97

3. Дионис как мужской коррелят единой богини. Ее лики: Артемида, Великая Матерь, Ариадна, Афродита, Исида, Гера, Афина. Единственной сопрестольницей Диониса у фракийцев, по свидетельству Геродота, была Артемида; преимущественно перед другими богинями сочетается она с ним и в эллинстве. Фракийская дева-охотница и хищница Гарпалика (Harpalyke), которую отец Гарпалик (т. е. «хищный волк», Ликург) вспоил молоком кобылиц и диких зверей, пойманная в сети — черта артемисийская! — земледелами и пастухами и ими убитая по убиении ее отца, а потом прославляемая на своем кургане амазонки кровавыми обрядовыми поединками и знаменуемая тотемом козы, — представляет собою страстную героическую ипостась древнейшей Артемиды, как ее отец — пра-Диониса Арея. Та же, по-видимому, Гарпалика, у эллинов дочь Климена и невеста Аластора, мстит отцу за кровосмесительную к ней страсть предложением в снедь плоти убитого ею младшего брата. Оба фракийские оргиастические божества, объединяемые в обрядовой символике общим атрибутом двойной секиры 1, кажутся силами, ищущими одна другую и вместе взаимно противоборствующими: в них воплощается половая полярность древнейшего оргиазма. Икарийское обрядовое предание, с его контаминацией оргиастических элементов Дионисова культа и Артемидина (к которому относятся и тип Эригоны, и обряд эоры), знаменательно обнаруживает эту культовую слиянность, запечатленную стародавним обменом человеческих жертв. Если в икарийском мифе Дионис губит служительниц Артемиды, противящихся, как кажется, его дару 2, то Ариадну, отдавшуюся Дионису, умерщвляет Артемида3; дионисийский Актеон растерзан ее собаками, и ею затравлена тевмесская лисица 4: так преследует дикая богиня прадионисийской 1 Артемида, bipennis на монетах Лаодикеи (Journ. of Hell. Studies VII, p. 60 sq., pi. № 11. 12), Левкады (Brit. Mus. Catal., Thessaly etc. 181, pi. XXIX, 1), Фигалии (J. Hell. St. VII, 110, pi. V, 9). 2 Tzetz. ad Hesiod. erg. 568: misei gas he parfhenos ten ampelon dia ton patera Ikarion. Эригону, дочь Клитемнестры и Эгисфа, по Гигину, хочет убить Орест; Артемида восхитила ее в Аттику; там она лишает себя жизни, узнав о спасении Ореста: эти черты обособленного предания о единой Эригоне дополняют характеристику дочери Икария (Roscher's Lex. I, 1309). 3 Homer. Od. XI, 325. 4 Гневом Диониса (ek menimatos pionysu, Paus. IX, 19, 1) наслана на фиванцев губительная лисица, требующая (по Аполлодору) ежемесячных отроческих жертв; ее преследует собака, данная Артемидою охотнице Прокриде; и неуловимая лисица, и собака, от коей ни один зверь не убежит, по воле Зевса окаменевают в беге. В области человеческих жертвоприношений Агрионий и Агриония соперничают. Уже у кикликов фиванская легенда приведена в связь с мифами о юном и прекрасном охотнике Кефале: Кефал затравил лисицу при помощи собаки и волшебного копья Миноса, полученных им в дар от жены, охотницы Прокриды. Этот страстной герой, умирающий бог (его и Мемнона изображения на руках у богини Эос предваряют в древности художественный тип Pietä), — здесь нечаянный убийца Артемидиной менады, Прокриды. Его дионисийскую природу изобличает и его временное исчезновение, и его возврат в новом виде, так что жена его не узнает. Kinkel, epicorum fragmenta, p. 13. Rapp в Roscher's Myth. Lex. I, 1092 f.

