Глава шестая
Предлагаемая работа посвящена двум основным вопросам: характеру социально-политической организации родосского полиса и отдельным аспектам его экономического развития в эллинистическую эпоху. Родос являлся одним из крупнейших экономических и культурных центров эллинистического мира, не менее заметной была его роль в международных отношениях эпохи. Поэтому, как нам представляется, изучение родосского полиса могло бы не только расширить представление о нем как таковом, но и определить специфику его эволюции в эллинистический период, в новых экономических и политических условиях.
Территория родосского полиса представляет собой горную область, где для земледелия пригодны лишь долины небольших рек. Эти районы отличаются хорошим орошением и плодородием. Условия для развития сельского хозяйства имелись, однако были ограничены. Вероятно, определенную роль в сельскохозяйственном производстве играло разведение зерновых культур, но оно не носило товарного характера. Об излишках хлеба, произведенного на Родосе, мы не знаем. Можно предполагать, что население частично обеспечивало себя зерном, но его основное количество было привозным. Это объясняется природными условиями острова, более приспособленного для выращивания садово-огородных культур, и развитием товарного производства последних, вызванного развитием торговли. Наряду с продуктами, необходимыми для собственного потребления, на Родосе культивировали виноград, оливки, фиги, гранат, персики, сливу, финики, цветы, целебные травы, травы-приправы. Практически все это вывозилось за пределы острова в натуральном виде или в виде изготовленных из этих продуктов оливкового и розового масла, благовоний, специй и вина 1.
Несомненно, что ведущая роль принадлежала здесь виноградарству. Известно, что родосцы тщательно ухаживали за виноградной лозой, предохраняя ее от различных заболеваний, порчи и т. п. (Strab. VII. 5. 9). Родосский виноград и вино славились своими вкусовыми качествами (Vir. Geo 2; Aul Gell. 13. 5; Athen. I. 31e. 33e; Pseudo-Aesch. Epit. 5. 2.
Среди других отраслей сельского хозяйства, вероятно, какая-то роль принадлежала животноводству, дававшему продукты питания и сырье для ремесла, в том числе для изготовления военного снаряжения, а также тягловую силу. Для развития животноводства имелись подходящие условия — удобные пастбища в области Камира 2. Кроме того, в качестве косвенного свидетельства можно рассматривать названия родосских патр, например Буколеи 3. Еще меньше известно о рыболовстве, хотя в силу географического положения и природных условий оно должно было занимать значительное место. Условием для этого было развитое судостроение на острове. Среди других промыслов, известных для Родоса, следует назвать пчеловодство, продукция которого экспортировалась 4, и охоту, условия для которой, по наблюдениям С. Селиванова, сохранились еще в конце прошлого века 5.
Таким образом, характер землепользования и уровень организации сельскохозяйственного производства в целом нам неизвестны. Можно предполагать, что они соответствовали существовавшему в тот период в Греции. В сельскохозяйственном производстве было занято большинство гражданского коллектива, что было обусловлено особенностями греческой общины 6. Но для эллинистического периода в Линде и Фиске (Перея) известны группы свободного негражданского населения, владеющего участками земли и домами и занимающегося обработкой земли 7.
Другим важным элементом экономики родосского полиса является ремесло, которое, к сожалению, очень слабо отражено в источниках. И за редким исключением мы об отдельных отраслях ремесла можем сделать лишь общие замечания.
Нет прямых свидетельств о металлургии и металлообработке. Прежде всего необходимо отметить, что остров беден естественными ресурсами, в том числе и сырьем для этой отрасли ремесленного производства. Имеются лишь незначительные месторождения свинца и меди (Plin. N. Н. XXXIV. 170. 17b). По этой причине должен был существовать значительный импорт металла и изделий из него. Свидетельством в пользу такого предположения можно рассматривать сообщение Полибия о помощи Родосу после разрушительного землетрясения 228 г. до н. э., когда значительное количество меди и серебра было подарено родосцам Птолемеем (Polyb. V. 88). Относительно уровня развития металлообработки на острове следует заметить, что он был достаточно высоким, поскольку это было необходимым условием для существования развитого судостроения, строительства и других ремесел, где требовались орудия и изделия из металла. Прямым свидетельством этого является бронзовая статуя Гелиоса, сооруженная линдийским скульптором Харесом (Strab. XIV. 2. 5).
Самые общие представления мы имеем о каменотесно-строительном деле. Страбон отмечал усердие родосцев в строительстве зданий, дорог, оборонительных сооружений, гаваней, в украшении своего главного города. Это подтверждается другими современниками и результатами археологических исследований. В эллинистический период здесь работают известные скульптуры и художники. Основным строительным материалом служил λίθος Λάρτιος — светло- и темно-коричневый мрамор с серыми прожилками, добывавшийся в районе Линда. Для изготовления сложных архитектурных деталей и скульптуры использовался редко встречающийся на острове белый искрящийся мрамор. Кроме этого, применялся известняк и красно-розовый камень, называемый σομακί8.
Наряду с камнем и металлом в строительстве и других отраслях производства широко применялось дерево. Отчасти, вероятно, использовались собственные ресурсы острова. Известны случаи, когда на Родос поступало дерево из Сирии, Македонии, Египта и других мест (Polyb. V. 88. 5—8; Diod. XIX. 57. 4; 58. 5). Современники отмечали масштабы родосского судостроения, его качественную сторону. Родосцы изготавливали корабли не только для собственных нужд, но и, например, для Антигона I. Судостроение являлось одной из самых трудоемких и сложных отраслей ремесленного производства в античном мире. Его присутствие в том или ином полисе отражает высокий технический и организационный уровень ремесленного производства в целом. Относительно организации работ в родосских корабельных доках почти ничего неизвестно. Их остатки обнаружены при археологических раскопках недалеко от гавани Мандраки 9. Несомненно, что в строительстве кораблей принимало участие значительное число ремесленников, специальности которых были связаны с судостроением. Корабельные плотники известны нам в качестве членов экипажей родосских военных судов 10.
Имеются некоторые сведения относительно стеклоделия на Родосе. Г. Уайнберг на основании находок бракованных стеклянных амфорисков в Камире сделал предположение о существовании этой отрасли, которое позднее подтвердилось находкой в г. Родос стеклоделательной мастерской и ее продукции, относящейся к концу III — началу II в. до н. э. 11
Несколько больше известно о керамическом производстве. Результаты недавнего исследования залежей глин на острове показали, что пригодные для изготовления керамических изделий глины имеются во многих местах и запасы их остаются значительны. Разведками были также открыты 20 мастерских, разбросанных по острову. Выяснилась закономерность, что близость подходящего источника глины не являлась определяющим моментом при выборе места мастерской, но в целом оказывала влияние на распределение мастерских по территории острова, на их структуру и эволюцию. Последние, как правило, располагались по берегам небольших бухт, являвшихся естественными выходами к морю небольших долин, или в гор-
ной зоне, где виноградники спускаются к морю. Эта закономерность, по мнению исследователей, объясняется тем, что производство керамической тары тяготело к зонам виноградарства и к удобным гаваням, из которых она могла легко транспортироваться в нужные пункты. Было отмечено также то обстоятельство, что центры керамического производства часто функционировали в одном и том же месте на протяжении продолжительного периода времени. Кроме того, остатки двух мастерских, существовавших с конца IV в. до н. э. по I в. н. э., были открыты на территории Родосской Переи 12.
Основной продукцией керамического производства были амфоры, часть которых начали клеймить в конце IV в.
Несмотря на значительные результаты по разработке детальной хронологии родосских эпонимных и «фабрикантских» клейм 13, вопрос о клеймении на Родосе и в греческом мире в целом остается пока во многом неясным.
Нам хотелось бы остановиться на ряде моментов клеймения керамической тары в связи с ее производством. Прежде всего необходимо отметить, что производство керамической тары носило массовый, ярко выраженный товарный характер. Амфоры изготавливались по определенным эталонам, предписанным государством 14. Развитие производства керамической тары было тесно связано с увеличением производства сельскохозяйственных товарных культур, вызванного влиянием торговли и товарно-денежных отношений. Поднимая вопрос о характере клеймения, несомненно связанного со стандартностью керамической тары, следует различать два обстоятельства: причины появления стандартной тары (керамической неслучайно) и ее клеймения, с одной стороны, и принадлежность клейма тому или иному лицу — с другой.
Регулирование изготовления амфор само по себе не имело особого смысла, поскольку они, скорее всего, не могли выступать предметом экспорта. Можно предположить, что стандартная тара выступала инструментом регулирования экспортной торговли товарными культурами, из которой государство извлекало через различного рода налоги значительные доходы. Клеймо могло выступать гарантией стандарта и условием законности совершаемой сделки. Развитый характер общественного разделения труда в греческих государствах эллинистического времени определял сложный процесс взаимоотношений виноградаря, винодела или производителя иной товарной продукции, владельца мастерской, изготовлявшей керамическую тару, мелкого торговца-скупщика и торговца-«оптовика». Государство вмешивалось в эти отношения. Немногочисленные источники подтверждают детальное регламентирование государством условий торговых операций, особенно связанных с виноторговлей 1 . Возникает вопрос, чем объяснить столь детальное вмешательство государства в экономическую жизнь общества: стремлением увеличить доходы
или необходимостью воспроизводства социально-политических и экономических отношений, свойственных античной общине?
Так или иначе эта ситуация прямым или косвенным способом должна была отражаться в легенде клейм. Родосские клейма отличаются от прочих количеством входящих в них элементов, компановкой последних, усложнением легенды, связанным, по общему мнению, с увеличением производства амфор и при этом одновременно со стабильностью схемы построения клейма, используемой на протяжении почти 300 лет. Какова роль имени эпонима в родосских клеймах, определенно сказать трудно. Во всяком случае, видимо, не для обозначения срока выдержки вина. Возможно, имя эпонима и название одного из месяцев родосского календаря играли роль в определении времени производства амфор, установление которого было необходимо для учета изготовления керамической тары или торговых операций, или могло обозначать место производства, поскольку этникон в родосских клеймах отсутствует, и изображение «государственных» эмблем не носило постоянного характера. Присутствие среди вторых имен в родосских клеймах женских и характерных для рабов или вольноотпущенников 16, иногда прямого указания на статус метека |7, исключает точку зрения, что они могли принадлежать полисным магистратам, в обязанности которых входило осуществление контроля за деятельностью керамических мастерских. На одном из родосских клейм второе имя сопровождалось «титулом» эргастериарха (Αίνέας Έργαστερίαρχας) |8. Это послужило основанием для того, чтобы большинство исследователей стало рассматривать второе имя как принадлежащее владельцу керамической мастерской, хотя существуют разногласия, что понимать под термином эргастериарх: хозяина мастерской; лицо, взявшее мастерскую на откуп или осуществлявшее на той или иной основе контроль за деятельностью нескольких мастерских; простого гончара?19 Пожалуй, можно исключить лишь последнее предположение, поскольку керамическое производство в работе одной мастерской требовало участия нескольких ремесленников и лиц, выполнявших вспомогательные работы. Этому также противоречит присутствие среди вторых имен женских.
