Наша группа ВКОНТАКТЕ - Наш твиттер Follow antikoved on Twitter
54

ГЛАВА I
Исторические предпосылки культурного переворота

§ 1. Античный полис

В Греции (как и в Италии) непосредственным результатом распространения железа было формирование государства в форме античного полиса, способствовавшей в Греции тому, что идейные сдвиги «осевого времени» приняли там специфический характер культурного переворота.
Полис — форма общественного устройства, характерная для Древней Греции и Рима, — разумеется, не мог не оказать определяющего влияния на формы, которые приняли в Древней Греции идейные сдвиги «осевого времени». В последние годы все шире и оживленнее развертывается дискуссия о степени исторической исключительности античного полиса. Ряд исследователей отстаивает его историческую уникальность.1 Другие находят в странах Древнего Востока формы обществен-

1 Тюменев А. И. 1) Передний Восток и античность. С. 50-70: 2) Передний Восток и античность: Страны речных культур (Двуречье и Египет) в эллинистическую и римскую эпоху //ВИ. 1957. № 9. С. 37-56; Берзин Э. О. Некоторые вопросы возникновения раннеклассовых формаций // Общее и особенное в историческом развитии стран Востока. М., 1966. С. 70 сл.; Штаерман. Античность. С. 21; Фролов Э. Д. Тема полиса в новейшей историографии античности (к постановке вопроса) // Античный полис. Л., 1979. С. 3-7; Андреев Ю. В. Античный полис и восточные города-государства // Там же. С. 8-27; Хазанов А. М. Греческая колонизация и индийская колонизация // Проблемы греческой колонизации северного и восточного Причерноморья. Тбилиси, 1979. С. 66. Уникальность всего исторического развития Греции начиная с Х-IХ вв. до н. э. подчеркивает Старр (Starr. Origins. P. 107 ff., 199).
55

ного и государственного устройства, аналогичные античному городу-государству.2 Обсуждается и вопрос о типологической близости античным полисам городов Киевской Руси.3
Ряд сторонников исторической уникальности полисного строя высказывал мысль о том, что феномен «греческого чуда» был порожден полисным устройством или связанной с ним демократической формой правления. Так представлял себе дело, в частности, уже Я. Буркхардт.4 Сейчас эта точка зрения широко распространена и в отечественной, и в зарубежной научной литературе.5 Загадка «греческого чуда» расчленяется в этом случае на две связанные друг с другом проблемы. Во-первых, встает задача объяснения того, как и почему именно в архаической Греции впервые возникла эта специфическая форма общественного устройства — греческий полис и, в частности, демократический полис. Во-вторых, нужно понять, почему именно греческий полис вызвал к жизни то, что мы называем культурным переворотом, т. е. те составные элементы «греческого чуда», которые выходят за рамки эволюции социально-экономических и политических форм, иными словами — раскрыть механизм благоприятного влияния полисного устройства древних греков вместе с иными историческими факторами на духовный прогресс.6

2 Дьяконов И. М. Проблемы экономики: О структуре общества Ближнего Востока до середины II тыс. до н. э. // ВДИ. 1968. № 4. С. 3-40 (см.: С. 31. Прим. 126); Лун-дин А. Г. Городская организация в древнем Йемене// Проблемы античной истории и культуры. Т. 1. Ереван, 1979. С. 149-155.
3 Фроянов И. Я. 1) Киевская Русь: Очерки социально-политической истории. Л., 1980. С. 216-243; 2) К вопросу о городах-государствах в Киевской Руси (историографические и историко-социологические предпосылки) // Город и государство в древних обществах. Л., 1982. С. 126-140; Свердлов М. Б.,Изапова Я. Н. Последствия неверного подхода к исследованию важной темы // История СССР. 1982. № 5. С. 178-186; Пашуто В. Г. По поводу книги И. Я. Фроянова «Киевская Русь: Очерки социально-политической истории» // ВИ. 1982. № 9. С. 174-178.
4 Burckhardt. Op. cit. Bd. 1. S. 67; Bd. 2. S. 12.
5 См., напр.: История математики с древнейших времен до начала Нового времени / Под ред. А. П. Юшкевича. М, 1970. С. 61 (И. Г. Башмакова); Андреев Ю. В. Раннегреческий полис: Гомеровский период. Л., 1976. С. 3; Олива П. Древний Восток и истоки греческой цивилизации // ВДИ. 1977. № 2. С. 6; Kulturgeschichte der Antike. Bd. 1: Griechenland. Berlin, 1976. S. 21 ff; Starr Ch. G. The economic and social growth of Early Greece (800-500 В. С). New York, 1977. P. 32. Д. Руссель специально говорит о прямой демократии, неразвитости государственных установлений (Rüssel D. Tribu et cite. Etudes sur les groupes sociaux dans les cites Grecques aux epoques archaique et classique. Paris, 1975. P. 312, 315).
6 Возникающие здесь трудности отмечает, в частности, Зоя Петре (Petre Ζ. Un äge
56

