграло и то, что Алкивиаду удалось уговорить Тиссаферна дать крупные денежные субсидии афинянам. С точки зрения внешней политики персов, в субсидировании и афинян и спартанцев ничего противоречивого не было: война между эллинами, ослаблявшая Грецию в целом, конечно, отвечала интересам Персии.

Между тем в Афинах правительство четырехсот начало переговоры со Спартой. Олигархи предлагали Спарте прекратить

¹ Фукидид, VI, 39.

297

войну при условии сохранения за обеими сторонами того, чем они в то время владели. Но спартанцы не приняли предложенных условий, настаивая на полном отказе Афин от владычества на море. Это было серьезным ударом для нового и малоавторитетного правительства. Обстановка в Афинах продолжала обостряться. Возникали новые тяжелые осложнения. После поражения при Эретрии от Афин отпала Эвбея, дававшая государственной казне Афин больше доходов, чем вся Аттика. Спартанцы с помощью своего обновленного флота овладели Византием и Халкедоном, через которые шло снабжение Афин черноморским хлебом.

Все это привело к тому, что в среде самих сторонников олигархического строя начался раскол. Крайние олигархи, вождями которых были Фриних и Антифонт, настаивали на немедленном заключении мира со Спартой на любых условиях, вплоть до капитуляции. Более умеренная олигархическая группировка, возглавленная Фераменом, решительно возражала против этого. Политические конфликты сопровождались убийствами, конфискациями имущества, террором. Вскоре Фриних был убит. Олигархическая конституция и совет четырехсот, просуществовав около четырех месяцев, были упразднены. Перевес оказался на стороне умеренной группировки Ферамена, к которой на короткое время и перешло управление государством. Это было правление пяти тысяч, господство умеренной олигархии, снискавшее похвалу Аристотеля и Фукидида. «В то время Афины, по-видимому, действительно имели хорошее правление. Была война, и руководство государством принадлежало тем, кто обладал тяжелым оружием (т. е. состоятельным людям.— Ред.)»¹,— так характеризует конституцию Ферамена Аристотель.

6. Конец Афинской архе. Тирания «тридцати»

Во главе афинского флота вновь оказался Алкивиад, талантливый полководец, к тому же пользовавшийся расположением и поддержкой персидского царя. Алкивиаду удалось одержать несколько побед над пелопоннесским флотом (при Кизике и Абидосе) и возобновить подвоз хлеба из Понта.

Успехи Алкивиада придали силы демократии, и в Афинах в 410 г. произошел новый переворот, свергнувший олигархию Ферамена и восстановивший демократическую конституцию, оплаты и раздачи. Кроме того, по инициативе демократического вождя Клеофонта была введена диобелия, т. е. выплата небольшого пособия в два обола бедным гражданам, и возобновились строительные работы (храм Эрехфейон).

¹ Аристотель, Афинская полития, 33, (2).

298

Увенчанный лаврами побед Алкивиад в 407 г. вернулся в Афины в сопровождении 200 триер, с множеством пленных и богатой добычей. Ему была устроена торжественная встреча.

Алкивиад явился в экклесию и произнес речь, в которой он жаловался на свою судьбу, волю богов и происки врагов. Возбужденное собрание провозгласило Алкивиада полномочным стратегом с неограниченной властью (стратегом-автократором). Конфискованное во время изгнания имущество Алкивиада было ему полностью возвращено, а тяготевшее над ним проклятие снято.

Торжество Алкивиада продолжалось, однако, недолго. На театре военных действий дела снова приняли неблагоприятный для Афин оборот. Как уже отмечалось, еще в 413—412 гг. между Персией и Спартой велись переговоры. В результате этих переговоров Спарта признала за персидским царем права на малоазийские города, а Персия предоставила Спарте деньги для постройки флота. Спартанский флот потерпел вначале два поражения (в 411 г.— при Абидосе и в 410 г.— при Кизике). Тогда Персия, обеспокоенная успехами Афин, решила оказать Спарте более эффективную поддержку. В то же время во главе спартанского флота был поставлен талантливый и энергичный наварх (начальник флота) Лисандр, который вскоре нанес поражение афинскому флоту у мыса Нотия (406 г.). Хотя Алкивиад непосредственно не руководил действиями афинских кораблей, его заподозрили в новой измене и стремлении к тиранической власти. Афинское народное собрание отрешило Алкивиада от должности стратега-автократора, и он должен был уже навсегда покинуть Афины.

