55

Отдел второй
СТРОИТЕЛЬНАЯ ТЕХНИКА

57

М. И. Максимова

Строительство зданий

• Общая характеристика (57)
• Подготовка строительных работ (58)
• Конструкция зданий (64)
• Своды и арки (76)
• Фундаменты (81)
• Стены (87)
• Крыши (95)
• Потолки и полы (101)
• Двери (105)
• Окна (110)
• Лестницы (112)
• Отопление и вентиляция (114)
• Внешняя и внутренняя отделка зданий (114)

Общая характеристика

Пути развития строительного дела в древней Греции были в значительной мере определены естественными богатствами этой страны. В первые века первого тысячелетия до н. э. главным строительным материалом было дерево. Начиная с конца VII в., с началом обезлесения страны, место дерева заступил камень. Этот переход на новый материал произвел переворот в строительной технике греков. В дальнейшем процесс овладения строительной техникой, ее утверждения и развития протекал плавно, без скачков, вплоть до эпохи римской империи.

На протяжении шести веков, от конца VII в. до эпохи римской империи, продолжали применяться приемы и навыки работы, сложившиеся в основном с VII—V вв.; они подвергались лишь сравнительно незначительным изменениям вплоть до того времени, когда римляне внесли в строительное дело новые элементы: широкое применение обожженного кирпича, известкового раствора и сводчатых перекрытий.

Эпоха эллинизма, строго говоря, в истории развития строительной техники не представляет отдельной ярко выраженной эпохи. В основном она держится старых традиций, лишь частично видоизменяя и развивая техническое наследство прежних поколений в соответствии с изменившимися условиями общественной жизни. Однако, оставаясь в общем консервативной, эллинистическая эпоха в то же время была

58

и творческой. Наряду с безусловным господством традиции, в это время замечается накопление и постепенное, очень медленное, просачивание новых течений в строительную практику. Экспериментировали со сводами и отводили им некоторое, до поры до времени очень ограниченное, место в строительстве. То же и по отношению к известковому раствору. Крупные перемены происходят в области внутренней отделки помещений, водоснабжения и. благоустройства городов. Наконец, наряду с частичным изменением старых типов строений и приспособлением их к новым запросам жизни, в тех случаях, когда перед архитектором возникали совершенно новые задачи, создавались и оригинальные архитектурные произведения. Все это вместе взятое позволяет сказать, что эпоха эллинизма была в известном смысле переходной эпохой, когда, не порывая со старым, постепенно накапливался новый опыт, те новые элементы, которым суждено было сыграть решающую роль в последующую эпоху развития строительной техники.

Подготовка строительных работ

Началу строительных работ предшествовало представление архитектором сметы, имевшей форму договора, заключаемого между городской строительной комиссией и подрядчиками, бравшими на себя выполнение работ (см. главу „Организация строительных работ“, стр. 182).

В сметах перечисляли все работы, связанные с возведением здания, предусматривая мельчайшие их подробности, благодаря чему они служили как бы инструкциями для подрядчиков и рабочих. К смете архитектор прилагал чертежи и макеты. Наличие их засвидетельствовано рядом строительных надписей, но, к сожалению, нам не известно, были ли то планы, разрезы целых строений или чертежи и макеты деталей. В делосской строительной надписи 279 г., в связи с постройкой Пропилей, говорится о приобретении и двусторонней побелке доски для черчения. В других надписях

59

упоминается о гейсоне и черепицах, выполненных согласно чертежам архитектора, и о глиняных и деревянных макетах триглифов и черепиц. В этих случаях дело идет о строительных деталях, но архитекторы эллинистической эпохи, по всей вероятности, умели чертить также планы зданий, о чем свидетельствуют дошедшие до нас фрагменты карты Афродизиополя в Египте. Вряд ли эти планы были продуктом математических вычислений. В своем сочинении „Об архитектуре“ Витрувий подробно излагает теорию пропорций греческих храмов, построенную на принципе модульных отношений. Исследование остатков греческих храмов показало, что практика расходилась с теорией и что предписываемые Витрувием пропорции не соблюдались греческими архитекторами. Правда, тщательные измерения некоторых храмов эллинистической эпохи позволили установить, что эллинистические архитекторы! действительно, стремились к построению математически правильных и строго соразмерных зданий. Так, большинство основных измерений храма Афины Паллады в Приене делится почти баз остатка на величину аттического фута, равную 0.295 м.¹ То же самое, т. е. построение здания на Основе определенной единицы измерения, установлено относительно храма Артемиды в Магнезии на Меандре и некоторых других храмов рассматриваемой эпохи. Установленных в этом направлении фактов, однако, пока недостаточно, чтобы сделать общее заключение о том, что эллинистические архитекторы составляли предварительные, основанные на математическом расчете планы и разрезы возводимых ими зданий, тем более, что во всех указанных случаях соразмерность получается лишь приблизительная. Что же касается расчета действующих в сооружениях вертикальных сил давления, то хотя в строительных надписях, а также у Филона Византийского и встречаются определенные указания на заранее установленные размеры балок и стропил для крыши и других архитектурных частей, тем не менее нет никаких оснований предполагать, что эти размеры устанавливались точными вычислениями,

¹ В различных греческих государствах фут имел неодинаковую длину.

60

а не согласно накопленному архитекторами опыту. Надо полагать поэтому, что строительство эллинистической эпохи продолжало в основном быть эмпирическим и что эллинистические архитекторы только в отдельных случаях, может быть, пытались не только теоретически обосновать накопленный ими богатый опыт, но и применить эту теорию на практике.

Строительные работы начинались с обнесения стеной места стройки и прилегающих к ним мастерских, куда доставляли строительные материалы и где производилась их заготовка. На Делосе, например, место стройки обводили стеной из сырцового кирпича, которую разбирали после окончания работ. Материалы, доставляемые в процессе работы, складывали иногда в готовых уже частях здания, которые временно служили мастерскими.

Доставка камней из каменоломен к месту стройки была одной из наиболее трудных операций в строительном деле, требовавшей не только большой осторожности для того, чтобы не повредить материалы во время перевозки, но и больших затрат, особенно в тех случаях, когда, вследствие географического местоположения стройки, материалы должны были доставляться сухим путем на сравнительно большое расстояние. Сухопутный транспорт осуществлялся при помощи волокуш, телег и тягловых животных, иногда по дорогам, для этой цели построенным (как, например, в Дидиме). Нагрузка и разгрузка телег и волокуш происходила в эллинистическую эпоху при помощи как наклонной плоскости, рычагов, клиньев и крюков, так и подъемных механизмов. Для доставки таких крупных и тяжелых камней, как барабаны колонн и частя архитравов, строители храма Артемиды в Эфесе — Херсифрои и Метаген — еще в VI в. до н. э. изобрели особое приспособления, приближающиеся по своему устройству к каткам для выравнивания дорог. На этих катках ими были перевезены по полевым мягким дорогам, как это вычислено современными учеными, барабаны весом приблизительно в 16 000 кг и архитравы длиною в 68.5 м и толщиной от 0.50 до 0.75 м, весившие приблизительно 18 000 кг. Витрувий

61

относится к этим приспособлениям несколько критически, отмечая, что изобретение Херсифрона и Метагена могло выполнить свое назначение только благодаря близости каменоломен к храму (8 миль) и ровной местности. Тем не менее такого рода приспособления, очевидно, были в ходу и в эллинистическую эпоху, так как Витрувий рассказывает о неудачной попытке подрядчика Пакония перевезти базу для колоссальной статуи Аполлона (длина базы была 12 футов, ширина 8 и высота 6 футов) на подобном же, им самим усовершенствованном приспособлении, которое Витрувий описывает следующим образом: „Колеса он сделал около 15 футов и в эти колеса вставил концы камня; затем вокруг камня он вколотил от колеса к колесу двухдюймовые палки по всей окружности, на расстоянии не более фута друг от друга. Затем вокруг палок обмотал канат и, впрягши волов, стал тащить. Таким образом канат, раскручиваясь, вращал колеса, но не мог удержать прямого направления и сворачивал в одну сторону, из-за чего приходилось машину отводить назад. Так, таща ее и отталкивая, Паконий истратил столько денег, что их не хватило на расплату“ [¹⁵].

Греческие надписи дают некоторое представление о трудностях сухопутных перевозок строительных материалов на телегах. Две надписи конца IV в. до н. э. сообщают по этому поводу следующие сведения. Для перевозки мраморного барабана колонны (максимальный размер которой мог равняться 2 м³) из Понтелийских каменоломен в Элевсине, т. е. на расстояние, равное приблизительно 40 км, требовалось от 30 до 40 пар волов. Перевозка длилась от двух с половиной до трех суток и обходилась в 230—400 драхм. Перевозка по горной дороге в Дельфы из гавани Кирры глыбы туфа, стоившей 61 драхму, обходилась в 240 драхм.

При таких условиях сухопутного транспорта всюду, где это позволяло географическое местоположение, предпочитали пользоваться морским транспортом, который был значительно дешевле и проще. Погрузка на суда совершалась при помощи тех же подъемных приспособлений, которые применялись для

62

подъема тяжестей на стройках, как об этом говорят дельфийские надписи второй половины IV в.

Для перевозки особенно тяжелых камней приходилось прибегать иногда к экстренным мерам. Так, Плиний Старший рассказывает со слов историка Калликсена об осуществленном в царствование Птолемея Филадельфа способе доставки обелиска с берега Нила до места предполагаемой постановки его в Александрии. По предложению архитектора Сатира, на всем протяжении пути был вырыт канал и обелиск был положен поперек него наподобие моста. Затеи по каналу были подведены под обелиск две барки, нагруженные камнями. После выгрузки из них камней барки приподнялись и подняли обелиск с земли. Таким образом он был доставлен к месту своего назначения. Транспорт обычных строительных камней, как об этом свидетельствуют папирусы, был организован в птолемеевском Египте таким образом, что из каменоломен камни доставлялись носильщиками и вьючными животными, иногда при помощи катков и салазок, к ближайшему месту стоянки судов на Ниле. Далее они следовали по воде на судах, реквизируемых государством у частных лиц, иногда в принудительном порядке, за плату в 80 драхм в год.

Помимо камня, на места стройки приходилось доставлять также и строительную древесину, черепицу, песок, глину, извёстку и всевозможные отделочные материалы, транспорт которых был, конечно, связан с гораздо меньшими трудностями, чем доставка камня. Морской транспорт и здесь играл доминирующую роль.

Глиняная черепица для кровли производилась, как надо думать, в обычных гончарных мастерских, но далеко не все города были обеспечены черепицей собственного производства. Так, известно, что в таком маленьком провинциальном городе, как Приена, существовало несколько частных и одна принадлежащая городу мастерская, изготовлявшие черепицу; эти мастерские снабжали своими изделиями и близлежащие городские центры, как, например. Магнезию на Меандре. В то же время такие крупные центры керамического производства, как

63

Родос и Хиос, ввозили черепицу из других городов. Сухопутный транспорт обходился в десять раз дороже морского. Для построек в Элевсине черепицу закупали в Афинах и в Коринфе; перевозка черепицы из Коринфа и Элевсин по морю обходилась примерно в 1/4 обола за штуку, а из Афин в Элевсин по сухому пути в 2 1/₂ обола за штуку. В Дельфах и в Эпидавре за черепицу платили от 2 до 3 драхм, включая стоимость перевозки. Черепицу для туфового храма на Делосе закупали на Сиросе по 5 оболов за пару. Транспорт по морю обходился в 1 обол за пару.

Инструменты, применявшиеся при отеске камня, были перечислены выше (стр. 12).

При укладке камней каменщики пользовались коленчатыми и простыми рычагами для установки камня на место, молотками для забивки скоб и пиронов и лопаткой для накладывания раствора в тех случаях, когда камни и кирпичи укладывались в раствор. Проверочный инструмент состоял из циркуля, уровня, отвеса, наугольника и рейки, а также шнура и гладкой каменной плиты, окрашенных сангиной. Изображений этих инструментов эллинистической эпохи не сохранилось.

Для строительных и плотничьих работ пользовались топорами, молотками, пилама, рубанками, долотом, сверлом, резаком, отверткой и циркулем. Изображения сохранившихся инструментов эллинистической эпохи см. на рис. 73.

Земляные работы производили при помощи железных лопат, кирок и ломов, забиваемых кувалдами. Для наложения штукатурки пользовались лопатками; для ее выравнивания — деревянными дощечками с рукоятками. Эти инструменты известны нам только по оригиналам и изображениям римской эпохи.