Для того чтобы представить себе вероятные масштабы производства керамической тары в родосском полисе, можно использовать результаты хронологической классификации родосских «фабрикантских» клейм, предложенной Ю. С. Бадальянцем 20. Если мы примем «фабриканта» за руководителя мастерской в качестве хозяина или управляющего, в данном случае это не имеет значения, перед нами будет следующая картина:
Середина IV в. до н. э. — 300 г. (X группа) — 3 мастерские — 22 »
330—275 гг. (I группа) — 22 »
300—250 гг. (I2 группа) — 4 »
275—220 гг. (II группа) — 4 »
250—200 гг. (II3 группа) — 9 »
220—180 гг. (III группа) —49 »
200—165 гг. (III4 группа) —21 »
180—150 гг. (IV группа) —24 »
165—130 гг. (IV5 группа) — 5 »
150—108 гг. (V группа) —25 »
130— 90 гг. (V6 группа) — 13 »
108— 80 гг. (VI группа) — 29 »
90—50/40 гг. (VI* группа) — 3 »
При всей условности подсчетов, так как многие «фабриканты» остались вне этой классификации, нам представляется, что они отражают динамику развития керамического производства.
Если принять предположение, что дополнительные обозначения в основном клейме и дополнительные клейма являются знаками гончаров, работавших в эргастерии 21, можно говорить о соотношении между небольшими мастерскими и крупными, где могли работать до десяти мастеров. Оно было в пользу мелких мастерских. Единственный пока случай, когда в дополнительном клейме представлено имя Έφεσος, которое скорее может принадлежать по своему характеру рабу или вольноотпущеннику, как будто находится в соответствии с тем, что крупные эргастерии включали в качестве рабочей силы рабов.
О степени использования рабского труда на Родосе не только в сфере ремесла, но и в других отраслях экономики и в быту сведений крайне мало, как и о рабах в целом. Из сообщений античных авторов привлекается обычно два эпизода. Первый относится к событиям осады Родоса Деметрием Полиоркетом, когда в экстремальной ситуации было принято решение рабам, которые проявят себя во время осады города, обещать свободу и гражданские права (Diod. XX. 84). Второй эпизод сохранил Афиней (Athen. XIII. 578а; Polyaen. 8. 61). На Родос для продажи на рабском рынке попала возлюбленная Селевка II Миста. Две из известных родосских надписей содержат указание на рабский статус упоминаемых лиц (IG. XII. 1.1; 131 ), но в большинстве надписей он не обозначался. Поэтому идентификация рабского населения представляет значительные трудности. В качестве одного из признаков используется обычно характер имени, второго — отсутствие патронимикона, третьего — этникон. Но эти три признака нельзя назвать определяющими.
П. Фрезер, например к рабским частично отнес группу надгробий родосского некрополя с отдельными именами, принадлежащими группе
населения с низким социальным статусом. Одно из надгробий принадлежало вольноотпущеннику 22. Исследователями выделяются три основные категории рабского населения родосского полиса: государственные или общественные рабы, рабы домашнего происхождения и рабы, приобретенные на рынке. Большинство из них происходит из Малой Азии: лидийцы, фригийцы, киликийцы, кападокийцы, галаты, сирийцы, армяне, мидийцы. Кроме того, встречаются скифы, сарматы, меоты, синды, фракийцы и другие 23. По мнению М. И.'Ростовцева, именно рабы и свободные неграждане играли основную роль в экономике острова 24. К сожалению, отсутствие достаточного количества источников и характер имеющихся в распоряжении не позволяют сделать каких-либо определенных выводов о соотношении труда рабов, свободных неграждан и граждан в родосском полисе.
Помимо метеков, Диодор сообщает о ксенах и пареках (Diod. XX. 84). Еще одна категория чужестранного населения — лица, получившие на Родосе эпидамию. Их дети, так называемые 'Ροδιοί, имели более привилегированное положение в полисе (Inscr. Lind. I. P. 51). Исключенные из гражданского коллектива и ощущавшие потребность в коллективных формах жизни чужестранцы, проживавшие на Родосе, объединялись вокруг культа какого-либо божества в союзы, которые имели сложную иерархическую структуру. Возглавляемые эвергетами, имена которых они часто носили, союзы получали от полиса право владения недвижимостью на своей территории и участок на некрополе для погребения своих членов 25.
К первой половине II в. до н. э. относится упоминание о существовании специальной коллегии επιμέλεταιτών ξένων, в ведении которой находилось чужестранное население. Ее появление, по мнению К. М. Колобовой, было вызвано ростом негражданского населения, для контроля над которым такого института, как простасия, стало недостаточно. Поэтому наряду с ее сохранением полис начинает использовать эвергесию, при которой деятельность чужестранцев контролировалась через эвергетов союзов, в который они входили 26. Через них они привлекались к литургиям, служили в ополчении. Отдельные из них, получившие за те или иные заслуги гражданские права, исполняли полисные магистратуры. Однако в целом занятия негражданского населения полиса остаются неизвестными.
Родос как крупный экономический и культурный центр привлекал к себе лиц, занимающихся различными ремеслами, торговцев, наемников, представителей творческих профессий (Polyb. V. 88; Vitr. X. 16. 3—8; Inscr. Lind. I. P. 51) 27. Относительно роли граждан в ремесленном производстве имеется, как нам представляется, интересное замечание Страбона о том, что в родосском полисе существовали общественные повинности, связанные со строительством и ремонтом кораблей военного флота, а также изготовлением для него военного снаряжения, которые доставляли бедней-
шим слоям гражданского коллектива средства к существованию (Strab. XIV. 2. 5). Это сообщение подтверждается эпиграфическими источниками, согласно которым на родосских верфях работали исключительно граждане 28. Страбон отмечал, что подобное положение отвечало сразу двум задачам: сглаживанию социальных конфликтов и сохранению в тайне технических изобретений в области судостроения и военного снаряжения.
Свидетельств о родосской торговле значительно больше, чем о ремесле и сельском хозяйстве. Одним из основных источников являются монеты. Линд и Иалис свои монеты первоначально чеканили по финикийскому стандарту. Это обстоятельство послужило основанием для предположения о том, что экономические связи этих городов следует искать в восточном направлении. Экономические интересы Камира, который первые свои монеты чеканил по эгинскому стандарту, обычно ищут в материковой Греции и на островах Эгеиды. На восточное направление линдийской торговли, а также на экономические интересы в Сицилии, по мнению Е. Цибарта, указывает также такой источник, как хроника храма Афины в Линде 29.
Позднее Камир и Иалис переходят к персидскому стандарту, а в последней четверти V в. до н. э. к аттическому 30. Причины этих изменений скорее политические — персидская, а затем афинская гегемония. После синойкизма Линда, Камира и Иалиса в качестве общеродосского стал использоваться хиосский стандарт, который благодаря его распространению Родосом получил у нумизматов название хиосско-родосского, или просто родосского. Когда Родос в конце V в. до н. э. принял его, им, кроме Хиоса, пользовались Абидос, Фасос и Эфес. В начале IV в. присоединяются Кизик, Византий, Халкедон, Колофон, Парос, Наксос, Книд, Галикарнас, Смирна, персидские сатрапы Тисаферн, Гекатомп. В середине IV в. этот стандарт принимают Тенедос Милет, Магнезия, Кос, карийский династ Мавсол, чуть позднее — Кимы, Сигей, Теос, Сирое, кипрские династы и др. Когда в конце IV в. одни полисы под влиянием Александра переходят к аттическому стандарту, другие — к персидскому, многие продолжают следовать родосскому. В эллинистическом мире он оставался одним из самых распространенных31. Подобное положение, по мнению П. О. Карышковского, объясняется тем, что первоначальный вес родосской драхмы (3,95—3,90 г) понижался сначала до 3,4—3,3 г, а в конце III в., когда была возобновлена афинская чеканка, вызвавшая оживление аттического стандарта, упал до 2,9—2,8 г, что соответствовало афинскому тетроболу. Это соотношение закрепилось во II в., когда Родос выпускал кистофоры, обращавшиеся наряду с аттическими тетрадрахмами в качестве тридрахм этого же стандарта .
Другой причиной столь широкого распространения родосского монетного стандарта, как нам кажется, следует назвать возросшее политическое и экономическое влияние Родоса уже в IV в. до н. э., когда Афины стали терять свое прежнее положение в греческом мире. На это указывает замечание Ликурга, относящееся к 330 г., согласно которому родосских торговцев можно встретить повсюду (Lycurg. 15). В это же время Клеомен избирает Родос местом своих операций с египетским зерном (Dem. 56; см. также: Pseudo-Arist. Oec. II. 33), начинается клеймение амфор на острове и появление их в различных уголках Средиземноморья. Находки фрагментов родосских амфор и клейм служат нам основным источником по истории родосской торговли, ее направлениях и динамике развития. Они обнаружены на северо-западном побережье Африки, в Сицилии, Италии, Греции, островах Эгеиды, в Малой Азии, Египте и Киренаике, на востоке вплоть до Персидского залива, в Причерноморье и на Кавказе 33.
По количеству обнаруженных клейм выделяются три основных района: Египет (к началу 70-х годов количество обнаруженных клейм составляло 80 тыс. экз.) 34; Северное Причерноморье (около 13 тыс. экз.) 35; о-в Ро-
дос и рядом расположенные острова (более 12 тыс. экз.). К сожалению, сведения о последнем районе относятся к началу 60-х годов 36. Для Северного и Западного Причерноморья на основании хронологической классификации клейм была прослежена динамика поступлений родосского экспорта в целом и в отдельные города, а также сделана попытка определить их характер. Начало поступлений относится к середине IV в. до н. э., до конца III в. прослежен их равномерный рост. Почти половина клейм, собранных в Северном Причерноморье (4220), поддающихся датированию, относится к третьей хронологической группе, т. е. основной экспорт Родоса падает на период 205—175 гг. В дальнейшем наблюдается его постепенный спад, и к началу I в. до н. э. он замирает.
Поскольку общие подсчеты по хронологическим группам недостаточно точно отражают динамику родосского экспорта в отдельные центры Северного Причерноморья из-за разной продолжительности хронологических групп, исследователями был предложен коэффициент «интенсивности», получаемый в результате деления общего количества клейм определенной хронологической группы на количество лет, составляющих ее продолжительность. Ю. С. Бадальянц, используя этот коэффициент, сравнил родосский экспорт в Ольвию и на Боспор и пришел к выводу, что в III в. до н. э. поступления в Ольвию почти! в два раза превышали боспорские, а во II в. они выравниваются, и постепенно приоритет получает боспорский рынок. Реконструированная таким образом динамика распространения родосских амфорных клейм позволила автору поставить вопрос об «основных направлениях родосско-причерноморской торговой политики», под которой Ю. С. Бадальянц, вероятно, подразумевает основные пути проникновения тех или иных продуктов в родосской керамической таре 37.