Полис как характерная форма совместной жизни эллинов, противопоставляемая племенам и царствам варваров, занимал центральное место уже в греческой классической политической теории, прежде всего в сочинениях Платона и Аристотеля.7
Специфические особенности полиса как характерной для греко-римского мира формы государства обсуждали, начиная с XVIII в., не только историки, но и политические мыслители и публицисты. В частности, серьезное влияние на исследователей последовавших поколений оказали идеи Бенжамена Констана, делавшего акцент на отличиях общественного и государственного устройства античных полисов от государств новой Европы.8 Монолитность гражданского коллектива античного полиса подчеркивал Фюстель де Куланж, связывавший ее прежде всего с характером религии древних греков и римлян.9 С наибольшей полнотой специфические черты полиса охарактеризованы на греческом материале в известном труде французского историка Г. Глотца.10
Что же представляет собой античный полис и как он возник? История человечества знает самые разнообразные формы государства, возникавшие в ходе разложения родоплеменного строя. Античный полис представляет собой один из вариантов нередко возникающего в этих условиях города-государства, но часто встречающееся определение полиса как города-государства проходит мимо его важнейших кон-

de la representation — artifice et image dans la pensee grecque du VI siecle av. n. e. // RRH. 1979. T. 18. P. 245-257).
7 Glotz G. La cite Grecque. Paris, 1928. P. 1 sv.; Barker Ed. Greek political theory: Plato and his predecessors. 4th ed. London, 1951. P. 19 ff.; Sinclair T. A history of Greek political thought. London, 1951 (Introduction); Доватур А. И. «Политика» и «Политии» Аристотеля. Μ.; Д., 1965. С. 7-36; Бергер А. К. Политическая мысль древнегреческой демократии. М., 1966. С. 74 и сл.; Утченко С. Л. Кризис и падение Римской республики. М, 1965. С. 5 сл.
8 Constant В. 1) De la liberie des ancienscompareeäcelle des modernes (1819)//Constant В. Cours de politique constitutionnelle. T. 2. Paris, 1861. P. 537-560; 2) De l'esprit deconqueteetderusurpation(1814)//[bid. P. 204-207; ср.: Loraux N., Vidal-Naquet P. La formation de l'Athenes bourgeoise: Essai d'historiographie, 1750-1850 // Bolgar. Op. cit. P. 209-216.
9 Фюстель де Куланж Η. Д. Древняя гражданская община (La cite antique): Исследование о культуре, праве и учреждениях Греции и Рима/ Пер. Н. И. Спиридонова. 2-е изд., испр. М., 1903.
10 Glotz. La cite Grecque.
57

ституирующих особенностей.11 В частности, вся история Шумера и, в значительной степени, история семитской Месопотамии была историей городов-государств, имевших, однако, мало общего с античным полисом.12 Ю. В. Андреев совершенно справедливо говорит о том, что формирование городов-государств в Греции было лишь предпосылкой для формирования классического греческого полиса.13
Античный полис представлял собой сравнительно небольшой коллектив полноправных граждан: самое большее — несколько десятков тысяч человек, обычно значительно меньше.14 Гражданский коллектив монополизировал в своих руках владение землей. Ополчение граждан-землевладельцев, вооружавшихся на свои собственные средства, было ядром вооруженных сил полиса. Граждане полиса держали в своих руках основную часть жизненно важных для функционирования экономики рабов. Воля большинства гражданского коллектива определяла внешнюю и внутреннюю политику полиса.15
В этой общей характеристике полиса весьма существенным является положение об ограниченной численности гражданского коллектива.16 Античность не пошла дальше изолированных попыток использования системы представительного правления.17 Поэтому эффективное участие граждан в управлении государством было возможно только в рамках ограниченной территории, способной прокормить лишь сравнительно

