148

VII

СОЦИАЛЬНЫЕ УТОПИИ В КОМЕДИЯХ АРИСТОФАНА

КОМЕДИЯ-СКАЗКА «ПТИЦЫ». ПОЛИТИЧЕСКИЙ ХАРАКТЕР ПЬЕСЫ

«Птицы», поставленные на афинской сцене на великих Дионисиях весной 414 г. до н. э. и получившие вторую награду, занимают особое место среди всех пьес Аристофана. В этой пьесе, написанной в форме комедии-сказки, дается пародийное изображение утопического идеального государства. Наряду с людьми, в пьесе выступают в качестве действующих лиц и птицы; из них же состоит и хор комедии. В пьесе рассказывается о том, как где-то между небом и землей создается птичье царство, в котором счастливо живут птицы и поселившиеся с ними люди. Господство богов оказывается низвергнутым, и миром правят пернатые.
Комедия создавалась и была поставлена в момент сильного общественного возбуждения, вызванного сицилийской экспедицией Алкивиада в мае 415 г. Согласно его планам,

149

получившим одобрение народного собрания, завоевание хлебородных областей Западного Средиземноморья должно было обеспечить не только победу над Спартой и ее союзниками, но и открыть Афинам путь во все страны мира. Мысль овладеть Сицилией вскружила голову всем афинянам. Повсюду — на площадях, на улицах, в домах — только и было разговоров, что об этом предприятии: афинянам казалось, что, овладев Сицилией, они дойдут почти до Геркулесовых столпов и сделаются владыками мира. Все силы государства, все материальные и денежные средства, полученные из союзнической казны, были брошены на этот поход.
Некоторые исследователи считают, что Аристофан, всегда откликавшийся на важнейшие общественно-политические события своего времени, и на этот раз написал комедию, имеющую непосредственное отношение к делам его дней. Он будто бы осмеивает в «Птицах» стремление афинского народа к господству и радужные надежды, появившиеся у афинян в связи с их сицилийской экспедицией. Драматургу, отрицательно относившемуся к Пелопоннесской войне, эти надежды могли казаться чем-то вроде воздушных замков. Правда, в 414 г. Аристофан не мог еще предвидеть трагического исхода сицилийского похода, однако, независимо от исхода всего предприятия, Аристофан как горячий противник войны мог уже осмеять радужные мечты афинян, соединяемые с этой экспедицией, и в этом смысле «Птицы» являются такой же политической пьесой, как и другие пьесы Аристофана.
В этом объяснении основной идеи произведения есть одна слабая сторона, которая станет более ясной после ознакомления с содержанием комедии. Но пока невольно возникает такой вопрос: почему же все-таки Аристофан ни в одном месте своей пьесы не называет прямо сицилийского похода? Объяснение этому, по всей вероятности, надо искать в общественном мнении тех дней, сложившемся в пользу войны. Слишком неподходящим был момент для прямых нападок на экспедицию, с которой афиняне связывали надежды не только на победоносное завершение войны со Спартой и ее союзниками, но и на установление своего господства в западной части Средиземного моря. Выступить против сицилийской экспедиции после состоявшегося решения народного собрания значило поставить себя в положение человека,

150

слова которого будут встречены с возмущением, и обречь на провал свою пьесу. Приходилось изыскивать необычную театральную форму, чтобы завоевать внимание зрителей. Поэтому Аристофан обратился к фантастической комедии.
Действие пьесы развертывается в скалистой местности, покрытой лесом. В прологе выступают два старых афинянина — Писфетер («Умеющий убеждать») и Эвельпид («Неунывающий»). Эвельпид идет с галкой в руках, Писфетер — с вороной. Старики, которым надоела жизнь в Афинах среди постоянных судебных дрязг, отыскивают теперь такой город, где можно было бы жить привольно и беззаботно. Ворона и галка, которые играют здесь роль путеводителей, приводят их в конце концов к Удоду 1.
Быть может Удод, которому приходилось много летать, и укажет им такой город. Но несколько городов, названных Удодом, не устраивают стариков. Между прочим, на вопрос, обращенный к Эвельпиду, не ищет ли он аристократического города, Эвельпид заявляет о своей ненависти к олигархии. Узнав из рассказа Удода, что птицам живется сытно и привольно, Писфетер выступает с проектом создания города между небом и землей. Перехватывая дым от жертвенных животных, птицы смогут уморить голодом и самих богов. Удод приходит в восхищение от этого плана, но он должен посоветоваться предварительно с другими птицами. Он разбудит Прокну (Соловья), и они созовут на собрание всех птиц. Следует монодия Удода, обращенная к его подруге — Соловью.
Удод и Соловей поют за сценой песню, созывающую их пернатых друзей. В этой песне несколько раз встречаются звукоподражательные сочетания, в которых шутливо вос-

1 Удод, по мифу, был когда-то фракийским царевичем Тереем, взявшим в замужество афинскую царевну Прокну. От этого брака у него родился сын Итис. Но затем, увлекшись сестрой Прокны, Филомелой, Терей соблазнил ее, сказав ей предварительно, что сестра ее Прокна умерла. Боясь, чтобы Филомела не рассказала об его поступке сестре, Терей вырезал у нее язык. Но Филомела посредством вышитой на ткани картины рассказала обо всем Прокне. Сестры придумали страшную месть: они убили Итиса и подали его мясо Терею на завтрак. Узнав, что за блюдо ему было подано, Терей бросился с мечом на сестер, но в это время все трое были превращены в птиц. Превращенная в соловья Прокна (слово «соловей» по-гречески —женского рода) постоянно плачет и зовет своего сына Итиса.

151

производится птичья трель, как, например, в заключительном стихе:

Торо-торо-торо-торо-ли-ли-ликс
Торото-роторо-торолиликс.