На этом моменте нам хотелось бы остановиться подробнее. Во-первых, абсолютные сравнения родосского экспорта в Ольвию и на Боспор в те или иные хронологические периоды на основе коэффициента «интенсивности» и соответственно его результаты не могут быть признаны верными в методическом отношении, так как последние будут репрезентативны лишь при равенстве генеральных совокупностей для обоих центров, а не выборок, которые использует Ю. С. Бадальянц. Мы не исключаем предложенной динамики развития экономических связей Родоса с Северным Причерноморьем, однако считать ее доказанной нельзя. Во-вторых, необходимо отметить, что термин «торговая политика», под которой Ю. С. Бадальянц имеет в виду борьбу за рынки сбыта и сырья 38, неприемлем в методологическом отношении, поскольку в таком понимании она является присущей капиталистическому хозяйству и представляет собой попытку модернизации экономических отношений античного общества, где товарное производство, товарно-денежные отношения и торговля не достигли полного расцвета и всеобщего распространения и поэтому не определяли общего уровня развития экономики 39.
Торговля, бесспорно, влияла на эволюцию товарного производства, изменяла экономические отношения, углубляла процесс общественного разделения труда, но производитель вел, как правило, пассивную торговлю, так как толчок к товарному производству давался извне, а не был вызван внутренним строем производства 40. Активной стороной выступали купцы, занимавшиеся посреднической торговлей 41, при которой доход им приносил не вывоз продуктов из своей страны, а посредничество при обмене продуктов и эксплуатация вступивших в обмен производителей 42. Условиями существования подобной формы торговли были раздробленность и изолированность мелких производителей, а также характер функций, выполняемых торговцем, — сбыт изделий и закупка сырья 43. Немаловажным обстоятельством являлось также то, что владелец прибавочного продукта, как правило, представлял собой «потребляющее богатство» 44.
Самостоятельное и преобладающее развитие капитала как торгового, по мнению К. Маркса, находится в обратном отношении к общему экономическому развитию общества. Это означает, что «. . .именно торговля приводит к тому, что продукты принимают форму товаров, а не произведенные товары своим движением образуют торговлю. . . Это обособление процесса обращения, при котором сферы производства связываются между собой при посредстве третьего члена, выражает двоякого рода обстоятельства. Во-первых, то, что обращение еще не овладело производством, а относится к нему, как к данной предпосылке. Во-вторых, то, что процесс производства еще не включил в себя обращение в качестве просто своего момента. Напротив, в капиталистическом производстве произошло и то, и другое» 45.
Таким образом, необходимо согласиться с принципиально иной ролью торговли в экономике античного мира, чем в капиталистической. У нас нет оснований говорить о борьбе за рынки сбыта или сырья между античными государствами, связывать упадок какого-либо из них с состоянием рынка, о кризисе перепроизводства в античности в целом. Это не подтверждается источниками, хотя отрицать возможность конкуренции между отдельными купцами мы не можем 46. И если ставить вопрос об экономических интересах Родоса в Причерноморье, то следует учитывать не только родосский экспорт в этот район, но и вывоз из Понта необходимых на Родосе товаров, прежде всего, вероятно, хлеба, а также тех продуктов, которые могли принести прибыль при продаже в городах Средиземноморья.
Отмеченные для Северного Причерноморья закономерности поступления родосского экспорта в целом соответствуют результатам, полученным при обработке родосских клейм, найденных в Западном Причерноморье 47. Аналогичная работа с клеймами, собранными в Египте, дала иные результаты. Из 18 тыс. «фабрикантских» клейм, использовавшихся для статистических подсчетов, 8618 экземпляров относятся к пятой группе (146— 108 гг.). Ее коэффициент «интенсивности» почти в три раза превосходит коэффициенты третьей и четвертой групп, в 6,5 раза — второй группы и почти в 1,5 раза — шестой. Таким образом, для Египта наблюдается иная динамика поступления родосского экспорта в керамической таре: постепенный рост до середины II в. до н. э., затем резкое увеличение во второй половине II в. и постепенное снижение к началу I в. до н. э.48
Чем объяснить подобное несоответствие, пока остается неясным. Требуется большая серьезная работа по статистическим подсчетам поступления родосского экспорта в другие районы Средиземноморья, что может дать ответ на этот вопрос. На сегодняшнем уровне наших представлений можно предполагать, что подобные колебания были связаны с изменениями политической ситуации как в Восточном Средиземноморье, так и в Причерноморье, а также состоянием египетского и северопричерноморского рынков.
Другой источник, представляющий интерес, — клады, которые содержат родосские монеты 49. Клады являются относительным показателем товарно-денежных отношений, поскольку свидетельствуют об их неразвитости. Интенсивность кладов в тот или иной период на той или иной территории скорее связана с социальной, а чаще с политической нестабильностью. Но нельзя отрицать, что присутствие в кладах монет определенных центров отражает существование экономических связей между районами обнаружения кладов и центрами чеканки этих монет. Всего в настоящее время известно 103 интересующих нас клада. Из них в 17 — монеты Александра Македонского, отчеканенные на Родосе; в четырех — имитации ро
досских монет. Последние обнаружены в Элиде, Беотии, Фессалии и особенно много на Крите. Наибольшее число кладов (18) происходит из той части Карии, которая входила в состав Родосской Переи; 13 кладов найдены на Родосе; четыре — на расположенных рядом островах (два на Калимне, по одному на Халке и Леросе). Шесть кладов происходят с Крита, столько же из Фессалии и с Киклад; по четыре — из Финикии, Селевкии, Эвбеи; по три — из Беотии и Македонии; по два — из Фригии и Лидии; по одному — из Приены, Хиоса, Понта, Памфилии, Ликии, Вавилона, Сузианы, Армении, Элиды, Аркадии, Коринфа, Арголиды, Закинфа, с территории современных Болгарии и Румынии, фракийского побережья Пропонтиды, из Эпира и из местечка недалеко от Валенсии в Испании. Кроме этих кладов, имеются еще пять из неизвестных районов Малой Азии, один из Пелопоннеса. Происхождение шести кладов остается неизвестным.
Первое, что необходимо отметить, то, что клады с родосскими монетами отсутствуют в районах, где обнаружено большинство родосских клейм, — в Египте и Северном Причерноморье, — что, возможно, свидетельствует о товарном характере экономических отношений. Находки отдельных родосских монет в Северном Причерноморье вообще явление очень редкое50. Второе обстоятельство, на которое следует обратить внимание, — в кладах, которые происходят с Родоса и из его Переи, имеются исключительно родосские монеты, что может быть следствием определенной финансовой политики полиса, направленной на запрещение использования на внутреннем рынке чужих монет и принудительный обмен последних на родосские.
Хронологически эти клады распределяются следующим образом: к V в. до н. э. относится один клад из Малой Азии с монетами Линда; к первой половине IV в. — 8 кладов, пять из которых на территории Родосской Переи, 1 на Халке, 1 на территории Румынии. К этой же группе мы отнесли клад, обнаруженный недалеко от Валенсии, поскольку он датируется широко, — IV в. Клады, которые относятся к периоду со второй половины IV в. по I в. до н. э., мы условно разделили на хронологические группы, известные для родосских клейм, чтобы установить, существует ли соответствие между колебаниями вывоза продукции в родосских амфорах и распространением родосских монет в хронологическом и географическом отношении:
340—240 гг. — всего 20 кладов (6 в Карии, 4 на Родосе 2 в Сидоне, по 1 на Леросе, Калимне, Хиосе, Сифносе, в Фесте, в Ликии, Лидии, Македонии)
240—205 гг. — всего 7 кладов (2 на Эвбее, по 1 в Фессалии, Арголиде, Беотии, Коринфе, Финикии)
205—175 гг. — всего 31 клад (5 на Родосе, 4 в Фессалии, по 3 в Карии и Селевкии, по 2 в центральной части Малой Азии и во Фригии, по 1 в Армении, Финикии, Памфилии, Крите, Иосе, Эвбее, Пеллах, в Велико Тырнове, на побережье Пропонтиды. Происхождение 2-х неизвестно)
175—146 гг. — всего 17 кладов (2 на Крите, по 1 на Родосе, в Карии, Селевкии, Вавилоне, на Наксосе, Закинфе, Эвбее, в Пелопоннесе (точное место находки неизвестно), в Аркадии, Фессалии, Эпире, Македонии, Беотии, Патрах. Место находки 1 клада неизвестно.)
146—108 гг. — всего 4 клада (по 1 в Элиде, Приене, Карии и Сузиане)
108—80 гг. — всего 11 кладов (3 на Делосе, по 2 на Родосе, Крите и в Карии. Место находки 2-х кладов неизвестно)
При всей условности выделения хронологических периодов и распределения среди них имеющихся в нашем распоряжении кладов нам представляется, что установленная динамика распространения этих кладов в хронологическом и географическом отношениях в целом соответствует результатам подобной работы, проделанной с родосскими амфорными клеймами. Это соответствие объясняется тем, что распространение тех и других было следствием одного процесса — развития экономических связей в Средиземноморье и активной роли Родоса в них.
Родосцев, занятых определенно торговлей, мы находим в Эфесе.51, на Делосе 52, в Аркесине на Аморгосе 53, на Иосе 54. Родосцы, для которых торговлю как занятие мы можем предполагать, встречаются в надписях Афин 55, Александрии 56, Ольвии 57, Херсонеса 58, Неаполя Скифского 59 и Пантикапея б0. Античные авторы упоминают о родосских торговцах на Сицилии, в Сирии, Финикии, Киликии, Памфилии (Polyb. V. 88; Polyaen. IV. 6. 16).
В надписях, найденных на Родосе, можно встретить значительное количество чужестранцев, среди которых, несомненно, были те, кто занимался торговлей. Представлен 171 центр античного мира. Преобладают выходцы из Малой Азии, Селевкии, Египта, островов Эгеиды. Значительно меньше представителей материковой Греции и Причерноморья 6|. К сожалению, эти сведения не позволяют проследить, как родосские экономические связи менялись в хронологическом отношении, так как для многих надписей отсутствует точная дата, а степень их сохранности оставляет желать лучшего. Однако эти данные достаточно репрезентативны для того, чтобы представить себе основные направления экономических связей Полиса, среди которых выделяются отношения с Египтом. Это подтверждает Диодор, отмечавший, что диадохи в своих доходах зависели от благосклонности к ним родосцев благодаря, вероятно, их посредничеству в морской торговле. Среди диадохов родосцы отдавали предпочтение Птолемею, поскольку большую часть своих доходов извлекали из торговых операций с Египтом. Оттуда же вывозилась основная часть необходимого для населения Родоса продовольствия (Diod. XX. 81).