Точная дата изобретения механизмов для подъема строительных материалов, подробно описанных Витрувием, нам неизвестна. В виду того, что сходные механизмы начали применяться в театральных представлениях в V в. до н. э., предполагают, что они тогда же вошли в употребление и в строительном деле. Для эллинистической эпохи, и притом с самого

64

ее начала, применение этих механизмов в строительном деле засвидетельствовано рядом надписей (Делос, Дидима, Дельфы) и может считаться твердо установленным фактом. Очень интересно сравнить между собой две надписи, одну аттическую V в. и одну из Дидимы (середина II в. до н. э.). В первой дело идет о постановке в храм двух статуй, во второй — об укладке мраморной перекладины над дверями храма Аполлона. В том и другом случае применяют деревянные платформы на четырех ногах. Платформы эти имели такую же высоту, как и места окончательной установки статуй и перекладины. Надо было сперва поднять статуи и перекладину на эту платформу, с которой уже не трудно было передвинуть их на место. Подъем статуй на платформу осуществлялся в Афинах при помощи деревянной наклонной плоскости, тогда как для подъема камня в Дидиме устанавливался подъемный механизм на двух брусьях. Судя по неоднократным упоминаниям о подобных механизмах в надписях Дидимы, Делоса и Дельф, на местах крупных строек было по нескольку таких механизмов, которые хранились там в разобранном виде, собирались и подводились к указанному месту, когда в них встречалась надобность.

Конструкция зданий

Кладки эллинистической эпох были каменные и кирпичные (из саманного кирпича). Каменные кладки в свою очередь распадались на кладки из тесового камня и из бута.

Принципы тесовой кладки остались в общем те же, что и в предыдущую эпоху. После получистой отески квадры укладывали в кладку насухо и скрепляли металлическими (железными или бронзовыми) скобами и пиронами, с последующей заливкой скреплений свинцом. Правильность рядов проверяли при помощи уровня, рейки и отвеса. В эллинистическую эпоху применялись все существовавшие в классической Греции кладки.

Кладки эллинистической эпохи из тесового камня отличаются от таких же греческих кладок предыдущих эпох глав-

65

ным образом тем, что здесь не соблюдалась одинаковая высота рядов. В наиболее тщательно сложенных стенах эллинистической эпохи высота их лишь приблизительно равна. Не всегда равномерно и чередование тычков с ложками. Тычки между ложками иногда были очень узкими, и их укладывали попарно. Проверка правильности горизонтальных и вертикальных швов в значительной мере облегчалась при чрезвычайно распространенной в эпоху эллинизма, особенно во второй ее половине, кладке из квадров с выпуклой и необработанной лицевой поверхностью и гладко обтесанными ровными кромками. При укладке камней кромки могли играть роль своего рода линеек, прилагаемых к швам.

Характерно для эллинистической эпохи и широкое применение облегченных каменных кладок, по терминологии Витрувия — „эмплектон“ (т. е. „вплетенное“), которые до того времени применялись только при сооружении обводных стен. Примером такой кладки может служить кладка стены портика в городе Эге, близ Пергама, построенного в III в. до н. э. (рис. 6, см. также рис. 27). Стена эта состоит из двух каменных (трахит) облицовок, внешней и внутренней, между которыми пустое пространство, заполненное защебенкой (ядро). Общая толщина стены — 0.87 м. Квадры сложены всухую и не имеют никаких металлических скреплений, ни скоб, ни паронов.. Перевязь обеих облицовок друг с другом и с ядром стены обеспечивается тем, что на каждые два-три ложка каждого слоя приходится по одному тычку. Швы внешней облицовки пригнаны аккуратно; внутренняя же облицовка сложена гораздо менее тщательно: горизонтальные швы имеют иногда наклон, а вертикальные косят. Для выравнивания рядов квадров в кладку здесь, от времени до времени, впущены ряды тщательно вправленных низких плит. Стена в целом оказалась очень прочной, так как она сохранилась до наших дней местами до высоты в 11 м.

Подобные кладки встречались в эллинистическую эпоху чрезвычайно часто. Между прочим, городские стены Пергама, достроенные при царе Эвмене II, сложены таким же образом;

66

Рис. 6. Кладка портика в Эге

67

угловые квадры имели здесь механические скрепления, как это советует делать Филон Византийский, чтобы придать оборонительным стенам большую крепость.

Наряду с облегченной каменной кладкой этого вида, широко распространен был и другой ее вид, у которого слои

Рис. 7. Слои ложков и тычков

ложков и тычков чередовались правильными рядами и между ложками оставлялось свободное пространство (рис. 7). Такого рода кладка характерна для многих богатых общественных строений данной эпохи; ее прочность обеспечивается широким применением металлических скреплений. Кроме того на углах, в местах сопряжений сходящихся иод прямым углом стен, вместо обычной в прежнее время кладки en besace с середины IV в. стали все чаще прибегать к кладке à crossettes.

Облегченная каменная кладка имела перед сплошной кладкой то преимущество, что она давала экономию материала и труда. Экономия труда достигалась тем, что обходились без пол-

68

ной отески квадров, так как те части их поверхностей, которые не соприкасались с соседними камнями и не выходили наружу, не нуждались в чистой отеске и шлифовке. Экономия же материала получалась благодаря заполнению пространства между двумя облицовками защебенкой, а также применением различных пород камня для внешней и для внутренней облицозки стены. Известны многочисленные случаи (Пергамский алтарь, ратуша в Милете и др.), когда только внешняя облицовка состояла из мрамора, а внутренняя была сложена из менее дорогого материала—известняка, брекчии и т. п.

После укладки квадров производили чистую отеску и шлифовку их лица в тех случаях, когда внешняя поверхность стены должна была быть гладкой и квадры с внешней стороны не имели вида грубо отесанных, выпуклых подушек. В последнем же случае отесывали и отшлифовывали лишь кромки вдоль граней квадров.

Прекрасную иллюстрацию к тому, как производились все операции кладки, в какой последовательности и какие при этом применяли инструменты и приспособления, дает строительная надпись начала II в. из Ливадии. Дело идет здесь, правда, не о квадрах, а о 13 новых плитах из твердого ливадийского камня, которые надлежало вставить на место старых в пол одной из длинных сторон колоннады храма, но основные приемы работы здесь были те же, что и при тесовой кладке, почему мы и останавливаемся на надписи несколько подробнее. Надпись перечисляет все работы, начиная от приемки плит и кончая чистой отеской их поверхности после установки на место.

После приемки плит и после того, как по издаваемому при ударе звуку установлено отсутствие в них трещин, обрабатывали их нижние поверхности и три из боковых поверхностей, которые должны были образовать швы с соседними плитами. Каждая из этих поверхностей имела гладкую кромку, которую отесывали при помощи зубатки; средняя между кромками углубленная поверхность обрабатывалась при помощи обыкновенного тесовика. Гладкие кромки обра-

69

зовывали швы с соседними плитами и с фундаментами. Для проверки правильности обработки их швов и постелей применяли наугольник и уровень. Чистую отеску производили по способу „отески по красному“. Смазанная разведенной в масле сангиной мраморная плита прикладывалась к поверхности камня, подлежащей обработке, и красная краска отпечатывалась на всех шероховатостях последней. Таким же способом отесывали швы и постели фундаментов и смежных, ранее установленных плит, после чего плиты укладывали на место. Швы промывали затем селитрой и водой. Только после того, как отеска и установка были тщательно проверены и признаны удовлетворительными, приступали к креплению плит скобами, пиронами и к заливке их свинцом. Последняя операция состояла в отеске верхней поверхности уложенной плиты при помощи зубатки. Работу начинали с кромки, шли от нее к середине плиты и следующим образом проверяли правильность горизонтального плана всех кромок: на кромке ставили кубики из оливкового дерева, на кубики клали длинную рейку и прилагали уровень к этой рейке. Поверхность плит и квадров после их укладки натирали маслом и воском для того, чтобы уменьшить блеск мрамора.

Сборку, установку и крепления барабанов, колонн и частей антаблемента в эллинистическую эпоху в общем производили теми же способами, которые были выработаны в классическую эпоху. Подъем этих архитектурных частей осуществляли при помощи подъемных приспособлений и так называемой „волчьей пасти“; то, что такие приспособления применялись, установлено, например, для архитравов и капителей колонн колоссального храма Артемиды в Магнезии. Установка на место происходила, как и раньше, при посредстве коленчатого рычага, вставляемого в особую проделанную в камне выемку, или при помощи шипов, вделанных в камень, и простых рычагов. Архитрав, как и прежде, состоял обычно из двух параллельных соединенных друг с другом и поставленных на ребро плит. В небольших храмах дорического

70

ордера все три части антаблемента делали иногда из одного куска камня.

Способ крепления частей между собою при помощи металлических (бронзовых или железных) скоб и пиронов также оставался прежним, с той разницей, что, начиная со II в. до н. э., чаще стали употреблять короткие вертикальные, а не горизонтальные каналы для заливки скреплений свинцом. Барабаны и капители колонн скрепляли пиронами, количество которых в каждом барабане зависело от его диаметра. Пироны иногда заливали свинцом через горизонтальные каналы, проделанные в верхней поверхности нижнего барабана; иногда же закругленные или квадратные бронзовые пироны устанавливали в такие же бронзовые втулки. В этом случае либо втулки укрепляли в нижнем барабане, а пирон в верхнем барабане, либо втулки укреплялись в обоих барабанах (рис. 8). Нарезание каннелюр на колоннах происходило, как и в прежнее время, уже после сборки и установки на место всех ее составных частей, причем, как это видно по неготовым колоннам Дидимея, до установки барабанов на поверхности колонны сперва проводили линии ребер, а затем, уже после сборки, выбирали дорожки между ними. В дорических колоннах заметно стремление к предельно возможному заострению ребер. В общественных зданиях, предназначенных для оживленной циркуляции, например, в портике нижней агоры в Пергаме, а также в перистилях некоторых частных домов на Делосе, каннелюры не доводили до нижнего конца колонны

Рис. 8. Барабан колонны храма в Магнезии на Меандре

71

и останавливали их на таком расстоянии от земли, которое приблизительно соответствовало человеческому росту. Это, по всей вероятности, делалось для того, чтобы ребра колонны не стирались от частого соприкосновения с людьми, прислонявшимися к ним. В некоторых поздних эллинистических строениях Сирии каннелюры на колоннах вовсе отсутствуют.

В эпоху позднего эллинизма начали появляться монолитные колонны (храм Зевса Олимпийского и Башня Ветров в Афинах), которые получили столь широкое распространение в римскую эпоху.

Относительно отделки частей антаблемента и колонн в эллинистическую эпоху замечается то же явление, на которое уже было указано, когда речь шла о квадрах. Нередко и здесь воздерживались от чистой отески и шлифовка и поверхность частей оставляли шероховатой, причем не только в зданиях, построенных из простых материалов, которые обычно покрывались штукатуркой, но и в сооружениях из мрамора. Установлено также, что при нарезании орнаментов на антаблементе и на капителях колонн нередко пользовались сверлом, что ускоряло работу.

К особенностям строительной техники эллинистической эпохи относится еще широкое применение системы знаков, которые обеспечивали правильность укладки частей в сооружении. Классическая эпоха стремилась к тому, чтобы все звенья одной и той же части сооружения имели одинаковые размеры. У Парфенона, например, все квадры, из которых сложены стены целлы, пригнаны под одну мерку и могут считаться взаимозаменяемыми. Поэтому любой квадр можно было уложить на любое место кладки стены, не нарушая этим ее стройности и крепости. Иначе в эллинистичзских постройках. Стремясь к экономии труда и материала, строители стали изготовлять квадры и плиты, части антаблемента и барабаны колонн из камней различной величины. Например, у Ионийского мраморного храма, построенного на террасе театра Пергамского акрополя, в размерах как плит пола, так и квадров и частей антаблемента нет никакого единства. Получить

72

стройную конструкцию из таких камней можно было лишь при условии предварительной сборки каждого ряда плит, каждого слоя квадров, и т. д. Надо полагать, что такую сборку и примерную пригонку камней производили в мастерской: каждый камень получал свой порядковый номер, для того чтобы при окончательной укладке его нельзя было спутать с другим. Упомянутый Ионийский храм Пергама, сравнительно хорошо сохранившийся, позволяет проследить систему этих порядковых знаков на всем здании (рис. 9)[¹⁵]. Так, нижняя ступень стереобата имеет как постоянный знак букву А и, кроме того, каждый камень имеет порядковый знак А, В, Г, который поставлен перед постоянным знаком, так что первый камень обозначен буквами АА, второй ВА, и т. д. Так как камней этой ступени было больше, чем букв алфавита, то, исчерпав все буквы, вновь вернулись к началу алфавита с той разницей, что к порядковой букве стали прибавлять крючок `АА, `ВА и т. д. Вторая ступень стереобата собрана по той же системе, но имеет в качестве постоянного знака букву В. Пол площадки перед храмом сложен из пяти рядов плит, причем первый ряд отмечен одной буквой в порядке алфавита, последующие же — двойными буквами (буква ряда и порядковая буква: AB, ВВ; АГ, ВГ; АД, ВД. Камни цоколя стены целлы отмечены буквами алфавита, внешние ортостаты—простыми буквами, а внутренние — такими же буквами с крючками. Ложки всех слоев кладки стены, вплоть до карниза, имеют двойные значки — постоянный для обозначения слоя кладки и порядковый. Простыми буквами обозначены камни эпистиля и фриза. У гнейсона и сими число камней превосходило число букв в алфавите; поэтому первые камни обозначали здесь простыми буквами, а затем вновь начали с буквы А, но перед ней ставили значок I (цифра 10): когда и этого не хватило, то значок I заменили знаком К (цифра 20).