Одна за другой на орхестру прилетают птицы, и число их все увеличивается. Из восклицаний и вопросов Писфетера и Эвельпида видно, что хоревты имели самые разнообразные костюмы и маски. Вначале птицы желают растерзать Писфетера и Эвельпида, так как они — люди и их исконные враги. Следует комическая сцена подготовки к сражению, раздается команда «опустить клюв», т. е. приготовить его для нападения. Писфетер и Эвельпид приготовились было обороняться горшками и вертелом, но Удоду удается успокоить птиц.

Хор птиц. Аттическая ваза начала V в. до н. э.

В искусно построенной речи Писфетер доказывает им, что над людьми царствовали в древности не боги, а птицы. Чтобы вернуть свое прежнее величие, птицам следует только осуществить его проект о постройке большого города на подобие Вавилона. Если Зевс добровольно не отдаст верховной власти, птицы должны будут объявить богам священную войну. Легко будет привести в покорность и людей: в случае неповиновения, грачи и вороны пожрут на полях все

152

семена, а вороны выклюют глаза у волов и овец. Птицы с восторгом принимают предложение Писфетера. Удод уводит в лес Писфетера и Эвельпида, после чего следует обычная парабаза.
Вначале парабазы дается своеобразная теогония, согласно которой крылатое племя птиц существовало еще до возникновения земли, океана, неба и бессмертных богов. Затем корифей говорит о значении птиц в жизни людей (птицы предсказывают счастье или несчастье, предвещают смену времен года и т. п.), о преимуществах птичьей доли и о том, насколько важно отрастить у себя пару крыльев: зритель, терзаемый муками голода и измученный трагическими хорами, мог бы, имея крылья, слетать домой и, плотно поев, вернуться обратно в театр к началу веселей комедии.
После парабазы выходят из леса Писфетер, одетый дроздом, и Эвельпид, одетый гусем. Вначале они придумывают для города имя. Город будет называться «Нефелококкигия» (Тучекукуевск). Затем Писфетер отправляет Эвельпида помочь рабочим и наблюдать за строительством города. Как и полагается при основании города, жрец совершает обряд жертвоприношения. Он молится птицам о благоденствии города, причем для усиления комического эффекта молитву свою читает прозой. Подобные переходы от стихов к прозе встречаются иногда в древнеаттической комедии.
Прослышав об основании нового города, начинают приходить сюда те, кто рассчитывает чем-нибудь поживиться: поэт, прославляющий город в бездарных стихах; астроном Метон — подлинное историческое лицо; пророк со своими предсказаниями; богато одетый афинский чиновник, назначенный надсмотрщиком в город, и, наконец, продавец народных постановлений1. Писфетер бьет всех, кроме поэта, и гонит их вон. Поэта также прогоняют, дав ему споладу (платье из кожи) и хитон.
После второй парабазы приходит вестник, сообщающий об окончании постройки города. Воздвигнутые стены не-

1 В зависимых от Афин и союзных городах население нередко желало поскорее узнать решения народного собрания. Находились люди, которые за плату доводили до сведения заинтересованных городов о только что состоявшихся решениях афинского народного собрания.

153

обычайно широки и высоки. Птицы сами носили камни и глину, делали плотничьи работы. В большой тревоге прибывает второй вестник, сообщающий, что какой-то бог нарушил воздушные границы города. Оказывается, это вестница Зевса — Ирида, которая спускается на орхестру на эореме. Происходит забавный диалог Ириды с Писфетером. Ирида летела на землю передать повеление Зевса о том, чтобы люди приносили богам жертвы. Она еще ничего не знает о новом городе. Писфетер, требующий у нее пропуска, кажется ей просто выжившим из ума. Но Писфетер заявляет Ириде, что теперь люди должны приносить жертвы не богам, а только птицам. В конце концов он прогоняет Ириду, и она, улетая, говорит, что Зевс не простит такого оскорбления.
Появляется, наконец, и вестник от людей. В знак уважения к мудрости Писфетера люди желают увенчать его золотым венком. Если раньше в Афинах предавались лакономании (моде на все спартанское), то теперь входит в моду все птичье. Скоро множество людей явится к Писфетеру за крыльями и за когтями. Слуга приносит корзину: в ней находится, надо думать, сценический костюм—оперение для людей. Затем в Тучекукуевск приходят: непокорный сын, дифирамбический поэт Кинесий, который желает опериться и полететь за облака, чтобы там собрать прелюдии для своих дифирамбов; сикофант, надеющийся, благодаря крыльям, быстрее привлекать своих друзей к суду, опережать их в явке на суд и, таким образом, завладевать их имуществом. Никого из этих лиц не принимают в новый город.
На орхестре появляется закутанный в плащ Прометей. Опасаясь, как бы его не увидел Зевс, он просит Писфетера держать зонт над его головой и не называть его по имени. Как старинный враг богов, он рассказывает о положении дел на Олимпе. Оказывается, боги уже голодают, от Зевса направляется во вновь основанный город посольство для переговоров о мире. Но Прометей советует Писфетеру до тех пор не заключать мира, пока Зевс не возвратит скипетра птицам, а Писфетеру не отдаст в жены Басилейи, прекрасной девушки, которая ведает перунами Зевса, законодательством, сбором податей и многим другим.
После ухода Прометея появляются послы богов: Посейдон, Геракл и Трибалл, варварский бог. Изголодавшийся