98

эпохи своего древнего сопрестольника. Новоявленный в Ахайе Дионис-Эсимнет отменяет человеческие жертвы Артемиде Трикларии: это возможно лишь при условии общения в жертвах. По-видимому, из двух ведомых на заклание, которых встречает Эврипил, выходя на берег с ковчегом нового Диониса, юноша предназначался в дар Артемиде, дева — пра-Дионису тех мест 1. Бичевания эфебов в Спарте в честь Артемиды Орфии, женщин в Алее, на ежегодном празднике Skiereia heorte, в честь Диониса (Paus. VIII, 23, 1) — соотносительны, хотя и разделены географически. В обоих обрядах прежнее жертвенное человекоубиение заменено смягченной формой жертвы: это — первичное в них, магизм же растительного культа — черта привходящая. Миф об очищении; Пройтид Мелампом показывает, что оба божества — Дионис и Артемида — вместе ведают область исступлений и умиротворяют оргиастическую борьбу полов. Что при обмене жертв мужские типически назначались богине, а женские — богу, понятно: ведь умерщвлять женщин ее исключительное право, и ее «тихие стрелы», как это знает Гомер, настигая жен, не касаются мужей. Так же и нормальная жертва, ей приличествующая, есть дева — Ифигения, в эпоху же подстановки животного на место человека — коза 2. — Рассмотрим ряд других фактов, освещающих взаимоотношения обоих оргиастических божеств. 1 Paus. VII, 20. — Имя Aisymnetes, под которым Дионис почитался в Арое близ Патр, где при святилище над Эврипиловым ковчегом существовала дионисийская жреческая коллегия из девяти мужей и девяти женщин, — может быть объяснено только в смысле владыки-умирителя или мирового посредника. Культ гроба (ковчега) был здесь нейтральным культом, помирившим притязания божеств мужского и женского на первины поколений, достигших первой зрелости (срв. Paus. VII, 19, 3 sqq. о Меланиппе и Комето). Сопрестольником Артемиды Трикларии был оргиа-стический и хтонический бог пра дионисийского типа, пугающее имя которого — Meilichios. Переход от прадионисийской формы культа к дионисийской выразился в обряде снятием венков из колосьев и заменой их плющевыми венками в ночном служении с выносом Дионисова ковчега: венки из колосьев оставляются у кумира древней богини, плющевые же надеваются на голову после очистительного омовения в реке. Культ Эсимнета был представлен и в Патрах, где объединены были древнейшие окрестные культы Диониса (Paus. VII, 21, 6); поэтому Павсаний встречает в этом городе и храм Спасения (Söterias), основанный, по преданию, Эврипилом, спасшимся от безумия (apophygonta ten manian). Но это был, должно думать, храм Артемиды Спасительницы, Söteiras (срв. Wide, lakon. Culte, S. 122), ибо примирение не могло состояться без преображения самой Артемиды. Религиозная реформа, связанная с перенесением Дионисова гроба, требовала героизации того Дионисова лика, который сквозил в жертвах прежнего, прадионисийского служения: он отразился в страстном герое, юноше Меланиппе, так же бледно, как побледнела и память об Амейлихии. Срв. выше гл. IV, § 3, стр. 76). 2 В беотийских Потниях сам Дионис подставляет взамен человеческой жертвы козу. (Paus. IX, 8, 1; Stengel-Oehmichen, Sacral-Alterthümer, S. 91). Эта подстановка козы характерна для культа Артемиды, но началась она, по-видимому, в Дионисовом культе (Paroemiographi gr. I, p. 402; Stengel-Oehmichen, S. 92). По Эсхилу (Ag. 232), Ифигения приносится в жертву dikan chimairas — как если бы она была козой. Коза —жертва Эниалию; Эниалий — epiklesis Диониса (Macrob sat. I, 19; срв. гл. 1, § 6, стр. 30). Объясняется же эта встреча двух культов обменом жертв между Дионисом и Артемидой.