Говоря о посреднической роли родосских купцов, необходимо выделить хлебную торговлю, которая составляла важнейшую часть в общем балансе средиземноморской торговли не только в количественном отношении, но и по ее важности в жизни греческих городов. Основными производителями и «экспортерами» зерна принято считать Египет, Киренаику, Северное Причерноморье, Кипр и Сицилию. К ним обычно добавляют
Сирию, Финикию, Пергам, Македонию, Фессалию, Эпир. Но ведущую роль оставляют за Египтом и Северным Причерноморьем 62. В качестве импортеров зерна нам известны из источников Афины, Гестиея, Сикион, Коринф, Халкида, Ороп, Андрос, Аморгос, Кос, Иос, Митилена, Самос, Самофракия, Эфес, Гераклея и Делос63. По мнению большинства исследователей, Родосу принадлежала роль ведущего посредника в торговых операциях между производителями и потребителями зерна 64.
Существует точка зрения, что родосцы, пользуясь своим положением в хлебной торговле, ставили в зависимость от себя производителей хлеба, в частности Египет. В качестве аргументов в пользу этой гипотезы Л. Кессон рассматривает помощь Родосу со стороны Птолемея, Лисимаха и Кассандра во время осады города Деметрием Полиоркетом, экономическую поддержку всех эллинистических монархов в восстановлении Родоса после землетрясения 228 г.65 Подобное мнение представляется нам спорным, хотя оба приведенных факта подтверждают огромную роль острова в экономической жизни Средиземноморья.
Вероятно, основная часть зерна, поступавшего в руки родосских торговцев, была египетского происхождения. Косвенным свидетельством этого могут служить замечание Диодора и находки родосских амфорных клейм, в Египте. Первые сообщения об участии родосцев в торговых операциях с египетским зерном, вывозе на родосских кораблях зерна из Кирены (SEG. IX. 2.) и об операциях Клеомена с египетским зерном, использовавшим Родос и его торговый флот (Dem. 56. 7—10; 16—17; Pseudo-Arist. Oec. II. 33), относятся к последней трети IV в. до н. э. Можно предполагать, что большая часть понтийского зерна, поступавшего в Эгеиду, также шла через руки родосских торговцев, однако его количество было значительно меньшим, чем египетское, поскольку этот регион, во-первых, был менее стабилен в политическом отношении и, во-вторых, не имел постоянно больших излишков зерна 66. Но Понт на протяжении всего эллинистического периода сохранял для Родоса важность в экономическом отношении. Свидетельства тому — находки родосских амфорных клейм в регионе, политическая активность острова в 20-е годы III в., возглавившего борьбу заинтересованных в понтийской торговле государств за отмену пошлин, введенных Византием (Polyb. IV. 45. 9—47. 7; 49. 1—5), и оказавшего помощь Синопе, осажденной Митридатом Понтийским (Ibid. 56. 2).
Относительно сицилийского зерна в восточном Средиземноморье существуют противоположные точки зрения, вызванные недостаточным количеством источников 67. Имеется лишь одно сообщение Полибия о том, что римский сенат разрешил родосцам вывезти из Сицилии в 169 г. 100 тыс. медимнов зерна (Ibid. XXVIII. 2. 17). Невозможно определить, была ли эта просьба вызвана трудностями вывоза египетского хлеба из-за вмешательства Антиоха IV во внутренние дела Египта и имела ли она, таким
образом, случайный характер или связи Родоса с Сицилией были постоянными и просьба была вызвана политическими осложнениями между Родосом и Римом во время третьей Македонской войны, которые могли их нарушить. Присутствие родосских торговцев в Сицилии нам известно в конце III в. до н. э. Еще один источник, который могли использовать родосцы, — Кипр. Косвенным свидетельством в пользу этого можно рассматривать факт проживания на Родосе выходцев из кипрских городов Пафоса и Саламина, которые могли участвовать в торговых операциях б8. Что же касается вывозимого зерна, вероятно, какая-то его часть предназначалась для собственного потребления, другая — отправлялась в места, где в нем нуждались. Известно, например, что с Родоса зерно вывозилось в Афины, Эфес, Аморгос, Иос69. Кроме того, мы находим родосского трапедзита на Делосе, где он оказывает помощь ситонам Гестиеи в приобретении хлеба 70. Спустя чуть более четверти века родосский посол на Делосе не только доставил хлеб Масиниссы на Делос, но и с делосскими ситонами участвовал в продаже первой части этого дара 71.
Участие родосцев в экономической жизни Делоса неудивительно для этого периода времени, если принять во внимание политическое влияние Родоса в Эгеиде во второй половине III — начале II в. Л. Кессон высказал идею о том, что Родос использовал Делос как удобное место для хранения зерна, которое вывозилось с Запада, для его распределения на расположенных рядом островах. Присутствие на Делосе родосцев обеспечивало для нуждавшихся в хлебе дешевый кредит и корабли, свободные для фрахта. Этим, по его мнению, можно объяснить факт закупки зерна на Делосе гестиейцами и представителями Антигона Досона, для которого географически были более близки северные рынки 72.
Подобное положение Родоса в хлебной торговле сохранялось и после 164 г. Известны хлебные дары, сделанные Родосу Эвменом II (280 тыс. медимнов — Polyb. XXXI. 31. 1—3) и Деметрием I (300 тыс. медимнов — Diod. XXXI. 36.1), которые с трудом можно рассматривать как направленные на снабжение населения полиса. Но так или иначе к середине I в. до н. э. родосская торговля замирает. Об этом свидетельствуют находки родосских монет и клейм. Упадок торговли здесь отмечал также Дион Хрисостом (Dio Chrys. XXXI. 103).
Поднимая вопрос о причинах развития торговой деятельности на острове, М. И. Ростовцев назвал два определяющих фактора. Во-первых, ограниченные условия для сельского хозяйства и недостаток естественных ресурсов, что повлекло за собой склонность большей части населения к торговле, главным образом посреднической. Во-вторых, географическое положение острова на торговых и морских путях между Востоком и Грецией, которое сделало Родос уже в микенскую эпоху транзитным центром в средиземноморской торговле73.
Однако в литературе существует точка зрения, что географическое положение нельзя рассматривать в качестве одного из решающих факторов, поскольку аналогичными условиями обладали ближайшие соседи, например Книд и Галикарнас74. Это замечание К. Прео безусловно заслуживает внимания, поскольку экономический взлет Родоса в эллинистическую эпоху был результатом действия многих факторов, однако роль географического нельзя преуменьшать. Еще Полибий заметил, что неудивительно то, что Родос так быстро оправился после разрушительного землетрясения 228 г., поскольку он имел исключительное расположение, которое было условием благосостояния как отдельных граждан, так и государства в целом (Polyb. V. 88).
В связи с этим представляет интерес замечание Л. Кессона о том, что преимущества Родоса заключаются в том, что острову благоприятствуют господствующие в Средиземноморье направления ветров и течений, а это немаловажно при каботажном характере плавания в древности. Кроме того, Родос выгодно расположен между основными производителями и потребителями зерна.
В качестве других важнейших факторов Л. Кессон назвал имеющиеся на острове финансовые средства, необходимые для торговых предприятий, значительный флот, доступный для фрахта. Нельзя не учитывать также тех обстоятельств, что родосцы покровительствовали морской торговле, борясь с пиратами и первыми создав морское право 75.
В условиях эллинистической эпохи, когда в экономические отношения Средиземноморья все больше вовлекаются территории на Востоке, в традиционной экономике которого увеличивается доля товарного производства, а товарно-денежные отношения становятся ее неотъемлемой частью, формируется определенная система экономических связей, важная роль в которой отводится транзитным центрам 76. Родос как один из крупнейших из них был хорошо оборудован торговым портом, базой судостроения и судоремонта, обладал значительными финансовыми ресурсами, сумел использовать предоставившийся ему шанс. Доходы гаваней Родоса до 164 г. составляли 1 млн драхм (Polyb. XXX. 31. 10—12), что позволяет оценивать его годовой товарооборот в 50 млн драхм 77.
Падение доходов Родоса после 164 г., в свою очередь, было результатом действия многих обстоятельств, среди которых выделяются мероприятия Рима, направленные против полиса: лишение материковых владений и объявление Делоса свободным портом. Однако важнее другое — общее изменение экономической ситуации в Средиземноморье, вызванное экспансией Рима на Восток. Падает значение старых экономических центров, некоторые из них были просто разрушены, нарушаются прежние экономические связи и возникают новые, растет роль италиков в средиземно-морской торговле.
Однако все это было впереди, а в последней трети III в. до н. э. Родос,
по выражению М. И. Ростовцева, был не только международным торговым центром, но и «банковским», причем историк подчеркивал необходимость существования и такового в экономических отношениях Средиземноморья. По его мнению, родосцы были больше банкирами, чем торговцами, и сосредоточили в своих руках капитал, необходимый для инвестирования в морскую торговлю 78. Подобной точки зрения придерживается и Р. Бертольд 79. Однако Р. Богарт, собравший и обработавший обширный материал о деятельности трапедз в античной Греции, пришел к выводу о том, что роль Родоса в этом отношении преувеличивается, так как свидетельств, которые могли бы подтвердить это, нет 80. На основании имеющихся материалов можно сделать вывод о том, что Родос в сравнении с постоянно
испытывавшими денежные затруднения греческими полисами выглядит богатым государством. Это характерно как для раннего периода родосской истории (II. II. 669—670), так и для времен, когда апогей его экономического и политического развития был позади (Dio Chrys. XXXI. 100; XXXII. 55). В конце IV—начале III в. родосцы предоставили Аргосу беспроцентный займ в размере 100 талантов81, в 300 г. — неизвестного размера помощь Приене 82, в 219 г. — 140 тыс. драхм Синопе (Polyb. IV. 56. 12). К этим сведениям необходимо добавить факт покупки Кавна за 200 талантов в начале II в. (Ibid. XXXI. 31. 6; Liv. XXXIII. 20. 11—30).