11 Kirsten Ε. Die griechische Polis als historisch-geographisches Problem des Mittelmeerraumes. Bonn, 1956. S. 113; Утченко. Указ. соч. С. 7: Finley Μ. I. The ancient city: From Fustel de Coulanges to Max Weber and beyond // CSSH. 1977. Vol. 19. N 3. P. 306: Starr. Economic and social growth. P. 31, 98. Кошеленко Г. Α. 1) Греческий полис на эллинистическом Востоке. М., 1979. С. 5 и сл.; 2) Полис и город: К постановке проблемы // ВДИ. 1980. № 1. С. 3-28.
12 Hammond Μ. The city in the ancient world. Cambridge (Mass.), 1972. P. 33 ff.
13 Андреев Ю. В. Начальные этапы становления греческого полиса// Город и государство. С. 16-17.
14 В ряде греческих полисов число полноправных граждан устанавливалось в количестве 1000 человек (Glotz. La cite Grecque. P. 86-87).
15 Ehrenberg V. Der Staat der Griechen. Leipzig. 1957. Teil LS. 17, 24 ff.; Утченко. Указ. соч. С. 8-14; Маринович Л. П. Греческое наемничество IV в. до н. э. и кризис полиса. М., 1975. С. 265-268; Кошеленко. Греческий полис. С. 4-22.
16 Доля полноправных граждан в общем числе населения полиса могла сильно колебаться, но зашедшее слишком далеко уменьшение численности полноправных граждан, как это было, в частности, в Спарте, начиная с IV в. до н. э., неизбежно нарушало социально-политическое равновесие в полисе. 17 Larsen J. A. Representative government in Greek and Roman history. Berkeley. 1955.
58

небольшой гражданский коллектив, территории, допускавшей систематическое участие гражданского коллектива в заседаниях народного собрания, так называемую прямую демократию.18 Пока гражданский коллектив защищал свое право влиять на государственные дела, государство не могло перерасти рамки полиса.19 Без определенного минимума гражданской активности полис вообще не мог существовать.
Таким образом, для возникновения и дальнейшего развития полиса необходима была соответствующая психологическая установка складывающегося гражданского коллектива, обусловленная предшествующей исторической традицией и уходящая своими корнями в формы жизни доклассовой племенной эпохи. Стремление племени завоевателей, находящегося на грани перехода к государственному быту, сохранить элементы племенной демократии, не допускать в своей среде слишком резкого неравенства и в то же время эффективно эксплуатировать покоренное население вполне естественно и многократно засвидетельствовано.20 Полисы античного мира и были, очевидно, созданы сохранявшими такого рода традиции греками и италийцами, пришедшими со своей индоевропейской прародины и покорившими местное население Балканского и Апеннинского полуостровов.
Однако стремление сохранить элементы племенного равенства и демократии в условиях возникшего в результате завоевания классового государства не всегда могло увенчаться успехом. Чаще всего задача сохранения господствующего положения могла быть успешно выполнена только при условии создания централизованного государства с иерархическим государственным аппаратом типа Хеттского царства и государства касситов в Вавилонии. Централизованные ахейские монархии микенской эпохи был созданы во II тысячелетии до н. э. племенами тех самых греков, которые через несколько столетий будут считать полис единственно возможной формой государственного быта. Что же изменилось к началу I тысячелетия до н. э.?
Во-первых, к этому времени ряд племен в Италии (этруски и италийцы) оказался на той ступени экономического развития, общест-

18 Glotz. La cite Grecque. P. 28 sv.; Ehrenberg. Staat. S. 25.
19 Кошеленко. Греческий полис. С. 12; Will Ε. Le monde grec et l'Orient. Т. 1. Paris, 1972. P. 423 sv.; Finley Μ. I. Democracy ancient and modern. London. 1973. P. 17 ff.
20 Такие тенденции были, в частности, у древних германцев в эпоху великого переселения народов.
59

венно устройства и культуры, которая непосредственно предшествует формированию классового общества. В Греции после крушения микенских государств примерно в таком же положении находились как греческие племена, уже столетиями жившие на территории бывших микенских государств, так и вторгшиеся на Балканский полуостров дорийцы.
Во-вторых, в начале I тысячелетия до н. э. развивается систематическая выплавка железа, начавшаяся, по-видимому, в XII или XI вв. до н. э., причем археологи называют три ранних центра выплавки: Палестина, центральное и восточное Закавказье и южное побережье Черного моря.21 Между тем хорошо известно, что там, где железо превращалось в основной материал для изготовления орудий и оружия, как правило, наступали радикальные сдвиги в общественных отношениях.22
В Греции железо становится сравнительно дешевым и начинает преобладать над бронзой при производстве оружия и важнейших орудий около 1000 г. до н. э.23 Использование железных сельскохозяйственных орудий резко поднимает производительность труда в сельском хозяйстве. С другой стороны, намного упала стоимость максимально эффективного при тогдашнем уровне техники и общественной организации оружия — набора вооружения тяжелого пехотинца-гоплита.24 В итоге рядовой