99

В Тегее, обильной ключами, процветал культ Артемиды Лимнатиды (Limnätis), заставляющий предполагать сопрестольничество Диониса Лимнита (en Limnais). В рассказе Павсания о приходе Артемиды и Аполлона в Тегею древнейшей чертой является мотив преследования, свидетельствующий о соответственном обряде 1, известном по культам Диониса в беотийском Орхомене и в Аргосе; только в Артемидином обряде преследует жрица, а не жрец. Итак, тегейская Артемида — Агриония, как Агрионий — орхоменский Дионис. Тот же рассказ Павсания представляет и другие любопытные черты. Убитого Скефра, за которого Артемида мстит, оракул повелевает оплакивать (threnein), т. е. учреждает празднование его страстей. По-видимому, Скефр — страстная ипостась тегейского Диониса, уступившего место над своим гробом Аполлону. Имя убийцы, Leimon, т. е. «луг», также дионисийское имя, согласно закону тожества убийцы и убиенного в Дионисовом оргиастическом круге. Лаконская Артемида Пчела, Karyätis, требует вакхических плясок. «Неистовые» (dysmainai), составляющие лаконскую коллегию Дионисовых жриц-менад, именуются иначе «кариатидами» по имени сопрестольной богини 2. Артемида Низин («Лимн»), соответствующая Дионису-Лимниту, услаждается оргиями и тимпанами 3. Артемида насылает безумие, как Дионис 4; вид идола Орфии-Лигодесмы в спартанских Лимнах, спрятанного в ивняке, сводит с ума 5. Артемида Кнагия отвечает Кнагею, героической ипостаси Диониса на Крите 6. Артемида Лусия (в Lusoi) исцеляет дионисийских Пройтид; посвященное ей и Дионису празднество в память этого события носит поэтому смешанный и вдвойне оргиастический характер 7. Дрезденская статуэтка Артемиды 8 показательна для уяснения соответствий между служительницами мужской и женской ипостаси двуединого оргиастического божества — менадой и амазоной: перед 1 Immerwahr, ark. Culte, S. 138. 2 Заглавие трагедии Пратина. — Dysmainai ё Karyatides. Срв. Preller-Robert, gr. Myth., S. 307. 3 Ibid. S. 308, A. 2. О родстве культов Диониса и Артемиды в болотистых низинах, о фаллических радениях и маскарадах в честь Артемиды см. Schreiber в Roscher's Myth. Lex. I, 570; Nilsson, Feste, S. 184 ff. В дар Лимнатиде приносят тимпаны, служение ей состоит в энтузиастических плясках; срв. schol. Eur. Нес. 934: hai doriades korai erchomenai eis ton naon tes Artemidos enthusiosai — orchunto. 4 Soph. Ai. 172. 5 Raus. III, 16, 9; срв. Herod. VI, 69. 6 Paus. III, 18, 4; Wide, lacon. Culte, S. 120. 7 Immerwahr, ark. Culte. Ss. 142. 160. Срв. гл. I, § 5, стр. 29. 8 Clarac, pi. 575, 1235; Roscher's Myth. Lex. I, 567.

