17

ПАМЯТНИКИ ЭТРУССКОЙ АРХИТЕКТУРЫ

Несмотря на значительные количества дошедших до нас памятников этрусской архитектуры, их оказывается далеко не достаточно для написания ее истории в подлинном смысле этого слова — для установления отдельных этапов ее развития, для их сколько-нибудь полной характеристики и для выяснения социально-исторических условий, определявших в различные периоды ее содержание и формы. От древней Этрурии до нас дошли в сколько-нибудь сохранном виде только надгробные памятники да оборонные сооружения — крепостные стены и ворота. Археологии до сих пор не удалось обнаружить остатков ни одного достаточно сохранившегося жилого дома или общественного здания; от культовых зданий этрусков кое-где сохранились лишь фундаменты и разнообразные фрагменты их декоративного убранства; не так много осталось и от инженерно-технических сооружений этрусков, за исключением этрусских городских стен. Прослеживание исторического хода развития этрусской архитектуры в целом чрезвычайно затрудняется также невозможностью сколько-нибудь точно датировать многие дошедшие до нас архитектурные памятники. Довольно удовлетворительную датировку допускают лишь основные типы этрусских гробниц и фрагменты терракотового декора храмов, позволяющие дать приблизительную периодизацию и самих храмовых сооружений.
С другой стороны, обилие дошедших до нас этрусских гробниц и их специфический характер, не оставляющий никаких сомнений в близости их оформления к интерьерам различных типов этрусских жилых домов, позволяют строить весьма вероятные предположения и о некоторых сторонах этрусской жилищной архитектуры.
Рассматривая в целом совокупность дошедших до нас от древней Этрурии памятников ее архитектуры, мы легко можем усмотреть в них отражение общих черт ее социального строя, с далеко зашедшим разложением родовой общины, классовым расслоением и формированием более или менее примитивного государственного устройства.
Так, многочисленные гробницы говорят о наличии у этрусков од несемейного жилого дома, отражающего распадение рода на отдельные семейные ячейки, обычно не особенно многолюдные по своему составу.
Наряду с односемейными домами более зажиточного слоя этрусков, археологические исследования остатков этрусских поселений раннего периода указывают и на распространение массовых жилищ бедноты, о которых мы можем составить себе лишь весьма приблизительное представление на основании, главным образом, следов планировки города в целом и отдельных его жилых кварталов.
Оборонные сооружения этрусков свидетельствуют о значительном развитии у них городов, как главнейших центров страны. Остатки дорог и капитальных мостов служат указанием на объединение страны в своеобразное государственное целое.
Развитие этрусской архитектуры по этапам может быть прослежено только на многочисленных и разнообразных гробницах и на дошедших до нас остатках храмов (на их фундаментах и терракотах).

18

О развитии жилищной архитектуры, оборонных и инженерных сооружений пока не приходится говорить, так как малое число сохранившихся поселений и недостаточное их изучение позволяют высказать лишь самые общие соображения о жилище этрусков. Что касается оборонительных сооружений, то хотя они сохранились во многих поселениях Древней Италии, но лишь немногие из них, и притом почти исключительно очень поздние, имеют более или менее точную датировку.

Инженерные сооружения

Дороги и мосты этрусков. Об этрусских инженерных сооружениях, высоко оцененных римскими историками, — о дорогах, мостах, каналах, о городских стенах, приходится говорить, почти не диференцируя их по времени постройки и обходя, таким образом, вопрос об их развитии.
В Древней Италии была развитая сеть дорог; следы этрусской дороги, ведшей в Еейи, обнаружены около Палестрины (Пренесты). Другие дороги соединяли Цере с Вейями и с другими пунктами. Там, где дороги исчезли, их трасса часто отмечена нишами в скалах, входами в гробницы, иногда этрусскими надписями, устройствами для стока вод и мостами.

Этрусскую дорогу чаще всего высекали в породе, причем параллельно дороге прокладывали канаву для стока дождевой воды. На крутом участке около Сованы, избегая длинного подъема зигзагами, строители пробили в скале наклонный туннель шириной 3 м и глубиной 25 м, с камерами и погребальными нишами в его стенах. Но этруски знали дороги, не только высеченные в скале; их считают создателями военных замощенных дорог. И действительно, замощение из больших плит сохранилось во Фьезоле (Фезулы) и в Перудже (Августа Перузиа) у Арки Августа: плиты толщиною 30 см достигают размера 1 X 0,8 м.

2. Этрусский мост в Буликаме

Устои мостов этруски высекали в скале или строили из блоков камня и перекидывали мост из громадных деревянных брусьев. Обилие леса в стране не стимулировало, в ранний период, применения каменного материала. Поэтому к арке перешли только значительно позднее, когда ее формы и техника выработались на гробницах и воротах (таков мост в Буликаме, рис. 2). Мост в Бьеда имеет лишь один сложенный из квадров устой, вторая опора высечена в скале высокого берега (рис. 3). Арка, пролетом 7,4 м, относится, вероятно, уже ко II веку до н. э. она слажена из 31 клина без раствора и на всю глубину представляет единое целое благодаря перевязке швов. Так называемый Понте Содо около Вей — налоловину естественная пещера, исправленная рукой человека. На протяжении 80 м воды реки Формелло текут в туннеле пролетом 5 м, который проходит в туфовой породе. Верхняя часть из пелерина несет на высоте 10 м полотно дороги, так что здесь объединен мост и эмиссарий для воды. Замечательным сооружением этого рода является древнейший эмиссарий Альбанского озера, построенный по преданию римлянами в первые годы IV века.
В перекрытии сточных каналов и канализованных ручьев встречаются вначале как дерево, так и каменные плиты, позднее — своды. Примером может служить система стоков в Риме, сооруженная при этрусском владычестве; сточные каналы сначала были открытыми, затем их перекрыли деревом и, наконец, сводом.

Города

Городские стены и ворота. Города этрусков чаще всего лежат у слияния двух рек, некрополи — по другую сторону реки. Контуры планов, которым отвечают линии оборонительных стен, очень различны. Число ворот по этрусской культовой традиции не могло быть менее трех, фактически же их было гораздо больше. Стены обычно не

3. Этрусский мост в Бьеда (арка II века до н. э.)

19

4. Ворота в стенах Алатри

имеют башен, но в Перудже и в Сутри (Сутрии) (табл. 5, фиг. 1) они налицо, а в Чивита Кастеллана (Новые Фалерии) 50 башен разбивают стену на отрезки, длиной по 30 м. Толщина стен чаще всего около 3 м; в Вольтерре (Волатеррах) двойная стена с забутовкой достигает толщины 5 м. Стены завершались рядом зубцов, которые известны нам по довольно поздним этрусским рельефам, а в кладке оставлялись щели для выпуска воды. Кладка велась всегда насухо, без скреп; применялся местный камень, от которого система кладки зависит в большей степени, чем от времени постройки.
Примером этрусских полигональных стен могут служить стены Сеньи (Сигния), построенные около 600 года, Амелии (табл. 5, фиг. 5 и 3) и Алатри (Алетрий) (рис. 4). Обычно с полигональными стенами бывает связано перекрытие ворот в них громадными блоками (см., например, ворота Сеньи и Алатри). В северной Этрурии, где господствующими породами являются известняк и песчаник, полигональная кладка применялась долго и вовсе не говорит о ранней постройке. В Альба Фуценциа древняя полигональная стена из апеннинского известняка, построенная во времена этрусской независимости, реконструирована уже в период римской колонизации (после 302 года); она была при этом заключена в чехол из бутовой кладки, которая в свою очередь была облицована полигональными блоками, внешне вполне сходными с блоками старой стены.
Стены Кьюзи (Клузий) и Перуджи из твердого известняка и стены Фьезоле из песчаника имеют систему кладки, близкую к квадровой, но не совсем правильную (табл. 6, фиг. 3). Сложенные из мягкого туфа стены Вольтерры (табл. 6, фиг. 1), старейшие части римских стен на Палатине и на Капитолии имеют уже горизонтальные ряды из прямоугольных квадров. Чрезвычайно характерна стена

5. Порта Санта-Мария в Ферентино (III—II века до н. э.)

