ГЛАВА 4. ВОЗНИКНОВЕНИЕ МАРКСИЗМА. К. МАРКС И Ф. ЭНГЕЛЬС ОБ АНТИЧНОСТИ

Марксизм — система взглядов и учения гениальных немецких мыслителей Карла Маркса (1818 — 1883) и Фридриха Энгельса (1820 — 1895) — есть теория научного коммунизма, научно обосновывающая неизбежность уничтожения капитализма и появление коммунистического общества. Марксизм есть сформулированное в теоретической форме мировоззрение пролетариата, историческая миссия которого заключается в уничтожении эксплуатации и угнетения, построении принципиально нового общественного строя без классов, без частной собственности, основанного на другой системе культурных ценностей. Как всякому революционному классу, пролетариату свойственны исторический оптимизм, глубокое чувство прогресса, ясный, лишенный мистицизма взгляд на ход мировой истории, убежденность в силе гуманизма, вера в могущество человеческого разума. Все эти особенности присущи марксизму.

Как мировоззрение пролетариата марксизм возник после выхода рабочего класса на арену мировой истории как самостоятельной политической силы, проявившейся во время лионских восстаний, чартистского движения, после июньских баррикад 1848 г. в Париже. Основные теоретические положения марксизма были разработаны Марксом и Энгельсом во второй половине 40-х годов XIX в. «Маркс явился продолжателем и гениальным завершителем трех главных идейных течений XIX века, принадлежащих трем наиболее передовым странам человечества: классической немецкой философии, классической английской политической экономии и французского социализма в связи с французскими революционными учениями вообще»*. Эти три источника стали органическими составными частями единой научной теории — марксизма.

 

К. Маркс и Ф. Энгельс создали учение о законах развития природы (диалектический материализм) и общества (исторический материализм). Материалистическое понимание истории явилось переломным моментом в развитии общественной мысли XIX в.; оно дало глубокое и научное объяснение хода мирового исторического процесса, решило целый ряд теоретических проблем, ранее бывших камнем преткновения для историко-философских концепций.

Основные положения исторического материализма заключаются в следующем. Природа и человеческое общество находятся в непрерывном развитии, причем развитие понимается как органический и закономерный процесс. Вместе с тем процессы развития в природе и человеческом обществе не тождественны, по своему существу и формам своего проявления они различны, их нельзя смешивать, как это делали позитивисты, но их нельзя и абсолютно противопоставлять. Развитие человеческого общества есть органический процесс прогрессивных изменений, т. е. движение от простого к сложному, от низшего к высшему, накопление количественных изменений, в определенный момент превращающихся в новое качественное состояние. Важнейшим положением марксистской теории развития было признание спиралевидной формы этого развития, которое предполагает известную повторяемость пройденных ступеней, но повторяющих их на новой, более высокой основе.

Человеческое общество развивается не хаотично, а на основе возникающих в нем исторических законов, причем это не законы природы, как полагали позитивисты («закон сохранения энергии» или «закон сохранения равновесия», «теория биологического развития» и др.), а законы иного характера, имеющие свою специфику. Законы, действующие в человеческом обществе, не вносятся в него извне некоей посторонней силой, а возникают в самом обществе в процессе его исторического развития (материального производства, т. е. развития производительных сил и производственных отношений, их взаимодействия, столкновения классов и т. д.). Диалектика исторического развития такова, что исторические законы носят объективный и неотвратимый характер. Человеческое общество есть сложнейшее явление, тем не менее вполне возможно познание его сущности. Исторический материализм выступил решительно против ко-

 

нечного агностицизма многих идеалистических схем исторического процесса, отрицающих возможности познания его сущности.

Одним из основных положений исторического материализма является вывод о единстве мирового исторического процесса, т. е. о движении всех конкретных человеческих обществ (например, египтян, греков, римлян, германцев и др.) в одном направлении на основе одних и тех же законов, о прохождении одинаковых ступеней в этом развитии. Вместе с тем единство мирового процесса не подразумевает его, так сказать, унификации. Материалистическое понимание истории предполагает многообразие и вариантность исторического процесса, воплощающегося в разнообразных формах его конкретного проявления в отдельных регионах и странах.

