1. Гегемония Спарты в Греции (404—379 гг. до н. э.). Победа Спарты в Пелопоннесской войне, уничтожение Афинской морской державы коренным образом изменили военно-политическое положение в Балканской Греции в начале IV в. до н. э. На смену афинской гегемонии в Эгейском бассейне пришло спартанское господство. Перед Спартой встала задача выработки определенной политики по отношению ко многим городам, обеспечения своего политического господства в греческом мире. Спарта не имела такого опыта политического руководства многими союзными полисами, которым в V в. до н. э. располагали Афины, и в основу своей гегемонии в греческом мире положила принцип военной силы. Вот почему в целом спартанская политика в Греции отличалась прямолинейностью и бесцеремонностью и вскоре восстановила против себя и только что побежденных противников, в частности Афины, и своих союзников, в том числе Коринф и Фивы. Уже в последние годы

 

Пелопоннесской войны спартанцы отбросили столь привлекательный лозунг «свободы и автономии греческих полисов, невмешательства в их внутренние дела». Спартанский наварх Лисандр в первые же месяцы после 404 г. до н. э. стал насаждать в «освобожденных» спартанцами городах олигархические проспартанские декархии (десятки), наделяя их чрезвычайными полномочиями. Для обеспечения их власти он оставлял в городах гарнизоны во главе с их командирами-гармостами, которые направляли всю деятельность декархии. Когда же некоторые города выразили недовольство таким бесцеремонным вмешательством во внутренние дела полисов, Спарта стала предпринимать против них самые настоящие карательные экспедиции. Так, например, Спарта выступила против демократической Элиды, намереваясь дать хороший урок элидцам за их противодействие спартанскому диктату. Огромная армия, включающая все силы Пелопоннесского союза, два года разоряла территорию Элиды, не пощадив даже окрестностей священного округа Олимпии и знаменитый гимнасий, в котором тренировались участники Олимпийских игр. Элидцы были вынуждены принять спартанские условия (401—400 гг. до н. э.). Разфомили они и Гераклеи близ Трахина (южная Фессалия). «Прибыв в Гераклею, — сообщает Диодор, — он (спартанский командующий.—В.К.) собрал весь народ на собрание и, окружив всех собравшихся вооруженным отрядом, арестовал виновников мятежа и всех их, в числе пятисот, казнил. Затем он повел войну против жителей местностей, прилегающих кЭтее, отпавших от лакедемонян, поставив их в самое тяжелое положение, он вынудил их оставить свою область. Большая часть их вместе с детьми и женами бежала в Фессалию и лишь через пять лет смогла вернуться назад благодаря содействию беотийцев» (399 г. до н. э.).

Естественно, это грубое вмешательство вызвало недовольство. Так, союзники Спарты — Коринф и Фивы, — перестали посылать ополчения в грабительские карательные экспедиции своего гегемона. В этих городах стали усиливаться антиспартанские настроения.

Спарте не удалось укрепить свое влияние и в побежденных Афинах. При прямой поддержке спартанцев к власти в Афинах сразу же после заключения мирного договора 404 г. до н. э. пришло олигархическое правительство Тридцати, которых—за развязанный ими жестокий террор против демократов — назвали «тридцатью» тиранами.

Правительство «тридцати» тиранов опиралось на поддержку спартанского гарнизона во главе с гармостом. Хозяйничание спартанцев, жестокость тиранов в Афинах вызвали возмущение населения, еще недавно пользовавшегося всеми благами демократического строя. Отряд изгнанников-демократов во главе с бывшим стратегом Фрасибулом, опираясь на это недовольство, предпринял смелую атаку на позиции «тридцати» тиранов, которые потерпели поражение несмотря на поддержку спартанского гарнизона. Понимая, что им не справиться с возмущением афинян, спартанский гарнизон был вынужден удалиться,. правительство «тридцати» тиранов было низвергнуто и в Афинах восстановлен традиционный демократический порядок (403 г. до н. э.). Стали действовать все прежние демократические институты, были расширены полномочия гелиеи за счет передачи некоторых дел, ранее решаемых в Совете 500, восстановлены оплата за участие в заседаниях гелиеи. Совета 500, исполнение магистратур, а через несколько лет (в 392 г. до н. э.) была введена плата и за посещение народных собраний. Антиспартанские настроения возрастали.