154

Геракл ради еды сразу же идет на все условия Писфетера. Трибалл говорит что-то невразумительное на своем варварском языке. Посейдон вначале не желает принимать сурового мира, упрекая Геракла в обжорстве и малодушии, но в конце концов предоставляет своим сотоварищам право договориться с Писфетером, заявляя, что сам он будет молчать. Итак, мир заключен, Посейдон и Трибалл уходят. Недовольный небесным столом Геракл не желает возвращаться на Олимп и сразу же принимается за еду.
Комедия заканчивается веселой и красочной брачной процессией. В эксоде приходит одетый женихом Писфетер. С ним прекрасная Басилейя. Их окружает множество разнообразных птиц. Хор поет свадебный гимн, славя жениха и невесту. Басилейя, как можно заключить на основании текста, танцует.
Необходимо еще раз вернуться к вопросу о том, что же все-таки хотел сказать Аристофан своей комедией. Историками античной литературы и театра делались различные предположения, иногда резко противоречащие друг другу.
Так, было высказано мнение, что Аристофан хотел ободрить своей комедией афинян, которые были охвачены чувством тревоги в связи с совершенным перед самым отплытием эскадры святотатством — изуродованием изображений Гермеса, стоявших на улицах Афин. Согласно этому объяснению Аристофан сам поддался в этот момент завоевательным планам афинян. Однако для такого предположения нет никаких оснований. Известно, что в комедии «Лисистрата», поставленной на сцене спустя три года после «Птиц», Аристофан выступил таким же убежденным противником войны, каким был и раньше.
Высказывалось также мнение, что «Птицы» являются такой комедией, которая знаменует собою уход от действительности в мир фантастики. Надежды поэта на прекращение войны рушились, политическая атмосфера в Афинах в связи с судом над лицами, обвиненными в изуродовании герм, чрезвычайно накалилась, и драматург предпочел создать комедию, лишенную политической направленности и уводящую его современников в сказочный мир. Но и этого объяснения никак нельзя принять, так как мы знаем, что и позднее, вплоть до самого конца Пелопоннесской войны, Аристофан писал комедии, имеющие политический характер, хотя, действительно, начиная с комедии «Птицы», резкость

155

политической сатиры Аристофана в значительной степени ослабевает.
Вероятнее всего, как указано выше, драматург хотел в этой комедии осмеять фантастические мечтания афинян, связанные с сицилийской экспедицией. В сказке все делается легко, как будто хочет сказать Аристофан, — легко и быстро воздвигаются стены воздушного города и стекается в него население; в жизни же все не так просто, и неизвестно, что выйдет из задуманного афинянами военного предприятия.
Правда, если бы аллегория имела в виду только это, резко бросался бы в глаза ее существенный недостаток. Она получила бы большую силу убедительности, если бы попытки персонажей комедии построить воздушный город окончились неудачей. Но этого-то как раз и нет: новый город создан, и обитатели его благоденствуют.
Быть может такое построение сюжета было нужно драматургу потому, что под покровом аллегории он хотел внушить гражданам еще одну мысль. Она была навеяна событиями, связанными с делом о святотатстве. Когда, почти в самый момент отъезда эскадры, обнаружилось, что какие-то неизвестные изуродовали ночью изображения Гермеса на улицах, организовано было следствие. Проведенное расследование обнаружило еще другое нечестие: несколько молодых людей, товарищей Алкивиада, пародировали элевсинские мистерии 1. Алкивиад хотел явиться в суд, чтобы оправдаться, но ему приказали отправляться без промедления в Сицилию 2. Следствие по делу о святотатстве велось тем более энергично, что суеверные афиняне связывали успех предприятия с наказанием виновных. Последовали многочисленные аресты. Один из арестованных, желая обеспечить себе освобождение, назвал себя и ряд других лиц в качестве виновников преступления. Был назначен суд над теми, кого он назвал. Фукидид сообщает, что те, кого удалось захватить, были казнены, бежавшие же из Афин были заочно приговорены к смертной казни, и за их головы было обещано вознаграждение.

1 Мистерии в честь богини Деметры, происходившие обыкновенно в Элевсине.
2 Позже, однако, за ним был послан государственный корабль «Саламиния» с требованием явиться в Афины на суд. Алкивиад повиновался, но по дороге бежал в Спарту.

156

Во время следствия по этому делу и самого процесса Афины жили в атмосфере постоянного ожидания выступлений сторонников олигархии. Как показало развитие последующих событий, для такой подозрительности по отношению к противникам демократии имелись серьезные основания, но, по свидетельству Фукидида, в Афинах было арестовано по доносам очень много людей, совершенно непричастных, к этому делу. Возможно, что Аристофан и желает в своей комедии противопоставить современные ему Афины, живущие в тревожной политической атмосфере репрессий, обрушивающихся на людей по одному только подозрению, своему выдуманному городу. Обитатели его живут спокойно, так как он не принял к себе нечестных людей, эксплуатирующих доверие народа и любящих ловить рыбу в мутной воде.

«ЖЕНЩИНЫ В НАРОДНОМ СОБРАНИИ»

Две последние из дошедших до нас комедий Аристофана— «Женщины в народном собрании» (приблизительно 392 г.) и «Плутос» (388 г.)—очень сильно отличаются от пьес, написанных драматургом во время Пелопоннесской войны. По своему содержанию они так же, как и «Птицы», являются социальными утопиями; в них сильно смягчена политическая сатира и почти нет нападок на отдельных государственных деятелей. Это объясняется изменившимися условиями.
Хотя тирания тридцати была свергнута в Афинах (403 г.) и демократические порядки восстановлены, но демократия не могла уже достичь прежней силы и значения. Пелопоннесская война совершенно истощила материальные ресурсы Афин. Государственная казна была пуста. Социальные противоречия внутри гражданской общины необычайно обострились. Так было и в других греческих государствах. Появились лозунги обобществления имущества и передела земли. В 392 г. в Коринфе было поднято восстание. Подобные движения происходили и в других греческих государствах. Чтобы добыть себе средства к существованию, неимущие люди покидали свою родину и поступали на военную службу к персидским сатрапам.
После окончания Пелопоннесской войны Спарта осталась единственной крупной внешнеполитической силой Греции. Сокрушив могущество Афин, она создала свой союз, в кото-