21 Przeworski St. Die Metallindustrie Anatoliens in der Zeit von 1500-700 v. Chr. Leyden, 1939; Forbes В. J. Metallurgy in antiquity. Leyden, 1950. P. 87-91, 456-458; Apeшян Т. E. Железо в культуре древней Передней Азии и бассейна Эгейского моря (по данным письменных источников)// CA. 1976. № 1. С. 87-99; Черных Ε. Н. Древняя металлургия на Юго-Западе СССР. М., 1976; Kluwe Ε. Handwerk und Produktion in der frühgriechischen Polis // Jahrbuch für Wirtschaftsgeschichte. 1978. Teil 4. S. 116.
22 Childe G. What happened in history. London, 1942. P. 183; Чайльд Г. Прогресс и археология. М" 1949. С. 76 и сл.; Snodgrass А. М. The Dark Age of Greece. Edinburgh. 1971. P. 239 ff; Chakraborti D.' K. Beginning of iron and social change in India// Indian Studies: Past and Present. 1977. Vol. 14. P. 329-338; Wason. Op. cit.; Schlette Fr. Zur «früheisenzeitlichen Revolution» der Produktivkräfte//Klio. 1979:Bd. 61. S. 251-275.
23 Burton-Brown T. The coming of iron to Greece. Winde, 1954: Snodgrass A. M. Barbarian Europe and Early Iron Age in Greece // Proceedings of the Prehistoric Society. 1965. Vol. 31. P. 229-240; Bouzek J. Homerisches Griechenland. Praha, 1969. S. 115; Ρleiner К. R. Iron working in Ancient Greece. Praha, 1969: Snodgrass. Dark Age. P. 228 ff; Greenhalgh P. A. L. Early Greek warfare: Horsemen and chariots in the Homeric and archaic ages. Cambridge, 1973. P. 41; Андреев Ю. В. Гомеровское общество: Основные тенденции социально-экономического и политического развития Греции в XI—VIII вв. до н. э.: Докт. дисс. Д., 1979. С. 87-89.
24 Ridley R. Т. The hoplite as a citizen // AC. 1978. Т. 48. P. 519-521.
60

общинник оказался способным приобрести это вооружение на доходы с земельного участка, обрабатывавшегося его семьей с помощью рабов. Так у коллектива привилегированных земледельцев появилась возможность, используя новое оружие и новую тактику фаланги гоплитов, создать военную силу, способную держать в повиновении превосходящее число безоружных рабов и неграждан и отстоять общину от посягательства извне, сохраняя при этом в трансформированном виде ряд традиций доклассовой эпохи.25 В результате около 800 г. до н. э. в Греции (а вскоре, видимо, также и в Италии) появляются первые полисы.26 На какое-то время военная мощь оказалась совместимой со сравнительно слабо развитым государственным аппаратом, с отсутствием слишком резкого неравенства внутри сравнительно широкого привилегированного гражданского коллектива,27 и суверенное народное собрание сделалось преемником сходки полноправных воинов времен племенного строя.28
Связь полиса как специфической общественной формы с завоеванием территории племенем, живущим еще в условиях родового быта, подчеркивал Эд. Мейер.29 Оборону ставит на первое место в ряду функций полиса Г. Глотц.30 В этих условиях степень устойчивости полиса зависела, кроме целого ряда других исторических факторов, еще и от скорости технического прогресса и связанной с ним эволюции военной

25 Nilsson М. Р. Hoplitentaktik und das Staatswesen //Νilsson Μ. P. Opuscula selecta. Vol. 2. Lund, 1952. P. 897-907; Starr. Origins. P. 332 ff.; Hammond. Op. cit. P. 161 ff; Lorimer H. L. The hoplite phalanx, with special reference to the poems of Archilochus and Tyrtaeus // ABSA. 1977. Vol. 42. P. 76-138; Фролов Э. Д. 1) Факел Прометея: Очерки античной общественной мысли. Л., 1981. С. 47-48; 2) Рационализм и политика в архаической Греции//Город и государство. С. 17-34(см.:С. 25); Андреев. Начальные этапы. С. 3-17 (см.: С. 15-16).
26 Ehrenberg V. When did the Polis rise?// JHS. 1937. Vol. 57. P. 147-159. 4. Старр относиг возникновение первых полисов к несколько более поздней эпохе — VIII в. до н. э. (Starr. 1) Origins. P. 335 ff; 2) Economic and social growth. P. 30-31).
27 Различия между демократиями и олигархиями отступают на задний план по сравнению с этим общим свойством полиса (Ehrenberg. Staat. S. 107).
28 Андреев. Раннегреческий полис. С. 115. Эту обусловленность структуры полиса задачей создания максимально эффективной для того времени военной организации отмечал уже Маркс (Маркс К.. Энгельс Ф. Соч. Т. 46. Ч. I. С. 465). См. также: Weber М. Wirtschaft und Gesellschaft. Tübingen, 1921. S. 558.
29 Meyer Ed. Op. cit. Bd. 3. S. 269.
30 Glotz. La cite Grecque. P. 22. Ср.: Vidal-Naquet P. La tradition de l'hoplite athenien // Problomes de la guerre dans la Grece. Paris, 1968. P. 161-181.
61