Ухудшение общей обстановки в Балканской Греции Спарта пыталась компенсировать за счет усиления влияния в Малой Азии и несколько реабилитировать себя в глазах греков за двусмысленную

 

политику по отношению к Персии в конце Пелопоннесской войны. В то время Спарта фактически согласилась передать многие малоазиатские греческие города под контроль персидского царя. Теперь, после победы в Пелопоннесской войне, Спарта попыталась воспользоваться борьбой за престол между сыновьями умершего царя Дария II Артаксерксом и Киром и подчинить эти города своему политическому влиянию. В междоусобной борьбе за трон спартанцы сделали ставку на царевича Кира, управляющего всей Малой Азией. При явном содействии Спарты был навербован сильный отряд наемников в 10 тыс. человек во главе со спартанцем Клеархом, который стал самой боеспособной частью общего войска царевича Кира. Однако в решающем сражении при деревне Кунаксе в 401 г. до н. э. (около Вавилона) Кир погиб. Греческий отряд был вынужден пробиваться к Черному морю через всю Верхнюю Месопотамию и Малую Азию и затем морским путем переброшен в Византии.

С гибелью Кира рассеялись мечты Спарты на получение политических преимуществ в Западной Малой Азии, Напротив, новый персидский царь Артаксеркс II (404—358 гг. до н. э.) не смог простить спартанцам поддержки своего мятежного брата, и отношения Спарты с Персией крайне обострились. В этой ситуации Спарта решила упредить инициативу персов и сама начала военные действия в Западной Малой Азии, перебросив туда сильную армию в 10 тыс. гоплитов и большой флот во главе с царем Агесилаем, прозванным Великим за военные таланты (хотя он был маленького роста, к тому же прихрамывал от рождения). Эта война Спарты с Персией (399—394 гг. до н. э.) развивалась успешно для спартанцев. В частности, Агесилай одержал крупную победу над сильным персидским корпусом около Сард (495 г. до н. э.) и стал угрожать персидским владениям в центральной и северо-западной частях Малой Азии. Однако общий итог этой войны был явно неутешительным для Спарты. Агесилай, освобождая малоазийские города, как это делали спартанцы в Балканской Греции, насаждал в них угодные ему порядки, вмешивался во внутренние дела городов, что подрывало веру в освободительную миссию Спарты. Напротив, персидские сатрапы не жалели денег и обещаний автономии, повсюду сколачивая антиспартанские силы. Персидское золото и агитация с успехом использовались в Балканской Греции, Персы не останавливались перед подкупом влиятельных политиков в Афинах, Коринфе, Аргосе, Фивах и других городах, подогревая враждебные Спарте настроения, растущие в Греции. В результате сформировалась сильная антиспартанская коалиция, состоящая из Афин, Коринфа, Аргоса, Фив и других полисов.

Военные действия начала Спарта, Спартанцы стремились не допустить объединения своих противников и бить их поодиночке. Первый удар они обрушили на Беотийский союз во главе с Фивами. В 395 г. до н. э. в Беотию были направлены два сильных корпуса, во главе одного из них стоял герой Пелопоннесской войны опытный Лисандр. Однако несогласованные действия командующих обоих корпусов привели к тому, что под Галиартом был разгромлен один корпус, а его командир Лисандр убит, и второй корпус должен был позорно отступить. После поражения у Галиарта (395 г. до н. э.) оформилась сильная антиспартанская коалиция, в состав которой вошли Афины, Коринф, Аргос, Эвбея, ряд областей Западной Греции и др. Союзники стали обсуждать вопрос о походе на Спарту и возможности ее уничтожения. «Те, которые хотят уничтожить осиное гнездо, — говорил коринфский представитель, — подвергнутся многим укусам, если попытаются ловить вылетающих ос, если же

 

они поднесут огонь к гнезду, пока осы внутри, то, не получив никакого повреждения, совладают со всеми осами». Южнее Коринфа, в местности Немея, стала сосредоточиваться союзническая армия для похода на Спарту. Понимая, сколь опасно развиваются события, Спарта приняла срочные меры. Спешно были собраны все наличные силы Пелопоннесского союза в количестве около 23 тыс. гоплитов и переброшены к Немее. Находившемуся в Малой Азии царю Агесилаю был послан приказ о немедленном возвращении в Спарту, Агесилай форсированным маршем повел свою армию, усиленную отрядами наемников, через Геллеспонт и Фракию в Грецию, оставив на произвол судьбы небольшие спартанские гарнизоны в захваченных городах Малой Азии.