Черветери (Цере); нижняя часть ее на высоту около 3 м вытесана в скале; верхняя часть состоит из правильных квадров, выходящих на фасад тычком.
После IV века до н. э. многие укрепления Италии уже строятся по так называемой нормальной системе, при которой высота блока равна его ширине, а длина вдвое или втрое превышает ширину (60 X 60 X 120 см). Тычковые ряды чередуются при этом с ложковыми, создавая полную перевязку. Такая кладка, называемая по преимуществу этрусской, была впервые, однако, осуществлена в Риме. В Фалериях в этой технике построены стены нового города после 241 года, когда старый город был разрушен римлянами (табл. 6, фиг. 2). Как в Этрурии (Новые Фалерии), так и в Лации (Ферентино) стены, сложенные по этой системе, со II века до н. э. часто связаны с клинчатыми арками городских ворот. В Порта Санта-Мариа в Ферентино арки состоят из двух концентрических рядов (рис. 5). Другие арочные ворота в Ферентино (табл. 5, фиг. 6) тоже относятся к позднему времени.
Укрепления Перуджи. Наиболее интересен комплекс оборонительных сооружений: стен, башен и ворот, в Перудже. Они частично перестроены, но сохранились достаточно хорошо, чтобы можно было судить об их первоначальном состоянии. Монументально обработаны так называемые Арка Августа (на северной стороне) и Порта Марциа (возле юго-восточного угла городской стены). Датировка ворот Перуджи не

20

6. Генеральный план части этрусского города в Марцаботто (а — храмы акрополя)

ясна; повидимому, они вместе со стеной относятся к рубежу II и I веков до н. э., когда Перуджа уже была в числе союзников Рима.
Арка Августа (табл. 6, фиг. 3) зажата между двумя башнями, сужение которых проведено при помощи постепенного отступа рядов. Арка, пролетом 4,35 м, сложена из двух рядов конструктивных клиньев; третий ряд является декоративным архивольтом. Скульптурные головы в пазухах арки добавлены позднее. Фриз, отделяющий арку ворот от верхней, декоративной арки, изображает карликовую колоннаду, стилизованную в виде триглифного фриза. Между каннелированными пилястрами с ионическими капителями, как бы в метопах, показаны круглые щиты. Верхняя арка обрамлена гладкими большими пилястрами; их ионическая капитель сильно упрощена и в середине покрыта цветком. Верхняя арка легче нижней; она сложена из одного ряда клиньев, ее архивольт уже, чем у нижней.
Порта Марциа (табл. 6, фиг. 4), от которых сохранилась только верхняя часть, по общему характеру более архаичны, но по отдельным элементам композиции и по деталям аналогичны Арке Августа. Здесь большие пилястры стоят на импостах арки, фриз из каннелированных пилястр сильнее развит; между ними показаны фигуры за
резной балюстрадой. Большие и малые капители сходны между собой. Это — низкие своеобразные капители с одним рядом листьев и с волютами, которые имеют много аналогий в этрусской архитектуре эллинистического периода. Треугольные поля между аркой и пилястрами украшены сильно выступающими головами.
Этрусский характер носят и ворота Новых Фалерий и Вольтерры, воздвигнутые также в период римского владычества. В воротах Новых Фалерий (табл. 6, фиг. 2) клинчатая арка очень широка по сравнению с пролетом. Она сложена из сильно вытянутых и довольно узких клиньев, обрамлена профилированным архивольтом и украшена скульптурной головой в замке. В Вольтерре (табл. 6, фиг. 1) стена города и арка наружных ворот (пролетом 4 м) сложены из туфа, профилированные импосты вытесаны из травертина. Скульптурные головы (протомы) вытесаны непосредственно на блоках самой арки и отмечают ее замок и пяты. Таким образом, в разобранных нами примерах один и тот же мотив скульптурной головы играет различную роль в композиции.
Планировка городов. О планировке и застройке городов Древней Италии мы знаем очень немного. У этрусков правильная планировка поселений с ориентацией по странам света уже вполне сложилась к V веку до н. э., т. е. значительно раньше, чем у греков. Примером такой планировки может служить поселение у современного Марцаботто (рис. 6), история которого прослеживается, начиная с хижин для строителей города. Город был построен сразу, в VI или V веке до н. э., и пришел в упадок с нашествием галлов в начале IV века, не успев, таким образом, подвергнуться влиянию эллинизма. Храмы и другие культовые сооружения Марцаботто расположены к северо-западу от жилых кварталов, на холме, который являлся как бы акрополем. Жилая часть была разбита по строго прямоугольной системе.
Главные улицы, направленные с востока на запад, и одна главная — с севера на юг, выделяются по ширине (15 м), разделенной на три равных полосы. Боковые полосы тротуаров были приподняты; отдельные камни позволяли перейти улицу при сильном дожде; открытые сточные каналы на перекрестках были перекрыты большими

21

7. Городская канализация в Марцаботто

каменными плитами (рис. 7). Вода подводилась подземным каналом от водосборного сооружения, устроенного за чертой города. Застройка типичного прямоугольного квартала (рис. 8) группировалась вокруг закрытого двора, на который выходили жилые комнатки (кубикулы). В сторону улицы открывались производственные или торговые помещения, с клетушкой позади каждого из них.

В одном из древнейших этрусских поселений, Ветулонии, наблюдается гораздо менее правильная планировка. Главная изогнутая улица диктовала здесь косое направление стен домов и неправильную форму кварталов, хотя отдельные группы улиц и параллельны между собой. В отличие от Марцаботто, построенного в один прием по единому плану на ровном участке, Ветулония, повидимому, росла постепенно и стихийно, причем и рельеф участка был здесь неровный. Дома Марцаботто и Ветулонии были построены из сырца и дерева, почему до нас и дошли только их каменные фундаменты. Ни в одном из этих поселений не видно следов особняков знати. Однако существование таких отдельно стоящих домов, совершенно отличных от массового жилища, зафиксировано в урнах и в интерьерах гробниц, которые дают вообще богатейший материал по внутренней отделке и плану этрусского дома.