Р. Бертольд полагает, что в эллинистическом мире Родос был богатейшим греческим государством на Востоке после трех великих монархий 83. Его реальные возможности в финансовом отношении оценить трудно. Вероятно, их существенную часть составляли доходы порта. Кроме того, какая-то доля товарооборота могла находиться в руках местных торговцев-трапедзитов и, таким образом, составлять доходы населения 84. Другая известная нам статья доходов полиса — 120 талантов, ежегодно приносимые Кавном и Стратоникеей (Polyb. XXX. 31. 6—7). Однако вряд ли эти сведения могут служить основанием для определенного представления о бюджете родосского полиса. Из договора Родоса с Гиерапинтой (конец
III в.) известно, что содержание одной родосской триеры обходилось в 10 тыс. драхм в месяц (Syll.3, 581). Если принять точку зрения Р. Бертольда, согласно которой родосский военный флот в среднем не превышал 40 судов, причем основную часть составляли дорогие квадриремы 85, то содержание всего флота должно было обходиться в сумму не менее 800 талантов. А известные доходы составляют лишь 36 % этой суммы. К этому следует добавить, что полис имел и другие статьи расходов, например оплату деятельности магистратов.
Организация родосского бюджета по аналогии с другими полисами имела примитивный характер. Известно, что корабли флота строили, оснащали и оплачивали их экипажи состоятельные граждане, несущие триерархию, которым государство каким-то образом позднее компенсировало эти затраты. Существовали и другие литургии. Что же касается предоставляемых Родосом займов, остается неясным, откуда брались эти средства, из частных или государственных трапедз. Об их деятельности сохранилось всего несколько документов. Известен Аполлодот, сын Гераклейта из дема Неттиды, матроксен, который хранил золото граждан и чужестранцев трижды сроком 10 лет, подчеркивая безопасность вкладов 86. В документе союза Афродисиастов и Гермогениев, существование которого относится ко II в., где речь идет о продаже дома и участка земли, принадлежащих союзу, упоминается об оплате, совершенной с «банковского счета» (έκ τού [λ] όγου άμών), как прокомментировал Р. Богарт 87. В другой надписи, которая относится, вероятно, к I в. до н. э., сооб
щается о займах и денежных дарах, сделанных в форме уплаты к «банковскому счету» (εις ένθήματα (έ)γδόσιος του τόπου δρ). В надписи, датируемой чуть более поздним временем, чествуется человек, который наряду с выполнением различных обязанностей в полисе был τραπεξιτεΰσαυτα καί ποιήσαμε [νου επιδόσεις κ] α'ι προεισφοράς μειξόυωυ κεφαλα[ΐωυ] 88.
Относительно недавно Дж. Оутсом был опубликован найденный среди документов египетских архивов двойной контракт о продаже-покупке рабыни, совершенной в родосской трапедзе 89. Документ сохранил название трапедзы и «титулы» чиновников, присутствовавших при сделке. Дж. Оутс в комментарии к публикуемому документу относительно названия трапеДзы (αενγαιος τράπεξα) отметил, что εγγαιος имеет два смысла, относясь или к земельной собственности, или к собственности в какой-то особой местности. П. Фрезер, работая с этим же документом, обратил внимание на сокращение αε, которое стоит перед подписями регистрировавших сделку чиновников. По его мнению, оно является очень важным свидетельством в пользу существования в родосском полисе государственной «банковской системы». Первый элемент сокращения он нашел в нескольких родосских надписях, где употребляется для сокращения δα[μόσιος] при обозначении полисных магистратов. Оставшийся элемент (буква эпсилон) мог обозначать функции двух чиновников родосской трапедзы, что позволяет сделать предположение, что "αρχών τραπεζίτης и νεοκόρος были полисными магистратами. Косвенным свидетельством в пользу этого предположения П. Фрезер называет наличие в списках магистратов Теноса в период после родосской гегемонии «титула» трапедзита, который мог быть заимствован с Родоса. Если это так, то государственная трапедза на Родосе могла существовать еще в эллинистический период. Касаясь ее названия в папирусе, П. Фрезер предположил, что она могла быть одним из филиалов «государственного банка», который когда-то специализировался на сделках, связанных с земёльной собственностью, и сохранил свое название, когда его сделки стали носить более разнообразный характер 90.
Таким образом, имеющиеся в нашем распоряжении документы содержат определенную информацию об организации родосской трапедзы, времени ее появления, а также о характере родосского торгового права. Однако они не позволяют определить роль трапедз в экономической жизни полиса, например в инвестировании морской торговли. Родосские трапедзиты выступают в роли хранителей вкладов, посредников при заключении различного рода сделок и платежах, что было связано с развитием торговли, усилением денежного обращения, развитием такой функции денег, как средства платежа и обращения 9|. Однако большинство вкладов выступало «как собственно богатство», не участвуя в процессе производства и торговле92, что является проявлением закона производства докапиталистических формаций, который выражается в повторении процесса производства в прежних размерах и на прежней технической основе 93.
Важным условием существования такого экономического механизма, как трапедзы, являлась распыленность средств производства: мелкое ремесленное и сельское хозяйство, незначительные торговые предприятия. Это приводило к концентрации средств в руках предоставлявших займы людей 94. Поэтому существование трапедз необходимо рассматривать не как свидетельство высокого уровня товарно-денежных отношений, а скорее, наоборот, их специфичности в рамках античного способа производства, где они сосуществовали с натуральным хозяйством, и желание иметь наличные деньги было связано со значительными трудностями для людей, не имеющих отношение к товарному производству 95.
К сожалению, о социально-политической организации родосцев известно также очень мало. Территориально к родосскому полису к середине IV в. до н. э., помимо собственно острова, принадлежали на юго-западном побережье Малой Азии Тимн, Фойник, Фиссанунт, Фиск, Дедалы и Кедреае. Позднее, в эллинистический период, присоединяются Эрине, Эфана и другие на Родосском Херсонесе. Из островов следует назвать Симу, Карпат, Халку, Мегисту. В первой половине в полис входят о-в Касос, около 200 г. — о-ва Телос и Нисирос. К этим относительно крупным островам следует прибавить множество мелких, расположенных вокруг о-ва Родос 9б.
Территория родосского полиса была разделена на демы, которые были распределены между Линдом, Камиром и Иалисом, ставших центрами трех новых фил: Линдии, Камириды и Иалисии 97. Судьба прежних фил старых родосских городов в эллинистический период неизвестна. Вероятно, они могли играть какую-то роль в религиозной жизни полиса. Их прежние территориальные единицы — ктены (κτοίνα) сохранились. От них избирались представители местной администрации Линда, Камира и Иалиса, деятельность которых была сосредоточена на внутренних социальных и культовых делах 98. Общее количество демов в родосском полисе неизвестно. П. Фрезером и Г. Бином была установлена закономерность, что демы, расположенные в Перее и принадлежащие одной филе, группируются не по географическому признаку 99, что, возможно, является отражением ситуации, когда после синойкизма Линд, Камир и Иалис объединили в своих филах свою прежнюю Перею, которая стихийно формировалась на протяжении долгого времени.
С. Селиванов на основании найденной им на о-ве Родос надписи, из которой следовало, что один из родосских демов (Дрииты) включал в себя округ (μέρος) и кому ’Άφεσις, сделал предположение о том, что демы на Родосе делились на несколько округов, а последние, в свою
очередь, на комы, во главе которых стояли комархи 100. Пока новая информация, которая могла бы подтвердить эту гипотезу, нам неизвестна.
Исключенным из системы демов был г. Родос 101. Переселившиеся в него обитатели острова, из которых Диодор выделил жителей Линда, Камира и Иалиса, остались принадлежавшими своим прежним демам на территории старых полисов 102. Жители всех родосских демов независимо от их месторасположения обладали равными гражданскими правами в полисе. Каждый дем имел собственную администрацию, принимал декреты, которые датировал собственным и общеродосским эпонимом. Эти документы, касающиеся внутренних дел дема, как правило, требовали «ратификации» общеродосского собрания граждан, что могло осуществляться прямо или через посредничество одного из городов — центра филы. Иногда эта процедура носила формальный характер, но так или иначе центральная администрация оставляла за собой право вмешиваться во внутренние дела дема 103. Частичными политическими правами пользовались так называемые «родосцы» (‘Ροδίοι)—граждане без дема. С этой категорией гражданского населения, известной из эпиграфики полиса, П. Фрезер связал группу надгробий, отличительной чертой которых является отсутствие в эпитафии демотикона погребенного. На надгробиях граждан обычно в надписи присутствует патронимикон (иногда имена предков четырех поколений) и демотикон. Подобная практика на Родосе появилась не ранее сложения системы демов и, возможно, не без влияния Афин. Общественные группы, подобные 'Ροδιοί, не являются исключительно родосскими. Они имелись в Александрии и Кирене, но и там видимое отличие от граждан — отсутствие демотикона. Их конкретные особенности в осуществлении политических прав остаются пока неизвестными 104. Особый социальный статус имело потомство родосских граждан с иностранками, так называемые матроксены, но и с ними для исследователей не все определенно ясно 105. Представители этой группы населения служили в родосском военном флоте, куда иностранцы практически не допускались 106.
Суверенитет в родосском полисе, по крайней мере в решении вопросов внешней политики, принадлежал народному собранию. Оно также избирало сроком на полгода совет с неизвестным количеством членов, деятельность которых оплачивалась полисом, и пять пританов, один из них выполнял обязанности главы государства 107. Важным элементом политической структуры были суды. Согласно незначительной информации, сохраненной античными авторами, судьи получали плату за свою деятельность 108. Скудные сведения содержат также несколько позднеэллинисти-
ческих надписей 109. Относительно недавно к ним прибавилось несколько документов, представляющих собой бронзовые таблички, которые по аналогии с подобными находками в Аттике, Фасосе и Синопе были идентифицированы с пинаками дикастерия, поскольку сведений о применении жребия при выборах других чиновников на Родосе нет. Самые ранние из родосских пинак относятся к концу III—II в. до н. э., и вполне вероятно, что их появление, как и в целом системы, которой они служили, связано с влиянием Афин. Что же касается времени складывания этой юридической системы, то называется 395 г., или период, когда Родос был членом II Афинского морского союза. Вопрос о существовании этого демократического института в период правления олигархов в IV в. и позднее остается открытым. Отсутствие на родосских пинаках в отличие от афинских буквенного обозначения фил, по мнению П. Фрезера, может свидетельствовать о том, что система выборов судей на Родосе могла быть менее дифференцированной, чем в Афинах 110.
Особенности социально-политической структуры родосского полиса отражала его военная организация. Сухопутная армия не играла существенной роли в этом островном государстве, а материковые владения за небольшим исключением в конце III—начале II в. занимали узкую полосу на побережье Малой Азии. В мирное время армия, вероятно, несла гарнизонную службу в стратегически важных пунктах территории полиса и охраняла северную и восточную границы Переи. Эта ситуация отражалась на структуре коллегии стратегов, избираемой на год в составе 10—
12 человек. В компетенции одного из стратегов находился о-в Родос, другого — Перея и оккупированные родосцами Ликия и Кария. Своих стратегов имели о-ва Телос и Сима, Родосский Херсонес и ряд других мест. Исследователями выделены были еще несколько стратегов, компетенция которых менее определенна 111. В подчинении стратегов находились гегемоны отдельных районов. Стратегам подчинялись эпистаты отдельных городов и мест, где были расположены гарнизоны. Эти чиновники, подобно стратегам, избирались на общеродосском собрании и были независимы от местной администрации. Известны гегемон хоры Линда, эпистат г. Линда, Можно предположить, что подобные чиновники имелись в Камире и Иалисе. Для Переи известны гегемоны Фиска, Родосского Херсонеса, о-ва Мегиста и ряда других мест. Вероятно, в задачу этих чиновников в оккупированных родосцами Ликии и Карии входили и какие-то гражданские функции 112.