организации. В самом деле, появление более совершенного, а потому и более дорогого оружия, чем вооружение гоплита, т. е. оружия, недоступного для рядового воина, пусть даже рабовладельца, неизбежно должно было привести к краху полисную общину, которая оказалась бы беззащитной перед более крупным государством с централизованной организацией, способным перевооружить армию и добиться перевеса над соседями.
Как известно, технический прогресс вообще и прогресс в военной технике в частности был в античности весьма медленным, в немалой степени из-за тормозящего влияния рабского труда. Тем не менее прогресс в кораблестроении и рост значения военного флота сделали для афинского гражданского коллектива невозможной опору на собственные финансовые возможности и вынудили афинян искать выход в создании и эксплуатации централизованной афинской морской державы, а Спарта должна была обратиться за субсидиями к Персии. Не случайно лишь македонская монархия смогла реализовать назревшие технические возможности и оснастить армию эффективными осадными машинами. И все же в силу консервативности античного уклада греческие полисы могли оставаться жизнеспособными на протяжении нескольких столетий, выдерживая даже такие испытания, как Греко-персидские войны.
Почему не сформировались полисы как ведущая форма общественного устройства за пределами греко-римского мира? Очевидно, предпосылкой возникновения системы полисов было распространение железа среди племен, по общественному устройству как раз созревших для перехода на ступень государственного быта, но еще не создавших государства, как это имело место на Балканах и на Апеннинском полуострове. К этому времени народы Передней Азии и Египта уже имели прочные традиции иерархической государственности с достаточно разветвленным и централизованным государственным аппаратом. У других народов, в частности, кельтов и германцев Западной и Средней Европы за пределами средиземноморского бассейна, железо распространилось в эпоху, когда они, видимо, еще не были внутренне готовы к созданию государства и продолжали жить родоплеменным бытом.
Характернейшей чертой основанного на полисе античного общества является неизвестное другим обществам развитие рабовладения: именно в Греции и Риме оно выступает в наиболее развитой форме, противостоящей патриархальной системе рабства, направленной на производ-

62

ство непосредственных «средств существования».31 Рабский труд обеспечивал досуг значительной части гражданского коллектива и богатых свободных, не имевших гражданских прав (как правило, метеков — переселенцев из других полисов).32 По мере того как росла доля рабского труда в ремесленном и, отчасти, в сельскохозяйственном производстве, все более зазорным становился всякий производительный труд для свободного человека. Более того, развитие рабовладения поддерживало, закрепляло и оживляло шедшее от родовой аристократии пренебрежительное отношение к любой деятельности, связанной с производством и обменом. Рабство не только обеспечивало рабовладельцам, представлявшим собой значительную часть населения, свободное время, но и толкало их на то, чтобы использовать его не обязательно в целях максимального обогащения, но и в занятиях, не связанных непосредственно с экономикой.33
Однако предпосылки, которые давал для культурного переворота античный полис, реализовались весьма неравномерно. В Греции различные полисы крайне неравномерно участвовали в культурном перевороге, а в Риме оригинальное творчество стало развиваться преимущественно в литературе и в юриспруденции, захватив гораздо более узкую сферу, чем в Греции, и идя, как правило, по стопам греков. Это имело место несмотря на то, что характерная для полисного строя и засвидетельствованная для раннего Рима политическая активность гражданского коллектива могла бы, казалось, распространившись на иные сферы занятий, побудить и к всесторонней культурной деятельности.
Очевидно, объяснение «греческого чуда» нужно искать в специфических, исторически сложившихся особенностях именно греческого полиса. Здесь нет ни возможности, ни необходимости освещать всесторонне особенности исторического развития Греции X-VI вв., на которые распространение железа оказало, несомненно, серьезное влияние. Мы

31 Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 25. Ч. I. С. 364-365. — Для ранней Греции, интересующей нас больше всего, см. работы: Ленцман Я. А. Рабство в микенской и гомеровской Греции. М.. 1963; Доватур А. И. Рабство в Аттике в VI-V вв. до н. э. Л., 1980.
32 Welskopf Ε. Cn. Probleme der Muße im alten Hellas. Berlin, 1962: Фролов. Факел Прометея. С. 5-11 (гл. I: Цивилизация «досуга»).
33 Об этом писал еще Кондорсе (Condorcet N. Esquisse d'un tableau historique des progres de I'esprit humain. Paris, 1829. P. 76). Как справедливо замечал А. И. Тюменев, «исключительное преобладание рабства в его наиболее чистой форме вело к последовательному разделению физического и умственного труда, какого не могло быть на Востоке» (Тюменев. Передний Восток и античность. С. 70).
63