Надгробные сооружения

Некрополи. Этрусский некрополь располагался отдельным городом мертвых за стенами города живых, занимая часто громадную площадь. Особое внимание этруски уделяли выбору места для некрополя и его общему пространственному решению, с учетом не только рельефа местности, но и окружающего пейзажа; этрусские гробницы дают поэтому ключ к пониманию того, как решались в древне-италийской архитектуре общекомпозиционные планировочные задачи. Изредка некрополь располагался на равнине (Вульчи), или вытягивался вдоль дороги (Ветулония). Чаще всего некрополь

8. Остатки городских домов в Марцаботто

занимает или отдельное плато (Бандитачча в Черветери (табл. 7, фиг. 1), Монтароцци в Корнето), или крутой склон горы против поселения, за речкой, ручьем или оврагом.
Техника высекания в скале, эта любимая и специфическая техника древних этрусков, применялась для гробниц везде, где имелась мягкая туфовая порода, легко поддающаяся обработке, т. е. во всей южной Этрурии, в горных районах Витербо и т. д. Но на севере, в древнейших центрах этрусской культуры, где нет этого материала, получили развитие гробницы, сложенные из каменных блоков, а не вытесанные в скале. Таким образом, и здесь, как и в городских стенах, техника определяется раньше всего местом, а не временем постройки.
Гробницы северной Этрурии. Для древнейших центров северной Этрурии — Полулонии и Ветулонии — характерны гробницы с камерой, сложенной из блоков отесанного камня, под насыпанным холмом (тумулусом), который опоясан невысокой каменной стенкой (крепидой). Возникновение этих гробниц было, повидимому, результатом восточного влияния в искусстве и культуре этрусков: наибольшее число памятников относится к VII веку, когда это влияние было сильнее, чем когда-либо.
Перекрытие осуществлялось напуском рядов как при круглой, так и при прямоугольной камере. При круглой форме плана напуск рядов начинается чаще всего с самого пола; диаметр гробницы обычно составляет 3—4 м. Только в одном случае (так называемая «La Mula» возле Квинто Ферентино) известен купол диаметром в 10 м, но и он значительно уступает грандиозным, близким по конструкции, хотя на полтысячелетия более древним гробницам Микен.

22

9. Гробница в Сан-Чарбоне ок. Популонии (VII век до н. э.), разрез по дромосу и по квадратной камере с пандативами

10. Гробница Реголини-Галасси в Черветери (VII век до н. э.), план

11. Гробница Реголини-Галэсси в Черветери, продольный разрез

При прямоугольном плане размеры камеры также невелики — до 5 м в стороне. Нижние части стен вертикальны; на некоторой высоте от пола, в углах выступают первые камни, которыми начинаются примитивные пандативы, служащие переходом к круглому в плане перекрытию; как пандативы, так и сводчатое перекрытие осуществлены напуском рядов.
Гробница в Сан-Чербоне и др. Хорошим примером гробницы с прямоугольными планом и пандативами является гробница в Сан-Чербоне около Популонии (рис. 9; табл. 8, фиг. 1); вертикальные стены камеры сложены здесь из хорошо отесанных блоков песчаника, а пандативы — из твердого известняка. Уже в этот ранний период, в VII веке, мы видим диференцированное применение различных материалов. Гробница в Сан-Чербоне хорошо сохранила свой тумулус в виде плоской скуфьи и тщательно сложенную крепиду диаметром 28 м, а также отмостку из двух слоев плит известняка; но самый купол в ней обвалился.
В некоторых гробницах, исполненных напуском рядов, например, в Орвьето и Кортоне, замыкающий ряд состоит из блоков, отесанных в виде клина. К VI веку относится еще несколько довольно беспомощных попыток устройства клинчатой арки. Так, в Гротта Кампана в Вейях входная арка вырезана в нависающих блоках, но замкнута блоком в форме клина. Однако все
эти ранние попытки не приводят к логической конструкции. Сами гробницы, крытые ложным сводом, постепенно исчезают в VI веке до н. э. Клинчатый свод появляется гораздо позднее, уже в период эллинизма 1.
Гробницы южной Этрурии. Гробница Реголини Галасси. Самые грандиозные некрополи южной Этрурии обнаружены около Черветери (Цере). Наиболее ранняя из раскрытых здесь монументальных гробниц, так называемая гробница Реголини Галасси, датируется VII веком до н. э. (рис. 10, 11; табл. 8., фиг. 2). Сначала она состояла из продолговатой камеры и дромоса, общей длиной около 20 м, и из двух овальных камер по бокам дромоса. Дромос затем был перекрыт и обращен в переднюю камеру, аналогичную главной. Стены прямоугольных камер частично вырублены в туфе, частично вместе со сводом сложены из блоков. Перекрытие, пролетом около 2 м, осуществлено напуском громадных глыб, которые образуют свод почти стрельчатого сечения. Между верхними рядами остается глубокая борозда. Боковые овальные камеры вырублены в породе.

1 Некоторые авторы (Ривойра, Ногара) производят памятники Ш—II веков прямо от примитивных архаических гробниц. По новейшим данным, старше III века могли бы быть лишь свод туннеля в Риме (табл. 5, фиг. 4) и изображение клинчатой арки на урне из Флорентийского музея (см. рис. 21), но как этот свод, так и урна не имеют точной датировки. Новейшая сводка де-Риса (Acta Archaeologica, 1934, 79—86) не дает для Италии ни одной клинчатой арки или свода, имеющего точную датировку раньше II века до н. э.; де-Рис лишь допускает возможность появления арки в III или, может быть, в IV веках.

23

В этой гробнице (найдены несметные сокровища: всевозможная металлическая утварь и драгоценности лежали в ней сверкающими грудами. В гробнице были развешаны бронзовые золоченые щиты, чаши и другие предметы, маскировавшие грубую поверхность стен.
Гробница Реголини Галасси — единственный известный нам памятник южной Этрурии, в котором камеры перекрыты обычным для северной Этрурии ложным сводом (напуском рядов); этот памятник связывает северные, построенные из блоков, гробницы, с южными, вытесанными в туфовой скале, так как здесь применены оба приема. Отсюда уже недалеко до наиболее характерной для Черветери и всей южной Этрурии (Вейи, Вульчи), вытесанной в туфе камеры, которая получила полное развитие в VI веке до н. э. и стала на несколько столетий господствующей конструкцией монументальных этрусских гробниц.
Некрополь Бандитачча в Черветери. Гробницы Черветери, необыкновенно разнообразные по внутреннему плану и отделке, имеют почти стандартную наружную форму, повторяющую в другом материале форму тумулусов северной Этрурии. Такой была снаружи и описанная выше гробница Реголини Галасси. И крепида с ее профилем и даже ядро «скуфьи» чаще всего высечены здесь в туфовой скале. Большинство тумулусных гробниц Черветери сосредоточено в некрополе Бандитачча, за рекой, к северу от города. Место для грандиозного некрополя выбрано здесь с учетом формы самих гробниц и открывающегся отсюда широкого вида на город и окрестности. Некрополь лежит на плато, на котором тумулусы разной величины и более поздние гробницы расположены по обеим сторонам одной главной и нескольких поперечных улиц. Общеизвестные гравюры Канина правильно передают грандиозность общей картины, хотя форма тумулусов и оказалась не конической, а скуфьеобравной. Эти невысокие холмы с профилированными крепида -ми (табл. 7, фиг. 1), с входом, ранее украшенным каменными скульптурами, отличаются предельной лаконичностью и монументальностью своего облика. Открытый в передней части дромос круто спускался в глубину туфовой скалы. Все элементы камер вырезаны в туфе; предметы обихода, которые сначала (как, например, в гробнице Реголини Таласси) погребались вместе с покойником, теперь иногда также высекались в скале, вплоть до кресел, щитов и тюфяков.
Плановая схема гробницы Реголини Галасси развивается в целом ряде подземных