157

ром действовала принуждением и террористическими методами. В большей части зависимых от нее государств она свергла господство демократии и установила аристократический режим. Очень скоро гнет отсталого земледельческого государства стал весьма сильно ощущаться рабовладельческими государствами, в которых торговля и ремесло достигли значительного развития.
Спартанцы сильнее притесняли своих союзников, чем в свое время афиняне. Страдая от гегемонии Спарты и желая сбросить ее иго, Фивы, Афины, Коринф, Мегара и Аргос заключили между собой союз для совместной борьбы 1 со Спартой, ослабленной в тот момент столкновением с Персией. После того, как в 394 г. спартанский флот потерпел поражение от персидского флота, а сухопутной армии спартанцев было нанесено несколько сокрушительных ударов со стороны объединенной армии союзников, персы заключили со Спартой мир и оказали ей поддержку.
Персия не желала иметь в Греции сильного государства. Персидский царь в 387 г. заставил все греческие государства принять договор (так называемый «царский мир»), которым предписывался мир всем борющимся государствам. Представителем персидского царя во всем греческом мире и хранителем персидской гегемонии стала Спарта.
Такова была политическая обстановка во всей Греции и в Афинах, когда Аристофан создавал свои последние комедии. Бьющая ключом политическая жизнь с ее борьбой партий осталась позади, и афинская комедия, которая жила этой борьбой, потеряла питающую ее почву. Тяжелый кризис начала IV в., резкое имущественное расслоение внутри греческих общин, обнищание больших масс свободных граждан, — все эти симптомы распада полиса вызывали поиски новых форм государственного строя. Начинают появляться разного рода социальные утопии, авторы которых стараются найти выход из создавшегося положения.
Обе последние комедии Аристофана — «Женщины в народном собрании» и «Плутос» — ставят острые злободневные вопросы о том, как уничтожить имущественное неравенство, улучшить финансовое положение государства

1 Эта война известна под именем Коринфской войны (395— 387 гг. до и. в.).

158

и т. д. Но решение всех этих вопросов дается в обеих пьесах Аристофана в плане социальной утопии, которая к тому же в «Женщинах в народном собрании» подвергается явному осмеянию. В комедии же «Плутос» уничтожение экономических противоречий происходит путем чуда и никакого реального средства, таким образом, к их уничтожению не предлагается. В чем видит выход из создавшегося положения сам драматург, об этом в пьесах также не говорится.
Обе эти комедии отличаются от предыдущих и по своему построению. И в «Женщинах в народном собрании» и в «Плутосе» значительно сокращена роль хора, нет и парабазы, в которой обычно в прежних пьесах драматурга содержались резкие политические высказывания. В нескольких местах обеих комедий имеются просто указания, что дальше идет партия хора. Исследователи считают, что во всех таких случаях шли музыкальные интермедии, не связанные с основным содержанием комедии. Очевидно, эти отступления аналогичны тому, что Аристотель отмечал у трагика Агафона, у которого хоровые партии были совершенно оторваны от развития действия.
Текст «Плутоса» содержит всего 1209 стихов, причем на долю хора, включая и ямбы, приходится всего около 60 стихов. Этот упадок роли хора в последних комедиях Аристофана объясняется не только материальным оскудением Афин, но и упадком общественных интересов: ведь хор в драме выступал обычно выразителем дум и чаяний гражданской общины.
Когда «Женщины в народном собрании» были поставлены на сцене, военные действия афинян и их союзников против Спарты еще продолжались, правда с переменным успехом. Однако интерес к политическим делам пропал. Народное собрание посещалось все меньше и меньше, и пританам приходилось прилагать неимоверные усилия, чтобы собрать достаточное число людей для принятия решений. Чтобы обеспечить посещение гражданами народного собрания, вождь демократии Агиррий установил вознаграждение в один обол, увеличив его потом до 3 оболов за каждое заседание. Это вознаграждение часто было единственным источником существования для низших слоев городского населения, но оно в то же время не могло не ложиться тяжелым бременем на казну, тем более что постоянно тре-

159

бовались средства на ведение войны со Спартой. В первой части комедии говорится об этих трудностях, стоящих перед государством в области внутренних и внешних дел, и дается критика методов управления.
Главное действующее лицо в комедии «Женщины в народном собрании»—энергичная афинянка Праксагора, которая многими чертами своего характера напоминает Лисистрату. Действие начинается на рассвете. Проскений изображает фасады двух городских домов. Праксагора с фонариком в руках ожидает перед своим домом женщин, чтобы идти с ними в народное собрание. Одна за другой приходят женщины, переодетые мужчинами. Женщины принесли с собой и накладные бороды. Они прилаживают их перед тем, как Праксагора начинает проводить репетицию предстоящих выступлений мнимых мужчин в народном собрании. Однако из этих выступлений ничего не выходит. Женщины не выдерживают своей роли, сбиваются, и Праксагора, надев на себя венок, сама начинает говорить за присутствующих. Ее речь представляет собою критику внутренней и внешней политики государства.
За что же Аристофан устами Праксагоры критикует деятельность властей? Город управляется дурными правителями, и когда кто-нибудь из них честен один день, то десять дней он бесчестен. Но если назначить другого, он будет еще хуже. Впрочем, трудно угодить своенравному характеру афинян: они опасаются тех, кто любит их, и упрашивают тех, кто их не любит. Было время, когда афиняне не собирались на собрания, и тогда Агиррий считался бесчестным человеком. Теперь, когда в Афинах есть собрания, тот, кто сумел получить деньги 1, хвалит Агиррия сверх всякой меры, а кто не получил, объявляет достойным смерти всякого стремящегося получить плату за посещение народного собрания. Беспорядочно ведутся и внешние дела. Когда обсуждался вопрос о союзе 2, говорили, что, если не заключат его, город погибнет, но потом, когда его заключили, стали жалеть об этом, и тот из ораторов, который выступал в защиту этого предложения, бежал и не показывается больше3.

