Наша группа ВКОНТАКТЕ - Наш твиттер Follow antikoved on Twitter
276

Заключение

На основании рассмотренных нами материалов можно прийти к следующим выводам. После решающего этапа Греко-персидских войн возникли существенные изменения в межполисных отношениях. Полицентрическая структура, характеризовавшаяся наличием множества автономных греческих государств, сменилась дуалистической структурой, отличавшейся противоборством двух могущественных полисов — Спарты и Афин. Как вытекает из сообщения Фукидида (Thuc., I, 18, 2 sq.), эллины после образования наряду с ранее существовавшим Пелопоннесским союзом, возглавляемым лакедемонянами, нового объединения — Афинского морского союза, — возглавляемого афинянами, разделились на два противоположных военно-политических блока.
Ослабление персидской угрозы выдвинуло на передний план проблему межполисных отношений. И в этой связи противостояние Афин и Спарты было неизбежным. Эти полисы, отличавшиеся внутренней социально-экономической структурой и политическим строем, выступали выразителями двух тенденций — демократической и олигархической как в области внутренней, так внешней политики.
Война как средство обеспечения объективных условий существования спартанской общины, а также защиты и увековечения территориальных завоеваний и порабощения живущего на этих землях населения была главным фактором социально-экономического и политического развития спартанского государства. С этим была тесно связана и другая особая черта спартанского общества, заключавшаяся в том, что процесс формирования античной

277

общинной и государственной собственности был доведен у спартанцев до логического завершения и у них относительно рано были приняты законы, препятствовавшие в течение длительного времени более или менее свободному развитию товарно-денежных отношений и частной собственности.
Поэтому социальная структура спартанского государства отличалась относительной однородностью гражданского коллектива, в котором аристократия была вынуждена согласиться на отмену своих привилегий и политического господства. Политическая организация спартиатов характеризовалась установлением такого государственного строя, при котором господствующее положение занимала консервативно-олигархическая правящая политическая группа эфоров и геронтов, строго следившая за тем, чтобы сложившийся общественно-политический порядок не нарушался.
Этот путь развития превратил Спарту в полицейское государство, в котором свободная политическая жизнь была подменена принуждением и подозрительностью во взаимных отношениях граждан; динамичная внутренняя и внешняя политика, открытая для экспериментирования и отличающаяся быстротою в замыслах и в осуществлении принятых решений, была менее всего характерна для Спарты. Спартанская внутренняя и внешняя политика, антитираническая по своей природе, в основном отличалась консерватизмом, медлительностью, стремлением сохранить достигнутое и существующее и всегда с готовностью противостоять восстанию илотов.
Однако по мере роста афинско-спартанских противоречий, а также складывания благоприятной внутриполитической ситуации как в Спарте, так и в Пелопоннесском союзе, ее политика становилась все более агрессивной и не исключала имперских гегемонистских устремлений.
Своеобразие социально-экономической и политической структуры спартанского общества накладывало соответствующий отпечаток и на содержание внутриполитических отношений. В отличие от большинства греческих полисов, в том числе и Афин, где

278

в рассматриваемое время наблюдалось противоборство демоса и аристократии, обусловленное тем, что здесь товарно-денежные отношения развивались более свободно и способствовали более глубокой дифференциации граждан, в Спарте политическая борьба проявлялась в форме конфликта между эфоратом и герусией, с одной стороны, и царской властью — с другой. Эфорам и геронтам, которые являлись официальными представителями и защитниками спартанского государства, обычно противостояли наиболее энергичные и самостоятельные цари и командующие, стремившиеся освободиться из-под их жестокого контроля.
Важнейшими факторами, воздействовавшими на формирование и эволюцию афинского полиса, были договор и связанный с ним синойкизм, географические условия, благоприятствующие занятию ремеслом, торговлей и мореплаванием, и колонизация, повлиявшая на развитие товарно-денежных отношений и частной собственности. Эти факторы способствовали росту городской экономики Афин, социальному расслоению и усилению противоречий между демосом и аристократией. На этом пути развития исторически закономерными были реформы Клисфена, учредившие демократическую конституцию в Афинах.
В то время как в Спарте сложившееся олигархическое правление имело тенденцию к застою и консервации, афинский демократический строй характеризовался постоянным развитием, совершенствованием и созданием к середине V в. до н. э. предпосылок для победы радикальной демократии. Олигархия и демократия, возникшие как формы политической власти, с середины 70-гг. V в. до н. э. превратились в два противоположных по своему содержанию общественно-политических течения в Элладе, которые оказывали значительное влияние на внутреннюю и внешнюю политику Спарты и Афин. Правда, борьба демократических и олигархических тенденций, выступающая в конфронтации двух ведущих государств Греции, иногда отступала на второй план, когда речь шла о политической выгоде той или иной стороны (ср. терпимое отношение Спарты к демократической