Наряду с квадровой кладкой, эллинистическая эпоха широко применяла бутовую кладку. На рис. 10 изображены стены так называемого дома Диониса на Делосе. Материалом

73

Рис. 9. Отметки камнетесов. Пергам

74

для них служат грубо отесанные с трех сторон (лицо и заусенцы) камни гнейса и гранита различной величины (от 0.10

Рис. 10. Дом на Делосе. Кладка бутовая

до 0.60 м), уложенные вперемежку, параллельными рядами. В других домах на Делосе, наряду с гнейсом и гранитом, в стены вставлены и отдельные куски мрамора. Правильность

75

отдельных слоев очень относительная: высота их неравномерна, и, кроме того, в одном и том же слое встречаются камни различной высоты. Отсюда неизбежные промежутки, заполненные плоскими плитами и мелким щебнем. Связующим материалом всегда является глина, смешанная с песком. Углы стен имеют более прочную конструкцию. Здесь уложены большие камни гранита (в некоторых домах длина их доходит до 0.32 м), которые своими хвостами образуют перевязь со смежной стенкой, сходящейся с ней под углом. Стены состоят из двух сложенных таким образом параллельных друг к другу и не связанных тычками облицовок. Промежуток между ними заполнен забуткой на глиняном растворе. Тычки же встречаются только у дверных притолок. Толщина стен колеблется между 0.65 и 0.70 м.

Стан из саманных кирпичей в материковой Греции, в греческих городах малой Азии и на островах не сохранилось в сколько-нибудь целом виде. Поэтому судить о кирпичной кладке мы можем только по литературным источникам. Как нам известно со слов Витрувия, греки применяли при кладке кирпичных стен как целые кирпичи, так и половинчатые кирпичи, причем слои укладывали попеременно таким образом, что с одной стороны выкладывали ряд кирпичей, с другой—полукирпичей[¹⁶]. Таким образом, стены перевязывались чередующимися слоями, приобретали прочность и красивый вид. Стены укладывали как в 1 1/2, так и в 2 1/₂ кирпича на глиняном растворе.

Своеобразную кладку имеют постройки недавно раскопанного городка греческих поселенцев Филадельфии, близ Фаюма в Египте (III в. до н. э.). Прекрасно сохранившиеся (местами до высоты в 6 м) стены, сложенные из саманных кирпичей, чередующимися рядами тычков и ложков, перевязаны в некоторых местах короткими деревянными брусьями и цыновками для придания кладке большей устойчивости.

О кладках из обожженного кирпича эллинистической эпохи см. стр. 44.

76

Своды и арки

Согласно греческой литературной традиции, сохраненной нам Сенекой, своды были изобретены философом Демокритом (V в. до н. э.). Это свидетельство, которое в свете наших знаний об истории свода нельзя понимать буквально, указывает, по всей вероятности, на то, что греческий философ впервые теоретически обосновал конструкцию свода. Тем не менее, греки классической эпохи, надо думать, вполне сознательно избегали сводов в своих постройках. В самом деле, вряд ли можно предполагать здесь просто недостаточное знакомство с этим строительным приемом, так как Египет и Двуречье, равно как и Этрурия, широко применяли его в своих кирпичных и каменных сооружениях, которые несомненно хорошо были известны грекам. Впрочем, существуют и отдельные, разрозненные греческие памятники классической эпохи, свидетельствующие о том, что греки умели, если они находили это нужным, построить арку или правильный свод. Целый ряд крепостных полигональных стен классической эпохи (конец V в.), главным образом в Северной Греции (Акарнания), снабжены воротами, построенными в виде арок и сводов; многие каменные гробницы, главным образом Македонии и юга СССР, имеют перекрытия в виде правильных цилиндрических сводов. Тем не менее, свод как таковой остался чужд греческому строительству классической эпохи.

В эллинистическую эпоху дело несколько меняется. Правда, и теперь арки и своды применяют сравнительно редко, и, кроме того, сохранившиеся до нашего времени сооружения этого рода подчас свидетельствуют о том, что греки не вполне овладели техникой их конструкции, но здесь налицо признаки постепенного сознательного внедрения свода в некоторые виды сооружений, главным образом, коридоры, галереи, гробницы, нижние этажи некоторых зданий, ворота и мосты, так что можно говорить о принципиальном различии в этом отношении между эллинистической и классической эпохами. Так, Филон Византийский рекомендует строить куртины со сво

77

дами, по примеру крепостных стен Родоса, и делать сводчатые ворота в крепостных стенах для того, чтобы можно было

Рис. 11. Сводчатые потолки зернохранилищ по Филону Византийскому

без труда проносить через них орудия для метания камней. Тот же автор подробно описывает, каким образом надлежит строить зернохранилища для запасов на случай осады; над ссыпными магазинами здесь рекомендуется устраивать сводчатые потолки (рис. 11). Такие же перекрытия он советует

78

делать и в одноэтажных зернохранилищах. В греческом городе Филадельфии в Египте, построенном в III в. до н. э., большая часть подвалов домов, построенных из саманного кирпича, имеет сводчатые перекрытия.

Исследования сохранившихся городских стен эллинистической эпохи показали, что ворота со сводами были в них частым явлением. Так, ворота Приены, построенные около 300 г. до н. э., имели своды, и та же форма перекрытия установлена у городских ворот Гераклеи близ Латмоса и в ряде городов Акарнании и Этолии. Мосты эллинистической эпохи на сводах обнаружены были в Пергаме, на Самофракии и в других местах. До нас дошло также несколько образцов цилиндрических сводов в надгробных сооружениях, главным образом, в Македонии и в Египте, где своды перекрывают погребальные камеры прямоугольного и квадратного плана.

Не останавливаясь здесь на довольно многочисленных литературных свидетельствах о применении сводов в постройках эллинистической эпохи (гробница Александра Македонского, Фарос Александрии и пр.), мы несколько подробнее опишем две особенно интересные, недавно найденные конструкции этого рода — галлерею в храме Аполлона в Дидиме и сводчатое перекрытие лестницы, соединяющей нижнюю и среднюю террасы нижнего гимнасия в Пергаме.

В храме Аполлона в Дидиме, постройка которого началась в 333 г., были недавно открыты две сводчатые галлереи, ведущие от преддверия храма в его целлу. Длина их—примерно 12 м, высота—2.50 м и ширина—1.16 м. Галлереи проходят под каменной лестницей, ведущей во второй этаж целлы храма, и имеют значительный равномерный уклон вниз, так как целла храма расположена на 4.50 м ниже преддверия храма. Входы в эти галлереи расположены симметрично по бокам от главной двери храма и имеют горизонтальное перекрытие, которое затем переходит в совершенно правильно построенный полуцилиндрический свод из больших гладко обтесанных мраморных камней.

79

Более трудную задачу предстояло разрешить архитектору, построившему сводчатое перекрытие над лестницей, соединяющей нижнюю и среднюю террасу, так называемого нижнего гимнасия в Пергаме (построен в конце III или в начале II в. до н. э.). Эта лестница состояла из пяти

Рис. 12. Свод над лестницей. Пергам

маршей различной длины, разделенных площадками, причем каждый последующий марш расположен был под прямым углом к предыдущему, так что пятый марш проходил над первым. Первый, самый длинный марш имеет 29 хорошо сохранившихся ступенек, и ширина его—2.65 м. Второй марш более короткий и имеет всего пять ступенек. Своды перекрывали первый марш, первую площадку и второй марш; следовательно, несли на себе тяжесть пятого марша. Свод над вторым, маршем сохранился полностью, а над первым—частично, но мог быть целиком восстановлен (рис. 12). Это цилиндри

80

ческие своды, сложенные из 15 клиновидных камней без раствора и без металлических креплений. Железными залитыми свинцом пиронами соединены только передние камни, образующие фасад свода. Архитектор, строивший это сооружение, разрешил стоявшую перед ним трудную задачу далеко не совершенным образом. Во-первых, длинный свод над первым маршем не имеет равномерного подъема, сопутствующего подъему лестницы. Как самый свод, так и его основание имеют горизонтальное направление, и необходимое повышение потолка, несущего на себе пятый марш лестницы, обеспечивается тем, что вся эта сводчатая галлерея разделена была на две горизонтальные части, лежавшие на различном уровне. Во-вторых, соединение под прямым углом имеющих разную высоту сводов над первым и вторым маршем осуществлено было таким образом, что более низкий свод был продлен до левого конца ключа свода. Благодаря этому, несущей частью свода оказался, на месте стыка обоих сводов, небольшой пилястр ab (рис. 12), выдающийся вперед на 13 см, и конечная линия более низкого свода в плане имела вид прямой линии ad (рис. 13). Эта конструкция, оказавшаяся, правда, достаточно прочной (она сохранилась до наших дней), показывает, что греческие архитекторы данной эпохи еще полностью не освоили техники сопряжения сводов под прямым углом.

Эллинистическая эпоха изредка применяла арки, то в виде свободных арок, то для отделки фасадов зданий. Примером первых могут служить ворота городского рынка Приены

Рис. 13. Свод над лестницей. Пергам

81

середины II в. до н. э. (рис. 14). При раскопках здесь обнаружены были все клиновидные камни, из которых состояло сооружение, так что получилась возможность дать полную его реконструкцию. Пилястры, составляющие основание арки, имеют высоту в 3.09 м. Первые два камня свода имеют горизонтальные швы и частично являются также составными частями анты соседнего строения и стены, окружавшей рынок. Эти два камня каждой стороны связаны друг с другом металлическими пиронами. На третьем снизу камне северной стороны заметны колодки (заплечики), в которые входил венчающий слой кладки соседней стены. Затем уже следуют почти одинаковые по своим размерам и форме клинообразные камни известняка, из которых слагается арка; высота их—0.61 м, а ширина и толщина в нижней своей части — 0.35—0.41 и 0.61 м. Обработка камней не настолько тщательна, чтобы можно было безошибочно установить измерением, образовывала ли арка точный полукруг или была несколько завышена. Ширина пролета — 6.08 м. Арка имеет снаружи профиль, напоминающий профиль ионийского эпистиля, и внутри украшена софитом.

Широкое сводчатое окно находилось и в экклезиастерионе Приены, построенном около 200 г. до н. э. Ширина арки равна была около 4.5 м, при высоте примерно в 3.5 м. Арка сложена из отдельных клиновидных камней одинакового размера.

Фундаменты

Кладку фундаментов производили, как правило, в фундаментных рвах, прорытых до материка, или прямо на скалистых грунтах. В последнем случае производили сглаживание поверхности скалы. Глубина, толщина фундаментов, а также материал, из которого их возводили, и способы его кладки были различны в зависимости от размеров и назначения самого здания. Но, вообще говоря, фундаменты должны были быть несколько шире самих стен. Фундаменты стен частных домов были не очень глубоки и складывались из бута, туфа,

82

известняка, конгломерата, лавы (Помпеи) и пр., причем камни грубо обтесывали и клали рядами, без старательного соединения швов, без раствора и без механических скрепов. Рассчитывали на то, что давление стенок рва и тяжесть стен предохранят кладку фундамента от расползания. Фундаменты городских стен,—например, тех частей стен Ольвии, которые относятся к IV—III вв. до н. э., —строились на субструкциях из слоев золы и глины, другие,—как, например, некоторые части „Длинных стен“ Афин,—на таких же субструкциях из известки и крупного песка. Фундаменты храмов и общественных зданий обычно сооружали из квадров более мягких пород, чем те породы, из которых возводили стены и колонны. Так, в Пергаме фундаменты построенных из трахита зданий обычно состоят из трахитового туфа или известняка. В Афинах для этих же целей применяли обычно известняк из Пирей. В некоторых случаях основания фундаментов слагались из каменных плит, более широких, чем фундаменты, и материалом для них нередко служили бракованные плиты из камнетесных мастерских. Квадры субструкций больших строений также не скреплялись ни скрепами, ни раствором, за исключением фундаментов храмов особенно больших размеров, где верхний слой фундамента соединялся скрепами и шипами с нижним слоем кладки стен (Храм Артемиды в Магнезии, Артемисий на Самофракии и др ). Верхняя часть фундамента состояла из больших плит, часто выдававшихся над уровнем почвы и потому более тщательно обработанных. Они служили для выпрямления тех неровностей, которые могли получиться в кладке фундамента, и укладывались по уровню. На этих плитах (эпейтинтерии) иногда непосредственно стояли колонны и стены; иногда же, как, например, у большинства храмов, над ними воздвигалось ступенчатое основание здания (крепида) или высокий подиум.