Фундаментальным понятием исторического материализма, в концентрированном виде вобравшим в себя его принципиальные положения, является понятие общественно-экономической формации. С точки зрения материалистического понимания истории мировой исторический процесс рассматривается не как аморфный и однородный, а как внутренне расчлененный на ряд качественно отличных ступеней, или этапов. Понятие социально-экономической формации предполагает характеристику человеческого общества на данном этапе во всем его многообразии, со своей специфической структурой. В трудах Маркса и Энгельса были намечены основные этапы в развитии человечества, выделены определенные общественно-экономические формации: первобытнообщинная, рабовладельческая, феодальная, капиталистическая и коммунистическая.

Понятие общественно-экономической формации, являясь сложным по своей структуре, есть органическое единство таких более узких понятий, как способ производства материальных благ, гражданское общество, политическая организация и культура. Причем все они играют неодинаковую роль во всей системе формации. Большой заслугой Маркса и Энгельса было выявление решающей роли способа производства материальных благ, который точнее и полнее отражает сущность данной экономической системы, чем ранее использовавшиеся в историографии термины «хозяйство», «производство», «экономический быт» и др.

Решающая роль способа производства во всей струк-

 

туре общественно-экономической формации проявляется не только в том, что именно он определяет особенности классового и социального деления, а через него и политической организации общества, но и в том, что именно в способе производства заложен основной источник движения формации. Сам способ производства понимается как совокупность производительных сил и производственных отношений, развивающихся в диалектическом единстве, противоречивые отношения между которыми рождают основные импульсы, приводящие, в конечном итоге, в движение всю систему формации.

«На известной ступени своего развития материальные производительные силы общества приходят в противоречие с существующими производственными отношениями, или — что является только юридическим выражением последних — с отношениями собственности, внутри которых они до сих пор развивались. Из форм развития производительных сил эти отношения превращаются в их оковы. Тогда наступает эпоха социальной революции. С изменением экономической основы более или менее быстро происходит переворот во всей громадной надстройке. При рассмотрении таких переворотов необходимо всегда отличать материальный, с естественно-научной точностью констатируемый переворот в экономических условиях производства от юридических, политических, религиозных, художественных или философских, короче — от идеологических форм, в которых люди осознают этот конфликт и борются за его разрешение»*.

Диалектическое единство производительных сил и производственных отношений воплощается в противоречивом динамизме классовой и сословной структуры, реализуется конкретно в классовой, социальной, политической, национальной борьбе. Поскольку определяющей силой всей совокупности общественных противоречий является классовая борьба, именно она, кратко говоря, и рассматривается в теории исторического материализма в качестве основной движущей силы общественного развития. При этом главным объектом исторического исследования выступают народные массы, т. е. главные производители материальных ценностей, непосредственные участники классовой борьбы. Именно в

 

марксизме была в законченном виде решена сложная историческая проблема о роли выдающейся личности и народных масс. Народные массы рассматриваются как подлинные творцы истории, а исторические личности — как наиболее последовательные выразители их запросов и интересов.

В тесной связи с проблемами классовой борьбы стояли и вопросы революции. Со времени французской буржуазной революции термин «революция» стал самым популярным в литературе. Революцией стали называть и крупное общественное движение, и мелкий дворцовый переворот, что свидетельствовало об отсутствии ясных и четких критериев этого важного понятия. Эти критерии были выработаны в марксизме и тесно связаны, с одной стороны, с общим учением об историческом развитии, с другой — с понятием общественно-экономической формации.

Революция стала пониматься как процесс насильственного уничтожения отживающей формации и создание социально-политических условий для благоприятного развития новой формации, как рубеж, отделяющий одно качественное состояние общества, один этап от другого, а сам термин «революция» стал пониматься как социальная или социально-политическая революция. Высшей формой революционного процесса является вооруженное восстание. Возможно — и история доказала это — и мирное развитие революции при определенных условиях. Но главный вопрос всякой революции — это вопрос о власти. Именно он отражает характер революции и ее движущие силы.

В историческом материализме получила объяснение такая сложная историческая проблема, как пути преобразования одной формации в другую, а именно — через зарождение элементов новой формации в лоне старой формации в форме уклада, через его созревание и превращение в господствующий способ производства после совершения социальной революции в той или другой ее форме.

Таким образом исторический материализм с помощью понятия общественно-экономической формации, которое сфокусировало в себе его главные теоретические положения, дал картину всемирно-исторического процесса как сложного, многовариантного, структурно-расчлененного, проходящего ряд крупных этапов в своем

 

развитии явления. Предложенное в историческом материализме общее теоретическое решение хода всемирно-исторического процесса обогатило мировую историографию, подвело под нее прочный теоретический фундамент, превратило историю в подлинно научную дисциплину.