100

нами тип последней, но с виноградными гроздьями в обвитых митрой волосах и с жертвенным козленком в складках дионисийской небриды. Артемида в шкуре дионисийской пантеры изображена на одной чаше 1. Синтез обоих божеств, кажется, нашел свое пластическое выражение в типе Артемиды Tauropolos, факелоносной наездницы на небесном быке 2. Пестумский терракотовый рельеф представляет Диониса и Артемиду на колеснице, влекомой быками 3. Mene (Луна) — «вакхическая спутница» (syndromos bakchias) Диониса, наводящая безумие 4. Дифирамбический поэт Тимофей так воспевает Артемиду: «Ты обуянная, ты исступленная, дева-менада ночей, огненосица!» 5. На изображениях вакхических торжеств бывает представлена и Селена 6. У Нонна Зевс повелевает ей проливать свое благотворное растительному царству сияние на землю, — ибо зачат и родится в мир умножающий силу растений Дионис 7. На Эвбее Артемида слывет матерью Дионисовой 8. В эпоху позднейшей теократии эту древнюю Артемиду, сопрестольницу Диониса, представляет Исида, — напр., во Флиунте 9. По мнению все выводящего из Египта Геродота (III, 156), Дионис и Исида — родители Аполлона и Артемиды: это не далеко от истины, если под Артемидой разуметь позднюю Артемиду, сестру Аполлона, а под Исидой — многоименную оргиастическую богиню, известную нам по древнейшему аспекту Артемиды, который она большей частью долго сохраняет в сочетании с богом оргий и утрачивает в облике сестры Аполлоновой. На монетах Никеи Дионис и Артемида подают друг другу руки 10. Во многих местах Дионис и Артемида чтимы вместе 11. 1 Robert, archäol. Märchen. S. 156 ff. 2 Срв. axios tauros (впрочем, хтонического, по-видимому, культа) в Элиде, где чтилась фаллическими служениями и плясками и древнейшая Артемида Кордака. 3 Ann. dell' Inst. 1881, tav. Ε; ibid. Heibig, p. 100: «Nonn. XXXVII, 37 - ivi Artemide con altri dei aiuta Dioniso contra gli indi; dunque riconosco nella metopo pestana Dioniso e Selene». — Preller-Robert, gr. Myth., S. 334, A. 5. 4 Nonn. XXIV, 227. 5 Anthol. lyr. Hiller-Crusius, Tim. 1: mainada, thyiada, phoibada, lyssada. 6 Gruppe, Rel.-Gesch., S. 914. 7 Nonn. VII, 303. s Gruppe, Rel.-Gesch., S. 66. — С другой стороны, Эсхил приводит Aigyption logon, что Артемида — дочь Деметры: Paus. VIII, 37, 5. 9 Paus. II, 13, 7. 10 Brit. Mus. Catal., Coins, Pontes etc. 175. 11 Wernicke у Pauly-Wissowa, RE II, 1364 f.—Так, мы находим культовую чету в Коринфе (два Диониса подле зфесской Артемиды — Paus. II, 2, 6; древесный Дионис особенно тесно сближается с Артемидой, на что указывает и эора), — в Патрах (Paus. VII, 19, 20), на Эгине (ib. II, 30, 1), в Эпидавре (II, 29, 30), в Трезене (II, 29—31), по-видимому, в Лакедемоне en limnais (Wide, lak. Culte, S. 161). В лаконской Алагонии «примечательны храмы Диониса и Артемиды» (Paus. III, 26, 11). О культе Диониса и Артемиды в Фимбрии—Gruppe. Rel.-Gesch., S. 305. В аттическом деме Флии общий культ Аполлона Дионисодота, Артемиды светоносной (Selasphoros), Диониса Анфия, нимф Исменид и богини Геи (Paus. I, 31, 4).