279

форме правления в Элиде и Мантинее; Афины до некоторого времени сохраняли олигархические режимы у таких своих союзников, как Милет, Самос, Хиос, Лесбос).
В рассмотренных нами событиях отразилось столкновение двух характерных для античного общества тенденций партикуляризма и стремления к федерации. Мелкие греческие полисы, как бы они ни дорожили своей независимостью, не могли в тех условиях отстоять свою самостоятельность и были вынуждены пользоваться поддержкой того или иного могущественного государства даже порой дорогой для себя ценой (ср. положение Мегар после вхождения в Афинский морской союз). Эта тенденция отчетливо проявилась после окончания решающего периода Греко-персидских войн, когда угроза со стороны Востока была в основном снята, а гегемониальные симмахии продолжали существовать и развиваться. Неизбежное в этих условиях угнетение союзников государствами-гегемонами сочеталось с предоставлением им некоторых привилегий и с экономическими, политическими и военными выгодами от вхождения в состав сильных и влиятельных союзов.
Различие между этими союзами, подобно различию между самими полисами-гегемонами, сыграло существенную роль в греческой истории. Консерватизм и традиционализм спартанского общественно-политического строя, для которого характерным было тождество обычаев и законов, не способствовали развитию в Пелопоннесском союзе стройной политической структуры и правовых норм. В Спарте в силу своеобразия социально-экономической системы и связанного с этим медленного развития товарно-денежных отношений и дифференциации общества не было такой социальной категории граждан, которая была бы заинтересована экономически в эксплуатации союзников. По этой причине составлявшие Пелопоннесский союз в большинстве своем олигархические полисы обладали значительной долей автономии и свободы.
Афинский морской союз объединял главным образом демократические полисы, имевшие динамичный характер общественных отношений, а также более дифферен-

280

цированную и менее консервативную структуру. По этой причине, а также под влиянием афинской демократической конституции с ее четким различием между обычаями и законами и достаточно развитой системой судопроизводства оформилась союзная конституция, основные положения которой отразились в общем договоре между афинянами и их союзниками. Поддержка гегемонистской политики Афин в союзе основной массой афинских граждан была обусловлена их надеждой на получение экономических, политических и других выгод от эксплуатации союзников. Неудивительно поэтому, что в условиях более совершенной конституции Афинского морского союза Афины, укрепляя в нем свою гегемонию и превращая его в собственную морскую державу, оказывались гораздо чаще перед необходимостью нарушения автономии и свободы союзников, чем Спарта в условиях традиционной структуры Пелопоннесской лиги.
Рост противоречий между Пелопоннесской лигой и Афинским морским союзом и усиливающееся противостояние демократии и олигархии привели к окончательному разрыву отношений между Спартой и Афинами и развязыванию так называемой первой Пелопоннесской войны.
У обоих ведущих полисов Греции были гегемонистские цели, но по-разному выраженные. Если в борьбе за господство в Элладе Афины выступали, как правило, по своей инициативе, опираясь на добровольную или вынужденную поддержку своих союзников, то Спарта нередко действовала, руководствуясь интересами и прямым давлением членов Пелопоннесского союза (ср. давление, оказываемое на Спарту Коринфом, Мегарами, Эгиной накануне Пелопоннесской войны 431—404 гг. до н. э.).
В борьбе Афин и Спарты за гегемонию в рассматриваемый период нашли свое воплощение основные закономерности античного рабовладельческого общества, для которого экспансия являлась основой существования.
В ходе войны Спарта упрочила свое господство в Пелопоннесе и центральной Греции, и в самом лакедемонском государстве усилилась власть консервативно-олигархической группировки эфоров и геронтов.