Эти основные положения новой историко-философской теории имели огромное значение для разработки и античной историографии. Маркс и Энгельс получили классическое образование, прекрасно' знали античную историю, читали в подлиннике древних авторов, внимательно следили за текущей литературой (им были хорошо известны труды Г. Нибура, Дж. Грота, Т. Моммзена, Г. Моргана и многих других) и в ряде своих произведений, например в «Происхождении семьи, частной собственности и государства» Ф. Энгельса, дали образцы профессиональной работы с источниками. Знание античной истории и источников позволило Марксу и Энгельсу создать новую концепцию античной истории, которая превосходила по глубине мысли и цельности существующие в буржуазной науке XIX в. и стала крупнейшим вкладом в античную историографию.

Основные черты этой концепции таковы. Исходя из учения о формациях, Маркс, и Энгельс представляли себе древность прежде всего как социально-экономическую формацию, как определенный этап всемирной истории, имеющий свою собственную структуру и свое историческое место в мировом процессе. Были определены границы этой формации: Маркс и Энгельс начинали ее с разложения первобытного, родового общества с конца гомеровского периода в Греции, т. е. с рубежа IX — VIII вв. до н. э., или с реформ Сервия Туллия в Риме в середине VI в. до н. э. Концом формации признавалась дата падения Западной Римской империи в 476 г. н. э. Они определили эту формацию как рабовладельческую, в то время как в профессиональной исторической литературе XIX в. античное общество рассматривалось как неопределенное по своему характеру: или как культурный феномен, или как общество с элементами феодализма и вместе с тем близкое капиталистической действительности XIX в., или как идеальное утопическое общество.

Правда, целый ряд историков — М. Дюро де ла Малль, А. Бек, Дж. Грот, А. Валлон и другие уделяли

 

большое внимание и античному рабству, но и они рассматривали его не как основу, а как одно из важных явлений, которое разъедало античное общество, вело его к гибели. В связи с распространением антирабовладельческих настроений в Америке и Европе в 30 — 40-х гг. XIX в. либеральная общественность, ратовавшая за внедрение свободного наемного труда, выступала против рабской системы хозяйства и рабства в южных штатах Америки и колониях европейских стран. Отражением этих настроений в историографии античности было подчеркивание отрицательных сторон рабства, понимание античного рабства как глубоко негативного явления в античности. В этих условиях Маркс и Энгельс полнее и глубже оценивали историческое значение рабства в античной и мировой истории, чем представители буржуазной историографии. «При исторических условиях древнего, в частности греческого мира, — писал Энгельс, — переход к обществу, основанному на классовой противоположности, мог совершиться только в форме рабства... «Рабство было открыто. Оно скоро сделалось господствующей формой производства у всех народов, которые в своем развитии пошли дальше древней общины, но в конце концов оно стало также одной из главных причин их упадка. Только рабство сделало возможным в более крупном масштабе разделение труда между земледелием и промышленностью и таким путем создало условия для расцвета культуры древнего мира — для греческой культуры. Без рабства не было бы греческого государства, греческого искусства и греческой науки; без рабства не было бы и римской империи. А без того фундамента, который был заложен Грецией и Римом, не было бы и современной Европы. Нам никогда не следовало бы забывать, что все наше экономическое, политическое и интеллектуальное развитие имеет своей предпосылкой такой строй, в котором рабство было в той же мере необходимо, в какой и общепризнано. В этом смысле мы вправе сказать: без античного рабства не было бы и современного социализма»*.

Рассматривая античный мир как рабовладельческую формацию, Маркс и Энгельс вместе с тем выступали против опасности единообразия и упрощения исторического процесса, которая столь свойственна теоретиче-

 

ским схемам, например, просветителей или Гегеля. Они обращали внимание на отличия античного рабства от древневосточного, а для самого античного общества подчеркивали разнообразие конкретных общественных структур, различая, например, развитое рабство Афин V — IV вв. до н. э. и отношения крепостничества в древней Спарте. «Экономический базис, — писал Маркс, — один и тот же со стороны основных условий — благодаря бесконечно разнообразным эмпирическим обстоятельствам, естественным условиям, расовым отношениям, действующим извне историческим влияниям и т. д. — может обнаруживать в своем проявлении бесконечные вариации и градации, которые возможно понять лишь при помощи анализа этих эмпирически данных обстоятельств»*.