101

Мы видели, что Артемида легко уступает место Дионисовой сопрестольницы, — например, Исиде — ради культового сочетания в качестве сестры, с Аполлоном, чему показательным примером служит ее культ в Тегее. С другой стороны, в отдельных местностях женское сопрестольничество издревле принадлежит не Артемиде, а одной из других богинь. Указанное явление ясно свидетельствует о том, что единственной и исконной союзницей Диониса, — точнее, пра-Диониса, — была единая оргиастическая богиня, — Великая богиня (megale theos), как звалась она и на Лемносе, и в аттическом Флии, где, впрочем, ближе определялась как Гея, — чей лик отразился в разных культах, чье божество приняло разные наименования. Но во всех культах эта связь соответствовала ранней эпохе данного женского божества и становилась неудобной по мере того, как архаическое его обличие стиралось и уступало место новым религиозным представлениям. Артемида потому чаще других богинь сопутствует Дионису, что ее божество сохранило больше черт первобытного оргиазма, нежели божество Геры или Афродиты. Но именно культ Артемиды был наименее устойчив, наиболее подвержен глубоким внутренним изменениям: неудивительно, что первоначальный союз окончился расхождением. Попытка дать Дионису супругу сказалась в бледном мифе о мимолетном браке его с «пречистою» девою Крита, Ариадной, страстной ипостасью критской «великой богини», — наполовину Артемиды, наполовину Афродиты. Там, где, как на Кипре, женским божеством является исключительно Афродита, а ее спутником — Адонис, позднее пришедший общеэллинский Дионис замещает Адониса как сопрестольник (parhedros) Афродиты 1. Гера имеет с Дионисом общий культ в Элиде и в Герэе западной Аркадии. Там почитается Дионис-Возроститель (Auxites), покровительствующий из лона земли росту всего живого и земным произрастаниям, и там же, в Герэе — Дионис Градской (Polites); одинаковое противопоставление городского и сельского Дионисова культа наблюдается в Аттике. Гере правятся мистические оргии 2; источник Элевтерион по дороге в Герэон, откуда черпают воду для очищений (pros katharsia) и мистических служений, изобличает своим именем связь культа с Дионисовым; Prosymne (имя или дионисийское, или элевсинское) зовется местность над Герэоном. Культ Геры в Герэе, очевидно, первоначальный, Диониса — сравни- 1 Срв. Plut. conv. 671 В: ton de Adönin uch heteron, alia Dionyson einai nomizusi, kai polla tön telumenön hekateröi peri tas heortas bebaloi ton logon. — Соединение Диониса с Афродитой в Ахайе — Paus. VII, 25, 9: naos Aphrodites Dionysu te. 2 Senec. Agam. 362: tibi votivam matres Graiae lampada iactant. Nillson, Feste, S. 44.

102

тельно новый. Возможно, что он принесен из Элиды 1, где Дионису и Гере вместе служит одна и та же священная коллегия шестнадцати жриц-менад. Связь Диониса и Геры, без сомнения, древнее, нежели мифологические домыслы о гонении на Семелина сына, воздвигнутом ревнивой мачехой. Антагонизм мужского и женского божества в дионисийском цикле изначален. Сказание о безумии, насланном Герою на Диониса, выдает ранние попытки определить женский оргиастический коррелят как Геру 2. Ибо, Артемида ли, или Афродита, или Афина, или Гера должна была сочетаться в общем культе с Дионисом, зависело от того, какая богиня преимущественно почиталась в данной местности и связывалась в ней с воспоминаниями о стародавнем оргиастическом обоготворении женского начала. Так, на Эвбее, принадлежащей Гере и в то же время дионисийской, остались следы совместного почитания Диониса с Герою: местная нимфа Макрида, пестунья бога, оказывается и пестуньей богини 3. Почему в исконно дионисийской Лерне правятся мистерии Геры, — не вследствие ли только позднейшей теократии, — неясно; во всяком случае они соприкасаются, по свидетельству поздней надписи, с культом Великой богини Геи в аттическом деме Флии 4. Вообще же взаимные отношения Геры и Диониса были крайне натянутыми. Разделение культов проводилось с такой строгостью, что нельзя было внести плюща в священные угодия Геры и в Афинах жрицы обоих божеств не должны были общаться даже в простой беседе 5. Причина этого разделения, конечно, в перемене, испытанной религией самой Геры: Дионис то же, что его вышний отец, но он унаследовал от Зевса только неугодные позднейшей Гере черты; некогда она не чуждалась и омофагии, как об этом проговаривается Гомер, но потом отстранила все оргиастические элементы как скверну (miara). О безумии Диониса читаем у Платона (legg. II, р. 672): «есть сказание, что Дионис был приведен в умоисступление мачехой, 1 Так думает Immerwahr, arkad. Culte, S. 189. 2 В лице Гебы или Ганимеды, чтимой во Флиунте (Paus. II, 13, 3), перед нами, по-видимому, ипостась Геры как сопрестольницы Дионисовой. Отсюда ее праздник Kissotomoi, или «плющевая жатва», имеющий характер дионисийских Кроний (Nilsson, Feste, S. 39) и сближающий богиню с типом Диониса. Лисия Ганимеда относится к Гере, как Ганимед к Зевсу; дионисийская же природа Ганимеда была выше (гл. I, § 2) выяснена. Правда, о почитании Диониса с Гебой ничего не говорится; но дионисийский элемент во Флиунте, городе Дионисова сына Флианта (Paus. II, 12, 6), проникает все местные культы. 3 Roscher's Myth. Lex. I, 2081. 4 С. I. Α. III, 172 (на флиасийском алтаре с изображениями тавроболий) hutos (sc. Archelaos) Kekropien auchei polin, hutos en Argei naietaei bioton mystikon eu diagön, autothi gar kleiduchos ephy basileidos Heres, en Lernei t'elachen mystipolos daidas. 5 Plut. de daed. Plat. 2, Мог. VII, p. 43 Bernardakis.