Спарта оказалась в кольце врагов, и ее положение стало угрожающим. Спартанцам удалось воспользоваться медлительностью и несогласованностью действий союзников, разбить их в Немее и захватить город Сикион. В' то же 'время Агесилай, прибывший в Беотию, в сражении у г. Коронея добился успеха над своим противником. Но сам Агесилай был тяжело ранен в бою, полного разгрома союзников достичь не удалось, спартанцы должны были очистить Среднюю Грецию и морем переправиться в Пелопоннес.

В том же 394 г. до н. э. спартанский флот, оставленный Агесилаем в Малой Азии, был наголову разбит персами при Книде. После поражения при Книде Спарта потеряла 'все завоеванные Агесилаем территории в Малой Азии и на островах.

Тяжелым положением Спарты воспользовались Афины, которые, используя финансовую помощь персов и внутренние ресурсы, восстановили укрепления вокруг Афин, Пирея и Длинные стены (393 г. до н. э.), построили новый флот (около 40 триер) и начали восстанавливать свое влияние на северном побережье Эгейского моря и прилегающих островах. Афинская эскадра установила контроль над торговым путем в проливах: в Византии снова стала действовать афинская таможня, на которой афиняне взыскивали 10-процентный налог с проходящих судов, а в портах союзных городов — пошлину в размере 5% стоимости всех ввозимых и вывозимых товаров. По существу, началось возрождение Афинского морского союза.

После сражений при Немее и Коронее небольшие военные экспедиции были направлены в слабоохраняемые местности. В них входили главным образом наемники, служившие за деньги. Проблема финансового обеспечения войны приобретает особо важное значение. В связи с этим усилилась роль Персии в греческих делах, располагавшей практически неограниченными финансовыми средствами.

Основной задачей персидской дипломатии было ослабить греческие полисы, не допуская их объединения, разжигая различные военные конфликты. Этим определялись зигзаги персидской политики и во время Коринфской войны. Персы всячески подталкивали антиспартанскую коалицию к войне против сильной Спарты, но как только Спарта стала слабеть, а ее противники, особенно Афины, усиливаться, позиция персов изменилась. Теперь щедрая финансовая помощь и дипломатическая поддержка была оказана Спарте. Военные действия приобрели затяжной разрушительный характер, воюющие стороны лишь ослабляли друг друга, чего, собственно, и добивалась Персия. И когда стороны настолько ослабли, что уже не представляли серьезной опасности для персов, персидский царь предложил свое посредничество в заключении мира. По этому миру (387 г. до н. э.), получившему название Анталкидова мира (по имени спартанского представителя Анталкида) или Царского и выгодному прежде всего персам, под власть персидского царя переходили многие греческие города Малой

 

Азии, пользующиеся свободой со времени окончания греко-персидских войн. Чтобы держать Грецию в состоянии раздробленности и политического хаоса, распускались все имеющиеся союзы, кроме Пелопоннесского. На Спарту была возложена обязанность хранителя условий этого позорного для греков договора, своего рода охрана персидских интересов в Греции. «На таких условиях греки получили мир, — писал Плутарх, — если только позволительно назвать миром предательство и поругание Греции: ни одна война не налагала на побежденных более позорного бремени, чем этот мир». Добившись столь дорогой ценой возобновления своей гегемонии в Греции, Спарта стала опять насаждать олигархические режимы, оставлять свои гарнизоны в городах, расправляться с демократическими полисами. Так, спартанцы, демонстрируя свою силу, разгромили демократическую Мантинею и обрушились на маленький Флиунт. Поддерживая повсюду олигархические круги, спартанцы поощряли террористические методы их правления.

В 382 г. до н. э. спартанский отряд, который шел в Северную Грецию, внезапно напал на ничего не подозревавшие Фивы и, опираясь на поддержку местных олигархов, захватил их, обосновавшись в фиванском акрополе. Вероломный захват города, добросовестно выполнявшего все условия Анталкидова мира, вызвал по всей Греции всеобщее возмущение. Насилия и произвол спартанцев и поддерживаемых ими олигархий, бесцеремонное вмешательство персов усилили антиспартанские настроения по всей Греции.