В работах Маркса и Энгельса дан глубокий анализ рабовладельческой экономической системы, объяснены особенности раба как типа работника и его отличия от крепостного и наемного рабочего, характер орудий труда и технического прогресса, роль земельной собственности и структура античного полиса как экономического организма. Крупным вкладом Маркса и Энгельса в изучение рабовладельческой экономики является определение роли денежного, торгового и ростовщического капитала в древности и четкая периодизация рабовладельческой экономики. «В античном мире влияние торговли и развитие купеческого капитала постоянно имеет своим результатом рабовладельческое хозяйство; иногда же в зависимости от исходного пункта оно приводит только к превращению патриархальной системы рабства, направленной на производство непосредственных средств существования, в рабовладельческую систему, направленную на производство прибавочной стоимости**.

В работах Маркса получила глубокую разработку сложнейшая экономическая проблема древнего хозяйства: соотношение товарного и натурального производства, которое определяет особое лицо античной рабовладельческой экономики, отличной как от средневекового хозяйства, так и экономической системы капитализма. Следует отметить, что ни в одном специальном сочинении XIX в. античная экономическая система не

 

была исследована столь обстоятельно, как в произведениях К. Маркса и Ф. Энгельса. Вместе с тем они не упрощали экономическую ситуацию в античности, не сводили ее целиком к рабовладельческой системе хозяйства. Их исследования характера античной формы собственности в экономических рукописях 50-х годов, в отдельных местах «Капитала» показывают, какое большое значение имели общинные отношения своеобразного типа в античных условиях, органически дополнявшие отношения рабовладельческого типа и придававшие в целом античной экономике историческое своеобразие и самобытность.

Поражает своей точностью и проникновенностью в тайны античной древности разработка Марксом и Энгельсом сложнейшей проблемы — сущности и функций греческого полиса и его разновидности — римской цивитас. Как в предшествующей, так и в современной Марксу и Энгельсу историографии античный полис рассматривался главным образом как некое культурное явление, в лучшем случае как своеобразное политическое образование, например у Дж. Грота, Т. Моммзена. Для классиков марксизма античный полис — это специфический социально-экономический организм, в основе которого лежит особая античная форма собственности, отличная как от древневосточной, так и от германской. Это гражданская община мелких земельных собственников, бывших одновременно полноправными гражданами и вместе с тем воинами. Центром полиса, как правило, был город. Особенностью античной формы собственности является ее двуединый характер, органическое сосуществование частной собственности граждан и общей государственной формы собственности как олицетворения и гарантии полисного коллектива. Маркс и Энгельс вскрыли и наиболее глубокую причину разложения классического полиса, которую они видели в развитии рабства и концентрации имущества, в территориальном расширении полиса за его ограниченные пределы.

Рассматривая рабскую эксплуатацию как отличительную черту античного общества, К. Маркс и Ф. Энгельс отмечали сложный сословно-классовый состав античного общества. Прежде всего они значительно углубили представление об общественных классах, которое было высказано французскими историками времен Реставрации (Гизо, Тьерри), понимая под классами боль-

 

шие общественные группы людей, занимающих определенные места в производстве и связанных с теми или иными отношениями собственности, формами эксплуатации и размерами дохода. Такой подход позволил им увидеть огромную роль классов и классовой борьбы, ее значение как движущей силы общественного развития. Важным для уяснения классовой структуры той или иной формации в произведениях Маркса и Энгельса было положение об основных классах и главной линии классовых противоречий. Вместе с тем они не упрощали сложную историческую действительность, учитывали наличие в классовой структуре того или иного общества других классов и социальных групп, а также сложный характер классовых и социальных противоречий. К. Маркс писал: «Почти повсюду полное расчленение общества на различные сословия... В Древнем Риме мы встречаем патрициев, всадников, плебеев, рабов...»*. Одной из главных экономических сил, которая двигала вперед развитие античных обществ, являлась, по мнению Маркса и Энгельса, борьба мелкой собственности с крупной рабовладельческой собственностью. «В Италии. — отмечал Ф. Энгельс, — земля была освоена для земледелия преимущественно крестьянами; когда в последние времена Римской республики крупные комплексы имений — латифундии — вытеснили мелких крестьян и заменили их рабами, то они заменили одновременно земледелие скотоводством и, как это знал уже Плиний, привели Италию к гибели»**. Эта же мысль более подробно была обоснована Ф. Энгельсом в работе «Происхождение семьи, частной собственности и государства». Наконец, исследуя различные группы свободного населения Древней Греции и особенно Рима, Маркс и Энгельс обратили внимание и на тот слой общества, который римляне называли пролетариями. Марксу и Энгельсу принадлежит определение места этих «пролетариев», положение которых в корне отличалось от положения рабочего класса нового времени в обществе. К. Маркс, в частности, присоединялся к «меткому» мнению Сисмонди в оценке роли античного пролетариата: «Римский пролетариат жил за счет общества, между тем, как современное общество живет за счет пролетариата».