После этого произошло еще несколько морских сражений, в одном из которых афинский флот одержал блестящую победу над пелопоннесским флотом при Аргинусских островах (406 г.). В этом сражении афиняне потопили много вражеских кораблей, причем погиб и сменивший Лисандра новый командующий спартанским флотом Калликратид. Буря помешала афинянам подобрать трупы афинских граждан, погибших во время битвы, и предать их погребению, так же как и спасти моряков с нескольких потопленных афинских кораблей. Этим, по-видимому, воспользовались олигархи. Так или иначе, но когда стратеги-победители вернулись в Афины, они были привлечены к суду по обвинению в том, что не смогли подобрать упавших в море и похоронить убитых, и приговорены к смертной казни. Так афиняне сами обезглавили свой флот.

Трагическая для афинян развязка была уже близка. Заключительным аккордом долголетней изнурительной войны была битва при Геллеспонте в 405 г. Афинский флот избрал местом своей стоянки устье небольшой речки Эгоспотамы, впадающей в Геллеспонт с европейской стороны пролива. Военная дисцип

299

лина в афинском флоте была так расшатана, что большая часть гребцов и воинов рассеялась по берегу, а корабли стояли без охраны. Воспользовавшись этим, пелопоннесцы напали на афинский флот. Афиняне потерпели полный разгром: почти все их корабли попали в руки врагов или были потоплены, три тысячи афинян сдались в плен и были потом казнены. Эгоспотамская битва знаменовала не только поражение афинского флота, но и поражение афинской демократии.

Алкивиад, живший в своих владениях на Херсонесе Фракийском, после разгрома афинян бежал в Персию, где был убит. Спартанский полководец Лисандр со всеми своими войсками направился к Афинам. Захватывая по пути города, он низвергал там демократию и передавал власть комитетам десяти (декархиям), которые состояли из его приверженцев-олигархов и поддерживались спартанскими гарнизонами. Через несколько месяцев Лисандр был уже под стенами Афин. Он закрыл вход в Пирей, а спартанский царь Павсаний обложил Афины с суши.

В осажденном городе разгорелась борьба между демократами и олигархами по вопросу о мире. Олигархи стояли за немедленное заключение мира, а демократы категорически отказывались от срытия Длинных стен и заключения мира со Спартой. В конце концов партия мира взяла верх. В качестве посредника для ведения мирных переговоров был избран Ферамен. В апреле 404 г. под влиянием голода решено было заключить мир на любых условиях, предложенных Спартой. Афиняне обязывались распустить морской союз, передать спартанцам весь свой флот, за исключением 12 судов, несших сторожевую службу, срыть до основания все укрепления (Длинные стены), вступить со Спартой в союз, признав ее гегемонию и над собою и над всем греческим миром, вернуть изгнанников. Коринф, Фивы и другие наиболее враждебно настроенные по отношению к Афинам города требовали разрушения Афин и поголовной продажи их населения в рабство. Спарта, однако, не была заинтересована в чрезмерном усилении своих союзников и настояла на сохранении Афин как противовеса Коринфу и Фивам.

Заключив в 404 г. мир и пользуясь поддержкой Лисандра, афинские олигархи укрепили свое положение и произвели новый переворот. На народном собрании в Колоне, предместье Афин, выступил Ферамен; он предложил отменить демократическую конституцию и вернуться к «дедовским порядкам». Присутствовавший на собрании Лисандр заявил, что отказ отменить демократические формы правления будет рассматриваться как нарушение договора. Для составления новой конституции была избрана специальная комиссия из 30 человек, названная впоследствии правительством тридцати тиранов. Комиссия «тридцати» была избрана для составления проекта новой кон

300

ституции, но ее члены, воспользовавшись общей растерянностью и поддержкой Лисандра, превратили себя в правительство.