В первой половине II в. до н. э. Родос возглавлял союз островитян, в состав которого входили Кеос, Китнос, Сирое, Миконос, Наксос, Парос, Серифос, Кемолос, Сифнос, Сикинос, Иос и Аморгос. Тенос был политическим центром союза "3. Там собирались σύνεδροι, базировался союзный флот. Постановления союза датировались теносским и родосским эпони-
мами. Теносские монеты этого времени несли на себе родосскую надчеканку. Известно, что родосские гарнизоны находились на Кеосе, Китносе, Сиросе и Теносе. Возможно, что они были и на других островах — участниках союза, подчиненных родосскому военному чиновнику, названному в посвящении теносцев άποσταλείς έπί τε τών στρατιω [των (?) (τικών?) καί επί την τής πό]λεως επιμέλειαν 114. Сохранилось упоминание о другом чиновнике, названном в источнике как αρχών έπί τε[τών νή]σων καί τών πλοίων τών νησιωτικών 115, который, вероятно, мог обладать военной и административной властью над союзными островами 116.
Родосские граждане, судя по известным в настоящее время источникам, редко связывали свою карьеру с сухопутной армией, отдавая предпочтение флоту, но командные посты в армии оставались в их руках. Основной контингент, по общему мнению, составляли наемники из Малой Азии и Крита 117. Однако во время осады Родоса Деметрием Полиоркетом основной силой осажденных было гражданское ополчение численностью 6 тыс. человек (Diod. XX. 84. 2. 5). Возможно, что речь у Диодора идет лишь о тех, кто имел статус гоплита, и среди защитников могли быть, как полагает Р. Бертольд, тысячи других родосцев, способных нести службу во вспомогательных войсках и флоте, представителей групп гражданского коллектива типа афинских фетов времен Солона 118. Диодор сообщил также, что тысяче метеков, изъявивших желание участвовать в защите города, было предоставлено это право, а отличившимся были обещаны гражданские права. Эта информация Диодора может служить основанием для того, чтобы предположить, что в родосском полисе военная служба была исключительным правом гражданина, по крайней мере еще в конце IV в. Следует напомнить также, что в защите Родоса принимали участие воинские контингенты из Кносса и Египта численностью более 2 тыс. человек (Diod. XX. 88. 7—9). В целом ситуация, возникшая во время осады, была исключительной, да и на протяжении изучаемого периода могли иметь место какие-то изменения в комплектовании сухопутной армии.
Военный флот был основой родосского могущества на море. Исключительную заботу о нем родосцев подчеркивали современники, это подтверждается эпиграфическими источниками. Его основной единицей была квадрирема. Использовались также триремы и триемиолии. Последние — особенно успешно в борьбе с пиратами и во время осады 305—304 гг. Существовали корабли, называемые πυρφόρος 119. Во время морских сражений родосцы использовали тактику нанесения комбинированного удара с применением всех типов используемых судов. Когда в эллинистическую эпоху предпочтение стало отдаваться абордажной схватке, родосцы продолжали практиковать таранный удар, получивший название διέκπλους, когда при нападении первоначально удар наносился не по корпусу корабля противника, а по веслам, а затем уже по потерявшему маневрен
ность судну l20. Подобная тактика требовала высокого профессионального мастерства от экипажей и кораблей, исполненных на высоком техническом уровне. Именно качественную сторону родосского флота отмечали современники. В количественном отношении, как выше уже говорилось, он был невелик. Максимальное число кораблей (75) отмечено для 190 г. до н. э.121 Высокий технический уровень судостроения на Родосе обеспечивался благодаря нескольким обстоятельствам. Между гражданами, несущими триерархию, существовало нечто похожее на конкурс на лучший построенный корабль, победа в котором была почетна. На многочисленных верфях, где работали исключительно граждане, существовала специальная служба охраны доков 122. Экипажи родосских военных судов комплектовались из граждан, которые, судя по фрагментам сохранившихся списков экипажей кораблей, служили и в командном составе, и простыми гребцами. У нас нет свидетельств о том, была ли служба во флоте обязательной для родосцев, и если да, то насколько продолжительной. Можно сделать вывод лишь о том, что со службой во флоте были связаны многие из граждан 123. Это поощрялось государством сооружением в общественных местах различного рода памятников в честь одержанных побед и заслуг в них отдельных людей.
Относительно характера политической организации родосского полиса сохранилось несколько замечаний античных авторов. Диодор, предворяя описание осады Родоса Деметрием Полиоркетом, назвал родосское государственное устройство лучшим в греческом мире (Diod. XX. 81. 2). Дион Хрисостом отмечал старые, «чисто эллинские» обычаи родосцев (Dio Chrys. XXXI. 146). Характеристика, данная Страбоном, носит более конкретную форму. Он писал, что хоть правление у родосцев и недемократическое (δημοκηηδεΐς), они заботятся о беднейшем народе, снабжая его хлебом и оказывая ему помощь согласно отцовским обычаям (εϋει τινί πατρίω — Strab. XIV. 2. 5). Это послужило основанием для ряда исследователей, чтобы сделать вывод о том, что родосский полис не был демократическим по своему характеру, а представлял собой нечто вроде республики морской аристократии и олигархии 124. М. Ростовцев, например, полагал, что «конституция» Родоса была демократической в основном, что-то среднее между демократией и олигархией, и сближал ее с конституцией Римской республики. Условиями существования родосской республики были продуманная социальная политика, направленная на предотвращение. социальных конфликтов посредством установленной государством благотворительности, удачная внешняя политика и экономическое процветание за счет посреднической торговли 125.
Другая группа исследователей придерживается точки зрения, согласно которой на основании сообщений античных авторов и ряда надписей ско-
рее можно говорить о демократическом характере родосского полиса. В качестве аргументов выдвигается суверенитет народного собрания, краткие сроки деятельности полисных магистратов, оплата деятельности булевтов и дикастов, но отмечается, что родосская демократия эллинистического времени была иной, чем демократия в Афинах V в. до н. э. X. Ван-Гельдер первым поставил вопрос о времени возникновения демократических институтов на Родосе и связал их появление с именем Александра Македонского 126. Дж. Пульезе Каррателли развил эту гипотезу. По его мнению, нет эпиграфических источников ранее последней трети IV в. до н. э., содержащих сведения о политической организации родосского полиса, характерной для эллинистического времени. Далее, до 332 г. у власти на Родосе находились олигархи, и учреждение демократического образа правления было сделано Александром подобно тому, как это проводилось им в других полисах Малой Азии, где олигархи поддерживали персов. Наконец, отсутствуют источники, свидетельствующие о каких-либо изменениях политического характера на Родосе после 323 г. Дж. Пульезе Каррателли предложил два документа, которые датировал 325 г. Первый из них, происходящий из Камира, содержит упоминание о о νόμος ό τών 'Ροδίων, который, по мнению исследователя, определял положение дел в Линде, Камире и Иалисе. Второй документ происходит из Линда. В нем упоминаются мастры, члены совета Линда, какие-то ο'ι νόμοι и присутствует список имен с демотиконами. Дж. Пульезе Каррателли идентифицировал упоминаемые законы в линдийском документе с законом камирской надписи. Присутствующие демотиконы и мастры во втором документе, представляющие собой элементы родосского политического устройства эллинистического времени, по его мнению, являются свидетельством того, что их появление хронологически связано с мероприятиями Александра 127.
П. Фрезер, работая с оригиналами надписей из Камира и Линда, датировал линдийскую надпись второй половиной IV в., а камирскую — примерно III в. Кроме того, он привел ряд документов, среди которых декрет из Камира начала IV в., который содержит восстанавливаемое упоминание мастров. Исследователь полагает, что известная для эллинистического времени «родосская конституция» была введена не позднее 380 г. Возможно, что условия для этого сложились после демократического переворота 395 г., поскольку трудно предположить, что реформа, подобная клисфеновской в Афинах, могла быть осуществлена в период с 412 по 395 г., когда у власти на Родосе находилась проспартанская группа 128. Точку зрения П. Фрезера поддержал Р. Бертольд. По его мнению, политическое устройство Родоса эпохи эллинизма было результатом развития полиса, к этапам которого исследователь отнес общеродосский синойкизм, демократическую революцию 395 г. В период с 332 по 323 г. могли произойти какие-то изменения, придавшие родосской демократии аристократический оттенок. Влияние Александра могло выразиться в том, что, разместив на острове свой гарнизон и восстановив демократический режим,
он мог вынудить олигархов к сотрудничеству с демократами, если они хотели сохранить какую-то роль в политической жизни полиса, проложив
тем самым дорогу к сотрудничеству двух противоборствующих групп 129. Следует согласиться, что оплата участия граждан в заседаниях совета и судов была явлением, характерным для демократического устройства, которое можно рассматривать как свидетельство о стремлении обеспечить активное участие нижних слоев гражданского коллектива в политической жизни полиса, а практика триерархий и других литургий, направленных на снабжение населения полиса хлебом и поддержку нуждающихся, отражает внутреннюю политику полиса, целью которой было выравнивание имущественных отношений и предотвращение социальных конфликтов. Родосская военная организация, в которой ведущая роль принадлежала флоту, экипажи которого формировались исключительно из граждан, также отражает ведущую роль беднейших слоев граждан в социальной и политической структуре полиса.
У нас нет оснований говорить о том, что появление демократических институтов было результатом соглашения между демократическими и олигархическими кругами, к которому подтолкнул последние Александр. Скорее оно было следствием сложной продолжительной борьбы, начало которой на основании имеющихся в нашем распоряжении источников можно отнести к первой половине VI в. до н. э., когда социальные столкновения в Линде завершились выселением части граждан в Акрагант и установлением демократической формы правления 130. Насколько долго оно продолжалось, неизвестно. Когда родосцы избавились от персидского господства после поражения Ксеркса и стали членами Делосской лиги, у власти находились демократы, опекаемые афинянами 131. После сицилийской катастрофы афинян Спарта начинает активно действовать в юго-восточной части Эгеиды. В 411 г. при ее активной поддержке демократическое правление на Родосе было свергнуто 132.