 

Основоположники марксизма впервые показали роль классовой борьбы также и в античном мире, своеобразие классовых столкновений в древних Греции и Риме, дали оценку важнейшим проявлениям социальной борьбы.

Они указывали на роль борьбы рабов против рабовладельцев в античном мире как на отражение главного его противоречия. К. Маркс в статье «Сицилия и сицилийцы» упоминал о восстаниях сицилийских рабов. В письме к Энгельсу от 27 февраля 1861 г. он писал, что Спартак в изображении Аппиана предстает самым великолепным парнем во всей античной истории. Это был великий полководец, благородный характер*. В работе «Гражданская война во Франции» К. Маркс отмечает, что война рабов против их угнетателей является единственно правомерной войной**. Маркс и Энгельс подчеркивали решающую роль классовой борьбы рабов с рабовладельцами. В «Манифесте Коммунистической партии» сформулировано знаменитое положение о том, что свободный и раб, патриций и плебей, угнетающий и угнетаемый находились в вечном антагонизме друг к другу, вели непрерывную, то скрытую, то явную борьбу***. Но основоположники марксизма вместе с тем видели глубокую специфику классовой борьбы рабов, в частности ее стихийный и изолированный характер, отсутствие связи с другими линиями классовых противоречий, использование рабского протеста в своих политических целях представителями других социальных прослоек. Известны слова К. Маркса: «В Древнем Риме классовая борьба происходила лишь внутри привилегированного меньшинства между свободными богачами и свободными бедняками, тогда как огромная производительная масса населения, рабы, служила лишь пассивным пьедесталом для этих борцов...»****. В 1887 г. Ф. Энгельс писал о невозможности для рабов самостоятельно освободить себя *****.

Оценивая другой аспект классовой борьбы в античном мире — борьбу мелкой собственности с крупной, — Маркс и Энгельс показывали весьма активный характер этой борьбы, которая проходит через всю античную ис-

 

торию. К. Маркс указывал относительно римской истории эпохи Республики: «Внутренняя история явно сводится к борьбе мелкой земельной собственности с крупной ..».

Общие тенденции развития классовой борьбы в античном мире в целом позволили Марксу и Энгельсу оценить и ее своеобразие. Угнетенные классы, не только рабы, но и мелкие собственники античного общества, не несли с собой нового способа производства. Поэтому их движение не могло привести к ниспровержению рабовладельческого строя. Оно только расшатывало этот строй, но ввести новый способ производства ни рабы, ни мелкие собственники не могли. Поэтому Ф. Энгельс имел основание сказать: «Всякое основанное на рабстве производство и всякое основывающееся на нем общество гибнут от этого противоречия. Разрешение его совершается в большинстве случаев путем насильственного порабощения гибнущего общества другим, более сильным (Греция была покорена Македонией, а позже Римом). До тех пор пока эти последние, в свою очередь, имеют своей основой рабский труд, происходит лишь перемещение центра, и весь процесс повторяется на более высокой ступени, пока наконец (Рим) не происходит завоевание таким народом, который вместо рабства вводит новый способ производства»**. В этом диалектическом единстве внутренних и внешних сил, которые содействовали прогрессу, а затем и гибели рабовладельческой формации, Маркс и Энгельс видели ее историческую особенность.