остановимся лишь на отдельных явлениях, которые мы считаем связанными более непосредственно с культурным переворотом.
Прежде всего отметим, что экономический подъем IX—VIII вв. до н. э. очень быстро привел к резкому увеличению численности населения, так что об этих веках можно говорить как периоде демографического взрыва.34 Этот демографический взрыв произошел в Элладе, в значительной степени обезлюдевшей после крушения микенской цивилизации. Распространение железа давало большие возможности обработки земли, помогало осваивать заброшенные земли и, вероятно, вовлекало в сельскохозяйственное производство никогда не обрабатывавшиеся. Трансформировались традиционные формы земледелия и ремесла, сложившиеся в условиях, близких к простому воспроизводству.33
В ходе этого процесса развивались частная собственность и личная инициатива, стремительно разрушались родовые формы быта.36 Некоторые исследователи, пожалуй, справедливо говорят о внутренней колонизации, предшествующей эпохе колонизации в собственном смысле.37 Растет социальная дифференциация, увеличивается число материально обеспеченных людей, как правило, рабовладельцев, которые имеют возможность (это, разумеется, далеко не всегда совпадает с желанием) уделять время потреблению и созданию культурных ценностей.38
На расчлененной и многообразной в физико-географическом отношении территории39 сложилось своеобразное «единство в многообразии», характерное для греческого мира.40 Складывается множество независимых полисов, со своими племенными, а затем и историческими тра-

34 Это было ясно уже давно: Burckhardt. Op. cit. 2. Aufl. Bd. 4. S. 63. Сейчас см.: Starr. Origins. P. 312 ff, 349 ff.; Bouzek. Op. cit. S. 163; Snodgrass. Dark Age. P. 337 ff.
35 Starr. Origins. P. 349 ff.
36 Sarkady J. Outlines of the development of Greek society in the period between the 12th and 8th centuries В. C. //AAntllung. 1975. T. 23. P. 122 ff; Starr. Economic and social growth. P. 33 ff.
37 Андреев. Раннегреческий полис. С. 44.
38 Значение этого фактора понимали уже древние. См.: Demoer. fr. 568 Luria= 68 В 144 DK; PI. Crit. 110 a: Arist. Pol. 1341 a. Met. 982 b 22 sqq.: ep. также: Burckhardt. Op. cit. 2. Autl. Bd. 3. S. 371.
39 Позитивное влияние физико-географических условий на формирование греческой цивилизации давно оценено. См., напр.: Bursian С. Geographie von Griechenland. Bd. I. Leipzig, 1862. S. 5-8; ср.: Toynbee. Op. cit. Vol. 1. P. 323 ff. 333; Vol. 2. P. 37-49.
40 Myres J. L. Who were the Greeks? Berkeley, 1930, passim (особенно: P. 538-539); Starr. Origins. P. 108 ff.; Schachermeyr Fr. Alexander der Große. Wien. 1977. S. 24 f.
64

дициями, со своими особенностями государственного устройства, и все это в условиях осознанного культурного единства41 и при наличии контактов с разнообразнейшими народами и культурами.42
В большинстве греческих полисов устанавливаются формы правления, обеспечивающие гражданам гораздо большую свободу в устройстве личных дел, чем в подавляющем большинстве дописьменных обществ и в государствах Древнего Востока. Такого рода свобода была характерна, в частности, для типичных демократических полисов, и поэтому — с известными оговорками — правы исследователи, связывающие культурный перевороте развитием в Греции демократической формы правления.43 Необходимо, однако, обратить внимание на наличие в ней двух аспектов, ибо только тогда смогут выступить отчетливо подлинные причинные связи. Дело в том, что под демократией понимают обычно устройство общества, при котором, с одной стороны, господствует воля большинства граждан и. таким образом, каждый гражданин имеет свою долю участия в управлении государством, а с другой стороны, каждый в значительной степени,свободен жить по своему усмотрению.44
И тот и другой аспект демократической формы правления четко охарактеризован Фукидидом в речи Перикла (II, 37—41), а Аристотель в «Политике» дважды разъясняет этот взгляд на демократию:

«В самом деле, демократия обыкновенно определяется двумя признаками: сосредоточением верховной власти в руках большинства и свободой. Спра-