В этой сложной внешне- и внутриполитической обстановке происходит объединение Линда, Камира и Иалиса. Основанием для такого заключения послужила найденная в Линде 133 проксения в честь эгинца, выполнявшего обязанности переводчика в Навкратисе. Этот документ, датируемый 411 г., содержит сведения о том, что уже существовали центральные органы власти: совет и коллегия пританов, а родосцы выступают в нем как 'Ροδίος παντες. Существует мнение, что формула этого документа не может служить аргументом в пользу того, что синой-кизм уже произошел, поскольку позднее использовалась другая формула (ά πόλις ά των ροδίων) Ι34. Представляется интересным предположение Р. Бертольда о том, что этот декрет не случайно найден именно на лин-дийском акрополе, так как г. Родос еще не был построен, а Линд выполнял роль центра объединенного полиса |35. Надо сказать, что о родос -
ском синойкизме античные авторы сохранили очень немного сведений 136. К этому следует добавить почти полное исчезновение родосских надписей конца V—начала IV в. Несомненно, что это было важнейшее событие в социально-политической и экономической истории Родоса, которое представляло собой многоплановое явление, включающее в себя не только политическое объединение Линда, Камира и Иалиса, создание нового политического центра, но и реформы монетного стандарта, территориальную и религиозную 137, какие-то изменения в области военной организации 138.
Большинство исследователей склоняются к точке зрения, что синойкизм был вызван угрозой нападения афинян, а действия Алквиада в 408 г. убедили олигархов в необходимости создания нового, хорошо укрепленного политического центра, при выборе места для которого были учтены не только соображения военно-стратегического, но и экономического характера. Однако строительство города Родоса не следует сводить только к тому, что старые города были плохо укреплены или к их соперничеству за лидерство в объединенном полисе. Это соперничество, если оно и имело место, задолго до интересующих нас событий было решено в пользу Линда, опережавшего Камир и Иалис в социально-экономическом развитии. Причину того, что он не удовлетворял как центр нового полиса, следует, видимо, искать не в недостаточных укреплениях, а в том, что Линд расположен в таком месте, где его превращение в крупный центр было ограничено природными условиями 139.
Синойкизм родосских общин был прежде всего естественным явлением в эволюции греческого полиса, когда расположенные по соседству мелкие гражданские общины объединяются в более крупные общественно-политические организмы часто под влиянием какой-либо внешней опасности 140. Как ни парадоксально это звучит для родосской действительности, синойкизм был определенным этапом демократических преобразований, вызванным социальной борьбой и направленным против власти родовой аристократии. Возможно, что ответ нужно искать в сложности политической обстановки на острове. Это подтверждают события в начале IV в., когда возглавлявшие родосский полис олигархи во главе с Диагоридами в условиях складывания военно-политической ситуации в юго-восточной части Эгеиды в пользу Афин и Персии, выступает против Спарты, использовавшей Родос в течение десяти лет в качестве морской базы. Зимой 396/395 г. на Родосе появляется персидский флот, возглавляемый афинянином Кононом, а спустя полгода не без участия последнего на острове происходит демократический переворот (έπανάστασις), совершенный группой родосцев, названных в источнике τών ροδίων οι δυνειδότες την πράξιν. Результатом этого переворота было убийство Диагоридов и изгнание олигархов (Diod. XIV. 79.4—8; Isocr. IV. 142; Paus.
VI.7.6) 141. Предпринятая спустя четыре года попытка восстановить олигархию с помощью Спарты успеха не имела (Xen. Hell. IV. 8.20—21, 25; Diod, XIV. 97.1—4; 99.5). Вероятно, в период Союзнической войны олигархам удалось вернуться к власти, которую они сохранили в своих руках до вторжения Александра Македонского в Малую Азию 142.
О взаимоотношениях Родоса и Александра Македонского сведений сохранилось крайне мало. Известно, что в конце 333—начале 332 г. родосцы отправили к македонскому царю посольство, которое предложило ему г. Родос с портом в полное его распоряжение (Curt. IV. 5. 9; Just. XI. 11.1; Oros. III. 16. 12; 17. 9). Во время осады Тира к Александру прибыли корабли, среди которых были и родосские (Arr. Anab. II. 20. 2; Curt. IV. 5. 9). По сообщению Диодора, в 323 г. родосцы, получив известие о смерти Александра, изгнали македонский гарнизон (Diod. XVIII. 8. 1). Кроме того, представляют интерес такие факты, как арест македонянином Филоксеном в 324 г. раба Гарпала, который искал убежище на Родосе, а также арест и депортация в Сарды родосцев Демарата и Спартона (Paus. II. 33. 4; Plut. Phoc. XVIII. 4—5).
Кроме того, обычно привлекается еще один важный источник — отрывок из романа об Александре, получивший название «Последние дни Александра», «Завещание Александра» или «Liber de morte», согласно которому после своей смерти он назначил родосцев исполнять его волю и быть арбитром в отношениях между его преемниками. Наряду с такими подарками, как 3 тыс. талантов золота на ремонт города, 77 трирем, 200 тыс. метретов пшеницы из Азии и Египта ежегодно, Александр повелел вывести из Родоса македонский гарнизон, гарантировал полису свободу и автономию, сделал какие-то территориальные добавления в Малой Азии.
Согласно одной из трех версий, родосцам было даровано право протектората над островитянами, а сам полис был поставлен под особую заботу Птолемея 143. Источником этой позднейшей, по мнению исследователей, приписки принято считать кого-нибудь из родосских писателей. Если сам роман датируют временем сразу после смерти Александра, то о времени появления интересующего нас отрывка единого мнения нет, дата колеблется от конца IV до середины II в. до н. э.144 Р. Меркельбах предложил, а Г. Хаубен позднее поддержал его в том, что вопрос об этом следует рассматривать в связи с его родосским происхождением. Если отрывок появился в конце IV в., то с этим согласуется то обстоятельство, что Родос в этот период имел определенное политическое влияние в международных отношениях, но до его могущества на море было еще далеко. Изгнание македонского гарнизона могло быть постоянным предлогом для интервенции одного из диадохов, которая грозила родос
цам потерей суверенитета. В этом случае изображение Александра как автора и гаранта свободы Родоса, по мнению Г. Хаубена, могло быть определенной формой защиты в качестве пропагандистского приема, тем более что роль пропаганды в виде политического орудия в международных отношениях эпохи эллинизма возрастает. Если приписка сделана позднее, во второй половине III в. до н. э., то ее цель могла быть иной — попытка оправдать родосскую экспансию в Малой Азии и на островах Эгеиды, поднять собственный престиж в эллинистическом мире 145.
Нам представляется, что в целом с такой постановкой вопроса следует согласиться. В этом источнике нет смысла искать доказательства исключительного характера взаимоотношений родосцев и Александра, роли последнего в создании демократических институтов родосского полиса. Эта родосская фальсификация, по всей вероятности, представляет собой идеологическое обоснование права государства на территориальные приобретения в Малой Азии и гегемонию над лигой островитян. Если в целом ее появление можно отнести ко второй половине III— первой половине II в., нельзя отрицать возможности, что могла существовать какая-то более ранняя подоснова, возникшая как реакция на нападение на остров Деметрия Полиоркета 146.
Относительно характера отношений родосцев и Александра среди исследователей единой точки зрения нет. Разногласия в основном сводятся к различной интерпретации присутствия на острове македонского гарнизона. Г. Берве, Е. Бэдиан, В. Эренберг, П. Фрезер, Г. Хаубен и Р. Бертольд объясняют этот факт недоверием Александра к своим родосским союзникам или подданным, постулируя, таким образом, оккупацию Родоса и его значительную зависимость 147. Однако, исходя из этой точки зрения, трудно объяснить факт, что родосцы сами в 331 г. просят Александра усилить македонский гарнизон (Curt. 8. 12—13) 148. Сторонники дружеских отношений (В. Тарн и Дж. Пульезе Каррателли), отвергнув историчность сообщения Диодора об изгнании македонского гарнизона, оправдывают его присутствие требованием защиты тыла македонян от персидского флота и, возможно, защитой Родоса от усилившихся в это время пиратов 149.
У нас нет оснований отвергать историчность сообщения Диодора. Представляется интересной точка зрения о том, что отношения родосцев и Александра следует рассматривать на фоне общей картины взаимоотношений македонского царя и греческих полисов Малой Азии, а последняя
была тесно связана с внутренней борьбой в этих полисах между демократами и олигархами. В греческих городах Малой Азии Александр устанавливал демократические режимы, решая свои военно-стратегические задачи — ему были необходимы опорные пункты на завоеванной территории. Он искал опору в демократах, так как персы в недавнем прошлом опирались на олигархов |5°. Возможно, именно влиянием Персии объясняется участие Родоса вместе с Хиосом и Косом, зависимыми от Персии, в оказании помощи Византию, осажденному Филиппом ш. Вероятно, в начале вторжения Александра Родос оказывал помощь персам военными контингентами и кораблями. Привлекать в качестве
свидетельства службу персидскому царю родосцев Мемнона и Ментора нужно осторожно, поскольку, они были тесно связаны с персидским двором родственными узами. Изменение военно-стратегической обстановки в Восточном Средиземноморье в пользу Александра могло вызвать на острове обострение внутриполитической борьбы, результатом которой и стала отправка посольства и кораблей Александру с условиями капитуляции. Нельзя отрицать и иного развития событий, когда Александр, приняв родосскую капитуляцию, мог сам восстановить демократический режим, для укрепления которого в г. Родосе был оставлен македонский гарнизон. В 331 г. он был усилен по просьбе родосцев, скорее всего демократов, опасавшихся выступления олигархов. Последние могли традиционно рассчитывать на помощь спартанского царя Агиса III, который вел борьбу с македонянами на Крите (Arr. Anab. II. 13. 4; Diod. XVII. 48). Не случайно родосское посольство с просьбой усилить гарнизон упоминается одновременно с посольством с Хиоса, где, как известно, Александр поддерживал демократов.
О наличии антимакедонских сил на Родосе спорить не приходится. События 323 г. подтверждают это. Существует точка зрения, что раб Гарпала специально искал убежище именно на Родосе, по причинераспространения там подобных настроений, а арестованные Демарат и Спартон были лидерами этой оппозиции 152. Одного из них, Демарата, мы находим в 321 г. в роли командующего родосским флотом во время отражения нападения остатков флота Пердикки во главе с Атталом, пытавшегося закрепиться в юго-восточной части Эгеиды (Arr. Success. F. 1. 39). Таким образом, можно предполагать, что олигархические элементы сумели воспользоваться сложившейся ситуацией и вернуть себе руководящую роль в полисе, изгнав македонский гарнизон.