12. Гробница Нарисованных львов в Черветери (VI век до н. э:), план и разрезы

комплексов VI века, в которых несколько камер расположено по главной оси, а две боковых камеры имеют вход из дромоса.
Гробница «Нарисованных львов». К этому типу относится, например, гробница Нарисованных львов (VI век до н. э.) (рис. 12; табл. 8, фиг. 4); архитектурные детали здесь переданы довольно обобщенно и способствуют общему впечатлению погребального сооружения, подчеркивая масштаб и помогая представить себе реальные конструкции жилого дома, прообраза этой гробницы. Перекрытие главной камеры в ней как бы поддерживается балкой на двух столбах, делящих главную камеру на две части. Столбы эти архитектурно не расчленены, это просто части гладкой стены, оставшиеся после пробивки трех больших проемов. Главная часть камеры имеет двускатное перекрытие, как бы облегченное небольшими углублениями, изображающими деревянную конструкцию. Вытесанный в туфе коньковый брус этого перекрытия пропущен через поперечную стену и заканчивается большим диском на потолке передней части камеры. Особый интерес представляет зонтичное, или веерное, перекрытие передней части. Общая его форма близка к слегка вспарушенному полуконусу; от трех стен к диску на потолке идут полосы, как бы распертые другими горизонтальными брусками. Это покрытие, весьма распространенное в этрусских гробницах VI века, несомненно воспроизводит деревянную конструкцию над абсидиальным помещением жилого дома, которая в гробницах обычно, хотя и довольно неудачно, связана с прямоугольным планом. Изображенное в камне деревянное покрытие, повидимому, состояло из радиальных ребер и горизонтальных брусьев. Оно должно было иметь общую форму вспарушенного полуконуса, иногда приближаясь к плоскому пол у куполу.

24

13. Гробница Греческих ваз в Черветери (VI век до н. э.), план и разрезы

Гробницы с трехчленным делением плана. В композиционном и типологическом отношении замечателен также тип, в котором большая камера, изображающая главное жилое помещение дома, поставлена поперек оси гробницы; в гробницах этого типа в глубине большой камеры лежат три меньших камеры, по сторонам дромоса — по одной, со входом из дромоса. Здесь особенно характерно трехчленное деление глубинной части комплекса. Такова, например, недавно раскопанная и тщательно изученная гробница Греческих ваз (рис. 13) в Черветери. Перекрытие главной камеры в ней двускатное с коньком по оси помещения, т. е. нормально к оси входа. В другой гробнице с трехчленным делением (гробнице Кресел и щитов) над главной камерой изображен плоский потолок с поперечными балками. Все три двери в обоих памятниках устроены одинаково, они немного сужаются кверху и обрамлены наличниками с прямыми выступами в верхних углах. Многократное повторение в VI веке схемы гроб-
ниц с поставленной поперек главной камерой и тремя равнозначными камерами в глубине ее, повидимому, говорит о распространении этой схемы также и в архитектуре жилого дома во всяком случае не позднее чем в VI веке до н. э.
Скальные гробницы. В районе Витербо с VI века, наряду с характерными для прибрежных районов подкурганными камерными гробницами, строятся в громадном числе так называемые скальные гробницы. Эти гробницы часто носят в литературе название «кубических». «Кубическая» гробница чаще всего вырезана в скале лишь на 3/4 или даже на половину объема. Простой, но многократно повторенный мотив фасадов «кубических» гробниц производит сильнейшее впечатление в сочетании с горным пейзажем окрестностей Витербо (Сована, Кастель д'Ассо, Бьеда; табл. 7, фиг. 3). Бесконечные ряды скальных гробниц громоздятся по почти отвесным склонам глубоких оврагов, изменяя самый пейзаж в соответствии с замыслом людей. Если в некрополях южной прибрежной Этрурии сплющенные скуфьи тумулусов хорошо сочетаются с плоским плато и далеким видом, то здесь все рассчитано на отвесные скалы, из которых вырастают и с которыми частично сливаются «кубические» гробницы. В каждой гробнице четко различается собственно куб и венчающая часть, профилировка которой более свойственна какому-нибудь пьедесталу; каждый памятник, повидимому, был увенчан «циппом» (надгробным столбом, шаром и т. п.), каких много сохранилось в некрополях. Одна или две двери (всегда ложные), обрамленные наличниками с загнутыми вниз выступами, расчленяют сплошной квадратный фасад надземной части; самая же камера, обычно очень простая, находится глубоко под кубом, и вход в нее прорублен гораздо ниже.
Гробницы Орвьето. Сходный принцип композиции, но в другой технике, применен в VI веке в Орвьето (древние Старые Вольсинии), в некрополе (Crocefisso del Tufo). И здесь мы видим целый город из одинаковых стандартизованных гробниц, но уже не вытесанных в туфовой скале, а сложенных из блоков. Относительно правильная сетка улиц наложена на участок с сильным уклоном, следуя которому, гробницы, совершенно сходные между собой, рядами поднимаются в гору (рис. 14, табл. 7, фиг. 2).

25

Они тесно примыкают друг к другу; каждая похожа на упрощенное изображение небольшого домика с почти плоской крышей и подобием простого карниза из одного ряда слегка выступающих блоков; но каждая из них была также увенчана надгробным столбом или другим знаком, сразу подчеркивавшим погребальный, нежилой характер постройки. Простая прямоугольная камера длиной 2,97—3,72 м, пролетом около 2 м перекрыта здесь рядами нависающих плит туфа; каждый ряд блоков а нижней части скошен. Перекрытие замкнуто наверху рядом клинообразных камней. Наружный футляр не связан с внутренними стенами, несущими ступенчатое покрытие, и промежуток забит галькой на глине. Между гробницами оставлены узкие щели, и каждая из гробниц представляет совершенно самостоятельную ячейку в единообразном ансамбле.
Гробницы эллинистического периода. Лучшие, описанные выше этрусские гробницы Черветери, окрестностей Витербо, некрополь Орвьето, первоначальный ансамбль некрополя Бандитачча — все относятся к VI—V вв. до н. э.
Последовавший затем период застоя отделяет период этрусской архаики от этрусско-эллинистического периода, в течение которого этрусское искусство продолжает существовать, потеряв, однако, часть своих характерных черт. Архитектура этрусских гробниц претерпела в эллинистический период резкую перемену: вместо индивидуальных тумулусных гробниц богатых семей
стали преобладать громадные камеры без всякой архитектурной характеристики, со стенами, иссеченными сотнями маленьких ниш (loculi) для урн с пеплом; иногда они заполнены сплошными рядами погребальных лож. На этом фоне выделяется несколько индивидуально решенных и богато декорированных гробниц, в которых еще заметны некоторые этрусские традиции, хотя и прикрытые классической формой.
Среди них преобладают однокамерные гробницы, из которых наиболее интересны гробница Рельефов и гробница Алькова.
Гробница Рельефов. Гробница Рельефов, или гробница Стуков (рис. 15, 16), при общих размерах 7 X 8 м, имеет 13 больших ниш в стенах и 35 мест для трупоположения на одноступенной скамье. Два уширяющихся книзу столба и пристенные пилястры имеют капители с вырастающими снизу завитками, как в эолической капители. Пилястры боковых стен украшены только изображениями щитов под капителями, а в полях под нишами лишь протянуты цветные полосы. Зато пилястры по бокам центральной ниши против входа и все поверхности несущих столбов усеяны изображенными в рельефе и ярко раскрашенными предметами обихода и оружием. Один только рельеф под центральной нишей выделяется своим мифологическим сюжетом.
Гробница Алькова. В архитектурном отношении наиболее разработана гробница Алькова (или гробница Пилястр, табл. 9, фигуры 4—7) в Черветери, где пространство камеры сильно диференцировано. Боковые нефы, со скамьями для сплошных