103

почему и внушил людям из мести исступленные богослужения и пляски, и даровал им к тому же дар вина». Плутарх говорит: «умыслом Геры впав в безумие, обходил он сушу и моря, ища освобождения от страстной доли» 1. По Юлиану (or. VII, 410),«бог обезумел от Геры; но сняла с него недуг Мать богов». По Аполлодору (III, 5, 1), он был «очищен» от безумия Кибелой. Безумен Дионис искони, по самой природе своей; оттого он — такова логика первобытного мифотворчества — и целитель исступления. То же относится и к оргиастической Кибеле; поэтому схолиаст Пиндара обоим божествам равно приписывает очистительную силу, избавляющую от сумасшествия 2. Миф об очищении Диониса Кибелой объясняется потребностью привести в какую бы ни было связь два параллельных, родных по глубочайшим своим корням и все же исторически чуждых один другому оргиазма. Мысль о вражде Геры и о дружбе Великой Матери несет на себе отпечаток фиванской религии. Древность фиванского культа Кибелы является из мифа о Ниобе; этот культ влияет и на миф о Семеле 3; предание о Пенфее, как оно представлено в трагедии Еврипида, все проникнуто отзвуками мало-азийских тимпанов. Для Фив, как и для Фригии, сопрестольницей Диониса является Мать богов 5. Наконец, Паллада Афина также заключает культовый союз с Дионисом. В Эпидавре мы встречаем Афину Плющевую (Kissaia) 4. На одной терракоттовой статуэтке шлем богини увит плющом 5. Вследствие отношений Элевсина к Афинам она оказывается пестуньей младенца Иакха6. Еще раньше она взлелеяла прадионисийского Эрихтония. Орфики, стремясь сделать Дионисову религию государственной религией Афин, должны были особенно заботиться об установлении мифологической и богослужебной связи между Дионисом и Афиной Палладой. На амфоре начала VI века при рождении Афины Паллады из головы Зевса присутствует среди небожителей и Дионис; перед ним стоит Гефест с двойной секирой 7. В Афинах 1 Plut. de fluviis 24, 1 — Мог. VII, p. 325 Bern.; apallagenai tu pathus melon. 2 Ad. Pyth. III, 139: katharthria tes manias he theos. kai ton Dionyson de kathartikon manias phasin. По schol. Ven. предание было рассказано киклическим поэтом Эвмелом в Euröpia (Kinkel, ер., fr., p. 192). 3 На горе Сипиле показывали место бракосочетания Зевса и Семелы: schol. II. XXIV, 615. 4 Paus. II, 29, 1. 5 Höfer в Roscher'a Myth. Lex. II, 1205. 6 Dümmler у Pauly-Wissowa, RE II, 2004. 7 Berlin Catal. 1704. Mon. dell' Inst. 1873, v. IX, pi. LV. Kaibel, Annali 1874 p. 106: Minerva nascens in amphora Caeretana picta. Harrison, Prolegomena, p. 366: «the earliest monument of art showing Dionysos as an actual denizen of Olympos».