Намеренная легкая вогнутость (курватура) основания, принятая в храмах классической эпохи, встречается и в эллинистических храмах, например, в Дидиме и в храме Диониса в Пергаме.

83

Рис. 14. Ворота рынка в Приене

84

В эллинистическую, как и в классическую, эпоху фундаменты по большей части возводили под каждой стеной и под каждым рядом колонн. Промежутки же между фундаментами

Рис. 15. Фундамент Пергамского алтаря

засыпали землей и щебнем. В эллинистическую эпоху нередко встречается и другая система кладки фундамента в виде сети стенок, пересекающихся под прямым углом.

Прекрасным примером такой системы может служить фундамент Пергамского алтаря (рис. 15). Все здание представляло собой в плане почти равносторонний прямоугольник— 36.80 м X 34.20 м. Вся эта площадь пересечена прямыми

85

параллельными фундаментными стенками, расположенными на одинаковом друг от друга расстоянии. Одни из них проходят с севера на юг, другие пересекают их под прямым углом и идут с запада на восток. Таким образом между стенками получаются пустые клетки продолговатой формы, так как стенки, идущие с севера на юг, имеют толщину в 0.50 м, а перпендикулярные к ним — толщину в 1м. По краям вся конструкция окаймлялась массивными стенами толщиной в 3—3. м. Крепость их местами еще увеличивалась благодаря использованию для этой цели скалистого грунта. Фундаменты сложены насухо из грубо отесанных квадров мягкого трахитного туфа и не имеют никаких механических соединений. Пустые пространства между стенками заполнены землей, камнями и всякими от-

Рис. 16. Фундамент арсенала. Пергам

86

бросами. Сверху пустоты были прикрыты ровными рядами больших каменных плит.

Чрезвычайно интересно устройство фундаментов арсеналов и зернохранилищ, недавно обнаруженных при раскопках Пергамского акрополя. Здесь найдены были фундаменты пяти зданий, служивших частью для хранения оружия, частью для склада в них запасов зерна и других продуктов, выделенных на случай осады. Постройка этих строений относится примерно к 200 г. до н. э. Фундамент, изображенный на рис. 16 (арсенал 2), имеет 36.5 м в длину и 13 м в ширину. Стенки его сложены на скалистом грунте из бута (трахит), и только на углах находятся большие квадры. Толщина внешних стен—0.70 м, внутренних стен—0.45 м. В верхнем ряду каменной кладки фундамента некоторых из этих строений оставлены были углубления для помещения в них концов поперечных деревянных балок, к которым, по всей вероятности, прибивали брусья, поддерживавшие половой настил. Стены этих зданий, повидимому, состояли из саманных кирпичей. У строения, изображенного на рис. 16, было только одно большое внутреннее помещение общей площадью в 390 м². В других арсеналах здание внутри разделено поперечными стенами на отдельные комнаты. Фундаменты этих более узких, чем первый арсенал, строений представляют собой ряд поперечных стенок, окаймленных наружными стенами и поддерживающих пол и внутренние стены зданий. Обращает на себя внимание то обстоятельство, что стенки фундаментов не сплошные. Между ними устроены продольные и поперечные промежутки шириной от 0.40 до 1.10 м. Такие же отверстия сделаны и во внешних стенах фундаментов в тех местах, где эти стены не врыты в почву. Цель такого устройства очевидна. Описанные отверстия обеспечивали проникновение свежего воздуха в фундаментные помещения и свободную его там циркуляцию, что способствовало сухости воздуха в зернохранилищах. Интересно отметить, что подобное устройство фундаментов для зернохранилищ рекомендуется и Филоном Византийским в целях лучшего сохранения зерна.

87

В тех случаях, когда здание возводили на болотистом грунте или на наносной рыхлой земле, рекомендовалось принимать особые меры для укрепления фундаментов. Так, Витрувий советует в этих случаях сперва выкопать рвы для фундамента и затем забить в них как можно теснее ольховые, масличные или дубовые обожженные сван, а промежутки заполнить углем. После этого следует выводить самый фундамент[¹⁷].

Как на пример фундамента, возведенного в рыхлой наносной земле, можно указать на фундамент мраморного храма Афины в Трое, построенного около 300 г. до н. э. (рис. 17). Почва под этим храмом состоит из мусора, накопившегося здесь за много веков от поселений на холме Трои и имеющего, как это установлено современными раскопками, глубину в 13 м. Чтобы не рыть столь глубоких рвов, решено было прибегнуть к следующей конструкции фундаментов. В соответствии с планом храма, т. е. с расположением его стен и колонн, были вырыты рвы, которые образовали собой вытянутый прямоугольник с двумя добавочными короткими поперечными линиями, соответствующими стенам целлы. Рвы имели глубину приблизительно 9 м и ширину приблизительно 3.60 м на коротких сторонах и 2.60 м на длинных сторонах. Стенки рвов укреплены были вертикальными деревянными подпорками толщиной в 0.15 м, стоявшими на расстоянии 0.45 м друг от друга. Возможно, что эти подпорки были соединены друг с другом горизонтальными распорками. Промежутки между ними выложены были мелкими камнями. Затем ров заполнен был до высоты в 3.70 м слоями песка. Отдельные слои песка насыпали в ров, поливали водой и утрамбовывали; для каждого слоя песок брали разный. На верхнем слое песка выложены были из квадров фундаментные стенки, ширина которых меньше ширины рва. Оставшееся пустое пространство было забито мелкой забуткой.

Стены

Внешние стены крупных зданий эллинистической эпохи имели, как и в классической Греции, особый цоколь, назна-

88

чение которого состояло в предохранении стен от сырости почвы. Цоколь, как правило, состоял из трех частей — плинты,

Рис. 17. Фундамент храма Афины в Трое

ортостат и кордона. Плинта представляла собой подошву стены. Она складывалась из одного ряда крупных тесаных

89

камней (ложков), положенных прямо на эпейтинтерию; ширина плинты была больше ширины стены, высота — меньше средней части цоколя. В арсенале Пирея высота ее равнялась 0.46 м, а ширина—0.92 м. Ортостаты в эллинистическую эпоху складывали обычно из двух рядов плит, поставленных на ребро; между обоими рядами оставляли пустое пространство, которое иногда заполняли забуткой, иногда же, для лучшей просушки стены, оставляли без заполнения. Иногда, однако, внутренний ряд плит заменяли более мелкими камнями, в тех случаях, когда приходилось экономить материал. Кордон, верхняя часть цоколя, состоял из одного ряда каменных плит, положенных на постель прямо на ортостаты. Конструктивная необходимость кордона заключалась в прикрытии промежутка между ортостатами и в образовании базы для кладки стены. Края кордона выдавались наружу над ортостатами. Они обычно были профилированы и представляли собой низкие карнизы.

Наряду с описанным видом цоколя, в эллинистическую эпоху были и другие его формы. В Приене, на острове Фере и в некоторых домах на Делосе внешние стены домов возводили на массивном цоколе, сложенном из двух рядов крупных камней (до 1 м длины и 0.50 м высоты). Внешний ряд этих камней состоял из отесанных квадров или из квадров "рустика“; внутренний же их ряд сложен был из очень длинных толстых плит. Высота этого цоколя достигает в Приене 1.25 м. У некоторых подпорных стен, например, у северных подпорных стен Пергамского акрополя, нижние ряды кладки стен, не имевшие цоколя, укладывали таким образом, что каждый нижний ряд немного выступал из-под верхнего ряда. Полученная таким образом ступенчатая кладка нижней части стены придавала всей стене большую устойчивость.

Стены, сложенные из тесового камня, возводили согласно принципам, изложенным в главе о кладках, и имели, как и в классическую эпоху, легкий наклон внутрь. Высота и толщина этих стен были, конечно, очень разнообразны, смотря по назначению и размерам здания, по материалу,

90

из которого они строились, и т. д. Совершенно своеобразную конструкцию имеет недавно открытая обводчая стена большого двора храма Озириса в Абузире близ Александрии, сложенная из квадров и местами сохранившаяся до высоты в 4.5 м. Эта стена имеет вертикальные изломы, подобно стенам Миносских дворцов на Крите.

Стены частных домов складывали, как правило, не из тесаного камня, а из бута, из саманных кирпичей или из глины. Стены более бедных домов Приены сложены из бута на глиняном растворе и сохранились местами до высоты в 9 м. От стен других домов этого города сохранились только каменные цоколи; из этого можно вывести заключение, что самые стены сложены были из какого-то легко разрушающегося материала, по всей вероятности, из саманных кирпичей. На Делосе в частных домах доминирует бутовая кладка. Сохранившиеся части стен нижних этажей сложены из гнейса, но в местах стыка двух стен под прямым углом и у дверных проемов в бутовую кладку из гнейса вкладывали иногда большие камни гранита. Стены верхних этажей этих домов часто строили из более легкого материала: сырцовых кирпичей, туфа или, как можно предположить по некоторым наблюдениям, произведенным во время раскопок, из глинистой земли. Внешние стены домов Приены и Делоса толще простенков. Первые в среднем имеют толщину от 0.62 до 0.70 м; вторые—от 0.60 до 0.65 м.

Следует еще отметить, что иногда архитекторы пользовались естественными скалами для возведения построек. На Делосе, Фере, а также в Пергаме установлено, что некоторые частные дома и торговые помещения (нижняя агора в Пергаме) имели частично стены, вырезанные в скале. В этих случаях в скале делали глубокие выемки и обтесывали их поверхность.

Особого упоминания заслуживает конструкция подпорных стен эллинистической эпохи. В Пергаме, где холмистость местности предписывала архитекторам широкое применение террасирования, можно видеть, что подпорные стены делались

91

простыми, двойными или даже тройными, смотря по высоте подпираемой ими террасы, и укреплялись они с внешней и внутренней стороны контрафорсами и соединительными стенами. Так, подпорная стена нижней из трех террас, на которых построен гимнасий Пергама, имеет следующее устройство (рис. 18. Разрез и план). Терраса эта имеет форму неправильного треугольника, вдоль одной из сторон которого с запада на восток идет большая дорога, ведущая к акрополю. Подпорная стена вдоль этой дороги имеет около 70 м длины. В восточной своей части, там, где высота террасы невелика, толщина этой стены—1.75 м, и сложена стена из бута—облицованного квадрами трахита. В средней своей части, где высота террасы значительно увеличивается, толщина стены достигает 2.65 м, причем и задняя ее облицовка состоит из квадров туфа. У западной части стены высота террасы достигает

12 метров. Здесь подпорная стена двойная; обе стены отстоят друг от друга на 4 м и соединены друг с другом поперечными стенами, образующими пять камер, заполненных землей и мелкими камнями. Ширина подпорной стены этой террасы, шедшей с юга на север, также колеблется между 1 и 2.70 м, смотря по высоте террасы. Подпорные стены средней террасы устроены были таким же образом, с той разницей, что некоторые их части были не только двойными, но имели еще контрафорсы.

Конструкция стен в верхней своей части завершалась карнизом: самый верхний ряд кладки из тесовых камней несколько выдавался вперед над поверхностью остальной стены; эту выдающуюся часть профилировали. Над карнизом помещался антаблемент; над ним уже возводили крышу.

Боковым завершением стен в эллинистическую эпоху служили, как и прежде, анты, т. е. узкие пилястры, конструктивно соединенные со стеной, один край которых слегка выдавался за линию стены. В позднюю эллинистическую эпоху, наряду с антами дорического и ионийского ордера, стали широко применять коринфские анты, имевшие большую глубину, так что бока их были такой же ширины, как и передняя стена. Эти

92

Рис. 18. План и разрез подпорных стен террас. Пергам

93

анты лишены были обычного у колонн и пилястр утолщения (энтазиса) и утончения (см. ниже).