1 Т. е. плату за посещение народного собрания.
2 Т. е. о союзе Афин, Фив, Аргоса, Коринфа и Мегары против Спарты.
3 Неизвестно, о ком идет здесь речь.

160

Идут споры о том, надо ли спускать на воду корабли. Бедный полагает, что нужно; богатый и земледелец считают, что не нужно1. Характеризуя такую неопределенную политику правительства, Праксагора образно говорит: «Мы идем теперь ни под парусами, ни на веслах».
И в таком положении виноваты сами граждане. Получая в качестве жалованья народные деньги, каждый думает только о собственной выгоде, забывая об общественных делах. Выход из создавшегося положения, по мнению Праксагоры, в том, чтобы передать женщинам управление городом. Ведь в частных домах граждан именно они и надзирают за хозяйством и являются экономками.
Дальше в комедийном плане подчеркивается приверженность женщин к установившемуся укладу жизни и отсутствие у них склонности к переменам. Они жарят мясо на решетке, сидя, как и прежде; носят тяжести на голове, как и прежде; празднуют Фесмофории, как и прежде; изводят своих мужей, как и прежде; имеют любовников у себя в домах, как и прежде; готовят себе лакомства, как и прежде; любят несмешанное вино, как и прежде. Женщинам надо доверить государство, и не стоит спрашивать, что они намереваются делать. Будучи матерями, они, конечно, позаботятся о спасении солдат. Кроме того, кто лучше матери ускорит отправку для них продовольствия? Чтобы добыть денег, также нет никого более изобретательного, чем женщины. Стоя у власти, они не дадут себя обмануть, так как сами привыкли обманывать.
Речь Праксагоры единогласно одобряется. Репетиция народного собрания закончена. Праксагора приказывает женщинам подпоясать выше хитоны, обуть лаконики, подвязать бороды, накинуть красные мужские плащи и, опираясь по-старчески на посох, идти, подражая всем крестьянским ухваткам, в народное собрание. После этого хор покидает орхестру.
Затем следует забавный эпизод с Блепиром, мужем Праксагоры. Он выходит ночью из дома, в женском платье и женских башмаках, не сумев отыскать впотьмах свое платье и обувь. Блепир поражен исчезновением своей жены. Вышедший из другого дома его сосед удивлен, что на Блепире пурпуровый женский плащ. Блепир рассказывает ему о про-

1 На богатых ложилась повинность по снаряжению кораблей; земледельцы, как и раньше, не хотели воевать.

161

паже своей жены и одежды. Оказывается, точь-в-точь то же случилось и с соседом. Оба думают, что бы это могло значить. Пришедший из народного собрания знакомый Блепира Хремет сообщает им, что ему уже не удалось попасть на Пникс и что он лишился полагающихся ему трех оболов, так как пришел слишком поздно. Хремет рассказывает Блепиру о последней политической новости: только что состоялось решение народного собрания о передаче власти над городом в руки женщин.
Когда Блепир и Хремет удаляются, хор женщин снова выходит на орхестру. Они продолжают подражать мужчинам: громко стучат ногами, но в то же время посматривают по сторонам, опасаясь, как бы не раскрылся обман. Затем, по приказанию Праксагоры, женщины снимают мужские плащи и башмаки, отбрасывают посохи и бороды и опять одеваются в женское платье.
Вышедшему из дома Блепиру Праксагора говорит, что ее неожиданно позвали к роженице, и впопыхах она взяла его одежду. Блепир сообщает ей о том, что отныне город передается в управление женщинам. Праксагора заявляет, что это будет счастьем для города.
Начинается сцена агона. Он имеет несколько своеобразный, так сказать, смягченный характер. Блепир, в сущности, только спрашивает и в отдельных случаях выражает недоумение по поводу нового порядка вещей. Но Праксагора весьма энергично защищает свою теорию. При управлении женщин земля, деньги и всякое другое имущество будут сделаны общим достоянием. Землю будут обрабатывать рабы. Исчезнут неравенство и нищета: у всех будет и хлеб, и мясо, и одежда, и прочие блага. Поэтому не будет никакого смысла утаивать свое имущество и не вносить его в общину. Вводится также общность мужей и жен. Менее красивые мужчины получат преимущество перед красавцами; такой же порядок будет введен и для женщин. Праксагора обещает превратить жизнь в сплошной праздник. Она спешит на площадь, чтобы принимать там вносимое имущество и уже сегодня устроить роскошный пир для мужчин. Вслед за Праксагорой уходит на площадь и Блепир, предвкушающий удовольствие, как все, глядя на него, будут шептать: «Глядите, это муж предводительницы». Не приходится сомневаться, что последняя фраза вызывала веселый смех афинских зрителей, весьма далеких от идей женской эмансипации.

162

После ухода Праксагоры и Блепира следует довольно длинный диалог двух мужчин, один из которых добросовестно сносит все свое имущество, чтобы отдать его на общую пользу, а другой предполагает пока что повременить и посмотреть, что выйдет из всей этой затеи. Первый вместе с рабами, которые помогают ему тащить добро, удаляется на площадь, второй же решает проникнуть на пир обманом.
В конце пьесы чрезвычайно живая, окрашенная в эротические тона сцена показывает следствие проведенной новым законом общности мужей и жен. Как можно судить на основании текста, в окнах двух соседних домов, расположенных, вероятно, в параскениях, показываются молодящаяся старуха и девушка. Последняя ждет своего возлюбленного, который должен вскоре к ней прийти. Но старуха, опираясь на новый закон, решает перехватить юношу. Он, наконец, приходит. Юноша и девушка поют страстный любовный дуэт. Юноша хочет уже войти к девушке, но выскочившая из дома старуха, ссылаясь на новый закон, тащит юношу к себе. Он всячески отбивается от нее, на помощь к нему прибегает девушка. Старуха принуждена отступить. Она удаляется, угрожая юноше наказанием. Он готов уже последовать за девушкой, когда перед ним вырастает еще более безобразная старуха, видом сущая Эмпуса, претендующая на то, чтобы из уважения к ее более преклонному возрасту именно ей было отдано предпочтение. Вцепившись в юношу, вторая старуха тащит его в свою сторону, как вдруг к ним приближается третья старуха, еще более уродливая и совсем уже дряхлая, требующая, чтобы юноша прежде других побывал у нее. Старухи увлекают несчастного юношу в дом.
На орхестру вбегает веселая рабыня, которая должна пригласить на большой, приготовленный на тридцать тысяч граждан, пир запоздавшего почему-то мужа своей хозяйки. Он оказывается здесь же и вместе с хором спешит на роскошный ужин. Обратившись с просьбой к судьям драматического состязания судить по справедливости комедию, хор покидает орхестру, танцуя и воспевая диковинное блюдо, которое предстоит всем отведать на пире1.