2. Второй Афинский морской союз. Возвышение и гегемония Фив. (379—355 гг. до н. э.) Спарта грубо вмешивалась во внутренние дела многих полисов Греции, бесцеремонно утверждая свою гегемонию над ними. Но Спарта ничего не могла поделать с постепенным укреплением самого крупного греческого полиса и своего наиболее сильного противника — Афин. Афины извлекли известные выгоды из позорного Анталкидова мира, поскольку персы, желая создать некоторый противовес Спарте, не возражали против восстановления афинских оборонительных укреплений (включая Длинные стены) и морского флота. Афинам вернули острова Лемнос, Имброс, Скирос, город Византии, занимающий важное стратегическое положение. Он обеспечивал Афинам свободу действий в проливах, через которые в Афины шло столь нужное им зерно из Северного Причерноморья, особенно из Боспорского царства. В конце 80-х годов Г/ в. до н. э. афиняне установили контакты с богатым островом Хиосом. В 378 г. до н. э. все эти контакты были официально оформлены как договор о симмахии (союзе) со всеми вытекающими отсюда последствиями и на политической карте Греции появилось новое объединение полисов — Второй Афинский морской союз. Это объединение полисов было направлено против политической гегемонии Спарты в греческом мире, и вместе с тем оно облегчало экономические связи между входившими в него городами. По своей структуре и устройству Второй Афинской морской союз отличался от Первого обеспечением равноправия и автономии союзников. Афины брали на себя обязательство не вмешиваться во внутренние дела союзников, уважать существующий там государственный строй, не имели права отбирать земли и селить на них афинских клерухов. Верховным органом Союза считалось собрание всех союзников — синедрион, постоянно заседавший в Афинах представительный орган, в котором каждый город имел один голос. Союзный синедрион вместе с афинским Народным собранием решал все текущие дела Союза. Вместо прежнего ненавистного фороса, который был обязательным взносом, определялся и контролировался афинскими должностными лицами, союзники вносили добровольные взносы по своему усмот-

 

рению. Иначе говоря, Второй Афинский морской союз представлял собой федерацию суверенных полисов, структура которой исключала диктат со стороны главного полиса — Афин. Неудивительно, что к первым общинам, заключившим союз в 378 г. до н. э., вскоре присоединилось несколько десятков других полисов, расположенных на берегах и островах Эгейского моря. Всего в Союз вошло около 70 полисов, т. е. это было самое крупное в IV в. до н. э. объединение, хотя, конечно, не такое могущественное, как Афинская держава, включавшая около 200 полисов. Располагая средствами союзников и их поддержкой, Афины построили флот в 100 триер, пополнили свою армию наемниками и стали внушительной силой в Балканской Греции. Спарта стала предпринимать меры против роста могущества Афин. В 376 г. до н. э. была послана сильная эскадра против возрождающегося афинского флота, но в битве у острова Наксоса афиняне наголову разбили пелопоннесцев. После этой победы афинский флот не только стал господствовать в Эгейском море, но и, сосредоточившись вокруг Пелопоннеса, склонил к вступлению в Афинский союз многие общины западного побережья Балканской Греции (Кефаллению, Керкиру, акарнанские города). Однако активное проведение завоевательной политики Второго Афинского морского союза упиралось в слабую финансовую базу, трудности комплектования флота, гражданского ополчения, а содержание наемников обходилось очень дорого. Вот почему как Спарта, потерпевшая ряд поражений, так и Афины, не имевшие достаточных сил к продолжению войны, заключили в 371 г. до н. э. соглашение о мире, по которому Спарта официально признавала Второй Афинский морской союз, обязывалась вывести свои гарнизоны из греческих городов, предоставив им полную самостоятельность.