В позднюю эллинистическую эпоху (I в. до н. э.) пилястры получили также иное конструктивное и декоративное назначение. Они служили уже не только для завершения стен, но и для их утолщения как на углах, так и на лицевой стороне, так что стены часто не имели уже ровной поверхности,

Рис. 19. Спаренные колонны и соединение дорической колонны с антой

но представляли собой в плане ломаную линию с повторяющимися через определенные промежутки выступами. Такую же роль, как пилястры, стали играть и колонны,—или, вернее, полуколонны,—которые расчленяли поверхность в вертикальном направлении на ряд секторов. Подобную конструкцию стены можно видеть у булевтерия в Милете (рис. 58). Новым образованием было спаривание двух колонн или колонны и пилястра. На рис. 19 изображены в плане две спаренные колонны, хранящиеся в музее Александрии, и соединение дорической колонны с антой в театре Приены.

Конструкция колонн в эллинистическую эпоху изменилась сравнительно мало. Колонны и теперь составлялись из отдельных аккуратно пригнанных и тщательно скрепляемых барабанов. Начиная со II в. до н. э. появляются монолитные колонны. В ионийских и дорических колоннах с течением времени обнаруживается все большая и большая склонность к утончению пропорции и соответствующему сокращению нитерколумниев. В связи с этим и венчающий их антаблемент становится все легче и легче и слагается иногда из одного

94

куска камня. Припухлость колонны (энтазис) в эллинистическую эпоху помещалась, как правило, в верхней части ствола, а нижний барабан имел соответственное утончение книзу. У некоторых дорических колонн в перистилях делосских домов энтазис заменен постепенным утончением верхней части ствола по направлению к капители. Как дорические, так

Рис. 20. Колонны со скульптурными украшениями в нижней части ствола

и ионийские колонны ставили иногда на квадратные плинты — прием, совершенно неизвестный классической греческой архитектуре. Наряду с единичными случаями скульптурных украшений нижней части ствола ионийских колонн (храм Артемиды в Эфесе) широко применяется в период позднего эллинизма такое же украшение коринфских колонн (рис. 20).

К эллинистической эпохе относится развитие форм коринфской капители, после многих изменений стабилизовавшихся уже в римскую эпоху. Первый пример развитой коринфской капители встречается на колоннах храма Зевса в Афинах, относящихся к первой половине II в. до н. э. В эллинистическую эпоху появляются впервые и композитные капители. Наиболее ранний пример капители смешанного ионийского и коринфского стиля встречается в храме Артемиды в Эфесе. Смешение стилей характерно и для антаблементов эллинистической эпохи. В портике храма Афины в Пергаме встречаются, например, ионийские колонны, над кото-

95

рыми расположен антаблемент с дорическими триглифами и ионийскими сухариками (рис. 56). В ионийском антаблементе часто совсем опускался фриз, как, например, на большом Пергамском алтаре.

Как мы увидим ниже (стр. 102), применение колонны как конструктивной единицы получило в эллинистическую эпоху всестороннее и небывалое до этого времени развитие. Почти все типы общественных зданий создавались с широким применением колонны; двухэтажные колоннады стали обычным явлением. С появлением перистильного дома колонна внедрилась также и в конструкцию частных домов и стала ее неотъемлемой частью. Мало того, как показали раскопки последних лет в Антиохии, в эпоху эллинизма впервые появился обычай, столь широко применявшийся затем в римскую эпоху, обрамлять городские улицы сплошными колоннадами.

Крыши

Доминирующим в эллинистическую эпоху, — а, может быть, и единственным,—был тип крыши с уклоном, двускатной и односкатной. До нас не дошло в сколько-нибудь целом виде крыш зданий эллинистической эпохи, и потому для восстановления их конструкции приходится, главным образом, пользоваться строительными договорами, которые в некоторых случаях столь подробны, что позволяют дать полную реконструкцию данных сооружений.

Принципы конструкции двускатной крыши остались теми же, что были в классическую эпоху. Поэтому мы ограничимся описанием конструкции односкатной крыши, на примере крыши галереи на городских стенах Афин, восстановление которой дано американским археологом Каскей (Caskey) на основании строительной надписи 306 г. до н. э. (рис. 21), и описанием стропильной фермы арсенала в Пиреях.

Общая ширина галереи на Афинских стенах равнялась шести греческим футам, т. е. 1.85 м. Внешняя ее стена была сложена из саманных кирпичей и полукирпичей и имела высоту в 2.24 м. На расстоянии 0.62 м в стене были проделана

96

окна, ширина которых также равнялась 0.62 м. Перемычки под окнами состояли из двух рядов деревянных планок, которые поддерживались вертикальными брусками, образующими косяки окон. На внутренней стороне галереи помещались на расстоянии 1,85 м один от другого столбы из саманных кирпичей шириной в 0.31 м. Таким образом, столбы приходились против каждого второго простенка внешней стены галереи. Столбы эти имели высоту 2.47 м. От столба к столбу лежали балки. Стропила одним своим концом лежали на этих балках, а другим прямо на верхней поверхности внешней стены; промежутки между стропилами заполнены были кирпичной кладкой, благодаря чему они крепко держались на своих местах. Торцы стропил выдавались за стену и были срезаны в вертикальном направлении.

Обрешетка могла, повидимому, быть двоякого рода: она состояла либо из досок, толщиной в один палец и шириной в пять пальцев; доски клали прямо на стропила с промежутками в три пальца; или обрешетка состояла из брусьев квадратного сечения, запущенных в паз и находящихся один от другого на расстоянии 0.23 м. На обрешетку клали затем доски обшивки; внешние их концы запускали в выемку (шпунт) бруса, который лежал параллельно стене на внешних концах стропил и был прибит к ним гвоздями. Все пространство между стропилами, обрешеткой и обшивкой заполнялось двумя слоями тростника, которые располагались перпендикулярно один к другому. Затем на обрешетку налагался слой глины, смешанной с соломой, толщиной в три пальца и поддерживаемый с внешней стороны упомянутым выше внешним брусом. Прямо на этот слой глины укладывали глиняную черепицу кровли, состоявшую из плоских черепиц, швы которых были покрыты рядом выгнутых черепиц. Внешние края стропил и лежащие на них брусья были прикрыты снаружи терракотовыми плитами, прибитыми к стропилам железными гвоздями. Общий наклон крыши равнялся примерно 0.309 м на 1.85 м ширины крыши.

В тех случаях, когда в строении не было достаточного

97

Рис. 21. Реконструкция крыши галереи на городской стезе Афин

98

количества подпорок для устройства двускатной крыши, греки прибега-ли к устройству ферм, конструкция которых восстановлена французским архитектором Шуази на основании строительной надписи, относящейся к арсеналу в Пирее (постройка закончена в 329 г. — рис. 22). Задача заключалась в перекрытии длинной галереи, шириной более 18 м. Внутри эта галерея разделена была двумя рядами пилястр на три нефа; средний пролет имел ширину более 7 м. На капители пилястр положены были в продольном направлении деревянные балки, размеры которых в поперечном сечении определяются в 0.67— 075 м. Верхняя поверхность этих балок обтесана таким

Рис. 22. Конструкция крыши арсенала в Пирее

образом, что она имеет наклон, соответствующий наклону крыши. Затем каждую пару пилястров соединяли поперечными балками такой же толщины, как продольные балки, и концы их закрепляли в пазы с этими последними. На поперечных балках закрепляли бруски, на которых лежал коньковый прогон. Каждую пару стропильных ног укладывали таким образом, что верхние Их концы сходились на среднем прогоне; нижние концы впускали в выемки, проделанные в карнизах внешних стен, а средняя их часть поддерживалась продольными балками, лежащими на пилястрах. Расстояние между каждой парой стропил составляет около 0.40 м. Обрешетка и кровля укладывались затем таким же образом, как это

99

было описано относительно односкатной крыши (см. выше). Шуази следующим образом характеризует эту конструкцию: „Главную роль играет балка А, поддерживающая посредством брусков тяжесть среднего прогона и крыши. Эта конструкция основана на принципе, не имеющем ничего общего с современной конструкцией ферм, в которой стропильная связь испытывает растяжение, вызванное стропильными ногами, а в середине поддерживается бабкой. В греческой системе стропильные ноги не скреплены со связью, которая подвергается не растяжению, а силам прогиба, и таким образом представляет собой не скрепу, а балку. Все части этой конструкции испытывают силы сжатия (брусок, заменяющий бабку) или прогиба (связь), но никогда не испытывают силы растяжения“. Крыша такой же конструкции была, вероятно, и на Экклезиастерионе в Приене, где надлежало перекрыть помещение шираной примерно в 14.5 м.

Оснозное условие для успешного осуществления конструкции крыши — это поперечные балки достаточной толщины и длины. Так как в больших сооружениях длина их, а следовательно и толщина, должна была быть очень значительной, то получение балок таких размеров, конечно, должно было быть связано с большими трудностями. Вероятно по этой причине постройка колоссальных храмов эллинистической эпохи — храма Аполлона в Дидиме, храма Зевса Олимпийского в Афинах и др. — не могла быть доведена до конца. Большинство же зданий эллинистической эпохи придерживалось двускатной крыша прежней конструкции.

Черепица в эллинистическую, как и в предшествующую ей эпоху делалась из мрамора (для парадных зданий) или из обожженной глины. Способ ее укладки тоже остался прежний. Плоскую черепицу укладывали рядами от конька к карнизу прямо на настил из глины, которым покрывали обрешетку крыши, а швы между ними перекрывали рядами выгнутых черепиц. Сцепление соседних плоских черепиц между собою в направлении от конька к карнизу происходило при помощи зарубок на их краях, как это показано на рис. 23. Черепица иногда

100

доходила до самого карниза, и в этих случаях у внешнего края крайней плоской черепицы устраивался желобок, по которому дождевая вода стекала к водостокам, и высокий внешний борт, который служил симой; крайняя выгнутая черепица была глухая и была украшена орнаментами. В других случаях карниз делали из одного куска камня с симой, и тогда черепица доходила лишь до конца стропильных ног. Рис. 24 показывает такой карниз с симой из храма Асклепия в Приене. Верхняя его поверхность сглажена и разделена выпуклыми ребрами на отдельные прямоугольные плоскости, являющиеся как бы продолжением плоских черепиц. На каждую пару таких плоскостей приходится один водосток, и промежуточные ребра между плоскостями не доведены до симы для того, чтобы вода имела свободный к нему доступ. На внутреннем верхнем крае камня видны отверстия для стропильных ног. Конец крыши перекрывается двойными плоскими и двойными выпуклыми черепицами, соединенными друг с другом наподобие седла.

Для облегчения стока воды некоторые плоские черепицы эллинистической эпохи имеют на своей поверхности узкие косые желобки. Иногда плоские черепицы имеют небольшие круглые или овальные отверстия, служащие для освещения чердачных помещений. Общий вид черепичной кровли хорошо передает рельеф, изображенный на рис. 25.

Рис. 23. Способ сцепления черепиц

Рис. 24. Карниз и сима

101

Для сколько-нибудь достоверных реконструкций крыш греческих зданий, обладающих исключительно большой шириной, например, портика Филона в телестерионе Элевсина, а также круглых и восьмигранных зданий, у нас нет достаточных данных. Правда, до нас дошла в хорошей сохранности крыша восьмигранной „Башни Ветров“ в Афинах (гм. рис. 61), но

Рис. 25. Мраморный рельеф. Дионис в гостях у поэта

в виду малых размеров этого сооружения по конструкции его крыши вряд ли можно судить о крышах аналогичных зданий больших размеров.

Потолки и полы

Хотя для эллинистической эпохи можно, как было указано выше, установить постепенное проникновение свода в строительство не только крепостных ворот и могил, но и отдельных частей больших зданий, тем не менее безусловно доминирующей формой перекрытия строений остается и в это время плоское перекрытие.

102

Конструкция верхних (чердачных) перекрытий храмов, вернее, их птеронов, продомосов и опистодомов, оставалась, по всей вероятности, принципиально той же, какой она была в классическую эпоху. Способ перекрытия целлы храма эллинистической эпохи так же неясен, как и у целл храмов классической эпохи, в виду того, что памятники не сохранили сколько-нибудь ясных следов этих перекрытий. Что же касается до птеронов, преддверия и опистодома, то здесь в общем

Рис. 26. Система перекрытия колоннады

существует два типа перекрытий: либо при помощи больших плит с вырезанными на них с нижней стороны кассетами, причем эти плиты помещались непосредственно на продольные балки антаблемента колоннады и стен, либо при помощи отдельных кассет, которые покрывали промежутки между такими же продольными и поперечными балками. Как балки, так и плиты с кассетами могли быть каменными или деревянными.

Несколько более сложную конструкцию перекрытия колоннады имел храм Афины в Приене (рис. 26).