Всесторонне изучив социально-экономический базис античного мира, основоположники марксизма внимательно изучали также различные сферы надстройки греко-римского общества: античную государственность, культуру, религию. К. Маркс дал замечательное объяснение рабовладельческой природы античной государственности- «Существование государства и существование рабства неразрывно связаны друг с другом. Античное государство и античное рабство — эти неприкрытые классические противоположности — были прикованы друг к другу ..»*** Особенное внимание уделил проблеме античной государственности Ф. Энгельс в своем сочинении

 

«Происхождение семьи, частной собственности и государства». Он отверг господствующие в буржуазной историографии взгляды на государство как на надклассовый орган и показал подлинную сущность любого, в том числе античного, государства как органа подавления угнетенных угнетателями. К. Маркс и Ф. Энгельс впервые в мировой науке объяснили происхождение античных государств из разделения родового общества на враждебные классы. Прослеживая генезис государства в Афинах и Риме из недр родового строя, они исследовали процесс замены родовых связей территориальными, отрыв публичной власти от народа, появление специфических государственных учреждений (полиции, суда и т. д.). Для Афин Ф. Энгельс выделил ряд ступеней становления государства: сначала конституция Тесея, введшего синойкизм и разделившего народ на три класса; затем конституция Солона, который, по определению Энгельса, открыл ряд политических революций; наконец, революция Клисфена, которая привела к торжеству государственности в форме рабовладельческой демократии. Каждый из этих этапов отмечен особенностями хозяйства, торговли, отношений собственности, классовой борьбы. Аналогичные ступени Ф. Энгельс вычленял и для становления Римского государства. Причину распада родового строя в Риме он видел в борьбе между патрициями и плебеями, в ходе которой возник единый римский народ и было создано «новое, действительно государственное устройство, основанное на территориальном делении и имущественных различиях»*.

Ф. Энгельс специально занимался изучением роли армии и военной организации в обществе, ибо рассматривал их как одно из важных условий в борьбе пролетариата с буржуазией. Ф. Энгельсу принадлежит целый ряд статей, написанных для «Новой американской энциклопедии» (статьи «Армия», «Артиллерия», «Кавалерия», «Пехота» и многие другие). В этих статьях, а также в других работах обобщался военный опыт античности, прослеживалась связь армии и войны с развитием производительных сил. Ф. Энгельс вслед за Марксом выступил против «теории насилия», развиваемой Е. Дюрингом, и хотя не отрицал роли насилия в истории, но видел в нем лишь фактор, производный от социально-экономических условий. Ф. Энгельс дал оригинальную оценку

 

некоторым крупным международным конфликтам древности (греко-персидским войнам, борьбе Карфагена с Римом, войнам македонян и римлян и др.). Ему принадлежит глубокая характеристика полководцев и политических деятелей древности. Особенно он ценил военные знания и опыт Эпаминонда, Александра Македонского, Ганнибала, Цезаря. Вместе с тем Ф. Энгельс подчеркивал, что новые формы армии не могли быть созданы полководцами, как бы они ни были гениальны. Эти новые формы выдвигала сама жизнь, правильно поняв которую полководцы лишь «приспособляли способ ведения боя к новому оружию и новым бойцам»*.

Маркс и Энгельс неоднократно обращались к анализу духовного наследия античного мира. Особое внимание они уделяли изучению античной философии, науки, литературы, искусства, религии. Диссертация молодого Маркса была посвящена воззрениям двух выдающихся древнегреческих материалистов — Демокрита и Эпикура. Впоследствии Маркс и Энгельс подчеркивали специфику античной философии и особенно ее материалистической линии, сделав вывод о неизбежности борьбы материализма с идеализмом в древности. Они называли античный материализм «стихийно-диалектическим», а также созерцательным. Вместе с тем они подчеркивали связь философских воззрений древних с естественнонаучными воззрениями. Анализируя взгляды Левкиппа, Демокрита, Эпикура, Аристотеля, К. Маркс, например, критиковал современных ему ученых за их ложное представление об Эпикуре как невежественном эпигоне Демокрита и показал то новое, что было свойственно философским взглядам Эпикура.

Подчеркивая выдающуюся роль античного искусства, К. Маркс говорил, что отдельные достижения этого искусства до сих пор остаются для нас в известной мере недосягаемым образцом. Он отмечал также конкретно-исторический характер античного искусства и его связь с рабовладельческой эпохой, но не абсолютизировал этого факта. Трудность, указывал Маркс, заключается не в том, чтобы понять, как искусство и эпос связаны с известными формами общественного развития, а в том, почему они еще продолжают доставлять нам художественное наслаждение**.