41 Роль этого фактора в своеобразии греческой истории и культуры отмечал уже Юм в своем опыте «Cm the rise and progress of the arts and sciences». Ср.: Burckhardt. Op. cit. 2. Aufl. Bd. 3. S. 12; Starr. Origins. P. 9 ff. К. Ясперс отмечал, что синхронные с культурным переворотом в Греции сдвиги в религиозно-философской сфере в Китае и в Индии также произошли в системе соперничающих государств в рамках некоторого культурного единства (Jaspers. Op. cit. S. 23). К выводу о том, что многообразие культурной традиции и политическая раздробленность стимулировали индивидуальное творчество у разных народов в разные эпохи, пришел в результате сопоставительного анализа Д. К. Саймон гон (Simonton D. К. Sociocultural context of individual creativity: A trans-historical time-series analysis // J. Pcrs. Soc. Ps. 1975. Vol. 32. N 6. P. 1119-1133).
42 Ср. характерное выражение Цицерона, в известном смысле справедливое в отношении не только греческих колоний, но и всего греческого мира: barbarorum agris quasi attexta quaedam ora esse Graeciae (Rep. 11, 4, 9) — «земли варваров были по берегам окаймлены греческими поселениями».
43 См.: гл. I. Прим. 4 и 5.
44 См.: Кареев Н. Государство-город античного мира. 2-е изд. СПб.. 1905. С. 147 и сл.
65

ведливость, как им представляется, совпадает с равенством, равенство же понимается в том смысле, что решения народной массы должны иметь силу, свобода же толкуется как возможность делать всякому, что хочет. Вот и живет в такого рода демократиях каждый по своему желанию или "по влечению своего сердца", как говорит Еврипид» (1310 а 28-34). «Основным началом демократического строя является свобода... А одним из условий свободы является — по очереди быть управляемым и править... Второе начало — жить так, как каждому хочется» (1317 а 40 - b 12).45

Бенжамен Констан в начале XIX в., четко отличая индивидуальные свободы от права граждан участвовать в управлении государством, писал об отсутствии в Древней Греции и Риме личных свобод, делая, однако, исключение для Афин.46 При этом его утверждение об отсутствии личных свобод в античном мире было вполне объяснимым преувеличением, если иметь в виду, что точкой отсчета была для него Европа на рубеже XVIII-XIX вв. Сопоставляя Грецию с дописьменными обществами и государствами Древнего Востока, с реконструируемым нами бытом греческих племен в микенское и послемикенское время, мы придем ниже к выводу об огромном шаге вперед, который сделала Греция именно в развитии личных свобод, в формировании права и реальной возможности гражданина свободно выбирать образ жизни.
Для рассматриваемого нами круга проблем очень важно то обстоятельство, что политические свободы далеко не всегда присутствуют в одном и том же государстве вместе с личными.47 Так, в Греции, при правлении тиранов, естественно, не могло быть речи об участии гражданского коллектива в управлении полисом, но уже Аристотель, вероятно, несколько преувеличивая под влиянием своей антидемократической концепции, писал в «Политике» о свободе частной жизни и при демократии, и под властью тиранов:

45 Пер. С. А. Жебелева, А. И. Доватура. Э. Баркер в своем переводе объясняет, что речь идет, с одной стороны, о "political liberty», а с другой — о «civil liberty» (Aristotle. The Politics/ Transl. by Ed. Barker. Oxford, 1946. P. 258). Ср.: Schmidt L. Ethik der alten Griechen. Bd. 2. Berlin, 1882. S. 233 ff.; Aristotle. The politics/ Ed. by W. L. Nevvmann. Vol. 4. Oxford, 1902. P. 411-412, 494^196 (ad loa); Pohlenz M. Der hellenische Mensch. Göttingen, 1947. S. 114 ff; Schaefer. Probleme. S. 307 ff.
46 Constant. 1) De la liberte. P. 537-560; 2) De l` esprit de conquete. P. 204-207. Ср.: Loraux, Vidal-Naquet. Op. cit. P. 211-216.
47 Berlin I. Two concepts of liberty. Oxford, 1958. Ср.: Menzel A. Hellenica. Wien, 1938. S. 59.
66

«Вместе с тем, все мероприятия, к которым прибегают тираны, по-видимому, свойственны и демократии. Я имею в виду, например, вольное существование рабов (что до известной степени могло бы быть полезным), женщин, детей, предоставление свободы каждому жить по его желаниям» (1319 b 27-30; пер. С. А. Жебелева — А. И. Доватура).