14. Гробницы в Орвьето, план, фасад и разрез

26

15, 16. Этрусско-эллинистическая гробница Рельефов в Корнето Справа — деталь внутреннего столба

рядов захоронении, перекрыты плоским потолком. Средний неф выделен каннелированными столбами и перекрыт на два ската; он замыкается выступающей небольшой целлой. Значение этой целлы подчеркнуто не только ее положением в плане, но и богатой отделкой фасадной стены. Сооружение в целом отличается зрелостью композиции, которой, однако, не отвечает разработка деталей; каннелюры трактованы как прорези триглифов; базы и капители преувеличенно тяжелы и лишены логического построения (табл. 9, фиг. 7). В это время точной передаче в камне деталей погребального ложа, его тюфяков и подушек, уделялось больше внимания, чем строгости архитектурных деталей.
Гробница Волумниев. От эллинистического периода до нас дошло также несколько многокамерных гробниц, по которым прослеживается дальнейшая стадия развития этрусского дома. Так, в гробнице Волумниев в Перудже (табл. 9, фиг. 1—3) можно видеть тот же принцип трехчленного деления пространства за главной камерой, который так распространен в ранних гробницах. Однако в отличие от ранних гробниц, главная камера вытянута здесь не в ширину, а в глубину. Поэтому входы боковых камер, расположенных в глубине гробницы, выходят уже не в главную камеру (как в VI веке), а в ее боковые «крылья», сходные с крыльями италийского атриумного дома (см. дальше). Этим, а также большим проемом с плоской аркой еще сильнее подчеркнуто значение средней из трех камер. Центральная камера имеет в гробнице Волумниев крутое двускатное покрытие с коньком по главной оси всей гробницы. Саркофаги и урны выделяются тонкой работой и яркой раскраской на темном фоне туфовых стен. Пространство главной камеры кажется больше из-за открытых в нее крыльев; масштаб подчеркнут профилями перекрытий и трактовкой рельефов.

17. Гробница в Вайано около Кьюзи

Сводчатые гробницы. Среди эллинистических памятников Этрурии особо выделяются крытые цилиндрическим клинчатым сводом поздние гробницы (III—II веков до н. э.). Такие гробницы найдены, главным образом, в районе Кьюзи в северной Этрурии. В гробнице Вайано возле Кьюзи (рис. 17) полуциркульный свод имеет пролет всего в 2 м. Наибольший пролет (4 м) обнаружен в одной гробнице в Перудже. Во всех этих гробницах стены и свод сложены из тщательно отесанных небольших каменных блоков, с прекрасной, точной пригонкой квадров, правильной перевязкой швов в сводах, составляющих одно целое на всю глубину (как и в мосте Бьеда, см. стр. 18).
Саркофаги и урны. В этрусских гробницах найдены бесчисленные саркофаги и урны. Саркофаги ранних периодов делались из терракоты; очень часто на их крышке изображена супружеская чета. С IV века к саркофагам добавляют еще и урны, а сами саркофаги и фигуры на них делают более разнообразными. Кроме терракоты иногда применяли и мягкий камень, причем оба материала ярко раскрашивались. Саркофаг в это время часто имел вид архитектурно-обработанного гроба, как и раньше, с лежащими скульптурными фигурами поверх

27

него. В архитектуре этих саркофагов встречается классический мотив триглифного фриза, иногда свободно переработанный вплоть до потери его значения. Во фризе саркофага из Кьюзи (рис. 18) примерно квадратные метопы заполнены розетками или щитами — мотив, напоминающий арку Августа в Перудже и дом Саллюстия в Помпеях. Здесь все триглифы замещены пилястрами с трехгранными прорезами вместо каннелюр и с растительными капителями. Профиль базы, со средней суженной частью, в схеме напоминает базу из гробницы Алькова. В мраморном саркофаге из сводчатой гробницы в Вайано (рис. 17) переработка дорического мотива пошла еще дальше: триглифы не связаны тягами; два триглифа и розетка распределены на гладком поле, углы остаются свободными.
Многочисленные урны, изображающие круглые и овальные хижины, относятся к периодам до этрусской культуры. Дошедшие до нас этрусские домовидные урны, имеющие прямоугольную форму, наоборот, обычно не старше IV века до н. э.
Урна из Поджо Гаэлла около Кьюзи (рис. 19) изображает дом, в перекрытии которого оставлено отверстие для освещения и выпуска дыма. Четырехскатная крыша имеет сильно выраженный уклон и огромный вынос. На каждом фасаде показано по одной двери.
На другой терракотовой урне (рис. 20) по второму этажу показана галлерея на колонках, на которых покоится крыша; четыре двери здесь заменены лежачими окнами. На торцовом фасаде урны из Флорентийского музея (рис. 21) показан вход, покрытый клинчатой аркой. В отделку введены пилястры двух масштабов; в этой урне, по-видимому, совмещены элементы декорации жилого и общественного здания, может быть, храма.

Храмы

Храмы Древней Италии. От храмов Древней Италии дошли почти одни только фундаменты и подии, сложенные насухо из камня, да многочисленные и разнообразные по форме и декорациям части их терракотового убора. В редких случаях частично сохранились каменные стены целлы или обломок колонны: ни

18. Деталь этрусско-эллинистического саркофага из Кьюзи, терракота (во Флорентийском Музее)

19. Этрусско-эллинстическая урна из Поджо Гаэлла ок. Кьюзи

20. Этрусско-эллинистическая урна, изображающая дом с галлереей по второму этажу

28

21. Этрусско-эллинистическая урна, изображающая здание с арочным входом и ордерной декорацией

одной реальной капители мы до сих пор не имеем.

Тексты Витрувия иногда помогают нам прочитать то, что дают эти незначительные остатки; с другой стороны, сами эти фрагменты часто вносят поправки в не всегда ясные описания древнего автора.
В развитии храмов Древней Италии и их декоративной отделке можно проследить, как и во всей ее культуре, два основных периода: архаический и эллинистический. Архаический период имеет две фазы. Первая фаза — ранней архаики — в культовом строительстве захватывает VI век, кроме его конца; вторая фаза — развитой архаики — продолжается с конца VI века до середины или даже до конца V века. Сырцовая целла и особенно деревянный антаблемент архаических храмов Древней Италии требовали частого ремонта, при котором сплошь и рядом происходила также замена терракотовой облицовки с выполнением ее уже в новой манере.
Большинство храмов Древней Италии перестраивалось заново по нескольку раз, причем различные перестройки относятся иногда к разным периодам или фазам.

22. Модель простиля, найденная в Конка (Сатрикум; VII век до н. э.)