1 Название этого диковинного блюда, включающее ряд сложных слов, имеет около 170 букв. Для комического эффекта это название произносилось единым духом.

163

Первая часть комедии является политической сатирой. Критика касается и афинских государственных порядков вообще (непригодность и испорченность должностных лиц, да и самого демоса), и некоторых особых обстоятельств того времени с упоминанием отдельных должностных лиц. В этом отношении «Женщины в народном собрании» имеют сходство с комедиями Аристофана, написанными во время Пелопоннесской войны. По самому замыслу комедии такая политическая сатира была нужна: чтобы обосновать необходимость перехода власти в руки женщин, надо было показать негодность правления мужчин. Однако политическая критика сильно смягчена по сравнению с прежними пьесами.
По началу комедии можно было бы ожидать, что в остальной ее части будет показано, как женщины будут управлять и что из всего этого получится. Однако несколько неожиданно Праксагора выступает с проектом переустройства общества. Раньше об этом не было речи. Исследователи справедливо отмечают, что в композиционном отношении эта часть комедии недостаточно связана с ее началом. Сам Аристофан не принимает всерьез рисуемого Праксагорой плана социального переустройства общества. Это доказывается тем, что из всех происшествий, сопутствующих переходу власти в руки женщин, он берет главным образом такие, которые дают повод для буффонады и заставляют зрителей смеяться.
Однако в этой картине благоденствия и жизни среди пиров и наслаждений, а для мужчин, кроме того, и абсолютного безделья есть одна верная черта, заимствованная из тогдашней действительности. Рост рабовладения способствовал развитию пренебрежительного отношения к физическому труду и среди низших слоев свободного населения рабовладельческого общества, мечтавших о том, чтобы возложить всю тяжесть труда на рабов. Необходимо иметь в виду, что в это время значительная часть городского населения (разорившиеся ремесленники и земледельцы, потерявшие свою землю и переселившиеся в город) превращалась в городскую «чернь», античный люмпен-пролетариат. В комедии «Женщины в народном собрании» Аристофан высмеивает стремления этих слоев населения вести праздную жизнь. Положительные герои его комедий — все эти дикеополи и тригеи — тоже являются рабовладельцами, но в то же время горячо любят земледельческий труд и

164

сами трудятся на своем поле с помощью одного-двух рабов.
Хотя комедия и получила название от хора, ему отведено в пьесе весьма скромное место. Хору принадлежит всего, не считая слов корифея, 86 стихов, из общего количества 1183 стихов. Однако и в тех случаях, когда хор выступает, он играет весьма пассивную роль, выполняя только указания Праксагоры. В других местах рукописи есть пометки, обозначающие, что после указанных стихов шли песни и танцы хора, не связанные непосредственно с развитием действия. Все это свидетельствует о том, что к этому времени древняя комедия значительно изменилась по своему строению.

«ПЛУТОС» («БОГАТСТВО»)

Комедия «Плутос» была поставлена на афинской сцене в 388 г.
Проскений изображает дом мелкого землевладельца, старика Хремила. Рядом с этим домом находится храм Асклепия. На орхестру входит через левый парод какой-то слепой старик. За ним следует Хремил, увенчанный лавровым венком, вместе со своим рабом Карионом, также с венком на голове.
Пьеса начинается возмущенной речью раба, который жалуется на то, что ему приходится служить безумному хозяину: Хремил неизвестно почему идет за слепым стариком, приказывая то же самое делать и ему, Кариону. Карион в конце концов добивается от Хремила объяснения, почему тот идет за стариком. Страдая всю жизнь от бедности, Хремил отправился в Дельфы, чтобы спросить Феба о своем единственном сыне: не лучше ли его сыну вступить на неправый путь и стать мошенником, чтобы избавиться от бедности? И вот Феб дал такой ответ: тот, кого Хремил, выйдя из храма, встретит первого, за тем он и должен последовать и убедить войти в свой дом.
Из разговора со стариком, который все время желает отделаться от непрошенных попутчиков, в конце концов выясняется, что старик и есть Плутос, т. е. Богатство. Зевс ослепил его еще ребенком, когда один раз Плутос сказал ему, что он будет посещать только праведных. Хремил начинает умолять Плутоса зайти к нему в дом, обещая исцелить от слепоты. Хремил и Карион уверяют Плутоса,