На внутреннем архитравном камне колонн помещали продольные мраморные балки; они перекрещивались с массивными мраморными поперечными балками, которые шли от каждой колонны к стене целлы. Таким образом, в перекрытии целлы в каждом междуколониом промежутке образовывались квадратные просветы длиною в 2.50 м. Эти просветы суживались при помощи четырех каменных шестигранных плит

103

со скошенными и профилированными внутренними краями. Плиты укладывали на балки и скрепляли одну с другой и с соседними плитами металлическими скрепами. Между этими плитами оставался квадратный просвет длиною в 1.25 м, который перекрывался одной каменной плитой с небольшим квадратным вырезом в центре, на котором лежала маленькая венчающая плита (не обозначена на рисунке). Таким образом, потолок состоял здесь из трех слоев наложенных друг на друга плит, которые в своей совокупности составляли кассету.

С обычной конструкцией чердачных и междуэтажных перекрытий общественных зданий и частных домов изучаемой эпохи можно познакомиться по конструкции портика в Эге (рис. 27). В хорошо сохранившихся внешних стенах этого здания видны на высоте 4.30 м от уровня земли гнезда для поперечных балок, которые лежали между этими стенами и средней продольной стеной, делившей весь портик на две равные части. Балки эти имели в квадратном сечении 0.26 м и расположены были на расстоянии 0.68 м одна от другой (от оси до оси). Относительно того, как заделывали концы балок в каменную стену, никаких данных у нас нет. На этих балках лежали продольные брусья, на которых в свою очередь лежали поперечные доски. Перекрытие второго этажа было таким же, как перекрытие первого этажа, с той разницей, что средняя стена портика здесь заменялась, вероятно, пилястрами (реконструкция арок, представленная на рис. 27, так же как и крыши, не может считаться вполне достоверной) и поперечные балки перекрытия одним своим концом лежали на архитравных балках, соединяющих эти пилястры. По такой же системе перекрывались и этажи частных домов, как это видно по домам Делоса и Помпеи. Толщина балок и брусьев на междуэтажных перекрытиях Делоса достигала обычно 0,23 м.

Под полами нижних этажей, повидимому, только в исключительных случаях, когда фундаменты рассчитаны были на циркуляцию воздуха между фундаментными стенками, делались деревянные перекрытия из балок и досок, как мы это видим на примере арсеналов в Пергаме (см. стр. 89). Обычно же

104

пол складывали из каменных плит, или он представлял собой земляной пол с затиркой. Каменные полы квадратные или продолговатые в плане укладывали прямо на стенки фундаментов, как это описано во всех подробностях в надписи из Ливадии (см. стр. 68).

Земляные полы устраивали различными способами. В частных домах Приены громадное большинство полов было сделано просто из утрамбованного слоя глинистой земли. Но наряду с такими примитивными полами существовали более совершенные. Витрувий, например, описывает, как делают греки полы в зимних помещениях и столовых. Землю вскапывают ниже уровня комнаты примерно на два фута, утрамбовывают ее бабами и выкладывают на ней настил из щебня или черепицы таким образом, чтобы вода могла стекать по нему через устья в каменные желоба. На этот настил наваливают слой измельченного и плотно утрамбованного угля, а сверху кладут слой золы и песка, смешанного с известкой. Верхний слой выглаживают по линейке и уровню точильным камнем [¹⁸]. Такой пол был черного цвета, и преимущество его заключалось в том, что он вбирал в себя влагу и не был холодным.

Во многих домах эллинистической эпохи в Помпеях обнаружены были полы описанной Витрувием конструкции с той разницей, что верхний их слой состоял из толченого кирпича, а не из золы и песка (римляне называли этот род полов opus signinum).

Простые земляные и цементированные полы, которые в зимнее время были очень холодны, в богатых греческих домах покрывали коврами и половиками. На лето их убирали, так как прохлада полов была тогда приятна. Но одноцветную поверхность простого земляного пола стали покрывать вымосткой из камешков или инкрустировать ее вырезными дощечками пестрого мрамора, в подражание пестрым узорам ковров. Отсюда развились мозаичные полы, которые в эллинистическую эпоху достигли высокой степени совершенства (об этом см. главу „Внешняя и внутренняя отделка зданий“, стр. 116).

105

Рис. 27. Реконструкция портика в Эге

106

О той, какими были полы верхних этажей, у нас нет достоверных сведений. В упомянутой выше галерее на стенах Афин пол должен был состоять из глины, смешанной с глиняными черепками и уложенной на слой тростника.

Двери

Обрамление дверных проемов хорошо сохранилось у многих архитектурных памятников эллинистической эпохи. Как порог и перекладина, так и косяки состояли часто из моно

Рис. 28. Порог двери. Приена

литных каменных плит, достигавших иногда, особенно в храмах, очень больших размеров. Так, архитравный камень главной двери храма Афины в Приене имел длину 4.75 м. Дверные проемы несколько сужались кверху, согласно старому греческому обычаю.

Материалом для обрамления дверных проемов входных дверей частных домов часто служил мрамор. Даже в бутовых станах частных домов на острове Делосе сохранившиеся во многих случаях косяки и пороги дверей состоят из мраморных плит. В частных домах Приены порог был каменный, а косяки деревянные. Косяки ставили иногда не прямо на порог, но на особых камнях высотой около 0.30 м, которые имели профиль косяка (рис. 28). Соединение деревянных косяков с порогом или с этими опорными плитами происходило при помощи коленчатых деревянных или металлических реек, которые вгоняли в нижнюю поверхность косяка, и они выдавались

107

над нх поверхносгью примерно на 0.01 м. Кромки впускали в соответствующие углубления, проделанные в камне. Дверные полотна всегда были двустворчатые, даже в тех случаях, когда дверные проемы имели очень небольшую ширину (менее 1 м), и всегда открывались во внутрь помещения. Створки были щитовые, как это видно по царапинам, оставленным створками на порогах. Доски сплачивали в притык и сбивали на дйе поперечные планки, как это можно наблюдать на многочисленных изображениях дверей на греческих вазах и рельефах.

В Приене найдены были и железные гвозди с большими бронзовыми головками, при помощи которых доски соединялись с планками (рис. 29). Помимо своего прямого назначения, подобные гвозди выполняли декоративную функцию, и в парадных дверях иногда их золотили. Створки дверей в Приене вращались, как это видно на рис. 28, на бронзовых петлях, впущенных в порог (рис. 30). В закрытом виде створки дверей скрепляли между собой засовом и укрепляли их на месте при помощи вертикальных металлических брусьев, отверстия для которых видны на рис. 28.

В створках проделывали небольшое отверстие для просовывания в него снаружи длинного ключа, которым можно было отодвинуть засов и отпереть дверь. Иногда в двери устраивали небольшое окошечко, сквозь которое можно было_? при закрытых створках, разглядеть посетителя, стоящего перед входом. Для той же цели над дверьми иногда устраивали импосты. Посетитель же заявлял о своем приходе при помощи дверного молотка, который в эллинистическую эпоху обычно имел вид бронзового кольца с рельефным бронзовым

Рис. 29. Гвозди

108

украшением и прикреплялся снаружи к одной из створок двери.

Сводчатых перекрытий дверных и оконных проемов грехи эллинистической эпохи, повидимому, не применяли. Филон Византийский рекомендует устраивать уступчатые перекрытия дверей зернохранилищ в тех случаях, когда под руками

нет монолитных плит достаточных размеров или когда по причинам пожарной опасности нежелательно перекрывать проем деревянной балкой. Постройку надо производить следующим образом. Весь проем заложить сперва саманным кирпичом и затем справа и слева налагать на кирпич отесанные камни со скошенными заусенками. Ряд этих камней замыкается наверху клиновидным ключевым камнем, который вставляется в кладку узким концом вниз. После этого проем освобождается от саманного кирпича (рис. 31).

Двери во внутренних помещениях домов делали часто очень высокими (в Помпеях до 4 м высоты), чтобы они пропускали больше света; их закрывали створками или же просто зана

Рис. 30. Петли дверей

109

вешивали занавесками или коврами, как это делали в портиках и в других общественных зданиях.

Входные двери в греческих домах и в общественных постройках устраивались всегда на уровне пола нижнего этажа. Иначе было в жилых домах эллинистического Египта. Как видно по греческим домам Филадельфии и по моделям жилых

Рис. 31. Схема уступчатого перекрытия проемов

домов, хранящимся в Каирском музее, дверь в дом проделывали лишь на высоте второго этажа; первый же этаж, служивший подвалом, не имел ни оконных, ни дверных проемов. К двери второго этажа вели с улицы, вероятно, приставные деревянные лестницы.

Благодаря упоминаниям в строительных надписях, нам известно, что строители часто особенно заботились о красоте парадных дверей храмов. Дверные полотна делали из кипариса (храм Артемиды в Эфесе), из туи, из ценных древесных пород; их инкрустировали слоновой костью и частично золотили. Одна из дверей храма Аполлона в Дидиме имела две бронзовые створки и мраморные косяки, порог и притолоку.

110

Витрувий дает подробные указания относительно конструкции и архитектурного обрамления парадных дверей храмов. Он различает двери дорийские, ионийские и аттические. Дверям каждой из этих разновидностей, по словам Витрувия, присущи особые пропорции и подобает особая архитектурная отделка в виде наличника с киматием, фризом и карнизом [¹⁹].

Створки сколачивали из осевых и поперечных брусьев и филенок; они могли быть двустворчатыми, четырехстворчатыми или складными.

Окна

В греческих постройках окна играли гораздо менее важную роль, чем в современных нам зданиях, так как отсутствие оконных стекол, которые получили широкое распространение лишь в эпоху римской империи, не позволяло окнам, как в настоящее время, одновременно пропускать свет и защищать внутренние помещения от дождя, холода, ветра, пыли. Греки строили свои дома с таким расчетом, чтобы свет мог проникать в отдельные комнаты через двери, выходящие во внутренний дворик дома, а храмы, если они имели крышу, освещались через большие входные двери. Окна, за редкими исключениями, были только в верхних этажах зданий. Так, в многочисленных домах, раскопанных в Приене, не найдено ни одного окна оттого, что верхние этажи этих домов не сохранились, а все стены нижних этажей оказались глухими. Отличие греческих окон от современных состояло еще в том, что они, главным образом, служили для освещения помещений, но жители не могли из них наблюдать за тем, что происходит на улице. Так, в одном из домов на Делосе (так называемый „дом на вершине холма“) комнаты верхнего этажа имели окна на улицу, но они были устроены на высоте трех метров от уровня пола. В тех случаях, когда стены нижних этажей имели окна (см. портик в Эге на рис. 6; окно в первом этаже дома на Театральной улице на Делосе), оконные отверстия помещались более низко, но зато закрывались решеткой из толстых металлических брусьев.

111

С конструкцией окон в греческих зданиях можно познакомиться на примере хорошо сохранившихся окон нижнего этажа портика в Эге (рис.. 32). Косяки их состоят из больших поставленных на ребро каменных плит во всю толщину стены. Из таких же плит состоят архитравный камень и подоконник. Архитравный камень несколько выдается вперед над поверхностью стены, и в лицевой его поверхности устроены два отверстия, где, вероятно, закрепляли навес, предохранявший окно от дождя.

Подоконник тоже выдается вперед и имеет спереди поперечный желобок. На обрамлении окна видны многочисленные отверстия, которые, вероятно, служили для укрепления на них деревянных створок, также для металлических запоров. Окно в доме на Театральной улице на Делосе расположено на высоте 1.50 м от пола и имеет ширину в 1.50 м. Высота его не могла быть определена, так как окружающие его бутовые стены не сохранились в верхней своей части. Косяки и подоконники здесь мраморные. На подоконнике 8 отверстий, расположенных на одной параллельной стене линии; эти отверстия служили для концов металлических стержней, из которых состояла решетка окон. Примерно такую же конструкцию имеют и двойные окна, изображенные на рельефе (рис. 25).

Оконные отверстия, так же как и дверные проемы, обычно суживаются кверху. В некоторых домах на Делосе, относя

Рис. 32. Окно портика в Эге

112

щихся к середине II в. до н. э., оконные отверстия сделаны прямоугольными, что, по всей вероятности, указывает на применение здесь деревянных оконных обрамлений.

В позднюю эллинистическую эпоху из каменных оконных косяков постепенно развились обрамляющие окна выступающие вперед колонки, которые венчались наличниками в виде арок.

Оконные отверстия закрывались обычно двустворчатыми деревянными ставнями, конструкция которых напоминала, судя по изображениям на греческих вазах, конструкцию дверных створок. Иногда же для закрытия оконных отверстий служили ажурные плиты. Такие плиты из терракоты найдены были в Приене (рис. 33). В других местах найдены были образцы таких же плит из мрамора, простого камня, дерева, бронзы или железа. Ажурный орнамент их иногда очень тонок и несомненно способствовал декоративному эффекту наружной отделки зданий.