Такова, на наш взгляд, общая картина взаимоотношений Родоса и Александра и связанная с ними внутренняя обстановка в полисе. Скорее всего, действительность была много сложнее и мотивами противоборства политических группировок могли быть самые различные причины, находившиеся в сложном взаимодействии. Косвенным свидетельством этого можно рассматривать поведение Родоса в Ламийской войне, участвовать в которой на чьей-либо стороне он отказался. Это решение часто объясняется тем, что они не видели перспективы у восставших и предпочли иной путь укрепления собственной свободы, купив у Антипатра нейтралитетом в конфликте признание собственной независимости. Другой возможной причиной отказа называют руководящую роль афинян в греческой коалиции, поскольку они являлись торговыми конкурентами Родоса и их усиление могло негативно сказаться на экономике последнего 153. Относительно второго предположения необходимо отметить, что мотивы конкуренции не могут служить серьезным аргументом отказа, поскольку сами нуждаются в доказательстве.
Следует сказать, что предыдущие отношения между Родосом и Афинами не были враждебными постоянно, а лишь в те моменты, когда на Ро
досе у власти находились олигархи. Видимо, здесь нужно искать причину отказа родосцев. Перемена их позиции на международной арене от изгнания македонского гарнизона к нейтралитету в Ламийской войне объясняется определенной сложностью политических сил на Родосе, известной, например, для Афин 154. Родосское отношение к войне напоминает позицию Фокиона в Афинах (Plut. Phoc. XXIII) |55. Возможно, что эта близость носит неслучайный характер. Один из лидеров этого времени на Родосе — Демарат был освобожден Александром из-под ареста в Сардах по просьбе Фокиона (Plut. Phoc. XVIII). Следует также напомнить о том, что Фокион был среди тех афинян, которые вместе с родосцами оказывали помощь Византию, осажденному Филиппом (Ibid. XIV). Все это может служить основанием для предположения о том, что в 323 г. в родосском полисе к власти вернулись олигархи.
Спустя восемь лет родосцы согласились на просьбу Антигона построить последнему корабли, которые были использованы для осуществления блокады Тира (Diod. XIX. 57. 4; 58. 5; 61. 5; 62. 7). В 312 г. с Антигоном была заключена симмахия, в соответствии с которой 10 родосских кораблей участвовали в экспедиции Антигона в Грецию против Кассандра (Ibid. 77. 3). Хотелось бы обратить внимание на одно обстоятельство. В этот период политика Антигона по отношению к греческим полисам включала в себя гарантию свободы, автономии, освобождения от македонских гарнизонов (Ibid. 61. 1—4; Plut. Dem. VIII). Эта политика могла быть причиной того, что Родос примкнул к нему в борьбе между диадо-хами. Известно также, что Антигон и Деметрий в своей внешней политике искали опору в греческих полисах с демократическими правительствами. В Афинах, например, в 307 г. Деметрий восстановил демократию (Ibid. XX. 45. 5—7; 46. 1—3; Plut. Dem. VIII—X). Эти факты позволяют сделать предположение о том, что в период сотрудничества Родоса и Антигона у власти в родосском полисе могли находиться демократические силы. Моментом для восстановления домократии могла послужить ситуация, сложившаяся после тяжелых последствий наводнения, обрушившегося на остров в 316 г. (Diod. XIX. 45).
Окончание союза родосцев с Антигоном можно отнести к 311 г., когда договор между диадохами, включив в себя известные гарантии греческим полисам, сделал его лишним (Ibid. 105. 1). Видимо, этим обстоятельством объясняется тот факт, что в 306 г. родосцы ответили отказом на призыв Деметрия, готовившегося к борьбе с Птолемеем за Кипр, принять участие в предстоящей войне на его стороне. Они предпочли, согласно Диодору (Diod. XX. 46. 5), сохранять мир с обеими сторонами. В ответ на отказ родосцев Антигон пытался во второй половине 306 — начале 305 г. блокировать остров, но неудачно. Перед угрозой Антигона начать осаду родосцы почтили его высшими почестями и отправили к нему посольство с просьбой не принуждать их к участию в войне против Птолемея. Антигон отправил послов назад, а летом 305 г. Деметрий стал готовиться к нападению на остров. Родосцы, опасаясь
надвигающихся событий, согласились принять условия Антигона, но Деметрий потребовал еще 100 заложников и доступа в родосский порт для своего флота (Ibid. 82. 1—4). В ответ родосцы начали готовиться к борьбе. К Птолемею, Лисимаху и Кассандру были отправлены посольства с просьбой оказать помощь (Ibid, 84. 1).
В современной литературе нет общей точки зрения на объяснение позиции Родоса в этих событиях 156. Мы склонны согласиться с мнением X. Шмитта, согласно которому нет смысла искать в терминах Диодора ссылок на договор между Родосом и Птолемеем, который определял бы характер их взаимоотношений 157. Особое отношение к Птолемею было вызвано прежде всего их взаимными экономическими связями.
У нас нет фактов, которые могли бы свидетельствовать о существовании какого-либо даже «полуофициального» договора, носящего политический характер. Окончательной причиной выбора родосцев между войной и союзом с Антигоном стало не желание сохранить существующие отношения с Птолемеем, а угроза потери собственной независимости. И потом, если бы существовал подобный договор, предусматривающий взаимную помощь, Птолемей, вероятно, должен был оказать ее без дополнительного напоминания. Видимо, следует согласиться с Диодором, отмечавшим стремление родосцев, сохраняя дружеские связи со всеми диадохами, находиться вне их конфликтов между собой. Когда эта политика, успешно проводимая с 311 по 306 г., пришла в противоречие с желанием Антигона использовать остров и его главный порт в качестве орудия в борьбе с Птолемеем, родосцы были вынуждены сделать выбор. Отметим их колебания, вызванные как осторожностью, так и сложностью внутриполитической ситуации в полисе (Diod. XX. 84). Определенно одно, Родос вступил в войну с Деметрием, использовав все средства дипломатии, когда вооруженное сопротивление стало абсолютной необходимостью.
Благодаря упорному сопротивлению родосцев, значительной помощи Птолемея и неблагоприятному развитию для Антигона событий в Греции, Деметрий вынужден был прекратить осаду. По заключенному соглашению Родос сохранил свою политическую, военную и экономическую независимость, однако должен был стать союзником Антигона во всех его военных предприятиях, исключая войну с Птолемеем. Кроме того, родосцы выдали Антигону 100 заложников (Diod. XX. 99; Plut. Dem. XXII. 8). В целом практического выражения связь Родоса с Антигоном не нашла, заложники в 302 г. были освобождены, но результат этого конфликта для родосцев трудно переоценить. Он значительно поднял авторитет родосцев на международной арене, стал важным этапом в формировании политического самосознания народа и исходным пунктом в создании родосской исторической традиции, к которой восходят скудные фрагменты, сохраненные античными авторами. Все это нашло отражение в политическом и экономическом развитии родосского полиса в эллинистическую эпоху, в создании новой внешнеполитической доктрины, выраженной в «завещании» Александра.
У нас нет сведений о каких-либо изменениях социально-политического характера в родосском полисе до окончания третьей Македонской войны, в результате которой родосцы из-за своей двусмысленной политики, вызванной обострением внутриполитической борьбы в государстве, понесли значительный экономический ущерб благодаря лишению территорий в Малой Азии, приносивших значительные доходы, и тех средств, которые давал родосский порт, утраченных из-за объявления Делоса свободным портом. Эти экономические убытки, по словам родосского посла Астимеда, сохраненным Полибием, были причиной потери родосцами свободы и равноправия (παρρισία и ίσηγορια), поскольку ранее обеспечивали их (Polub. XXX. 31). К сожалению, нельзя сказать что-либо определенное о том, что под этими терминами скрывается конкретно для Родоса. Во всяком случае, несомненно, что утрата получаемых ранее полисом доходов нанесла серьезный ущерб социальной политике, направленной на сохранение единства господствующего класса. Прекращение поступлений извне привело к кризису родосский полис, который не смог без эксплуатации оккупированных территорий и доходов порта обеспечить основные демократические завоевания гражданского коллектива.
Подводя итоги, можно отметить, что принципы становления и развития родосского полиса были характерными для античной Греции. Родос развивался в соответствии с общей тенденцией эволюции античного полиса в сторону демократии. Возникновение демократических институтов было результатом сложной и продолжительной борьбы между демократическими и олигархическими силами. Важнейшим рубежом в становлении полиса был синойкизм Линда, Камира и Иалиса, благодаря которому наряду с новыми социально-политическими связями был дан импульс для развития новым экономическим связям, расширению рынка, дальнейшему развитию процесса общественного разделения труда.
Своеобразие экономики родосского полиса определялось его исключительно выгодным географическим положением, сделавшим остров уже в раннюю эпоху одним из важнейших посреднических центров в экономических отношениях между Грецией и Востоком. Это привело к тому, что значительная часть населения обращается к торговле как занятию, часть отраслей сельскохозяйственного и ремесленного производства приобретает товарный характер, развивается судостроение. Это приводит к изменениям в экономической структуре полиса, что несомненно влекло за собой деформацию его социально-политической организации, обострение социальных противоречий, вылившихся в продолжительную борьбу между различными слоями гражданского коллектива, протекавшую с переменным успехом из-за вмешательства внешних сил. Изменения политической ситуации в Восточном Средиземноморье и дальнейшая эволюция родосского полиса в IV в. оказали влияние на становление Родоса как одного из крупнейших транзитных центров международной торговли, главным образом для малоазийской и ближневосточной, что проявилось в полной мере в эллинистическую эпоху, когда с усилением интенсивности и расширением географии экономических связей в античном мире значительно возросла роль портовых городов в морской торговле.
Сложившаяся в эпоху эллинизма система экономических отношений предопределила расцвет Родоса, позволив ему полностью реализовать преимущества географического положения и традиционно развитого судостроения, дала толчок динамичному развитию сельского хозяйства и ремесла. В новых исторических условиях родосский полис как социально-политическая система во многом сохранил прежнюю демократическую структуру, гарантией которой были суверенитет народного собрания, оплата деятельности булевтов и дикастов, жребий при выборах, по крайней мере последних, коллегиальность и краткие сроки деятельности выборных магистратов, их подотчетность перед экклессией.
Флот, игравший ведущую роль в военной организации полиса, был гарантом демократического режима и одновременно основным орудием осуществления внешней политики полиса, направленной на сохранение стабильности в регионе как условия для нормального функционирования торговли. Эту же цель преследовала борьба с пиратами. Необходимые для этого экономические и военные средства родосское государство черпало из доходов, приносимых портом и подвластными территориями на материке. Важную роль при этом приобретала социальная политика, направленная на сохранение единства господствующего класса. Условием последнего, в свою очередь, было сохранение получаемых доходов. Нарушение этой взаимозависимости, вызванное мероприятиями Рима, привело к экономическому и социально-политическому кризису родосский полис.