165

что, как только он прозреет, владычеству Зевса будет положен конец. Ничто на свете не может противостоять силе денег. Ведь и на войне победителем бывает тот, на чьей стороне находится Плутос. В конце концов, Плутос соглашается зайти в дом к Хремилу. Последний посылает Кариона созвать земледельцев-соседей, чтобы поровну распределить между всеми богатство.
Приходят старики-соседи, составляющие хор в этой комедии. Когда они узнают, что Хремил привел к себе Плутоса, они пускаются от радости в пляс. Карион исполняет танец Циклопа, пасущего овец, а затем — танец Цирцеи, окруженной стадом свиней.
Хремил выходит к хору на орхестру и видит, что приближается Блепсидем — его друг и односельчанин. Вначале Блепсидем очень настороженно и подозрительно относится к известию о том, что Хремил стал богатым. Он думает о краже или о грабеже, ему чудится уже суд над Хремилом. Но когда он узнает, что слепой Плутос сидит в доме Хремила, он охотно берется помочь своему другу отвести Плутоса в храм Асклепия и оставить его там на ночь.
В тот момент, когда друзья уже готовы осуществить свой план, на орхестру выходит страшная старуха в лохмотьях, которая их останавливает. Это — Бедность, столько лет прожившая с ними. Блепсидем приходит в ужас и стремится убежать, но Хремил просит его остаться.
Начинается агон. Доводы Хремила очень просты. Если взглянуть на человеческую жизнь, то нельзя не признать ее безумной. Негодяи богаты, а честные люди голодают И терпят всяческое зло. Но теперь в руках бедняков есть надежное и верное средство устранить эту несправедливость. Плутос станет зрячим и немедленно поспешит к хорошим людям, оставив всех негодяев и безбожников. Бедность считает затею Хремила безумной. Она выдвигает софистический тезис о значении бедности для развития человечества. Ведь если бы бог богатства опять стал зрячим и разделил бы себя поровну, никто не захотел бы заниматься ни наукой, ни ремеслом. Никто не стал бы пахать землю, плавить руду, строить суда, дубить кожу и вообще делать что-либо подобное. На замечание Хремила, что всеми этими работами будут заниматься рабы, Бедность возражает, что рабов тогда негде будет достать, так как никто из торговцев, имея богатство, не пожелает заниматься таким опасным промыслом,

166

как торговля рабами. Придется людям самим и пахать, и копать, и делать все другое. Не будет ни кроватей, ни ковров, ни красивой одежды. Кто захочет всем этим заниматься? И получится тогда, что и при богатстве люди будут терпеть во всем недостаток. А теперь Бедность, как хозяйка, сидит в доме у ремесленника и побуждает его работать.
В ответе Хремила на этот довод Бедности дается изображение жизни бедняка, написанное с потрясающим реализмом. Крик и плач голодных детей, причитания старух. Вместо платья — лохмотья, вместо кровати — сноп соломы, кишащий клопами. Вместо ковра — гнилая рогожа, вместо подушки — камень под головой. Бедность говорит, что Хремил изобразил нищету, а не жизнь бедняка, которая вовсе не похожа на участь нищего:

Участь бедного — быть бережливым всегда
и всегда быть прилежным в работе,
Нет избытка совсем у него,
но зато не бывает ни в чем недостатка.

И не богатство, а бедность помогает людям стать лучше и духом и телом. На реплику Хремила, отчего же, если Бедность так хороша, люди стараются избежать ее, Бедность отвечает сравнением, что ведь и дети бегут от отцов, желающих им только хорошего. Хремил, в конце концов, прогоняет Бедность. Он приказывает теперь Кариону захватить ковры и вести Плутоса в храм Асклепия.
Вторая половина пьесы развертывается после ночи, которую Плутос провел в храме Асклепия. Карион, вбегая в орхестру, радостно сообщает хору о том, что к Плутосу вернулось зрение. На просьбу жены Хремила рассказать, как все это произошло, следует полный комизма рассказ Кариона.
По приказанию жреца все находившиеся в храме больные улеглись спать. Огни были потушены. Жрец приказал молчать, если послышится шум. Но Кариону не давал спать горшок с кашей, поставленный у изголовья одной старухи. Ему очень хотелось подползти к горшку, но вначале его удерживало благочестие. Однако, когда Карион подсмотрел, как жрец складывает себе в мешок все приношения больных, он кинулся к горшку с кашей. Когда же старуха, услышав шум, протянула руку, Карион укусил ее, как будто бы это был священный змей. Но вот, наконец, появился и Асклепий,

167

который стал обходить больных. Он протер чистой тряпочкой глаза Плутосу, а дочь Асклепия Панацея закрыла пурпуровым покрывалом ему голову и лицо. Затем из алтаря выползли два дракона, которые стали лизать глаза Плутосу, и бог Богатства прозрел. Сейчас он явится сюда в сопровождении ликующий толпы.
Приходит Плутос в сопровождении Хремила, Блепсидема, вышедшего им навстречу, Кариона и толпы людей с венками на головах. Плутос приветствует солнце и землю Паллады, давшую ему приют. Он стыдится своих прежних заблуждений. Теперь все будет иначе: только честные получат богатство.
Все входят в дом Хремила; перед домом остается только хор, который исполняет, по всей вероятности, какую-то песню. Следует красочный рассказ Кариона о богатстве и изобилии, свалившихся на дом его хозяина. Здесь перечисляется все, о чем мечтала, вероятно, современная Аристофану афинская беднота.
Далее идут четыре заключительные сцены, в которых показываются последствия нового порядка. Приходит Честный человек, раньше несчастный, а теперь ставший счастливым. Когда-то он роздал все свое имущество друзьям и стал бедным. Он рассчитывал на помощь друзей, но они отвернулись от него. Бедность осталась в прошлом. Раб Честного держит в руках старый плащ, в котором его хозяин мерзнул тринадцать лет, и старые башмаки. Все это Честный желает пожертвовать богу.
Когда он уходит в дом, вбегает с воплем Доносчик в сопровождении своего постоянного свидетеля. Доносчик в отчаянии от того, что бог прозрел, так как он лишился теперь всего своего имущества. Он готов донести уже и на Хремила И на Честного человека. Карион бьет Доносчика и с помощью Честного кутает Доносчика в рваный плащ, вешает ему на голову старые башмаки и прогоняет его.
Затем на орхестре появляется накрашенная старуха, которая держит блюдо с пирожными и сладостями. Она рассказывает Хремилу о своем горе. Один красивый, но бедный юноша, который так нежно любил ее раньше и принимал от нее на память разные подарки, сегодня вдруг отослал обратно это блюдо со сладостями. Появляется и этот юноша. Теперь он издевается над старухой. Остроумные реплики по адресу престарелой кокетки отпускает и Хремил. Однако