 

Много внимания Маркс и Энгельс уделили вопросам античной религии, в том числе и генезису христианства, прослеживая тесные связи со своей эпохой: «... не гибель древних религий повлекла за собой гибель древних государств, а, наоборот, гибель древних государств повлекла за собой гибель древних религий»*. Этим провозглашается материалистический принцип подхода к античным религиям, исследование их особенностей в зависимости от характера организации того или иного общества. В «Манифесте Коммунистической партии» Маркс и Энгельс развили эту идею, а в поздних статьях Ф. Энгельса проблемы религии и генезиса христианства получили свое наиболее полное воплощение. Ф. Энгельс доказал древнейшее происхождение «Апокалипсиса» как одного из самых ранних новозаветных памятников и на этой основе сумел более точно, чем другие ученые, определить тенденции развития христианства на его первоначальном этапе. Он показал, что христианство было естественным продуктом социально-политической и идеологической обстановки в Римской империи. Рассматривая социальный состав христианских общин, Энгельс подчеркнул, что первоначальное христианство «выступало сначала как религия рабов и вольноотпущенников, бедняков и бесправных, покоренных или рассеянных Римом народов»**. Но постепенно в социальном составе общин произошли изменения, сюда проникли зажиточные и богатые, поскольку характер новой религии соответствовал их интересам. Ибо эта религия указывала не на реальную программу освобождения масс, а на иллюзорный «выход, который вел страждущих и обездоленных из нашей земной юдоли в вечный рай»***. Так постепенно христианство стало орудием угнетения, орудием господствующих классов.

Выясняя эту эволюцию, Ф. Энгельс вместе с тем отмечал демократический характер первоначального христианства и сравнивал его с рабочим движением XIX в. Оба движения возникли как движения угнетенных, оба были оппозиционны по отношению к господствующему строю, оба подвергались гонениям. Но тут же Энгельс подчеркивал и коренное различие между христианством и рабочим социализмом, «... христианство ищет этого из-

 

бавления в посмертной потусторонней жизни на небе, социализм же — в этом мире, в переустройстве общества»*.

Анализ античной культуры, ее роли и содержания позволил Марксу и Энгельсу верно оценить значение античного и особенно греческого культурного наследия. Они подчеркивали влияние греческой философии на формирование диалектического мировоззрения в новое время, воздействие греков на европейское искусство (классицизм) и даже на политическую идеологию буржуазии. Так, в статье «Положение Англии» Ф. Энгельс писал: «Восемнадцатый век был возрождением античного духа в противовес христианскому; материализм и республика — философия и политика древнего мира — вновь возродились, и французы, представители античного принципа внутри христианства, завладели на некоторое время исторической инициативой»**.

Анализируя буржуазный способ апелляции к античности для оправдания политики, Маркс и Энгельс критиковали модернизаторские воззрения французских буржуазных революционеров, видевших в афинянах и спартанцах «свободные народы» и обвинявших своих политических противников на манер речей Цицерона против Катилины***. Однако Маркс и Энгельс вовсе не отрицали правомерности использования античных идей и образцов в политической борьбе пролетариата и сами постоянно вводили эти идеи и образы в арсенал своей революционной пропаганды. Так, К. Маркс в «Гражданской войне во Франции» сравнивал Тьера и Суллу и создал отталкивающий портрет первого, опираясь на образ второго. В произведениях Ф. Энгельса есть немало убийственных характеристик древних политических деятелей (Цезаря, Августа, Сенеки) — характеристик, направленных на обличение политических пороков «адвокатов буржуазии». Наоборот, Лукиана из Самосаты он сравнивает с Вольтером, подчеркивая значение сатиры Лукиана для нового времени.

Маркс и Энгельс обращались к античным сюжетам в связи с потребностями политической борьбы и защиты пролетарской классовой идеологии. Специальные сочинения Ф. Энгельса, посвященные проблемам древней

 

истории, созданы в тесной связи с идеологической борьбой его времени. Маркс и Энгельс обращали внимание на необходимость разработки проблем древнейшей истории в 70 — 80-е годы XIX в. в связи с нуждами рабочего движения. В «Капитале» и подготовительных работах к нему К. Маркс рассматривал различные аспекты античного социально-экономического строя как средство лучшего уяснения механизма функционирования капиталистической экономической системы. Эта тесная связь исследований античной истории с современными запросами и в то же время глубокий историзм учения Маркса и Энгельса об античности составляют сущность того непреходящего влияния, которое марксистская концепция античности оказывает на науку до нашего времени.