Почти одновременно с образованием Второго Афинского морского союза возродился после роспуска по Анталкидову миру Беотийский союз во главе с Фивами, одним из крупнейших полисов Балканской Греции. Это возрождение и усиление Беотийского союза было связано со свержением олигархического режима лаконофильской фиванской знати и приходом к власти демократической группировки во главе с Пелопидом и Эпаминондом в 379 г. до н. э. Беотийский союз объединял все полисы Беотии, он управлялся общебеотийским советом, состоявшим из представителей всех беотийских территориальных округов, и коллегией из 11 высших магистратов-беотархов, бывших одновременно как высшими гражданскими магистратами, так и высшими военными командирами. В Фивах собиралось и общее собрание всех граждан Беотии. Руководителям Беотийского союза удалось централизовать не только управление, но и создать сильную военную организацию. В отличие от многих греческих полисов IV в. до н. э. основой этой военной организации были не наемники, а гражданское ополчение гоплитов, набираемых среди зажиточных беотийских землевладельцев. Ополчение гоплитов усиливала беотийская конница, которая, так же как и фессалийская, считалась лучшей в Греции. Из отборных воинов была создана так называемая «священная дружина» — прекрасно вооруженный и тренированный отряд, действующий на самых опасных направлениях. Беотийцы впервые создали и небольшой военный флот, который базировался в Коринфском заливе. К тому же Беотийский союз и Второй Афинский морской союз установили дружеские отношения и поддерживали друг друга в борьбе со Спартой. Иначе говоря, возрожденный Беотийский союз представлял собой большую силу, и неудивительно, что он бросил смелый вызов спартанской гегемонии. Спарта пыталась предотвратить усиление Фив и военной силой разгромить Беотийский союз в самом начале его существования. В

 

378—377 гг. до н. э. большая Пелопоннесская армия под командованием лучшего спартанского командующего царя Агесилая дважды вторгалась в Беотию, но ничего не могла поделать с мужественно оборонявшимися фиванцами и помогавшими им афинянами. В последующие годы Спарта была вынуждена оставить Фивы в покое, поскольку для спартанцев возникла новая серьезная опасность со стороны только что возникшего Второго Афинского морского союза, а вести борьбу на два фронта Спарта не могла.

Однако, заключив договор с Афинами в 371 г. до н. э. и заручившись их дружественным нейтралитетом, Спарта вновь обратилась к решению беотийского вопроса. Спартанцы посчитали благоприятным момент для военного разгрома Фив и стали готовиться к вторжению в Беотию.

Беотийцы также воспользовались предоставленной им передышкой и укрепили свой союз и армию. Кроме того, они установили дружеские отношения с тираном города Феры и правителем (тагосом) Фессалии Ясоном, располагавшим многочисленным ополчением в 20 тыс. гоплитов, 8 тыс. превосходных всадников, б тыс. наемников и множества пелтастов*. Ясон, заинтересованный в уничтожении спартанской гегемонии в Греции, на которую он и сам был не прочь претендовать, поддерживал Фивы в их борьбе со Спартой.

Спартанцы не учли новой расстановки сил в Греции и недооценили мощи Беотийского союза. Летом 371 г. до н. э. отборная спартанская армия в 10 тыс. гоплитов и 1 тыс. конницы вторглась на территорию Беотии и была встречена беотийским ополчением около города Левктры. В развернувшемся сражении командующий беотийским ополчением талантливый полководец Эпаминонд применил новое построение боевых порядков, которое оказалось неожиданным для противника. В то время как спартанцы,.как это обычно делалось, построили войско в виде растянутого прямоугольника с равномерным распределением воинов на 12 рядов в глубину, Эпаминонд применил так называемый косой клин. Он усилил свое левое крыло дополнительным контингентом воинов до 50 рядов в глубину за счет ослабления центра и правого крыла, глубина которых была доведена до 8 рядов. Кроме того, на левый фланг была переброшена вся «священная дружина». Этот мощный ударный кулак был несколько выдвинут вперед по отношению к противнику, с тем чтобы ударить по нему раньше, чем на других участках фронта начнется соприкосновение боевых порядков. Для спартанцев такое сосредоточение воинов на фланге оказалось полной неожиданностью. Чтобы упредить страшный удар фиванцев, царь Клеомброт вынужден был начать перестроение, но не успел этого сделать из-за стремительной атаки «священной дружины». Глубоко эшелонированое крыло беотийцев «как триера своим тараном» без труда опрокинула расстроенный фланг спартанцев, который начал отступление. Это решило судьбу сражения: разгромив правое крыло спартанцев, фиванцы развернули свои боевые порядки к центру противника, тесно взаимодействуя с другими частями своей фаланги.