168

последний замечает юноше, что если раньше он любил пить вино, то теперь надо пить и подонки с дрожжами.
В следующей сцене показано, как новый порядок задел и богов. Пришедший Гермес говорит Кариону, что он умирает от голода, так как люди перестали приносить жертвы богам. Карион пристраивает Гермеса на скромную должность слуги у Плутоса. Внезапно вбегает на орхестру жрец Зевса: он погибает от голода и заявляет, что оставляет Зевса-Спасителя и желает поселиться у Хремила. Хремил успокаивает его и говорит, что Зевс-Спаситель уже пришел сюда.
Заканчивается пьеса торжественной процессией, в которой провожают Плутоса в одно из помещений храма Афины-Паллады, служившее в то время местом хранения государственной казны. Государственная казна, стало быть, будет теперь всегда полна.
Комедия «Плутос» пронизана горячим сочувствием к крестьянству Аттики, а также и к городской бедноте. Однако главная роль в пьесе отводится земледельцам, находившимся тогда в очень тяжелом положении. Пелопоннесская война, особенно в свои последние годы, вконец разорила крестьянское хозяйство. Мелким земледельцам приходилось восстанавливать его ценою тяжелого труда и страшных лишений.
Ко времени постановки «Плутоса» война Афин и их союзников со Спартой (Коринфская война) шла уже семь лет, и хотя Аттика не подвергалась в эти годы вторжению врага, война тяжелым бременем ложилась на крестьянское хозяйство. Между тем продукты его продавались плохо, так как Афины все в большей и большей степени получали продовольствие из чужих земель. В то время как крестьяне с трудом перебивались со дня на день, люди предприимчивые, не стесняющиеся никакими средствами в своем стремлении к наживе, увеличивали свое состояние. Богатели владельцы мастерских с рабским трудом, судовладельцы, спекулянты хлебом, банкиры и ростовщики. Наживались также беззастенчивые политиканы, запускавшие руки в государственную казну, и бесчестные сикофанты.
Упадок афинской демократии отрицательно сказался и на моральных устоях общества. Оратор того времени Лисий прекрасно рисует в своих речах дельцов того времени. Крестьяне могли только возмущаться, сравнивая свою честную жизнь с плутовством и махинациями этих людей дела,

169

которые приобретали все—власть, влияние, деньги—и от которых зависели как мелкие земледельцы, так и городская беднота.
Комедия проникнута протестом против растущего социального неравенства и особенно против дальнейшего обнищания крестьянства. Драматург изображает тяжелое положение крестьянства, бывшего когда-то главной силой Аттики, и которое и теперь еще представляется ему основой общественного благосостояния и хранителем истинных моральных устоев. Комедия развивается, как сказка, но персонажи ее реальны и хорошо известны зрителям.
В пьесе в ряде комических сцен, отличающихся живостью действия, разнообразием драматических ситуаций (драма Честного человека и «драма» старой кокетки) и поражающих зрителя самой своей неожиданностью (появление Гермеса), ярко изображены последствия нового порядка, наступившего после исцеления Плутоса. Богатство попадает в руки честных людей, которые торжествуют над своими притеснителями. Понятно и возмущение сикофанта, поднимающего крик о ниспровержении Плутосом демократии, и молодящейся старухи, утрачивающей «любовь» молодого человека. Плохо приходится и самим богам, которым угрожает голод (шуточный мотив, обыгранный драматургом еще в «Птицах»). В плане утопии все разрешается благополучно. Но какие же действительные средства предлагает Аристофан, чтобы уничтожить нищету крестьян, изображенную им в совершенно реалистических тонах? Он не указывает таких средств. Все, что он может предложить своим согражданам, это, по меткому выражению М. Круазе, мечта,—мечта, которая доставляла честным людям удовлетворение видеть в спектакле осмеянных плутов и интриганов, принужденных кричать о голоде 1.
Ни одна из комедий Аристофана не пользовалась такой большой популярностью в последующее время, как его «Плутос». Объясняется это несколькими причинами. Прежде всего тема социальных противоречий — богатства и бедности -— продолжала волновать и последующие поколения. То, что в пьесе удачно применен сказочный мотив и противоречия между богатством и бедностью решаются в плане социальной утопии, делало ее более приемлемой для последую-

1 М. Сrоisеt. Aristophane et les partis a Athenes, стр. 300.

170

щих эпох, так как господствующие классы не склонны были допускать постановки темы во всей ее социальной остроте и обнаженности.
Известную роль в большей популярности пьесы должно было сыграть и то обстоятельство, что в ней почти не дается изображения политических отношений, составлявших специфическую особенность древних Афин и не всегда понятных для последующих времен. В эллинистическую эпоху и в Византии в школах постоянно читали и изучали «Плутоса»; ни к одной комедии Аристофана не сохранилось столько схолий, как к его «Плутосу». В средневековых рукописях, содержащих собрание пьес Аристофана, эта комедия, как самая любимая, стоит всегда на первом месте.
Гуманисты очень ценили «Плутос». Рейхлин в 1520 г. обсуждал комедию в одной из своих лекций. Меланхтон издал «Плутос» вместе с «Облаками» в 1528 г. С 1521 г. в Германии и Швейцарии эта пьеса ставилась на сцене. Ганс Сакс дал в 1531 г. свободную, сильно сокращенную переработку комедии Аристофана в рифмованных стихах. Влияние «Плутоса» чувствуется в комедии младшего современника Шекспира, Бен Джонсона, «Склад новостей».

Подготовлено по изданию:

Головня В.В.
Аристофан. Москва, Издательство Академии Наук СССР, 1955.