Храмы архаического периода (первая фаза). В архаический период большие святилища, повидимому, оставались часто открытыми площадками. Строились и небольшие открытые святилища в виде подиев-алтарей. В это время появилось также небольшое святилище (sacellum) закрытого типа. Это простейший простиль, сходный с изображенным на терракотовых моделях Аргосского Герайона и Перачоры в Греции, если судить по посвятительным изображениям-моделям из древнего Сатрикума (рис. 22).
В Италии этот тип храма появился в начале VI или даже в конце VII века, быть может, под зарождающимся влиянием Греции. Однако в Греции простиль был оттеснен на второй план периптером, в Италии же он прочно укоренился и стал основным ведущим типом, определившим все дальнейшее развитие храмовой архитектуры. При этом портик простиля, очень глубокий уже на модели из Сатрикума, становился в Италии все глубже и глубже, приближаясь к размерам самой целлы. Таким образом, половина площади храма остается открытой площадкой-портиком. О популярности одноцеллового святилища говорит ранний рельеф из Кьюзи (рис. 23) с изображением двухколонного портика, под которым оплакивают покойника. Витрувий, останавливаясь, главным образом, на описании более сложной и специфической формы трехцел-лового храма, упоминает и о применении простейшего простиля.
Стены целлы архаического простиля, повидимому, были из сырца, колонны — из дерева. Ни сырцовые стены, ни деревянные колонны до нас, естественно, не дошли. Деревянный антаблемент был прикрыт терракотовыми плитами и полосами фигурного профиля. Сначала (VII век) они были только расписаны, позднее (VI век) — украшены рельефным рисунком и раскрашены. Окраска наносилась в это раннее время после обжига, поэтому она была очень непрочна и сильно страдала от времени и непогоды.
Терракотовые плиты антаблемента состояли в этой первой фазе из двух полос: орнаментальной и фигурной; на фигурных изображались рельефом то битва, то прецессия с конными и пешими фигурами (табл. 3, фиг. 4). Небольшие и скромные антефиксы в виде голов в декоративном обрамлении, повидимому. заменяли венчающую часть карниза на боковых фасадах.

23. Изображение оплакивания под портиком храма, на барельефе из Кьюзи

29

С окончанием первой фазы (ранней архаики) изменилась техника постройки и декорация терракотовых облицовок, но одноцелловые простили продолжали строиться наряду с новыми типами.
Храмы архаического периода (вторая фаза). Вторая фаза — развитой архаики (конец VI—V век), является для италийского храма временем новых плановых схем, временем наивысшего художественного и технического совершенства терракотового убора. Антаблемент и колонны попрежнему оставались деревянными; терракотовые облицовочные плиты украшались в это время уже только орнаментальными, а не фигурными рельефами, иногда с прорезями, придающими плитам легкость и ажурность (табл. 3, фиг. 2 и 3). Скульптурно-фигурный декор весь переходит на акротерии главного фасада, на антефиксы горизонтальных карнизов и на штучные плиты, прикрывающие во фронтоне торцы коньковых балок и прогонов (табл. 3, фиг. 1). Акротерии не только отмечали углы фронтона, но и оживляли его скаты; антефиксы ставились и на боковых сторонах, и по горизонтальному карнизу торцового фасада под фронтоном (см. модель из Неми; табл. 10, фиг. 5). Не только акротерии, но и антефиксы иногда выливались в скульптурные группы из двух фигур. Поле фронтона оставалось очень углубленным, затененным и пустым, вся же богатая орнаментальная и фигурная декорация была ярко раскрашена; тона накладывались теперь до обжига, получались поэтому необычайно насыщенными и чистыми и сохранились до нашего времени во всем своем красочном великолепии.
В VI веке появились монументальные типы храма: одноцелловый и трехцелловый. По традиции, идущей от Витрувия, трехцелловый храм долгое время считался чуть ли не единственным в этрусском строительстве, но это было, повидимому, только наиболее популярный и распространенный тип. Об одновременном существовании монументального одноцеллового храма, развившегося под явным греческим влиянием, говорят, например, архаический храм в Конка (Сатрикум) и более поздний храм в Неми (III—II века до н. э.). Они мало отличались по своей плановой схеме от греческих периптеральных храмов периода архаики.
Трехцелловый храм. Судя по близкой к квадрату форме подиев, ведущим типом большого храма сделался, повидимому, с конца VI века, как сказано, трехцелловый храм (например, храмы в Вейях, в Марцаботто и в Старых Фалериях; табл. 10, фиг. 7)1. В этрусском культе издавна особым почитанием пользовалась не только триада небесных богов (Тиния, Уни, Менрва), но и триада богов подземных. Трехцелловый храм давал отдельный кров каждому из. членов триад, объединяя все общим портиком и создавай единое, более монументальное сооружение. Боковые целлы, повидимому, иногда оставались открытыми спереди (в Марцаботто). Для целого ряда этрусских камерных гробниц трехчастное деление характерно уже с VI века; очевидно, оно издавна было свойственно и изображенному в гробницах этрусскому жилому дому. Поэтому естественно, что трехцелловый храм, раз возникнув, мог получить большое распространение и оказался чрезвычайно устойчивым, как наиболее отвечающий привычной в местной традиции плановой схеме.

24. Трехцелловый храм II фазы в Сеньи (конец VI века до н. э.)

Храм в Сеньи. Храм в Сеньи (рис. 24) был трехцелловый каменным сооружением2. Каждая из трех целл имела по заднему помещению, адитону; средняя целла несколько выделялась по ширине. Высокий подий (40,8 X 25,3 м) оставлял перед целлами место для обширного портика, по глубине

1 В правильности реконструкции храма в Старых Фалериях высказывалось, однако, обоснованное сомнение.
2 Судя по новейшим данным, дошедшие до нас остатки здания относятся к храму II века, вероятно, повторявшему план архаического храма.

30

и площади примерно равного всем трем целлам. 12 колонн были расставлены в три ряда по глубине и стояли примерно по осям стен. Пандус вел на подий только спереди, подчеркивая значение главного фасада. Широко и богато решенный в передней части, храм не имел даже узкого обхода
по подию вдоль боковой и задней стены целлы, которая была сдвинута на самый его край. Целлы — без антов, и весь храм как бы сложен из трех простейших простильных храмов. Здесь налицо характерные признаки италийского простильного храма: равенство передней части (портика, pars antica) задней части (целле, pars postica), отсутствие портика и даже обхода вокруг целлы, редкая расстановка колонн (более 4 1/2 d, ареостиль по Витрувию), возможная лишь при деревянном архитраве.
Храмы эллинистического периода (третья фаза). Второй период развития храмовой архитектуры Древней Италии примерно соответствует по времени эллинистическому периоду, но начался он несколько раньше, уже в первой половине IV века. И теперь попрежнему строились простильные одноцелловые и трехцелловые храмы. Конфигурация их плана часто приближается к квадрату или к отношению 5 :6, указанному Витрувием. В конструкции этрусского храма и в это время сохранялся деревянный антаблемент, который попрежнему декорировался терракотовыми плитами.
Но в терракотовом уборе больших храмов, под вновь усилившимся греческим влиянием, акцент обычно переносился с прикрывающих антаблемент плит на поле фронтона, в котором часто размещалась терракотовая фигурная композиция, сначала в виде круглых фигур (Орвьето), потом в высоком рельефе.
Терракотовые плиты, как и ранее, украшены выпуклым орнаментальным узором; однако вместо сочного орнамента периода развитой архаики мы видим теперь суховатый измельченный рисунок в несколько параллельных полос (табл. 10, фиг. 3, 4). Антефиксы обычно были украшены только масками, не всегда интересными по рисунку. Замечается снижение качества и схематизация всего декора. Все внимание зрителя должно было сосредоточиваться на скульптуре фронтона.