Расхождение между наличием политических прав и личными свободами имело место не только при тирании. Так, афиняне V-IV вв. до н. э. имели широчайшие права участия в решении политических вопросов и значительную степень личной свободы.48 В то же время полноправные спартанские граждане, по-видимому, оказывали серьезное влияние на политику государства,49 но почти не пользовались личной свободой. Наконец, афиняне эпохи принципата обладали еще большей личной свободой, чем во времена Перикла, но не имели никакой возможности участвовать в политических решениях.50 Новое время, которое мы знаем лучше древности, дает нам яркие примеры относительной независимости прав на участие в политической жизни от личных свобод: граждане Женевы после смерти Кальвина имели самоуправление, но намного меньше личной свободы, чем прусские подданные Фридриха II, который решал все политические вопросы как самодержец, но разрешал каждому «спасать свою душу как ему заблагорассудится».
В культурном перевороте, предпосылки которого мы пытаемся выяснить, должно было сыграть важную роль не столько участие граждан в политических решениях, сколько не слыханное нигде прежде расширение личных свобод во многих греческих полисах. В самом деле, в том, что касается развития науки, представляется особенно непонятным, как могла бы ему содействовать активная политическая деятельность граж-

48 Meyer Ed. Op. cit. Bd. 4. S. 8 f.; Zimmern A. The Greek commonwealth: Politics and economics in the fifth-century Athens. 4th ed. Oxford, 1924. P. 129 ff; Glotz. La cite Grecque. P. 150 sv.
49 Вопрос о том, кому реально принадлежала власть в Спарте, вызывает большие споры. Для подтверждения нашего взгляда на государственное устройство Спарты представляется решающим свидетельство Аристотеля (Pol. 1272 а 31 sqq.). Из числа работ, подчеркивающих значение в Спарте демократического начала, назовем: Michel I Р. Sparta. Cambridge, 1952. P. 44 ff.; Jones Α. Η. M. Sparta. Oxford. 1967. P. 170 ff. Ср.: Andrewes A. The government of classical Sparta //Ancient society and institutions: Studies presented to Victor Ehrenberg. Oxford, 1966. P. 1-20.
50 Штаерман Ε. Μ. Эволюция идеи свободы в Древнем Риме// ВДИ. 1972. №2. С. 41-61.
67

дан, неизбежно отнимающая у них много времени.51 Кроме того, мы хорошо знаем, что ряд греческих городов — рассадников науки и философии, литературы и искусства — управлялся отнюдь не демократически. Так, хотя Милет управлялся во времена Фалеса и Анаксимандра тиранами, владычество которых перемежалось гражданскими войнами, он смог оказаться одним из первых очагов культурного переворота.
Что касается личных свобод граждан, они укоренились в подавляющем большинстве греческих государств. Там же, где эти свободы отсутствовали, не имело места участие граждан в общегреческом культурном перевороте: типичным примером является в данном случае Спарта.52 При этом личная свобода, которой не знали государства Древнего Востока и которая была необходимым условием культурного переворота, была не только свободой от регламентации со стороны органов государственного управления, но и беспримерной свободой от давления возникшей еще в дописьменную эпоху и унаследованной от нее структуры общества с ее строгими, часто мелочно регулирующими все стороны жизни предписаниями.53 Таким образом, нам представляется, что разрушение жестких традиционных норм поведения индивидуума, которое началось с крушением микенского мира и продолжилось в ходе полисной революции, устранившей господство родовой аристократии и общинного быта, и великой колонизации,54 было первым условием культурного переворота.55

51 Вполне понятны недоумения математика И. Яглома, не принимающего недифференцированное объяснение «греческого чуда» и, в частности, возникновения математики, формированием демократии в Греции (Яглом. Указ. соч. С. 20-21).
52 См.: Андреев Ю. В. К проблеме «Ликургова законодательства»: О так называемом перевороте VI в. в Спарте // Проблемы античной государственности. Л., 1982. С. 33-59.
53 О мощной силе инерции, задерживающей, а иногда и вовсе не допускающей какое бы то ни было движение вперед в большинстве дописьменных обвгеств, см.. напр.: Murphy J. Primitive man: His essential quest. London, 1927. P. 82 ff, 264 ff; Сhi1de. Der Mensch schafft sich selbst. S. 103 f.; Boas. Primitive man. P. 226-252.
54 Ehrenberg. Ost und West. S. 27.
55 Cp.: Graeve. Op. cit. S. 4-5. 178, 181.

Подготовлено по изданию:

Зайцев А. И.
Культурный переворот в Древней Греции VIII—V вв. до н. э./ Под ред. Л. Я. Жмудя. 2-е изд., испр. и перераб. — СПб.: Филологический факультет СПбГУ, 2000. — 320 с.
ISBN 5-8465-0015-3
© А. И. Зайцев и наследники, 2000.
© Л. Я. Жмудь. Вступительная статья, составление, перевод, 2000
© Филологический факультет СПбГУ, 2000.



Rambler's Top100