Лестницы

Дома эллинистической эпохи были часто двухэтажными. Раскопки дали полный материал по вопросу о конструкции соединявших этажи лестниц. В „доме Кардона“ на Делосе, например, первые три ступеньки ломаной висячей лестницы, соединявшей первый этаж со вторым, были каменные, равно как и верхняя ее площадка. Нижние каменные ступеньки покоятся на сплошной каменной кладке, соединенной со стеной. Деревянная часть лестницы шла сперва вдоль этой стены, дойдя до смежной стены, поворачивала под прямым углом и продол

Рис. 33. Ажурные плиты для окон

113

жалась дальше вдоль этой второй стены вплоть до верхней каменной площадки, которую поддерживал снизу столб; каменная база столба хорошо сохранилась и находится на расстоянии 1.65 м от одной стены и 0.93 м — от другой.

В „доме Диониса“ на Делосе найдена была ломаная висячая лестница из камня, состоящая из четырех маршей и помещавшаяся в лестничной клетке, стороны которой имели длину от 4.21 м до 5.28 м. Ступеньки из плит гнейса длиною в 1.15 м и шириною в 0.50 м идут вдоль стен клетки; внутренней щекой ступеньки каждого марша примыкают к одной из стен клетки, наружная щека их свободна. Лестница в целом покоится на сплошной каменной кладке, и каждую ступеньку подпирают каменные клинья, которые придают ей правильное горизонтальное положение. Ширина проступи ступенек—0.30 м, высота подступенков — от 0.18 до 0.20 м. Валиков у ступенек нет, как и почти на всех лестницах эллинистической эпохи.

В Помпеях лестницы были по большей части деревянные в один марш и строились на тетивах между двумя параллельными стенами.

Описанная выше (стр. 78) ломаная лестница, соединявшая гимнасий мальчиков и гимнасий эфебов в Пергаме, интересна как первая попытка построить хотя бы частично лестницу на сводах. Такая конструкция, не вполне удовлетворительно, как мы видели, выполненная в Пергаме, имела большую будущность и в римскую эпоху была доведена до высокого совершенства. Ступени этой лестницы заделаны в стены с обеих сторон, как это было и у многочисленных лестниц в греческих театрах.

Следует еще отметить, что греки эллинистической эпохи умели строить и висячие винтовые лестницы, о которых упоминает Калликсен при описании корабля Птолемея IV [²⁰].

В устройстве парадных лестниц, ведущих в храмы, эллинистическая эпоха целиком продолжала традиции, выработанные в Греции в предыдущие века, почему мы здесь и не будем на них останавливаться, указав лишь на лестницу Пергамского алтаря как на прекрасный образец подобной конструкции.

114

Отопление и вентиляция

Греческий дом не имел печей и дымоходов. В мягком климате Средиземноморья необходимость отопления внутренних помещений была не очень настоятельна, и потому эта отрасль жилищного строительства у греков не получила никакого развития. В течение короткой южной зимы довольствовались переносными печами, жаровнями, и даже в Помпеях, городе, располагавшем банями со сложной системой отопления, жилые дома также вовсе не имели его. Только в кухнях были дымоходы и вытяжные трубы, через которые уходил дым от очага, но и то далеко не во всех домах. Так, в Помпеях часто встречаются кухни, устроенные таким образом, что дым уходил в окно в стене над очагом.

Еще меньше, чем отопление, требовалась вентиляция. Греческий дом (см. ниже) всегда стоял у открытого дворика, с которым непосредственно сообщалось большинство комнат. Для проветривания комнаты достаточно было поднять занавеску над дверью, выходящей на дворик.

Важное значение, напротив, имело водоснабжение, и вопрос этот в разных городах решался различно в зависимости от природных условий (см. главу „Водоснабжение и канализация“, стр. 171).

Внешняя и внутренняя отделка зданий

Внешняя и внутренняя архитектурная отделка зданий эллинистической эпохи гораздо богаче и разнообразнее отделки зданий классической эпохи. Так, гораздо чаще, чем прежде, варьируются формы капителей колонн, и наряду с дорическими, ионическими и коринфскими капителями встречаются композитные капители смешанного стиля, разнообразные капители с протомами животных, человеческими головами и пр. Равным образом и базы колонн украшаются сложными профилями и орнаментами, а иногда и самые стволы колонн в нижней своей части покрываются скульптурными изображениями. Происходит также смешение стилей: дориче

115

ские колонны, например, ставили иногда на ионийские базы, а ионийские колонны оставляли без баз, как дорические. То же отсутствие строгого размежевания между различными стилями и их отдельными элементами — ив антаблементах. Параллельно с этим, в архитектурном оформлении внешних и внутренних стен общественных зданий — уже гораздо большее разнообразие форм. Применение полуколонны и пилястра для расчленения стен, спаренные и строенные колонны и пилястры, сложные обрамления дверных, особенно оконных проемов в виде выступающих колонн и полукруглых или треугольных наличников — все это в значительной мере изменяло внешний вид строений и удаляло его от прежней классической простоты.

Но наибольший сдвиг в это время происходил в области красочного оформления зданий, главным образом частных домов. Раскраска мраморных строений, в частности храмов, осталась, правда, прежней. Только отдельные их орнаментальные части — капители и базы колонн, части антаблемента, фигурные фризы — покрывались яркими красками. В остальном же поверхность мрамора оставляли в ее естественном виде и только натирали воском для уничтожения слишком яркого блеска. Здания же, возведенные из обыкновенных каменных пород или из саманного кирпича, целиком, не исключая колонн и антаблементов, покрывали слоем грубой штукатурки и окрашивали. От внешней окраски этих зданий сохранились настолько жалкие следы, что она не поддается восстановлению. Некоторое представление о раскраске деталей могут дать коринфские капители, изображенные на рис. 34. Капитель, помещенная в левой половине рисунка, сохранила часть своей раскраски. Фон капители окрашен в темнокрасный цвет, листья аканфа — светлозеленые или голубые, а внутренние их поверхности, свешивающиеся наружу, — красные. Детали капители, вероятно, были окрашены в желтый цвет. Вторая изображенная на том же рисунке капитель найдена в Геркулануме, в так называемой Casa del Cervi. Она сделана из мрамора различных цветов. Абак здесь белый, фон капители черный, на этом фоне резной

116

Строительная техника

орнамент. Остальные части капители белые, темнокрасные и розовые.

Особенно большое развитие в эпоху эллинизма получила внутренняя отделка дворцов и частных домов, принадлежавших представителям богатых классов населения.

Для таких домов уже не подходили простые земляные цементированные полы. Правда, на зимнее время их можно

Рис. 34. Капители. Александрия и Геркуланум

было покрывать узорчатыми коврами или мехами, но зато летом они очень невыгодно отличались своей однообразной поверхностью от расписных стен комнат. Поэтому, а также чтобы придать полам большую устойчивость, их стали еще в классическую эпоху покрывать вымосткой из разноцветных голышей на иззестковом растворе (такая вымостка у римлян называлась opus barbaricum). Прекрасные образцы полов с геометрическими и растительными орнаментами, подражающими узорам ковров, фигурными изображениями из белых, черных и желтых голышей и сильно обожженных глиняных черепков яркокрасного цвета найдены были недавно при раскопках города Олинфа в Македонии в домах конца V и первой половины IV в. до н. э. Такую же вымостку из голышей продолжали применять и в эллинистическую эпоху, как это видно на примерах некоторых домов маленького провинциального города Приены (IV—II вв.) и находящейся на пери-

117

ферии эллинского мира Ольвии (рис. 35, II в.), а также на примере полов проходных и непарадных помещений домов на Делосе и в Помпеях. Однако подобную примитивную мозаику с течением времени стали заменять мозаикой

Рис. 35. Мозаичный пол дома в Ольвии

более совершенной техники, которая в эллинистическую эпоху достигла очень высокой ступени своего развития. Сперва голыши стали заменять осколками разноцветных камней неправильной формы, расколотыми надвое голышами и в некоторых случаях —крупными черепками амфор (Делос), а затем перешли

118

к маленьким каменным кубикам, размером около 1 см ². Кубики нарезали и шлифовали заранее, затем укладывали на пол в известковый раствор. Первое время довольствовались тем, что из белых кубиков выкладывали простые узоры, а иногда и надписи по темному полю земляного пола. Затем кубиками стали сплошь покрывать всю поверхность пола. Кубики из

Рис. 36. Мозаичный пол. Делос

белого мрамора образовывали широкие белые поверхности — поле узора; из черных, желтых, красных, синих и других кубиков выкладывали по этому полю различные симметрично расположенные орнаменты. Такой род мозаики, называвшийся у римлян opus tesselatum, получил широкое распространение, как это видно по многочисленным сохранившимся до нашего времени образцам на Делосе (рис. 36), в Помпеях, в Алек

119

сандрии, в Риме и в др. городах, в таком же виде перешел и в Римскую эпоху, воспринят был Европой нового времени и дожил до нашей современности.

Opus tesselatum имеет перед мозаикой из голышей большое преимущество: он дает ровную поверхность пола, обладает большей прочностью вследствие того, что кубики мозаики тесно прилегают друг к другу своими гладкими боковыми гранями. Кроме того, мелкие кубики позволяют мозаичисту выполнить гораздо более тонкие по рисунку и по краскам узоры и изображения, чем это возможно было в условиях применения голышей или осколков неправильной формы. Техника мозаики на этом не остановилась. Мозаичисты стремились к созданию настоящей живописи из камней; мелкие кубики были все же слишком крупны. Для тонких художественных мозаик стали поэтому применять еще более мелкие составные части уже не только правильной кубической, а разнообразной формы: продолговатые, круглые, треугольные или с кривыми краями, смотря по требованию художественного изображения. Размеры этих частиц и штифтиков были настолько мелки, что на один квадратный сантиметр поверхности приходилось иногда 20 частиц, а знаменитая мозаика, изображающая битву Александра Македонского с персами при Иссах, украшавшая собой пол экседры в так называемом „Доме Фавна“ в Помпеях и имеющая около 6 м в длину и 2 м в ширину, состоит, по приблизительным подсчетам, из 1500000 составных частей.

Только в очень редких случаях подобные тонкие мозаики (римляне называли их opus vermiculatum) занимали большие пространства пола, как в „Доме Фавна“ в Помпеях: работа над такими мозаиками была слишком трудоемкой. Нам известно, например, что для украшения мозаиками роскошного корабля Гиерона потребовался труд 360 рабочих, работавших в течение целого года. В обычных же зажиточных домах из opus vermiculatum делали только небольшие мозаичные картины, вставлявшиеся в стены или в центральную часть пола парадных комнат (рис. 37).

120

Процесс работы был, по всей вероятности, следующий. Составные части мозаики состояли, главным образом, из кусочков цветных мраморов и других камней более или менее ярких цветов, брекчии, гранита и т. д., нарезанных в виде тонких пластинок и палочек и рассортированных по цвету по ящичкам. Наряду с этими камнями применяли и полудрагоценные камни, яшму, агаты и т. п., а также стекло, особенно часто стекло синего цвета. Мозаичист работал на дому. Резцом он нарезал из палочек и пластинок частицы нужной ему формы и размеров, оттачивал их на точильном камне и затем набирал из них картины, руководствуясь готовыми рисунками или эскизами. Сперва изготовляли плоский ящик с деревянными разборными стенками и с днищем в виде каменной доски, по своим размерам соответствующий величине и формам изготовляемой мозаики. Ящик заполняли слоем медленно отвердевающего цемента толщиной около 2 см, в который и вставляли составные частицы мозаики. По окончании работы ящик с мозаикой закрывали крышкой и переносили в то помещение, для украшения которого предназначалась работа. Здесь ящик разбирали, мозаику вместе с каменным днищем, на котором она покоилась, вставляли в предназначенное для нее углубление пола или стены. В завершение работы мозаику шлифовали. У тонких мозаик, как это видно на мозаиках из Делоса, частицы скрепляли раствором более тонким, чем тот, который прикреплял частицы к днищу. Последний —желтоватого цвета, а тонкий раствор-— белый, но он окрашивался в цвет частиц, скрепленных им. Иногда он сам был художественным средством для особенно мелких пятен и линий.

Техника мозаики известна была Египту в эпоху Среднего Царства. Но, в то время как там ее применяли только для мелких изделий, в эллинистическую эпоху мозаика стала широко распространенным декоративным элементом в строительстве дворцов и частных домов; немало способствовало этому открытие богатых месторождений пестрых мраморов. Димитрий из Фалеры один из первых украсил полы в своем дворце фигурными мозаиками, что, правда, считалось его

121

современниками невиданной роскошью. Во дворце Атталидов в Пергаме мозаичист Созий сделал полы, которые имели

Рис. 37. Мозаика. Делос

такой вид, точно по полу были разбросаны остатки разных яств от пиров. Эта тема, а также другая его композиция —

122

пьющие из чаши голуби,— впоследствии нашла себе подражателей в Риме. Полы с тонкой мозаикой встречаются довольно часто и в виде небольших вставок в центральных частях вымостки перистилей и парадных комнат. Рим и Византия восприняли это достижение эпохи эллинизма и передали его последующим векам.