Во главе «тридцати» стоял Критий, рьяный олигарх, ученик Сократа и софистов, блестящий публицист и оратор. Государство Критий рассматривал как учреждение, созданное для сдерживания эгоистических и своекорыстных стремлений людей, религию — как изобретение умных людей для обуздания темных масс и руководства ими, а террор — как средство управления, без которого не может обойтись ни одно правительство.

Новое правительство полностью отменило прежние афинские демократические порядки, прекратило оплату государственных должностей и выплату пособий малоимущим. Число полноправных граждан было ограничено тремя тысячами наиболее состоятельных. Это правительство, фактически посаженное в Афинах спартанцами, не располагало сколько-нибудь прочной опорой; подавляющее большинство афинян люто ненавидело его. Политическая неустойчивость толкнула «правительство тридцати» на путь открытого террора. Малейшее проявление недовольства жестоко подавлялось. Казни, сопровождаемые конфискациями имущества, следовали за казнями. В то же время в полной мере сказались тяжелые последствия 27-летней опустошительной войны и поражения. Аттика была разорена вторжениями врага, афинское ремесло и торговля замерли, государственная казна опустела. Жертвами репрессий поэтому становились часто не только политические противники «тридцати», но и просто богатые и состоятельные люди. Конфискуя их имущество, правящая олигархия стремилась к выходу из финансового кризиса и к личному обогащению. Тысячи афинских граждан в это время поплатились жизнью, многие бежали за пределы Аттики.

Не было согласия и в «правительстве тридцати». Среди них начались трения и раздоры. Против вождя крайних олигархов Крития выступил представитель умеренного крыла Ферамен. Жестокая борьба между вождями обеих группировок окончилась поражением и смертью Ферамена, арестованного и казненного по приказанию Крития. Расколом в среде «тридцати» воспользовались эмигранты-демократы, укрывавшиеся в пограничной крепости Филе и поддерживаемые фиванскими демократами, которые боялись окончательного утверждения олигархии в Афинах. Во главе афинских демократов-эмигрантов стоял Фрасибул, в свое время командовавший флотом, горячий сторонник демократических порядков. Фрасибул разгромил войско афинских олигархов, занял Пирей и крепость Мунихию.

Критий, глава «тридцати», был убит в одном из сражений, остальные олигархи погибли или бежали в Элевсин. В Афинах власть временно перешла к комитету десяти, также вскоре свергнутому и уступившему место восстановленному демократическому строю (403 г.).

301

Вместе с восстановлением демократической конституции возобновлялись оплаты должностей и раздачи, но число афинских граждан строго ограничивалось законом. Предложение включить в гражданские списки метеков и рабов было отвергнуто. Конституция 403 г. просуществовала до самого конца афинской демократии, но сами Афины после всех потрясений и разгромов уже не играли первостепенной роли в системе эллинских государств. Таков был конец Пелопоннесской войны и афинской великодержавности.

Главную причину гибели Афинской морской державы следует видеть в том, что она не могла быть достаточно прочным объединением, поскольку в основе его лежала эксплуатация многих греческих городов. Небольшое число афинских граждан пользовалось рядом привилегий за счет угнетения многочисленных афинских союзников. Не только экономическое и политическое благополучие этого незначительного привилегированного меньшинства, но и военные силы Афинского государства всецело зависели от прочности возглавляемого им объединения. Между тем политика безудержной экспансии, вызванной стремлением еще больше расширить границы Афинского союза, при любом осложнении неизбежно порождала стремление союзников восстановить свою независимость. Наглядным примером этого явилась постигшая афинян военная катастрофа в Сицилии, в известной мере предрешившая их конечное поражение. Пелопоннесский союз поддержали города Великой Греции, спровоцированные на это сицилийским походом. Определенную роль в поражении Афин сыграла и позиция Персии, видевшей в Афинском союзе наиболее опасного противника.

В целом Пелопоннесская война явилась следствием ряда глубоких противоречий, в конечном счете коренившихся в самой природе рабовладельческого строя.

Подготовлено по изданию:

Сергеев В.С.
История Древней Греции / Под ред. акад. В. В. Струве и проф. Д. П. Каллистова ; Академия наук СССР. Ленинградское отделение Института истории. - 3-е изд. (посмертное), перераб. и доп. - М. : Издательство восточной литературы, 1963. - 524 с.