281

В Афинах война способствовала укреплению позиции радикально-демократических кругов. В ходе войны в результате реорганизации Афинского морского союза и преодоления возникшего в нем кризиса, вызванного восстаниями ряда его членов, завершилась трансформация союза в Афинскую империю, в которой ранее автономные союзники превратились в города, подчиненные афинянам. Вместе с тем следует отметить, что сочетание центростремительных и центробежных тенденций во внешнеполитической истории Греции V в. до н. э, при некотором преобладании последних, не могло в тех исторических условиях привести к созданию территориально целостного единого государства. И даже в достигшей своего могущества к 30-м гг. V в. до н. э. Афинской империи сохранялись значительные элементы самостоятельности, по крайней мере, во внутренних делах входивших в нее полисов.
Ни Спарта, ни Афины не добились в этой войне осуществления своих конечных целей. Война лишь обнажила непримиримые противоречия между ними. Период после заключения Тридцатилетнего мира характеризовался дальнейшим нагнетанием напряженности между двумя военно-политическими блоками. В эти годы афиняне продолжали осуществлять меры, направленные на укрепление своей империи.
Кроме того, они не отказывались от политики расширения и укрепления своего влияния и могущества в различных районах эллинского мира — в Западном Средиземноморье, в Понте, во Фракии и Адриатике. Своими действиями афиняне стремились внести раскол в Пелопоннесскую лигу и расстроить коринфско-спартанские отношения. Со своей стороны лакедемоняне, основываясь на принципах антитиранической политики, активно выступали против Афинской империи, требуя от Афин предоставления свободы союзникам. Вместе с тем лакедемоняне, стремясь к укреплению безопасности и широко используя охранительные тенденции в политике, целью которых было недопущение установления демократических порядков как в самой Спарте, так и в Пелопоннесе и центральной Греции, старались сохранить и упрочить

282

свое господство. Взяв на вооружение лозунг свободы эллинов, они, как показали дальнейшие события, рассматривали его как ширму для прикрытия своих собственных имперских и гегемонистских целей.
Борьба за гегемонию в Греции, развернувшаяся с большой силой в период Пентеконтаэтии, в плане исторической перспективы не могла принести окончательной победы ни той, ни другой стороне. Об этом красноречиво свидетельствует последовавшая вскоре Пелопоннесская война 431—404 гг. до н. э., явившаяся закономерным результатом развития межполисных отношений предшествующих десятилетий, а не следствием совокупности случайных факторов, как это утверждают современные западные ученые.
Война как средство разрешения непримиримых межполисных отношений, несомненно, способствовала укреплению и достижению высшей степени самовыражения олигархии и демократии (этих двух противоположных эллинских общественно-политических течений) и обусловивших их форм власти, совершенствованию структуры межполисных отношений как в Афинской империи, так и в Пелопоннесском союзе. Однако война не являлась творческим позитивным фактором, ибо, способствуя совершенствованию политических форм власти и структуры межполисных отношений, она, во-первых, нацеливала их не на созидание, а на разрушение; во-вторых, приводила их к вырождению, к потере полисами их автономии и свободы. Это особенно ярко обнаруживалось в ходе Пелопоннесской войны.
Наконец, необходимо также подчеркнуть, что весь рассмотренный нами материал не только раскрывает объективные закономерности развития спартанского и афинского полисов и причины конфронтации между ними и возглавляемыми ими союзами, но и открывает перспективы исследования таких важных вопросов международных отношений, как соотношение внутренней и внешней политики государств, происхождение захватнических и агрессивных войн, особенности взаимоотношений и противостояния государств с различным общественно-политическим строем.

Подготовлено по изданию:

Строгецкий В. М.
Афины и Спарта. Борьба за гегемонию в Греции в V в. до н. э. (478-431 гг.) / Отв. ред. Μ. М. Холод. — СПб.: Изд-во С.-Петерб. ун-та, 2008.-291 с. (Res Militaris).
© В. М. Строгецкий, 2008
© Издательство С .-Петербургского университета, 2008
ISBN 978-5-288-04619-3 © Издательство «Акра», 2008



Rambler's Top100