Помимо мозаики из голышей, кубиков или мелких камешков, в эллинистическую эпоху существовал еще другой способ вымостки земляных полов: инкрустация их каменными пластинками различной формы (так называемый opus sectile). Согласно Витрувию, обшивка стен из саманного кирпича плитами пестрого мрамора впервые была применена династом Карии Мавзолом (середина IV в. до н. э.) в его дворце в Галикарнассе. Та же система перенесена была затем и на украшение полов. Нарезали пластинки из разноцветных каменных пород мраморов, известняка, порфира, базальта, гранита и пр., укладывали в известковый раствор и создавали из них различные узоры, как прямолинейные, так и криволинейные (рис. 38). В некоторых случаях в больших пластинках из белого мрамора вырезали контуры орнаментов или фигурных изображений и затем заполняли (инкрустировали) эти пустоты пластинками цветного камня, благодаря чему получались цветные орнаменты или силуэты фигур по светлому полю; или же, наоборот, инкрустировали темные плиты белым мрамором, достигая обратного красочного эффекта. В эллинистическую эпоху этот способ отделки полов и стен, пришедший в Грецию с Востока, не получил, видимо, очень широкого распространения и применялся главным образом для бордюров художественных мозаик. Но в римскую эпоху полы и стены помещений нередко покрывались сплошными узорами из пестрого яркого камня; позднее в Византии и Риме opus sectile получил главенствующее значение не только для украшения дворцов и богатых домов, но также и церквей.

Отделка внутренних стен помещений частично совпадает с отделкой их полов, поскольку стены иногда обшивали, как было указано выше, плитами разноцветного мрамора, а иногда

123

украшали небольшими вставными мозаиками. Наряду с обшивкой стен каменными плитами, в эллинистическую эпоху практиковалось и покрытие стен (а также колонн и потолков) стеклом в виде разноцветных пестрых плит с инкрустацией или без инкрустации.

Но такого рода отделка стен была доступна только для дворцов и жилищ богачей. Для домов состоятельных слоев населения принята была другая, тоже эффектная, но все же не столь дорогостоящая система украшения — покрытие росписью. Эллинистическая эпоха не создала в этом отношении

Рис. 38. Opus sectile

ничего принципиально нового, так как роспись стен фресками была старым явлением на почве Греции, равно как и в Египте и Этрурии. Унаследовав достижения прежних эпох, эллинизм переработал их по-новому и дал совершенно оригинальные решения проблемы декорировки стен живописью.

В классическую эпоху росписи стен были очень просты. Главной их особенностью было подчеркивание структуры сложенной из саманных кирпичей стены. Площадь стены делилась поэтому в горизонтальном направлении на цоколь, промежуточный фриз, который соответствовал месту соединения каменного цоколя с кирпичной кладкой, самую стену и, наконец, карниз, соответствовавший деревянному карнизу стены, на котором закреплялась крыша. Главную площадь

124

стены обычно покрывали красной краской; цоколь был обязательно другого цвета; фриз и карниз украшали орнаментами.

Первый стиль росписи стен эпохи эллинизма, так называемый первый помпеянский стиль,¹ неправильно называемый иногда также инкрустационным, сохранил основную идею прежних росписей — подражание кладке стен, но, в отличие от прежней системы, он подражает стенам, сложенным из больших мраморных квадров. Поэтому он делит стену на пять горизонтальных поясов, в соответствии с делением квадровой стены: плинту, ортостаты, кордон, продольную кладку из квадров и карниз. Эти пояса, равно как и отдельные квадры и ортостаты, отделяются один от другого либо простыми врезанными или красочными линиями (рис. 39), либо углубленными бороздками, причем там, где роспись более сложная и где она подражает кладкам из эллинистических выпуклых квадров, эти квадры выполняли в рельефе, так же как и сплошные фризы над ортостатами и над изодомом (рис. 40). Плинты, ортостаты и квадры раскрашивали в различные цвета, иногда подражающие строению пестрых мраморов; фриз над ортостатами имел орнаментальные архитектурные бороздки, и его заполняли либо орнаментом, либо фигурной росписью. В Помпеях росписи этого стиля часто изображают и другие архитектурные детали — стены, двери, окна и т. д. В некоторых случаях, как это было на Делосе, продольная кладка прерывалась на втором слое и верх росписи подражал колоннаде, состоящей из пилястров, дорического антаблемента и изображенного в перспективе потолка с кассетами (рис. 41). Иногда роспись заменяли здесь рельефными, вытисненными в формах украшениями из раскрашенной штукатурка, которые составляли подобные же миниатюрные колоннады и фризы с рельефами.

¹ Название отдельных стилей росписи стен „помпеянскими“ установилось в науке благодаря тому, что Помпеи впервые’познакомили нас в большом масштабе со стенными росписями эпохи эллинизма и римской эпохи. Название это чисто условное, и его не следует понимать в том смысле, что данные стили росписей возникли в Помпеях.

 

Росписи так называемого первого помпеянского стиля были распространены, правда, с небольшими местными вариантами, во всем эллинистическом маре: их нашли в домах

Рис. 39. Первый помпеянский стиль. Делос

и гробницах III, II и I в. на Делосе, в Приене, на Фере, в Помпеях, Александрии, Пантикапее, Ольвии и потому в известной мере справедливо называют этот стиль собственно эллинистическим стилем росписи стен. Это не значит, что он был единствен

126

ным декоративным стилем данной эпохи. На примере рис. 41 мы видим, что в системе росписи первого помпеянского стиля начинают появляться бреши. Стена уже не мыслится как одна сплошная конструктивная единица, но как бы обрывается посредине и открывает вид вдаль на постройки, расположенные за пределами дома. Эта идея и легла в основу так назы-

Рис. 40. Первый помпеянский стиль. Помпеи

ваемого второго помпеянского или „архитектурного“ стиля, развившегося в течение I в. до н. э. и известного нам преимущественно по росписям в Помпеях и Риме. Вряд ли, как думают некоторые исследователи, этот стиль возник в Италии. Правильнее предположить, что он развился из первого стиля, или в самой Греции, или в Малой Азии. Недавняя находка росписей этого стиля в Афинах, в так называемой „Башне Ветров“ [²¹], подтверждает это предположение.

Второй помпеянский стиль отличается от первого прежде всего тем, что оперирует только краской без рельефа. Нижняя часть стены сохраняет в несколько измененном виде свою

127

структуру. Над кордоном система росписи совершенно другая. Здесь создается иллюзия открытого пространства с перспективными видами на города, отдельные строения,парки или статуи, иногда и сложные фигурные композиции со стаффажем — все это в обрамлении колонн, пилястр с богатыми архитравами, фризами и фронтонами (рис. 42). Основная идея этой системы росписи, следовательно, диаметрально противоположна основной идее росписи первого помпеянского стиля. Если первый стиль замыкал комнату в пределах окружающих ее стен, то второй стремится. к тому, чтобы заставить забыть эти границы и создать иллюзию глубокой дали с наполняющими ее разнообразными предметами.

Описанные два основных стиля росписи стен не исчерпывают всего, что создала

Рис. 41. Первый помпеянский стиль. Делос.

128

в этой области эллинистическая эпоха. Сюда следует отнести еще так называемый инкрустационный стиль, который в живописи подражал описанным выше обшивкам стен плитами пестрого мрамора; цветочный стиль, который подражал навешанным на стены коврам с растительными узорами, покрывал стены и потолок изображениями веток, гирлянд, цветов; и нако-

Рис. 42. 2-й помпеянский стиль. Вилла в Боскореале

нец так называемый третий помпеянский стиль, стиль архитектурно-орнаментальный, в котором архитектурные части служат орнаментом, обрамляющим широкие плоскости, занятые по большей части фигурными композициями, подражающими станковым картинам. Расцвет инкрустацаонного и третьего помпеянского стиля относится к римской эпохе, но есть все основания полагать, что возникли они, так же как и цветочный стиль, на эллинистическом Востоке (в Египте или Малой Азии).

Техника выполнения стенных росписей заключалась в следующих операциях. Стену сперва покрывали слоем грубой

129

штукатурки толщиной от 0.015 до 0.030 м из извести, смешанной с толченым камнем (на Делосе — известняком), осколки которого достигали длины в 0.015 м. Этот слой тщательно выравнивали при помощи, вероятно, дощечки с рукояткой.

Рис. 43. Грунтовка стен под роспись. Делос

Проводили густую сеть бороздок, иногда параллельных, иногда в виде елочек (рис. 43), иногда разбросанных без всякой системы. Назначение их было—создать шероховатую поверхность для того, чтобы следующий слой лучше приставал к нижней облицовке. С этой же целью в штукатурку примешивали иногда довольно крупные глиняные черепки или толченый

130

Иногда, подготавливая более сложные росписи, особенно росписи с рельефными фризами и рельефными окантованными квадрами, накладывали на два слоя грунтовки, а три, четыре или даже пять. Промежуточные слои по своему составу были такими же, как первый, но все тоньше и мельче. Для получения рельефных квадров при трех слоях грунтовки дублировали второй, а при двух слоях — верхний слой. Рельефные бордюры получали так (рис. 44): два первых слоя штукатурки налагали обычным способом на всю стену. Бордюр получала из третьего и двойного четвертого слоев такого же состава, как второй слой. Четвертый слой придавал бордюру его окончательную форму.

Роспись производили водяными красками (см. стр. 47) по свежей еще облицовке. Краска крепко связывалась с грунтом. Фрески, найденные на Делосе, после промывки водой, губкой и щеткой нисколько не потускнели.

В жилищах бедных слоев населения стены обычно только белили известкой.

Потолки в зданиях эллинистической эпохи украшали чрезвычайно разнообразно. Каменные кассеты имели рельефные, ярко раскрашенные орнаменты. Кассеты деревянных обшивных потолков делали часто из кипариса, кедра и можжевельника, инкрустировали стеклом или слоновой костью, украшали бронзовыми пластинками и нередко золотили. Особую роскошь в устройстве потолков имел храм в Антиохии, построенный Антиохом Эпафаном. Панели его потолка, по сви-

Рис. 44. Слои штукатурки. Делос

Углекислая известь .... 90.09%
Кремнезем........4.7
Железистый глинозем . . . 2.4

кирпич, придававший ей красноватый цвет. На этот слой ложилась грунтовка, и по ней производили роспись красками Толщина ее была от 0.002 до 0.005 м, состояла она из извести, смешанной с мелко истолченным мрамором. Анализ такой грунтовки на Делосе дал следующие результаты.

131

детельству древних авторов, были из золота. Рельефы и инкрустации каменных и деревянных потолков имитировались также в живописи по штукатурке.

В эллинистическую же эпоху, по всей вероятности, возник и способ украшения потолков и верхних частей стен раскрашенными рельефными лепными изображениями из штукатурки или из гипса. Правда, дошедшие до нас прекрасные образцы таких украшений относятся уже к первым десятилетиям

Рис. 45. Приам у Ахилла. Лепной фриз

римской империи и найдены были в Риме и в Помпеях, но описанные выше фрагменты лепных украшений из Делоса показывают, что эта техника возникла в греческих областях и в эллинистическую эпоху. По большей части рельефные изображения оттискивали в формах (деревянных или глиняных) на самой стене. Формы прикладывали к свежей облицовке стены, благодаря чему рельефные изображения оттискивались в самом, уже наложенном, верхнем слое штукатурки или гипса. Иногда же рельефы изготовляли в формах отдельно и затем вставляли в уже готовую стену и скрепляли штукатуркой или раствором. При особенно тонких и высокохудожественных работах лепку производили от руки, как мы это видим на

132

примере фриза с изображением сцен из Илиады в одном новонайденном доме Помпей (рис. 45) [²²]. Фон фриза окрашен здесь в голубой цвет; контуры фигур обведены тонкими линиями и оставлены нераскрашенными, примерно так, как это делалось в краснофигурной технике вазовой живописи. На нераскрашенные поверхности накладывали затем гипс, который быстро, пока он еще оставался мягким, формовали рукою. По окончании формовки лепные работы раскрашивали.

Подготовлено по изданию:

Эллинистическая техника
Сборник статей / Под ред. акад. И. И. Толстого ; Академия наук СССР. - М.-Л. : Б. и., 1948. - 367 с., 1 карт.