25. Этрусско-эллинистический храм в Алатри, план

Храм в Орвьето. Небольшой храм в Орвьето, размером по подию 16,9 X 21,91 м (без лестницы) (табл. 10, фиг. 6), относится к трехцелловому типу; глубина портика в нем попрежнему примерно равна глубине целлы. Храм в Орвьето имел стены из туфа. Он относится к первой половине IV века или к его середине. В этом раннем храме второго периода орнаменты еще сохранили, как и в ар-
хаическом периоде, различный характер в зависимости от их места в общей композиции. Во фронтоне располагались круглые статуи, как в храмах классической Греции, но не мраморные, а терракотовые. Они стояли на терракотовой плите и были прикреплены к ней и к плитам поля фронтона металлическими связями; для связей еще до обжига проделывались в глине небольшие отверстия.
Храм Алатри. К эллинистическому периоду относится также одноцелловый храм из Алатри (Алетрия), датируемый III веком (рис. 25); он восстановлен в саду Музея Виллы папы Юлия в Риме. Это небольшой одноцелловый простиль, поздний представитель того типа малого святилища, который характерен для италийского культового строительства с самого раннего периода архаики (модель из Конка).
Фронтон увенчан тремя акротериями. Его поле оставлено гладким, так как небольшие размеры храма делали излишней его декорацию; над колоннами проходит только орнаментированный архитрав, слитый с фризом. Применение широкого карниза с симой ограничено фронтоном, на боковых фасадах сима заменена антефиксами. Тосканским колоннам портика соответствуют анты.

Композиция

Ордер в этрусской архитектуре. По утверждению Витрувия, древние храмы строились в том «тосканском», или тускском (т. е. этрусском), ордере, который в целом известен нам только по вырезанным в камне изображениям в гробницах (рис. 26), в живописи (гробница Львиц в Тарквиниях) и на урнах. Этот тускский, или тосканский, ордер развился из ранней грекодорической колонны с базой и со скоцией под эхином капители. Из него, в свою очередь, развился классический тосканский ордер римской архитектуры.
Этрусская колонна долгое время оставалась деревянной; поэтому база, рано отброшенная в дорическом ордере Греции, стала в Италии привычной составной

26. Дорическая колонна из гробницы в Бомарцо

31

частью тосканского ордера. Профили ее различны: она то состоит из вала и плинта, упрощающих самосскую ионическую базу; то приобретает большой вынос из-за введения сильного профиля в виде перевернутого лесбийского киматия с мясистой выпуклой частью (Виньянелло, храмы в Альба Фуценциа и в Алатри) (рис. 27). Гладкий ствол сильно утонялся кверху, но не имел энтазиса; судя по фрагменту из Сеньи, нижняя часть оставалась цилиндрической.
Капитель, в общем дорического характера, применялась в разных вариантах. В наиболее ранних памятниках капитель имела древнейшую форму дорической капители со скоцией, украшенной лиственным венцом; чаще всего в состав капители входит, однако, гладкая шейка, обычно отделенная ст стержня астрагалом. Высота капители— больше, чем в греческом ордере, она часто превышает величину радиуса колонны, давая место тяжелому абаку и обычно сильному, широкому эхину (капители из Вульчи) (рис. 28; табл. 9, фиг. 8).
Кроме дорической капители в ее тосканских вариантах, Италия издавна знала капитель, весьма близко стоящую к эолической. Такая капитель, но с двойным рядом завитков, зафиксирована над граненым стержнем уже в VI веке в одной из гробниц Черветери (гробница Капителей) (табл. 8, фиг. 3). Сходная форма, но с одним рядом завитков изображена в эллинистической гробнице Рельефов (см. рис. 16). В поздней фазе эллинистического периода встречаются коринфские капители с бюстами и полуфигурами. В воротах Перуджи разработаны своеобразные варианты капителей, соединяющих ионические и коринфские черты.
Все эти разнообразные варианты тосканской и эолической капители меньше всего говорят о последовательной разработке устойчивого ордера. Трактовка антаблемента, повидимому, не стояла в логической связи с формами капители. Так, нам почти не известно применение в этрусском храме триглифного фриза, несмотря на широкое распространение тосканской колонны, казалось бы, дорической по характеру.

27. Профиль базы из храма в Алатри

В терракотовой облицовке слитые вместе фриз и архитрав чаще всего трактуются как непрерывный зофор ионического типа. Карниз, судя по описанию Витрувия, по урнам (см. рис. 19 и 23) и по найденным терракотовым плитам, имел огромный вынос. Поэтому поле фронтона сильно западало по сравнению с карнизом, который бросал на него большую тень. Для увеличения красочно декоративного эффекта, к облицовочным плитам карниза добавлялись пояса, свисавшие на тимпан фронтона и на плоскость фриза, а также пояса, возвышавшиеся над краем крыши в виде прорезного гребня.

28. База и капитель из Вульчи (реконструкция)

В отличие от слабо выраженных профилей терракотовых частей, профили каменных баз и подиев крупны и резко очерчены. Часто верхний профиль повторяет в перевернутом виде нижний, например, в подиоалтаре Марцаботто (рис. 29), так что их нельзя различить, а базу можно принять за перевернутую капитель.
Пропорции храмов. Труднее всего говорить о пропорциях этрусских храмов, так как точная их высота нам неизвестна; ни одна каменная колонна не дошла до нас полностью, не говоря уже о деревянных. По указанию Витрувия, высота колонны составляла треть ширины храма (трехпролетного по фасаду), а свес кровли — треть остальной части кровли (табл. 10, фиг. 2) 1. О высоте деревянного антаблемента можно лишь косвенно судить по прикрывавшим его терракотовым частям. Археологические данные в общих чертах подтверждают ха-

1 Витрувий IV, VII, 5. К сожалению, текст Витрувия здесь неясен. Уже Марта высказал предположение, что речь идет «о величине подъема крыши, а не о выносе карниза.

32

29. Подио-алтарь в Марцаботто, план и профиль

рактеристику Витрувия, указывавшего на очень широкую расстановку колонн и на огромный вынос карниза. Нам неизвестно ни одного случая постановки промежуточных рядов колонн между теми, которые продолжают продольные стены целлы. Поэтому с ростом абсолютных размеров храма росли и пролеты; получившиеся громадные интерколумнии при значительном весе терракотового убора с трудом могли быть перекрыты даже сплоченными балками из дремучих этрусских лесов.
Относительно невысокий, с широко расставленными опорами, большим выносом крыши, этрусский храм охарактеризован Витрувием, как «низкий, широкий, придавленный».
Этрусский храм со всем сверкающим великолепием его ярко раскрашенных терракот был далек от того, что обычно считается классическим (табл. 10, фиг. 1). Древняя Италия не знала архитектурной классики, как мы ее понимаем. Наиболее ранняя архаическая конструкция с деревянным остовом и терракотовой облицовкой сохранилась в течение ряда столетий. Развитие пошло в ином направлении по сравнению с архаической и классической Грецией — в сторону усложнения и увеличения базы вместо отказа от нее, в сторону
роста пролетов и выноса карниза, в сторону колористической перегрузки терракотовой декорации. Но все эти «преувеличения» этрусского храма, все неровности и колебания в деталях не должны скрывать от нас его основной сущности, которая перешла в композицию классического римского храма.
Композиционные приемы этрусской архитектуры. Этруски, восприняв всю более древнюю культуру Италии и испытав на себе несколько волн греческого влияния, создали громадное число памятников архитектуры, из которых, однако, ни один не имеет мирового значения ни по своему размаху, ни по разработке деталей. Тем не менее, значение этрусской или древне-италийской архитектуры велико, так как она подготовила те технические и композиционные основы, на которых потом с необыкновенной быстротой смогла развернуться грандиозная архитектура Древнего Рима.
Высокий уровень разработки туфовой скалы, виртуозное исполнение плотничных и столярных работ и диференцированное применение различных сортов камня в зависимости от нагрузки и условий работы поставили технику этрусков на такую высоту, что их памятники всегда возбуждали восхищение римлян и служили им образцом. Памятники инженерных сооружений и архитектуры царского и ранне-республиканского Рима являются такими же памятниками древнейшей Италии, как и сооружения любого другого крупного этрусского города.
Позднее, на своем самостоятельном пути, римская архитектура базируется на технических достижениях этрусков и на тех принципах в решении обще-композиционных задач, которые отмечены выше в этрусских постройках. Разработка типов храма и жилого дома, а также типа правильно распланированного города легла в основу соответствующих типов римской архитектуры.
Храм этрусков поднят на подий и доступен только с одной стороны; сквозной объем глубокого, двух-трехрядного портика четко отделен от массы целлы, причем с ни примерно равны по площади и взаимно уравновешиваются. Сзади храм совершенно замкнут глухой стеной, в которую могли упираться боковые портики. Таким образом, даже введение боковых портиков только