Битва при Левктрах считается образцом полководческого искусства Эпаминонда, применившего новые принципы ведения боя, ранее не известные в греческом военном деле; рассредоточение сил фаланги по фронту, усиление одной части боевой линии за счет других, создание решающего превосходства на одном из участков сражения и прорыв фронта противника, маневрирование в процессе боя и умелое взаимодействие флангов и центра.

Поражение спартанцев под Левкграми имело самые серьезные последствия — оно

 

вызвало рост политического влияния Беотийского союза. В союз вступили многие полисы Эвбеи, Фокиды, Этолии и других областей Средней Греции. В Пелопоннесе усилились антиспартанские настроения, во многих городах к власти пришли демократические группировки.

Стремясь нанести решительный удар политическому могуществу Спарты, беотайцы в течение нескольких лет вторгались в Пелопоннес. Эти вторжения преследовали далеко идущие цели: фиванцы стремились активизировать антиспартанские настроения в Пелопоннесе и уничтожить Пелопоннесский союз, основу политического и военного могущества Спарты в греческом мире. И эти цели были достигнуты: блокированные беотийской армией, спартанцы ничего не могли сделать против своих союзников, которые один за другим покидали Пелопоннесский союз. Отделилась Мессения, в которой находилось большинство илотских хозяйств, основа материального благосостояния многих спартиатов. На склонах горы Итомы был основан город Мессена, окруженный мощными крепостными стенами.

Небольшие аркадские города объединились в Аркадский союз, их центром стал вновь основанный город Мегалополь. Эта объединения пелопоннесских полисов, многие из которых ранее входили в состав Пелопоннесского союза, теперь были направлены против Спартанского государства. Пелопоинесский союз, существовавший почти 200 лет и обеспечивавший Спарте столь большое влияние в греческом мире, стал разваливаться.

Более того, нависла угроза полного уничтожения самой Спарты, и спартанцам пришлось приложить немало усилий, чтобы отстоять свое существование. Спартанцы решили сыграть на противоречиях между усилившейся Беотией и Афинами, которые с неудовольствием смотрели на возвышение Фив и рост их политического могущества. По той же причине против усиления Фив выступали и фессалийцы. Афиняне и фессалийцы не хотели отдавать гегемонию в Греции Фивам и не могли допустить полного уничтожения Спарты. В сложную борьбу был втянут и персидский царь.

Опираясь на их помощь, спартанцам удалось нейтрализовать силы Беотии. Ловким вмешательством во внутренние дела Аркадского союза они вызвали борьбу между северными и южными полисами Аркадии. Наконец, спартанцы обещанием свободы илотам смогли провести новую мобилизацию и укрепили свою армию. Беотийцы не могли допустить возрождения спартанского могущества. В 362 г. до н. э. во главе огромной армии, насчитывавшей 30 тыс. гоплитов и 3 тыс. всадников, Эпаминонд вторгся в Пелопоннес и встретился со спартанцами и их оставшимися союзниками около города Мантинеи.

Битва при Мантинее стала одной из самых упорных и кровопролитных в греческой истории. Спартанцы, которых на 1/3 было меньше, чем беотийцев, сражались с мужеством отчаяния, но победа в конечном итоге оказалась на стороне беотийцев. Однако досталась она очень дорогой ценой, погибло много воинов, пал в сражении Эпаминонд. Беотийцы были настолько ослаблены этой битвой, что ни о каком развитии успехов не могло быть и речи. Они были вынуждены уйти из Пелопопнеса и снизить свою политическую и военную активность. Беотийский союз продолжал существовать, но от него отпал ряд полисов Средней Греции и его роль в общегреческих делах уменьшилась.

Спарте удалось выстоять, но теперь она превратилась всего лишь в один из полисов Пелопоннеса с довольно ограниченным влиянием. Противоборство Спарты и Фив в 70—60-х годах IV в. до н. э. привело к их взаимному ослаблению.

После роспуска Пелопоннесского союза, ослабления Беотии крупной политической силой в Греции 60—50-х годов

 

IV в. до н. э. становится Второй Афинский морской союз, влияние которого в Греции возросло. Не видя перед собой серьезных соперников, Афины решили вернуться к своей великодержавной политике во Втором Афинском морском союзе. На территорию ряда союзников (Самоса, Сеста, Потидеи) были выведены несколько тысяч афинских бедняков в качестве клерухов, Афины стали требовать от своих союзников увеличения взносов, целый ряд судебных исков союзников был передан афинским судам.