104

Паллада, по пластическим изображениям является ограничительной силой по отношению к оргиастическому началу флейты и сатиров; но орфики сами искали его обуздать и упорядочить. Что они дорожили союзом с Афиной, видно из введения Паллады в основоположительный миф о Загрее: богиня, учили они, погребла сердце младенца Диониса под горой Парнасом. Это утверждение было основано на фиктивной этимологии, соединяющей имя Паллады с представлением о бьющемся сердце — pallomenon etor — и о Гомеровой менаде «с сильно бьющимся сердцем» (pallomene kradien). Символическая экзегеза об отношении божественной мудрости к страстям страдающего бога была намечена, думаем, также весьма рано 1. Что соединение Диониса с Палладой Афиной в Афинах было делом орфического союза VI века, можно усмотреть и из топографических данных. По Дерпфельду, древний храм в участке Диониса близ театра сложен из камней Писистратовой каменоломни 2, как и остатки первоначальной круглой орхестры. Если новый священный участок (temenos) на склоне Акрополя был дан Дионису Писистратом, светским главой орфического духовного ордена, то он же, переместив туда архаический идол (хоапоп) из Академии, ввел и ежегодную процессию перенесения оного в старое святилище, для посещения древнейшего очага (eschara) божественного пришельца из Элевтер. Это переселение Диониса в соседство Афины-Пал-лады означало разрыв стародавнего естественного союза с Артемидой, которая царила в Академии3, но разрыв не полный: Артемида осталась его хтонической подругой, блюстительницей его героического очага. Мы видели выше, что перенесение кумира с Акрополя, из округи театра, в предместье есть «нисхождение» не в топографическом только смысле 4, но и в религиозно-символическом: это путь бога вниз, в подземное царство, ночью, при озарении светочей, — katagöge. Надписи показывают, что Дионис как «вождь нисхождения» (Kathegemön) почитается именно в священной ограде театров, где правится трагедия, действо страстей божественных, 1 Срв. Procl. in Pannen, p. 33 с: dio kai theologoi ton men nun en tois sparagmois tois dionysiakois ameriston pronoiäi tes Athenäs sozesthai legusi, ten de psychen merizesthai ktl. Ibid p. 117: Athenalkon gar to sozein ameriston ten zocn, ex huper Soteira epeklethe Pallas Athene, titan ikon de to merizein auten kai prokaleisthai peri ten genesin. — Итак, по неоплатоникам, Афина «спасительница», потому что спасает от титанического разделения цельным и неделимым божественный разум, духовную часть божества и человека; ибо она — «промышление» Зевсово. 2 Срв. Foucart, le Culte Dionysos en Attique, p. 165. 3 Paus. I. 29: engytatö de Akademia, — katiusi d'eis anten peribolos estin Artemidos — kai naos u megas estin, eis hon tu Dionysu tu Eleuthereös to agalma ana pan etos komizusin en tetagmenais hemerais. 4 Philostr. v. soph. II, 1, 5: hopote d'hekoi Dionysia kai katioi es Akademian to tu Dionysu hedos ktl.

105

вековечное возобновление приснопамятных героических тризн. Во всяком случае, с обрядом перенесения соединялись представления глубоко-мистические, и в этом смысле Алкифрон (II, 3), прося Птолемея извинить его нежелание покинуть родные Афины, пишет царю: «До конца дней моих да будет мне дано венчаться плющом аттическим и ежегодно славить Диониса у его очага гимнами и участвовать в таинственных ему служениях» 1. 1 Срв. С. I. А. 471, 1. 12 (cf. 470 1. 11): eisegagon de (sc. epheboi) kai ton Dionyson apo tes escharas eis to theatron meta photos. Гл. III, § 2, стр. 62.