33

еще сильнее подчеркивало бы значение единственного фасада храма 1. Все эти средства направлены к одной цели: поднять храм высоко над площадкой и сохранить его одностороннюю направленность, не придавая значения поперечной оси. Так, из маленького святилища, аналогичного греческому простилю из Аргосского Герайона, вырабатывается новый устойчивый тип монументального храма, который останется определяющим почти для всей римской храмовой архитектуры. Римская архитектура лишь усилила композиционные особенности этого типа, поставив его в глубине храмовой площадки или форума и заставив весь комплекс работать на выявление главной оси храма. Но не только общая композиция римского храма прямо происходит от этрусской архитектуры. Как указано выше, в архаических гробницах VI века весьма популярна форма веерного или зонтичного покрытия; в этрусской гробнице она представляет собою пережиток абсидиального или свального дома, который мы знаем по урнам еще более ранних италийских культур. Эта форма, повидимому, тесно связанная с древнейшими культами домашних богов, перешла и в нишеобразные ларарии и в грандиозные абсиды римских храмов, вместе с мотивом их обработки уменьшающимися кверху кессонами, который, повидимому, идет от легкой деревянной конструкции абсидиального дома.
Если абсида примитивного дома получила свое отражение в римском храме, то римский жилой дом-особняк, повидимому, совершенно аналогичен не дошедшему до нас этрусскому дому, развитие которого, начиная с архаического периода, отражено в гробницах.

30. Профили скальных гробниц горной Этрурии (VI—V века до н. э.)

Главному помещению этрусского дома соответствует в римском доме атрий, в котором черты зала сливаются с чертами светового двора; в покрытии главного помещения этрусского дома иногда было прорезано отверстие для света и воздуха — имплювий римского дома. В урне из Кьюзи (рис. 19) и в одной, известной только по зарисовкам, гробнице Тарквиний зафиксирована даже разновидность атрия, позднее названная Витрувием atrium displuviatum, в котором вода с крыш отводится к периметру дома (см. ниже, стр. 55). В более поздних этрусских гробницах основная камера, изображая атрий — главное помещение этрусского и аналогичного римского дома, имеет в глубине два симметричных боковых крыла (alae), отвечающих боковым частям атрия. В эти крылья теперь выходят полускрытые двери боковых комнат, лежащих за атрием. Средняя комната в этой трехкомнатной группе выделяется своими размерами и обработкой проема: это — таблинум римского дома, глазное по значению его помещение. Таким образом, как в гробницах, так и в храмах отразилось замечательное уменье этрусков подчеркивать средствами общей композиции и деталями главную ось в сложных комплексах и сохранять ее значение при наличии поперечной оси. Эти черты перешли в римскую архитектуру, как ценное наследие архитектуры этрусской, четко отличающее ту и другую от греческой архитектуры.
Таким же этрусско-италийским вкладом является правильная планировка населенных мест, идущая от этрусского поселения к римскому лагерю и римскому городу.
Для всей этрусской, а затем римской культуры характерны, с одной стороны, стойкость традиций, с другой стороны — легкость, с которой воспринимаются и ассимилируются внешние влияния. В архитектуре традиционность находит себе выражение, главным образом, в устойчивости и последовательном развитии принципов композиции, конструкций и типов архитектурных сооружений (храм, дом). Свобода, с которой воспринимаются всевозможные

1 Некоторые новые исследования позволяют думать, что храм в Марцаботто имел подобие боковых портиков (т. е., что так называемый «италийский» план тоже восходит к раннему времени).

34

влияния, находит себе широкое поле в декорации: в частях ордера, в профилях, в деталях.
Выше было отмечено отсутствие в этрусской архитектуре последовательной разработки целостного ордера, а иногда и довольно внешнее соединение частей разных ордеров. В этрусской, как и в римской архитектуре, ордер далеко не играет той решающей, ведущей роли, которую он играл в греческом зодчестве. Ордер часто теряет свое тектоническое значение; этрусская архитектура уже знает чисто-декоративное применение ордера в виде пилястры, как на фасаде, так и в интерьере.
Этрусские профили чрезвычайно разнообразны, грубоваты и часто мало последовательны. Как указывалось, их примитивность доходит иногда до полного подобия (зеркального) венчающего и опорного профиля. Часто встречаются профили восточного характера, включающие то египетскую выкружку, то подобие дорического киматия (рис. 30). Греческие профили в этрусской архитектуре значительно огрубляются, что достаточно ясно видно хотя бы на гробнице Алькова. Любовь к нагромождению деталей, к перегруженности скульптурной и живописной декорацией и к яркой полихромии характерна для Этрурии. Аналогичные этрусским тенденции в применении всевозможных ордеров и разнообразнейших деталей, в стремлении к внешнему блеску и роскоши, иногда даже за счет строгости и архитектурной логики деталей, приведут к римской архитектурной декорации, столь отличной от греческой.
Как отмечалось ранее, этрусское искусство является в значительной мере отражением греческого; в живописи и скульптуре оно, однако, сохраняет и свои специфические черты, а в архитектуре влияние греков ограничивается, главным образом, декоративными формами, т.. е. терракотой, профилями, деталями и отчасти ордером. Что касается планово-пространственных построений, а также конструкций, составляющих главный вклад этрусской архитектуры в сокровищницу мирового зодчества, то здесь этруски с самого начала были и оставались совершенно самостоятельными.
Ядро римского дома, с расчлененным атрием, трехчастным делением в глубине дома и с его четко выраженной осевой направленностью развилось уже в этрусской архитектуре. Как этрусский храм с его фронтальной композицией принципиально отличается от греческого периптера, так и этрусский дом с нанизанными на одну ось входом, атрием и таблинумом принципиально отличается от развитого греческого дома, помещения которого почти всегда свободно группируются вокруг открытого дворика (влияние этого типа храма, может быть, прослеживается и на греческих храмах Великой Греции. В них передний портик часто глубже заднего, и тем самым передний фасад подчеркнут сильнее, чем это имело место в дорических храмах собственно Греции).
Развитие начал, выработанных этрусской архитектурой, в частности — осевой композиции и типов сооружений, приведет позднее к большим достижениям архитектуры римской, которые составят их общий вклад в мировую архитектуру.

Подготовлено по изданию:

Кауфман С.А., Николаев И.С., Цирес А.Г.,Блаватский В.Д.
Всеобщая история архитектуры, том. II, книга 2. М.: Издательство академии архитектуры СССР, 1948.