Афины сделали попытку активизировать свою внешнюю политику, восстановили флот, доведя его до 250 триер, и направили корабли в разные области Эгейского моря. Содержание флота, экипажей и посаженных гоплитов обходилось дорого, а финансовые возможности Афин были ограничены. В этих условиях отдельные афинские стратеги стали допускать злоупотребления, грабежи населения, что вело к недовольству союзников. Неспокойно было и внутри Афин, в 60-х годах IV в. до н. э. прокатилась волна политических процессов, в результате которых многие видные политические и военные деятели Афин были осуждены на смертную казнь или изгнание. Недовольство союзников великодержавными замашками Афин вылилось в восстание, которое получило название Союзнической войны (357—356 гг. до н. э.). Такие влиятельные афинские союзники, как Хиос, Родос, Кос, Византии, Калхедон и другие, объединили свои силы, создали мощный флот (до 100 триер) и выступили против Афин. Военные действия велись главным образом в проливах, через которые проходил жизненно важный для Афин торговый путь в Причерноморье. Около двух лет Афины пытались привести своих мятежных союзников к покорности, но потерпели в конечном итоге неудачу. Они были вынуждены признать автономию большинства своих союзников (355 г. до н. э.). Второй Афинский морской союз фактически прекратил свое существование (официально он был распущен в 338 г. до н. э.).

С распадом Второго Афинского морского союза было уничтожено последнее крупное объединение греческих полисов, в рамках которого возможно было известное спокойствие и более благоприятное развитие хозяйства и культуры. К середине IV в. до н. э. Балканская Греция представляла собой множество разных по величине полисов, находящихся если не во враждебных, то в отношениях недоверия друг к другу. Между ними заключаются и вскоре расторгаются мирные договоры, военные действия грозят вспыхнуть в любой момент. Политические шаги греческих городов трудно предугадать. Этими отношениями политического хаоса в Греции ловко пользовались персидский царь и его малоазийские сатрапы, которые начинают бесцеремонно вмешиваться во внутренние дела греческих полисов, что вызывало чувство глубокого негодования у наиболее дальновидных греческих политиков. Это состояние политической анархии, всеобщая враждебность и постоянные войны, ведущиеся между полисами часто по ничтожным мотивам, — свидетельство серьезного кризиса полисной системы взаимоотношений, который дополнял кризис основ греческого полиса как такового.

Общее состояние Греции в середине IV в. до н. э. хорошо передал греческий оратор Исократ: «Морские разбойники хозяйничают на море, наемники захватывают города, а граждане вместо того, чтобы воевать с другими за свою страну, сражаются между собой внутри городских стен.

Вследствие частых перемен управления жители городов находятся в более смутном настроении, чем изгнанники... И все так далеки от свободы и политической самостоятельности, что одни государства находятся под властью тиранов, другими

 

владеют иностранцы, некоторые разорены, над другими господами стали варвары».

Передовые греческие мыслители, очевидцы тяжелого положения греческих полисов, мучительно искали пути выхода из него. Как уже отмечалось, Платон и Аристотель разрабатывали проекты преодоления кризиса полиса с помощью проведения самых серьезных реформ его внутренней структуры. Но выдвигались и иного рода проекты. Так, Исократ считал, что оздоровление обстановки в Греции, преодоление кризисного состояния в целом возможно путем восстановления нормальных отношений между отдельными полисами, прекращения бесконечных и разрушительных войн, военно-политического и экономического объединения Греции. Объединенная Греция сможет решить свои внутренние проблемы, если начнет завоевание новых территорий. На новые земли можно будет отправить все лишнее население, политических противников и таким путем приобрести значительные богатства. Все эти мероприятия, по мнению Исократа, должны оздоровить общую ситуацию в Греции, обеспечить ей спокойствие и благосостояние.

Но как объединить враждующие греческие полисы? Попытки наиболее сильных греческих государств, таких как Афины, Спарта, Фивы, не увенчались успехом. Среди греческих полисов середины IV в. до н. э. Исократ не видел ни одного, который мог бы стать центром такого объединения. Но если в Греции не нашлось такого полиса, то им могла, по мнению Исократа, стать страна Македония, которая как раз в середине IV в. до н. э. превращается в развитое, сильное и благоустроенное государство, претендующее на роль гегемона в Греции.